Текст книги "История одного вампира"

Автор книги: Даррен Шэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 30 страниц)

ГЛАВА 4

В тот вечер я думал только о цирке уродов. Всячески старался выбросить все это из головы, но не мог, даже когда смотрел свои любимые передачи по телику. Интересно ведь! Только представьте себе: Мальчик-Змея, Человек-Волк, паучиха. Конечно, больше всего я хотел посмотреть на паучиху.

Мама с папой, кажется, не заметили, что со мной что-то не так, зато заметила Энни. Это моя младшая сестра. Иногда она здорово меня злит, но вообще-то Энни – классная девчонка. Если я что-нибудь натворю, она ни за что не побежит к маме ябедничать и никогда не выдает чужие секреты.

– Что это с тобой? – спросила меня Энни после ужина.

Мы остались на кухне мыть посуду.

– Да все в порядке, – буркнул я.

– Нет, не в порядке, – сказала она. – Ты весь вечер сам не свой.

Я знал, что уж если она пристанет ко мне с расспросами, то не отцепится, пока не выведает, что хочет, поэтому я рассказал ей про цирк уродов.

– Здорово! – согласилась Энни. – Только вам туда не попасть.

– Почему это? – не понял я.

– Уверена, что детей туда не пускают. Похоже, это представление для взрослых.

– Ну, может, таких козявок, как ты, и не пускают, – резко сказал я, – но меня с друзьями обязательно пустят.

Она обиделась, и я решил извиниться.

– Прости, – сказал я. – Я не хотел тебя обижать. Просто я и сам боюсь, что ты права, и нас действительно туда не пустят. Энни, я бы отдал все на свете, чтобы пойти в этот цирк!

– У меня есть тени, пудра, помада, можешь взять их, – предложила она. – Нарисуешь себе морщины и всякие складки. Тогда ты будешь выглядеть постарше.

Я улыбнулся и крепко обнял ее, что делаю очень редко.

– Спасибо, сестренка. Не пережирай. Пропустят – хорошо. А нет – ну и ладно.

После этого мы молча вытерли посуду и пошли в гостиную. Вскоре вернулся с работы папа. Он работает на стройках в нескольких местах, поэтому часто приходит поздно. Иногда папа сердится на меня и ворчит, но в тот вечер у него было хорошее настроение, он даже покружил Энни.

– Ну, что новенького? – спросил папа, поздоровавшись с мамой и поцеловав ее.

– Как обычно, забил три гола на большой перемене, – сообщил я.

– Да? – сказал он. – Это здорово. Молодчина!

Когда папа сел ужинать, мы выключили звук у телевизора. Отец любит есть в тишине и покое. За едой он обычно спрашивает нас о чем-нибудь и рассказывает, как у него прошел день.

Потом мама ушла к себе в комнату повозиться с марками. Она уже давно собирает марки. Когда я был помладше, мне тоже нравилось их собирать.

Я заглянул к ней, чтобы посмотреть, нет ли у мамы новых марок с экзотическими животными и пауками. Таких не оказалось. Тогда я решил разузнать у нее про шоу уродов.

– Мам, – сказал я, – ты когда-нибудь видела шоу уродов?

– Что-что? – переспросила она, не отрываясь от марок.

– Шоу уродов, – повторил я. – Ну, где показывают бородатых женщин, людей-волков и мальчиков-змей.

Мама подняла на меня глаза и заморгала от удивления.

– Мальчик-Змея? – спросила она. – Господи, это еще кто такой?

– Это… – Я запнулся, так как понял, что и сам не знаю. – Ладно, неважно. Ты видела такое шоу или нет?

Мама покачала головой:

– Нет. Оно запрещено.

– А если бы не было запрещено, – не отступал я, – если бы на него можно было сходить в нашем городе, ты бы пошла?

– Нет, – ответила она и передернула плечами. – Меня такие штуки всегда пугали. К тому же, думаю, это было бы несправедливо по отношению к участникам шоу

– В смысле? – спросил я.

– А тебе бы понравилось, – сказала мама, – если бы тебя посадили в клетку и стали показывать публике?

– Я же не урод! – обиженно воскликнул я.

– Знаю, – засмеялась мама и поцеловала меня в лоб. – Ты – мой маленький ангелочек!

– Мама, не надо! – заворчал я, вытирая лоб рукой.

– Глупенький, – улыбнулась она, – ты только представь – у тебя две головы или, скажем, четыре руки, и кто-то решил выставить тебя на потеху публике. Тебе ведь такое не понравится, правда?

– Не понравится, – сказал я, переступив с ноги на ногу.

– А с чего ты вообще заговорил об этом? – спросила мама. – Ты что, допоздна смотрел фильмы ужасов?

– Нет, – ответил я.

– Ты ведь знаешь, что пала не любит, когда ты смотришь…

– Ничего я не смотрел допоздна, ясно? – воскликнул я.

Ненавижу, когда родители меня не слушают.

– Ясно, Ворчун, – сказала мама. – Зачем так кричать? Не нравится со мной сидеть, иди вниз, помоги отцу в саду.

Мне не хотелось, но я видел, что мама расстроилась из-за того, что я на нее накричал, поэтому вышел из ее комнаты и спустился на кухню. Папа как раз зашел в дом через черный ход и сразу же заметил меня.

– Вот ты где прячешься! – обрадовался он. – Так занят сегодня, что не можешь помочь своему папе?

– Я и шел тебе помочь, – сказал я.

– Поздно, – сообщил он, снимая резиновые сапоги. – Я уже закончил.

Папа надел тапочки. У него огромные ноги – 47-го размера! Когда я был совсем маленьким, он ставил меня на свои ноги и ходил со мной по комнате. Мне казалось, что я стою на двух больших скейтбордах.

– Чем собираешься заняться? – спросил я.

– Напишу пару писем, – ответил отец.

У него много разных друзей по переписке по всему миру: и в Америке, и в Австралии, и в России, и даже в Китае. Папа говорит, что любит общаться с людьми со всей планеты, но мне кажется, это просто предлог, чтобы закрыться у себя в кабинете и хорошенько вздремнуть часок-другой!

Энни возилась с куклами. Я спросил, не хочет ли она пойти ко мне и сыграть в кроватный теннис – это когда ракетками-туфлями отбиваешь мячик-носок, – но она отказалась, так как собиралась устроить куклам пикник.

Я отправился в свою комнату и вытащил кипу комиксов. У меня их вагон – про Супермена, Бэтмена, Человека-паука и Спона. Больше всего мне нравится Спон. Это супергерой. Раньше он был демоном в аду. Некоторые комиксы со Споном очень страшные – вот потому-то они мне и нравятся.

Весь оставшийся вечер я разглядывал комиксы и складывал их по порядку. Раньше я менялся с Томми – у него огромная коллекция комиксов. Но он все время проливал на них чай и колу, а еще ел печенье, когда разглядывал, и засыпал страницы крошками, поэтому я перестал с ним меняться.

Обычно я ложусь спать около десяти, но в этот раз папа с мамой совсем про меня забыли, и я засиделся чуть не до половины одиннадцатого. Наконец отец заметил, что в моей комнате все еще горит свет, и заглянул ко мне. Он притворился, что сердится, но на самом деле это было совсем не так. Папу не очень-то волнует, что я иногда засиживаюсь допоздна. Это мама вечно достает меня, чтобы я ложился пораньше.

– Быстро в постель! – скомандовал отец. – А то завтра тебя не добудишься.

– Сейчас, пап, – сказал я, – только комиксы уберу и зубы почищу.

– Ладно, – согласился он, – давай поскорее. Я сунул комиксы в коробку и поставил ее на полку над кроватью.

Потом надел пижаму и пошел чистить зубы. Я чистил их как можно медленнее, нарочно тянул время и в кровать забрался почти что в одиннадцать. Откинувшись на подушку, улыбнулся. Я страшно устал и понимал, что засну мгновенно. Перед сном успел подумать еще разок о цирке уродов. Интересно, как выглядит Мальчик-Змея, какой длины борода у бородатой женщины, кто такие Ганс – Золотые Руки и Зубастая Герта? Однако больше всего я мечтал увидеть паучиху.

ГЛАВА 5

На следующее утро мы с Томми и Аланом ждали Стива у ворот школы. Вскоре зазвенел звонок, но нашего друга еще и в помине не было, поэтому нам пришлось пойти в класс.

– Держу пари, он еще спит, – сказал Томми. – Не смог достать билеты, вот и боится теперь нам на глаза показываться.

– Не, Стив не такой, – возразил я.

– Надеюсь, он хоть флаер принесет, – вздохнул Алан. – Мне нужен этот флаер, даже если нам не удастся пойти на представление. Наклею его над кроватью и…

– Вот дурак! Ты что, правда собрался наклеить его над кроватью? – засмеялся Томми.

– А что? – удивился Алан.

– Тони его увидит, – объяснил я.

– Точно, – хмуро протянул Алан.

В тот день я в классе не блистал умом. Первым уроком у нас была география. Миссис Квинн задала мне какой-то вопрос, а я неправильно его понял. Вообще-то география мне всегда дается лучше других предметов – я много всего узнал, когда собирал марки.

– Ты вчера поздно заснул, Даррен? – спросила учительница, когда я на пятый вопрос ответил неправильно.

– Нет, миссис Квинн, – соврал я.

– А по-моему, да, – улыбнулась она. – Таких огромных мешков, как у тебя под глазами, и в местном супермаркете не сыскать!

Все засмеялись – миссис Квинн редко шутила. Я тоже засмеялся, хотя смеялись надо мной.

Утро тянулось бесконечно долго, так бывает, когда тебе грустно или ты чем-то расстроен. Я сидел и думал о цирке уродов. Представил, что я тоже урод и что хозяин цирка – жестокий мужик, который бьет всех хлыстом, даже если его артисты правильно выполняют все трюки. Уроды его ненавидят, но он такой огромный и злобный, что все молчат. И вот однажды он в очередной раз бьет меня, я превращаюсь в волка и отгрызаю ему голову! Уроды приходят в восторг, и я делаюсь новым владельцем цирка.

Приятно было помечтать о таком.

За несколько минут до звонка дверь неожиданно открылась, и в класс вошел… угадайте кто? Стив! За ним вошла его мать, она что-то сказала миссис Квинн, та кивнула и улыбнулась. Потом миссис Леонард вышла, а Стив прошествовал к своей парте и сел.

– Ты где был? – со злостью прошептал я.

– У зубного, -ответил он. – Я забыл вам сказать, что пойду к нему.

– А как же…

– Хватит, Даррен, – прервала меня миссис Квинн.

Пришлось замолчать.

На перемене я, Томми и Алан бросились к Стиву. Мы обступили его и стали расспрашивать.

– Ты достал билеты? – поинтересовался я.

– Ты правда ходил к зубному? – допытывался Томми.

– Где мой флаер? – спросил Алан.

– Люди, имейте терпение! – Стив оттолкнул нас от себя и засмеялся. – Терпение всегда вознаграждается.

– Ладно тебе, Стив, давай выкладывай! – потребовал я. – Достал билеты?

– И да и нет, – ответил, он.

– Как это?– не понял Томми.

– А вот так: у меня есть хорошие новости, плохие новости и просто сногсшибательные новости, – пояснил Стив. – С каких начать?

– Сногсшибательные новости? – изумленно спросил я.

Стив отвел нас в сторонку, удостоверился, что рядом никого нет, и только потом зашептал:

– Я взял деньги у мамы из кувшина и в семь вечера улизнул из дома, – мама как раз по телефону болтала. Побежал прямиком к кассе, где билеты продают, и как вы думаете, кого я там увидел?

– Кого? – в один полос спросили мы,

– Мистера Далтона! – выпалил Стив. – А с ним была парочка полицейских. Они выволокли из будки какого-то парня, да и будка-то оказалась не будкой, а так, палатка какая-то. Вдруг раздался громкий хлопок, и всех окутало густое облако. Когда облако рассеялось, того парня и след простыл.

– И что сделали мистер Далтон и полицейские? – спросил Алан.

– Осмотрели палатку, походили туда-сюда и ушли.

– Но тебя они не видели? – спросил Томми.

– Нет, – ответил Стив. – Я наблюдал за всем этим из надежного укрытия.

– Значит, ты не купил билетов, – грустно вздохнул я.

– Я этого не говорил, – возразил он.

– Так ты купил их? – воскликнул я.

– Я уже собирался уходить, – начал объяснять Стив, – и вдруг столкнулся с тем парнем из палатки, он стоял у меня за спиной. Мелкий такой, одет в длинный плащ до пят. Заметил, что я сжимаю в руке флаер, взял его и протянул билеты. Я отдал ему деньги и…

– Ты купил их! – в восторге завопили мы.

– Да, – сказал Стив, широко улыбаясь. Однако улыбка на его лице быстро погасла: – Только не все так хорошо. Я же сказал, что у меня есть и плохие новости. Забыли уже?

– Ну давай рассказывай, – попросил я, решив, что приятель, должно быть, потерял билеты.

– Тот парень продал мне только два, – сказал Стив. – У меня хватило бы денег и на четыре, но он отказался выдать мне еще два билета. Ничего не объяснил, только ткнул пальцем во флаер, там, где напечатано про «заказ билетов», а потом вручил мне карточку, на которой написано, что цирк уродов продает по два билета на один флаер. Я предлагал ему денег – у меня с собой было почти семьдесят фунтов, – но он отказался.

– Он продал тебе всего два билета? – в ужасе переспросил Томми.

– Но ведь тогда… – начал Алан.

– …на представление пойдут только двое, – закончил Стив и мрачно обвел нас взглядом. – А двоим придется остаться дома.

ГЛАВА 6

Был вечер пятницы. Учеба кончилась, впереди выходные. Все смеялись и весело разбегались по домам наслаждаться предстоящей свободой. Все, кроме четверых несчастных парней, которые бродили по двору с таким видом, будто наступил конец света. Как их звали? Стив Леонард, Томми Джонс, Алан Моррис и я, Даррен Шэн.

– Так нечестно, – простонал Алан. – Разве бывает такой цирк, в котором продают не больше двух билетов в одни руки? Глупость какая-то!

Мы согласились с ним, но делать было нечего. Мы стояли и злобно пинали носками ботинок землю.

Наконец Алан задал вопрос, который мучил всех нас:

– Ну и кому достанутся билеты?

Мы переглянулись и покачали головами.

– Стиву точно причитается билет, – сказал я. – Он больше всего денег внес и купил их, так что ему нужно отдать один, согласны?

– Согласен, – сказал Томми.

– Согласен, – кивнул Алан.

Кажется, он бы поспорил, но не стал – прекрасно понимал, что проиграет. Стив улыбнулся и вытащил билет.

– Кто пойдет со мной? – спросил он.

– Я принес флаер, – быстро сказал Алан.

– И что теперь? – воскликнул я. – Пусть Стив сам выбирает.

– Ни за что! – засмеялся Томми. – Ты ведь его лучший друг. Если мы позволим ему выбирать, он выберет тебя. Давайте устроим бой. Победителю – билет. У меня дома есть боксерские перчатки.

– Ну уж нет! – завопил Алан.

Он очень маленький и старается никогда не ввязываться в драки.

– Я тоже не хочу никакого боя, – сказал я. Я не был трусом, просто прекрасно понимал, что у меня никаких шансов победить Томми. Отец учит его боксировать по всем правилам, у них дома даже есть настоящая боксерская груша. Томми отправит меня в нокаут в первом же раунде.

– Давайте тянуть соломинку, – предложил я, но Томми не захотел.

Ему вечно не везет, поэтому в таких штуках он никогда не выигрывает.

Мы еще немного поспорили об этом, и вдруг у Стива родилась отличная мысль.

– Придумал! – сказал он, открывая портфель.

Он вырвал из тетрадки двойной лист и при помощи линейки разорвал его на несколько равных частей примерно такого же размера, что и билет. Потом сунул их в пустую коробку, в которой носил бутерброды на обед.

– Вот, смотрите, – сказал Стив, показав нам второй билет. – Я положу его в эту коробку, закрою крышку и встряхну как следует. Согласны?

Мы кивнули.

– Вы встанете рядышком, и я высыплю на вас содержимое коробки. Тот, кто схватит билет, пойдет со мной на представление. Мы вернем остальным их деньги, как только сможем. Ну как, годится? Или у кого-нибудь есть идея получше?

– Мне нравится, – сказал я.

– Не знаю, – проворчал Алан. – Я ведь самый младший из нас. Я не умею прыгать так высоко, как…

– Хватит болтать! – оборвал его Томми. – Я самый маленький, но мне эта идея нравится. А билет может вообще оказаться на самом дне, выпасть последним и долго потом кружиться в воздухе, опускаясь все ниже и ниже, так что даже самые невысокие смогут его схватить.

– Ладно, ладно, – сдался Алан. – Только чур не толкаться.

– Хорошо, – сказал я. – Без глупостей.

– Согласен, – кивнул Томми.

Стив закрыл коробку крышкой и сильно встряхнул.

– Приготовиться! – скомандовал он.

Мы отошли от Стива и выстроились в ряд. Томми с Аланом стали плечом к плечу, а я – немного поодаль от них, чтобы можно было махать руками.

– Прекрасно, – сказал Стив. – Сейчас я сосчитаю до трех, а потом высыплю на вас бумажки. Все готовы?

Мы кивнули.

– Раз,– начал, отсчет Стив.

Я заметил, как Алан протер глаза.

– Два, – продолжил Стив, и Томми пошевелил пальцами.

– Три! – закричал Стив, сорвал крышку, и содержимое коробки взлетело в воздух.

Порыв ветра бросил все листочки прямо нам в лицо. Томми и Алан заорали и стали хватать их. Среди этих листочков различить билет было практически невозможно.

Я уже собирался, как и они, хватать бумажки наугад, но мне вдруг захотелось сделать по-другому. Вы решите, что я ненормальный, но я всегда верил в предчувствие и интуицию.

Закрыв глаза, я выставил руки, как слепой, и стал ждать чуда.

Вы и без меня знаете, что бесполезно пытаться повторить то, что показывают в фильмах, – в жизни такое не получается. Кто с первого раза сможет проехать на заднем колесе велосипеда или перепрыгнуть через бордюр на скейте? Однако очень-очень редко, когда этого совсем не ожидаешь, случаются очень странные вещи.

Я почувствовал, как листочки пролетают у меня между пальцами, Я собирался было схватить их, но что-то сказало мне, что еще не время. А через пару секунд какой-то голос внутри меня скомандовал: «ДАВАЙ!»

Я резко сжал пальцы.

Ветер стих, листочки опустились на землю. Я открыл глаза и увидел, что Томми с Аланом ползают на четвереньках, пытаясь отыскать билет.

– Его здесь нет! – сказал Томми.

– Я никак не могу его найти! – воскликнул Алан.

Вдруг они перестали искать и уставились на меня. Я замер как вкопанный. Так и стоял со сжатыми кулаками.

– Даррен, что у тебя? – тихо спросил Стив. Я молча взглянул на него, не в силах ответить.

Казалось, я сплю и не могу ни двигаться, ни разговаривать.

– У него нет билета, – сказал Томми. – Точно нет. Он ведь стоял с закрытыми глазами.

– Может, и так, – согласился Стив, – но что-то же он сжимает в кулаках.

– Ну-ка, покажи, – попросил Алан, толкнув меня, – что ты там прячешь?

Я посмотрел на Алана, на Томми, на Стива. Потом медленно разжал пальцы правой руки.

Там ничего не было.

Сердце бешено заколотилось у меня в груди. Алан улыбнулся, а Томми снова уставился на листочки, пытаясь найти билет.

– А в другой руке? – спросил Стив.

Я удивленно посмотрел на левый кулак, про который совсем забыл. Разжал пальцы еще медленнее, чем раньше.

На ладони лежал какой-то зеленый листок, но, поскольку на нем ничего не было написано, я решил перевернуть его, чтобы удостовериться. На обратной стороне красными и синими буквами были напечатаны заветные два слова:

ЦИРК УРОДОВ.

Получилось! Билет достался мне. Я пойду на представление со Стивом.

– УРРРРРРРАААААААААААА!!!! – завопил я и высоко подпрыгнул от радости.

Я победил!

ГЛАВА 7

Билеты были на субботу, поэтому у меня было достаточно времени, чтобы спросить у родителей разрешения остаться ночевать у Стива.

Я не стал говорить им о цирке, так как прекрасно понимал, что они не разрешат мне пойти на представление, если узнают. Мне неприятно было, что я скрываю это от родителей, но, с другой стороны, я же не врал, а просто недоговаривал.

Суббота казалась мне бесконечной. Я старался чем-нибудь занять себя, чтобы время пролетело незаметно, но все равно не переставая думал о цирке уродов. Мне ужасно хотелось побыстрее попасть на представление. Я все время недовольно бурчал, хотя обычно по субботам очень спокойный и добрый, так что мама только обрадовалась, когда наконец я уехал к Стиву.

Энни знала, что я собираюсь пойти на представление. Она попросила принести ей какой-нибудь сувенир, например фотографию, но я сказал, что там не разрешают снимать (это было написано на билете), а на футболку у меня нет денег. Я пообещал купить ей значок, если их будут продавать, или плакат, но тогда ей придется прятать его от родителей и ни в коем случае не говорить им, откуда у нее значок, если его найдут.

Папа высадил меня возле дома, где жил Стив, в шесть вечера и спросил, во сколько ему приехать за мной завтра. Я попросил его приехать часам к двенадцати, если он не против.

– Только не смотрите фильмы ужасов, ладно? – сказал папа, прежде чем уехать. – Не хочу, чтобы тебя потом кошмары мучили.

– Ну, папа! – взмолился я. – У меня все одноклассники смотрят ужастики.

– Хорошо, – сказал отец. – Я не против старых добрых фильмов с Винсентом Прайсом или не очень страшных экранизаций «Дракулы», но не смотри эту новую чепуху! Договорились?

– Договорились, – пообещал я.

– Вот и молодец, – похвалил меня папа и уехал.

Я подбежал к входной двери и позвонил четыре раза – это был наш со Стивом условный сигнал. Наверное, он стоял в холле, так как сразу же после четвертого звонка дверь распахнулась и Стив втащил меня в дом.

– Наконец-то, – проворчал он и указал на лестницу. – Видишь вон тот холм? – спросил Стив так, как обычно разговаривают солдаты в фильмах про войну.

– Так точно, cэp, – ответил я, щелкнув каблуками.

– Нам нужно взять его к рассвету.

– У нас ружья или пулеметы, сэр? – спросил я.

– Совсем спятил? – рявкнул он. – Нам ни за что не удалось бы протащить пулемет по такой грязи. – Он указал на ковер под ногами.

– Значит, ружья, сэр, – сказал я.

– Если нас окружат, – предупредил Стив, – оставь один патрон для себя. Живыми нас не возьмут!

Мы стали подниматься по лестнице, как солдаты, делая вид, будто стреляем в невидимого противника. Конечно, это было немного глупо, зато забавно. В этом «бою» Стив «потерял» ногу, и мне пришлось помогать ему взобраться на «вершину».

– Можете забрать у меня ногу, – закричал он с верхней площадки, – даже жизнь, но моей родины вам не видать как своих ушей!

Это была вдохновенная речь. По крайней мере, она вдохновила миссис Леонард на то, чтобы выйти из гостиной, посмотреть, из-за чего Стив так расшумелся. Увидев меня, она улыбнулась и предложила мне что-нибудь поесть. Я отказался. Стив заявил, что не прочь сейчас шампанского с икрой, но сказал он это не очень смешно, поэтому я не засмеялся.

Стив не ладит со своей матерью. Они живут вдвоем – отец бросил их, когда Стив был еще совсем маленький. Они вечно о чем-то спорят и кричат друг на друга. Почему – я не знаю. Никогда не спрашивал Стива об этом. Есть такие вещи, о которых мальчишки никогда не расспрашивают своих друзей. Девчонки часто болтают о таком, но мальчишки обычно разговаривают о компьютерах, о футболе или о войне. О родителях говорить не круто.

– Как мы выберемся на представление? – спросил я шепотом, когда мама Стива вернулась в гостиную.

– Об этом не волнуйся, – ответил он. – Она собиралась вечером куда-то пойти. – Стив часто говорил «она» вместо «мама». – А когда вернется, то решит, что мы уже заснули.

– А если вздумает проверить?

Стив зло засмеялся:

– Что? Думаешь, она войдет в мою комнату, когда я ее не приглашал? Не осмелится.

Мне не нравилось, что Стив так говорит о своей матери, но я промолчал, испугавшись, как бы он снова не впал в бешенство. Мне не хотелось портить такой чудесный вечер.

Стив вытащил свои комиксы ужасов, и мы стали читать их вслух. У него много комиксов для взрослых. Мои родители собственноручно укокошили бы меня, если б увидели в моей комнате такие комиксы.

Еще у Стива масса старых журналов и книжек про монстров, вампиров, оборотней и призраков.

– А кол обязательно должен быть деревянным? – спросил я, просмотрев до конца комиксы про Дракулу.

– Нет, – ответил он. – Сойдет и металлический, и из слоновой кости, и даже из пластмассы, лишь бы им можно было пронзить сердце.

– И вампир умрет? – не успокоился я.

– А то как же! – сказал Стив.

Я нахмурился:

– Ты же говорил, что вампирам нужно отрезать голову, набить ее чесноком и бросить в реку.

– Да, так написано в некоторых книгах, – согласился он. – Но это если хочешь убить не только тело, но и душу, чтобы вампир не смог стать призраком.

– А что, вампиры могут превратиться в призраков? – с ужасом спросил я.

– Наверное, нет, – ответил Стив. – В любом случае, если у тебя найдется пара свободных минут, то лучше все-таки отрезать голову и выбросить ее, тогда вампир наверняка помрет. Когда имеешь дело с вампирами, то рисковать как-то не хочется, верно?

– Верно, – пробормотал я, содрогнувшись. – А как быть с оборотнями? Их можно убить только серебряными пулями?

– Мне кажется, нет. Думаю, для этого подойдут и простые. Может быть, потребуется много пуль, больше, чем обычно, но в конце концов оборотень все равно помрет.

Стив знает уйму всего об ужасах. Он читал много ужастиков и говорит, что в каждой книге есть доля правды, пусть даже большинство выдуманы.

– А как ты думаешь, Человек-Волк из цирка уродов – оборотень? – спросил я.

Стив покачал головой.

– Я много читал про шоу уродов, – сказал он. – Обычно Человек-Волк в таких шоу – это просто очень волосатый мужик. Некоторые люди-волки больше похожи на животных, чем на людей. Они едят живых цыплят, сырое мясо, но они вовсе не оборотни. И потом, настоящий оборотень вряд ли сгодился бы для представления, он ведь превращается в волка только в полнолуние. А в остальные дни это обычный человек,

– Понятно, – протянул я. – А Мальчик-Змея? Ты…

– Эй! – засмеялся Стив. – Хватит уже. Потом задашь свои вопросы. Раньше шоу уродов были просто ужасны. Владельцы морили их голодом, держали в клетках и обращались с ними, как с дерьмом. А про это шоу я ничего не знаю. Может, тут вообще не настоящие уроды, а обычные люди в костюмах.

Цирк давал свои представления на другом конце города. Нам пришлось выйти часов в девять, чтобы добраться вовремя. Можно было доехать на такси, но мы положили почти все наши деньги на карманные расходы в кувшин, где мать Стива хранит свои наличные и откуда Стив позаимствовал на билеты. К тому же идти пешком было гораздо интереснее. И намного страшнее!

По пути мы рассказывали друг другу страшные истории. Честно говоря, большинство историй рассказывал Стив, он знал их намного больше, чем я. Сегодня он был в ударе. Обычно он забывает, чем все закончилось, путает имена, но сегодня вечером все было по-другому. С ним было интереснее, чем с самим Стивеном Кингом!

Идти пришлось долго, дольше, чем нам казалось, и мы чуть было не опоздали. Последние полкилометра пришлось бежать. До места мы добрались, высунув язык и часто дыша, как собаки.

Представление должны были показывать в старом кинотеатре. Раньше я раза два проходил мимо него. Однажды Стив рассказал мне, что его закрыли после того, как с балкона упал мальчик и разбился насмерть. А еще он сказал, что теперь в кинотеатре обитают призраки. Я спросил папу, но он ответил, что это все вранье. Иногда очень трудно решить, кому верить: родному отцу или лучшему другу.

На стене возле входа не висело ни одной афиши, рядом не стояло ни одной машины, и очереди тоже не было. Мы остановились перед дверью и, согнувшись, попытались отдышаться. Потом выпрямились и осмотрели здание. Оно было высоким, стены облицованы серым камнем, кое-где отколовшимся и покрытым трещинами. Стекла во многих окнах были выбиты, а дверной проем походил на раскрытый рот великана.

– Ты уверен, что нам сюда? – спросил я, стараясь не показать виду, что испугался.

– Так написано на билетах, – ответил Стив и проверил еще раз, чтобы убедиться. – Ну да. Все правильно.

– Может, об этом шоу пронюхала полиция и уродам пришлось быстро убраться из нашего города? – предположил я. – Может, сегодня не будет никакого представления?

– Может быть, – согласился Стив.

Я взглянул на него, нервно облизнул губы, и спросил:

– И что же нам теперь делать?

Он посмотрел на меня, немного помедлил, но ответил:

– Я думаю, надо войти и проверить. Мы столько шли. Глупо сейчас поворачивать обратно, не удостоверившись.

– Согласен. – Я кивнул.

А потом посмотрел на страшное здание и нервно сглотнул. Оно было похоже на дома из ужастиков, в таких домах люди пропадают бесследно.

– Боишься? – спросил я.

– Нет, – ответил Стив, но я слышал, как стучат его зубы, и потому знал, что он врет.

– А ты? – спросил он.

– Нет, конечно.

Мы посмотрели друг на друга и улыбнулись. Оба знали, что боимся, но, как бы то ни было, мы были вдвоем. Вдвоем бояться не так уж и неприятно.

– Ну что, идем? – спросил Стив как можно бодрее.

– Вперед! – решился я.

Мы глубоко вздохнули, скрестили пальцы наудачу, поднялись по лестнице (девять каменных ступенек, потрескавшихся и покрытых мхом) и вошли в кинотеатр.