Текст книги "Все могло быть иначе "

Автор книги: Даниэла Стил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

– Я никогда не встречала такого человека, как он, мам. Джеффри ведет себя, как и все, но Дэвид говорил мне, что он один из лучших студентов Итена и один из лучших футболистов, играющих за этот институт. Джеффри входит так же в кружок избранных – это похоже на очень влиятельное содружество. Их там двенадцать человек, все из старших классов, и они как бы руководят остальными студентами. Когда Джеффри окончит Итен, он поступит в Колледж Христовой Церкви в Кэмбридже, подобных которому нет нигде в мире.

– Все это выглядит слишком хорошо, чтобы быть правдой, – сказала Кэрли.

Андреа засмеялась.

– Я подумала то же самое, когда Дэвид рассказал мне о нем.

– Учитывая его активность, он должно быть очень занятой человек.

Ее слова прозвучали так напыщенно словно она разговаривала с незнакомцем, встретившимся ей на вечеринке.

– Как же вы находите время для встреч? – сказала она, расстроившись.

– Он учится шестой семестр – по здешнему это последний класс. У них время от времени появляется возможность поехать на выходные домой. Джеффри, вместо того, чтобы остаться за городом, садится в поезд и едет в Лондон к отцу, и таким образом, у нас есть время погулять вместе во время выходных или праздников.

С каждым следующим словом Кэрли открывала для себя что-то новое. Трещина в ее уверенности расширялась.

– Я не думала, что ты так увлечена Джеффри.

– Он мой лучший друг.

Кэрли чуть было не сказала: «Ты имеешь в виду в Англии», но вовремя воздержалась от этих неосторожных слов.

– Он наверное расстроился, когда ты сказала ему, что уезжаешь из Англии, – спросила Кэрли, почти открыто желая выяснить, что сказала Андреа Джеффри о своих дальнейших планах.

– Все случилось так быстро, что я даже не смогла ничего сообщить ему. Он должен был в последние выходные приехать в Лондон, но не смог.

Андреа поправила подушку за спиной.

– Я завидую тебе, ты так много увидела, сказала Кэрли мягко.

– Ты, наверное, думаешь, Дэвид возил меня по разным местам ради того, чтобы я осталась с ним, – сказала Андреа с вызовом в голосе. – Но я должна сказать тебе, что куда бы мы ни ездили и что бы ни делали, он всегда напоминал мне, что ты скучаешь, и что я должна буду рассказать тебе о том, что видела.

Кэрли не хотела, чтобы девочка говорила хорошее о Дэвиде. Легче было думать о нем, как о противнике, которого следует остерегаться.

– Он был прав, я очень скучала по тебе.

Прошло несколько долгих секунд, во время которых ни одна из них не произнесла ни слова. Наконец, Андреа нарушила молчание.

– Трудно быть посередине, – сказала она с обидой в голосе. – Я люблю вас двоих.

– Но здесь твой дом, – сказала Кэрли. – Ты здесь выросла...

– А если вы с папой переедете куда-нибудь еще, это будет означать, что у меня нет больше дома?

Кэрли вздрогнула. Андреа становилась слишком взрослой и умной, чтобы верить таким простым доводам.

– Конечно, нет. Люди, народ – вот что важно. Твой народ находится в Бекстере, в Огайо.

– Дэвид к нему не относится, или только ты так считаешь?

– Конечно, он...

– Вот ты где, – сказал Итен, заглядывая из коридора.

Он пересек комнату и по-хозяйски положил руку на шею Кэрли.

– Я еле тебя нашел. Не думаешь ли ты, что уже давно пора быть в кровати?

Кэрли едва сдержалась, когда Итен провел рукой по ее шее, плечу и дальше вниз по руке.

– Ложись без меня, у нас есть еще несколько неотложных дел.

– Это плохо, – сказал он. – Как же ты сможешь завтра ухаживать за Шоном, если не выспишься?

– Андреа поможет мне.

Итен посмотрел на кровать так, будто только что заметил Андреа.

– Разве можно поступать так с гостями?

Кэрли боролась с подступившей волной злости, которая звала ее сжать руку в кулак и ударить мужа. Она, негодуя, искала слова, чтобы уменьшить зло, совершенное его необдуманным поступком.

– Положение гостя длится примерно двадцать четыре часа, потом он опять становится обычным членом семьи.

Кэрли должна была выпроводить Итена из комнаты прежде, чем он наделает глупостей.

– Да, я немного устал. Я всегда недоумеваю, почему торжественные дни забирают столько же сил и энергии, как и неудачные.

Итен направился к двери, потом, как бы вспомнив, вернулся к кровати, нагнулся и быстро поцеловал Андреа в темечко.

– Очень приятно, что ты с нами, жаль, что ненадолго.

– Я сейчас приду, – сказала Кэрли, выпроваживая его из комнаты. – Ты не посмотришь, как там Шон?

– Не больше двух минут, – обратился Итен к жене просящим голосом.

– Хватит! Я сейчас приду, – сказала Кэрли и закрыла за ним дверь.

Она вернулась, снова села на кровать и крепко обняла дочь. Говорить что-то о поведении Итена – значит предавать этому большое значение. Тем более, что это наверняка вызовет разговор, в котором Кэрли еще не знала как вести себя. Слава Богу, ей не надо решать все прямо сейчас. Андреа теперь дома. Впереди много времени, чтобы уладить все проблемы, возникшие между ними.

– Я так рада, что ты вернулась, – тихо сказала Кэрли. Это здание снова стало похоже на дом.

– Мам, я тебя люблю, – спустя несколько секунд, ответила Андреа.

В этот момент Кэрли отдала бы десять лет своей жизни за то, чтобы найти нужные слова, как это умел делать Дэвид. Но как объяснить девочке, что она для нее воздух, чтобы дышать, музыка, которую Кэрли иногда напевает про себя, красота, которая поражает ее до слепоты.

– Я тоже очень люблю тебя, моя ненаглядная.

Господи! Она не знала, что еще сказать...

ГЛАВА 22

Андреа стояла в коридоре, ведущем на кухню, и смотрела на свою мать. Кэрли сидела за столом, держа в одной руке чашку кофе, а другой терла лоб, как бы снимая головную боль. Она выглядела очень одиноко. Было больно видеть мать столь печальной, особенно зная, что причина для этого у нее есть. Неделя, проведенная с нею вместе, была и прекрасной и ужасной одновременно. Они разговаривали каждый вечер, а иногда и всю ночь напролет, что очень раздражало отца. Эти разговоры не всегда были приятными и простыми. Кэрли обычно рассказывала что-то смешное, например, как дед Вэлли сел на торт, который испекла для него бабушка Барбара. Андреа же задавала порой достаточно неприятные вопросы – почему Кэрли не сказала Дэвиду, что беременна и вышла замуж за Итена, хотя не любила его. Ее также интересовало почему мама забросила рисование, и думает ли она когда-нибудь снова заняться этим.

Андреа продолжала незаметно наблюдать за матерью. Кэрли поставила чашку на стол и начала кончиками пальцев растирать виски. Девочке стало вдруг неприятно, что она смотрит на мать исподтишка. Она почувствовала себя шпионкой и заявила о себе, постучав слегка в косяк двери.

– Доброе утро, – сказала Кэрли, повернувшись на стук Андреа.

Та улыбнулась и вошла на кухню.

– Мама, я рассказывала тебе о том, как я увидела работу Розетты Стоун? – спросила она, стараясь развлечь мать.

– Нет, не рассказывала, – ответила Кэрли, делая вид, что ее это действительно интересует. – Как это было?

– Большой и черный, с небольшими вкраплениями белого цвета рисунок. Он находился в главном зале музея, и когда Дэвид показал его мне, я подумала, что это репродукция. Тогда я поискала глазами табличку «Руками не трогать», но ее на картине не было.

– Я даже не знала, что есть такая художница.

– Мой репетитор рассказывал мне о ней.

Кэрли отодвинула стул и встала.

– Что приготовить тебе на завтрак?

– Ничего, я не голодна.

– А может быть чашечку какао?

Андреа покачала головой.

– Мне больше нравится какао, которое пьют в Англии...

Кэрли допила остывший кофе и снова наполнила чашку.

– Когда ты проснулась?

– Примерно час назад.

– И ты не спускалась вниз пока не услышала, что отец ушел.

Это был не вопрос, а скорее констатация факта. Андреа подвинула стул и села за стол.

– Я должна поговорить с тобой, – сказала Кэрли серьезно. – Возможно ты уже знаешь, что я хочу сказать.

– Ты опять о том же?

Взглянув в лицо матери Андреа вздрогнула и отвернулась.

– Извини, мам.

Андреа понимала, что этого недостаточно, чтобы загладить нанесенную обиду, но ничего другого она сказать не могла.

Кэрли сдержанно вздохнула.

– Ну что же нужно сделать, чтобы ты изменила свое мнение?

Андреа с опаской взглянула на мать.

– Я должна осуществить то, что начала.

Даже на расстоянии она заметила навернувшиеся на глаза матери слезы.

– Если я снова уеду туда, это не означает, что я больше люблю Дэвида, чем тебя.

– Я знаю, – произнесла Кэрли шепотом, как бы опасаясь довериться своему голосу.

– И это совсем не означает, что я не вернусь домой.

– Мне кажется, что сегодня тот день, когда я должна буду отпустить тебя, но я никогда не думала, что это случится так скоро. Я не готова к этому, Андреа. Если мы потеряем эти годы сейчас, мы больше никогда не сможем вернуть их.

Она промокнула слезы.

– Если я не проведу это время с Дэвидом, то моя жизнь потеряет смысл.

– Боже, как хочется, чтобы он больше никогда не приезжал!

Андреа решила про себя, что не заплачет, от этого станет хуже и ей, и маме.

– Пожалуйста, отпусти меня.

– А когда ты вернешься?

– Этим летом. Как только окончится учеба.

– Будет ли следующее твое возвращение окончательным или, как и теперь, ты приедешь всего лишь в гости? Здесь будет так одиноко без тебя.

– Ты можешь поехать вместе со мной, – сказала Андреа ласково. – Дэвид возражать не будет.

– Я думаю, Итен будет против.

– Он тоже может поехать. И Шон, и Эрик.

– Может быть, как-нибудь потом, – сказала Кэрли. – Дэвид быстро забывает те неприятности, которые Итен будет помнить до конца своей жизни.

– Очевидно, поэтому он и не хочет, чтобы я жила здесь, так как напоминаю ему о Дэвиде.

Кэрли была ошеломлена.

– Боже милостивый, кто тебе внушил такую мысль?

Как Андреа могла объяснить свое предчувствие?

– Он не хотел, чтобы я приехала на Пасху домой.

– Кто тебе сказал это?

Девочка почувствовала себя неловко, получалось, что она доносила на Итена. Пожав небрежно плечами, Андреа попыталась смягчить значение своих слов.

– Он сказал, что у тебя и так появилось много забот и поэтому будет лучше, если я подожду с приездом.

– Даже не подозревала, что ты говорила с ним, – сказала Кэрли нарочито спокойным голосом.

– Он звонил мне через пару дней после вашего с Шоном звонка из госпиталя, когда я сказала тебе, что срочно выезжаю домой.

Андреа пыталась вспомнить причину, по которой Итен звонил ей.

– Кажется отец сказал, что ты просила сообщить мне о несчастье, случившемся с Шоном.

Кэрли изучающе смотрела на Андреа.

– Ты знала, что Итен против твоего приезда, однако, приехала. Почему?

– Дэвид убедил меня в том, что я ошибаюсь в отношении отца. На самом деле, говорил он, – Итен любит меня и хочет, чтобы я приехала домой.

Она заметила на столе несколько кристалликов соли и начала старательно собирать их в кучку.

– Но я приехала не поэтому. Дэвид сказал, что ты огорчишься, если я не приеду.

Андреа взглянула на мать и улыбнулась.

– А еще, я очень соскучилась по тебе.

Кэрли прикрыла рот ладонью, сдерживая рыдания.

– Что же я буду делать без тебя?

– Ты могла бы приехать навестить меня без папы?

– Может быть, потом, – сказала Кэрли, повторив свой уклончивый ответ.

– Мне не нравится, когда ты так отвечаешь, ни да, ни нет.

– Сейчас, дочка, я не могу ничего обещать тебе.

– Я не прошу, чтобы ты обещала, что приедешь. Скажи только, что ты подумаешь об этом.

Кэрли жалко улыбнулась.

– О, конечно, можешь на это рассчитывать.

Андреа встала.

– Я сейчас позвоню Дэвиду. Он сказал, что приедет за мной, если я изменю решение, и мы сможем вместе поехать домой...

Она увидела выражение лица матери и почувствовала, что язык перестал повиноваться ей.

– И таким образом, мы полетим в Лондон вместе, – закончила Андреа виновато.

– Прекрасно, – сказала Кэрли и взяла ее за руки. – Я бы хотела, где бы ты ни жила и какое бы место ни считала своим домом, не забывай: твой дом здесь.

Андреа крепко обняла мать.

– Дэвид был прав, ты самая лучшая мама в мире.

– Когда он приедет за тобой?

– Не знаю. Возможно, завтра. Я должна быть в школе в понедельник.

– Скажи ему, что я хочу поговорить с ним.

Кэрли наклонила голову и посмотрела в глаза Андреа.

– С глазу на глаз.

– Может случиться, что у него не будет времени.

Кэрли поправила ей челку.

– Если он захочет, чтобы я разрешила тебе поехать с ним, он найдет время.

ГЛАВА 23

– Кто надоумил тебя назначить встречу в таком месте? – спросил Дэвид, поворачивая на дорогу, ведущую к лесопилке Лендера.

– Мы же не хотим наводить людей на мысли о том, что все еще симпатизируем друг другу. Кстати, сарказм никогда не был сильной стороной твоего характера, Дэвид, – сказала Кэрли. – Ты быстрее добиваешься цели, если говоришь прямо.

– Ты хотела встретиться со мной наедине, чтобы наши взаимные оскорбления не достигли ушей Андреа?

– У нас накопились проблемы, которые надо уладить.

– Надеюсь ты не собираешься тратить зря мое и свое время, вспоминая упреки, которыми ты осыпала меня последние шесть месяцев. Если это так, то ты освободила нас от ненужных усилий.

Он посмотрел в зеркало заднего вида и выехал на узкую и грязную проселочную дорогу. Кэрли ничего не ответила ему. До лесопилки осталось около мили. Он не пытался заговорить вновь.

Когда Андреа позвонила вчера, она была странно скованна. Сообщив о собственном решении вернуться в Англию, она сказала о желании Кэрли встретиться с ним. Он все еще не знал, что случилось, и что заставило ее изменить решение остаться дома и как отреагировала на это ее семья.

Дэвид оставил машину на теневой стороне лесопилки и ждал, когда выйдет Кэрли. Она сидела несколько секунд неподвижно, затем открыла дверцу, вышла и направилась к небольшой речке. Дэвид последовал за ней.

Кэрли подошла к реке, сняла куртку, и, бросив ее на молодую травку, села, наблюдая за плавно и тихо движущейся водой.

– Ты победил, – сказала Кэрли, нарушив длительное молчание.

Дэвид не был уверен, что понял ее правильно. Кэрли никогда не сдавалась так легко. Он не мог поверить тому, что она сказала сейчас.

– Что за игра с загадками?

Кэрли не отреагировала на его иронический вопрос и продолжала, как будто бы Дэвид ничего не говорил.

– Она любит тебя, Дэвид.

Это был сильный удар по защитной скорлупе, которой он долго окружал себя.

– Это потому, что она думает, будто я ее отец.

– Это только привлекло ее внимание к тебе, но не заставило бы полюбить. Ты умеешь говорить то, что пятнадцатилетние юнцы хотят услышать. Ты богат и знаменит. В ее глазах ты супер-папа с головы до ног. Как Андреа могла удержаться и не полюбить тебя?

Дэвид сел, не вплотную, но достаточно близко, так, чтобы легкий ветерок доносил до него аромат ее духов.

– Она была печальна и расстроена, когда пришла ко мне. Все, что я сделал тогда – это выслушал ее. Я честно пытался делать все возможное, чтобы Андреа успокоилась и захотела вернуться домой.

– Да, она мне говорила.

Дэвид сорвал травинку и прикусил ее.

– Ты не веришь ей?

– Ты можешь прекратить все время защищаться? Я не хочу спорить о том, что ты сделал и чего не сделал.

– Тогда почему ты спрашиваешь меня?

– Для успокоения души. Я должна узнать, каким ты стал человеком.

Кэрли повернулась, чтобы посмотреть на него.

– Как ты изменился, Дэвид? Что с тобой сделала благополучная жизнь?

– На самом деле ты хочешь узнать какое влияние я оказываю на нее и сможешь ли ты избавить девочку от него, когда она снова вернется домой.

Кэрли печально покачала головой.

– Как много в тебе злости. Куда ты только деваешь ее, когда меня нет рядом?

Ее глаза были так переполнены горечью, что Дэвид не мог в них смотреть.

– Ты хочешь, чтобы я дал гарантию, что буду примерным отцом, но я не могу ее дать. Много ли я знаю о том, что означает быть отцом? Когда Андреа была со мной, я часто говорил себе, как будет замечательно, когда она уедет, а я вернусь к своему привычному образу жизни. А потом просыпаюсь утром и вижу, что Андреа собирается уехать домой, и чувствую, как хорошо, что она рядом, и как мне будет недоставать ее, когда она уедет. Не знаю, что мне делать.

– В один прекрасный день ты это узнаешь, – сказала Кэрли мягко.

– Что со мной происходит, Кэрли? Я воспринимаю Андреа так, будто являюсь ее настоящим отцом. Я готов немедленно звонить в полицию, если Андреа и Джеффри опаздывают домой больше, чем на десять минут. И замечаю, что горжусь ее успехами даже тогда, когда никаких моих заслуг в этом нет.

– А не может быть, что ты так привязался к ней из-за меня? – сказала Кэрли.

Тон, которым было высказано это предположение, подсказал Дэвиду, что они приблизились к действительной причине, из-за которой Кэрли хотела встретиться с ним.

– В начале, да. По-другому никак это не объяснишь.

– Но не теперь?

– Я уверен, что все еще связан немного с тобой, но главным образом это сама Андреа.

Дэвид заколебался.

– Это не означает, что я не вижу тебя во всем, что Андреа делает, и не вспоминаю тебя, когда погружаюсь в бесполезные воспоминания.

Кэрли опустила глаза и спросила четким голосом.

– Ты привязался к ней, потому что у тебя нет меня?

Дэвид почувствовал себя так, будто Кэрли ударила его. Боже мой, вот что она думает. Кэрли знала его лучше, чем кто-либо другой, и ему было больно, что ей пришла в голову эта мысль.

– Ты действительно думаешь, что я способен на такое извращение?

– Я не знаю, поэтому и спрашиваю.

Дэвид встал и пошел к лесопилке, остановился, потом вернулся обратно.

– Посиди и послушай, что я тебе скажу. Во всех отношениях, и биологических тоже, Андреа стала моей дочерью.

Казалось, что он сейчас закипит от гнева.

– Каким же извращенным негодяем ты меня себе представляешь!

Прежде чем ответить, Кэрли посмотрела в его глаза прямо и холодно.

– Как будто такого не было раньше.

– Теперь я действительно тебя не понимаю. Если ты так думала и раньше, то зачем отпустила ее со мной?

– Ты тогда не любил ее.

Она отвела взгляд от Дэвида.

– И я никогда не думала, что она задержится у тебя.

Дэвид присел перед Кэрли на корточки, взял ее за подбородок и заставил поглядеть на него.

– Это не дочь не дает мне покоя по ночам, а ее мать. Андреа тут совершенно ни при чем, – сказал Дэвид, не обращая внимания на то, как неудобно себя чувствует Кэрли, выслушивая правду. – Я любил тебя сотню раз за последние шесть месяцев.

– Ты хотел бы любить меня прямо сейчас? – промолвила Кэрли совершенно спокойным голосом.

Дэвид опустил руку. Пять минут назад он мог бы держать пари с самим дьяволом, что не услышит от нее таких слов.

– Почему такой резкий поворот, Кэрли? Что случилось с твоей пожизненной благодарностью Итену?

– Иногда обстоятельства меняются.

– Это невероятно.

Он встал и попятился от Кэрли.

– Ты думаешь, что если принесешь огромную жертву, отдавшись мне, то я отступлюсь от Андреа?

Ее молчание Дэвид принял за согласие.

– Черт побери, что с тобой случилось, Кэрли? Я совсем не понимаю тебя. Ты больше мне не веришь, даже самую малость?

– Меня изнасиловали. Помнишь?

– Но это был не я, – быстро возразил Дэвид, сникнув. – Как тебе помочь, что тебе нужно? Может быть убедить тебя, что с Андреа подобное не случится?

Кэрли ответила не сразу. Наконец с большим трудом вымолвила.

– Я не знаю.

Дэвид взял Кэрли за руки и помог ей встать.

– Ты никогда не знала, как поступать в сложных ситуациях. Почему бы тебе не поехать с нами и не побыть пару недель вместе? Таким образом, ты убедишься, увидишь своими глазами, как живется Андреа у меня в доме.

– Не могу.

– Почему?

– Я должна ухаживать за Шоном.

– Тогда приезжай, как только он поправится.

– К тому времени Андреа уже будет собираться домой.

Дэвид начал убеждать Кэрли в том, что она знала не хуже его: Андреа никогда больше не вернется в Бекстер. Между тем, он заметил в ее глазах маленький огонек надежды и теперь вряд ли что-либо сможет загасить его.

– Если твое мнение изменится...

Фраза осталась неоконченной.

– Нам пора возвращаться. Я знаю Андреа, она наверняка все еще упаковывается.

– Кто это был? Кто изнасиловал тебя, Кэрли?

– Почему ты хочешь знать это, Дэвид? Может, ты еще захочешь найти его и избить?

– Не понимаю, как ты можешь так мгновенно меняться, одну минуту грубая – другую легкомысленная?

Кэрли коснулась руки Дэвида, жест ее был нежен и печален.

– Я такая уже пятнадцать лет, а ты – шесть месяцев.

– Не возникало ли у тебя когда-нибудь желание увидеть его наказанным за то, что он сделал с тобой?

– У меня достаточно других проблем, над которыми приходится задумываться.

Кэрли пожала плечами.

– Может быть в поведении Андреа есть нечто схожее с моими мыслями? Я могу ненавидеть человека, который изнасиловал меня и проклинать его за то, что он исковеркал мою жизнь, но в итоге у меня есть Андреа. Как я могу желать, чтобы этого никогда не случилось?

– Если бы ты была со мной...

– Перестань, Дэвид.

Он поднял ее куртку и отдал ей.

– Помни, об этом ты должна была думать тоже шестнадцать лет.

– Скажем, я пришла к тебе. Давай представим теперь, что могло бы произойти дальше. Мы могли возненавидеть друг друга из-за упущенных возможностей. Подумай о том, чего ты добился. Ты общаешься с миллионами людей через свои книги. И самое лучшее, что мы можем приобрести – снова стать друзьями...

– Я бы отказался от всего, если бы...

– Ты не должен этого делать. Даже, если бы ты был свободен, все равно Шон и Эрик связывают меня с Итеном. Многие пострадали бы из-за меня. Я не хочу этого.

– Ты действительно считаешь, что Итен станет терпеть, если мы вновь станем друзьями?

– Думаю, он вытерпит все, лишь бы Андреа уехала.

– Я не уверен, что ты знаешь все о том, как он сначала добивался отъезда Андреа, а потом пытался уговорить ее не возвращаться домой.

– Сначала не знала, но потом Андреа упомянула в разговоре про эти два момента, и они были в явном противоречии с версией Итена об их разговоре по телефону. После этого мне было совсем нетрудно соединить обе части в одно целое.

Кэрли взяла Дэвида под руку, и они направились к машине.

– Я была вне себя, когда узнала об этом, но мое возмущение длилось недолго. Мне надо было догадаться раньше о том, что происходит. Итен ведет постоянную, безрассудную борьбу за то, чего хотел всегда.

– И все прекрасно...

– Ты можешь быть моим другом? – спросила Кэрли.

Зная, что Кэрли имеет в виду, спрашивая о дружбе, он сказал:

– Если твоя просьба означает, чтобы я оставил свою надежду, то я говорю нет.

– А если на самом деле все гораздо проще?

– Тогда – да, я могу быть твоим другом.

Они были почти у машины, когда Кэрли вдруг остановилась. Она бросила сердитый взгляд на Дэвида.

– Быстро в машину! – сказала она, рванувшись с места прежде, чем Дэвид понял в чем дело. Он ринулся вслед за ней. В течение нескольких прекрасных минут они действительно были только друзьями.

Уже в машине, на полпути к дому Кэрли, Дэвид вдруг вспомнил, что хотел поговорить с ней еще кое о чем.

– Послушай, после того, о чем мы с тобой говорили мне не очень удобно, но я все-таки хотел спросить тебя как ты относишься к контролю за беременностью?

– В каком смысле? – спросила Кэрли.

Дэвид улыбнулся при виде ее недоуменного лица.

– Андреа и Джеффри... Их отношения становятся все более близкими, что мне не очень нравится. Через пару месяцев ей будет только шестнадцать. Ты помнишь, сколько тебе было, когда мы...

– Ты не имеешь права напоминать мне, – отрезала Кэрли. – Я поговорю с ней, как только вернусь домой.

– Не понимаю, как ты можешь так спокойно относиться к этому?

– Я предпочла бы провести такой разговор перед венчанием. И хорошо бы он не состоялся как можно дольше.

Кэрли посмотрела на Дэвида и понимающе улыбнулась.

– Ты что имеешь в виду, не запирать ли ее на ночь?

– Сейчас я думаю о своего рода поясе целомудрия. Мой домашний музей переполнен ими. Зная важность проблемы, готов давать советы.

– Что это значит – разубедить меня или выгнать из меня беса?

Кэрли смеялась, смех ее был прекрасен и радостен.

– Немного того и другого.

Дэвид пытался запомнить радость и оживление Кэрли в этот момент. И сразу же всплыл миллион других воспоминаний. От них нет спасения.

И никогда не будет.

ГЛАВА 24

Кэрли налила кофе и пошла вслед за Барбарой в гостиную.

– Я была так зла на Итена, что встала и вышла еще до того, как он закончил свою маленькую речь, – сказала она.

– Ты мне не сказала еще, что он заявил перед тем, как ты ушла, – отозвалась Барбара, устроившись в мягком кресле и поставив под ноги скамеечку.

– Об этом не стоит и вспоминать, наговорил всякой всячины. Например, почему это мы опять должны ехать в Англию в этом году.

– Должна сказать, что эти поездки стали у него «идеей фикс».

Барбара поднесла чашечку ко рту, подула и сделала небольшой глоток.

– Третье лето без Андреа оправдывает поездку туда, она была с нами только девять месяцев за три с половиной года. Я обещала ей, что такого больше не будет. А что я скажу ей теперь?

– А если сказать правду? Я сомневаюсь, что это очень удивит ее.

– Я не могу так поступить.

– Почему нет?

– Потому, что это очень обидит ее.

– Я начинаю сомневаться, ради кого ты борешься с манипуляциями Итена, ради себя или Андреа. Ты убедила себя, что действуешь в интересах Андреа, а получается, что Итена. В последние два года ты позволяешь ему вести себя совершенно недопустимо. «Позволяешь» не то слово. Ты ему потворствуешь, – разгорячилась Барбара.

Кэрли поставила свою чашку на стол, подняла руки вверх, как бы сдаваясь и пошла к двери.

– На сегодня я больше не хочу неприятностей.

– Итак, что ты собираешься сказать Андреа? – спросила Барбара.

Кэрли остановилась, будто бы кто-то схватил ее за руку.

– Не знаю, – тяжело вздохнув ответила она. – Андреа будет подавлена. Во всех ее письмах повторяется одно и то же – что вы собираетесь делать этим летом?

Кэрли посмотрела на мать.

– Ты снова будешь меня обвинять.

– Кэрли, не надо меня упрекать.

– Ты права, мама, извини меня.

– Разве я когда-нибудь говорила тебе то, чего ты сама не знаешь? Просто ты не любишь, когда это произносится вслух.

– Мама, мне нужен хороший совет, а не констатация моих проблем.

Кэрли взяла кофе и села на кушетку. Спустя несколько секунд Барбара спросила.

– Почему Итен должен ехать вместе с вами?

– Потому что он член нашей семьи, – ответила Кэрли.

– Ты знаешь лучше меня, что Итен скорее повесится, чем поднимется в самолет, отлетающий на Восток. Если так будет продолжаться, то через пару лет Андреа махнет на вас рукой, сколько можно!

– Итен говорит, что на фабрике кризис и с точки зрения финансов было бы очень безответственно тратить деньги на нас самих в ущерб всем работающим на фабрике.

– Возьми деньги из своих сбережений.

– У меня их нет.

Барбара неодобрительно покачала головой.

– Когда ты выходила замуж, я тебе говорила, что любая женщина должна иметь хоть какие-то средства на всякий случай.

– Это все хорошо в теории, а что делать, если ты вышла замуж за человека, который проверяет каждый счет, без каких-либо исключений.

– Боже мой, как ты можешь терпеть то, что каждый твой шаг проверяется. Надо было присечь это с самого начала.

– До сих пор мне было наплевать на это. Есть еще вопросы?

– Ты можешь занять деньги у меня, – сказала Барбара, хитро улыбаясь.

– Ты представляешь сколько будет стоить поездка трех человек в Англию в середине лета?

– Это не столь важно, – сказала Барбара. – Интересно знать на какую сумму я настригла этих проклятых купонов за прошлые годы. Большого состояния, конечно, не накопилось, но все, что там есть, ты можешь взять, Кэрли.

Кэрли поднесла чашечку кофе к губам, но пить не стала. Вместо этого, она постучала ее краешком по нижним зубам и ждала, пока блуждающая у нее в голове мысль вполне оформится и станет отчетливо легкой.

– Итен сделает все, чтобы наша жизнь была невыносимой, если узнает, что я взяла у тебя деньги. Мне сейчас надо найти пути, как защитить детей, – сказала она, высказывая вслух свои мысли. – Сегодня утром Итен выложил мне еще один довод против поездки. Мальчики очень просятся на баскетбольные игры, которые состоятся как раз на той неделе, когда мы должны уехать.

– Интересно, а вот на это у него есть деньги?

– Может быть, ты дашь мне эти деньги не взаймы, а сделаешь подарок к моему будущему дню рождения?

Барбара выпрямилась в кресле.

– Ты хочешь сказать, в виде проездного билета до Англии?

– Думаю, что Итен не заподозрит в этом какой-то умысел и не рассердится на тебя. Конечно, Андреа будет разочарована, что мы не все...

– Она будет очень довольна, что хотя бы кто-то из вас приехал, – улыбнулась Барбара. – Кэрли, это замечательная идея.

– Я и не мечтаю о том, что он отпустит меня без скандала. Думаю, что моя жизнь в ближайшие два месяца будет очень не простой, – грустно улыбнулась Кэрли. – Ты твердо уверена, что найдешь деньги?

– Мне удалось поднакопить их. Вряд ли я смогу сделать это опять. Но надеюсь ты не потратишь их полностью.

Кэрли подобрала ноги под себя.

– Я знаю, как Итен воспримет мой отъезд без него. Он будет думать, что все имеющее отношение к Андреа, часть нашего сговора с Дэвидом против него.

– Бог мой. Может это заставит его поехать вместе с тобой?

– Вряд ли.

Барбара тихо спросила:

– А есть ли причина, чтобы Итен так беспокоился?

Кровь закипела в Кэрли.

– Мы могли быть близки с Дэвидом только, когда он приезжал с Андреа на Пасху...

– Ты знаешь, я желаю тебе счастья, но без ущерба Шону и Эрику. Они здесь ни при чем.

Кэрли внимательно посмотрела на мать.

– Ты не боишься, что я уеду туда и больше не вернусь?

– Такая мысль мелькнула у меня в голове, – медленно произнесла Барбара. – Но ты помнишь, что есть Виктория? Хотя их брак с Дэвидом заключен не по любви, она даст бой, чтобы сохранить его.

Кэрли, распрямив ноги, встала.

– Я тоже могу дать бой. Если этому суждено случиться, то все нужно сделать очень быстро.

– Ты куда? – спросила Барбара, встав и следуя за Кэрли к двери. – К Итену?

– Нет, в Англию.

Месяц спустя Кэрли катила коляску со своим багажом по одному из коридоров аэропорта «Хитроу». Она бросила взгляд вверх и увидела улыбающееся лицо Андреа.

– Мама! – Андреа кинулась навстречу. – Неужели это ты! Никак не могу поверить! Нет слов, чтобы описать мой восторг!

– Я тоже очень соскучилась по тебе, милая моя, – сказала Кэрли, отпустив коляску и обнимая дочку. – Как ты здесь поживаешь?

Она долго разглядывала лицо Андреа.

– Ты выглядишь прекрасно и так выросла. Боже мой, когда это случилось?

– Вчера.

– Ты не могла подождать еще недельку?

Андреа отклонилась назад, чтобы посмотреть на Кэрли. Глаза ее заблестели радостно и весело.

– Это случилось, когда я спала.

Грусть тихо наплывала на счастливую Кэрли.

– Как жаль, что меня тогда не было здесь.

– Ладно, ты же сейчас здесь, и это главное.

Андреа не хотелось портить ей настроение.

– Когда Эрик написал, что у папы финансовые затруднения, я была уверена, что никто из вас ко мне не приедет. Я уже обдумывала, как сказать Дэвиду, что этим летом я опять поеду в Бекстер, и тут пришло твое письмо.