Текст книги "Свадьба"
Автор книги: Даниэла Стил
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 30 страниц)
– И вы только что вернулись?
Как странно, что они провели полгода в одном городе, а встретились только здесь, в Нью-Йорке. Аллегре показалось странным и другое: большинство гостей на приеме держались каждый сам по себе, а их двоих, только что прилетевших из Калифорнии, потянуло друг к другу как магнитом.
– Не совсем, – объяснил он, – я здесь уже неделю. Прилетел, чтобы встретиться с агентом. У меня появился замысел третьей книги, и я собираюсь на год запереться, чтобы написать ее – если, конечно, когда-нибудь покончу с этим проклятым сценарием. Мне уже предложили написать сценарий и но второй книге, но я пока не уверен, что мне хочется этим заниматься. Боюсь, Голливуд и вообще кинобизнес не для меня. Я еще не решил: не лучше ли забыть о кино, вернуться в Нью-Йорк и с головой уйти в работу над книгами? Я пока сам не понял до конца, чего хочу. В настощее время, можно сказать, живу двойной жизнью.
– А что вам мешает заниматься и тем и другим? Вам даже не обязательно писать самому сценарии, если вы этого не хотите. Продавайте права на экранизацию, и пусть сценарием занимается кто-нибудь другой, это сэкономит вам массу времени для написания следующей книги. – У Аллегры возникло чувство, будто она дает консультацию одному из своих клиентов.
Ее серьезность вызвала у собеседника улыбку.
– А вдруг они испортят книгу? – с искренней тревогой спросил он.
На этот раз, увидев выражение его лица, рассмеялась уже Аллегра:
– Вы говорите как настоящий писатель. Представляю, как тяжело отдать свое детище посторонним людям. Я, конечно, не могу поручиться, что все пройдет без сучка, без задоринки, но иногда это требует меньшего напряжения, чем писать сценарий самому, не говоря уже о том, чтобы выступать сопродюсером фильма.
– Охотно верю. Ходить босиком по гвоздям и то приятнее. Киношная публика меня просто с ума сводит, на книгу им наплевать, их интересует только актерский состав, ну, может, еще режиссер. Сценарий для них вообще ничего не значит, в их представлении это только слова, с которыми можно обращаться как угодно. Они врут, жульничают, а чтобы добиться своего, готовы идти на все. Сейчас я, кажется, начинаю к этому привыкать, но поначалу страшно злился.
– Знаете, вам нужно иметь в Лос-Анджелесе хорошего адвоката или хотя бы местного агента, чтобы был под рукой и мог вовремя помочь, – практично рассудила Аллегра. – Спросите у Андреаса, пусть он вам кого-нибудь посоветует.
Он улыбнулся:
– А может, мне обратиться к вам? – Мысль показалась ему очень привлекательной. – Между прочим, я тут вам жалуюсь, а сам до сих пор не представился. Прошу прощения. Джефф Гамильтон.
Толпа гостей продолжала редеть, а они по-прежнему стояли очень близко друг к другу. Встретившись с ним взглядом, Аллегра улыбнулась. Она сразу вспомнила это имя.
– Я читала вашу первую книгу, она мне очень понравилась. – Книга была серьезная, но в ней попадались и смешные места. Аллегра хорошо помнила, что книга произвела на нее огромное впечатление, а это говорило о многом. – А я – Аллегра Стейнберг.
– Полагаю, вы только однофамилица известного продюсера? – небрежно поинтересовался Джефф, однако Аллегра тут же его поправила. Хотя она не злоупотребляла известностью своих родителей, но очень ими гордилась.
– Саймон Стейнберг – мой отец, – спокойно пояснила она.
– Он отказался снимать фильм по моей первой книге, но я его очень уважаю. Он не пожалел для меня времени, чтобы растолковать, чем плох сценарий. Самое смешное, что я убедился в его правоте. В конце концов я внес много изменений в сценарий, учтя его замечания. Я давно собирался позвонить ему и поблагодарить за помощь, да все как-то не получалось.
Аллегра улыбнулась:
– Отец во многих вещах хорошо разбирается, в свое время он и мне дал немало полезных советов.
– Могу себе представить.
Джефф многое мог себе представить, но только не то, что после сегодняшнего вечера они больше не увидятся. Аллегра стала оглядываться по сторонам. Она только сейчас заметила, что за время, пока она разговаривала с Джеффом, количество гостей в апартаментах существенно убавилось.
– Кажется, мне пора, – с сожалением сказала она.
Считалось, что прием заканчивается в девять часов, а сейчас было уже почти десять.
– Где вы остановились? – спросил Джефф. Он боялся, что Аллегра ускользнет и он больше ее не увидит, и чуть не схватил ее за руку.
– В отеле «Ридженси». А вы?
– О, я слишком избалован, чтобы жить в отеле, и поселился в квартире матери. Она уехала в круиз и вернется только в феврале, поэтому квартира свободна. Место тихое, но очень удобное и всего в нескольких кварталах отсюда.
Джефф проводил Аллегру в прихожую, где одевались гости. Она попросила свое пальто, Джефф тоже оделся и намотал на шею длинный шерстяной шарф. Они попрощались с миссис Вейсман и поблагодарили за гостеприимство. Хозяин в это время был на втором этаже, глубоко увлеченный разговором с двумя молодыми авторами. Судя по всему, он не хотел, чтобы ему мешали, поэтому Аллегра и Джефф не стали прерывать разговор и снова спустились вниз.
– Может, вас подвезти? – с надеждой спросил Джефф.
– Я всего лишь возвращаюсь в отель, – ответила Аллегра, когда они вошли в лифт. – Возьму такси.
Двери лифта открылись на первом этаже, Аллегра и Джефф вместе не спеша двинулись через холл к выходу. Им было легко и хорошо друг с другом. Джефф придержал для Аллегры дверь, потом мягко взял за руку. На улице снова шел снег, и под ногами было очень скользко.
– А может, зайдем куда-нибудь выпить? Заодно и перекусим, например, съедим по гамбургеру. Мне бы хотелось еще немного с вами поговорить, да и время не позднее. Терпеть не могу, когда встретишься с кем-то вот так, как мы с вами сегодня, только разговоришься, войдешь во вкус, он тебе понравится – глядь, пора расставаться. Возникает такое ощущение, будто все было напрасно, все впустую.
Джефф выжидательно смотрел на Аллегру с надеждой. В эту минуту он показался ей совсем юным, гораздо моложе своих лет. Он не мог толком понять, что именно в Аллегре его так восхищает, но чувствовал, что и ее к нему тянет. Возможно, потому, что оба живут в Лос-Анджелесе, работают в близких областях, имеют много общего. Но как бы там ни было, Джефф не хотел ее отпускать, а Аллегре еще не хотелось возвращаться в отель. После разговора с Джеффом она боялась почувствовать себя очень одинокой. И вот они стояли, взявшись за руки, и смотрели на снег.
– У меня в номере лежит несколько контрактов, которые нужно прочесть, – сказала Аллегра без особого энтузиазма. Сегодня утром ей прислали по факсу целую кучу документов, касающихся предстоящего турне Мэлахи О’Донована, но ими можно было заняться и позже. В данный момент ей почему-то казалась куда более важной эта неожиданная встреча. Как будто им с Джеффом Гамильтоном нужно еще многое узнать друг о друге, каждый должен рассказать свою историю, завершить некую миссию. – Честно говоря, я бы с удовольствием где-нибудь перекусила, и гамбургер, о котором вы упомянули, как раз подойдет.
Ей показалось, что Джефф обрадовался. Он стал высматривать такси. К счастью, ждать пришлось недолго, вскоре они уже ехали на восток, в кафе «Элен». Создавая свою первую книгу, он часто бывал в этом кафе и, возвращаясь в город, всякий раз заглядывал к «Элен» в память о прежних временах.
– Я боялся, что вы не согласитесь со мной пойти, – признался он с улыбкой. С горящими глазами, со снежинками в волосах, он еще больше походил на мальчишку, притом очень красивого. Ему не терпелось узнать побольше о самой Аллегре, о ее работе, о жизни, об отце, с которым он однажды встречался. Оставалось только удивляться, почему их пути не пересеклись раньше, когда оба были в Лос-Анджелесе. Неужели для того, чтобы встретиться, им обоим обязательно нужно было прилететь в Нью-Йорк? Но Джефф был очень рад, что они наконец столкнулись, как две планеты.
– Я не так уж часто куда-нибудь хожу, – призналась Аллегра. – Почти все время работаю. Мои клиенты ждут от меня очень многого.
«Слишком многого, если верить Брэндону», – добавила она про себя. Брэндона всегда раздражало, что она о них так заботится, но это было не только частью ее работы, но и особенностью характера. Аллегре нравилось быть незаменимой для клиентов.
– А я вообще никогда никуда не хожу, – признался в ответ Джефф. – Обычно по ночам работаю. Мне понравилось жить в Малибу. Иногда ночью я выходил из дома и шел прогуляться по пляжу, это очень хорошо освежает голову. А вы где живете?
Ему хотелось знать о ней все, и он надеялся, что они еще встретятся, может, даже до ее отъезда из Нью-Йорка.
– Я живу в Беверли-Хиллз. У меня есть небольшой симпатичный домик, я купила его, когда вернулась домой после окончания университета. Он маленький, но для меня в самый раз. Из окна открывается замечательный вид, а вокруг дома разбит японский садик, в основном из камней, так что пока меня нет, растения не погибнут без ухода. Если мне нужно уехать, я просто запираю дверь и уезжаю. – Она улыбнулась. – Например, как сейчас.
– Вы много путешествуете?
Аллегра отрицательно покачала головой:
– Я стараюсь всегда быть доступной для своих клиентов, кроме тех случаев, когда мне нужно быть с ними или по их делам где-то в другом месте. Двое из моих нынешних клиентов – музыканты, иногда во время их гастрольных поездок мне приходится встречаться с ними в других городах и проводить там день-другой, но в основном я живу в Лос-Анджелесе.
Аллегра уже пообещала Брэму Моррисону, что постарается навестить его во время турне. Если Мэл О’Донован пожелает, она и его навестит. И тому, и другому предстоят долгие тяжелые гастроли, и ей придется преодолеть чуть ли не половину земного шара, чтобы подержать своего клиента за руку где-нибудь в Бангкоке, или на Филиппинах, или в Париже.
– Интересно, я их не знаю? – спросил заинтригованный Джефф. Аллегра говорила о своих музыкантах так, будто это какие-то священные существа, которых она поклялась защищать – в некотором смысле так оно и было.
– Возможно.
Такси остановилось. Джефф расплатился с водителем, и они вышли на тротуар перед рестораном.
– А вам можно говорить, кто они такие?
В кафе было шумно и людно, но метрдотель сразу узнал Джеффа и знаком дал понять, что сейчас же найдет для них столик.
– Итак, кто же эти клиенты, которым вы так преданы?
По его тону Аллегре стало ясно, что он понимает ее чувства
и они его не удивляют. Как это было не похоже на Брэндона – тот выговаривал ей за каждую лишнюю минуту, отданную клиентам.
– Вероятно, многих моих клиентов вы знаете, некоторые из них не делают секрета из имен своих адвокатов, и этих я могу вам назвать: Брэм Моррисон, Мэлахи О’Донован, Кармен Коннорс – мои постоянные клиенты; от случая к случаю моими услугами пользуется Алан Карр.
Наблюдая за ней, Джефф открыл для себя еще кое-что новое: Аллегра гордится своими клиентами, как мать – детьми, так же заботится о них и защищает. И этим она понравилась ему еще больше.
– Я не совсем понял, их интересы представляет ваша фирма или их дела ведете вы лично?
На вид Аллегре можно было дать лет двадцать пять, и казалось странным, что молодой адвокат представляет интересы столь знаменитых личностей.
Она рассмеялась, и ее смех показался Джеффу самым прекрасным на свете.
– Нет, не фирма, они мои клиенты. Конечно, у меня есть и другие, но их имена я не имею права разглашать. Этих я назвала только потому, что они сами не скрывают, что я их адвокат. Думаю, Брэм готов рассказать первому встречному, у какого врача он лечится, Мэл такой же. А Кармен то и дело напоминает газетчикам, кто представляет ее интересы.
Казалось, Аллегра не видит ничего необычного в том, чтобы вот так запросто упоминать известные имена, для нее это были не знаменитости, а просто люди, с которыми она работает. Джефф присвистнул.
– Ну и компания! Должно быть, вы очень гордитесь собой, – сказал он с нескрываемым восхищением. – И давно вы работаете в фирме?
Он подумал, что, вероятно, она на самом деле старше, чем ему показалось. Словно прочтя его мысли, Аллегра рассмеялась:
– Четыре года. Мне двадцать девять лет, скоро будет тридцать – по мне, даже слишком скоро.
Джефф улыбнулся:
– А мне тридцать четыре, но рядом с вами я чувствую себя так, будто последние десять лет просто проспал. Вы уже многого достигли… Артисты наверняка не самые легкие клиенты.
– Некоторые – да. – Аллегра всегда старалась быть справедливой. – А насчет того, что я достигла, не говорите глупости, вы написали две книги, собираетесь начать третью, пишете сценарий, снимаете фильм. А что я? Я всего лишь представляю интересы нескольких талантливых людей вроде вас. Я составляю их контракты, веду от их имени переговоры, оформляю для них доверенности и завещания, словом, стараюсь помочь им, чем могу. Наверное, моя работа тоже в некоторой степени творческая, но, конечно, с вашей и сравнивать нечего. Так что не жалейте себя, – в, заключение шутливо упрекнула Аллегра. В действительности оба они достигли многого и обоим нравилась их работа.
– Может, мне тоже понадобятся ваши услуги, – задумчиво произнес Джефф, вспоминая последний разговор с Вейсманом, произошедший не далее как сегодня утром. – Я собираюсь продать Голливуду еще одну книгу, так что мне обязательно потребуется адвокат, хотя бы для того, чтобы подписать контракт.
– А как же вы обошлись в прошлый раз? – спросила Аллегра. Ей действительно было интересно узнать, многое ли делает Вейсман.
– В прошлый раз этими делами занимался Андреас. Тогда все было сравнительно просто, и я не могу пожаловаться, что меня облапошили. По договору я должен получить фиксированную сумму за написание сценария, а когда фильм выйдет на экраны, получать определенный процент от прибыли. Поскольку первый продюсер мой друг, я не хотел быть слишком напористым. Я занялся этим даже не столько ради денег, сколько для того, чтобы попробовать свои силы в новом деле. Похоже, я часто повторяю подобную ошибку.
Джефф усмехнулся, и Аллегра подумала, что он явно не похож на умирающего с голоду, один только дорогой костюм чего стоит.
– Если мне предстоит заняться этим снова, – продолжал Джефф, – на этот раз я бы хотел получить чуть больше в экономическом плане и не угробить на это столько сил, сколько в прошлый раз.
Аллегра улыбнулась:
Что ж, я с удовольствием посмотрю ваш контракт в любое время.
– Буду очень рад, – сказал Джефф с улыбкой, а про себя подумал: «Интересно, почему Андреас ни разу о ней не упоминал, тем более не предлагал познакомить меня с ней?»
В действительности Андреасу никогда не приходило в голову, что его подопечного, начинающего талантливого писателя, может заинтересовать молодая блондинка, адвокат из Лос-Анджелеса.
За столиком в «Элен» они проговорили, наверное, часа два: о годах учебы в Гарварде и Йеле, о первых двух годах Джеффа в Оксфорде. Поначалу Джефф терпеть не мог преподавательскую работу, но со временем привык и даже полюбил ее. Затем умер его отец, и вскоре после его смерти Джефф всерьез стал писать. Он рассказал, что мать была очень разочарована тем, что он не стал адвокатом, как отец, а еще лучше врачом, как она сама.
Джефф описал свою мать как сильную, суровую женщину, во многом пуританку и настоящую янки. У нее существовали четкие представления о трудовой этике и ответственности, и она до сих пор считала, что писательство – недостаточно серьезное занятие для мужчины.
– А моя мать – сама писатель, – сообщила Аллегра, снова рассказывая ему о родителях.
Удивительно, как много у них с Джеффом оказалось общих тем для разговора, ей вдруг захотелось так много ему рассказать… Можно подумать, она всю жизнь ждала такого друга. Их мысли и чувства были настроены на одну волну, он понимал ее абсолютно, понимал во всем. Когда они вдруг посмотрели на часы, то в первый момент даже не поверили, что уже час ночи.
– Мне нравится юриспруденция, – рассказывала Аллегра, – я люблю строгую логику, а когда удается решить сложную проблему, получаешь ни с чем не сравнимое удовлетворение. Иногда работа раздражает меня до безумия, – она улыбнулась Джеффу через стол, не сознавая, что они держатся за руки, – но я все равно ее очень люблю.
Когда Аллегра заговорила о работе, у нее заблестели глаза, и Джефф снова невольно залюбовался ею. Он не помнил случая, чтобы когда-нибудь испытывал подобные чувства на первом свидании с женщиной.
– А что еще вы любите, Аллегра? – спросил он мягко. – Кошек? Собак? Детей?
– Наверное, все, что вы назвали. И семью. Моя семья – для меня все.
Джефф был единственным ребенком у родителей и, слушая, как Аллегра рассказывает о Скотте и Сэм, завидовал ей. Он вообще во многом ей завидовал. Сам он после смерти отца практически остался без семьи: мать никогда не отличалась особой теплотой и сердечностью. Но ему не составило труда понять, что Саймон Стейнберг – душевный, любящий человек.
– Вам нужно как-нибудь встретиться с моими родителями, – сказала Аллегра, – и познакомиться с Аланом, моим самым давним другом. Я имею в виду Алана Карра. – Аллегра поймала себя на мысли, что ведет себя как ребенок, который завел нового друга и теперь хочет перезнакомить его со всеми.
– Не может быть! – Реакция Джеффа на имя Алана была именно такой, какой следовало ожидать. – Алан Карр – ваш давний друг? Я не верю! – шутливо заявил Джефф.
– Когда-то, еще в последнем классе школы, он был моим мальчиком. С тех пор мы остались лучшими друзьями.
Было даже странно, как легко они с Джеффом нашли общий язык. Ему нравилось слушать о ее работе, родственниках, друзьях. С Брэндоном у Аллегры все было иначе, однако она чувствовала, что сравнивать Брэндона с почти незнакомым человеком было бы несправедливо. Она ровным счетом ничего не знала о причудах Джеффа, о его недостатках, тайных страхах. И все же ей было так легко с ним, что оставалось только удивляться. В свою очередь, Джеффу нравились ее прямота и полное отсутствие притворства. Аллегра принадлежала к тому типу женщин, которые его всегда восхищали, хотя он уже очень давно не встречал ни одной, похожей на нее. Их встреча близилась к концу, но, глядя на Аллегру, Джефф чувствовал, что так и не задал один очень важный вопрос. Сначала он твердил себе, что не желает ничего знать, но сейчас понял, что все-таки должен спросить.
– Аллегра, в вашей жизни есть мужчина? Я имею в виду серьезные отношения, не такие, как с Аланом Карром. – Он улыбнулся с затаенным волнением.
Аллегра помолчала, не зная, как лучше ответить. Джефф имеет право знать… имеет ли? Они проговорили несколько часов, и их явно влечет друг к другу, но нет смысла отрицать, что Брэндон занимает в ее жизни очень важное место. Аллегра наконец решилась: она должна рассказать Джеффу правду. Глядя ему в глаза, она печально сказала:
– Есть.
– Этого я и боялся. Разумеется, я не удивляюсь, просто мне жаль. – Однако Джефф вовсе не собирался вскакивать и бросаться бежать от нее куда глаза глядят. – Вы с ним счастливы?
Это был самый важный вопрос, если Аллегра ответит «да», он выбывает из игры. Конечно, он готов бороться за то, чего хочет, но он же не дурак, не сумасшедший и не мазохист.
– Иногда, – честно призналась Аллегра.
– А когда несчастливы, то почему?.. – очень осторожно спросил Джефф. Ему не терпелось узнать, есть ли у него шансы, но если даже шансов нет, он знал, что не пожалеет о потраченном времени. Аллегра ему очень понравилась, и он несказанно рад этому знакомству.
– У него сейчас трудный период, – стала объяснять Аллегра, оправдывая Брэндона. Просто удивительно, как часто ей приходится оправдывать его перед другими людьми. – На самом деле этот период длится уже довольно долго, он разводится. Точнее, он уже не живет со своей женой, но официально еще не подал на развод. – Джефф внимательно наблюдал за Аллегрой, и ему показалось, что ее слова странно не вяжутся с выражением лица.
Аллегра сама не понимала, зачем рассказывает все это Джеффу, но отношения с Брэндоном были частью ее жизни. Джефф посмотрел на нее вопросительно.
– И давно это длится?
Он как будто почувствовал, что это ключ ко всей истории, она бросила ему этот ключ, он его поймал и теперь внимательно рассматривает со всех сторон.
– Два года, – тихо сказала она.
– Вас это беспокоит?
– Иногда. Хотя, кажется, меня это волнует не так сильно, как всех остальных. Брэндон уже два года не может договориться с женой о разделе собственности. Честно говоря, меня куда больше беспокоит то, что между нами до сих пор много недосказанного.
– И что же?
– Он по-прежнему стремится сохранить дистанцию, – честно призналась Аллегра. – Он боится взять на себя обязательства, наверное, поэтому до сих пор и тянет с разводом. Если я подхожу к нему слишком близко, он начинает пятиться – в переносном смысле, конечно. Брэндон говорит, что в первый раз женился по принуждению и до сих пор не оправился от этой травмы. Это я могу понять. Но мне непонятно другое: почему после стольких лет за вину другой женщины должна расплачиваться я. Я то не виновата в неудаче его брака.
– Однажды у меня были подобные отношения с одной женщиной, – тихо признался Джефф, вспоминая писательницу из Вермонта, которая разбила его сердце. – Никогда в жизни я не чувствовал себя таким одиноким.
– Я вас понимаю, – мягко сказала Аллегра. Она не хотела обсуждать Брэндона. Она его любит, хочет выйти за него замуж, и если станет обсуждать его с другим мужчиной, это будет похоже на предательство. И все же она должна рассказать Джеффу всю правду об отношениях с Брэндоном, обязана, хотя они познакомились лишь несколько часов назад.
– У него есть дети?
– Да, две дочери, девяти и одиннадцати лет. Девочки замечательные, и он к ним очень привязан. Он часто летает к ним в Сан-Франциско и проводит с ними много времени.
– Вы тоже с ним летаете?
– Когда есть возможность. Мне часто приходится работать по выходным – все зависит от того, что происходит с моими клиентами: кто-то получает письма с угрозами, кому-то нужно подписывать новый контракт, кто-то уезжает в турне…
Да, дел у нее много, но Джефф чувствовал, что частые отлучки Брэндона во многом усиливают ее ощущение одиночества.
– И вы не возражаете, что он летает в Сан-Франциско один?
– Я же не могу ничего изменить, если занята. Он имеет право повидаться с дочерьми. – Аллегра насторожилась, но чем дольше Джефф ее слушал, тем больше у него возникало вопросов. Он чувствовал, что она несчастлива с этим мужчиной, только пока не желает признаваться в этом даже самой себе.
– И вас не тревожит, что он так долго тянет с разводом? – спросил он напрямик.
Аллегра нахмурилась:
– Вы говорите прямо как моя сестра.
– Кстати, а что думает об этой истории ваша семья?
– К сожалению, они не в восторге от Брэндона.
Аллегра вздохнула. Джеффу начинало нравиться то, что он
слышал. Может, она и любит своего Брэндона, но между ними еще ничего не решено. Такая девушка заслуживает большего, гораздо большего, да и мнение семьи для нас много значит, это сразу заметно.
– После того, что Брэндону пришлось пережить, ему нелегко во второй раз связать себя обязательствами. Это не значит, что я ему не нужна, просто он не может так запросто дать все, что от него ожидают другие.
– А как насчет вас? Чего ждете от него вы? – мягко спросил Джефф.
Аллегра ответила не задумываясь:
– Я хочу, чтобы у нас были такие отношения, как у моих родителей. Я хочу теплоты, любви друг к другу и к детям.
– И вы думаете, он способен дать вам это?
Джефф снова взял ее за руку, и Аллегра не возражала. Он чем-то напоминал ей сразу нескольких человек, которых она любила: отца, Скотта, даже Алана. Но только не Брэндона. Брэндон – холодный, отчужденный, боится, что его попытаются силой заставить растрачивать себя. Джефф же, казалось, сам готов отдавать, не прячется в свою раковину. Его не пугают чувства, которые у нее могут возникнуть, и даже чувства, которые могут возникнуть у него самого, если он познакомится с ней поближе. Казалось, он готов быть с ней рядом, готов к душевной близости с ней. Глядя на Джеффа, Аллегра невольно вспомнила доктора Грин и улыбнулась. Но Джефф и не думал отступать:
– Как вы считаете, Аллегра, Брэндон в состоянии дать вам то, что нужно? – И стал ждать ответа.
– Не знаю, – честно призналась она, – думаю, он постарается. – Аллегра вдруг задумалась, так ли это на самом деле. Пока нельзя сказать, чтобы он уж очень старался.
– И сколько времени вы согласны ждать? – спросил Джефф.
Вопрос немножко испугал Аллегру, его уже задавала доктор Грин, но тогда она не смогла ответить. Однако она не желала вводить Джеффа в заблуждение.
– Джефф, я его люблю. Может, он несовершенен, но я принимаю его таким, какой он есть. Я прождала уже два года, могу подождать и еще, если понадобится.
– Может статься, что вам придется ждать очень долго, – задумчиво сказал Джефф. Для него не составило труда понять, что в отношениях Аллегры с Брэндоном не все гладко, но он также понимал, что Аллегра пока не готова с ним порвать. Однако Джефф считал себя человеком терпеливым, он готов был ждать. Их встреча не случайна, их свела сама судьба.
Они вышли на улицу. За то время, пока они сидели в кафе, снегу еще прибавилось. Дожидаясь такси, Джефф обнял Аллегру за плечи и прижал к себе.
– А как у вас? – спросила Аллегра. Чтобы не замерзнуть, она стала притопывать ногами, прижимаясь к Джеффу. – У вас кто-нибудь есть?
– О, есть и даже не одна. Во-первых, Гуадалупе, моя домработница, во-вторых, зубной врач в Санта-Монике и,наконец, Рози, машинистка.
Аллегра рассмеялась:
– Ничего себе компания. – Она посмотрела ему в глаза. – И что, это все? Неужели нет никакой юной старлетки, которая ловит каждое ваше слово и вечером, при свечах, затаив дыхание наблюдает, как вы печатаете, и ждет, когда вы освободитесь?
– В последнее время – нет.
Джефф снова улыбнулся. У него были серьезные отношения с женщинами, но это было давно, так что единственное препятствие, которое им предстоит преодолеть, – это Брэндон, однако Джефф еще не знал, как к этому подступиться.
Наконец подъехало такси. После ожидания на холоде было приятно оказаться в тепле и уюте. Джефф назвал таксисту адрес отеля «Ридженси». Как только машина тронулась с места, он привлек Аллегру к себе. Такси везло их по ночным улицам, за окнами кружился снег. Всю дорогу оба молчали, прижавшись друг к другу.
Поездка оказалась короткой, даже слишком. Им обоим не хотелось расставаться друг с другом, но было так поздно, что даже бар при отеле уже закрылся. Аллегре не хотелось приглашать Джеффа к себе в номер в третьем часу утра, поэтому они попрощались внизу, в вестибюле.
– Спасибо за чудесный вечер, Джефф, – искренне сказала Аллегра. – Я прекрасно провела время.
– Я тоже. Впервые в жизни я действительно чувствую, что чем-то обязан Андреасу Вейсману. – Оба рассмеялись. Провожая Аллегру до лифта, Джефф с надеждой спросил: – Какие у вас планы на другие дни?
Она покачала головой:
– К сожалению, я очень занята.
На ближайшие четыре дня у нее были назначены деловые встречи, в том числе и в обеденный перерыв. Кроме того, нужно было поработать над документами, касающимися предстоящего турне Брэма, и еще раз встретиться с Хэйвертоном. Свободными у нее оставались только вечера, но она планировала работать и в номере перед сном.
– А может, встретимся завтра вечером?
Аллегра колебалась, понимая, что ей не следует соглашаться. Действительно не следует. Наконец она с сожалением сказала:
– До пяти у меня несколько встреч в одной адвокатской конторе на Уолл-стрит, затем там же деловой ленч с поверенным. Вряд ли я смогу освободиться раньше семи.
Ей хотелось еще раз встретиться с Джеффом, однако будет ли это справедливо по отношению к Брэндону? Но с другой стороны, что им мешает быть просто друзьями?
– А можно, я вам позвоню? Если вы не слишком сильно
устанете, мы могли бы прогуляться или просто посидеть в ресторанчике где-нибудь поблизости. Я очень
хочу с вами встретиться. – Джефф посмотрел на нее, и Аллегра всей душой откликнулась на его чувства. Он просил о встрече, не скрывая, что хочет ее видеть, но не пытался ее принудить.
– А вам не кажется, что это не совсем удобно? – мягко спросила Аллегра. Ей не хотелось оказаться в двусмысленном положении.
– Поскольку мы оба понимаем истинное положение вещей, нет, не кажется, – честно ответил Джефф. – Я не собираюсь к вам приставать, но все-таки мне бы хотелось встретиться с вами снова.
Аллегра кивнула:
– Мне тоже.
Двери лифта открылись, и Аллегра, попрощавшись с Джеффом, вошла в кабину. Джефф помахал ей рукой и напомнил:
– Я позвоню завтра в семь.
Поднимаясь в лифте, Аллегра думала только о Джеффе. Она спрашивала себя, не изменила ли она Брэндону уже тем, что встретилась с Джеффом и говорила о… да обо всем. Ей бы определенно не понравилось, если бы Брэндон пригласил на обед другую женщину, и все же сегодняшняя ночь, встреча с Джеффом были, казалось, предопределены свыше. Казалось, ей было на роду написано встретить Джеффа, именно такого человека, как он, ей не хватало в жизни, и им суждено стать друзьями. Он так хорошо ее понимает, буквально с полуслова, то же самое можно сказать и о ней.
Аллегра вошла в номер с легким ощущением вины. Под дверыо, словно напоминание о реальной жизни, лежала записка от портье с сообщением, что в ее отсутствие звонил Брэндон. Первой ее мыслью было перезвонить, но потом она засомневалась: уж слишком поздно. Впрочем, в Лос-Анджелесе только половина двенадцатого. Аллегра сняла пальто, села на кровать и все-таки набрала номер. Брэндон снял трубку после второго гудка. Он работал с документами, готовясь к завтрашнему слушанию, и немного удивился, что она звонит в такой час, но, кажется, был рад ее звонку.
– Где ты была? – В голосе Брэндона слышалось не столько недовольство, сколько любопытство.
– Я была на вечеринке у литературного агента мистера Хэйвертона. Вечеринка закончилась очень поздно – в здешних литературных кругах принято гулять до утра. – Это была ложь, но Аллегре не хотелось говорить, что она была в «Элен», тогда пришлось бы объяснять, кто такой Джефф.
Она честно призналась Джеффу, что не свободна, и это главное, поэтому можно считать, что свой долг перед Брэндоном она выполнила. Ничего не произошло, а значит, она не обязана рассказывать ему о Джеффе.
– Хорошо провела время? – спросил Брэндон, позевывая. Он засиделся с бумагами допоздна и явно устал.
– Неплохо. А как продвигается процесс?
– Страшно медленно. Мы только-только приступили к выбору присяжных. Лучше бы мой клиент сразу признал себя виновным, и мы могли бы спокойно разойтись по домам. – Брэндону с самого начала не нравилось это дело.
