Текст книги "Свадьба"

Автор книги: Даниэла Стил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 30 страниц)

– Вы хорошо катаетесь, – похвалил он.

Аллегра непринужденно рассмеялась.

– А целуетесь еще лучше.

– Вы тоже.

Они снова разговорились, и к тому времени, когда экипаж выехал за ворота парка, они шутили, смеялись, им было легко друг с другом. Остановив лошадей перед отелем, кучер открыл дверцу и помог им выйти. Джефф расплатился, добавив щедрые чаевые, кучер поблагодарил и забрался на козлы. Аллегра посмотрела вслед карете, удаляющейся по Парк– авеню.

– Я чувствую себя Золушкой, – тихо сказала она, снимая варежки и протягивая их Джеффу.

Он усмехнулся:

– И что же дальше? Мы оба превратимся в тыквы?

Давно он не чувствовал себя таким счастливым, и все благодаря Аллегре.

– Хорошо вы придумали нанять карету. Это было великолепно.

Снег, карета, катание на коньках – все это походило на волшебную сказку. Аллегра подняла глаза на Джеффа, раздумывая, не поцеловать ли его на прощание. Где-то в глубине шевельнулось желание. Он зашел с ней в отель и проводил до лифта. Дождался, когда двери откроются и, к удивлению Аллегры, вошел вместе с ней в кабину. Но еще больше ее удивило, что у нее даже мысли не возникло возразить. Двери закрылись, и они стали в полном молчании подниматься на четырнадцатый этаж. Джефф проводил ее до дверей номера. Аллегра достала из кармана ключи, посмотрела на Джеффа, но не пригласила его войти. Она испытывала смешанные чувства: если бы все сложилось по– другому, если бы в ее жизни не было Брэндона… но он есть, и не может она забыть два последних года своей жизни ради одной романтической ночи с незнакомцем.

– Здесь я с вами прощаюсь, – тихо сказал Джефф. Его взгляд выдавал такую же внутреннюю борьбу, как та, что шла в ее душе. Джефф не собирался пробивать головой кирпичную стену, но и отпустить Аллегру тоже не мог. Он не верил, что ей действительно нужно то, что у нее есть – или чего нет, – с Брэндоном. Но не желая навязываться, он уже собирался произнести прощальные слова и уйти, как вдруг она сделала маленький шажок к нему. И Джефф не совладал с собой.

Он привлек ее к себе и стал целовать, прижимая так крепко, что она едва могла дышать. С ним она чувствовала себя в безопасности, надежно защищенной, чувствовала себя желанной – сила его желания не вызывала сомнений. Более того, она знала, что если когда-нибудь проведет с Джеффом ночь, он ни за что не уйдет от нее до утра.

Повинуясь безотчетному желанию, Аллегра целовала его снова и снова. Но потом отстранилась и печально покачала головой. В глазах ее стояли слезы.

– Джефф, я не могу.

Он кивнул:

– Знаю. Я даже не хотел бы, чтобы это произошло прямо сейчас – боюсь, что угром вы бы меня возненавидели. Давайте на какое-то время оставим все как есть. Пусть у нас будет этакий старомодный роман с объятиями и поцелуями. Мне достаточно просто быть с вами… или быть вашим другом, если это вас устраивает. Я сделаю все, что вы хотите, – сказал он нежно. – Я ни на чем не настаиваю и не хочу загонять вас в угол.

– Честно говоря, я сама толком ничего не знаю. Я совсем запуталась. – Их глаза встретились, и Джефф прочел в ее взгляде настоящую муку. – Мне нужны вы, и он мне нужен, я хочу, чтобы он был таким, каким он никогда не бывает, но мне кажется, способен стать… и не понимаю, почему мне не все равно? Почему я здесь? Что я здесь делаю, почему? У меня такое ощущение, будто я в вас влюбилась. Но настоящее ли все это или просто мимолетный роман? Я вообще не понимаю, что со мной происходит, – окончательно растерялась она.

Джефф посмотрел на нее влюбленными глазами, улыбнулся и снова поцеловал. Она не отстранилась и даже ответила на поцелуй. Ей нравилось целовать его, нравилось, как он ее обнимает, нравилось просто быть с ним рядом, ездить с ним в карете, кататься на коньках.

Оторвавшись друг от друга, оба прислонились к стене у двери ее номера. Аллегра не хотела приглашать Джеффа в номер, потому что тогда дело непременно кончилось бы постелью, причем в ближайшие пять минут, а это было бы хотя и заманчиво, но нечестно по отношению ко всем троим.

– Что будет, когда мы вернемся в Лос-Анджелес? – тихо спросила она и вдруг задумалась, как Джефф воспримет реалии ее повседневной жизни. Вопрос интересный. – Сейчас все выглядит очень романтично, но как изменятся наши отношения, когда нужно будет ходить в супермаркет за продуктами, когда в четыре часа утра позвонит Кармен, потому что ее разбудила собака, опрокинувшая мусорный бак, или Мэл О’Донован, которого арестовали за вождение автомобиля в нетрезвом виде, и мне нужно будет срочно вытаскивать его из полицейского участка?

– Я поеду с вами. А иначе зачем нужны друзья? Это жизнь,

не вижу во всем этом ничего ужасного или особенно обременительного. По мне, так это даже забавно. Пожалуй, я смогу почерпнуть из жизни ваших клиентов кое-какие идеи для своих будущих романов.

– Я серьезно. Иметь дело с моими клиентами – все равно что возиться с полудюжиной невоспитанных подростков.

– Думаю, я это выдержу. Неужели я произвожу впечатление такого хрупкого, изнеженного существа? Я привык считать себя довольно гибким. Будем считать, что это тренировка, когда-нибудь у нас появятся дети, которые станут вытворять то же самое – или, будем надеяться, не станут, если мы правильно их воспитаем.

Аллегра была поражена и почувствовала себя какой-то недотепой, но вместе с тем слова Джеффа были ей приятны.

– Что вы такое говорите?

– Я говорю, что хочу встречаться с вами, проводить с вами время, а там посмотрим, что из этого выйдет. Со мной происходит то же самое, что и с вами. Я начинаю в вас влюбляться. Не знаю, как это случилось и что из этого получится, но не хочу терять то, что возникло между нами, или отдавать вас парню, который явно вас не заслуживает и, по-моему, не ценит.

Ом бережно убрал с ее лба упавшую прядь волос и посмотрел ей в глаза – в глаза, которые он знал всего пару дней, но которые уже смотрели на него с безграничным доверием.

– Но меньше всего мне хотелось бы, чтобы вы разрывались на части и страдали. Не решайте ничего пряма сейчас, все образуется само собой. Подождем до Лос-Анджелеса.

Доводы Джеффа звучали вполне разумно, и Аллегра невольно кивнула. Но потом вдруг встрепенулась и посмотрела на него почти с ужасом.

– А если я решу, что мы больше не сможем видеться? – спросила она.

Не могут же они вечно целоваться по углам – Брэндону это определенно не понравится.

– Надеюсь, вы так не решите, – ответил Джефф спокойно.

– Просто не знаю, как быть.

Аллегра чувствовала себя заблудившимся ребенком. Джефф улыбнулся, взял у нее ключи и открыл дверь.

– У меня есть на этот счет кое-какие предложения, но вряд ли они сейчас подойдут. – Он еще раз поцеловал ее в губы, сунул ей в руки ключи и, даже не переступая порог номера, легонько подтолкнул ее внутрь. – Какие планы на завтра?

– Завтра я снова встречаюсь с Хэйвертоном и агентами Брэма, потом у меня назначено несколько встреч в пригородах.

Аллегра вспомнила, что договорилась вечером пообедать с одним адвокатом, который никак не мог встретиться с ней в другое время. День предстоит долгий, и вряд ли она успеет встретиться с Джеффом.

– Боюсь, я освобожусь часов в девять, а то и позже.

– Значит, я позвоню после девяти.

Он в последний раз поцеловал ее и направился по коридору к лифту. Аллегра закрыла дверь номера, чувствуя непривычное умиротворение. Некоторое время она еще раздумывала, не позвонить ли Брэндону, но потом поняла, что не сможет. Было бы нечестно звонить ему сейчас, притворяясь, что она просидела весь вечер в номере, думая о нем. Аллегра понимала, что ей следует прекратить встречаться с Джеффом или по крайней мере целоваться, но об этом даже подумать было страшно. Может, нужно относиться к тому, что происходит, как к легкому увлечению – подумаешь, несколько объятий и поцелуев? Как только она вернется в Калифорнию, все снова станет на свои места. Когда примерно через час в номере зазвонил телефон, Аллегра все еще пыталась убедить себя в этом. От неожиданности она вздрогнула. Неужели Брэндон? Он не звонил днем, и когда она вернулась с катка, портье не передал ни одной записки. Снимая трубку, Аллегра внезапно почувствовала угрызения совести.

– Алло?

В эту минуту она чувствовала себя чуть ли не преступницей.

Джефф расхохотался.

– Аллегра, никогда не играйте в покер! Голос выдает вас с головой. Кстати, сейчас он звучит ужасно.

– Вы правы, Джефф. Меня совесть замучила.

– Я так и думал. Послушайте, вы не сделали ничего плохого, урон незначительный, ничего непоправимого не случилось. Вы не обманули его доверия. Если вам от этого станет легче, мы можем сделать перерыв. – Джефф сам это предложил, но кто бы знал, чего ему стоила эта жертва! Ему хотелось видеться с ней как можно чаще.

– Наверное, вы правы. То есть я имею в виду, нам нужно

сделать перерыв, – проговорила она несчастным голосом. – Я просто не могу так.

– Вы очень честная женщина. И это прискорбно, – пошутил Джефф. Но в действительности ему было не до смеха. Мысль о том, что они не увидятся, была для него невыносима.

– Завтра мы не сможем встретиться. – Голос Аллегры вдруг обрел твердость, а Джеффу казалось, что его сердце сжали железные тиски.

– Понимаю. Если передумаете, позвоните. – Он уже дал Аллегре все свои телефонные номера. – Надеюсь, все будет хорошо. – Он едва ее знал, но искренне беспокоился за нее.

– Со мной все в порядке, мне просто нужно обрести равновесие. Последние два дня были просто сумасшедшими.

– Но прекрасными, – добавил Джефф.

Он мечтал снова прижаться к ее губам, но боялся, что этого больше не будет. Он позвонил пожелать спокойной ночи, а вместо этого неожиданно для себя предоставил Аллегре возможность сбежать от него.

– Да, последние два дня были чудесными, – мечтательно вздохнула Аллегра, вспоминая каток, закрытый экипаж и поцелуи под снегом.

Джефф выбил ее из колеи, а сейчас ей нужно сосредоточиться на реальной жизни и думать, как она вернется к Брэндону.

– Я вам позвоню. – Аллегра чуть не поперхнулась собственными словами. Опять она думает не о Брэндоне, а о Джеффе! – Спокойной ночи, Джефф.

– Спокойной ночи.

Джефф так и не сказал ей, зачем звонил. А позвонил он только для того, чтобы сказать, что любит ее.

Глава 7

Среда показалась Аллегре бесконечной. Она побывала в нескольких фирмах и в центре города, и в пригородах, на позднем деловом ленче, а потом еще был этот обед со страшно занятым адвокатом, консультантом по налогообложению, который выполнял поручение одного из ее клиентов. Наконец последняя встреча закончилась. Выйдя из ресторана, Аллегра решила пройтись по Мэдисон-авеню, подышать свежим воздухом. Мысли ее снова вернулись к Джеффу наверное, в тысячный раз за день.

Хотя это стоило ей неимоверного напряжения, Аллегра все– таки удержалась и не позвонила Джеффу. Она просто не могла себе этого позволить – чувства были все еще слишком свежи. Между ними зародилось нечто, обладающее огромной силой. Она боялась играть с огнем, охватившим их обоих.

Идя по улице, Аллегра рассеянно скользила взглядом по витринам. И вдруг она увидела Джеффа. Он смотрел на нее с обложки книги, выставленной в витрине книжного магазина. Аллегра остановилась, всмотрелась в лицо на обложке, в глаза, которые говорили ей так много, и ноги сами понесли ее в магазин. Она вошла и не раздумывая купила книгу.

Вернувшись в отель, Аллегра села за стол, положила книгу перед собой и долго-долго смотрела на фотографию, потом вздохнула и убрала книгу в чемодан.

Утром, еще до того как отправиться на первую встречу, Аллегра долго разговаривала по телефону сначала с Брэмом Моррисоном, потом с Мэлом О’Донованом. Когда она вернулась и справилась у портье, оказалось, что за весь день ей никто не звонил, в том числе и Брэндон. Однако в номере ее ждала целая стопка факсов. Кармен передала через Элис ничего не объясняющую фразу, что у нее все хорошо, у всех остальных, кажется, тоже ничего экстренного не случилось. Только у Брэма Моррисона снова неприятности – его сын стал получать какие-то странные угрозы. Неизвестный угрожал по телефону, трубку сняла экономка Брэма, испанка по национальности, она мало что поняла из слов звонившего, но ничего хорошего этот звонок не предвещал. Брэм лично обратился в полицию и приставил к обоим своим детям по телохранителю. Как Аллегра и говорила Джеффу, забот у нее всегда хватало – контракты, угрозы, гастроли, получение лицензий и снова контракты, бесчисленные контракты.

Но в этот вечер и работа не принесла Аллегре успокоения, сосредоточиться не удавалось, она была способна думать только о Джеффе. Наконец в десять часов он позвонил.

– Как прошел день?

Джефф старался говорить ровным голосом, но он страшно нервничал, так что взмокли ладони. Слышать голос Аллегры и знать, что он не может с ней встретиться, само по себе было мукой.

– Хорошо. – Аллегра в двух словах рассказала о предстоящем турне Брэма и об угрозах его сыну.

– По этим подонкам, которые угрожают детям, тюрьма плачет, – сказал Джефф.

Затем он поинтересовался остальными ее делами. Аллегра посмотрела на чемодан и скорбно призналась:

– Я купила вашу книгу.

– Правда? – Джефф был польщен. Приятно было узнать, что она о нем думала. – Интересно, почему вы ее купили?

– Мне захотелось иметь вашу фотографию. – Это прозвучало так похоже на признание школьницы, коллекционирующей фотографии кумиров, что Джефф рассмеялся.

– Если хотите, я могу прийти и предстать перед вами живьем, – обрадованно предложил он. На этот раз засмеялась Аллегра.

– Думаю, не стоит.

Они помолчали, и наконец Джефф спросил:

– Как поживает Брэндон?

Он ненавидел даже само имя этого человека, но любопытство победило, уж очень ему хотелось знать, звонила ли ему Аллегра.

– Я ему недавно звонила, но не застала. Наверное, он занят на судебном заседании.

– А как насчет нас, Аллегра? – мягко спросил Джефф. С самого утра он не мог сосредоточиться ни на чем, все время думал о ней.

– Думаю, нам лучше на время взять тайм-аут, пока мы не научимся держать себя в руках.

Джефф хмыкнул в трубку:

– Давайте лучше сделаем по-другому: я куплю вам складную дубинку, и вы будете давать мне по лбу всякий раз, когда я подойду к вам близко. Заранее предупреждаю, вам часто придется ею пользоваться.

– Я ничуть не лучше вас, – виновато пробормотала Аллегра.

– Эй, не будьте слишком строги к себе! Вы всего лишь человек и делали все как полагается, остановили меня, прогнали и сказали, что больше не хотите меня видеть.

Перечисляя все эти добродетели, Джефф ненавидел каждую из них, но в то же время уважал Аллегру за порядочность и выдержку. Она была полна решимости хранить верность.

– Да, я все это сделала, но только после того, как поцеловала вас, да не один раз, – уточнила Аллегра.

– Послушайте, прокурор, в этой стране закон не запрещает целоваться. Мы же с вами не в викторианской Англии, вы безупречны и можете собой гордиться.

В действительности Джефф предпочел бы, чтобы она не так ревностно хранила преданность Брэндону.

– А я собой недовольна, чувствую себя несчастной, и мне вас не хватает, – призналась Аллегра.

Оба рассмеялись.

– Рад это слышать, – весело откликнулся Джефф. – Если, конечно, это что-то меняет. Как насчет того, чтобы встретиться завтра?

– Нет, это ничего не меняет, и завтра я очень занята.

– Этого я и боялся, – отозвался Джефф упавшим голосом. – Когда вы возвращаетесь домой?

– В пятницу.

– Я тоже. Может, мы хоть обратно полетим вместе? Обещаю в полете не вытворять ничего неподобающего.

Аллегра засмеялась, но мысль лететь домой вместе показалась ей не слишком удачной. Зачем мучить себя понапрасну? Ясно же, что они не смогут держаться друг от друга на расстоянии.

– Думаю, не стоит, Джефф. Может, когда-нибудь пообедаем вместе в Лос-Анджелесе.

– Что вы такое говорите, Аллегра, разве для нас этого достаточно? – возмутился Джефф. – По крайней мере давайте будем друзьями. Просто бессмыслица какая-то! Вы же не монашка, а женщина, к тому же вы с этим типом даже не женаты. – Джефф догадывался, что они никогда и не поженятся, но одному Богу известно, где будет он сам к тому времени, когда Аллегра это поймет и освободится от Брэндона. Он верил, что в жизни всему свое время, и решительно не собирался откладывать следующую встречу с Аллегрой до тех неопределенных времен, когда она порвет с Брэндоном. Пожалуй, на это могут уйти годы. – Аллегра, давайте встретимся еще раз до вашего возвращения. Ну пожалуйста. Мне очень нужно вас увидеть.

– Нет, вам не нужно, а хочется, – возразила Аллегра.

– Если вы откажетесь, предупреждаю, что я могу быть весьма навязчивым. Заявлюсь в отель и улягусь

на полу в вестибюле. Или снова приеду в конном экипаже и потащу лошадь через вращающиеся двери. – Ему всегда легко удавалось ее рассмешить и поднять ей настроение. – Глупышка, вы понимаете, что вы с нами делаете? Что происходит?

– Я держу свое слово, стараюсь хранить верность.

– Да тому парню, которому вы храните верность, это слово даже незнакомо, и вы это знаете не хуже меня! Он этого не заслуживает – и я тоже. По крайней мере позвольте мне проводить вас до аэропорта.

– Не надо, – твердо возразила Аллегра. – Я позвоню вам из Лос-Анджелеса.

– И что вы мне скажете? Что не можете со мной встречаться из-за Брэндона?

Аллегра почувствовала, что ей не по силам ответить на этот вопрос.

– Вы обещали, что не будете меня торопить, – напомнила она.

– Я солгал, – невозмутимо ответил Джефф.

– Вы несносны.

– Ладно, идите читайте мою книгу или смотрите на фотографию, я позвоню завтра вечером.

– Меня не будет в номере. – Она вопреки желанию пыталась охладить его пыл.

– Тогда я позвоню позже.

– Почему вы так себя ведете?

– Потому что я вас люблю.

В трубке надолго повисло молчание. Джефф ждал, закрыв глаза. Он уже пожалел, что у него вырвались эти слова.

– Ну хорошо, я вас не люблю. Вы мне очень нравитесь, и я хочу узнать вас поближе. – В трубке послышался тихий мелодичный смех. – Знаете что, мисс Аллегра Стейнберг, вы сводите меня с ума. Интересно, как вы собираетесь представлять мои интересы, если не хотите со мной встречаться?

– Вам же не нужно подписывать контракт со студией прямо сейчас, – напомнила Аллегра.

Джефф притворно возмутился:

– Так раздобудьте мне контракт немедленно! Какой же вы после этого адвокат?

– Сумасшедший, вот какой. Благодаря моему последнему клиенту.

– Убирайтесь, возвращайтесь к этому типу, не желаю вас видеть! – Джефф поддержал ее игру. – Кстати, на коньках вы катаетесь так себе, паршиво.

– Да, я знаю, – согласилась Аллегра. Она рассмеялась, но оба как самое большое сокровище хранили в душе воспоминания о вечере, проведенном на катке. Сейчас, когда Аллегра об этом вспомнила, ей не верилось, что они ехали в карете по заснеженному городу только вчера, казалось, она не видела Джеффа целую вечность. Как она вообще выживет в Лос-Анджелесе, если не сможет с ним видеться?

– Я пошутил, вы хорошая спортсменка, – ласково сказал Джефф. – У вас много прекрасных качеств, и, кажется, верность – одна из ваших добродетелей. Мне остается только надеяться, что когда-нибудь я встречу женщину, похожую на вас. До сих пор все женщины в моей жизни очень вольно трактовали понятие верности – кроме меня, оно распространялось в лучшем случае еще человек на десять, а в худшем – на половину взрослого мужского населения небольшого городка. Но имейте в виду, мисс Стейнберг, завтра вечером я все равно позвоню, – вежливо, но решительно предупредил Джефф.

– Спокойной ночи, мистер Гамильтон, – чопорно произнесла Аллегра. – Желаю приятного дня. Поговорим завтра вечером.

Аллегра не могла запретить ему звонить. Ей очень нравилось с ним разговаривать, и она знала, что будет с нетерпением ожидать его следующего звонка, который оказался спасительным, потому что следующий день выдался ужасным. Все началось с дождя, который полил с утра. Поймать такси было просто невозможно; когда Аллегра после нескольких безуспешных попыток махнула рукой и спустилась в подземку, поезд сломался. Все назначенные на день встречи либо начинались с задержкой, либо срывались. К шести часам, когда Аллегра добралась до отеля, чтобы переодеться, она чувствовала себя как выжатый лимон. С утра позвонил Вейсман и пригласил ее на обед, который должен был начаться в семь тридцать, и Аллегра согласилась – только для того, чтобы не сидеть вечером одной в номере и не думать о Джеффе. Утром посыльный доставил от Джеффа три красные розы на длинных стеблях. От цветов у нее на душе потеплело, но решимости не убавилось.

Аллегра считала, что после двух лет может пойти ради Брэндона и не на такую жертву. Ведь Брэндон ей не изменяет, у него много недостатков, но неверность в их число не входит. Она поражалась самой себе – никогда еще ни к одному мужчине ее не влекло с такой непреодолимой силой.

В пятницу, то есть завтра, она собиралась возвращаться в Лос-Анджелес, но они с Брэндоном не разговаривали по телефону с самого понедельника. Аллегра несколько раз звонила ему, но все никак не могла застать: он был то в суде, то на какой– нибудь встрече. Она оставляла для него сообщения, но он так и не звонил. Невозможность поговорить с Брэндоном выводила Аллегру из равновесия, в конце концов она решила, что это судьба наказывает ее за неверность. Мало того что она несколько раз целовалась с Джеффом, если они встретятся еще раз, у нее не хватит сил сопротивляться. Поэтому от сознания того, что вечером, когда Джефф позвонит, ее не будет в отеле, она испытывала не только грусть, но и некоторое облегчение.

Готовясь к вечеру, Аллегра надела красное шерстяное платье, волосы распустила по плечам. Перед визитом к Вейсманам она еще раз попыталась позвонить Брэндону, но ей снова сказали, что он на совещании. Попросив передать, кто звонил, она повесила трубку, надела пальто и спустилась вниз.

Аллегра попросила швейцара поймать для нее такси, но это заняло у него около получаса. В результате она прибыла на обед с опозданием, но, к счастью, большинство гостей тоже опоздали, и по той же причине. На обеде у Вейсманов ожидалось четырнадцать гостей, Андреас еще утром предупредил Аллегру, что будет Хэйвертон, а также еще два-три писателя.

Первой, с кем Аллегру познакомили, была очень красивая молодая женщина. Как оказалось, это была одна из клиенток Вейсмана– начинающая, но уже имевшая громкую славу писательница-феминистка. Затем ее познакомили с диктором программы новостей, корреспондентом «Нью-Йорк таймс», режиссером с телестудии Си-эн-эн и его женой. Одна гостья была Аллегре знакома, точнее, это была знакомая ее матери, актриса с Бродвея. Аллегра сама подошла к ней поздороваться, прежде чем гости сели за стол. Это была очень известная и уважаемая актриса, даже из своего появления в гостиной она сумела устроить небольшой спектакль – не вошла, а величественно проплыла, приковывая к себе всеобщее внимание. Одним словом, публика собралась изысканная.

Когда собрались все гости, кроме одного, дверной звонок зазвонил в последний раз. Аллегра посмотрела на входящего гостя. «Господи, как я могла не догадаться, это же так очевидно!» Но не только Аллегра ни о чем не подозревала, Джефф – а это был он – выглядел еще более удивленным, чем она.

– Это судьба, – тихо сказал он, улыбнувшись одними губами.

Аллегра рассмеялась, испытывая странное облегчение и радость – куда большую, чем готова была признать. Она больше не могла бороться с собой. Аллегра подала Джеффу руку, словно они только что познакомились.

– Вы знали? – тихо, чтобы слышала только Аллегра, спросил Джефф, когда его посадили рядом с ней. На его волосах блестели дождевые капли, он показался Аллегре еще красивее, чем раньше.

– Конечно, нет! – В глазах Аллегры отразились все чувства, которые она пыталась побороть.

Джеффу стоило немалых усилий сдержаться, не привлечь ее к себе и не поцеловать при всех.

– Признавайтесь, вы нарочно это подстроили? – Он поддразнивал Аллегру и наслаждался этим. – Не стесняйтесь, скажите правду.

Аллегра метнула на него уничтожающий взгляд, Джефф засмеялся, наклонился к ней и все-таки поцеловал в щеку, потом пошел налить себе виски с содовой. Вернулся он очень быстро, снова сел рядом с Аллегрой, и некоторое время они чинно беседовали. Затем к ним присоединился Джейсон Хэйвертон. Писатель был доволен заключенной сделкой, сомнения, которые у него были по поводу экранизации одной из его книг, полностью рассеялись – в основном благодаря стараниям Аллегры.

– Мисс Стейнберг – просто чудо! – с восхищением сказал маститый писатель своему молодому собрату по перу, когда Аллегра отошла перемолвиться парой слов с хозяином. – Мало того что она великолепный адвокат, так еще и красавица. – Потягивая джин с тоником, писатель продолжал восторгаться Аллегрой.

С улыбкой послушав его, Джефф сообщил:

– Я только что ее нанял.

– О, она отлично позаботится о ваших интересах, – заверил Хэйвертон.

– Надеюсь, – с чувством произнес Джефф.

Вэто время вернуласьАллегра.

Вечер оказался интересным для всех собравшихся, а для Аллегры это было лучшее завершение ее поездки в Ныо-Йорк. Когда гости начали расходиться, Джефф и Аллегра надели пальто одновременно и вместе вышли. Она отказалась от своих попыток удерживать его на расстоянии, и теперь ей казалось самым естественным на свете делом быть с ним рядом. Джефф был очень доволен, что они уходят вместе, он держался гордо и немного покровительственно.

– Не хотите зайти куда-нибудь выпить? – невинно поинтересовался он. – Конечно, если вы мне доверяете. – В его взгляде светились любовь и нежность.

Двери лифта открылись, Аллегра и Джефф зашли в кабину вместе.

– Дело не в вас, вам я всегда доверяю, – улыбнулась она, – дело скорее во мне.

– Думаю, дело в нас обоих. Не хотите ненадолго заглянуть ко мне, точнее, на квартиру моей матери? Это недалеко отсюда, всего в трех кварталах. Обещаю быть пай-мальчиком. А если я начну выходить за рамки, вы в любой момент можете уйти.

Аллегра рассмеялась над его мерами предосторожности.

– Вам не кажется, что это звучит опасно? Но надеюсь, нам обоим удастся совладать с собой, правда?

Однако, положа руку на сердце, ни один из них не был в этом уверен. Джефф раскрыл большой черный зонт, Аллегра взяла его под руку, и они пошли по Пятой авеню к дому, где находилась квартира его матери.

Дул пронизывающий ветер. Когда они входили в дом, порыв ветра буквально швырнул Аллегру на Джеффа. Здание весьма походило на то, в котором жил Вейсман, – на каждом этаже по одной квартире, и в каждом случае лифт останавливается в частном вестибюле. Само здание было невелико, квартиры в нем были поменьше, чем апартаменты Вейсмана, но отличались хорошей планировкой и имели великолепный вид из окон, да и сам дом был красив и очень респектабелен.

На этаже, где находилась квартира матери Джеффа, вестибюль был отделан черным и белым мрамором. В центре стояли небольшой столик и стул – антикварные вещицы, купленные на аукционе «Кристи». В самой квартире была представлена внушительная коллекция английского антиквариата. В обивке мебели и драпировках преобладали желтая парча и серый шелк, кое-какая мебель была обита неярким ситцем. Все было подобрано со вкусом, но Аллегре почему-то показалось, что атмосфера в квартире какая-то неприветливая. По-настоящему ей понравилась только одна комната: небольшой кабинет с уютным кожаным диваном. Пожалуй, этот диван был единственным местом, на котором они с Джеффом могли спокойно посидеть и поболтать. Аллегра взяла со столика фотографию матери Джеффа в серебряной рамке и с интересом всмотрелась в лицо высокой худощавой женщины. Джефф явно пошел в мать, но ее глаза смотрели сурово, тонкие губы были сжаты, и Аллегра не могла представить се улыбающейся. Казалось, женщина не отличается веселым нравом, тогда как глаза и все черты Джеффа несут на себе отпечаток смеха, доброго юмора. В этом смысле мать и сын не походили друг на друга.

– У нее очень серьезный вид, – вежливо заметила Аллегра, подумав, что в ее семье вечно кто-нибудь улыбается, часто слышатся смех и оживленный разговор.

– Да, она серьезная. С тех пор как умер мой отец, она почти перестала улыбаться, – объяснил Джефф.

– Как грустно, – вздохнула Аллегра. Правда, у нее сложилось впечатление, что эта женщина была такой всегда.

– В нашей семье чувством юмора отличался отец.

– Мой отец тоже веселый, – сказала Аллегра и только потом вспомнила, что Джефф знаком с Саймоном.

Держа в руке стакан вина, Аллегра села рядом с Джеффом на диван и протянула ноги к камину. Джефф развел огонь. Неделя выдалась напряженная, Аллегра изрядно устала, но бывали и приятные моменты, в числе которых – прогулка в карете, катание в парке, сегодняшний обед. К счастью, за столом она оказалась рядом с Джеффом, а вторым ее соседом был Джейсон Хэйвертон, так что оживленная беседа за обедом не прекращалась ни на минуту.

– Мне понравился сегодняшний вечер, – сказала Аллегра, глядя, как Джефф разжигает камин. Ей нравилось даже просто находиться с ним рядом. – А вам?

Он встал, повернулся к ней, губы медленно раздвинулись в улыбке.

– Конечно, я прекрасно провел время. Знаете, я задумывался, будете ли вы на этом обеде, но не посмел вас спросить. Боялся, что если вы узнаете, что я тоже приглашен, то не придете. Или я зря боялся, вы бы все равно пришли?

Аллегра пожала плечами, подумала и кивнула:

– Наверное. Я не позволяла себе даже надеяться, что вы здесь будете. Кажется, события уже предоставлены сами себе.

Неожиданно увидев Джеффа у Вейсманов, Аллегра испытала огромное облегчение и такую радость, что сердце запрыгало. Сколько бы она ни твердила себе, что это неразумно, ее чувства вырвались из-под ее власти. И все же, несмотря ни на что, между ними по-прежнему маячила тень Брэндона.

– И что теперь? – спросил Джефф, садясь рядом с ней на диван. Он тоже держал в руке стакан с вином, а другой рукой обнял Аллегру за плечи. Им было на удивление хорошо вместе, причем это ощущение возникло с первой же минуты их первой встречи. И вот сейчас, сидя рядом на диване в квартире матери Джеффа и касаясь друг друга плечом, оба чувствовали себя на седьмом небе.

– Думаю, мы просто вернемся в Лос-Анджелес, а там посмотрим, как сложится, – честно ответила Аллегра. – Наверное, мне придется что-то рассказать Брэндону.

Теперь разговор с Брэндоном стал неизбежным, в каком– то смысле Аллегра чувствовала себя просто обязанной рассказать ему о том, что произошло. Сегодняшняя встреча с Джеффом заставила ее осознать, что она не может и дальше хранить это в тайне.

– Вы собираетесь рассказать ему о нас? – Джефф выглядел потрясенным.

– Возможно. – Аллегра пока не приняла окончательного решения. – Меня тревожит, что я способна испытывать такое сильное влечение к другому мужчине. Вероятно, Брэндону следует об этом знать. Это наводит на мысль, что в наших с ним отношениях чего-то недостает.