Текст книги "Свадьба"
Автор книги: Даниэла Стил
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 30 страниц)
Чем дольше Делия говорила, тем громче звучали в мозгу Аллегры слова: «Лас-Вегас… Лас-Вегас». Сейчас она уже сама не могла понять, как они с Джеффом решили сыграть свадьбу дома с приглашением всех мыслимых гостей.
– Встретимся через неделю, – подытожила Делия. Она встала с дивана, поставив свои ноги, как у цапли, под неестественным углом. Аллегре приходилось следить за собой, чтобы не пялиться на нее самым неподобающим образом.
– И пообещайте мне, что выполните домашнюю работу.
– Непременно, – серьезно сказала Аллегра, принимая у нее из рук кипу альбомов, книг и папок с эскизами. В этой куче имелась даже видеокассета с образцами свадебных тортов.
– Молодчина. И не откладывайте поход по магазинам, у вас впереди очень много дел.
Делия помахала на прощание и удалилась – как комический персонаж из бродвейской пьесы. Некоторое время Аллегра так и стояла на месте, ошеломленно глядя ей вслед. Потом очнулась, вернулась в кабинет, сняла трубку и стала набирать номер матери. Блэр, как обычно, была на совещании, но на этот раз Аллегра – редкий случай – попросила вызвать ее к телефону.
– Аллегра? Что случилось?
– Ты еще спрашиваешь! Это что, шутка, мама? – Аллегра села на стол. Она все еще не могла оправиться от недавнего нашествия.
– Что именно, дорогая?
– Ты действительно наняла эту женщину? Это же надо – подстроить мне такую гадость!
– Ты о Делии? Но все, на кого она работала, говорят, что она просто чудо. Я думала, ты обрадуешься.
– Нет, ты определенно шутишь. Мама, я не могу иметь дело с этой женщиной!
Аллегра улыбнулась абсурдности происходящего и мысленно порадовалась, что еще сохранила способность улыбаться. Предстоящая свадьба с каждым днем казалась все нелепее. У нее даже мелькнула мысль: а что, если им с Джеффом вообще не жениться, а пожить вместе просто так?
– Дорогая, имей терпение. Делия тебе поможет, вот увидишь, она тебе еще понравится.
«Господи, да что с ней такое? В своем ли она уме?» – неуважительно подумала Аллегра.
– В жизни не видела ничего подобного! – Аллегра вдруг начала хохотать и никак не могла остановиться. Она все смеялась и смеялась, от смеха у нее даже слезы брызнули, и Блэр тоже стала смеяться. – Мне все еще не верится, что ты в самом деле наняла ее, – проговорила Аллегра в перерывах между приступами смеха.
– Но ты хотя бы согласна, что она очень деловитая?
– Подожди, пока ее увидит папа. И вот еще что, мама… – Аллегра помедлила, думая, что к этой ситуации именно так и надо относиться, с юмором. Я тебя люблю.
– Я тоже тебя люблю, дорогая, у тебя будет прекрасная свадьба.
По сравнению со всем остальным собственная свадьба вдруг показалась Аллегре чем-то незначительным. Для нее главным был Джефф, а вовсе не торжество по случаю бракосочетания. Кроме того, им нужно было сейчас думать о Сэм и ее ребенке. Какой у них будет свадебный торт, какого цвета будут платья у подружек невесты, не говоря уже о туфлях, – все это казалось совершенно не важным.
Аллегра еще не совсем перестала смеяться, когда на столе зазвонил телефон. Она сняла трубку. Звонил Джефф. Его первые слова были:
– Хорошая новость.
– Это очень кстати. У меня было такое сумасшедшее утро, что хорошая новость– это именно то, что мне сейчас нужно, – с улыбкой откликнулась Аллегра.
– В эти выходные я свободен. Том пообещал справиться без меня, и я только что позвонил маме и сказал, что мы прилетим в эту субботу. Мы можем прилететь в аэропорт Кеннеди и отгуда поехать сразу в Саутгемптон.
Сердце Аллегры пропустило несколько ударов. В последнее время Джефф был по горло занят съемками фильма, и она решила, что надолго снята с крючка.
– Мама была очень рада. Мы так давно обещаем ей приехать и все откладываем, думаю, она мне даже не поверила. Ты ведь сможешь вырваться?
Наконец ее долгое молчание показалось Джеффу подозрительным. Аллегра в это время пыталась заново свыкнугься с мыслью о встрече с его матерью. Неизвестно почему, ее по– прежнему не покидало предчувствие, что она не понравится миссис Гамильтон.
– Представь себе, в кои-то веки не вижу никаких препятствий, – сказала Аллегра, ощущая какое-то странное разочарование. Но ни у кого из ее клиентов в данный момент нет кризиса, даже у Кармен.
– Постучи по дереву, а то сглазишь. Значит, в пятницу мы вылетаем, – решительно подвел итог обрадованный Джефф.
– Да, в пятницу.
Аллегра мысленно помолилась о том, чтобы на этот раз им ничто не помешало, иначе мать Джеффа никогда ее не простит. Со слов Джеффа она знала, как рассердилась миссис Гамильтон в прошлый раз. Теперь оставалось только молиться, чтобы ничего не стряслось. Как бы Аллегру ни пугала предстоящая поездка в Нью-Йорк, в ней было и одно несомненное достоинство: они проведут выходные вместе и вне дома. Видит Бог, им обоим это совершенно необходимо. Но еще задолго до прибытия в Нью– Йорк Аллегра предчувствовала, что расслабиться им никак не удастся. Ей вспомнилось суровое лицо женщины с фотографии, которую Джефф показал ей в Нью-Йорке. Это лицо до сих пор пугало ее.
Глава 16
Всю неделю перед поездкой Аллегру не покидало ощущение, что она ходит по лезвию бритвы. Если и на этот раз она не сможет поехать к матери Джеффа, он будет в ярости. Однако до четверга ничего страшного не случилось. В четверг вечером они уложили чемоданы, и Аллегра тайком вздохнула с облегчением. Может быть, она напрасно волновалась, ни у кого никакого кризиса не произошло и, кажется, не намечается, так что оснований для тревоги нет. Да и из-за самой встречи с матерью Джеффа она, наверное, напрасно так нервничает.
Неделя у обоих выдалась тяжелая, оба устали, но до сих пор у них все складывалось благополучно, и у клиентов Аллегры тоже дела шли своим чередом. За последние несколько дней даже Кармен стала понемногу приходить в себя. Теперь, когда начались съемки, у нее было меньше времени на то, чтобы горевать о своей потере, да и мысли были заняты другим. Алан все еще снимался в Швейцарии, и Кармен по-прежнему чувствовала себя ужасно одинокой, но она чуть ли не ежеминутно разговаривала c ним по телефону – в основном по мобильному, который постоянно носила с собой в кармане. Казалось, она звонила ему каждый час днем и ночыо, даже чаще, чем Аллегре. И Аллегра наконец выполнила требование Джеффа – попросила Кармен не звонить ей так часто хотя бы по ночам. Как ни странно, Кармен пообещала звонить по реже. Теперь она все время названивала Алану.
– Неужели мы действительно едем? До сих пор не верится, – сказал Джефф вечером, ставя их чемоданы в прихожей. На утро у обоих были назначены встречи, но сразу после этого они собирались ехать в аэропорт. – В Саутгемптоне в это время года очень красиво.
Но о Саутгемптоне Аллегра не думала. Несмотря на все заверения Джеффа, она по-прежнему нервничала из-за встречи с его матерью.
Готовясь к поездке в Нью-Йорк, Аллегра побывала у парикмахера и сделала маникюр. В дорогу она решила надеть темно-синий костюм от Живанши. Ей хотелось выглядеть респектабельной при первой встрече с миссис Гамильтон. Для большей солидности Аллегра даже собиралась уложить волосы в пучок. Вечером, когда они ложились спать,
Джефф с улыбкой стал рассказывать Аллегре, как в детстве любил ездить летом в Саутгемптон и как они, бывало, гостили в Вермонте у бабушки. Они тихо переговаривались в постели, и Аллегра чувствовала себя как школьница, оставшаяся переночевать у подруги.
Когда раздался звонок, в первый момент Аллегре показалось, что это продолжение сна. Где-то что-то звенело, но она спросонья не поняла, что и где. «Может, это звон церковных колоколов в Вермонте?» – мелькнула мысль. Звон продолжался, она окончательно проснулась и вдруг поняла, что звон ей не снился, это звонит телефон. Она проворно вскочила и бросилась к телефону, торопясь снять трубку, пока не проснулся Джефф. Но он, как обычно, проснулся раньше ее. Снимая трубку, Аллегра покосилась на стоящий на тумбочке будильник: было половина пятого.
– Если это Кармен, передай ей, что я ее убью, – пробурчал Джефф, поворачиваясь на бок. – Нет, когда ты здесь, в этом доме положительно невозможно спать.
Джеффу было явно не до шуток, и Аллегра ответила по телефону шепотом:
– Алло! Кто это? – Как и Джефф, она почти не сомневалась, что звонит Кармен. Она испытывала противоречивые чувства: негодовала на ночной звонок и одновременно панически боялась, что снова стряслось нечто такое, что сорвет ее поездку в Нью-Йорк.
– Это Мэлахи О’Донован, дорогуша, – со своим ирландским акцентом прорычал пьяный в стельку Мэл и громко рыгнул.
– Мэл, не смей звонить мне в такое время! Сейчас пятый час утра!
– Раз так, с добрым утром тебя, дорогуша. И между прочим, я не просто так звоню. Если хочешь знать, я в участке, и мне велели позвонить своему адвокату. Так что будь хорошей девочкой, приезжай и вытащи меня отсюда.
– Господи, что на этот раз? Опять вел машину в нетрезвом виде?
Мэл мог бы коллекционировать штрафные талоны за вождение в нетрезвом виде, как некоторые коллекционируют автобусные билеты. Аллегра не раз предупреждала его, что в один прекрасный день он может оказаться в тюрьме и заодно лишиться водительских прав, однако до сих пор Мэл пускал в ход все свои связи и ему все сходило с рук. Из-за того, что он много раз проходил курс лечения от пьянства, на многочисленные записи в его деле смотрели сквозь пальцы, но Аллегра почти не сомневалась, что на этот раз ему не выкрутиться, у него таки отберут права.
– Черт побери, это паршиво, – проворчала Аллегра.
– Да знаю я, знаю, ну извини. – Мэл заговорил покаянным тоном, тем не менее рассчитывая, что она примчится немедленно и вызволит его из тюрьмы. А как же, она ведь его адвокат.
– Послушай, Мэл, а не может за тобой приехать кто-нибудь другой? Сейчас ночь, а я в Малибу.
Джефф оказался прав: если бы она не сняла трубку, Мэлу волей-неволей пришлось бы потерпеть и перезвонить ей утром. Но она ответила на звонок, и теперь он ждет, что она приедет за ним ночью и выручит. Отвертеться было трудно, Мэл взывал о помощи.
– Ну хорошо, – наконец сдалась Аллегра. – Где ты?
Оказалось, что Мэл в Беверли-Хиллз. Его задержали на Беверли за то, что он вел машину не по той стороне улицы. Мало того, когда его остановила дорожная полиция, у него между ног стояла открытая бутылка виски «Джек Дэниелз», а в бардачке лежал пакетик с травкой. Мэлу просто повезло, что травку не нашли, но, с другой стороны, полицейские не слишком усердно искали: офицеры, которые остановили машину, узнали известного музыканта.
– Я буду через полчаса.
Аллегра повесила трубку и посмотрела на неподвижную фигуру Джеффа. Казалось, он снова уснул, но Аллегра знала, что он не спит. Как только она, ступая на цыпочках, направилась к двери, ее догадка получила подтверждение.
– Предупреждаю, Аллегра, если ты сегодня опоздаешь на самолет, свадьбы не будет, – спокойно произнес Джефф из-под одеяла.
Аллегра остановилась и с тревогой оглянулась на него.
– Джефф, не надо мне угрожать. Я сделаю все, что смогу, и постараюсь не опоздать.
– Уж постарайся.
Джефф больше ничего не добавил. Аллегра натянула джинсы и белую рубашку и вышла из дома. Ведя машину по автостраде, она злилась на весь белый свет. На Мэлахи, который думает, что может делать все, что пожелает, а потом мчится вызволять его из каталажки. На Кармен, которая использует ее в качестве жилетки, в которую можно поплакаться в любое время дня и ночи. На Алана, который каждый день звонил из Швейцарии и напоминал, чтобы она позаботилась о его жене. Даже на Джеффа, которого иногда страшно раздражали ее клиенты, хотя он и сам был небезгрешен. Взять хотя бы его привычку вставать в три часа ночи, чтобы являться на съемочную площадку раньше всех, или эти бесконечные переработки сценария, чем он обычно занимался по ночам. Все вокруг рассчитывают, что она будет делать именно то, что им хочется, и при этом еще проявлять бесконечное терпение и понимание. Такой порядок начинал Аллегру раздражать, и почему-то больше всего она злилась на Джеффа. Разумеется, она будет в аэропорту вовремя… во всяком случае, рассчитывает… если только Мэл не натворил что– нибудь похлеще. И даже сейчас, ночью, ей наверняка придется отбиваться от репортеров. Господи, как же она от всего этого устала! Каждый рассчитывает, что она выручит его из любой беды, как будто она только для этого и родилась на свет.
Остановившись перед зданием полицейского участка Беверли-Хиллз, Аллегра вышла из машины и в сердцах хлопнула дверцей. Войдя внутрь, она увидела знакомого офицера. Услышав от Аллегры о цели визита, офицер кивнул, вышел в соседнюю комнату просмотреть сведения о задержанных и через несколько минут вернулся с Мэлом. Аллегра поручилась за своего клиента, что было несложно, но на этот раз Мэлу пришлось оставить свои водительские права в полиции. Ему сообщили день, когда он должен явиться в суд, и Аллегра с облегчением узнала, что это будет в следующем месяце. Затем она со строгим выражением лица вывела его из здания участка и повезла домой. От Мэла немилосердно несло перегаром, но он все время пытался поцеловать свою спасительницу. Она строго приказала ему вести себя прилично. Когда они вошли в дом, жена Мэла спала. Аллегра удивилась, почему он ей не позвонил, но удивлялась недолго. Узнав, в чем дело, Рэйнбоу подняла такой крик, что Аллегре сразу стало ясно, почему Мэл предпочел позвонить своему адвокату.
Рэйнбоу О’Донован чуть ли не швырнула Мэла в спальню, крича при этом так громко, что наверняка перебудила всех соседей. Но это Аллегру уже не касалось, она отправилась домой. Вернулась она около семи. Джефф в это время принимал душ, горячий кофейник стоял на плите. Аллегра, налив кофе, с чашкой в руке прошла в спальню и без сил опустилась на кровать. Она совершенно вымоталась, но это была далеко не первая подобная ночь в ее жизни. Именно этим возмущался Джефф, и он был прав. Однако Аллегра все равно не могла ничего изменить.
Высушив волосы, Джефф вышел из ванной и, увидев Аллегру, вздрогнул от неожиданности. Из-за шума фена он не слышал, как она вошла. Взглянув на сгорбившуюся Аллегру, Джефф понял все без слов.
– Как все прошло?
– Лучше некуда. У Мэла отобрали права. – Аллегра поставила чашку и со стоном вытянулась на кровати. Джефф подошел и присел рядом.
– Извини, что я ночью погорячился. Просто я очень устал от всех этих людей, которые постоянно тебя дергают, просто покоя не дают. Разве это справедливо?
– По отношению к тебе это тоже несправедливо. Тебе-то с какой стати терпеть ночные звонки? Мне придется выставить им свои требования. Сегодня, когда я везла Мэла домой, поняла, что он мог с таким же успехом позвонить своей жене. Кажется, он побоялся.
– Сделай так, чтобы они и тебя боялись, – посоветовал Джефф. Он наклонился к Аллегре и поцеловал ее. Через час ему нужно было быть на студии, а в два часа они вылетали в Ныо-Йорк. – Ну как ты, справишься? – спросил он, вставая.
– Со мной все будет в порядке.
– Я заеду за тобой в двенадцать.
– Хорошо, к этому времени я буду готова, – пообещала Аллегра.
К девяти она поехала на работу, чемоданы уже лежали у нее в багажнике. Элис протянула ей пачку факсов и разные документы. Аллегра просмотрела бумаги, рассортировала по папкам и стала убирать папки в стол. Тут в ее кабинет вошла Элис с последним номером «Чаттера» в руках. Аллегра поморщилась:
– Только не говори, что здесь написано что-нибудь, имеющее отношение ко мне! – Впрочем, все было и так ясно: если Элис принесла эту бульварную газетенку, значит, там напечатан материал, задевающий интересы кого-то из ее клиентов. Возможно, все-таки придется остаться в городе.
Элис, осторожно держа газету двумя пальцами, как будто боялась обжечься или испачкаться, положила ее на край письменного стола. И Аллегра поняла почему, едва взглянула на первую страницу. Фотографии были просто отвратительны, да и заголовки не лучше. Можно себе представить лицо Кармен, когда она их увидит!
– О черт! – Аллегра поколебалась и посмотрела на секретаршу. – Пожалуй, мне лучше самой ей позвонить.
Аллегра взяла трубку и стала набирать номер, но в это время зазвонил внутренний телефон, и оператор сказала, что на линии мисс Коннорс. Оператор, правда, забыла уточнить, что мисс Коннорс в истерике, но Аллегра скоро поняла это и без ее слов.
– Я только что видела статью, – спокойно сказала Аллегра.
– Нужно подать на них в суд!
– Вряд ли это будет разумно.
Аллегра вполне разделяла чувства Кармен и догадывалась о реакции Алана, когда он увидел эту писанину. В газетной статье говорилось, что Кармен Коннорс, жена Алана Карра, летала в Европу делать аборт. Тут же было помещено несколько фотографий, на которых Кармен была снята выходящей из больницы. Один снимок создавал у читателя впечатление, что Кармен крадется тайком, хотя в действительности она просто скорчилась.
– Это клевета! Как они могли так поступить со мной!
Кармен всхлипнула. Аллегра не знала, как ее утешить, но
считала, что если подать на газету в суд, будет еще хуже. У этих мерзавцев опытные адвокаты, которые не раз вызволяли их из подобных историй и, как правило, выигрывали дело.
– Ну почему, почему про меня пишут гадости? – снова запричитала Кармен.
Аллегра чувствовала себя беспомощной: гнусная статья уже напечатана, и она ничего не могла изменить.
– Не почему, а зачем. Они пишут всякую дрянь, чтобы продать больше экземпляров своей паршивой газетенки. Выброси ее и забудь.
– А вдруг статья попадет на глаза моей бабушке?
– Не волнуйся, Кармен, она же тебя знает, значит, не поверит этой ерунде.
– Моя бабушка поверит. – Кармен рассмеялась сквозь
слезы. – Она же как-то раз поверила, что восьмидесятисемилетняя женщина родила пятерых близнецов.
– Ну что ж, если она поверит, ты ей объяснишь, что это вранье. Мне очень жаль, Кармен, правда, но мы ничего не можем изменить.
Аллегра действительно искренне жалела Кармен: нелегко постоянно читать о себе нелепейшие выдумки, иногда далеко не безобидные. Кармен Коннорс была не единственной клиенткой Аллегры, кто оказался в центре внимания местной прессы. В другой газете появилась статья об аресте Мэлахи О’Донована.
– Позвони-ка лучше Алану, пока он не узнал о статье от кого-нибудь другого, – предложила Аллегра. – Представь себе, в Европе тоже иногда читают эту макулатуру.
Однако едва Аллегра успела повесить трубку, как последовал звонок из Швейцарии. Звонил Алан. О статье он узнал от своего агента по связям с общественностью. Как и следовало ожидать, Алан пришел в ярость.
– Я подам на этих ублюдков в суд! – бушевал он. – Моя жена чуть не умерла от потери крови по дороге в больницу, а потом полтора месяца оплакивала ребенка, а они пишут, что она сделала аборт! Кармен видела статью?
– Да, я с ней только что говорила. – Аллегра почувствовала, как на нее наваливается смертельная усталость. Ночью она спала всего четыре часа, а утро выдалось хуже некуда. – Она тоже хочет подать на газетчиков в суд. Я повторю тебе то же самое, что сказала ей. Дело того не стоит: затеяв судебное разбирательство, ты только поможешь газете увеличить тиражи. Пошли их к… – Аллегра редко употребляла непечатные выражения, но в данном случае писаки из таблоида вполне их заслуживали. – Забудь, не трать на них время и деньги.
Алан, казалось, немного остыл.
– Ладно, черт с ними, – сказал он уже спокойнее. Аллегра всегда рассуждала очень здраво, потому он ей и звонил. – Кстати, как у тебя дела?
– А бог его знает. Тут такой сумасшедший дом… Через два часа лечу в Нью-Йорк на встречу с будущей свекровью.
– Желаю удачи. Расскажи старухе, как ей повезло заполучить в невестки именно тебя.
Аллегра рассмеялась, несмотря на усталость. Алану всегда удавалось поднять ей настроение.
– Между прочим, когда ты будешь дома?
– Не раньше августа. Но фильм обещает быть классным. – В голосе Алана снова послышалась тревога. – Как там Кармен? Что-то по телефону ее голос звучит не очень-то бодро. Я ей все время твержу, что у нас еще будут дети, но она мне не верит.
– Знаю, я ей говорю то же самое. Но она пока держится. Думаю, работа над фильмом пошла ей на пользу – по крайней мере постоянно занята делом. А как она по тебе скучает – не передать словами.
Аллегра пустила в ход все свое красноречие и способность убеждать, чтобы отговорить Кармен бежать в Швейцарию к мужу. Сегодняшняя статья только подольет масла в огонь, и Аллегра жалела, что в выходные ее не будет в Лос-Анджелесе, чтобы вразумлять Кармен и оберегать от необдуманных поступков.
– Я тоже по ней скучаю. – Алан грустно вздохнул.
– Как продвигается работа?
– Очень хорошо. Мне позволяют самому сниматься во многих трюках.
– Смотри только не рассказывай об этом своей жене, а то она вылетит к тебе ближайшим рейсом.
Оба рассмеялись. Прощаясь, Алан сказал: «До встречи через два месяца, когда я вернусь», но Аллегра знала, что до тех пор они еще много раз поговорят по телефону.
Едва она успела повесить трубку, как в кабинет вошел Джефф.
– Ну что, едем? – Джефф спешил, но у Аллегры все было готово к отъезду. Уж на этот раз ей ничто не помешает.
– Да.
Она встала, и Джефф заметил лежащую на столе газету и заголовок.
– Веселенькое дело. – Джефф покачал головой. Некоторые люди в погоне за наживой ни перед чем не остановятся. Медсестры в больнице, наверное, получили немалые деньги за то, что продали тайну Кармен, да еще и исказили действительность. – Кармен и Алан это видели?
– Да, я уже говорила с ними обоими по очереди. Они хотели подать на газету в суд, но я их отговорила. К сожалению, тем самым они лишь увеличат тиражи газеты.
– Могу им только посочувствовать, представляю, если бы такое случилось с нами…
– Существуют и другие способы получить компенсацию, – сказала Аллегра со знанием дела. Однако она и сама сомневалась, что моральный ущерб можно как-то компенсировать. Такова цена, которую приходится платить за славу.
Свои машины и Аллегра, и Джефф оставили в гараже адвокатской фирмы и взяли такси до аэропорта. Джеффу все еще не верилось, что на этот раз им ничто не помешало. Ни у кого из них не возникло неотложных дел, никому не пришлось срочно ехать на какое-то важное совещание. Похоже, на этот раз встреча не сорвется, и у матери не будет повода на него сердиться.
И действительно, они приехали в аэропорт без опоздания, заняли свои места в самолете. Самолет стал набирать высоту. Джефф посмотрел на Аллегру и усмехнулся:
– Мне до сих пор не верится, что мы наконец летим. А тебе?
Аллегра молча покачала головой. Моторы гудели, казалось, прямо у них над головами. Они решили лететь первым классом и сейчас, держась за руки, откинулись на спинки сидений с видом победителей. Подошла стюардесса, они заказали шампанское и апельсиновый сок.
– Все-таки мы сумели это сделать! – Джефф поцеловал Аллегру. – Мама будет очень довольна.
Аллегра же была счастлива уже тем, что они с Джеффом летят куда-то вместе. Они еще не решили, где провести медовый месяц. Каждый собирался взять трехнедельный отпуск. Обсуждался вариант поездки в Европу, например, можно было бы побывать в Италии, где осенью очень красиво, особенно в Венеции, потом заехать в Париж и, может, в Лондон, повидаться с друзьями. Джефф был бы не прочь и просто поваляться на пляже, например, где-нибудь на Багамах или на Бора-Бора, как сделали Кармен и Алан. Однако Аллегре не хотелось забираться так далеко. Они могли долго говорить на эту тему, но даже просто сидеть рядом, никуда не спешить, строить планы на медовый месяц, и то казалось Аллегре давно забытой роскошью. Затем они заговорили о свадьбе. Джефф все еще не решил, кому предложить быть шафером – Алану или Скотту, брату Аллегры, и кого сделать распорядителем – Тони Якобсона или режиссера своего фильма. Перед Аллегрой стояла такая же проблема. Она хотела, чтобы Кармен и Сэм были подружками невесты, но еще раздумывала, не лучше ли, чтобы подружек невесты было побольше, и не пригласить ли для этого своих университетских подруг.
Аллегра давно думала, что если будет выходить замуж, то обязательно пригласит на свадьбу Нэнси Тауэре, с которой они когда-то жили в одной комнате студенческого общежития. Но теперь Нэнси жила в Лондоне, и Аллегра не видела ее уже пять лет.
– Может, она еще приедет, – заметил Джефф, – по крайней мере ничто не мешает ее пригласить.
У Аллегры была и еще одна давняя подруга, Джессика Фарнсуорт, с ней они дружили в школе. Но Джессика несколько лет назад переехала на восток, и с тех пор они не виделись, хотя в детстве были близки как сестры. Аллегра решила пригласить обеих, но только после того, как обсудит этот вопрос с Джеффом и когда определится точная дата свадьбы. Они обязательно хотели пригласить Вейсманов, а также многих, с кем им доводилось работать. По мнению Аллегры, Джеффу следовало пригласить и кое-кого из своих нью-йоркских друзей, но он сомневался, что они приедут: кому-то перелет через всю страну в Лос-Анджелес был просто не по средствам, а другие, кто мог себе это позволить, очень много работали и не могли выкроить время. Однако пригласить их все-таки стоило.
Вдоволь наговорившись, Аллегра и Джефф занялись каждый своим делом. Джефф стал вносить очередные правки в сценарий, а у Аллегры был с собой портфель с деловыми бумагами. Она взяла в дорогу и новый роман. Роман, судя по всему, был интересный, и Джефф одобрил ее выбор, но едва Аллегра начала читать, как через минуту заснула, положив голову на плечо Джеффа. Он с нежностью посмотрел на нее и заботливо укрыл пледом.
– Я тебя люблю, – прошептал он, целуя ее в висок.
– Я тебя тоже, – пробормотала Аллегра и снова заснула.
Она проспала до самой посадки. Джеффу пришлось трясти ее за плечо, чтобы разбудить. После почти бессонной ночи, когда ей пришлось забирать Мэла из полиции, а потом, почти не отдохнув, ехать на работу, Аллегра так устала, что, закрыв глаза, сразу провалилась в сон. Когда Джефф разбудил ее, она не сразу сообразила, где находится.
– Ты слишком много работаешь, – «сделал открытие» Джефф.
Они сошли с трапа самолета и направились к «карусели» за багажом. Джефф заранее заказал лимузин, который должен был встретить их в аэропорту и отвезти в Саутгемптон. Он старался сделать их путешествие как можно более удобным и приятным. Ему хотелось, чтобы оно стало одним из их первых общих счастливых воспоминаний, связанных с их браком. Лимузин уже ждал их. Увидев до нелепого длинный автомобиль, Аллегра рассмеялась:
– Оказывается, и на востоке тоже ездят в таких лимузинах? А я думала, их арендуют только рок-звезды.
В частности, Брэм Моррисон, во всех остальных отношениях человек совершенно непритязательный, обожал лимузины и считал, что чем они длиннее – тем лучше.
Джефф усмехнулся:
– А здесь на таких ездит наркомафия.
Джефф подумал о том, как удивительно все складывается. Пять месяцев назад они познакомились в Нью-Йорке, и вот они снова здесь, а всего через два с половиной месяца станут мужем и женой. Он поделился своими мыслями с Аллегрой. Обоим до сих пор не верилось, что все произошло так быстро.
В лимузине их ждала бутылка шампанского в ведерке со льдом. Стояла жаркая июньская ночь, от аэропорта Кеннеди до Саутгемптона было два часа езды, но в машине работал кондиционер, и жара им не мешала. Джефф снял пиджак, развязал галстук и закатал рукава накрахмаленной белой рубашки. Всегда опрятный, собранный, в идеально отглаженном костюме, он выглядел безукоризненно даже после долгого перелета на самолете. Пожалуй, он был другим только в Малибу, когда переодевался в линялые джинсы и свой любимый свитер. Но даже тогда казалось, будто он специально оделся «в непринужденном стиле». Аллегра не раз его поддразнивала, что даже джинсы и те у него всегда безукоризненно отглажены. Отглаженная одежда была одним из его немногочисленных «пунктиков».
– По сравнению с тобой я выгляжу жуткой неряхой, – заволновалась Аллегра. Она расчесала волосы и заново уложила их в пучок. Но если прическу еще можно было привести в порядок, то с льняным костюмом, который пострадал от перелета больше всего, она ничего не могла поделать. Особенно сильно помялся пиджак, когда она спала на плече у Джеффа. – Нужно было мне раздеться в самолете, – пошутила она.
– А что, ты бы произвела фурор. – Джек разлил по бокалам шампанское и поцеловал Аллегру. – Не тревожься, давай выпьем.
– Здорово придумано, этак я предстану перед твоей матерью не только помятая, но и пьяная. Хорошее же я произведу на нее впечатление.
– Да не волнуйся ты так, ты ей обязательно понравишься, – уверенно сказал Джефф, глядя на свою невесту с нескрываемым восхищением.
Аллегра подняла руку и еще раз полюбовалась обручальным кольцом. Их губы слились в долгом поцелуе. В это время лимузин стал сворачивать со скоростной автострады, до дома оставалось еще полчаса езды. Было уже около полуночи, когда машина миновала последний поворот дороги и впереди показался внушительный старинный особняк, опоясанный верандой. Даже в темноте Аллегра различала старинную плетеную мебель. Дом со всех сторон окружали вековые деревья, которые днем, наверное, отбрасывали на него густую тень, защищая от палящего солнца. Усадьба была огорожена белым забором из штакетника. Водитель подвез их прямо к парадному входу и помог выгрузить из машины багаж. Было уже поздно, и Аллегра с Джеффом старались как можно меньше шуметь.
Джефф предполагал, что мать не станет их дожидаться. Как– никак ему и Аллегре нужно было поработать хотя бы полдня, да и о разнице во времени между Лос-Анджелесом и Нью– Йорком нельзя забывать: они при всем желании не могли бы добраться раньше полуночи.
Джефф знал потайное место, где хранились ключи. Расплатившись с водителем и дав ему щедрые чаевые, он отпустил лимузин, отпер дверь, и молодые люди тихо вошли в дом.
В холле на очень изящном старинном английском столике их ждала записка с указаниями: Джеффу предлагалось занять его собственную комнату, а Аллегре – поселиться в большой комнате для гостей с видом на океан. Подтекст записки не оставлял сомнений. Джефф снисходительно улыбнулся.
– Надеюсь, ты не против, – прошептал он. – Моя мать придает огромное значение приличиям. Мы можем поставить чемоданы в разные комнаты, а потом ты придешь ночевать ко мне – или я к тебе. Главное, до утра разбежаться по разным комнатам.
Хотя эти предосторожности немного забавляли Аллегру, она была готова выполнить указания миссис Гамильтон.
– Прямо как в колледже, – сказала она улыбаясь.
Джефф притворно удивился:
– Так вот, значит, чем ты занималась в колледже! А я и не знал.
Они пошли по лестнице на второй этаж, Джефф нес чемоданы, Аллегра на цыпочках следовала за ним. Пробираться по дому на цыпочках, разговаривать шепотом, пытаться найти в темноте свои комнаты – во всем этом было что-то от забавного приключения. Когда они проходили мимо комнаты миссис Гамильтон, Аллегру вдруг разобрал смех, она захихикала, зажимая рот рукой. Ей представилась большая спальня с высоким потолком, стены, обитые бело-голубым ситцем, огромная старинная кровать с тяжелым бархатным пологом. Глядя на плотно закрытую дверь в комнату хозяйки дома, Аллегра удивилась, что мать Джеффа не дождалась их приезда, но жениху ничего не сказала. В конце концов, они приехали не так уж поздно, Блэр на ее месте обязательно дождалась бы сына с невестой. Впрочем, мать Джеффа гораздо старше Блэр, ей семьдесят один и, по его словам, она всегда ложится спать рано.
