Текст книги "Галактический орден доблести"

Автор книги: Даллас МакКорд "Мак" Рейнольдс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

Дальше все говорилось в том же духе.

Выступление было воспринято очень хорошо и с огромным энтузиазмом.

Си Муленс постарался довести до сведения широких масс, что герой космоса трудится на благо человечества бескорыстно.

16

Несколько последующих месяцев Дон Матерс провел в бесконечных выступлениях, интервью, пресс-конференциях, хотя большинство из них ему самому не пришлось посмотреть. Многоопытный Си Муленс состряпал их целую кучу, однако просматривать их перед выпуском предпочитал с Деммингом или Ростоффом, но не с Доном.

Как и раньше, Демминг и Ростофф по-прежнему оставались на заднем плане и никогда не появлялись в компании с Доном Матерсом публично и в присутствии журналистов. Всякие намеки и слухи об их причастности к Корпорации они решительно пресекали, что было для них не так уж сложно. Оба они имели свои финансовые интересы в очень многих областях. Та же утечка информации, которая имела место, происходила благодаря некоторым людям из финансовой элиты, не слишком благосклонно относящимся к этой скромно держащейся паре, или желающим получить с их помощью кое-какие дивиденды. Ведь они уже стали богатейшими деловыми людьми в Солнечной системе, и каким бы бизнесом ты не занялся, рано или поздно почувствуешь руку Демминга или Ростоффа, а то и их обоих.

Возможно, все было бы не так уж плохо, если бы Матерсу удавалось тратить больше времени на развлечения за рюмкой изысканного вина, но для попоек оставалось время только на исходе дня. Он не должен был забывать о своем имидже бойскаута. Конечно же, он не должен пить, курить, а его воздыхательницы во всех уголках Солнечной системы, незамужние и девственницы, отправляясь спать в свои постели, могли лишь мечтать о таком женихе, или, хотя бы, о романе с ним. Дон Матерс оставался холостяком, и его связь с Алисой являла собой такую же тайну, как когда-то роман Гитлера с Евой Браун.

Так что блаженство хмельного веселья не было непрерывным. Пару месяцев спустя после его первого публичного заявления он был вежливо приглашен в святая святых Демминга, в его личный кабинет.

Там ему представили Сэмюэля Фрэнкла. Матерс кое-что слышал о нем, но не много. Он был президентом Всеобщего Трудового Союза, а когда-то начинал простым рабочим на медных разработках и сделал свою карьеру отчасти благодаря своему тяжелому и жестокому нраву. Его угрюмое лицо украшали сломанный нос и несколько хорошо заметных шрамов. «И это в век пластической хирургии?» – удивился Матерс. Впрочем, возможно, это неотъемлемые штрихи его имиджа. Сэм Фрэнкл пользовался огромной популярностью среди рабочих, которыми он верховодил и за права которых он, как считалось, неустанно боролся.

Фрэнкл не очень дружелюбно оглядел героя космоса. Конечно же, ведь он и выглядел не совсем, как герой.

Кроме Фрэнкла в кабинете присутствовали Демминг, Ростофф и скромняга Дирк Босх. У всех троих лица не выражали никаких признаков мысли.

После того, как все уселись, Дон спросил:

– Чем могу быть полезен, мистер Фрэнкл?

– Меня называют Булл Фрэнкл, и я хочу знать, что за дерьмовые дела здесь творятся.

Дон посмотрел на Демминга и Ростоффа, но выражения их лиц ни о чем не говорили, хотя, судя по глазам, оба они были встревожены.

– Я не понимаю, о чем вы… Булл, – посмотрел на президента Союза Матерс.

– Послушайте, уважаемый межпланетный герой. Я хочу вам сообщить кое-какие факты из жизни, – сказал не очень вежливый гость. – Союз – это большой бизнес. И как любой другой большой бизнес, он существует для того, чтобы делать деньги для тех, кто им владеет и руководит. Например, Межпланетное Объединение Демминга существует вовсе не для тех нескольких сотен тысяч людей, которые у него работают. Оно существует для него самого.

– Ближе к делу, Булл, – посоветовал Ростофф.

– Я говорю о деле. Я хочу знать свой интерес. – Фрэнкл подозрительно посмотрел на Дона. – Вы много всего наболтали для простаков и легковерных. Призывали всех, включая рабочих на Каллисто и всех членов Всеобщего Трудового Союза, к жертвам. Отлично, некоторые все так и сделают. Большинство так и сделает. Вы говорили, что они не должны получать двойную зарплату за работу на спутниках? Отлично, но хотите кое-что узнать? Если они не получат надбавок, то зачем им состоять в Союзе и платить взносы? Ведь это значит, что он не отстаивает их права.

– Я не совсем все это понимаю, – обескураженно произнес Дон. Он не мог взять в толк, о чем идет речь.

– Вот поэтому я и объясняю вам, – раздраженно сказал Фрэнкл. – Я знаю, что вы в этом не разбираетесь. Но вы призываете этих олухов работать за обычную зарплату, в то время, как большинство из них не может даже прокормить свои семьи. Они влачат жалкое существование, а их работа более опасна, чем на Земле. Отлично. И что же Всеобщий Трудовой Союз может сделать для них? Исходя из того, что вы говорите – ничего. Матерс вопросительно посмотрел на своих партнеров.

– Мы все должны жертвовать в такое время, – бесстрастно произнес Демминг.

Булл Фрэнкл лишь усмехнулся.

– Я должен иметь интерес, – сказал он, – и я должен кое-что дать рабочим, иначе они уйдут из организации. Вы догадываетесь, в чем дело? Все должны что-то получить, или они уйдут. Итак, что мне пообещать моим парням, чтобы они остались в Союзе?

– И чтобы вы могли по-прежнему доить из них взносы, – дополнил Ростофф.

– Отлично, пусть будет так, черт с вами. Я думаю, здесь собрались деловые люди.

– Не следует понимать нас неправильно, – проворчал Демминг с задумчивым видом. – Говорите яснее. М-м-м… Макс?

– Что я скажу? – отозвался Ростофф. – В результате усилий Сэмюэля Фрэнкла, Президента Всеобщего Трудового Союза, правительство Солнечной системы постановляет, что каждый рабочий на любой планете или спутнике будет получать двухлетний кредит на все выплаты, и ему гарантируется социальное обеспечение из расчета за каждый год, проведенный не на Земле. Это очень патриотическое решение, горячо одобренное кавалером Галактического ордена Почета. И все это благодаря усилиям Всеобщего Трудового Союза. Причем, откровенно говоря, это не будет стоить нашей Корпорации ни одного псевдоцента.

Демминг и Фрэнкл восторженно посмотрели на Ростоффа.

– Хорошо, – сказал Фрэнкл, – кажется, кое-что разрешилось. Если, конечно, вы сделаете это, а я думаю, что сделаете, благодаря Матерсу. Но где мой интерес?

Дон Матерс не слишком глубоко вдумывался в то, что здесь говорится. Ему хотелось выпить чего-нибудь покрепче, но он все же спросил:

– Какой интерес?

Фрэнкл посмотрел на него, как на последнего идиота.

– Мой! Мой интерес! – он был разъярен. – Что я буду с этого иметь?

– Я обещаю, Булл, – спокойно проговорил Ростофф, – что мы передадим вам 1 % привилегированных акций Корпорации. Конечно, все это строго конфиденциально.

– Уже было сказано, что дивидендов не будет практически никаких, – презрительно проворчал Фрэнкл. – А какие будут – пойдут опять в дело.

Демминг обнял жирными руками свой живот и сказал:

– Это обычные акции, Булл. Мы же говорим о привилегированных. Мы подмазали кое-кого в Женеве, и привилегии Корпорации просто уникальны. Фактически, благодаря полковнику Матерсу, проект находится под опекой Службы Безопасности Солнечной системы, и чьи-либо попытки совать к нам нос будут пресекаться.

– Ясно, пробурчал президент. – Я знал, что вы оба так или иначе связаны с этим. Одного процента недостаточно. Мне нужно, по крайней мере, три.

– Три! – воскликнул Ростофф. – Вы сошли с ума, Фрэнкл!

Дон Матерс понял только половину из сказанного здесь. Он ничего не слышал об особых привилегиях, связанных со Службой Безопасности. Вероятно, это оговаривалось в каких-то бумагах, которые нескончаемым потоком шли ему на подпись, а он их не читал.

– Три – это самое меньшее. Черт возьми, Ростофф, – упорствовал Булл Фрэнкл, – я их распределяю среди многочисленных помощников. Или вы думаете, что я заберу их все себе? Всеобщий Трудовой Союз держит под контролем свыше миллиарда рабочих. Вы ведь хотите держать их в узде, не так ли? И чтобы никаких забастовок, ни сидячих, ни итальянских – никаких. Если что, мои головорезы наведут порядок. Я не говорю о нескольких десятках тысяч на Марсе и спутниках, хотя ваши выплаты вскоре превысят то, что платят им. Я имею в виду те ваши предприятия, которые вовлечены в вашу Корпорацию. – Он посмотрел на Демминга. – Возьмем, например, ваш Центр Межпланетных Сообщений. Среди ваших рабочих ходят разговоры о забастовке. Отлично. Я сделаю так, что забастовки не будет.

Ростофф и Демминг посмотрели друг на друга.

– Что вы скажете, Лоуренс? – спросил Ростофф.

Демминг закрыл глаза и кивнул головой.

– Три процента – это серьезно, – сказал Ростофф.

Фрэнкл подозрительно посмотрел на Матерса.

– А что он скажет?

– Полковник Матерс работает на других уровнях. Решение деловых вопросов он оставляет за нами. Короче говоря, он не связывается с мелочами.

Булл Фрэнкл встал, бросил презрительный взгляд на героя космоса, и сказал:

– Это величайшее жульничество в истории.

Ростофф покачал головой, демонстрируя на лице любезное выражение, на какое он только способен:

– Мы уже пришли к такому же выводу, Булл. Причем, именно в таких же словах.

Началом конца эры космического героя стала внезапная идея, пришедшая в голову Си Муленсу, энергичному специалисту по связям с общественностью.

Как только первые трудности в работе по организации Корпорации были решены, и количество многочисленных публичных выступлений и интервью пошло на убыль, понадобились новые способы привлечения внимания к героической персоне, чтобы поток желающих покупать акции Корпорации не иссякал. По крайней мере, так считали Демминг и Ростофф.

В свет вышла автобиография Дон Матерса. Он никогда бы не подумал, что можно так быстро написать и издать книгу. Она стала величайшим бестселлером всех времен, и, как считал сам Дон, это был скорее роман, чем биография.

Далеко не на всех ее страницах он узнавал самого себя, разве только на иллюстрациях. Откуда все это взял автор – тоже было для него непонятно. В книге оказалось много фотографий и портретов всех его прародителей, родителей и даже многих дальних родственников, среди которых оказались и такие, кого он вообще не знал. Складывалось впечатление, что все они жили, как и подобает родственникам героя, выдающейся, продуктивной и очень патриотичной жизнью. Он удивился, узнав со страниц этой книги, что без героизма его предков не обошлась ни одна мало-мальски приличная война, в которой когда-либо принимали участие Соединенные Штаты до того, как образовалось Содружество Солнечной Системы. Еще раз он удивился, когда прочитал об одном из своих предков, оказавшимся в числе ближайших соратников Томаса Джефферсона, когда тот писал Декларацию Независимости.

Оказывается, он был популярен еще в детстве. Этот факт тоже изумил его, к тому же, книга ему сообщила, каким блестящим учеником он был в школе. Популярность стала его постоянной спутницей в кадетском училище, в Космической Академии и в эскадрилье. К тому же, будучи человеком целеустремленным, он никогда не пил, не употреблял наркотиков, не курил. Кстати, последний факт был чистой правдой и представлял собой один из немногих достоверных фактов в этом объемистом фолианте.

Но вернемся к затее Си Муленса. Ему пришла в голову идея, что каждый участник грандиозного проекта должен иметь возможность прийти на прием к полковнику Матерсу. И пусть это будет никому не известный человек, но если у него есть какие-то проблемы с его участием в делах Корпорации, то он должен иметь право встретиться с президентом лично.

Большинство из них не представляли из себя ничего важного. Многие хотели просто встретиться с героем, пожать ему руку, получить автограф и поклониться живой святыне. Таких приходило большинство, и только почти через месяц к нему пришел Дуайт Шмидт.

После необходимого ритуала приветствий Дон Матерс сел напротив этого пожилого человека и взял в руку стакан с освежающим напитком. Посетителю было уже за шестьдесят, и, судя по всему, он прожил трудную жизнь, но долгие годы тяжелого труда лишь немного испортили его осанку. Выглядел он все еще жилистым, сильным, подвижным человеком, полным жизненных сил.

– Чем могу быть полезен, мистер Шмидт? – спросил Дон.

Кроме них, в кабинете присутствовал только Дирк Босх. Демминг отрядил его на помощь, чтобы он подсказывал, если бывший пилот-разведчик будет теряться в разговоре по причине своей некомпетентности, а такое случалось довольно часто.

– Я буду говорить прямо, сынок, – начал Шмидт, – не думай, что считаю очень интересным для такого человека, как ты, выслушивать старого дурня. Но бизнес есть бизнес, а выживание есть выживание.

– Для этого я здесь и нахожусь, мистер Шмидт.

– Меня часто называют Коббер. Я родился в Австралии.

– Меня часто называют Дон.

– Истинная правда. Я не хочу отнимать у тебя много времени, ведь у тебя его меньше, чем у кого-либо еще в Центр-Сити. Так оно и есть. Я был одним из первых изыскателей, обследовавших месторождения уранита на Каллисто. Тогда было лучше, чем сейчас. Мне кажется, я попал на Каллисто одним из первых, еще до того, как ты родился, Дон. Я был еще совсем молодым, но уже испытал на себе тяжкий труд и прожил там в глуши около тридцати земных лет. Когда у меня кончались деньги, я брал их у родителей, родственников и своих друзей. Они все верили в меня, и я вкалывал, как собака.

Дон Матерс покачал головой и посмотрел на Босха, который, как всегда, казался ко всему безучастным.

Тем временем старый трудяга продолжал:

– Наконец, мне повезло, я нашел месторождение, и очень богатое. Тут сразу же к делу подключились все мои друзья.

– Прекрасно, – заметил Матерс.

– Истинная правда. Все шло хорошо до сих пор, но тут вы со своей затеей. О, нет, не спорю, все мы боремся с краденами, но когда ваши люди захватили мои участки, они не заплатили за них тех денег, которые мы вкладываем туда на протяжении целых лет. Я искал всю жизнь, а теперь у меня не хватает средств, чтобы расплатиться с родственниками и лучшими друзьями, которым я должен.

Дон нервно поежился.

– Почему бы вам не заняться распродажей? Почему вы сдаетесь, не пытаясь продержаться?

Шмидт удивленно посмотрел на него.

– Разве вы не знаете новых законов, которые протолкнул сенатор Маковски? Мы вынуждены все продавать. Ваши люди добирают весь уранит до последней унции, и им не нужны мелкие частные добытчики вроде меня, ведь для большей эффективности все должны объединяться. И все это ради успешной борьбы с краденами.

Дон Матерс опять взглянул в сторону Дирка Босха, но тот по-прежнему сохранял бесстрастное выражение лица.

– Я… Я боюсь, Коббер, что ничего не смогу сказать вам.

– Матерс опять повернулся к своему посетителю. – Вопросами оценки разработок и прочими подобными вещами занимаются эксперты. Сам я практически ничего не понимаю в радиоактивных материалах.

Старый добытчик недоуменно посмотрел на него.

– Я слышал некоторые твои выступления, Дон. Сдается мне, что ты хорошо знал, о чем говорил.

– У меня много экспертов – составителей моих выступлений и других помощников, отвечающих за конкретные аспекты, – извиняющимся тоном проговорил Дон.

– Понятно, – безнадежно вздохнул Шмидт и поднялся.

– Значит, лично ты ничего не можешь сделать?

– Здесь мой секретарь, – спохватился Матерс, – он отведет вас к мистеру Ростоффу, одному из наших, э-э, специалистов. Он в курсе этих дел. Дирк, вы отведете Коббера к мистеру Ростоффу?

Бельгиец поднял брови и, слегка пожав плечами, ответил:

– Конечно, полковник Матерс.

Когда они оба ушли, Дон открыл ящик стола и извлек оттуда бутылку старинного коньяка Демминга.

Мало кто считает себя стопроцентным мерзавцем. Наиболее восприимчивые, чувствительные и ранимые могут позволить себе случайные порывы бунтарства и даже совершить греховные поступки в своекорыстных интересах, в которых позже будут искренне раскаиваться. Но все мы склонны оправдывать перед собой почти все свои поступки. Такова природа этой бестии, имя которой – человек.

Как бы то ни было, Матерс привычным заученным жестом опрокинул в себя рюмку коньяка.

Да, он побывал в космосе. Лишь всемогущий создатель может понять, что это значит. Он даже побывал дважды на Каллисто, хотя и одного раза более, чем достаточно. Он не мог понять, неужели кто-то еще, подобно Шмидту, способен пожертвовать на это лучшие годы своей жизни? И совсем неважно, какова здесь причина.

Следующий случай произошел приблизительно месяцем позже. Два или три часа в день Дон посвящал этим встречам, стараясь как можно лучше играть свою роль. Он уже ненавидел Си Муленса с его идеей. Но деваться было некуда, и он добросовестно выслушивал приходивших людей.

Иногда ему казалось, что лучше было бы остаться пилотом-разведчиком, и черт с ним, с этим Галактическим орденом Почета.

Но как бы не так! Нет на Земле человека, кто ест что-то более вкусное и пьет более лучшее, чем он. Никто не имеет такой прекрасной женщины, как у него. Находясь в своих апартаментах, он одевался так, как никто другой. И при всем этом никаких расходов! Пожелай он с полдюжины полотен Рембрандта, и он бы их имел, если бы, конечно, понимал, что это такое.

Кроме того, теперь его не касается Космическая Служба и патрульные полеты на одноместном корабле. Он свободен от всего этого. Демминг и Ростофф как-то высказали идею, что ему надо бы в целях рекламы слетать на Каллисто, но он предпочел послать их с этой идеей в задницу. Его больше никогда не затащить в космос, если только на цепи. Так что Си My лене мог сколько угодно сочинять сообщения для печати, в которых он описывал горячее желание любимца человечества вернуться в космос, и засовывать их себе в одно место.

На этот раз его посетила делегация из двух дам почтенного возраста и мужчина средних лет. Все трое выглядели озабоченными.

Вновь не обошлось без обычного ритуала вежливости, и Дон Матерс опять получил причитающуюся ему порцию комплиментов и поздравлений. Дирк Босх усадил посетителей и отправился за кофе и парой стаканов чего-нибудь освежающего. Нельзя сказать, что они страдали от жажды, но кто же откажется от возможности рассказать потом о том, как он пил с кавалером Галактического ордена Почета?

Наконец, когда все уселись, Дон Матерс ободряюще улыбнулся и спросил:

– Итак, чем могу быть вам полезен?

Они переглянулись и, как видно, решили, что вести переговоры будет мужчина. Он поставил чашку с кофе и сказал:

– Мы являемся или теперь уже были держателями акций Объединения Уранит-Каллисто.

Матерс кивнул головой, хотя не слышал об этой компании.

– Я не знаю, известно ли вам о начальном периоде деятельности компании. Сравнивая ее с другими фирмами, занимающимися межпланетным бизнесом, о ней можно сказать, что она возникла из ничего. Все началось, как говорится, с горсти псевдодолларов. Финансирование происходило в основном за счет людей, которые не владели большими средствами для инвестиций, но обещанные дивиденды открывали перспективы для инвесторов.

Он замолчал в нерешительности.

Дон Матерс ободряюще кивнул головой, хотя уже понял, что это опять будут чьи-то неприятности.

Посетитель с отчаянным упорством решил продолжать:

– Большинство из нас, кто владеет акциями компании, вложили в Уранит-Каллисто все свои средства, все сбережения, и теперь мы полностью зависим от дивидендов. Многие не имеют больше никаких источников дохода. Но дело взяла в свои руки ваша корпорация, и вы выпустили акции из расчета по одной на каждую нашу акцию. Конечно, мы считаем себя патриотами, поэтому никто не выражал недовольства. Но в прошлом месяце мы узнали, что наша Корпорация собирается платить дивиденды только из расчета трех процентов годовых…

Его прервала одна из женщин:

– А по новым законам мы не можем даже продать акции.

Матерс озабоченно нахмурил брови:

– Что вы имеете в виду?

– Полковник Матерс, – послышался голос Дирка Босха, – новый закон имеет отношение к нашей Корпорации. По крайней мере, на протяжении десяти лет ни один из держателей акций не имеет права их продавать.

Дон Матерс обескураженно посмотрел на него.

Вся делегация приумолкла в ожидании.

Наконец, Дон промолвил:

– Это не в моей компетенции. Обратитесь к кому-нибудь из моих компаньонов. Дирк, не могли бы вы провести леди и джентльмена в кабинет к мистеру Ростоффу?

Он встал и посмотрел в сторону двери.

Дирк Босх согласно кивнул головой и отправился провожать посетителей, которые перед тем, как уйти, долго жали руку Матерсу, а выражение их лиц говорило об оптимизме и надежде.

Когда они вышли, Матерс достал бутылку коньяка и отхлебнул из нее изрядный глоток. Затем дотянулся до наполовину наполненного стакана с освежающим напитком, принесенного Дирком, и запил коньяк.

Глубоко дыша, он сидел за столом, и бутылка по-прежнему стояла перед ним, когда в кабинет ворвался Максимилиан Ростофф, а вслед за ним вошел Дирк Босх.

– Какого дьявола нужно было отправлять этих олухов ко мне? Тебя для чего здесь посадили? У меня нет времени вправлять мозги этим идиотам!

– Послушай, – Дон Матерс вспылил, – не слишком-то выступай! Я нужен тебе и нужен позарез. Как я понимаю, Корпорация нуждается во мне больше, чем в тебе. – Он бросил презрительный взгляд на Ростоффа. – Сначала идея была вложить твои деньги. Какие деньги? Весь необходимый кредит пришел от продажи акций, выпуск которых обошелся почти даром. Ты должен обеспечить дело специалистами. Какие специалисты? Мы наняли лучших горных инженеров, техников, лучших ученых и лучших администраторов. Все они делают свое дело, а вы с Деммингом не нужны.

От злости волчье лицо Ростоффа исказилось.

– Послушай, ты, пьяница, – презрительно усмехнулся он и показал на бутылку, – по тебе ведь тюрьма плачет, а нам с Деммингом бояться нечего. Но тебе ли жаловаться? Ты получаешь все, что хочешь. Живешь в шикарной квартире, жрешь самые лучшие кушанья в Солнечной системе, пьешь вина, сколько хочешь, а это особенно важно для такого пьяницы, как ты. До тех пор, пока есть мы с Деммингом, тебе не о чем беспокоиться. Ты живешь жизнью популярного героя Солнечной системы.

Теперь усмехнулся Дон Матерс:

– Что ты имеешь в виду, говоря, что по мне плачет тюрьма? Против меня нет никаких доказательств, и ты это знаешь. Кто будет вас обоих слушать, если вы захотите меня продать? Я сжег крейсер краденов так, что никто никогда не узнает правды.

Ростоффа это, кажется, только развеселило, если он вообще был способен веселиться.

– Не будь дураком, Матерс. Мы сделали серию снимков корабля, когда встретились с ним впервые. Можно доказать не только то, что не ты его первый обстрелял, но и то, что он был еще в нормальном состоянии до того, как ты его сжег. Я даже сделал съемку в его отсеках. Думаю, что специалисты флота не отказались бы познакомиться с ним изнутри.

– Если вы выдадите меня, то и сами пропадете.

– Ничего подобного. – рассмеялся Ростофф. – Мы объявим, что собирались сообщить о своей находке, но поразились, узнав о твоем заявлении, что ты будто бы вступил в бой с ними. Мы просто не знали, что делать, когда ты получил награду, и боялись оскорбить эту святыню.

Дон Матерс молчал.

– Интересно, каким судом будут судить межпланетного героя, который оказался преступником? – флегматично усмехнулся Ростофф.