Текст книги "Галактический орден доблести"

Автор книги: Даллас МакКорд "Мак" Рейнольдс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

Матерс почувствовал себя неловко. – Но все не так уж плохо, сэр. Мы все-таки держим их на почтительном расстоянии.

Командор хмыкнул:

– Это только благодаря нашим патрулям, которые предупреждают нас о приближении краденов. А вы знаете, сколько для этого требуется топлива, полковник? Сколько нужно урана?

– Да. Я знаю, что много, – с серьезным видом ответил Матерс. – Я занимался этим недавно.

Командор устало покачал головой.

– Так много, что вся промышленность Земли опять вернулась к бензину и углю. Каждая унция урана идет на космические нужды. Мы не сможем держать оборону бесконечно.

Матерс поджал губы и проговорил:

– Я не вижу ничего страшного. Как идут работы над ядерным синтезом? Когда я был еще мальчишкой, предсказывали революцию в этой области.

Лицо Бернклау приняло озабоченное выражение.

– Так или иначе, но вся работа над проектом застопорилась. Постоянно что-то случается: основные специалисты умерли или по каким-то причинам отошли от дел. Один из самых крупных физиков, венгр, вообще исчез. Даже если работы по ядерному синтезу будут продолжаться, все равно проблема с сырьем останется. И очень быстро все наши колонии на спутниках станут городами-призраками. – Командор кисло усмехнулся, а в душе у Матерса шевельнулось какое-то смутное подозрение. Тем временем, Бернклау продолжал: – Боюсь, я привел вас в чувство после вашего кутежа. Скажите, какие у вас ощущения после получения столь высокой награды?

– Это фантастика, сэр, – с восхищением проговорил Матерс. – Конечно, как и любой пилот Космической Службы, я понимаю, что такое Галактический орден Почета, но… Но никто ведь даже и не мечтает об этом. – Рассмеявшись, он добавил: – Тем более получить такую награду не посмертно, а живым и здоровым. Как вы думаете, почему я до сих пор не потратил ни одного псевдодоллара с моего счета? – В голосе его почувствовалось благоговение. – Сэр, вы понимаете, что даже ни один нищий не возьмет с меня ни цента?

Командор понимающе покачал головой:

– Вы должны понять, какое уникальное положение вы занимаете, полковник. Ваш подвиг воодушевляет, но это еще не все. В какой-то степени вы сочетаете образ популярного героя и Неизвестного Солдата. Ваше награждение делает вас символом, символом тех тысяч героев и героинь, которые погибли или пропали без вести в космосе. По-моему, это очень нелегкая и обременительная ноша, полковник Матерс.

– Согласен, сэр.

Сделав несколько смущенный жест, Бернклау произнес:

– Признаюсь, я совершенно недооценивал вас… Донал. Честно говоря, я собирался после вашего последнего вылета отстранить вас от полетов, но вы доказали, как я ошибался.

– Я не виню вас, сэр, – искренне сказал Матерс. – Фактически, вы в некоторой степени были правы. Я уже начинал думать, что мне действительно необходима психическая обработка.

– Вы доказали обратное, – сказал Бернклау и продолжил уже другим тоном, – результат его мы и видим. Теперь о вашем новом назначении. Очевидно, что вы не будете больше летать на кораблях-разведчиках ввиду вашего нового звания. Космическое Командование планирует вас использовать для поддержания боевого духа и…

Дон Матерс, кашлянув, прервал командора:

– Сэр, я решил уйти из Космической Службы.

– Уйти? – Бернклау непонимающе посмотрел на него. – Идет война, полковник!

– Да, сэр, – с серьезным видом покачал головой Матерс. – И все, что вы только что говорили – правда. Я не могу больше летать на кораблях-разведчиках, а также не могу командовать крупными боевыми кораблями. Теперь я должен был бы заняться торговлей облигациями и проводить беседы в домах престарелых. Нет, сэр. Я думаю, что буду более полезен в других областях. Я официально заявляю об отставке и заключаю соглашение, в соответствии с которым буду помогать развитию Каллисто и других спутников Юпитера.

Командор ничего не ответил, лишь его губы еще больше побледнели.

– Возможно, мне удастся использовать свой авторитет для привлечения добровольцев на разработку месторождений уранита, – упрямо продолжал Дон. – Увидев меня, жертвующего свои силы и преодолевающего все невзгоды…

– Мистер Матерс, – бесстрастным голосом произнес Бернклау, – я сомневаюсь, что вам придется когда-либо испытывать невзгоды, где бы вы не оказались. Однако, желаю удачи. Вы свободны.

13

Смех разбирал Матерса, когда он выходил из штаба. Ему теперь никогда не забыть изумленных глаз командора, пораженного известием об отставке. Объяви он об этом месяц назад, и ему бы точно устроили отдых в компании врачей-психиатров. А сейчас? Сейчас эти штабные крысы абсолютно не в силах что-либо с ним сделать. Он свободен! Наконец-то он свободен! Больше не летать три недели в дальнем космосе. И больше не будет никакой космической хандры. И никогда не придется пресмыкаться перед командирами, а в глазах своего старшего механика он уже никогда не заметит насмешки после прерванного полета. К черту эту военную службу – и точка!

При его выходе из штаба охрана опять вытянулась по стойке смирно, а он остановился на тротуаре, ожидая вызванный им по передатчику ховеркарт. Пока он ждал, полдюжины проходивших мимо офицеров его поздравили и пожали руку. Дон Матерс узнал некоторых из них, но не всех, так как большинство было не из его эскадрильи. Однако, они его так горячо приветствовали, что казалось, будто знакомы с ним уже сто лет. Сев, наконец, в подоспевший ховеркарт, Дон почувствовал облегчение.

Ховеркарт полетел прямо к общежитиям Третьего Дивизиона и приземлился около гардеробных для приезжих офицеров. Выйдя из ховеркарта, он обменялся приветствиями с некоторыми узнавшими его старожилами. Это было частью игры, что, говоря по правде, немного тешило его самолюбие.

Матерс подошел к своему шкафчику и открыл его. Всего каких-то две недели он туда не заглядывал, а впечатление такое, будто там лежат чужие вещи.

Кое-что он оттуда забрал, чтобы унести с собой, но большую часть вещей оставил, так что любой мог взять их себе. Наверняка найдутся охотники до личных вещей знаменитости.

Матерс снял с себя форму и переоделся в штатскую одежду, комплект которой находился в шкафу. Ему подумалось, что сегодня – последний день, когда он надевал форму. Правда, этот его гражданский костюм несколько простоват, но это будет исправлено, как он только закажет новый, ведь теперь ежегодно он должен входить в рейтинг Десяти Самых Модных Мужчин Солнечной системы.

Дон вспомнил, что Демминг и Ростофф предполагали видеть его в одежде, выражающую простоту и строгость, что должно соответствовать их далеко идущим планам по снижению уровня жизни и сокращению денежных доходов. Что ж, он еще подумает над этим.

Среди разного барахла в шкафу лежали и наручные часы, которые Дон никогда не брал в космос. Одни часы у него хранились в кабине корабля, а эти он держал здесь, боясь их поломать во время резких перегрузок.

Сейчас он взял часы в руку и слегка усмехнулся, сравнивая их с теми, что привез из Женевы.

Рядовой из числа призванных на Космическую Службу, стоял рядом, наблюдая с безразличным видом за работой нескольких автоматов для натирания полов. Дон подозвал его и протянул часы.

– Вам нужны часы, рядовой? Мне они больше не пригодятся.

– Ваши личные наручные часы? – изумленно спросил тот.

– Ну да, – слегка раздраженно произнес Матерс. – У меня есть новые, так что возьмите их, если хотите.

Рядовой чуть ли не выхватил их, выпалив:

– Боже мой! Представить только! Я покажу их своим внукам и скажу, что это часы полковника Матерса, который лично их мне подарил!

Что-то похожее про внуков Дон уже слышал. Ему вспомнилась молодая немка, которая стала его первой женщиной после того его знаменитого полета, и она тоже собиралась рассказать об этом внукам.

Взяв маленькую сумку из шкафа, он положил туда нужные ему вещи и ушел.

Затем он вновь вызвал ховеркарт и, сев в подлетевшую машину, продиктовал в микрофон маршрут, назвав конечным пунктом базу.

– На космическую базу допускается только ее персонал, – послышался металлический голос из экрана переговорного устройства.

– Я полковник Матерс. Да, сэр. Извините. – Ховеркарт взлетел.

Охранники у ворот вытянулись в струнку, но Дон даже не взглянул в их сторону. Он надеялся, что уставные формы приветствия очень скоро останутся для него только в воспоминаниях.

Матерс отпустил машину, вызвал такси и после некоторого колебания решил лететь в бар «Нуэво Мексико». Конечно, это не очень далеко и можно дойти пешком, но не хотелось быть замеченным. Стоило попасться на глаза, и тут же соберется толпа, жаждущая получить автографы и пожать ему руку.

Гражданская одежда делала его, по крайней мере, менее заметным. Он вынул свою кредитную карточку и опустил ее в расчетное отверстие. С экрана раздался голос:

– Распоряжение руководства Компании: кредитную карточку полковника Матерса к оплате не принимать.

Это означало, что от него и не ждут оплаты. Матерс вышел из машины и поспешил в бар, надеясь перейти улицу до того, как его кто-нибудь заметит.

Время было утреннее, и в баре оказался только один посетитель – лейтенант Космической Службы, сидевший у стойки. Гарри Амандродер, как всегда, хозяйничал, не торопясь протирая что-то грязной тряпкой. Его круглая физиономия приобрела изумленное выражение при виде нового посетителя.

– Литнант… Я хотел сказать – полковник! Я… Я уж и не надеялся увидеть вас в своей забегаловке!

Дон Матерс сел на табурет недалеко от лейтенанта и улыбнулся:

– Это мой любимый бар, Гарри. К тому же, я здесь задолжал за несколько месяцев. Да какие, к черту, месяцы? – за годы!

Гарри стоял перед ним со слезами в глазах:

– Нет, сэр. Счета оплачены.

– Кем? – недоуменно посмотрел на него Матерс.

– Мной.

Дон отрицательно покачал головой:

– Нет, сэр Гарри. Сотни раз, когда я был на мели, ты поил меня в долг. У меня на счету сейчас денег много, как никогда, и нет возможности потратить их все. Я оплачу твои счета. Мне будет очень приятно, если ты это позволишь.

– Хорошо, сэр, – голос Гарри дрогнул, – но ведь такому не бывать ни в одном баре Солнечной системы. Кавалер Галактического ордена Почета не платит по счетам.

– Ладно, – уступив, сказал Дон, – но дай, я рассчитаюсь.

Он вынул кредитную карточку и вставил ее в расчетное отверстие.

Гарри вытянул листок из вороха неоплаченных счетов, лежавших в выдвижном ящике. Дон удивился, как можно вести какое-то дело, если не требовать возврата долгов ни от одного человека в космической форме.

Сумма своей собственной задолженности его впечатлила. Оплачивал ли он когда-нибудь хотя бы часть этого? Какое там. Но сейчас он перевел деньги и спросил:

– А как насчет текилы, как в старые добрые времена? Я пил ее последний раз, когда был здесь.

Лейтенант, сидевший в стороне, спросил, еле ворочая языком:

– Выпьем по одной, Дон?

Это оказался Эрик Хансен, с которым он последний раз здесь пил. Пилот-разведчик, из эскадрильи Дона, точнее, бывшей его эскадрильи, был настроен доброжелательно. «Еще только утро, а он уже изрядно напился, – подумал Матерс. – Хочет ли парень или нет, но недолго осталось ждать момента, когда его отправят на психическую обработку».

– Конечно, Эрик, – согласился Матерс.

Хансен сполз со своего табурета и кое-как взобрался на тот, что рядом с Доном.

– Вы уверены, что вам еще нужно, литнант Хансен? – обеспокоенно спросил Гарри. – Ведь вы мне говорили, что сегодня вы отправляетесь на патрулирование.

– Заткнись, – промямлил Эрик. – Поэтому-то я и хочу еще. Давай текилы, хотя какого черта я должен пить эту дрянь. Дон, везучий ты сукин сын, как дела?

– Я не просил навешивать мне эту побрякушку, – раздраженно отозвался тот.

– Я не об этом. Я хотел сказать, что тебе повезло остаться в живых.

– Я тоже так думаю, – согласился Дон, стараясь держать себя в своей обычной скромной манере. – Но любой сделал бы так же.

– Вступить в бой с крейсером краденое? Черта с два я бы согласился. Я бы держался от него подальше, как только мог, и доложил Командованию. Вообще-то я так и сделал, когда встретил их корабль.

– У тебя не было времени приблизиться. – Дон чувствовал себя неловко. – Ты успел их только заметить.

– И слава богу, что только это, – проговорил Эрик. – Я и так чуть не наделал в штаны.

Матерс ничего не ответил. Он взял соль, поднял стакан и сказал:

– Ну, за встречу!

Они выпили. Эрик покачнулся, и Дон забеспокоился, как бы тот не упал со стула. Гарри тоже встревожился.

– Почему его не отправят на гауптвахту? – спросил он Дона.

Дон старательно играл роль героя и проговорил с оттенком горечи в голосе:

– Нет. Его отправят в космос с двойной кислородной дозой, и там он протрезвеет. Как ты думаешь, сколько пилотов-разведчиков улетают пьяными?

Расстроенный Гарри ничего не ответил.

– Хочешь, я кое-что скажу тебе, Дон? – спросил Эрик.

– Говори.

– Помнишь, в нашу последнюю встречу ты спросил, точно ли я видел краденое? Ты мне рассказывал о своем друге, который не верит, что они сюда прилетают. Знаешь, я пришел к выводу, что он прав. У меня была космическая хандра, постучу по дереву… – он постучал по пластиковому столу, – и мне так показалось. Но теперь я понял, что ошибся. Если ты сбил их корабль, значит, они еще прилетают.

Дон не знал, что сказать.

Эрик посмотрел на свои часы и пробормотал:

– Мне пора на базу. Слушай, Дон, почему ты в штатском?

– Я только что ушел в отставку.

– Мне бы так! – Эрик сполз с табурета. Он обвел взглядом бар, и глаза его остановились на двух кактусах в горшках по бокам от двери.

– Ладно, друзья, адью. Или как там говорят в Мексике?

Дон и Гарри не знали, как там говорят.

Оба посмотрели, как пилот поковылял к выходу.

– Он слишком пьян, – волновался Гарри. – Неужели пилотам в дальнем космосе нужно быть постоянно начеку и не отвлекаться?

– В первые сутки – не обязательно, – объяснил Матерс. – Начало полета проходит под управлением автоматики. До тех пор, пока не долетишь до своего сектора.

Дон Матерс уже пошалел, что пришел сюда.

Едва Эрик Хансен ушел, как дверь вновь открылась, и Дон с барменом увидели верзилу с рыжей гривой на голове.

С удивлением Дон узнал посетителя. Только как же его звали? Кажется, Тор, или что-то вроде этого. Тот самый гигант, что спас его от пьяных бандюг и дал ему отоспаться у себя дома после пьянки. Все вспомнилось. Пацифист нового времени, который не признает войны с краденами.

Викинг-богатырь вошел, и его лицо озарилось улыбкой.

Он протянул руку:

– Тор Бьорнсен. Помнишь меня?

Дон пожал руку и ответил:

– Конечно, помню. Ты спас мою шкуру. Что ты здесь делаешь?

Бьорнсен осмотрелся, заметил, что бар пуст, и обратил внимание на кабинку в дальнем углу.

– Ищу тебя, – сказал он. – Уделишь мне несколько минут?

– Сколько хочешь. Выпьешь?

– О’кей. Пойдем в кабинку. Не хочется, чтобы нас слышали.

Они заказали выпить и прошли в кабинку, где уселись друг против друга.

– Как ты узнал, что я здесь? – спросил Матерс.

– В утренних новостях передали, что ты вернулся в Центр-Сити. Я вспомнил, ты тогда ясно дал понять, что не в восторге от службы. Поэтому я предположил, что ты первым делом уйдешь в отставку, – объяснил Тор, посмотрев на одежду Матерса. – Я прав?

– Да.

– В общем, я отправился на базу к центральным воротам. Наконец, там я тебя увидел. Ты оттуда улетел, а я последовал за тобой сюда.

Дон отпил глоток, хмуро взглянув на Бьорнсена. Текила показалась ему ужасной после тех напитков, которые он пил в последнее время.

– Зачем?

– Я хочу поговорить с тобой об уничтоженном корабле краденов. Видишь ли, ты сжег крейсер и заодно разрушил всю мою систему аргументов.

– Что ты имеешь в виду? – осторожно спросил Дон.

– Помнишь? Мы говорили, что крадены не возвращались. Что это была мирная экспедиция, возможно, коммерческая, или они искали планеты, которые еще не заселены.

– Конфликт, который произошел с ними полвека назад, не доказывает их миролюбия, – недовольно проговорил Матерс.

Рыжеволосый гигант выглядел расстроенным.

– Как я уже говорил, есть основания сомневаться, что крадены участвовали в конфликте. Возможно, они подвергнувшись атаке, просто исчезли, возвратившись в свое гиперпространство или куда-нибудь еще.

– Даже если они не имели агрессивных намерений, после нанесенного им удара они, тем не менее, вернулись.

– Вовсе не обязательно, – отрицательно покачал головой Бьорнсен. – Конечно, человечество не следует беспрекословно заветам Христа, говорившего, что если тебя ударили по одной щеке, то подставь другую. Но это еще не означает, что более развитые и просвещенные цивилизации должны думать в таком же духе. Убедившись в нашем недружелюбии и даже потеряв несколько кораблей, они не стали отвечать ударом на удар и просто улетели.

– Тогда почему этот крейсер вернулся?

– А крейсер ли это? Может, это не военный, а исследовательский корабль с миролюбивыми посланцами другой цивилизации на борту.

Тор Бьорнсен подался вперед и спросил:

– Скажи мне правду, Дон. Они тебя обстреливали? Хотя бы после того, как ты начал атаковать?

Дон Матерс облизал губы. Ему нравился этот человек, и он сомневался. Однако, в его положении нельзя ничего говорить, не подумав.

– Откровенно говоря, я не уверен. Все произошло очень быстро, и я волновался.

Бьорнсен откинулся на спинку стула и задумался. Наконец, он проговорил:

– Очень возможно, что крадены опять прилетали с миссией мира, надеясь после пятидесяти лет увидеть в нас больше миролюбия.

– Возможно, – сказал Матерс с сомнением в голосе.

– Но этого мы никогда не узнаем, – с горечью произнес Бьорнсен, допивая содержимое своего стакана. – А что ты теперь будешь делать, уйдя со службы? Я думал, ты останешься, получишь какое-нибудь выгодное назначение для поддержания своего престижа и будешь держаться подальше от космоса.

– Я не собираюсь носить форму для поддержания, как ты говоришь, престижа. У меня появляется желание плюнуть на этот самый престиж. А вообще-то, я собираюсь заняться укреплением обороны и организовать разработку урановых месторождений на спутнике.

Тор Бьорнсен посмотрел на него.

– Разработкой месторождений и так занимаются слишком много. За десять лет от них ничего не останется. Если мы не решим проблему ядерного синтеза, то сырьевые запасы у нас иссякнут.

Дон Матерс не стал ничего говорить на это. Просто сейчас ему хорошо было чувствовать себя свободным от Демминга и Ростоффа, и хорошо бы так было все время.

Тор заказал еще выпить и вновь обратился к Дону.

– Уничтожая сырьевые запасы Солнечной системы мы, тем самым, уничтожаем сами себя. Это идиотская социально-экономическая система. Ты знаком с нашей экономической историей?

– Нет, – ответил Дон. Тема ему явно мало знакома.

– Тогда послушай. Последний век был очень хаотичным. Классический капитализм, так яростно критиковавшийся Марксом, пришел в упадок еще в 1929 году и больше уже никогда не достиг высшей точки своего развития. После десятилетнего хаоса вновь начался подъем, вызванный Второй Мировой войной. Все ресурсы мира, как человеческие, так и сырьевые, были брошены на военные нужды. Деловая жизнь тоже переживала бум. Но войне, как и классическому капитализму, пришел конец. Ему на смену пришел государственный капитализм, и власть государства в экономике стала доминировать в экономике. Неуклонно развивался военно-промышленный комплекс, а правительства поддерживали его развитие. Богатство обеспечивалось за счет бесконечных миллиардных инвестиций в военную промышленность. Началось противостояние Запада и Востока, но фактически их социально-экономическое устройство имело мало отличий. Советский блок считался коммунистическим или социалистическим, но на самом деле это была лишь разновидность государственного капитализма. Главное различие заключалось в том, что на Западе собственниками средств производства были отдельные капиталисты и корпорации, а на Востоке в роли собственника выступало государство, управляемое коммунистическими партиями, чьи руководители пользовались выгодами такой системы. Но по сути своей, экономика Востока и Запада была затратной экономикой, направленной на уничтожение национальных богатств, загрязнение окружающей среды, инфляцию, сохранение уродливой финансовой системы, перепроизводство в развитых странах и низких его темпов в малоразвитых. Все это вместе с неконтролируемой рождаемостью вело к полной катастрофе, и только появление краденов ее предотвратило. Сказалась нехватка боевой мощи, как и во Второй Мировой войне. За короткий срок вся планета, объединившись, превратилась в боевую крепость. Космическая программа стала переживать свое бурное развитие, и на всех планетах и спутниках, где возможно хоть как-то закрепиться человеку, были построены колонии. Безработица перестала расти, а производство, наоборот, возросло.

Утомленный столь длинной речью, Матерс проговорил:

– А разве это плохо? По крайней мере, никто больше не умирает от голода, и каждый имеет работу.

– И сколько такое продлится? – Тор посмотрел на него с сожалением. – Мы израсходуем ресурсы не только Земли, но и всей Солнечной системы. Девяносто процентов усилий идет на космос и, как говорится, оборону. Сколько это продлится до того, как мы разденем себя догола?

Дон никогда над этим не думал, да и не собирался задумываться. На его век всего хватит, а после него – хоть потоп, и если Тор прав, то пусть власть предержащие беспокоятся о том, когда придет это время.