Текст книги "Забывая Августа (ЛП)"
Автор книги: Д. Берг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)
После того взгляда, который Август послал мне, я ни разу не оглянулась на наше старое ложе театра, отказываясь доставлять ему удовольствие, показывая, что он был в моих мыслях.
Даже если это было действительно так.
Вместо этого я следила за каждым поворотом, каждым прыжком и движением Сары, когда она безупречно исполняла роль своей мечты, перевоплощаясь в Принцессу-лебедь на сцене. Она была феноменальной, и я, наконец, нашла себя, окунувшись в ее красоту, а не мой собственный эгоистичный мир.
Когда я вновь встретила ее за кулисами, все мои мысли встали на место, сосредоточиваясь на ней. Мы с Райаном поздравили ее и предложили отметить это событие, но она, к сожалению, отказалась, объяснив, что актерский состав собрался вместе, но обещала встретиться с нами в конце недели.
Проезжая мимо вечернего города, по пути домой в тот вечер, я старалась не представлять себе Августа и его рыжеволосую девушку в затемненной машине. Райан прервал мои мрачные мысли, вернув меня к реальности.
– Ты выглядишь лучше, – сказал он, потянувшись через сиденье, чтобы взять меня за руку. Я вымученно улыбнулась в ответ на его небольшую ухмылку и странный комплемент.
– Лучше? Чем что?
– Ну, ты казалась немного напряженной после того, как шоу началось. Встреча с Августом тебя напугала?
Я ненадолго закрыла глаза, когда в памяти снова возник его образ, а затем выдохнула, пытаясь расслабиться.
– Да, – быстро ответила я, нерешительно улыбаясь. – Это просто выбило меня из колеи, я думаю.
Еще одна ложь.
Чувство вины снова захлестнуло мою совесть.
– Ну, хорошо, что я пришел, – сказал Райан, взглянув на меня косо, когда мы остановились на улице возле нашей квартиры.
– Ты всегда там, где я нуждаюсь в тебе.
И он был.
Я перевернулась, чтобы посмотреть, как он спит. Звук его дыхания наполнил меня умиротворением. Пока я слушала его ровный ритм, почувствовала, что мое собственное тело расслабляется, и я засыпаю.
Даже во сне, он все еще был там для меня.
Казалось, что я не проспала дольше пары минут, как меня разбудил звук телефона. Я села, потирая уставшие глаза, и посмотрела на тумбочку. Мой телефон звонил рядом со мной.
«Почему я убеждена в том, что что-то случилось?»
Возможно потому, что сама дала многим свой номер в случае чрезвычайных ситуаций.
Я посмотрела на время, когда взяла телефон. Три часа ночи. Мое сердце застучало в груди, когда я подумала о Саре поздней ночью с ее друзьями танцовщиками из балета.
– Алло? – спросила я хриплым голосом. Райан тоже проснулся и протянул руку ко мне в темноте.
– Кто это? – спросил он, пряча голову в подушку.
– Мисс Адамс? – спросил кто-то на том конце телефона.
– Да, это я.
– Это доктор Мевин из травмпункта. У нас здесь Август Кинкейд, он попал в аварию.
Было много эмоций, которые я должна была чувствовать в этот момент. Неразбериха, наверное, превзошла их всех, так как я удивилась, почему именно мне позвонили, но как только я услышала «Август» и «автокатастрофа» в одном предложении, я не могла дышать.
– Он в порядке? – спросила я, после долгих, медленных вдохов, призванных успокоить меня от лавины паники, шока и страха, грозящей накрыть меня с головой.
– Да, его немного помяло. Возможно, несколько ушибленных ребер и вывих лодыжки. Но он в порядке. Или будет.
– Нужно ли мне приехать? – спросила я, уже поднявшись с кровати.
– Его нужно отвезти домой, он не в себе от обезболивающих.
– Хорошо, я скоро буду, – ответила я, прежде чем повесить трубку, даже не понимая, на что я подписалась. Сработал словно режим автопилота, если я нужна была Августу – я была тут как тут. Даже не задумываясь о последствиях или последствии.
Таком, например, как Райан, который сидел на кровати и смотрел на меня.
– Кто это? – спросил он, его глаза смотрели на меня с беспокойством и сомнением.
– Август попал в аварию сегодня. Им нужен кто-то, чтобы подвезти его домой, – ответила я, стараясь говорить буднично, вытаскивая джинсы и футболку из моего ящика.
Его руки коснулись моих мгновенно. Я даже не видела, как он поднялся.
– И почему этим человеком должна быть ты? – спросил он. Я посмотрела на него. Его выражение было полно той же настойчивости, которую я видела тогда на балете, когда он оттащил меня от Августа в фойе театра.
– Наверное, я всё ещё значусь в его списке контактов в чрезвычайной ситуации, – осторожно сказала я, высвобождаясь из его объятий, чтобы одеться.
– Чёрт возьми, Эв! – закричал он, его голос заполнил комнату. – Что с тобой происходит?
– Ничего! – заорала я в ответ, опешив от грома его голоса. Райан очень редко повышал голос – особенно на меня. – Ничего. Просто ему нужен человек, чтобы отвезти домой. Я скоро вернусь.
Я повернулась к кровати и стала натягивать джинсы, неловкое молчание наполняло пространство, где я должна была извиняться, вымаливая прощение за все свои глупые ошибки.
– Ты же знаешь, что это гораздо больше, чем просто поездка, – его рука напряжённо коснулась моего плеча, и я повернулась.
– Мы знали, что это будет сложно, – мягко сказала я. – Знали, что если он очнётся, это будет тяжело.
Райан кивнул.
– Я просто ожидал чего-то совсем другого, чем повседневные разговоры и поездки по городу.
– Я тоже, – призналась я.
– Я чувствую, что мы дрейфуем, Эверли, в то время, когда должны становиться ближе. У нас скоро свадьба, но я практически тебя не вижу.
Я посмотрела в его глаза и увидела обиду... боль, уязвимость.
Я это сделала и хотела, чтобы это исчезло. Всё.
– Это планирование свадьбы… это слишком много для меня, – выпалила я, не подумав.
Это было правдой лишь отчасти. Планирование свадьбы давило на меня, но не из-за него моя голова постоянно отключалась.
Так много лжи. Так много секретов. «Когда это закончиться?!»
– Я никогда не говорил, что это должна быть пышная свадьба, Эв.
– Я знаю. Просто я думала, что всё должно быть как положено, – сказала я.
– А кто говорит, что мы обязаны делать всё как положено? – ответил он, озорно приподняв бровь. – Давай устроим побег!
– Что? – потрясённо выдавила я.
– Давай просто сбежим от всех этих традиций, уедем на выходные и поженимся! Мы можем отправиться в Вегас или съехать с главной дороги и найти небольшую церковь по пути. Всё, что захочешь.
Ещё раз взглянув на него, я не увидела боли или обиды. Я увидела тысячи возможностей и захотела исполнить каждую из них. Для него. Для нас и нашего будущего.
– Да, – ответила я.
Он схватил меня и закружил по комнате под моё визжание. Это было похоже на нашу вторую помолвку, только я была едва одета, а на нём были только боксеры.
– Я погуглю места, куда мы могли бы поехать, – счастливо выдохнул он, с энтузиазмом целуя меня в щеку. – Я быстро.
И вот – больше никаких неприятных чувств о больнице или Августе. Только счастье.
Именно так и должно быть.
***
«Незначительные повреждения»,– сказал лечащий врач...
Господи, он выглядел так, словно его вышвырнули в центр ринга с привязанными за спину руками.
«И знаете, что хуже всего?» Самодовольная ухмылочка на его ненавистном лице.
«Мне-всё-похрен» выражение, которое он и не думал скрывать.
Я хотела врезать ему. Нет, я хотела его убить, а потом ещё раз врезать.
Сукин сын.
– Твою мать, да что с тобой? – всё-таки вырвалось у меня, когда мы мчались по трассе. Его отпустили, снабдив обезболивающими, указаниями как бинтовать и обрабатывать раны, а так же назначив обследование у лечащего терапевта... которого у него не было.
Безответственный мудак.
После моей вспышки между нами повисла тишина, а потом он развернулся ко мне.
– Неужели человек не может разбить машину и избежать при этом допросов?
И очередная гадкая ухмылка.
Их моих ушей едва не пошёл пар, пока я придумывала тысячи способов стереть это мерзкое выражение с его лица. Боже, я его просто ненавидела.
До самого дома мы не проронили ни слова. Август даже не дернулся с места, когда я вырулила на подъездную дорожку и вышла, чтобы достать его костыли. Когда я дёрнула пассажирскую дверцу, он встретил меня обдолбанной улыбкой.
– Ты слишком добра ко мне, – проронил он. Лекарства, принятые в отделении неотложки, явно дали о себе знать.
– Угу, – хмыкнула я, ставя костыли, чтобы он мог на них опереться. Август встал, слегка шатаясь, и мы медленно двинулись к передней двери.
– У тебя есть ключ? – спросила я, бросив на него раздраженный взгляд.
– Да, точно.
Он целую вечность рылся в кармане, пока не вытащил маленькую связку ключей. Сверкающий новенький ключ от машины висел рядом с уже знакомым ключом от дома, и я закатила глаза, стараясь не думать о том, как эта дорогая тачка выглядит теперь.
– О чём ты только думал, когда решил купить машину, а через несколько часов разбить её? – спросила я, звякнув перед ним ключами, прежде чем открыть дверь.
–Хмм, что ж... Я подумал «миленькая, хочу такую», как-то так.
По крайней мере, он не был пьян, когда попал в аварию. Иначе проводил бы сейчас время со своими порезами и синяками за решеткой. Очевидно, за два года на больничной койке он немного разучился держаться за руль. Столкновение произошло, когда он не смог затормозить у светофора. Само собой, ему придётся оплатить штраф и ущерб водителю другой машины, но едва ли что-то из этого волновало его сейчас.
– Сядь на диван. Я принесу воды, – отрезала я, прежде чем скрыться на кухне. Щелкнув выключателем, я смотрела, как просторное помещение заполняется светом.
Комната выглядела прежней, словно я вернулась назад во времени.
Я обошла её, с восхищением разглядывая превосходные шкафчики вишнёвого дерева и полированные мраморные столешницы. Днём в них всегда отражается оконный свет. Я положила ладони на край столешницы и сделала несколько глубоких вдохов.
Это всегда было моим любимым местом, тогда, когда между нами с Августом всё ещё было хорошо.
Невозможность принять жизненно важное решение не было для меня чем-то новым. Годами я не знала, куда себя деть, пыталась занять какое-то место в мире. Пока мы сюда не переехали, я что-то бормотала об учёбе в колледже, сходила на несколько занятий, взяла несколько предметов, но ни на чём не смогла остановиться.
После того, как дела Августа пошли в гору, и у меня больше не было необходимости искать работу, я занялась кухней: смотрела кулинарные шоу и повторяла за шефами. Ничего особенно изысканного, но у меня была возможность делать что-то своими руками.
Столько хороших и плохих воспоминаний были связаны с этим местом, что было сложно увязать их в одну картину.
Развернувшись к ближайшему шкафу, я вытащила стакан и наполнила его водой, припоминая, что через час-другой Августу нужно будет снова принять обезболивающие. И я не собиралась оставаться, чтобы помочь ему с этим.
Я уже достаточно сделала.
Просто находиться здесь, рядом с ним, уже было слишком для меня.
Всё здесь будоражило мои эмоции, чувства, воспоминания...
Войдя в гостиную, я огляделась в поисках огромного покалеченного мужика, которому велела сидеть на месте, но никого не нашла.
– Проклятье, – проворчала я.
Смахнув таблетки с кофейного столика, куда бросила их ранее, я пробежалась глазами по первому этажу и направилась к лестнице.
И если кухня захлестнула меня волной воспоминаний, то подъем по лестнице на второй этаж был подобен встрече с цунами на кромке пляжа. Грёбаная катастрофа. Я не стала утруждаться и проверять гостевые комнаты. Если Август поднялся наверх, то было лишь одно место, куда он мог направиться в такое время.
То самое место, куда я не хотела идти – главная спальня.
Двойные двери широко распахнуты. Лунный свет льётся в окна, и ветерок колышет шторы, наполняя воздух запахом моря. Август всегда говорил, что из-за этой комнаты он купил дом.
Казалось, что с балкона открывался вид на весь Тихий океан. Бесконечная бирюза волн разбивалась о выступающую гряду скал. По обе стороны не видно ничего, кроме прозрачной голубизны знаменитого Калифорнийского побережья.
Не сосчитать, сколько ночей мы засыпали под умиротворяющий шум волн, плещущихся внизу. Этот звук завораживал, и я замерла, позволив ему поглотить меня.
– Я знаю, что ты там, – сказал Август, вырывая меня из состояния покоя.
– Я и не пряталась, – ответила я, резко двинувшись к нему, даже не пытаясь скрыть раздражение. Август успел избавиться от рубашки, прежде чем упал на матрас. Он похудел, и его тело потеряло былую мускулатуру, но парень по-прежнему был красив.
Прежний Август. По-прежнему опасен.
– Я принесла обезболивающие и стакан воды, – сообщила я ему, поставив то и другое на ночной столик.
Он смотрел на меня, глаза следили за каждым моим движением в тускло освещённой комнате.
– Не могла бы ты осмотреть мои швы? – осторожно попросил он, указывая на бинты вокруг его головы. Благодаря маленькому кусочку лобового стекла над его левой бровью красовался порез. Слава богу, Август отделался лишь несколькими швами, всё могло оказаться серьёзнее.
– Зачем? – спросила я.
– Мне кажется, я мог задеть их, когда снимал рубашку. Не могла бы ты посмотреть, всё ли в порядке?
– Думаю, могла бы, – вздохнула я, присаживаясь рядом с ним. Нерешительно потянувшись к нему, я сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Напряжённый взгляд, не отрываясь, следил за моими руками. Приподняв край бинта, я заглянула под него и убедилась, что всё выглядит нормально.
– Да, кажется, всё в порядке, – ответила я, сдвигая бинт обратно и отдёргивая руки.
– Извини, я не хотел огорчать тебя, – сказал он, потянувшись ко мне, но передумав на полпути.
Подняв на него глаза, я выдавила из себя смешок.
– Не хотел меня огорчать? Серьёзно, Август? После всего, что случилось этим вечером, это единственное, за что ты извиняешься? Ещё и вынуждая разглядывать твои мерзкие швы?
– Я… Я извиняюсь... за всё?
– Извиняешься? Ах, он извиняется! Ты, чёртов урод! – я закричала, вскакивая с кровати. – Тебе плевать на всё и на всех! Ты мог умереть, понимаешь? Умереть, тупой ты ублюдок! И извиняешься, за что? Да ты даже сам не понимаешь, не так ли? Ты извиняешься ни за что. Ни за что!
Ярость, гнев, а потом слёзы. Всё случилось так быстро. Я даже не успела осознать, как по щекам уже протянулись солёные дорожки слёз, а я всё продолжала орать на него.
Вулкан не может оставаться спящим надолго, а в моём кипело так много эмоций, что извержение не заставило себя ждать. Я почувствовала неуверенное прикосновение к плечу. Обернувшись, увидела Августа, балансирующего передо мной на одной ноге.
– Я ненавижу тебя! – крикнула я, ударяя по его израненной груди. – Я ненавижу тебя, – повторила, разом теряя пыл. – Ненавижу тебя, Август, – проскулила я в последний раз.
Не знаю, кто сделал первый шаг, но вот я уже всхлипываю, раскачиваясь в его объятьях, хватаясь за него как за спасательный круг. Я вздрогнула словно от пронзительной боли, вдавливая пальцы в его кожу, а по моим щекам бежали солёные слёзы.
– Я знаю. И мне жаль, Эверли. Прости меня, за всё.
Его голос подействовал на меня как ведро холодной воды. Я оттолкнулась от его голой груди, восстанавливая свои границы. Вытерев влажные глаза, я шмыгала носом, пытаясь сдержать рвущиеся наружу всхлипы.
– Прощай, Август, – я бросила последний взгляд на него, стоящего в лунном свете.
– Прощай, Эверли, – отозвался он, наблюдая за моим побегом.
Побегом от воспоминаний, мужчины и жизни, которые мне необходимо было забыть.
***
Я не удивилась, когда увидела ждущего меня Райана.
Стиснув в ладонях кружку с кофе, он сидел за маленьким обеденным столом, одетый на работу. В шесть утра.
Обычно он вставал так рано, только когда шёл в тренажёрку, или если провожал меня на работу ради чашки бесплатного кофе. Ни одна из этих причин сейчас не подходила.
– Давно ты не спишь? – спросила я, мягко ставя сумочку на стойку.
– С тех пор, как ты ушла, – ответил он, не отрывая взгляд от кофе.
Я засуетилась на кухне, взяла мою любимую кружку, наливая кофе себе и подливая Райану. Закончив, мне не оставалось ничего другого, кроме как присоединиться к нему.
Неуверенно сев рядом, я с шумом втянула воздух, обнимая пальцами большую горячую кружку.
– Я так понимаю, мы не женимся на выходных? – спросил он, расстроенный и утомлённый.
– Нет, – тихо ответила я, медленно отпивая из кружки.
Он попытался подняться, явно разочарованный, но я схватила его за руку.
– Пожалуйста, позволь мне объяснить.
Наконец Райан посмотрел мне в глаза. В его глазах были боль, страдание и разочарование, и осознание своей вины разрывало меня на части, но я знала, что не могла выйти за него.
Не сейчас.
Только не для того, чтобы улучшить наши отношения.
Брак нужен не для того, чтобы решать проблемы, брак – это начало пути. И я не хотела начинать наш таким образом.
Он опустился обратно на стул, и я воспользовалась паузой, чтобы собраться с мыслями.
– Я хочу быть твоей женой, Райан.
Он недоверчиво покачал головой, но я схватила его руку и сжала её.
– Правда хочу. Поверь мне, пожалуйста. Ничего другого я не хотела бы больше. Но сбегать на выходных, чтобы пожениться – неправильно, и ты это знаешь.
Райан встретился со мной взглядом, и мы не отводили глаз, пока он, наконец, не кивнул.
– Да, ты права. Я не мог успокоиться со вчерашнего вечера. Не могу справиться с его присутствием в нашей жизни, – признал он.
– И я не могу. С этим нам и нужно разобраться.
Он кивнул, но я видела, что он огорчен. Огорчен тем, что может потерять меня.
– Просто пообещай мне, что ты не позволишь ему задеть тебя, – попросил Райан. – Я знаю, что он другой, что изменился, но он всё ещё тот человек, который сделал тебе больно.
Я взяла у него чашку и поставила на стол, делая шаг в его объятья. Руки Райана привычно обхватили меня за бёдра, когда я устроилась у него на коленях, обвивая его ногами.
– Обещаю, Райан, – нежно сказала я, прильнув к нему всем телом. – Я выбираю тебя. Всегда.
И больше никаких секретов.
И никакой лжи.
Пришло время попрощаться с прошлым.
Глава 14
Август
Казалось, что куда бы не завела меня жизнь, я всегда оказываюсь в окружении коробок.
Как бы я не старался спрятаться от них, выбросить из головы, я обнаруживаю себя в укромных уголках забытых шкафов или в самом тёмном углу чердака в поисках... в охоте за чем-нибудь.
За чем угодно.
С той самой ночи с Эверли я помешался на одной цели – болезненные извращенные поиски с целью найти что-нибудь, что бы приблизило меня к ней. Те драгоценные секунды, что она провела в моих руках, были первыми, с тех пор как я очнулся, когда наконец-то ощутил твердую почву под ногами.
И сейчас я делал всё возможное, что бы снова испытать это.
Сегодня я был в спальне, раскладывая коробку с фотографиями, что собрал. Счастливые воспоминания об этих двоих за все прошедшие годы. Я всё ещё не могу сказать «о нас».
Несмотря на то, что на этих фотографиях был я, с улыбкой, обращённой к миру, воспоминания были чужими.
Это была чужая жизнь.
Словно у меня был брат-близнец. Мы выглядели одинаково, но на этом сходство заканчивалось. У парня на фото было всё, в то время как у меня остались только растерянность и разочарование. Могу ли я смотреть на эти счастливые воспоминания и утверждать, что они мои? Претендовать на эту женщину и любовь, что она дарила?
А на её отвращение? Её страх?
Мне придётся принять и их тоже.
– Ты в курсе, что передняя дверь открыта? – услышал я сзади знакомый голос. Я повернулся, чтобы увидеть Брика, дружелюбного психотерапевта, стоявшего в дверях моей спальни со стопкой писем в руках.
– Нет, не в курсе, – ответил я, бросая на него любопытный взгляд, когда он вошел и протянул мне мою почту.
– Ты пропустил встречу. Я решил, что найду тебя здесь.
– Ты теперь принимаешь вызовы на дом? – спросил я, откладывая почту, желая чего-нибудь менее мрачного. Он проигнорировал вопрос, указав вместо этого на полупустую бутылку водки, которую я сжимал в руках.
– Я думал, что конкретно этот алкоголь у тебя под запретом, – заметил он.
– Ну, возможно, я поторопился с решением, – ответил я, притягивая бутылку к губам. Прозрачная огненная жидкость обжигала горло, но она помогала заглушить мои мысли и успокоиться. – Так что я дам ей второй шанс.
– В десять утра?
Я пожал плечами, чувствуя, как тело расслабляется, когда алкоголь начал действовать.
– Я перебарщиваю. Или, во всяком случае, так говорят мои карточки.
Он пододвинулся и выхватил бутылку из моих рук. К моему величайшему изумлению, я увидел, как он делает большой глоток, прежде чем поставить бутылку на тумбочку рядом. Брик обвёл взглядом комнату, сосредотачиваясь на коробке, стоящей рядом со мной на кровати.
– Полагаю, это и есть та красотка на миллион? – спросил он, кивая на фотографию, лежащую на моих коленях. Я уронил взгляд на фото, взял его и провел кончиками пальцев по жестким краям.
– Как ты думаешь, возможно ли любить женщину, которую ты не помнишь, Брик?
Он взял фотографию из моих рук, разглядывая её. Я не имел ни малейшего представления, когда она была сделана. Подписи вроде той, что была на фото из бумажника, не было, но, очевидно, это было сделано несколько лет назад – до того, как наши отношения покатились в пропасть.
Они выглядели счастливыми, валяясь на траве, с волосами Эверли рассыпавшимися по их плечам. Они корчили рожи на камеру, глядя снизу вверх. Изображение было пропитано невинностью и беззаботностью и, скорее всего, было сделано в момент, который они хотели запомнить на всю жизнь.
«Когда же всё пошло не так?»
– Думаю, мозг способен на многие вещи, – сказал он, отдавая фотографию. – Давай, я помогу тебе с этим, – предложил он.
Я быстро кивнул, и мы оба остались стоять, глядя на рассыпанные коробки.
– Я просто не понимаю, что произошло. Как это... – сказал я, выбирая очередной счастливый момент из моего потерянного прошлого, – ... стало этим? – я широко развёл руки, охватывая комнату, как будто она символизировала всё, что пошло наперекосяк в моей жизни.
В каком-то смысле так и было.
Этот дом, эта комната – здесь всё и развалилось.
Во всяком случае, она на это намекала.
Если бы наша с Эверли жизнь не пропиталась горечью, не обернулась безрадостным сосуществованием, как она ясно дала мне понять, была бы она сейчас здесь? И был бы я сейчас таким, как на этих фотографиях? Создающим воспоминания с женщиной, которую люблю...
Я вернул фотографию в коробку и сделал глубокий вдох.
– Ты когда-нибудь собирался спросить её? Я не представляю, что именно произошло между вами двумя, но очевидно, что нечто болезненное. Это бы пошло тебе на пользу, позволило бы тебе двигаться дальше, Август, – мягко сказал Брик – тоном, которым он пользовался крайне редко. Я называл его «докторским», и обычно один этот звук действовал мне на нервы, заставляя чувствовать себя слабым и ничтожным. Сейчас же, он, как ни странно, мне помог, выветривая остатки алкоголя, успокаивая шатающуюся под ногами землю.
– Я не мог. Не после того, через что она прошла, что он сделал.
Окинув взглядом комнату, я поймал себя на том, что постоянно поправляю свои же слова.
– То, что я сделал, – исправился я. – Не могу заставлять её снова проходить через всё это. Она заслуживает того, чтобы начать всё с чистого листа, без меня. Нормальную жизнь, какой бы она её себе не представляла. А мне нужно найти свой способ разобраться в происходящем.
Кинув прощальный взгляд на разбросанные коробки, я смог найти только один выход.
– Ты не мог бы оказать мне услугу, Брик? – спросил я, пытаясь унять дрожь в пальцах. Он кивнул, а я схватил ближайшую коробку.
– Избавься от них. От всех. Я не могу находиться рядом с воспоминаниями о ней. Слишком больно знать, что когда-то у меня было нечто столь драгоценное, и я дал этому исчезнуть. Мне всё равно, что ты сделаешь, просто убери это куда-нибудь подальше от меня.
Эти слова наждаком прошлись по моему горлу. С той ночи, когда она ушла, я лишь едва дотронулся до неё, я провел долгие часы в этой комнате, просматривая фотографии, анализируя каждую улыбку, каждый смех, то, как мои руки и пальцы касались её, пытаясь нащупать тот момент, когда всё пошло наперекосяк.
Зачем? Я не знаю. Может быть потому, что я не понимал, почему я мог перестать любить такую, как она.
Но, может, я и не переставал.
Она сказала, что я держал её под замком, сделал её пленницей в собственном доме.
«Зачем я это сделал?»
Может быть, любовь не всегда чиста. Может, иногда она становится отравой, такой, что уничтожает человека до тех пор, пока он не сделает всё, чтобы получить ещё.
Как наркотик.
Если бы я всё ещё любил её, стало бы всё как прежде?
Уничтожил бы я её?
***
Я резко проснулся, и пульт выпал из рук. Я обвёл глазами гостиную. Экран телевизора мерцал, привлекая моё внимание, и я быстро перегнулся через край дивана, чтобы подобрать выпавший пульт и включить громкость.
Это был очередной старый фильм. «Назад в Будущее».
Начну ли я когда-нибудь смотреть что-нибудь из этого века?
Марти смотрел на лица его родных на фотографии и видел, как они медленно исчезают, означая то, что его личность переставала существовать.
Какой невероятный бред.
Я огляделся и едва не подпрыгнул от неожиданности.
Все грёбаные коробки, что я отдал Брику, толпились вокруг, как чокнутые преследователи, приводя меня в замешательство. Я встал, обшаривая взглядом крышки коробок, и увидел лишь, что их стало больше.
Ещё и ещё.
Весь дом был забит ими.
Я засунул руку в ближайшую коробку, вытаскивая несколько знакомых фотографий. Старые счастливые воспоминания из жизни, которую я не помню. Они были мне не нужны. Я не хотел видеть эти свидетельства того, чего у меня никогда больше не будет.
Словно по волшебству, краски с фотографии стали стекать на пол. Наши счастливые улыбки размазались и искривились, а изображение стало пропадать. Цвета смешались, оставляя темные разводы на моих руках, и вскоре я весь был измазан ими.
Я взял другое фото и ещё одно. Они все исчезали, словно прекращали существовать.
– Стойте! – крикнул я. – Я хочу вернуть их! Я хочу их обратно!
***
Я потратил слишком много времени, ожидая, когда начнётся моя жизнь.
Больше никаких дегустаций или быстрых машин. Никаких размышлений о прошлом или копания в старых фотографиях, никаких привязчивых сумасшедших снов. Я на многое не обращал внимания и проводил слишком много времени, жалея себя. Наконец-то настала пора проснуться от непрерывного забытья, в котором я провёл последнюю пару месяцев, и взять под контроль свою жизнь.
На стойке лежала стопка счетов, на телефоне висела тысяча не отвеченных сообщений, и мысль о том, чтобы провести остаток жизни, прожигая моё состояние и ничего не делая, заставило меня покрыться мурашками.
В этой ситуации было слишком много того, что было мне неподвластно, и лишь крохотная часть, которой я мог распоряжаться – время – его я и взял под контроль.
Начав с оплаты счетов.
Я сделал глубокий вдох, приготовил себе самую большую чашку кофе из имеющихся и медленно спустился в холл, направившись в свой кабинет – место, которое я редко посещал, но которое казалось мне идеальным для оплаты счетов и прочих деловых штук.
Включив свет, я быстро огляделся. Кабинет выглядел очень официальным – тёмное дерево и кожа – как типичные Голливудские декорации. Здесь были даже причудливые зелёные лампы, которые стоили, возможно, дороже средней машины. Но, может быть, раньше мне нравился этот вид. Он был пугающим.
Может, я втянусь?
Усевшись в огромное кожаное кресло, я закинул ноги на стол из полированного дерева и откинулся назад, пытаясь представить, как я заключаю здесь сделки.
«Нет, не могу».
Очевидно, я был хорош в своём деле. Дом и счёт в банке были этому весомым доказательством. Но я не мог представить себя в строгом тёмном костюме, отдающим распоряжения по телефону, пока снаружи оставался целый мир, который я мог исследовать.
И прекрасная женщина, которой хотелось поклоняться.
«Счета. Мне нужно оплатить счета».
Прошло три дня с того момента, как я попросил Брика унести коробки с фотографиями. Три дня, и я всё ещё не мог провести и пару минут без мыслей о ней. Даже моё подсознание мечтало о ней. Мысли неспешно перетекали, пока я варил свежий кофе – один только запах заставлял думать о ней. И я задумался: работала ли она сейчас и нравилась ли ей эта маленькая кофейня. Даже сегодня, когда я взял со стойки счета, я гадал о том, как она управлялась со всем два года, что я провёл в больнице.
Она передавала всё моим адвокату и бухгалтеру, чтобы убедиться, что всё будет в порядке. Даже счет за сотовый был оплачен за все два года, несмотря на то, что никто не предполагал, что я когда-нибудь очнусь.
Зачем? Неужели она искренне надеялась, что я смогу... или это просто проявление заботы?
Какими бы ни были её причины, она все бросила, стоило мне очнуться. Теперь все счета приходят мне, и нужно только время, чтобы разобраться с ними. Я мог бы просто перепоручить всё обратно моему бухгалтеру, как это делала она последние несколько лет, но для того, у кого всё равно нет другого дела, это бы выглядело смешно.
Для того, кто был лишён воспоминаний о прошлом, я был самой легкой мишенью на земле. Я не хотел носиться со своей амнезией и напрашиваться на жалость. Пришло время начать пользоваться данными мне способностями.
Первый же счёт в стопке – счёт за лечение. Оплачено. Легко! Следующий – коммунальные услуги. Готово.
Молниеносно расправившись с ещё парочкой подобных счетов, я решил, что закончу в один момент. Я едва пригубил кофе из своей гигантской кружки, и он всё ещё был обжигающе горячим.
А потом мне попался счет от юриста.
Твою мать.
Чувак, который сбил меня на перекрёстке, обратился в суд с взысканием ущерба и больничных расходов. Кажется, мне нужен адвокат и быстро. С трудом припоминая первые дни после пробуждения в больнице, я не мог навскидку вспомнить юридическую контору, которая со мной связалась. Вытаскивая телефон, я пробежался по старым контактам, обнаруживая, что прежний я сортировал контакты в случайном порядке. Стоматолог был подписан просто «стоматолог». Изучение этой странной организационной системы заняло бы у меня не один вечер. Некоторые были подписаны в соответствии с профессией, у других были имена, как у Эверли. Но у некоторых стояли лишь инициалы. У многих в списке отсутствовала фамилия, что делало список мрачным и загадочным. Он что, считал себя шпионом? Я лишь сильнее почувствовал к себе отвращение.
Когда я добрался до конца списка, я не смог удержаться от смешка: «хиппи-доктор Эверли». Без сомнений, за этим скрывалась какая-то история. Которую я, возможно, никогда не узнаю.
Встряхнув головой, я пролистал ниже и наконец-то нашёл то, что искал – «юрист».
Кто знает, как его звали, и помнил ли он меня вообще, но попытаться стоило.