Текст книги "Забывая Августа (ЛП)"

Автор книги: Д. Берг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

Очередь ярых кофеинозависимых выстроилась у дверей, каждый из которых смотрел на наше незнакомое меню. Я ожидала, что все они нервно сравнивали его с крупной сетью, которою знали и любили, сомневаясь, а не стоит ли пройти лишних два квартала.

Мы больше работали на местных, но близость нескольких отелей давала маленькой семейной кофейне, в которой я работала уже два года, приток бизнесменов и туристов по утрам, когда они спешили начать свой день.

Я знала, что Райан не доволен моим выбором карьеры, но мне нравилось здесь работать.

С туристами бывает иногда тяжело, но у меня были свои завсегдатаи и пожизненный запас кофе. Что тут можно было не любить? И я наслаждалась компанией своих коллег. Они были энергичные и активные, к чему я привыкла, пока росла в приёмных семьях.

Моя жизнь не очень напоминала эпизод «Предоставьте это Биверу» (прим. пер.: фильм 1997 года. В центре действия картины крепкая американская семья. Мудрый отец Уорд, любящая мать Джун, старший сын Уолли и младшенький – восьмилетний Бивер).

– Обезжиренный мокаччино с дополнительными сливками! – крикнула я Саймону, который продолжал медленно пританцовывать под тихий джаз, звучащий из проигрывателя. Его ритм совершенно не совпадал, подсказывая мне, что он на самом деле танцует под свою собственную мелодию – наверное, что-то, над чем он работал для своей рэгги группы.

Единственным признаком, что он слышал меня, было лёгкое поднятие брови, и он продолжил работать с машинами, танцуя между ними, будто вёл за собой женщину, а не работал в захудалой кафешке.

Но всё было готово быстро и правильно. Я не представляю, как Саймон это делал, особенно, учитывая количество марихуаны в медицинских целях в его организме, чтобы вылечит мигрень, которой у него, по-моему, никогда не было. Когда я спрашивала его об этом, Саймон просто улыбнулся и сказал:

– Ну, значит, она работает, – и перешёл к следующему заказу кофе.

Я продолжила работу в утренней суматохе, здороваясь с многочисленными местными клиентами. Труди – ещё один человек в нашей смене – работала с печкой, разогревая и поджаривая всё из принятых мной заказов, пока Саймон готовил кофе. Когда становилось совсем тяжко, я помогала ему.

Это был хорошо слаженный механизм, и нам легко работалось вместе.

С чего мне было уходить?

Мы работали без устали, пока утренняя волна не схлынула, давая нам заслуженное затишье в середине утра. Саймон чистил машину для эспрессо, а я обходила кафе, убирая мусор и проверяя запас сливок.

Труди вытащила из пекарской коробки брауни.

– Как насчёт разделить его на всех?

– Ты же знаешь, что мы не должны брать из коробки в середине дня, – напомнила я, складывая руки на груди.

– Я знаю, но этот, похоже, упал на пол, – сказала она, убирая замороженное арахисовое масло с уголка указательного пальца. Я зачарованно смотрела, как она кладёт его в рот.

Эта сучка знала, что арахисовое масло и шоколад были моей слабостью.

– Ты кладёшь то, что было на полу себе в рот? – спросила я, решив не сдаваться. Даже за брауни.

Сладкий, вкуснейший брауни.

– Нет, но в конце смены я скажу Шэри, что он упал, вдребезги, на пол. Очень грустно, – её губы слегка надулись, пока она мотала им передо мной, разрушая всё моё сопротивление.

– Ну ладно, – ответила я, оглядывая пустое кафе. – Но я хочу кофе в придачу.

– Хорошо! – воскликнула девушка.

Зная, что я не соглашусь на большее, она налила нам две кружки свежесваренного кофе, и я наблюдала, как она разрезала пополам брауни.

– Твой выглядит чуть больше, – пожаловалась я.

– Нет!

– Да, – парировала я с лёгкой ухмылкой.

– Ох, прекрати и возвращайся к работе. Я дала тебе шоколад и кофе – ты должна быть счастлива.

Чмокнув её в щёку, я улыбнулась.

– Спасибо, Труди. Это сделало мой день.

Мы втроём закончили препираться и завершили свою уборку, я так же помогла нескольким припозднившимся, но всё-таки забредшим, посетителям. Я звала их поздними цветами – туристы, живущие по собственному распорядку, проводя каникулы в расслабленном темпе; или работники, со сменой в странное время, которым нужна была чашечка чая, чтобы расслабиться тогда, когда другие только начинали работу.

Мне нравились эти люди. Они двигались медленнее. Казалось, что жизнь у таких поздних цветов чуть спокойней. Я бы хотела, чтобы такой была моя жизнь.

Спокойная. Беззаботная.

Простая.

Глядя на своё обручальное кольцо, с россыпью маленьких бриллиантов вокруг блестящего центрального камня, я знала – у меня всё это будет с Райаном.

Он был моим якорем.

Мы быстро справились с наплывом в середине дня, который не был таким сумасшедшим как утренний, но всё-таки довольно оживлённый. Мы сотрудничали с центральным продуктовым. Каждое утро они доставляли к нашим дверям вкусные сэндвичи и салаты, так что, даже не имея оборудования для приготовления еды, мы могли накормить обедом заходящих бизнесменов и работников.

Это приносило кафе дополнительный доход и позволяло держать нас на работе.

Ура, ура.

Пока я заканчивала с последним посетителем и мечтала о гороховом супе из моей любимой хлебной лавки ниже по улице, я увидела его.

Только это не было видение или сон... или даже приведение.

Это правда был он.

Пришёл ко мне на работу.

Август был одет в свободную футболку и дизайнерские джинсы, которые я помню. Войдя, он выглядел потерянным, потным и уставшим. Настолько не похожий на все видения, которые у меня были за многие годы, и всё же, я застыла как статуя.

Я не могла дышать. Я пыталась сделать быстрые мелкие глотки воздуха сквозь губы и проглотить их, но в горле было ощущение гравия.

Он не мог быть здесь. Только не здесь, с моими коллегами, которые понятия не имели о моей прошлой жизни. Я зашевелилась, возвращаясь в реальность. По моим венам бежал только инстинкт выживания. Я не хотела, чтобы он был здесь – в моей жизни.

– Я иду на обед! – крикнула я, взяла из-под кассы свой кошелёк и сделала шаг вперёд, нервно дыша и чувствуя, как каждый вдох обжигал мне горло.

– Что ты здесь делаешь? – прошипела я сквозь зубы.

Его глаза встретились с моими, и я увидела удивление и шок на его лице.

– Эверли? – это звучало больше как утверждение.

– А кто же ещё? – раздражённо ответила я, хватая его за руку и вытащив на улицу.

Я отвела взгляд, стараясь не замечать того, как его глаза смотрят прямо мне в душу. Это трогало. Всё ещё.

Август, казалось, не замечал такого эффекта, его взгляд бегал от меня на улицу и снова к зданию. Я отпустила его руку, не желая прикасаться к нему дольше необходимого, и смотрела, как он засовывает руки в карманы штанов.

Он был худее, чем раньше, джинсы сидели на нём свободней, чем когда-либо. Но это всё равно был Август... всё такой же грозный и...

«Посмотри в сторону, Эверли. Посмотри в сторону».

– Ты здесь работаешь? – спросил он, махнув на тёмный фартук, который всё ещё был на мне. Я посмотрела вниз и фыркнула, злая, что он испортил моё свидание с супом.

– Да, – ответила я, развязывая и складывая фартук в сумку. – Разве не поэтому ты здесь?

Я сложила руки на груди – явный показатель моего недружелюбия.

Август вскинул руки в защитном жесте.

– Нет, боже, нет! Прости. Это... чёрт. Прости. Я пойду. Я не хотел, – он разочаровано лепетал и ерошил волосы пальцами. Один последний взгляд и он отвернулся.

– Август, – позвала я, ненавидя себя за то, что ввязывалась. Идиотка.

«Дура, тупица».

Без сомнений, это было то, на что он надеялся, я просто попала под его чары. Но так было со всем, что связанно с Августом – я не могла себя остановить.

– Что ты тут делаешь?

Он остановился, и я увидела, как его плечи расстроено опустились, и парень снова повернулся в мою сторону.

– Я заблудился, – просто сказал он.

– Что?

– Я решил прогуляться, знаешь, чтобы проветриться. Вдруг понял, что все кварталы похожи друг на друга, и я хожу кругами, – он разочаровано вздохнул. – Я проходил всё утро.

– Ты серьёзно? – спросила я.

Он просто смотрел на меня.

– Но твой дом, по меньшей мере, в пяти милях отсюда, – сказала я.

– Ты знаешь, где я живу? – спросил он, прежде чем вспомнил наш прошлый разговор. – А, ну да.

Часть меня – недоверчивая, циничная сторона, которая всё ещё помнила Августа, который запирал меня дома, пока сам уходил на работу – сомневалась в его искренности.

Эта же часть меня хотела верить, что это – просто продуманный ход, чтобы вернуть меня.

Из-за другой, любящей и доверчивой части меня, я знала, что у меня проблемы с абсолютно новым Августом в моей жизни.

***

– Ты не обязана это делать, – снова сказал он, когда я открывала свою маленькую синюю Киа.

– Я знаю, – пробормотала я, ненавидя себя за решение отвезти его домой. – Садись.

Я винила своё хорошее воспитание, хотя оно тут было не при чём. Господь свидетель, что те многие приёмные семьи, которые у меня были в жизни, не научили меня ничему ценному, кроме как съедать всё так быстро как можешь, и искусство носить одежду несколько дней подряд, чтобы никто не заметил.

Может быть, это было вписано в мою ДНК, по той же причине я хотела спасти каждого котёнка и бродячую собаку, которых я видела слоняющихся по улице, или отдать каждый лишний цент пожилому мужчине на углу улицы, хотя знала, что он просил на алкоголь.

Что бы тут не было – я ехала вниз по улице к скалам.

В машине с мужчиной, к которому чувствовала отвращение.

Райан бы убил меня, если бы узнал, что я делаю. Это явно не входило в наш план статуса кво. И всё же, вот я везла своего сумасшедшего бывшего, которого только что выпустили из больницы, после того, как он очнулся из комы, из которой никто не ожидал, что он придёт в себя.

И тут я поняла. Он может никогда ничего не вспомнить. Ни единого поцелуя, счастливого вздоха или ночей проведённых вместе в кровати. Хорошее, плохое – всё исчезло.

От чувства вины у меня засосало под ложечкой, мои пальцы ослабли, пока я пыталась расслабиться и успокоиться.

«Статус кво», – напомнила я себе.

Посмотрев на него, я пыталась почувствовать жалость. Раскаяние.

Но видела только человека, который меня запер.

«Такова жизнь».

Вот тебе простая и беззаботная. Моя жизнь была полной лажей.

Когда мы повернули ближе к океану, мои ладони внезапно вспотели. Солёная дымка летала по зимнему воздуху, напоминая ленивые вечера, которые мы проводили за ужином в просторном патио, откуда, казалось, было видно мили вокруг. Когда-то я думала, что мы будем растить детей в этом доме.

Я много о чём думала в то время.

Свернув на подъездную дорожку, которая больше не была моей, я поставила машину на стоянку, даже не выключив мотор.

– Вот ты и приехал, – сказала я, избегая его взгляда. Я не могла смотреть на него. Не здесь. Не с наплывом всех этих пугающих воспоминаний.

– Спасибо, – ответил он, пододвигаясь к двери. Август на мгновение остановился, как будто хотел сказать что-то ещё, но потом передумал и вышел. Дверь закрылась, и я почувствовала, будто воздух снова ворвался в маленькое пространство.

Я сделала глубокий вдох, затем ещё один – чтобы не заплакать.

Август Кинкейд не заставит меня плакать.

Да, он очнулся, но он не будет управлять моей жизнью.

Никогда больше.

Я подняла глаза, и мой взгляд остановился на бардачке – месте, где я хранила ключи от своего прошлого. Ключи от этого места.

То, что было моим долгом в его отсутствии, теперь казалось грязным и постыдным.

Ключи были моей физической связью с ним... с этим местом.

«Мне надо избавиться от них. Сейчас».

Дёрнув, я открыла бардачок и вытащила оттуда давнюю регистрацию.

Вау, похоже, мне надо было убраться здесь.

Наконец, я нашла его, на самом дне, куда засунула его после моего последнего визита, в тот день, когда он очнулся. Настроившись решительно, я выскочила из машины и подошла к парадной двери, намереваясь выполнить задуманное.

Август открыл дверь, до того как я успела постучать.

Это немного расстраивало – мне ещё надо было выпустить разочарование.

– Прости, я смотрел в окно. Хотел убедиться, что ты нормально выйдешь с подъездной. Она крутая, – запинаясь, сказал парень.

Я закатила глаза и выпустила досадный вздох.

– Ты забываешь, что я здесь жила.

– Точно, – ответил он, нервно потирая шею. Отступая, он сделал жест, чтоб я вошла, чего я не планировала делать. Чёрт, это было самое последнее, что я хотела сейчас делать, но перед тем как я успела отклонить его приглашение, он исчез – скрылся за углом в гостиную.

– Что за... – фыркнула я, поспешив за ним. Он что, забыл свои манеры после своей двухлетней спячки?

– Слушай, я тут не для того, что бы развлекаться. Поверь, это последнее, что я хочу с тобой делать. Я просто хотела отдать тебе мои ключи.

Я свернула за угол, чтобы догнать его, и ахнула. То, что когда-то было тёплой, красивой комнатой, сейчас было завалено кучей пыльных коробок, старых бумаг, и бог знает, чем ещё.

– Твои ключи? – спросил он, оглядывая эти кучи, будто искал что-то конкретное.

Я не была уверенна, что именно.

– Что это? – спросила я.

– Эм... Всё что я нашёл на чердаке. Я принёс всё вниз, надеясь разобраться в... во всём.

Я подошла и подняла кипу бумаг, лежавших сверху. Это были давние документы со времен Стэнфорда. Я сдержала улыбку, вспоминая, каким умником он был.

Он больше не был тем Августом. Он вообще теперь другой.

«Мне надо уходить отсюда».

– Ну, желаю удачи с этим, – вежливо сказала я, кладя ключи на гору бумаг. – Это был мой ключ от дома. Я хранила его, пока тебя не было – на всякий случай, но сейчас ты вернулся, и очевидно, нужды хранить его нет. Так что я возвращаю его. И было бы хорошо, если бы ты удалил меня из списка доверенных лиц.

Его глаза встретились с моими. Глаза насыщенного орехового цвета, в которые я так влюбилась в восемнадцать лет, когда моя жизнь была простой, а монстры были лишь существами из легенд.

– Удачи, Август, – мягко сказала я, прежде чем он смог ответить.

Оказалось, монстры имели вполне реальные формы, и сейчас я должна была помнить это.

***

Начало работы в предрассветные часы утром имело не много плюсов, кроме супер свежего кофе, пустых улиц и свободной второй половины дня.

Сегодня я была особенно благодарна за один из них, когда в три часа я закончила и направилась домой.

У меня было два часа, что бы придумать, что сказать Райану.

Два часа, чтобы сформулировать, что моя стычка с Августом ничего не значила.

Мои пальцы нервно стучали по рулю, пока я ждала зелёного сигнала светофора. Когда я повернула в «WholeFoods» за углом от нашей квартиры, я знала, что Райан со мной не согласится.

Для него это имеет огромное значение. Поэтому я не должна говорить ему.

Это должно быть так легко, просто. А разве «просто» – это не то, чего я хотела?

Поставив машину на стоянку, я тяжело опустила голову и сделала глубокий вдох.

Это будет просто – просто пропущу всё это происшествие. Он никогда не узнает.

Но сколько отношений построено на маленькой лжи? На скольких героинь, о которых я читала или смотрела фильмы, я кричала, за то, что совершают одну и ту же ошибку?

Не важно, какой маленькой, ложь всегда остаётся ложью. А секреты имеют тенденцию выясняться со временем.

Райан был мужчиной, с которым я собралась провести всю свою жизнь. Он был хороший, порядочный и добрый. Полная противоположность Августу и всему, что я оставила в прошлом. Я не позволю отголоскам прошлого испортить моё будущее.

Делаю решительный шаг вперед и выхожу из машины, начиная тщательно планировать свой вечер.

***

Я наводила последние штрихи на столе, когда вошёл Райан, заставляя меня практически выпрыгнуть вон из кожи.

«Успокойся, Эверли, тихо», – поругала я себя, поворачиваясь, чтобы встретиться с ним.

У него было забавное выражение лица, когда он молча смотрел на зажжённые свечи и затем снова на меня. Это было то испуганное выражение, которое появляется у парней, когда они видят, что дом обставлен определённым образом, и вдруг их мозг начинает судорожно пролистывать все даты, чтобы вспомнить что же особенного случилось в этот конкретный день.

– Успокойся, ты ничего не забыл, – уверила его я, натягивая на лицо улыбку, пока мой пульс возвращался в норму.

Его глаза откровенно скользили сверху вниз по моему телу.

– Ты уверена? Потому что я не помню, когда последний раз ты вытаскивала из печки запеканку в такой одежде.

Пожалуй, я перестаралась. Вина делает это с девушками. Но я просто хотела, чтобы он знал, как сильно я люблю его. У меня была тенденция действовать странно в стрессовой ситуации. Особенно странно в плане еды.

– Нет никаких годовщин. Никаких праздников. Я просто подумала, что было бы классно провести вечер вместе. Мы всегда едим в спешке, у телевизора. Разве так не лучше?

Медный оттенок в его глазах, попав под нужное освещение, превратился в настоящее золото, когда он подходил ко мне. Повседневная улыбка играла на его лице.

– Да. Очень здорово.

Парень запечатлел на моих губах долгий, мягкий поцелуй, а затем схватил за талию и притянул ближе. Я чувствовала, как запах его крема после бритья смешивается с запахом моего собственного шампуня. Его шампунь закончился, и он пользовался моим последние несколько дней. Эта мысль заставила меня улыбнуться, и я опустила голову ему на плечо, лелея тот факт, что мне есть с кем делить шампунь.

– Чем я могу тебе помочь? – спросил он, отступая и снова восхищаясь мной. Я не особо заморачивалась по поводу своего внешнего вида – просто чуть больше косметики, чем обычно, и хорошие джинсы, которые правильно подчёркивали все нужные части. Но мне было приятно внимание.

– Да, ничего... А, может быть, нальёшь вина? – предложила я, указывая на бутылку, которую только что открыла. – Как прошёл твой день? – спросила я, надеясь, что у него будут достойные долгих обсуждений истории. Хотя я хотела рассказать ему о своём дне, но не хотела это делать вот так сразу.

Может, после того как он выпьет бокал вина... или съест немного пасты. Это может улучшить настроение, не правда ли?

Сыр и вино всегда поднимали мне настроение.

– Хорошо, нормально, я думаю.

Я посмеялась, над его спутанным ответом.

– Ты ещё не решил, а? – спросила я, глядя, как он разливает мерло. Райан поставил бутылку обратно на маленький обеденный стол и повернулся обратно, облокачиваясь на стул.

– Просто разочарован, наверное. Этот мой новый клиент. Они...

– Разочаровывающие? – предположила я с ухмылкой, заканчивая перемешивать овощи, которые тушились на плите.

– Да. Сначала они хотят одно. В следующую минуту что-то другое. Потом они решают, что им что-то не нравится, но сами не понимают почему.

Райан был графическим дизайнером – достаточно хорошим, и он работал с лучшими интернет-компаниями в этой области. Он привык к разборчивым клиентам.

– И они отличаются от твоих прошлых клиентов? – засомневалась я.

– Наверное, я просто устал, – он вздохнул. – Готов к отпуску.

– Ты имеешь в виду медовый месяц? – поправила я с улыбкой. Парень подошёл ближе и снова скользнул руками по моей талии, положив подбородок мне на плечо.

– Да, было бы здорово. Какие мысли по поводу моих идей?

Наклонившись вперёд, я выключила конфорку, Райан отошёл, давая мне возможность разложить всё по тарелкам.

– Париж? Просто так много всего, Райан. Мы вообще можем себе это позволить?

– Эв, я довольно долго был холостяком. То есть, по сути, мне надо было заботиться только о себе. Не знаю, заметила ты, или нет, но я не сильно требовательный.

Я фыркнула, вспоминая запах малинового шампуня от его волос. Точно не требовательный.

– С моей работой я смог накопить достаточно много за эти годы. Я не хочу сумасшествовать, но позволь мне сделать это для нас. У нас будет только один медовый месяц.

Повернувшись к нему лицом, я не сдержала улыбку. Он заставлял меня быть лучше. С момента нашей встречи, он всё время заставлял меня становиться лучше.

– Хорошо, но только с одним условием, – сказала я. – Я хочу заплатить за половину из моих сбережений.

Райан открыл рот, чтобы протестовать, но я остановила его, держа руку, чтобы он молчал.

– Это мой выбор, – настаивала я. – Ты и так платишь больше, чем за свою часть аренды. Позволь мне сделать это.

– Ладно, – промямлил он, ненавидя эту идею, но маленькая улыбка всё же появилась на его лице, перед тем как он повернулся обратно к столу. – Но скоро уже не будет твоего или моего... будет наше. Свадьба для этого и существует.

– Ах так? – съязвила я. – Так вот во что я ввязалась.

Я достала последние вещи из духовки и направилась к столу. Когда я до этого приехала в продуктовый, у меня не было никакого плана меню, но из-за чувства вины, сжирающего меня изнутри, я решила придерживаться того, что знаю лучше всего. Глядя на обставленный стол, я думала, не надо ли мне было распланировать всё лучше.

– Выглядит великолепно, детка, – сказал Райан, садясь на своё обычное место возле окна. Мы не часто тут сидели, но когда делали это, всегда выбирали те же самые стулья. Моё было ближе к кухне, так как я бегала между двумя помещениями за забытыми вещами, типа масла или ножей.

– Ты уверен? – спросила я. – Выглядит немного странно.

Я была очень самокритичной, когда дело касалось готовки.

– Ты шутишь? Это мечта любого мужика. Мясной рулет, макароны с сыром, чёрт, даже овощи в масле. Это великолепно.

– Наверное, мне захотелось домашней еды, – я пожала плечами, накладывая ему на тарелку макароны с сыром. Он положил себе рулет, и мы принялись за еду. Слава богу, всё было вкусно, и через считанные минуты Райан уже тянулся за добавкой.

Похоже часы просмотра Паулы Дин и других звёзд «Пищевой Сети», наконец, дали результат.

– Так ты скажешь мне, что происходит? – спросил он после третей добавки рулета. Он возил рулетом по тарелке, ловя оставшиеся кусочки сыра и мяса.

Наши глаза встретились, и я поняла, что можно не увиливать. Внезапно мысль о том, чтобы набивать щеки едой, больше не казалась привлекательной. Никакие запеканки и расфуфыренные наряды не спрячут того, что я что-то скрываю. Он слишком хорошо меня знал, с тем же успехом я могла просто написать всё на лбу, он всё равно увидит.

Я вздохнула, роняя голову на руки.

– Я настолько очевидна? – спросила я.

– Ну, ужин был немного перебор, – он улыбнулся.

– Ну, да... Ты поймал меня.

Мягкие пальцы взяли меня за подбородок, поднимая его, пока я не стала купаться в его тёплом взгляде.

– Что такое, Эв?

– Я видела Августа сегодня, – ответила я, чувствуя, каждое слово, когда я пыталась не отводить взгляд.

Его рука упала, тепло от его прикосновения рассеялось. Он рухнул на стул, я видела, как его глаза теряют фокусировку.

– Ты... – он остановился, – ...искала его? Ты хотела его видеть?

Вот почему я не должна была говорить ему, я не должна была ничего этого делать. Его муки ранили меня до глубины души. То всепоглощающее доверие, которое у нас было – пропало. Я видела первые элементы сомнения в его глазах.

– Нет, боже, нет, Райан, – ответила я, подвинувшись, чтобы взять его руку в свою. – Это была случайность.

Наконец, он посмотрел на меня – обнадёживающий знак, поэтому я продолжила.

– Он заблудился. Его выписали из больницы, и, похоже, он решил прогуляться. И забрёл в кафе. Не искал меня.

Райан мотнул головой, и из его горла вырвался болезненный смешок.

– Ну, конечно не искал, – сказал он тихо себе под нос.

– Райан, я, правда, не думаю, что он пытался что-то сделать.

– И что ты сделала, когда он появился потерянный в дверях, Эверли? – спросил он так, будто уже знал ответ.

– Я... я отвезла его домой.

Он улыбнулся и притянул наши соединённые руки к своим губам. Я смущённо смотрела, как он целует каждую моя костяшку, медленно. Благоговейно.

– Ты чертовски добра. Не пускай его к себе. Не забывай, Эверли. Никогда не забывай, каким человеком он однажды был.

Райан мягко потянул меня за руку, и я охотно пошла к нему, позже той же ночью, проследовала за ним в спальню и охотно отдалась ему, обещая себе, что сделаю всё, что угодно, чтобы заставить его забыть боль и недоверие, которое он чувствовал, после появления Августа в моей жизни.

Я не могла позволить Августу встать между нами.

И всё же, ночью, пока Райан спал в нашей постели, я думала об Августе, сидящем среди тех коробок, в раздумьях. В раздумьях, и не зная точно. И это съедало меня.

Я уже не могла остановиться.

Я была чертовски доброй.

Чертовски доброй и полной дурой.

Глава 8

Август

Прошло пятнадцать минут.

Пятнадцать самых долгих, чёртовых минут моей жизни.

Или я так думал.

Откуда мне было, блин, знать? У меня не было воспоминаний из жизни, чтобы сравнить.

Но пока я сидел там, слушая проигрыватель последней модели, пока он пытался ввести меня в состояние покоя и защищённости ложными звуками океана и птичьих песен, это и вправду казалось, как, блин, самое долгое время.

Он вообще собирался говорить?

Я продолжал осматривать маленький, но аккуратный кабинет, обратив внимание на модные серые стены и современное замшевое кресло, на котором он сидел напротив меня. Сильно отличающееся от любимых доктором Шнайдером тёмного дерева и кожи. Но различия этих двух мужчин не ограничивались предметами интерьера. Возглавляло список молчание со стороны этого парня.

Разве психологи не тренировались говорить? Или этот парень был особенный, потому что у него была табличка «терапевт»? Круто, похоже, я застрял с отчисленным из универа. И вдруг в моей голове на повторе заиграла строчка из припева песни «Милая прогульщица». Мне нужно несколько хороших друзей рядом время от времени, чтобы исправлять советы интернета, что посмотреть одинокими вечерами.

Я глянул снизу вверх на него, он приободряюще вежливо улыбнулся, но продолжал молчать. Я подавил желание опустить голову от досады, но, в конце концов, решил, что кто-то из нас должен что-то сказать. По меньшей мере, я хотел знать, умел ли он говорить словами. Настоящими словами. А не его счастливыми улыбками.

– Ну, вы собираетесь что-то сказать в течение этого часа, или мы так и будем пялиться друг на друга и молчать оставшиеся... – я посмотрел на часы и практически закатил глаза. Прошло всего две минуты с тех пор, как я последний раз смотрел на эту чёртову вещицу. – ...сорок три минуты.

Добрая улыбка вернулась, и он просто пожал плечами.

– Это ваше занятие. Вы можете использовать это время так, как пожелаете, Август.

Ну, эм, этот мужик всё-таки мог сформулировать предложение.

– То есть просто я должен говорить? О чём угодно?

– Если хотите, – ответил он. Его голос звучал так безэмоционально, как будто ему вообще было всё равно, находится он здесь или нет.

– А что, если бы я хотел просто сидеть тут и ничего не делать? – бросил я вызов, скрещивая руки на груди.

Непроницаемое лицо мужчины продолжало улыбаться.

– Ещё раз, ваш сеанс – ваш выбор. Я получаю свою зарплату вне зависимости от того, что здесь происходит, так что мне, по сути, не важно.

– Разве это не странный способ ведения бизнеса?

Его улыбка стала шире, и вокруг его тёмных карих глаз появились мелкие морщинки. Я добрался до него. Хорошо.

– Не совсем. Зачем пытаться помочь кому-то, если он не хочет, чтобы ему помогли? Это удручает всех задействованных. Вы не обязаны быть здесь – никто не заставляет вас искать терапию. Это просто настойчивая рекомендация. И всё же, вы здесь. Значит, мне надо выяснить, какая часть вас хочет помощи, иначе, зачем появляться? Так что, пока вы выясняете какой помощи, я просто буду здесь, ждать, зарабатывать деньги и продумывать список покупок.

Мой рот открылся, пока я пытался сформулировать своё возражение, но не смог промолвить ни слова.

Чёртов придурок прав!

Никто не заставлял меня быть здесь. Когда меня выпустили из больницы, доктор Шнайдер просто написал имена и телефоны терапевтов и психологов, особенно подчеркнув этого. Шнайдер сказал, что он крайне компетентный, но меня никто не заставлял ему звонить, с тех пор как я вышел оттуда.

Так почему я здесь?

Ответа у меня не было.

И у доктора Абрамся тоже. Так его звали, этого сумасшедшего доктора, который не говорил, пока не заговорят с ним.

Сумасшедший доктор побуждал меня смотреть на серые стены, пока я не пойму, что со мной не так.

Со мной... не с ним.

Да он чёртов гений!

***

Прошли недели, как коробки с чердака были разбросаны по гостиной.

Я распаковал каждую из них, но этим нисколько не приоткрыл дорогу к своему прошлому. Это была дурацкая затея, и я был дураком. Ничего не было подписано или датировано, а в половине коробок вообще не было никакого порядка, как будто я скидывал туда разный хлам, не заботясь, что бы это значило.

Конечно, более давняя версия меня, скорее всего, думала, что мои навыки останутся неповреждёнными, и я смогу разобраться с этим.

Да... Смешно, как всё получилось.

Были вечера, когда я намеревался поджечь коробки и жарить зефир над костром, пока всё смятение уходит вместе с дымом. Но рациональная часть меня знала, что я буду сожалеть. Кроме того, рациональные люди не устраивают костров в своих гостиных, а я должен был доказать, что я в своём уме. Или хотя бы частично.

Удручённо проводя рукой по волосам, я взял фотографию, на которую смотрел последние несколько часов, и сел на диван. Я дотянулся до полупустой бутылки пива, которую потягивал уже больше часа, и ещё раз развернул фотографию, почему-то надеясь, что дата и временная отметка магическим образом появилась, с тех пор как я последний раз проверял. Но нет, единственной вещью было слово «кодак», напечатанное по диагонали, как на многих других.

Повернув её обратно, я провёл большим пальцем по поверхности и смотрел на молодую версию себя самого.

Как странно узнавать себя на фотографии, но не иметь воспоминаний о том месте.

Но вот я был там, вряд ли старше десяти лет. Стоял возле океана, держа в руке огромное карамельное яблоко. Держа фотографию очень близко, я не мог не заметить широкую улыбку у себя на лице. Я думал, на кого я смотрю. Может на маму и папу? Я видел их фотографии или, по крайней мере, полагал, что видел, учитывая, как мне приходилось догадываться обо всём. Любил ли я их? Где они сейчас? Они мертвы? Они меня бросили, как все остальные, когда я стал слишком изменчивым?

Держа фотографию близко и глядя на неё, я заметил то, чего не видел раньше. На руке, которая держала карамельное яблоко, была небольшая повязка – бинт, белый и широкий, обмотанный вокруг левого большого пальца. Может я забирался на дерево или пробовал себя в роли шеф-повара? Гадая, что могло случиться, я инстинктивно глянул вниз и увидел еле заметный шрам прямо под ногтем большого пальца, который я не замечал до этого момента.

От этого открытия меня затошнило. Осознание нахлынуло приливной волной, и я почувствовал, что могу захлебнуться в наводнении воспоминаний из моей прошлой жизни.

Это было слишком.