Текст книги "Война Чарли"

Автор книги: Чарли Стелла

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)

65

Узнав, где находится Чарли Пеллеккья, Минь улыбнулся. Тот же самый адрес, который Минь переписал на бумажку позавчера, когда там было полно полиции.

– У дома патрульная машина, – на ломаном английском предупредил Миня подручный. – В ней один коп.

Минь приказал парню ждать его за домом. И пусть зальет полный бак горючего. Он прикрутил к стволу пистолета глушитель и взял листок меню, на котором был записан адрес.

Минь собирался сделать вид, будто относит заказ. Главное – войти в квартиру. И тогда он убьет Чарли Пеллеккью.

Гоулд сидел на корточках за кустами в узком пространстве между домами, со стороны дома Саманты Коул. С другой стороны тропинки сидел Яндолли и смотрел в бинокль ночного видения, обшаривая весь близлежащий квартал.

– Как по-твоему, скоро объявятся федералы? – прошептал Гоулд.

– Возможно, они уже здесь. За домами, где нам не видно, или на крыше. Кто знает? После того, что случилось, они просто жаждут поймать Кучча.

– А может, до сих пор спотыкаются друг о дружку.

– Может быть, – сказал Яндолли. Он видел, что Гоулд нервничает. Ни одному из них еще не доводилось караулить убийцу в засаде.

Яндолли посмотрел налево. Он крепко прижимал бинокль к глазам и вел его слева направо на уровне живой изгороди вокруг бассейна. Дойдя до последней изгороди справа, Яндолли заметил какое-то движение и шепнул Гоулду, чтобы тот сидел тихо.

«Глок» Кучча засунул за ремень у поясницы. Пистолет агента Томаса был тоже за поясом, но впереди. Чтобы закрыть оружие, он выпустил из брюк мешковатую фуфайку с эмблемой «Хард-рок-кафе», купленную в сувенирном магазинчике.

Уже стемнело, и засады он видеть не мог, но патрульная машина, припаркованная перед домом, служила четким опознавательным знаком. Кучча прошел почти километр от автозаправочной станции без особых проблем.

Саманта Коул жила в доме номер 6325. Кучча остановился и прочел, что написано на доме справа.

– 6313, – прошептал он, сворачивая на параллельную улочку, чтобы подойти к нужному дому с тыла.

Проходя дома, которые теперь были слева от него, Кучча считал про себя. Отсчитал следующий дом, потом еще один… Когда Кучча снова остановился, то оказался прямо за номером 6325. Где-то неподалеку взревел мотоцикл; он схватился за пистолет впереди.

Минь Кван остановился в двух шагах от патрульной машины и, перейдя лужайку по диагонали, направился прямо к парадной двери. В руках он нес пакет с китайской едой. Пакет прикрывал «беретту», заткнутую за пояс. Когда он подошел к невысокому крыльцу, полицейский вышел из машины и окликнул его.

– Доставка еды, позалуйста, – сказал Минь, постаравшись усилить свой акцент.

Полицейский несколько секунд мерил его взглядом; наконец, Минь показал ему пакет. Тогда коп махнул ему рукой и снова забрался в машину.

Минь два раза нажал на кнопку звонка и выхватил пистолет.

66

Гоулд уже не помнил, когда молился. Он давно служил в полиции и не слишком-то верил в Бога. Он верил в то, что человек – хозяин своей судьбы. Он верил в правосудие, которому, по идее, служил. Он верил в закон.

Но оказалось, что закон не сумел защитить сорокашестилетнюю горничную, которая просто подвернулась бандиту под руку. Ее страшная, нелепая гибель не давала Гоулду покоя. Он долго пытался оживить ее, но не смог. Теперь он молил Бога, чтобы тот предоставил ему возможность пристрелить отморозка, который убил ее.

Сейчас этот отморозок стоял в десяти шагах от него.

Яндолли наблюдал за разворачивающимся мотоциклом и не сразу заметил подходящего Николаса Кучча с пистолетом в руке. Яндолли опустил бинокль ночного видения на траву и прицелился.

– Стоять! – крикнул он. – Бросай оружие!

– Пошел ты, – ответил Кучча, полуобернувшись на грохот мотоцикла.

Когда он снова повернулся, Яндолли приставил дуло к его груди.

– Стоять! – повторил он. – Бросай оружие!

Яндолли подождал, пока Кучча не бросит пистолет в траву, а потом сделал полшага по направлению к гангстеру.

– Не дыши! – приказал он.

Кучча медленно поднял руки, но тут ночную тишину прорезал визг тормозов.

– Полегче, ты, громила, – сказал Кучча. – Как бы не ранил кого своей штукой.

– Заткни свое долбаное хлебало на хрен, – ответил Яндолли.

Кучча увидел, как из-за кустов выходит еще один коп – лысый коротышка – и целится в него. Коротышка был на целую голову ниже того здоровяка, который держал его на мушке.

Кучча прикинул, нельзя ли как-то встать между ними и потом устроить так, чтобы один из копов застрелил другого. Он даже ухмыльнулся, представив, как это будет здорово.

– Чему радуешься, гад? – спросил коротышка.

Кучча покачал головой. Он заметил, что здоровяк стоит почти на линии перекрестного огня. Рев мотоцикла стал громче.

– Достали вы меня, – сказал Кучча.

– Да, достали, – кивнул коротышка.

Здоровяк остановился в полушаге от нужного Кучча места. Кучча нахмурился. Обернувшись, он увидел, что мотоцикл остановился примерно в квартале от них. Мотоциклист прижимал к уху трубку сотового телефона. Мимо на большой скорости пронеслась машина. Кучча соображал: если оба копа отвернутся, может быть, ему удастся выхватить вторую пушку.

– Сдаюсь, – сказал он коротышке. – Давайте договоримся.

– Блин, – сказал Чарли, увидев нацеленное на него дуло.

Он открыл дверь, не посмотрев в глазок, потому что надеялся, что полицейский из патрульной машины гарантирует их безопасность.

– Иди в квартиру, белый мальчик, иначе я пристрелю тебя прямо сейчас, – приказал вьетнамец, который целился в него.

Чарли шагнул назад и стиснул зубы.

Вьетнамец закрыл за собой дверь и поставил пакет на пол.

– Проголодался? – спросил он.

Со своего места на диване Саманта видела оба пистолета на столе, но они были слишком далеко – ей не дотянуться. Когда азиат ударил Чарли по лицу пистолетом, она подпрыгнула на диване и придвинулась на несколько сантиметров ближе к пушке Бо.

– Пожалуйста, не надо! – взмолилась она.

Азиат направил на нее пистолет.

– Заткнитесь, дамочка, или я вас тоже прикончу.

Увидев нацеленный на нее ствол пистолета, Саманта ахнула. На диване она была беспомощна. Она покосилась на Чарли и почувствовала, как бешено бьется сердце. Чарли что-то держал в руке.

Саманта снова ахнула, но азиат больше не смотрел на нее.

– Видишь? – спросил Кучча у Гоулда. – Теперь все довольны.

Яндолли уже собирался обыскать киллера, когда услышал грохот и звон.

– Это еще что такое? – сказал Гоулд.

Оба детектива повернули головы в сторону дома.

Когда азиат ударил его пистолетом по лицу, Чарли заметил, что к стволу привинчен глушитель. Он решил, что можно попытаться спасти Саманту. Надо разбить окно, чтобы привлечь внимание копа в патрульной машине.

Правый глаз заплыл от удара. Он услышал, как Саманта просит азиата: «Не надо!» – а тот в ответ угрожает ей.

Чарли схватил с полки над телевизором тяжелую хрустальную пепельницу и что было сил запустил ею в большое эркерное окно. Когда стекло треснуло, азиат дернулся. Чарли увидел, что он медленно распрямляется и целится в него из пистолета. Он отклонился и услышал, как за спиной взорвался телевизор. Медленно распрямляясь, он услышал крик Саманты.

Услышав стрельбу, Гоулд и Яндолли присели. Кучча моментально завел руку за спину и выхватил «глок». Яндолли повернулся к дому. Гоулд пригнулся и прицелился в Кучча.

– Замри! – заорал он.

Кучча упал на одно колено и пополз, возясь с предохранителем «глока». Пистолет Гоулда полыхнул красным. Кучча толкнуло в правое плечо, и рука его безвольно обвисла. Он выронил пистолет, который отлетел на несколько шагов. Кучча поднял на Гоулда бессмысленный взгляд и успел заметить вторую вспышку. Третью и четвертую он уже не увидел.

Минь инстинктивно пригнулся, уворачиваясь от летящего в него тяжелого предмета. Пепельница разбила стекло. Пеллеккья от замаха потерял равновесие. Минь выстрелил ему в грудь, но промахнулся. Вместо Чарли он угодил в телевизор.

Подойдя на шаг ближе, Минь дернулся, потому что зазвонил его сотовый. И тут же его отбросило к стене от боли в груди, заставшей его врасплох.

На лице у него появилось ошарашенное выражение, когда еще один приступ острой боли во второй раз отбросил его к стене. Минь ударился о пол и перекатился набок. Он поднял пистолет, но трясущиеся пальцы не слушались. В грудь ему вошла третья пуля. Четвертая пролетела в миллиметре от его головы. Он выронил пистолет.

– Открой глаза, – сказал Чарли.

Саманта скорчилась на диване, держа револьвер Бо обеими руками и продолжая целиться в лежащего на полу вьетнамца.

– Сэм! – позвал Чарли. – Все кончено. Все позади.

Она открыла глаза, и ее затрясло. Чарли подошел к ней, мягко опустил ствол револьвера, а потом осторожно вынул его из ее рук.

– Все хорошо, – сказал он. – Все кончено.

Он помог ей встать. Прильнув к его груди, Саманта разрыдалась.

67

– Я чувствую себя подонком, который избивает жену, – прошептал Дентон.

Лиза прислонилась к его плечу. Самолет медленно выруливал на взлетную полосу. Когда по проходу пошла стюардесса, Лиза поднесла к лицу бумажную салфетку, чтобы прикрыть кровоподтеки.

– А я чувствую себя бандиткой, – сказала она.

– Точно, похоже.

Агенты ФБР отпустили их через несколько часов после того, как стало известно о гибели Николаса Кучча. Недельку они отдохнут в Калифорнии. Потом Лизе придется позвонить Чарли и начать бракоразводный процесс. Дентону не терпелось погрузиться в новую жизнь. Когда самолет оторвался от земли, он повернулся к Лизе и поцеловал ее в лоб.

– Наконец-то, – сказал он.

– Не сглазь.

Дентон взял ее правую руку и положил к себе на колени.

– Попробуй-ка сглазь это, – сказал он.

Лиза повернулась к нему с удивленной улыбкой.

– Что такое, адвокат?

– Заткнись и поцелуй меня.

– Заткнуться и поцеловать тебя?

Он подмигнул ей.

– Последние несколько дней я ошиваюсь среди гангстеров.

– Я тоже, – сказала она, осторожно целуя Дентона уголком губ.

– Странное ощущение, – признался он.

– Расскажи, что ты почувствовал, – попросила она.

Самолет набирал высоту; Лиза и Дентон сидели держась за руки и закрыв глаза. Когда самолет приземлился, оба спали.

Первым человеком, которого увидел агент Маршалл Томас, когда вышел из комы, была его жена. Ее фигура казалась какой-то размытой. Он услышал, как она говорит, что любит его. При этом жена плакала.

Агент Томас вышел из комы всего сорок минут назад. Он пытался пошевелить руками, но не мог. Ему хотелось сесть; он досадовал оттого, что вокруг все словно утратило резкость.

Томас не помнил, что с ним случилось. Никак не мог вспомнить.

Он наблюдал, как медсестра меняет ему капельницу. Когда перед ним проплыло пятно в белом халате, ему снова захотелось спать. Он стал искать взглядом жену. Потом увидел, что жена сидит рядом и держит его за руку. Томас закрыл глаза, потому что ее прикосновение стронуло что-то в его мозгу.

Первыми труп Бо Кэритана нашли койоты, рыскавшие с аризонской стороны Черных гор. Пара койотов быстро обнаружила неглубокую могилу, наспех закиданную сухими ветками и сучьями. Они прибежали на запах крови.

Бо был убит двумя выстрелами в затылок. Койоты слизали кровь вокруг пулевых отверстий, но не сумели разгрызть череп. Они зубами вытянули труп из ямы; им удалось перекатить его набок. Койоты долго пировали, пожирая внутренности, время от времени рыча и огрызаясь друг на друга.

68

Через два дня, когда полицейское расследование завершилось и их, наконец, оставили в покое, Чарли перебинтовывал раненую ногу Саманты. Они сидели в гостиной. Разбитое стекло уже заменили, но телевизора пока не было.

Из динамиков доносилось интермеццо к опере Масканьи «Сельская честь». На коленях Саманты спал щенок. Закончив перевязку, Чарли отошел к раздвижной двери, выходящей в патио, и пультом увеличил громкость.

– Собачке нравится, – заметила Саманта.

– Это интермеццо, – объяснил Чарли. – Вроде вставного номера. Обозначает конец акта.

– Интересно, а как в опере потом будят публику? – спросила Саманта.

– Нежно, – ответил Чарли. – Капельдинеры подходят и осторожно расталкивают заснувших.

Саманта рассмеялась.

Чарли сел на стул рядом с Самантой и положил ее раненую ногу себе на колени.

– Так выглядит лучше, – заметил он.

– Завтра опять обещают жару. Больше сорока пяти градусов.

– Значит, останемся дома.

Саманта погладила щенка.

– Кэрол сейчас в Калифорнии. Надеюсь, у нее все в порядке.

– Она не пропадет. Детектив Яндолли сказал, что Бо ее больше не потревожит.

– Да? – удивилась Саманта.

– Я, конечно, не слишком ему верю, – продолжал Чарли. – Но уверен, что Кэрол сейчас все равно в безопасности. После того, что ее муженек натворил, он и носа высунуть не посмеет.

Саманта отмотала кусок бинта, чтобы рана дышала.

– Ты и правда думаешь, что все кончено? – спросила она. – Я имею в виду – для тебя. Для нас обоих…

– Если верить Яндолли – нет, – ответил Чарли. – Ты, моя милая, прикончила не кого-нибудь, а главаря вьетнамской банды. Того, кого поймал я, взяли под стражу; ему уже предъявили обвинения.

Саманта нахмурилась:

– Хотелось бы верить, что все так просто.

Они помолчали. Когда музыка закончилась, Чарли встал и потянулся. Саманта положила ногу на пустое сиденье.

– Нам кое-чего недостает, – сказал Чарли.

– Чего же?

– Приятной, легкой арии.

Саманта поморщилась. Чарли обернулся к ней.

– Поверь мне, это лучше, чем «Аэросмит».

Чарли выбрал один из дисков, привезенных им в Лас-Вегас.

– Una furtiva làgrima, – сказал он. – «По ее нежной щеке катится тайная слеза».

Он поставил диск и нажал кнопку воспроизведения. Ему показалось, что первые звуки арфы звучат тихо, и он прибавил звук. Потом сел на диван рядом с Самантой и поцеловал ее в щеку.

– Что сейчас происходит? – прошептала она ему на ухо.

Чарли показал на собаку.

– Нам нужна квартира побольше, – сказал он.

– Он может спать со мной, – возразила Саманта.

– А как же я?

– Посмотрим.

Щенок беспокойно заворочался во сне.

– Ты с кем разговариваешь – со мной или с собакой?

Саманта потянулась к нему. Чарли взял щенка и пересадил его на диван.

– Вот так, – сказал он. – Теперь моя очередь.

Эпилог

«Донна Белла» была пришвартована под мостом парка «Водный мир». Энтони Кучча разговаривал по мобильному телефону с помощником. Тот сообщил, что со склада в Джерси-Сити конфисковали грузовик с товаром.

– Ну и подручные у моего племянничка, – сказал Кучча. – Я уже целую неделю ничего о нем не знаю.

Он осушил полстакана белого вина, сел на стул и стал наблюдать, как мимо его прогулочного катера в третий раз проносится какая-то девица на гидроцикле. Только сейчас она сняла верх от купальника. Проносясь мимо «Донны Беллы», она держала лифчик в руке.

– Пусть АБН делает что хочет, – сказал Кучча в трубку. – Ко мне тот грузовик никакого отношения не имеет. Я всю неделю провел здесь, на катере. После того, что ты мне рассказал, я и вовсе не сойду на берег.

Девица на гидроцикле развернулась; теперь она возвращалась. Проплывая мимо «Донны Беллы», она замедлила ход, и Кучча встал, чтобы получше разглядеть ее грудь.

– Можно воспользоваться вашей ванной? – спросила она с русским акцентом.

Услышав акцент, Кучча сразу насторожился. Он заметил, что к штурвалу гидроцикла прикреплен пояс-кошелек и что на девице сандалии. Потом окинул взглядом ее обнаженную грудь и покачал головой.

– Можно? – молила девица. – Ну, пожалуйста!

– Я тебе перезвоню, – сказал Кучча своему помощнику, выключил телефон и махнул девице, чтобы поднималась на борт.

Девица улыбнулась и протянула Кучча руку с лифчиком.

– Мило, – сказал он и бросил ей с кормы трап.

Девица осторожно подвела гидроцикл поближе; Кучча склонился над транцем. Когда гидроцикл коснулся кормы катера, она вдруг запустила мотор на полную мощность. Пошатнувшись, Кучча схватился за транец. Он едва не вывалился за борт.

– Какого черта… – начал он, и тут пуля пробила ему горло.

Хватаясь за шею, он повалился на спину. Падая, он заметил, что девица снова наводит на него ствол, и попытался отползти. Вторая пуля угодила ему в живот. Он захлебнулся кровью. Третья пуля попала в сердце.