Текст книги "Заклятие"

Автор книги: Цай Цзюнь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)

ГЛАВА ВТОРАЯ

1

Е Сяо с трудом поднял голову: крепко же он заснул в полной полицейской форме на собственном локте! С большим напряжением осмотрелся вокруг помутневшими со сна глазами. Все присутствующие в канцелярии смотрели на него, не скрывая удивления. Веки опухли от сна. Его сотрудница за соседним столом вежливо заметила:

– Е Сяо, ты из-за этого странного дела всю ночь не спал, тебе надо бы хорошенько отдохнуть.

Тут Е Сяо начал смутно что-то соображать. Он потряс головой, еще тяжелой со сна. Зазвонил телефон. Е Сяо снял трубку, глядя в окно; яркий солнечный свет слепил глаза. Он проворно поднялся и подошел к двери.

– Ты куда? – с удивлением спросила женщина.

– В покойницкую, – небрежно ответил он.

2

Через полчаса торопливые шаги Е Сяо раздались в коридоре морга. Длинный коридор был плохо освещен. По сторонам размещались секции с трупами; некоторые из тел в ходе транспортных происшествий изменились до потери человеческого облика, на многие смотреть невыносимо – например, есть голова, но не хватает рук или ног. Е Сяо иной раз приходило в голову, что четыре колеса на большой скорости страшнее и опаснее любого убийцы.

Е Сяо переоделся и вошел в прозекторскую. На секционном столе лежал труп молодого мужчины. Обнаженное тело Сюй Аньдо белело как глыба льда, мускулатура сильно развита – то ли спортсмен, то ли крестьянин. Лица вообще не было – одна кровавая рана.

– Какова причина? – осведомился Е Сяо у офицера транспортной полиции, который занимался этим происшествием.

– Возможно, езда на мотоцикле в пьяном виде. Одиннадцать часов ночи, ехал без шлема, вел на большой скорости старый мотоцикл отечественного производства по узкой набережной реки Сучжоу. Из-за поворота реки не успел скорректировать направление и врезался в дамбу. От удара тело взлетело в воздух, упал вниз головой на асфальт, погиб на месте.

Офицер старался объективно доложить о происшествии.

– Поблизости не было других машин или прохожих?

– Нет. На узкой набережной реки Сучжоу ночью машины очень редки. Есть только один свидетель происшествия. Он утверждает, что вышел ночью погулять на свежем воздухе и обнаружил, что погибший перед происшествием лежал, откинувшись на мотоцикле, сбоку от дороги. Свидетель говорит, что погибший вдруг поднялся, сел с очень странным видом и, дыша перегаром, произнес: «Спасите. Спасите меня!» Свидетель подумал, что у погибшего, может быть, сердечный приступ, и тут же набрал номер экстренной помощи: 120. Как раз в это время погибший внезапно завел мотоцикл и рванул, а метров через сто врезался в дамбу.

– «Спасите, спасите меня»? – задумчиво повторил слова погибшего Е Сяо и снова спросил:

– Погибший при жизни страдал болезнью сердца?

– Не знаю. Надо дождаться результатов вскрытия и изучить историю болезни.

– Что это был за случай, как по-вашему?

Транспортный полицейский ответил самоуверенно:

– Простейший случай транспортного происшествия после употребления спиртных напитков. Погибший перед смертью просил о помощи, поскольку чрезмерное злоупотребление спиртным могло вызвать у него приступ, скорее всего сердечный. Примеров обострения болезней сердца из-за злоупотребления алкоголем очень много. Вот проверим содержание спирта в крови, и все станет ясно. Подобные инциденты в избытке. Надо понимать, многие люди не в силах противостоять соблазну спиртного и в результате сами себя губят; это еще ладно, а то ведь убивают других. Те, которые сами гибнут, можно сказать, ведут себя по-хорошему. А вы, городские ребята, выпиваете? – Он дружески хлопнул Е Сяо по плечу.

– Вы меня спрашиваете? Я никогда не пью, – смущенно ответил Е Сяо.

– Это прекрасно. Спиртное способно унести человеческую жизнь. Есть парни, которые этого не понимают, вот и страдают от последствий. Ну, городской кадр, скажи: есть ли необходимость во вскрытии погибшего?

Он, прищурившись, поглядел на Е Сяо. Е Сяо почувствовал, что уступать нельзя, и решительно заявил:

– Да. Вскрытие необходимо.

Собеседник кивнул и неторопливо произнес:

– Раз так, начнем вскрытие трупа.

Прежде всего сделали анализ крови, проверили содержание спирта в крови.

Результат далеко превзошел норму. Затем судмедэксперт взялся за скальпель и уверенным движением профессионала вскрыл тело от основания шеи до низа живота. Тело Сюй Аньдо на столе раскрылось вдоль, будто расстегнули длинную белую застежку-молнию.

Затем сухожилия Сюй Аньдо взрезали специальным инструментом и вытянули.

Потом занялись легкими. Их сложили в ящик, стоявший рядом. Так поступает повар, когда достает из котла припущенные овощи и складывает их отдельно, перед тем как подать гостям. Только смотреть на легкие Сюй Аньдо было неприятно. Е Сяо, когда учился в Университете общественной безопасности, изучал анатомию, и у него были неплохие успехи по этому предмету. Он разглядел, что Сюй Аньдо был человеком курящим и пьющим и у него, молодого, были легкие старика.

А вот сердце… Прикрытое тонкой пленкой, его сердце, в отличие от легких, было совершенно здоровым. По внешнему виду – никакой болезни, ни малейшего признака тромбоза сосудов. Можно было смело утверждать, что сердце не имело никакого отношения к смерти Сюй Аньдо. Печень, почки, селезенка, желудок, кишки – все абсолютно нормальное.

И тем не менее у Е Сяо вдруг странно участилось сердцебиение, стала кружиться голова. В прошлом, когда проходили анатомию, он сам брал в руки скальпель, делал вскрытие, и никогда ему не приходилось ощущать ничего подобного. Разве что при вскрытии умершего Цзян Хэ из Института археологии… – он тогда стоял рядом и испытал такое же удивительное чувство. Е Сяо умерил дыхание, с усилием успокоил бешеное сердцебиение и постарался сохранить невозмутимость, чтобы другие ничего не заметили.

Голова Сюй Аньдо сильно пострадала. Судмедэксперт снял уцелевшие остатки кожи, начиная с затылка, и среди свежего разреза проступило нечто белое.

Из разбитой головы вытекла большая часть мозговой жидкости.

Судмедэксперт извлек оставшуюся часть мозга, сверху покрытую бесчисленными извилинами, но, безусловно, уже деформированную.

Е Сяо понял, что здесь ничего не обнаружишь: мозг настолько сильно поврежден, что никакой важной зацепки сохраниться не могло. Пусть даже мозг – самый важный орган человека, однако наше знание мозга еще весьма слабо, очень многое нуждается в дальнейшем изучении, а это уж дело ученых. В прозекторской нечего надеяться на какие-нибудь открытия. Тем не менее инстинкт говорил Е Сяо, что здесь наверняка что-то скрыто, может быть, что-то очень важное, в чем еще предстоит разобраться, но сейчас, увы, он бессилен.

Судмедэксперт тоже отрицательно покачал головой. Фактически мозг настолько изувечен, что нет никакой возможности обнаружить в нем патологию.

Работа патологоанатома на этом закончилась. Тело Сюй Аньдо, распоротое и разрезанное, стали снова зашивать. Потом труп отправили в холодильник, чтобы через несколько дней обратить в горстку пепла. Люди стали собирать инструменты, убирать комнату, делать записи, а Е Сяо вместе с транспортным офицером медленно вышли в полутемный коридор.

Неожиданно на плечо Е Сяо легла сильная рука. Он едва не подпрыгнул. Его сердце, успокоенное с таким трудом, снова учащенно забилось. Оказалось, что транспортник глядит на него не без удивления.

– Только что на вскрытии у тебя было тревожное лицо. Чрезмерно напрягся, а?

– Нет, меня этому учили, совсем не напрягался, – возразил Е Сяо, изображая самоуверенность.

Офицера такой ответ явно не удовлетворил, он сухо рассмеялся.

– Парень, результат такой: кроме сверхнормативного алкоголя в крови, у него все в норме. А ты что думаешь?

– Не знаю, что и сказать, – ответил Е Сяо.

– По-моему, этот мертвец может оказаться подозреваемым в серьезном деле об убийстве. Или это важный свидетель?

Е Сяо помотал головой:

– Ни то, ни другое. Я только подозреваю, что он имеет отношение к другим делам, связанным с гибелью людей.

В этот момент приехала еще одна труповозка, в коридоре гулко отозвались чьи-то шаги. Е Сяо быстро ушел.

3

Он вышел за ворота. Солнце светило очень ярко. У Е Сяо стихло сердцебиение, он постепенно отдышался, словно возвращаясь в мир нормальных людей. Сел в служебную белую «Сантану» и выехал на скоростную дорогу. Машина шла легко, впереди показался распределительный круг, потом снова надо было ехать прямо. Вдруг Е Сяо вспомнил, что на берегу Сучжоу тоже изгиб, и, может быть, именно поэтому там разбился Сюй Аньдо.

Он вообразил себе Сюй Аньдо вчера вечером, мчащегося без шлема по набережной: ветер треплет его волосы, глаза в темноте ночи сверкают удивительным светом, и вдруг – он взлетает из седла мотоцикла высоко вверх и тяжело грохается на землю. Как говорится, «от знаменосца до трупа – один миг», вот Сюй Аньдо и лежит в ледяном чреве холодильника. Стоило ли вскрывать его? Может, это всего лишь заурядное транспортное происшествие с пьяным за рулем? В городе таких аварий можно насчитать каждую неделю по дюжине.

И тут в голове Е Сяо мелькнула картинка: на секционном столе лежит тело Цзян Хэ. Раздался визгливый пронзительный звук, холодный пот струйкой побежал по спине, завизжали тормоза: Е Сяо едва не врезался в шедшую впереди машину. Шофер высунулся из нее с бранью, но, увидев машину ведомства общественной безопасности, предпочел спрятать голову обратно.

Укоризненно качая головой, Е Сяо съехал со скоростной дороги, поставил машину сбоку на узенькой улочке, выключил фары и уставился в дорожный план. Мало-помалу глаза его закрылись, он уже ничего не видел и не слышал, постепенно утопая в волнах ночного мрака.

Неизвестно, сколько времени прошло – может быть, целое столетие, – и вдруг во мраке он увидел свет: словно в темной комнате открылась тонкая щель, и луч, как острый нож, вспорол тьму. В этом пространстве он увидел раскрытые большие двери ведомственного холодильника, а в коридоре перед дверями явилась человеческая тень. Человек придвинулся, его лицо попало в луч света, и Е Сяо разглядел незнакомца: перед ним было его собственное лицо. Неизвестный выглядел спокойным и уравновешенным, он улыбнулся Е Сяо, протянул вперед руку и положил ее Е Сяо на плечо. Потом протянул другую руку, будто хотел что-то вручить, но Е Сяо не посмел взять, а вместо этого громко закричал. Потом он услышал непрерывный гудок автомобиля.

Е Сяо резко поднял голову и посмотрел перед собой. Он сидел в машине и головой, лежащей на дорожном плане, давил на клаксон. Это был сон, всего лишь сон, ничего более. Как же он смог так заснуть? А все от чрезмерного переутомления. Е Сяо глубоко вздохнул и поглядел вокруг. Уже стемнело, время позднее, и надо еще отогнать машину обратно к управлению.

4

Когда он вернулся в управление, большинство сотрудников уже ушло с работы. В пустом офисе было непривычно тихо. Е Сяо захотелось пить, он налил себе стакан воды и сел за компьютер, чтобы поднять материалы по делу о гибели Цзян Хэ. Фотография Цзян Хэ появилась в левом верхнем углу монитора. Е Сяо поглядел на лицо на экране, и ему почудилось, что Цзян Хэ вот-вот выйдет с экрана наружу… Е Сяо прикрыл глаза и постарался припомнить, как он впервые увидел лицо Цзян Хэ. Это было его первое дело после перевода из отдела корреспонденции в отдел уголовных расследований.

В тот день погода была изумительно хороша. Солнце сияло, но в длиннейших коридорах было прохладно. Он легонько приоткрыл дверь прозекторской. На столе лежал молодой мужчина, судмедэксперт вскрывал скальпелем его тело. Не желая мешать, Е Сяо молча подошел поближе, вплотную к секционному столу и только тогда смог ясно рассмотреть лицо Цзян Хэ.

Это мгновение Е Сяо запомнил на всю жизнь. Молодой мужчина, лежавший на секционном столе, фактически был им самим. Он увидел обнаженного себя: посреди тела сверху донизу проходил разрез, все пять органов и шесть долей легких были вскрыты и видны глазу. Такое зрелище никому из живущих людей не открывалось. Е Сяо похолодел всем телом, словно и впрямь был подмороженным трупом на секционном столе. Он застыл в неподвижности, глядя на себя под руками патологоанатома. Видел, как судмедэксперт вынимает его собственное сердце и выкладывает в белую миску. В тот же миг он ощутил в сердце острую боль. Е Сяо сказал себе: они задумали убийство, они убивают меня, нет, уже убили, я уже умер.

И он громко закричал:

– Остановитесь!

Голос Е Сяо эхом отозвался в прозекторской; потом наступила тягостная, мертвящая тишина.

Судмедэксперт замер от изумления, повернулся и презрительно посмотрел на Е Сяо. Только потом он обратил внимание на лицо молодого мужчины, лежавшего на столе. Взглянул – и вздрогнул, затем посмотрел на Е Сяо внимательнее и ухмыльнулся. Кивнув, он сказал:

– Действительно, очень похож. Я хочу сказать, что вы очень похожи на этого мертвеца.

После этого судмедэксперт спокойно наклонился над трупом и продолжил начатую работу.

Е Сяо отдышался. Все-таки мертвецом на секционном столе был не он сам, а очень похожий на него человек. Он внимательно вгляделся в лицо. Линия подбородка и скулы, брови, нос, лоб – все было очень схоже.

Но не в такой степени, как у близнецов. Сомнение возникало довольно быстро, и, если приглядеться, непохожесть становилась отчетливой. В общем, их легко было различить.

Но было одно, чего он не заметил сразу, и то были очи мертвеца.

В последующие минуты Е Сяо мерещилось, что это он насквозь пропитан формалином, что это его тело вскрыто; страшное ощущение не покидало его до тех пор, пока тело молодого мужчины не было вновь зашито и отвезено в холодильник. Только выйдя из прозекторской, Е Сяо спросил, как зовут покойного, и навсегда запомнил его имя: Цзян Хэ.

Тут Е Сяо собрался с мыслями и увидел, что на экране появились материалы о погибшем.

Внезапно распахнулась дверь. Е Сяо даже подпрыгнул от неожиданности. Обернувшись, он увидел, что пришел Фан Синь, новый судмедэксперт. Они договорились заранее.

На вид Фан Синь был одного с ним возраста. Он носил очки и выглядел очень интеллигентно. На нем был белый рабочий халат. Е Сяо выдохнул:

– Это ты? Напугал ты меня, Фан Синь!

– Кто же, кроме меня? Что-то ты нервный стал последние дни. Я проезжал мимо, увидел свет в твоем кабинете и догадался, что одержимый трудоголик еще здесь, и работает.

Е Сяо заулыбался:

– Что же ты сам не ушел домой?

– Во всяком случае не из-за тебя.

– Истинную причину смерти Цзян Хэ установили?

– В отчете патологоанатома написано, что причина смерти – паралич сердца. Подробнее можно сказать так: остановка сердечной деятельности, вызванная тромбозом сердечного клапана. Это непосредственная причина смерти, однако ни сам Цзян Хэ, ни его родственники никакими сердечными болезнями никогда не страдали. Вчера я изучил его больничную карту. Там тоже нет никаких записей о болезнях сердца. У него всегда было прекрасное здоровье, и вскрытие трупа это подтвердило.

– Все это я понимаю. Вопрос в том, почему у Цзян Хэ без очевидных причин случился паралич сердца.

– Е Сяо, может быть, во время вскрытия Цзян Хэ мы что-то проглядели? – задумчиво спросил Фан Синь.

– Что именно вы могли проглядеть?

– Его нервную систему. Я подозреваю, что именно нервная система могла инициировать паралич сердца.

– У него была патология нервной системы?

– Нет, я только хотел сказать, что его нервная система могла быть поражена каким-то вирусом.

– А почему анализ крови ничего не показал?

– Вирус – это таинственная биологическая сущность, промежуточная между живым и неживым. Сам по себе он не обладает способностью к размножению. Поэтому проникает в живые клетки других организмов и использует их для собственного размножения. Он прежде всего зависит от жизни организма-хозяина. Если жизнедеятельность организма-хозяина прекращается, то исчезает сама основа существования вируса. Некоторые вирусы способны сохранять свою жизнеспособность в мертвом теле чрезвычайно долго. Другие пропадают сразу после смерти хозяина, не оставляя никаких следов. Если после этого провести новое обследование, то обнаружить что-либо очень трудно.

– Так существует или не существует, в конце концов, вирус нервной системы, который способен вызвать паралич сердца? – нахмурившись, спросил Е Сяо.

– Сейчас я только строю гипотезы и, пока нет других доказательств, не могу делать выводы. Но только я этого дела так не оставлю. Я сохранил образцы крови Цзян Хэ и тканевые срезы. Я схожу посоветоваться с моим учителем, может быть, он сможет помочь.

Е Сяо кивнул.

– Так я пошел. – С этими словами Фан Синь направился к выходу, но по дороге обернулся и сказал: – Е Сяо, тебе срочно надо отдохнуть. Я знаю, что мертвец лицом чрезвычайно похож на тебя и это сильно гнетет тебя психологически, верно? Не беспокойся, я постараюсь выяснить причины смерти Цзян Хэ.

– Спасибо, – улыбнулся Е Сяо.

Фан Синь ушел, и Е Сяо остался один. Он встал и посмотрел в окно. Темная ночь, только одно лицо видно за оконным стеклом. Это лицо мертвенно-бело и исполнено ужаса.

Чье лицо? Лицо Е Сяо или лицо Цзян Хэ?

Лицо мертвеца.

5

На стене висела картина: пустыня, густо усыпанная обломками скал и галькой, сильно выветренные холмы, над которыми сияет солнце.

Бай Би сосредоточенно всматривалась в эту картину, которую нарисовала сама. Она всегда висела здесь на стене.

В дверь позвонили. От звонка она вздрогнула, застегнула пуговицы на груди, выпрямилась, вздохнула и открыла дверь.

Оказывается, пришла Сяо Сэ. На ней была плотно облегающая мини-юбка, в руках – большой букет белых цветов. Она ворвалась в комнату.

– Бай Би, как самочувствие? – Голос у Сяо Сэ очень приятного тембра, словно у певицы.

– Спасибо, – тихо отозвалась Бай Би и приняла букет.

Для гостьи сразу же налила стакан воды. Сяо Сэ здесь бывала часто. Она взяла стакан и улыбнулась:

– Бай Би, не взыщи. Очень извиняюсь, но вчера я не пришла на поминки по Цзян Хэ.

– Ладно, ничего, мне не понравились вчерашние похоронные церемонии.

Она отвечала устало. Кроме Цзян Хэ, она только с Сяо Сэ говорила охотно и непринужденно, невольно выдавая свои чувства.

– Что, в конце концов, случилось с Цзян Хэ? Так все внезапно. Я такого и представить себе не могла, – поблескивая белками глаз, заговорила Сяо Сэ.

Обычно она подкрашивала веки, чтобы погасить этот чрезмерный блеск, но сейчас, к удивлению Бай Би, уловка ей не удалась.

– Не знаю, причина смерти не установлена, больно внезапно все произошло. Наверно, у него были проблемы со здоровьем, которые вдруг проявились. Он работал в институте допоздна, кажется, позвонил мне, но ничего не сказал. Я тоже ему звонила, однако никто не снял трубку; вероятно, именно тогда и случилась беда. На следующее утро в институте обнаружили его труп. Вот все, что мне известно.

Сяо Сэ слушала Бай Би, кивая, и вздыхала:

– Прямо чудо какое-то, можно роман написать. Нет, лучше напиши пьесу, в которой я буду играть тебя.

– Не ерничай, пожалуйста.

Сяо Сэ строго покачала головой:

– Я совершенно серьезно. Все эти дни я размышляла. Ведь Цзян Хэ, хоть и деревенский, был в общем-то очень привлекателен. Это тебе известно? Иногда он даже мне был симпатичен, потому что у него были мужские замашки. Мне нравятся мужчины с мужскими манерами. Нынешним мужчинам как раз этого и не хватает. А те мужчины, что сразу лапают, прижимая к своей волосатой груди, просто глупцы и хамы.

Бай Би выслушала ее, покивала для приличия, а затем сказала:

– Все уже кончено, давай не будем об этом.

– Ладно, ладно, ты очень быстро все забудешь.

Сяо Сэ обняла Бай Би за плечи. Так, кажется, следует поступать в таких случаях. У Бай Би были мягкие и теплые плечи. Тело, нежное и податливое, легонько подрагивало.

Бай Би с трудом оторвалась от нее, улыбнулась:

– Давай поговорим о другом. В прошлый раз ты сказала, что тебя взяли в труппу. Готовите новую пьесу?

– Да. Ты слышала про молодого писателя Ло Чжоу?

Бай Би помотала головой.

– Ну сейчас он еще не слишком известен – потому, наверное, что людям непонятно им написанное. Те же, кто понял, говорят, что он слишком популярничает. Сейчас он у нас в труппе и драматург, и режиссер. Мы ставим новую пьесу «Лоулань – пагуба для души».

– «Лоулань – пагуба для души»? – переспросила Бай Би, пораженная названием.

– А в чем дело?

– Да ничего. Сама не знаю, почему мне от этого названия стало нехорошо.

Сяо Сэ утешила:

– Попринимай успокоительное. У тебя с детства нервы пошаливают. Правду сказать, люди иногда за тебя беспокоятся. Как бы тебя не поместили на всякий случай в психушку. Вот тогда нам с тобой не увидеться… – И Сяо Сэ засмеялась, явно что-то недоговаривая.

Бай Би тоже посмеялась бы над собой, но не смогла: ей было не до смеха, только уголки рта дернулись.

Она искренне завидовала способности Сяо Сэ весело смеяться когда угодно, даже в самые неподходящие моменты. Тут вдруг она вспомнила о матери и скромно сказала:

– Сяо Сэ, по-твоему, со мной будет как с моей мамой?

– Что ты, Бай Би, о чем ты думаешь? Ой, прости, я ведь только пошутила, не принимай близко к сердцу. Ничего с тобой не случится, а твоя мама очень скоро вернется.

Сяо Сэ провела рукой по волосам Бай Би, медленно пропуская прядку за прядкой сквозь широко расставленные пальцы.

– Ничего, я понимаю, что я человек, которому всегда не везет.

– Не надо так говорить.

– Мой отец попал под машину в свой сороковой день рождения. Чтобы навестить меня, больную, он пошел, даже не задув свечу по случаю дня рождения. Если бы не я, с ним не случилось бы беды. В тот год мне исполнилось десять лет. С тех пор моя мама психически заболела, постоянно говорила что-то страшное, ее поместили в лечебницу, и там она уже много лет. А я за месяц до свадьбы навеки потеряла жениха, да к тому же причина его смерти неизвестна. Короче: я прожила всего двадцать лет с небольшим, а все родные и близкие, кроме тебя, оставили меня. Не иначе как меня преследует злая судьба. А еще… – Она говорила, пока не заложило нос.

– Все это я знаю и понимаю, но ты не бойся. Во всяком случае, я еще с тобой, – вздохнув, сказала Сяо Сэ.

Бай Би удивленно посмотрела на нее:

– Если ты меня понимаешь, давай будем жить дальше. Я хочу, чтобы ты жила хорошо и долго, до ста лет.

Что-то неестественное показалось Сяо Сэ в больших глазах подруги, обведенных красными тенями для век, и она, улыбнувшись, ответила:

– Нет проблем, но даже если бы ты и не позволила мне жить дальше, я все равно буду жить припеваючи. Сто лет – слишком мало, а вот сто один год – сгодится.

Тут и Бай Би рассмеялась.

Сяо Сэ встала и, поглядев на ночную темь за окном, посоветовала:

– Бай Би, советую тебе вечером опускать оконные шторы, чтобы никто не мог подглядывать в окна.

– Подглядывать? У меня здесь не на что смотреть. Я просто сама люблю полюбоваться ночным пейзажем. Ночная даль, как звездочками, усыпана огнями фонарей, и смотреть туда – все равно что разговаривать с иными мирами.

Бай Би тоже обернулась к окну.

– Ну тебя не уговорить. Ладно, я пойду. Поскорее поставь букет в вазу. Приходи на днях посмотреть нашу постановку на малой сцене.

Она написала адрес театра и удалилась.

Сяо Сэ была лучшей подругой Бай Би. Они вместе учились, от самого рождения их сблизила судьба, хоть характерами они были совсем разные. В детстве Бай Би была очень красивой, но бледненькой; всегда смотрела людям прямо в глаза, ее настойчивый взгляд стеснял других и причинял некоторое неудобство окружающим. Она говорила мало, бывало, за целый день слова не скажет, зато иной раз такое ляпнет с загадочным и таинственным видом, что люди просто пугались. Поскольку она в детстве лишилась отца, многие жалели ее и считали вечно печальной и рассеянной. Большинство детей ее сторонилось.

Сяо Сэ на все это было наплевать, она нашла способ сблизиться с одинокой Бай Би. Она внимательно выслушивала все, что говорила Бай Би, а не убегала в страхе, как другие дети. Поэтому она сделалась для Бай Би сердечной подругой, с которой можно обсудить все на свете, единственной сверстницей, на кого можно положиться. Потом Бай Би начала учиться изобразительному искусству, а Сяо Сэ поступила в театральный институт. Сяо Сэ всегда мечтала стать актрисой, но у нее не было связей. К тому же она не хотела торговать собой, поэтому получала только выходные роли, да и то в телепьесах последнего сорта. Оставалась единственная возможность: сделать карьеру в драматическом театре, и сейчас ставили первую пьесу с ее участием.

До сих пор ее отношения с Бай Би оставались столь же хорошими, как прежде. Когда Бай Би и Цзян Хэ готовились пожениться, Сяо Сэ, многое подмечавшая со стороны, часто давала неглупые советы. А когда эту квартиру ремонтировали, Бай Би вообще жила у нее.

Сяо Сэ ушла, и в квартире сразу стало пусто. Только приход Сяо Сэ принес в этот дом дух жизни; теперь же снова воцарилась мертвящая тишина.

Бай Би пронизывало чувство потерянности, настроение было подавленное. Она смотрела на белые цветы в вазе и думала, что такой букет очень подходит к похоронам. Она жалела, что вчера на траурную церемонию не принесла такой же букет. Ей всегда был симпатичен белый цвет, в особенности белые цветы, они в какой-то степени символизировали ее имя. Ведь иероглиф «бай» означает «белый цвет».

Бай Би глядела и глядела в окно на ночную картину города.