Текст книги "Заклятие"

Автор книги: Цай Цзюнь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

5

Теперь на палитре основным цветом была специфическая земляная охра. С примесью темных красок она производила сильное и тягостное впечатление, превращала сердце в камень. Бай Би взяла в руку кисть, напитала ее водичкой и, осторожно обмакнув в краску, начала. На бумаге уже были карандашом прорисованы контуры и фигуры, это не потребовало много времени. Ее кисть оставалась суховатой, не как обычно, когда она добавляла воду и в краску, и на кончик кисти. Но сегодня ей не требовалось так много воды. Она ведь писала песчаную холодную пустыню, где воды нет, а есть только могилы и черные ночи.

Сначала она принялась за глаза человека в правом углу картины. Глаза женщины. У нее не было модели, не было и рисунков для копирования; она полагалась только на силу воображения.

В конце концов она нашла эту пару глаз, волшебных и таинственных, настолько широко раскрытых, что можно было различить чуть ли не каждую ресничку. Но их взгляд был пустым и беглым, как бы нацеленным в мир иной. Это были ею придуманные глаза, глаза, приснившиеся ей. Бай Би сказала себе самой: я копирую собственный сон.

Завершив глаза, она нарисовала женщине на картине брови, изогнутые и длинные, с изломом посередине. Потом нос с очень высокой переносицей, специально выписала сбоку тень. Размер изображения был невелик, в самом низу – рот. Ярко-красные губы казались Бай Би вульгарными. И она воспользовалась очень светлой, так что ее даже и не назовешь красной, краской, по цвету близкой к песчанику в пустыне. Это не могло умалить красоту человека.

Волосы в беспорядке, пряди разбросаны. Для них Бай Би использовала смесь кофейной и черной красок, причем они в меру поблескивали, подобно шелку. Лоб и скулы были немного оттенены, а линия подбородка лишь слегка прорисована. Важно было подчеркнуть тени на горле, чтобы сверкающая белизной шея окутывалась темнотой.

Однако полуприкрытые плечи, мягкие и округлые, но сильные, излучали дикую энергию пустыни. Тело было скрыто под длинным белым платьем. Бай Би особенно постаралась, чтобы оно выглядело поношенным и старым, даже с потеками грязи.

Женщина на картине преклонила колени, длинная юбка скрывала ступни ног. Важной частью изображения стали руки. У женщины руки были обнажены, и кисть Бай Би создала их трепетно живыми. Самое трудное для художника – пальцы и кисти рук – было центром всей картины: женщина держала в руках человеческую голову.

Это была отсеченная голова мужчины, из шеи вытекала темными струями кровь, так что руки женщины и подол платья были окровавлены. Голова была обращена кверху, поэтому на картине можно было разглядеть только лоб и волосы, а лицо скрыто.

Бай Би отступила на шаг, чтобы оценить почти законченную картину. Женщина в белом платье стоит на коленях в пустыне с головой мужчины в руках. Ей казалось, что замысел картины уже давно созревал в ее воображении. Казалось, этот образ не так уж далек от действительности, и вот теперь картина явилась на бумаге.

Она клала мазки на фон, а фоном, кроме самой пустыни, служили руины стен и домов древней крепости, насыпной земляной холм над могилой. Все это требовало темного колорита, мрачных, черных теней. А верхняя часть картины была занята голубым небом, на котором она изобразила луну. Серп месяца, потонувший в глубокой небесной голубизне, сиял тоже голубоватым светом.

Бай Би отдышалась и принялась за доработку, потому что некоторые детали в картине нуждались в исправлениях: например, тени требовалось усилить в отдельных местах.

Наконец в левом нижнем углу картины написала черной краской столбец из четырех иероглифов: Лоулань – пагуба для души.

Афиша в конце концов была закончена. Она уже договорилась в прошлый раз, что сделает афишу для спектакля вместо той жалкой, которая сейчас висит на дверях театра.

Сейчас многие афиши такого рода изготовляются с помощью компьютера, но ей по-прежнему больше нравилось работать руками: нравилось то ощущение, которое она получала от кисти. Это ощущение всегда будет ярче и сильнее, чем прикосновение к компьютерной мыши.

Бай Би взяла в руки афишу. А ведь это едва ли не самая сильная из написанных ею картин. Для полного завершения требовалось повесить работу на стену. По длине картина была в ее собственный рост, а шириной почти в метр. Бай Би открыла окно и уложила картину под ветром, чтобы краски быстрее подсохли. Сама же уселась перед окном, разглядывая женщину на картине с головой любимого человека в руках.

Вспомнилась Матильда из «Красного и черного» Стендаля. Она носила траурную одежду в память о любовнике королевы, которого король Франции несколько столетий назад отправил на плаху. Казненный был предком ее семьи.

Королева взяла в руки его голову, чтобы захоронить.

И тут вдруг Бай Би задумалась о себе.

6

Бай Би вышла из дому часа в два, за спиной несла свиток картины-афиши, упакованный в тубу. С тубой за спиной она очень бросалась в глаза, но привыкла не обращать на это внимания. Быстрым шагом вошла в метро, бегло осмотрела расклеенную по стенам рекламу. До часа пик далеко, и народу в метро было не так много. Она купила билет на короткую поездку и прошла на перрон.

Когда со свистом примчался поезд и медленно остановился у перрона, Бай Би померещилось, что стоит дверям поезда открыться, как из вагона с улыбкой выйдет Цзян Хэ. Конечно, Цзян Хэ не вышел, зато в вагоне она увидела кое-кого другого. Чьи-то глаза сразу привлекли ее внимание; Бай Би почувствовала, что на нее смотрят. Она огляделась вокруг, и их глаза встретились.

Как ее зовут? Бай Би немедля вспомнила это имя: Лань Юэ. «Лань» означает «голубой цвет», «юэ» – «луна». Голубая Луна и связанная с этим именем пара глаз, которые так поразили Бай Би. Эти глаза снова были перед ней.

– Здравствуйте, Лань Юэ. – Бай Би подошла к актрисе.

У той дрогнули губы, она улыбнулась непередаваемо прелестной улыбкой, кивнула и шепотом сказала:

– Здравствуйте, вас, кажется, зовут Бай Би? Помню, вы говорили, что вы подруга Сяо Сэ, а также что вы художница.

– Я не говорила, что меня можно считать художницей. Вы на репетицию?

Лань Юэ согласно кивнула. Бай Би рассмеялась:

– В таком случае я вышла из дому слишком рано. Я еду посмотреть репетицию Сяо Сэ и вашу.

– Оказывается, нам по дороге, поедемте вместе. – Лань Юэ поправила рукой волосы, и Бай Би показалось, что от них исходит чарующий аромат.

Поезд тронулся, следующая станция была пересадочной, в вагон набилось много народу, началась давка. Бай Би и Лань Юэ зажали в толпе. Бай Би сделалось нехорошо, она всегда испытывала отвращение к давке, ей было трудно дышать. Однако на Лань Юэ ничего не подействовало, она выглядела свежей, по губам по-прежнему бродила улыбка. Актриса крепко держалась за поручень, всем телом покачиваясь в ритм движения поезда, будто пританцовывая. Бай Би позавидовала ее спокойному и уверенному виду.

Лань Юэ обратила внимание на длинный свиток у Бай Би за спиной:

– Картину несете?

– Да. В прошлый раз я сказала, что афиша у входа в театр слишком вялая. Я для вас написала новую, конечно, бесплатно. Когда приедем, отдам наклеить.

– Вы, наверно, хорошо рисуете.

– Я очень мало писала афиш. Не знаю, что получится, когда наклеят.

Лань Юэ подмигнула ей, но ничего не ответила. Приехали. Обе вышли из вагона и поднялись на улицу. Солнечный свет приятно грел лицо Бай Би. На ходу она приглядывалась к Лань Юэ. Бай Би всегда считала, что у нее очень белая кожа, но, кажется, лицо Лань Юэ еще белее. Лань Юэ попросила шепотом:

– Не смотрите на меня так, Бай Би.

– Извините. По-моему, у вас прекрасные внешние данные. Вы можете стать известной артисткой, – смутилась Бай Би.

Лань Юэ обернулась с улыбкой:

– Спасибо, но я и сама не знаю, можно ли считать меня артисткой. Между нами: разве каждый из нас не играет в своем спектакле?

Бай Би согласно повторила ее слова:

– Разве каждый из нас не играет? Вон прохожие: каждый из них в жизни исполняет собственную роль. Причем одни исполняют ее для зрителей, а другие – чтобы полюбоваться собой.

– Вот я и исполняю роль, чтобы самой на себя полюбоваться. Впечатления других меня не интересуют, – немедля парировала Лань Юэ.

– Однако на сцене вы великолепны.

– Правда? – Лань Юэ рассмеялась странным смехом, словно смеялась над собой. Так показалось Бай Би.

За разговорами они прошли через лабиринт улицы и подошли ко входу. Скверная афиша по-прежнему висела у входа.

– Может, сейчас и заменим? – спросила Бай Би.

Лань Юэ кивнула и, подняв руку, поприветствовала заведующего отделом рекламы театра. Тут же выбежал оформитель и тотчас содрал старую афишу.

– Стыдно-то как, ведь эту афишу я сам рисовал и нарисовал по-дурацки. Насмешил, насмешил, – смущенно извинялся он.

Бай Би сняла с плеч тубу, сняла чехол, извлекла свиток. Очень осторожно развернула его и с помощью оформителя наклеила.

Первым высказался оформитель:

– Здорово нарисовано! Кто художник?

– Вот она, барышня Бай, – сказала Лань Юэ учтиво.

Оформитель смерил Бай Би взглядом:

– Она? Слишком молода для художницы.

Потом сказал, что на сцене как раз устанавливают декорации, и убежал внутрь здания.

Лань Юэ неподвижно глядела на новую афишу, как зачарованная: она сама походила на мраморную статую, а ее глаза соперничали с глазами женщины на картине. После долгого молчания медленно проговорила:

– Это самая лучшая театральная афиша, которую я когда-либо видела.

– Вы мне льстите, – отвечала Бай Би.

Вдруг Лань Юэ прямо посмотрела на нее:

– Как вы нарисовали эти глаза?

– Откровенно сказать, эти глаза я увидела во сне. Правда, во сне.

– Сон? Да-да, сон. Разве мы все не живем во сне? Точно так древнему мудрецу Чжуан Чжоу приснилась бабочка.

– Как хорошо вы сказали! Почему вы всегда умеете говорить такие глубокие вещи? – Уважительный тон Бай Би был искренен.

– Я высказала основную суть жизни и только. Здесь никакой глубины нет. Почему люди всегда мелкое выдают за глубокое, а глубокое считают мелким? Ладно, не будем, считайте, что я ничего не сказала.

Лань Юэ улыбнулась, помолчала и после паузы спросила:

– Почему вы в руки этой дамы вложили голову мужчины?

– Не знаю. Так мне видится.

Взгляд Лань Юэ сделался странным:

– Знаете что? Эта картина очень гармонирует с настроением пьесы. Это же голова человека, которого она любит. Откровенно говоря, я ей завидую.

Бай Би такого не могла понять:

– Кому завидуете?

– Женщине на картине завидую. По-моему, получить голову своего любимого – немыелимое счастье. – Взгляд Лань Юэ просто буравил Бай Би. Та не знала, что и говорить.

– Вам вправду так понравилась эта картина?

– Да. Необычайно понравилась.

– Почему?

Лань Юэ помолчала в задумчивости:

– Потому что… эта картина заставила меня вспомнить «Бесплодную землю».

Бай Би изумилась:

– Пустыню? Или вы имеете в виду «Бесплодную землю» Элиота?

– Так вы тоже знаете поэзию Элиота? «Бесплодная земля» – самая моя любимая поэма.

Было о чем призадуматься. Но Бай Би не знала, как лучше ответить. Обе молча переглянулись. Первой заговорила Бай Би:

– Лань Юэ, можешь ли ты дать мне номер своего телефона? Мне хотелось бы стать твоей подругой.

– Хорошо, – согласилась та, достала ручку и бумагу, крупными иероглифами вывела имя ЛАНЬ ЮЭ, а под именем: номер мобильного телефона 138-01-221-442.

Взяв бумагу, Бай Би восхитилась:

– Как красиво написаны иероглифы! Ну мы уже пришли. Не буду задерживать репетицию.

Они вошли в театр, прошли темным коридором и вышли на сцену. Сцена уже была обставлена, свет и художественное оформление для танцев размешены как необходимо. Видимо, сегодня предстояла генеральная репетиция со всеми аксессуарами. Вот отчего звонившая сегодня утром Сяо Сэ так настаивала, чтобы Бай Би обязательно пришла.

Какой-то молоденький парнишка, увидев их, подскочил к Лань Юэ и заговорил приветливо:

– Почему вы сегодня так задержались? Все вас дожидаются. Пойдемте поскорее гримироваться.

И сам первым побежал вперед. Бай Би спросила у подруги:

– Кто это?

– Режиссер, – шепнула в ответ Лань Юэ и, кивнув, ушла за кулисы.

Бай Би сама нашла в зале свободное место. Почти тут же началась генеральная репетиция спектакля «Лоулань – пагуба для души».

7

Занавес медленно раздвинулся. С прошлого раза у осветителя прибавилось опыта, и он тотчас сфокусировал свет в центре сцены. Звукооператор включил звуки завывающего в песчаной пустыне ветра. Ло Чжоу сидел в первом ряду, большая часть фигуры скрыта в темноте. Он был взволнован, потому что справа и слева от него сидели инвесторы спектакля, а это была первая генеральная репетиция спектакля «Лоулань – пагуба для души». Первый прогон пьесы перед премьерой. Если спектакль провалится, последствия для театра окажутся самыми пагубными. Крах, одним словом.

Первое действие происходило на кладбище в горной долине, на фоне пустынных гор и могил. На сцену вышел молодой князь, прибывший из Лоуланя, чтобы найти могилу женщины, которой поклялся быть верным до гроба. Согласно первоначальному замыслу эта сцена приходилась на середину пьесы, но теперь Ло Чжоу переставил ее в начало.

Молодой князь сам себе задает вопросы и сообщает, что в ходе войны они расстались и он попал сюда; что его спасла таинственная волшебница и с тех пор он поклялся ей в верности до гроба. Но теперь князь узнал, что его любимая уже умерла, оставив дочь. Поэтому князь клянется непременно дать общей дочери счастье навек.

Ло Чжоу был недоволен первым действием, прежде всего потому, что актер, исполнитель роли князя, играл чересчур патетично, а на исправление его исполнения не хватало времени. И актерского дарования.

Второе действие начиналось с вечера первой встречи Ланьна с юйчжэньским принцем. Этим действием Ло Чжоу остался доволен, так как Лань Юэ на сцене производила на публику должное впечатление. Слушая, как Лань Юэ произносит свой монолог, он вспомнил их разговор в тот вечер у него дома. В ушах зазвучал ее голос. Это вызывало досаду: теперь нет пьесы без того, что подсказала Лань Юэ.

Он вспомнил, как в тот вечер он просидел до рассвета, переделывая пьесу, и чуть ли не всю ее перекроил. Назавтра весь день потратил на шлифовку и доработку текста, и его пальцы прямо-таки порхали над клавиатурой. Стуча да отстукивая, он испытывал радость творчества. Ло Чжоу так давно лишился этой радости, что даже подумывал, что способен получать творческое наслаждение только от сочинения романов. Писание же пьес – принудительный труд, вроде каторжных работ.

Стало ясно, что он был неправ: просто не вошел в профессию, не сумел постучаться в двери, ведущие на сцену, не приобрел сценического чутья. Стоило этому чутью появиться, как сочинение пьесы тоже стало доставлять наслаждение. Когда он принес в театр исправленную и переработанную пьесу, почти все актеры заявили, что сюжет пьесы для публики привлекателен и спектакль может иметь успех.

Однако актеры почувствовали, что в сюжете пьесы таится нечто ужасное, способное внушить публике страх. На это Ло Чжоу презрительно ответил, что ему как раз и нужно, чтобы публика испытывала ужас. Он сразу же утвердил исправленную пьесу; все надо было обновить, поэтому последние дни репетировали непрерывно, не считаясь со временем, вплоть до сегодняшнего дня; больше всего тревожили нехватка времени, спешка и небрежность в подготовке. Он верил, что, если бы у него было больше времени и денег, он смог бы поставить классический исторический спектакль.

С третьим и четвертым действиями все было проще. Исполнитель роли юйчжэньского принца играл выше всяких похвал. Стоило же на сцену выйти Лань Юэ, как внимание инвесторов спектакля становилось настолько заметным, что стоило бы ей добавить текста.

Пятое действие показывало выступление войск юйчжэньского принца против жоужаней.

Ланьна стояла на авансцене, мечтая о принце; у нее был большой монолог, так что действие превращалось почти в спектакль одного актера. Одновременно принц в глубине сцены символически командовал несколькими воинами, изображая большую битву двух громадных армий. Сцена разделялась на две части – переднюю и глубинную, так что перед взором публики представали: на передней половине – монолог души, в глубине – ожесточенное сражение.

Шестое действие показывало первую брачную ночь юйчжэньского принца с лоуланьской принцессой. Ло Чжоу признал, что Сяо Сэ в роли принцессы тоже очень хороша. Юйчжэньский принц срывает с ее лица шелковое покрывало и приходит в отчаяние, обнаружив, что она вовсе не та, кого он любит. Он спрашивает принцессу:

– Ты не принцесса? А кто же ты?

Это причиняет принцессе мучительную боль, она и принц оба страдают. Чтобы выразить их чувства, Ло Чжоу разместил на сцене обоих одновременно, но с раздельными монологами. В конце концов принц уходит, взмахнув рукавами, а принцесса остается в одиночестве в пустой спальне. Начинается большой монолог Сяо Сэ. От беспредельной любви к принцу она переходит к беспредельной ненависти к нему.

В современном драматическом театре не принято давать много монологов одному исполнителю: слишком большое испытание для артиста. Но Ло Чжоу это нравилось, хотя он понимал, что это чрезмерная нагрузка для исполнителей. За исключением Лань Юэ.

В седьмом действии принц в доме Ланьна узнает правду. Он желает вечно быть с любимой вместе. В восьмом действии принцесса обманывает принца, лживо утверждая, будто Ланьна уже казнена, а тело отвезено в Долину усопших. Принц устремляется на кладбище, перерезает себе горло во имя любви и умирает. Это действие Ло Чжоу написал очень сентиментально, а актер играл роль принца с таким пафосом, что сидящие в зале люди смеялись. Ло Чжоу сам слышал. Слышать смех во время исполнения трагической сцены – самоубийства главного героя? Да это просто конфуз для режиссера.

Девятое действие было наилучшим во всей пьесе, сочиненной Ло Чжоу: поединок героинь Сяо Сэ и Лань Юэ. Лань Юэ во всем превзошла Сяо Сэ. Ланьна в этом действии умирает во имя любви.

Фоном десятого действия, последнего в пьесе, служит кладбище. В это время Лоулань уже погиб из-за засухи, принцесса с печальным лицом приезжает сюда, чтобы встретиться во сне с духом покойной матери. Узнав всю правду, она умирает в страданиях.

Когда опустился занавес, инвесторы спектакля остались довольны: они выразили готовность продолжать финансирование. Это успокоило встревоженное сердце Ло Чжоу.

8

У Ло Чжоу улучшилось настроение. Не придираясь к рабочим сцены, занявшимся разборкой декораций, он прошел прямиком за кулисы. Лань Юэ уже выходила из гримерной. Режиссер заговорил ласково:

– Лань Юэ, вы играли отлично. Если вы будете так же играть на премьере, очень-очень скоро станете известной.

– Правда? Но слава меня не интересует, – смущенно замялась та.

– Нет, вы непременно станете знаменитой артисткой, вы сможете играть в кино и на телевидении, разбогатеете и прославитесь. Тогда и меня не забывайте, – засмеялся Ло Чжоу.

– Вы меня не совсем понимаете. Извините, я пойду.

Глядя, как она удаляется, Ло Чжоу окликнул:

– Лань Юэ, приглашаю вас сегодня поужинать.

– Извините, сегодня я занята, – холодно ответила Лань Юэ и быстро ушла.

– Не зацепишь, – растерянно покачал головой Ло Чжоу.

– Она вам нравится, правда? – спросил женский голос позади.

– Кто? – обернулся Ло Чжоу и увидел Сяо Сэ.

У нее было очень сердитое лицо. Все ее эмоции определялись только одним чувством: и радость, и гнев – все зависело от страсти. Она заговорила жестко:

– Человек не хочет с тобой пойти, а ты не принуждай.

– Что вы этим хотите сказать?

– Не притворяйтесь. Сначала договорились, что я буду играть главную роль, а теперь пьеса тобой исправлена, принцесса превратилась в роль второстепенную. Это так несправедливо! Я знаю, что она красивее меня, поэтому ты во всем ей потакаешь, не так ли? Она непорядочная женщина. Ты с ней переспал, а?

Судя по последней фразе, Сяо Сэ больше себя не контролировала. Все ее прошлые старания пропали даром; ведь она неизменно во всем полагалась на Ло Чжоу, с ним связала свои мечты и расчеты. Ревность полыхнула неистовым факелом, смела все доводы рассудка – как у принцессы, роль которой она исполняла.

– Сяо Сэ, моему терпению есть пределы. – Ло Чжоу тоже рассердился и повысил голос.

– Ты об этом еще пожалеешь, – ледяным тоном заявила Сяо Сэ, скривив рот.

Она быстро вышла из театра, у дверей увидела свою лучшую подругу и склонила голову к ней на плечо. Бай Би, протянув руку, стала перебирать ее волосы, приговаривая:

– Подружка моя, это судьба.

Подул осенний ветер, и Сяо Сэ задрожала всем телом. Она подняла голову и тихо прошипела:

– Пусть катится к своей проклятой судьбе!