Текст книги "Подвиг 1988 № 06 (Приложение к журналу «Сельская молодежь»)"

Автор книги: Бруно Травен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 26 страниц)

– И вам это удалось?

Хинч снова положил на лоб мокрое полотенце. На его лице отразилось облегчение.

– Я рекомендовал длительное лечение.

– Ему или его невесте? – спросил Пооч, но вдруг переменил тему разговора: – Я могу посмотреть ваш журнал? Вы утверждали, что записываете имена всех своих пациентов. Этот самый Геза… гм… под какой фамилией он у вас записан?

Хинч натянуто улыбнулся.

– Ни под какой. Дело в том, что… я его не лечил. Только консультировал. В этом случае я не записываю.

– Вы делали это бесплатно?

– Разумеется, нет.

– Тогда вы должны были зарегистрировать. Ну ладно, не важно. Фамилия его невесты тоже не фигурирует в вашем журнале?

– С какой стати?

– Она не обращалась к вам за советом?

– Нет, не обращалась.

– Значит, с ней вы не знакомы?

– Нет.

– И я должен всему этому верить?

– Вы сомневаетесь в моих словах? – с видом оскорбленного достоинства спросил Хинч.

– Вот именно, сомневаюсь, – подтвердил Пооч.

– Вы не имеете права! – бросился в атаку доктор.

– Не имею права? Но ведь ясно же, что вы хотите меня провести. Я, разумеется, не жду, что вы скажете, зачем вы это делаете. Сам догадаюсь. А пока… Можете вспомнить… ваша единственная вчерашняя пациентка – эта самая Петерди, в котором часу она пришла?

– Ровно в пять часов, – быстро ответил Хинч. – Значит, в момент убийства… – начал было он, но внезапно замолчал.

– Это ваше алиби, вы это хотели сказать?

– Ну что вы!

– Откуда вы знаете, когда произошло убийство?

– Я только предполагаю…

– И еще один вопрос: что за мужчины ходят к вам по вечерам в последнее время?

– Ко мне? – покраснел доктор. И, потеряв самообладание, со злобой крикнул: – Никакие мужчины ко мне не ходят! Ни вечером! Ни днем! Что вы в самом деле обо мне думаете?!

– Я вот что думаю: не исключено, что в последнее время к вам в руки стали попадать вещи, добытые незаконным путем. И эти мужчины, которые заглядывают к вам сюда по вечерам, являются, возможно, скупщиками краденого. Я думаю, что состоящие на учете драгоценности, старинные монеты и медали сбыть довольно трудно. И поскольку у Евы Борошш пропали именно такие вещи… я только хотел узнать, какое отношение вы имеете к этому делу?

Хинч явно чувствовал себя не в своей тарелке.

– Да вы что… – слабо запротестовал он.

– У меня пока нет доказательств, – сказал Пооч. – Но я бы вам советовал подумать и дать более приемлемые ответы на мои вопросы, так как в ближайшее время я опять вам их задам. Голова еще болит? Искренне сожалею. И больше не хочу вас беспокоить. Примите две таблетки аспирина. Моя жена считает, что это единственное стоящее лекарство. Ну что ж, в таком случае… – Пооч поднялся, собираясь уйти, но передумал. – Чуть не забыл! Не могли бы вы мне показать ваш нож для разрезания бумаги? Я помню, вы говорили, что у него очень ценная ручка. Я тоже любитель старины. С удовольствием взглянул бы на него еще разок.

Хинч выдвинул ящик стола и тут же задвинул его обратно.

– Что случилось?

– Его уже здесь нет. Вчера после вашего ухода я его куда-то переложил. Подумал, что не стоит держать его в ящике. А куда я его дел, не помню…

– Жаль. Ну ничего, посмотрю в следующий раз, – сказал Пооч и подошел к двери. – Сегодня тоже прекрасная погода, – обронил он на прощанье и направился к лифту.

5

– Какой унылый пейзаж! – вздохнул Кепеш, выйдя из автобуса на конечной остановке. Поблизости было всего несколько домов; справа вдоль дороги тянулось кукурузное поле, слева – стройплощадка горы строительного материала, известковые ямы и кучи всякого мусора: бумажные отбросы, ржавое железо, битое стекло, старые автомобильные шины. Дома находились за канавой, вырытой под электрокабель. Ветхие одноэтажные домишки за ржавыми проволочными изгородями. В одном из дворов залаяла рыжая собака.

Взглянув на свои начищенные ботинки, Кепеш окинул взглядом море грязи, отделявшее его от домов, и, глубоко вздохнув, сошел с дороги. Ему повезло, – через ров была перекинута доска. На первой же изгороди висела облупившаяся табличка: «Кальман Тисаи, краснодеревщик», и ниже: «Стучите громче!»

В глубине двора виднелся домик, ничем не отличавшийся от соседних, такой же запущенный, убогий. Во дворе лежало несколько досок, прикрытых полиэтиленовой пленкой, из земли торчали пыльные кустики помидоров и крохотные кочаны капусты.

– Эй! Есть тут кто-нибудь?.. – крикнул Кепеш.

Ответа не последовало, и он стал трясти калитку. Вскоре скрипнула дверь, из-за дома вынырнул маленький старичок в широких брюках, державшихся на ярких подтяжках.

– Кто вам нужен?

– Кальман Тисаи, краснодеревщик! – крикнул Кепеш.

– Это я, – сказал старик, но не сдвинулся с места.

– Извольте подойти поближе, – разозлился Кепеш. Ботинки его намокли, брюки были забрызганы грязью.

Старик подошел.

– Так вы ко мне? Кто вы будете? – спросил он, подозрительно щурясь. – Что вам надо?

– Милиция.

– Покажите ваше удостоверение.

Кепеш достал удостоверение, старик внимательно изучил его и только потом достал из кармана брюк ключ и открыл калитку.

– Это другое дело, – пробормотал он. – Заходите Вы небось из-за этой проклятой мебели, да? Жена меня предупреждала, что из-за нее у нас будут неприятности. Уговаривала, чтобы я не брался. Сюда, пожалуйста. – Он засеменил впереди и, то и дело оглядываясь, принялся объяснять:

– Вчера как раз должны были за нее заплатить, вернее – отдать оставшиеся тридцать тысяч, потому что десять я получил вперед. Только вот заказчик не явился. Я тогда сразу подумал, что тут что-то не так. Какой же нормальный человек потащится сюда заказывать мебель? За сорок-то тысяч! Я, конечно, свое дело знаю – сделано на совесть, никаких претензий у заказчицы не будет. Только вот вывезти отсюда – это ж целое состояние! Когда-то я сам доставлял, когда у меня лошади были, прямо к дому. Тогда и дорога здесь была, а сейчас, – он показал рукой назад, – одна грязь. Все перекопали. Подъезжать-то нужно с другой стороны. Машина едва могла проехать.

– А что за машина была, помните?

– А как же! Грузовое такси. Еле развернулось. Грузили мы вдвоем, шофер не помогал, так что мне пришлось.

– Как?! Грузили вдвоем с женщиной? Да как же вы управились? – недоверчиво спросил Кепеш.

– Почему с женщиной? – удивился старик. – Мужчина приезжал, а не женщина, крепкий такой, да все равно тяжело было. – Он открыл дверь и пропустил следователя вперед. – Может, выпьете немного винца?

– Нет, я на службе.

– Свое, домашнее.

– В другой раз.

Они вошли в кухню. Дверь в комнату была прикрыта, оттуда слышался шорох. Старик подмигнул Кепешу.

– Тсс! Только не пугайте мою жену. В последнее время она всего боится. Лучше бы мне вовсе не браться за эту проклятую мебель! Не жаль даже, что не получу за нее остальных денег – на них лежит проклятье! Жена сразу это почувствовала. А что было делать? Думал, отремонтирую на них дом. А то пенсия у меня маленькая, не хватает.

Дверь из комнаты открылась, из-за нее выглянула худая старая женщина.

– Мне можно войти? – шепотом спросила она.

– Входи, входи, – сказал старик, – это не он.

Женщина вошла и внимательно посмотрела на лейтенанта. Взгляд у нее был странный: испуганный и вместе с тем проницательный.

– Вы милиционер?

– Угадали, – кивнул Кепеш.

– Вы ищете того человека? – Она не сказала, какого, рассчитывая, видимо, что милиционер знает, о ком идет речь.

– Да.

– Ищи ветра в поле! – сказала она с коротким хриплым смешком. – Ни вы, ни мы его больше не увидим! Этот человек, – она вытянула вперед худую руку, указывая куда-то вдаль, – не тот, за кого себя выдает. А за кого он себя выдает, того уже нет.

– Откуда вы знаете? – Кепеш почувствовал, как резко прозвучал его вопрос после слов, произнесенных пророческим шепотом.

– У меня был вещий сон, – сказала женщина и закрыла глаза.

Старик незаметно толкнул лейтенанта.

– У нее тут неладно! – сказал он и покрутил пальцем у лба.

– Глаза у него нехорошие, – произнесла она загробным голосом и ушла в комнату.

Кепеш достал счет, найденный на квартире у Евы Борошш, и протянул старику.

– Это вы писали?

Старик взял счет, посмотрел и вернул обратно.

– Я, – сказал он, – здесь все верно.

– К вам претензий нет. Меня интересует заказчик.

– Это который?

– А разве их было двое? – насторожился Кепеш.

– Нет, заказчица одна – Ева Борошш. А ко мне приезжал ее младший брат Геза Халас.

– Геза Халас? Вы не ошиблись?

– Да нет, так и в паспорте было.

Кепеш тихонько присвистнул: «Ну что ж, теперь нам известна и фамилия».

– Вы сказали, младший брат Евы Борошш?

– Ну да. Он привез от своей сестры письменный заказ, подпись ее была заверена у нотариуса. Сказал, что мебель для нее. Она, мол, не может приехать, тяжело больна. Ну мы сговорились. Я сказал, надо бы заказчице самой посмотреть, прежде чем забрать мебель, а он говорит, необязательно. И увез.

– А как расплачивался?

– Он сказал, доставит мебель и привезет деньги. С тех пор вот и жду.

– Пропали ваши деньги, – сказал Кепеш.

– Так я и думал, – кивнул старик. – Как только вас увидел, так сразу и подумал. И жена говорит – вы слышали, – что этому человеку нельзя доверять.

– Вы можете рассказать, как он выглядит?

– Как выглядит?.. – Старик задумался. – Разглядеть-то я его разглядел… Да только старый я уже… Помню, что лет тридцати, волосы темные и здоровый как бык.

– А еще?

– Ну-у… – растерянно протянул он. – И сказать-то больше нечего.

– Вы бы его узнали?

– Узнал, если б увидел… А что случилось? Ведь милиция просто так не интересуется.

Поколебавшись, Кепеш все-таки сказал:

– Ева Борошш умерла. – И немного погодя добавил: – Ее убили.

– Какое злодейство! – прошептал старик, побледнев. – Брат ее говорил, что она очень больна. Может, ей и жить-то оставалось совсем немного. Зачем убивать старую больную женщину?

– Еве Борошш, вашей заказчице, был двадцать один год.

– А я думал, лет пятьдесят. Этот мужчина сказал, что сестра гораздо старше него. А он в семье поздний ребенок.

– Ей был двадцать один год.

– Боже милостивый! – простонал старик. – Тогда он ей не младший брат!.. Неужели это он сделал? Может, из-за мебели… или… – у него округлились глаза, – из-за денег? Из-за этих тридцати тысяч? Хотя и из-за меньших денег убивают…

– Или из-за больших, – сказал Кепеш.

Глава пятая

1

Машину то и дело подбрасывало на ухабах, стрелка спидометра колебалась между отметками «20» и «30».

– Хорошую дорогу ты выбрал, ничего не скажешь! – язвительно заметила женщина, сидевшая рядом с водителем. – Надеюсь, в свадебное путешествие мы поедем по другой дороге.

Ее спутник был раздражен и всякий раз, когда машину подбрасывало, он чертыхался.

– Заткнись! – буркнул он.

– Что ты сказал? – резко спросила женщина.

Мужчина решил не ссориться.

– Посмотри, какой красивый пейзаж! – примирительно сказал он. – По-моему, из-за этого стоит потерпеть некоторые неудобства… О, черт побери!.. Ну и осел же я! И зачем я только тебя послушался! Никогда не могу отказать женщине!

– Не я же выбрала эту дорогу!

– Верно, я сам ее выбрал. Но я же знаю, как ты любишь природу! Я хотел тебе угодить. Думал, тебе это понравится. Смотри в окно и любуйся!

По обе стороны дороги простирались пшеничные поля, впереди виднелась деревенская колокольня, и солнце, точно сияющий шар, поднималось над верхушками дальних холмов.

– Красота, что и говорить! – Женщина презрительно скривила рот и откинула назад рыжие волосы. – Кругом одни пыльные колосья! Ужасная проселочная дорога. И вокруг ни души! Сейчас, наверно, нет полевых работ. Да, что греха таить, я бы с большим удовольствием сейчас сидела где-нибудь в кафе с рюмочкой коньяку.

Мужчина взглянул на часы.

– Я думал, что тебе понравится.

– Ну ладно, нравится. – Женщина пожала плечами. – И долго еще мы будем так ехать?

– Еще полчаса. А, черт!..

Машину тряхнуло, мужчина резко затормозил. Вещи на заднем сиденье опрокинулись, картонная коробка свалилась на пол.

– А что в этой коробке? – спросила Жофия.

– В какой?

– Можно посмотреть? – И она потянулась за коробкой.

– Не трогай! – цыкнул на нее Геза.

– Почему? А что в ней? – спросила женщина, натянуто улыбаясь. – Динамит?

– Я же сказал тебе, не трогай!

– Ну хорошо, хорошо. Что с тобой сегодня?

– У меня плохое настроение.

– У меня тоже, – сказала Жофия. – И все-таки не надо злиться. Это, наверное, из-за жары. Сейчас уже градусов тридцать.

Мотор начал работать с перебоями.

– А, чтоб тебе пусто было! – Геза зло сдвинул брови.

Мотор совсем заглох.

– Что-нибудь сломалось? – испуганно спросила Жофия.

Геза выключил зажигание.

– Только этого не хватало! – проворчал он.

– И как раз здесь!

– Что значит «здесь»?

– Здесь же нам никто не сможет помочь. Хороша прогулка!

– Сам справлюсь, – буркнул Геза. – Вылезай.

– Зачем?

– Пойди погуляй немного, набери маков для Евы, ей будет приятно.

Жофия приоткрыла дверцу автомобиля и высунула ногу.

– Мне что-то не хочется вылезать! – капризно сказала она.

– Тогда сиди в машине! – Геза вышел из машины, обошел ее кругом, пнул ногой каждую покрышку. Потом заглянул под машину. Наконец он открыл капот и стал возиться с мотором.

В машине скоро сделалось невыносимо душно.

– Я все-таки выйду, – решилась Жофия. – Тебе еще долго?

– Похоже, свеча барахлит. Ничего удивительного – по такой дороге. Здесь нужен трактор или воловья упряжка, а не автомобиль! Никогда больше не буду тебя слушать! Все равно тебе не угодишь! Все тебе не так! Говорю тебе, погуляй немного, пока я управлюсь.

Жофия вылезла из машины. Беспомощно оглядевшись, она сделала несколько шагов по пыльной дороге.

– Который час? – спросила она.

– Почему ты спрашиваешь? – удивился Геза, выглядывая из-под капота. – Разве твои часы не ходят? – он выпрямился.

– Я забыла их завести, – соврала Жофия. – А может, они неисправны. Вчера спешили на целый час.

– Вот почему ты вчера подумала, что у меня сломалась машина. Купи себе другие часы. А эти выбрось! – Он вытер руки и, отвернув рукав рубашки, взглянул на часы. Он был раздражен. – Двадцать шесть минут седьмого. И теперь оставь меня в покое! Не вертись тут, а то мы в конце концов опоздаем. Иди вперед, я тебя догоню. Тебе полезно немного прогуляться. – И, увидев, что Жофия надулась и не двигается с места, крикнул: – Да иди же ты!

Когда она наконец ушла, Геза открыл багажник и стал рыться в инструментах, искоса поглядывая вслед Жофии. Сдвинув запасное колесо, он выдернул из-под него буксирную веревку. Некоторое время он делал вид, что что-то ищет в багажнике. Но, когда Жофия отошла шагов на сто, полез в салон, поднял упавшую между сиденьями коробку, сунул ее в портфель, а портфель убрал в багажник. Поковырявшись немного в моторе, он захлопнул капот, сел в машину и включил газ. Поднимая по дороге клубы пыли, он догнал Жофию.

– Ну садись!

– Спасибо. – Через несколько минут женщина снова заговорила: – Я только что видела бешеную лису.

– Не выдумывай! – отмахнулся Геза. – Почему ты решила, что она бешеная?

– Раз говорю, значит, бешеная!

Он покосился на Жофию. Какие прекрасные рыжие волосы! Именно этим она и пленила его. Хотя можно было найти и моложе, и умнее. А эта еще и истеричка! Истеричные женщины не надежны. И надо было ему выбрать как раз такую!

– Я лично считаю, что лучше встретиться с бешеной лисой, чем… гм, с бешеным человеком! – пробормотал он.

– Какое счастье, – холодно произнесла Жофия, – что теперь уже нет бешеных людей.

Геза прибавил газу, автомобиль снова подбросило.

– Бешеные люди всегда были и всегда будут, – веско сказал он. – Раскури мне, пожалуйста, сигарету.

– «Метрополь» тебя устроит?

– Я всегда их курю.

– И всегда мои!

Геза промолчал. Взяв у Жофии сигарету, он курил и внимательно следил за дорогой. Теперь они ехали быстрее.

– А что было с машиной? – спросила Жофия.

– Если тебя и вправду это интересует… Как я и говорил, пришлось прочистить свечи.

– И ты столько с этим возился? – Жофия нервно рылась в сумочке.

Геза улыбнулся.

– Нет, не только с этим. А ты не хочешь закурить? Что ты там ищешь?

– Куда я дела расписку, которую написала Еве?

– Я помню, ты оставила у нее.

– А я помню, что отдала тебе.

– У меня ее нет.

– Может, посмотришь?

– Зачем? Я же помню, как ты положила ее на стол, а Ева взяла и убрала.

Жофия недоверчиво хмыкнула и защелкнула сумочку.

Они выехали на асфальтированную дорогу. Стрелка спидометра поползла вправо и остановилась на «100».

– А теперь чего ты гонишь? – спросила Жофия.

– Хочу наверстать время.

Они подъезжали к городу, замелькали палисадники окраин Будапешта.

– Ну и пылища! – проворчал Геза.

– А жара какая! Дышать нечем!

– Посиди минуту. – Геза подкатил к тротуару и притормозил. – Я позвоню на работу, как бы чего не случилось. Узнаю, не нужен ли я.

– А где это мы?

– Это уже вокзал. Внутри там есть несколько телефонов-автоматов, надеюсь, хоть один из них работает. Надо узнать, вдруг что-нибудь срочное.

– Еще заставят куда-нибудь ехать!

– Ну что ж, – Геза пожал плечами, – придется поехать.

– И тогда пропал сегодняшний день!

– Значит, пропал.

– Что ты все суетишься! – взорвалась Жофия. – Можно подумать, что ты генеральный директор!

– Генеральный директор, – улыбнулся Геза, – не такое важное лицо, как шофер. Без генерального директора машина может ехать, а без водителя даже с места не сдвинется! – Он громко рассмеялся, радуясь своей шутке. – Ладно, отговорюсь как-нибудь, не беспокойся. Я сейчас вернусь. Заодно звякну Еве, пусть встает. Пока доедем, чтобы сварила нам кофе. – Геза достал из багажника портфель и заторопился к зданию вокзала.

Жофия зло смотрела ему вслед. Не успела она выкурить сигарету, как Геза уже вернулся.

– Все в порядке. – Он широко улыбался.

– Вот видишь!

– Все-таки мне теперь спокойнее, раз я позвонил.

– А как Ева?

– Ева?.. А, поворчала немного, но была рада, что мы не забыли о ее дне рождения. Просила передать, что к нашему приезду даже цветы будут на столе.

– Вижу, у тебя уже хорошее настроение, – с досадой сказала Жофия и стряхнула за окно пепел. Она думала о деньгах и о своем начальнике, этом идиоте, который отдал сверхурочную работу не ей, а Лонци. «Вы делаете слишком много ошибок», – сказал он. А Лонци разве меньше? Но ей начальник прощает, потому что та разрешает ему себя щупать. Как теперь отдать Еве долг?

– Успокойся, – сказал Геза и, наклонившись, погладил ее по волосам. – Не нервничай из-за этих проклятых денег! Я все продумал, ничего страшного. Отдадим, когда будут.

Лицо Жофии тут же просветлело. Значит, они вместе отдадут долг, после свадьбы. Что ж, очень мило с его стороны.

– Вот это другое дело! Какой ты добрый! Меня это ужасно мучило, и я сейчас подумала, что лучше мне совсем не ходить к Еве. Но, если ты ее попросишь, она наверняка согласится подождать.

– Нам еще надо заскочить к тебе домой за подарком для Евы.

– Ой, чуть не забыла! Ну конечно! Я же приготовила. Я забегу и сразу вернусь.

– Я тебя провожу, дорогая, – сказал Геза. – Хотя бы для того, чтобы разок поцеловать. Мы ведь не настолько торопимся, и у нас есть на это время, правда?

Часы на углу показывали 7.18.

2

Капитан Пооч шел и весело насвистывал. Вдруг он замер на месте и насторожился. Телефон в его комнате звонил непрерывно. Почему лейтенант Кепеш не снимает трубку? Где же он? Пооч приоткрыл дверь, комната была пуста. Он подошел к телефону.

– Капитан Пооч слушает.

– Я звоню уже полчаса, но никто не подходит. – Голос в трубке звучал взволнованно. – Разыскиваю вас по всему зданию, но ни вас, ни Кепеша нигде нет.

– Что случилось? – Волнение невольно передалось капитану.

– Тридцать пять минут назад нам сообщили из седьмого участка, что на улице Тамаша, номер 10, в квартире 32 обнаружен труп молодой женщины. Она покончила жизнь самоубийством. Повесилась.

– Это вы, господин Сивош? – хрипло спросил Пооч.

– Я, товарищ капитан. Здравия желаю! Ее обнаружила соседка и сразу же заявила. Туда выехала милицейская машина. Районный участок передал сообщение нам, потому что личные приметы умершей совпадают с переданной нами вчера информацией. Алло?..

– Я слушаю.

– Я отдал распоряжение, чтобы до вашего приезда на месте происшествия ни к чему не прикасались. Когда тело обнаружили, оно уже было холодным. Видимо, самоубийство произошло около восьми утра.

– Что вам известно об этой женщине?

– Зовут ее Жофия Бакони. Разведенная, жила одна. Нас об этом информировала соседка. Алло, вы слушаете? У погибшей рыжие волосы.

Пооч положил трубку. Взгляд его упал на записку, оставленную Кепешем. Прочитав адрес, отмеченный красным фломастером, капитан пробормотал:

– Да, не скоро он оттуда выберется.

В это время кто-то постучал в дверь.

– Можно?

В комнату вошла тоненькая рыжеволосая девушка.

– Что вам угодно? – не слишком приветливо спросил Пооч.

– Лейтенант Кепеш распорядился, что товарищ капитан будет меня допрашивать.

– Вы кто?

– Я – Жофия. Рыжая Жофия, как меня называют. Меня доставил сюда старший сержант Сивош. Поверьте, капитан, у меня сейчас нормальная работа, – она открыла сумочку, – вот мой паспорт. Мое имя Жофия Ковач.

Пооч прищурился.

– Так… вы знакомы с Евой Борошш?

– Да.

– Как она выглядит?

– Маленькая толстая брюнетка. Но, честное слово, я приходила к ней не из-за комнаты…

– Спасибо! Посидите в коридоре! – нетерпеливо махнул рукой капитан. Сняв трубку, он набрал номер. – Господин Сивош? Это не та Жофия. Отпустите ее и зайдите ко мне, у меня для вас работа.

Он сел и пододвинул к себе поступившие из лаборатории материалы. Но читать не стал, а, облокотившись на стол, оглядел комнату и остановил взгляд на сиротливо стоявшем стуле лейтенанта Кепеша. Капитан недовольно покачал головой: краснодеревщики могли бы подождать. Хотя, кто знает, как еще повернется…

Кого теперь брать с собой вместо Кепеша? Вот, к примеру, Бордаш, маленький, курносый, со временем из него выйдет неплохой сыщик, но сейчас пока он чересчур задирист. Или, скажем, Кертес. Немногословный, симпатичный парень, но упрямый, точно осел. И твердолобый, никакой фантазии. Кроме того, он на две головы выше Пооча, шею свернешь, пока с ним разговариваешь. Уж лучше тогда Петерди. Петерди?.. Где он недавно слышал эту фамилию? Нет, сейчас об этом думать некогда. Он набрал номер 317.

– Пришлите Петерди к выходу. Едем на место происшествия.

В комнату вошел Сивош.

– Вы тоже поедете, – сказал ему капитан. – Нужна машина. Выезжаем немедленно.

Взгляд его снова упал на стул лейтенанта. Сердито сдвинув брови, Пооч вырвал из блокнота листок. «Улица Тамаша, 10. Поторопитесь!» – написал он и положил записку на самую середину стола Кепеша. Потом сгреб в папку все материалы и сунул ее под мышку.

– Машина ждет, – доложил стоявший возле подъезда Петерди.

За рулем сидел вчерашний шофер. Включив зажигание, он открыл было рот, собираясь что-то сказать, но передумал и только улыбнулся.

– Чему вы радуетесь? – набросился на него капитан. – Кругом трупы, а вы веселитесь! – Тут он заметил, что в машине уже кто-то есть.

Это был Кепеш. Он сидел с мрачным видом, брюки его были перепачканы грязью. Все раздражение Пооча как рукой сняло. Он злорадно оглядел замызганного франта и пропустил вперед Сивоша. Кепешу пришлось изрядно потесниться, чтобы дать место двум солидным мужчинам.

– У меня важные известия, – буркнул он.

– Вы простудились? – осведомился Пооч самым сердечным тоном.

– Не только.

– А что же? Думаю, Тисаи преподнес вам сюрприз.

– Совершенно верно, – Кепеш чихнул. Наклонившись, он постучал по плечу сидящего впереди Петерди. – У вас есть платок?

– Есть, – ответил тот и протянул носовой платок.

– Что ж это все-таки за важные известия? – спросил Пооч.

– От Тисаи я узнал фамилию интересующего нас человека. Краснодеревщик говорит, что он ему представился как Халас, и в паспорте была та же фамилия.

– Петерди! – Теперь уже Пооч постучал по плечу коллеги, сидевшего впереди. – Сходите, пожалуйста, сейчас в картотеку и попросите, чтобы до нашего возвращения подготовили данные на всех лиц по имени Геза Халас. – Он в раздумье откинулся на сиденье: это, конечно, не много, но уже кое-что. Интересно, сколько человек с таким именем состоит у них на учете?

Когда Петерди вернулся, шофер тронул машину. Кепеш снова чихнул.

Пооч насмешливо улыбался. Не надо было самостоятельно действовать. Разумеется, то, что узнал Кепеш, очень важно… XI все же…

– Скажите, Петерди, – снова заговорил Кепеш, делая ударение на фамилии коллеги, – фамилия вашей жены – Петерди?

– Конечно, – сказал тот и улыбнулся: – Почему вы спрашиваете?

Вместо ответа Кепеш чихнул.

Пооч бросил на Кепеша признательный взгляд: отличный все-таки парень! Капитан тут же вспомнил, где он встречал фамилию Петерди.

– И с некоторых пор, – сказал Пооч, – у нее появились жалобы на здоровье, правда?

– Правда. А вы откуда знаете, товарищ капитан?

– И фамилия ее врача – Хинч, верно?

– Совершенно верно.

– А вчера он посоветовал ей лечь в больницу.

– Нет, это не совсем так, – сказал Петерди, обернувшись назад. – В последний раз она была у врача в среду, а в четверг утром легла в больницу. Наверное, вы знакомы с моей женой?

– Нет, я знаком с доктором Хинчем.

Кепеш снова чихнул.

– Доктор Хинч утверждает, – продолжал капитан, – что ваша жена была у него в пятницу, то есть вчера. Ровно в пять часов вечера.

– Это исключено. Вчера я как раз в пять был у нее в больнице. Я забежал на одну минуту, чтобы только узнать диагноз. К счастью, операция не нужна. Врачи считают, что лечащий врач ошибается. Доктор Хинч подозревал, что у нее миома, а в больнице говорят другое… – Петерди покраснел.

– Что именно?

– Что у нее будет ребенок.

– Поздравляю!

Широкое лицо Петерди светилось от радости.

– Мы уже пятнадцать лет женаты, а детей у нас нет. Представляете, товарищ капитан, как я счастлив! Даже на доктора Хныча не сержусь за то, что он ошибся.

– Может быть, то другая Петерди, – предположил Кепеш.

– Возможно, – согласился Пооч. – Хотя, по-моему, доктор Хинч просто назвал нам другое имя вместо настоящего, то есть это еще одна из его так называемых «ошибок». У него для этого была серьезная причина: назови он настоящее имя пациентки, то вскоре бы выяснилось, что я был прав – у доктора Хинча нет алиби. Нужно проверить, что все-таки записано у него в журнале. Если вообще что-нибудь записано…

3

Около дома собралась небольшая кучка людей, глядевших на одно из окон.

– Вот бедняжка…

– Подумать только, в нашем доме!

– Вон милиция приехала!

Все с любопытством уставились на людей, выходивших из машины.

Дом был старый, с облупившейся штукатуркой, гак называемый доходный дом. У одной из квартир дежурил милиционер, а в десяти шагах от него с почтительным видом стояла женщина.

– Товарищ милиционер, – говорила она, – можно мне пойти закончить уборку? – В одной руке она держала веник, в другой совок.

– Нет, – твердо отвечал милиционер, – вы важная свидетельница.

– Но я же буду дома…

В это время в конце коридора появилась группа людей.

– Видите, – сказал милиционер, – уже идут. – На серой облезшей двери, прямо над его головой, висела овальная эмалированная пластинка с номером «32». – Здравия желаю! – приветствовал он вновь прибывших.

– Это здесь?

– Так точно!

– А женщина, которая обнаружила труп?

– Разрешите доложить, она стоит вон там.

– Здравствуйте! – приветствовал ее Пооч.

– Моя фамилия Сэп, я из тридцать третьей квартиры, – смущенно начала она. – Утром я пошла в магазин – я всегда хожу через черный ход, потому что так ближе, – смотрю, у Жофии приоткрыта дверь. Я тогда ничего плохого не подумала. А когда вернулась, дверь была все так же открыта, и я…

– Прошу вас, пройдите пока в свою квартиру. Сначала я осмотрю место происшествия, – сказал Пооч.

– Я только потому сразу начала рассказывать, – смутилась женщина, – товарищ милиционер сказал, что я очень важный свидетель…

– Разумеется, вы очень важный свидетель. Я скоро к вам зайду.

– Хорошо, – сказала Сэп, но с места не сдвинулась.

Дверь за следователями закрылась. Старший сержант Кечкеш, охранявший квартиру Жофии, по-прежнему стоял у двери. Сэп, которая до этого так рвалась закончить уборку, теперь нехотя поплелась домой. Она бы с большей охотой приняла участие в осмотре места происшествия. Не каждый же день такое случается! Но непреклонный Кечкеш строго охранял закрытую дверь.

Квартира состояла из комнаты и кухни. В комнату вела застекленная дверь. Выходившие во двор окна были плотно задернуты шторами, в полумраке едва можно было различить очертания мебели.

Пооч сделал знак, чтобы никто не входил в комнату. Следователи остановились в кухне.

– Старший сержант, – позвал Пооч, выглянув в коридор. И когда Кечкеш вошел, спросил: – Вы видели труп?

– Докладываю, видел.

– Как же вы могли увидеть?

– Не понимаю, товарищ капитан?

– Загляните-ка в комнату. Сейчас видите?

Кечкеш заглянул в комнату.

– Докладываю, сейчас не вижу.

– Вы утверждаете, что тогда видели. Как это могло быть?

– Когда я прибыл, соседка ждала меня в коридоре. Она вошла первая и зажгла свет.

– Зажгите, пожалуйста.

Кечкеш щелкнул выключателем.

– Спасибо, – сказал Пооч. – Можете идти.

На стене были книжные полки. На одном из металлических креплений висело женское тело. Рыжие волосы закрывали лицо. Рядом валялся стул. На женщине было белое летнее платье и зеленые босоножки. Ни часов, ни цепочки, никаких украшений на ней не было.

В комнате порядок. Все шкафы закрыты.

– Вы видите, – сказал Пооч стоявшему рядом Кепешу, – на чем она повесилась? На буксирной веревке для автомашины. Длина такой веревки не меньше трех метров, а этот обрывок чуть больше метра. Откуда у нее эта веревка? Подобные вещи женщины не держат у себя дома.

– Может быть, у нее есть машина.

– Это легко выяснить. Пусть это сделает Петерди. – Пооч обернулся. – Петерди, вы слышали? Вызовите также оперативную группу. И позаботьтесь об отправке покойной. Господин Сивош, возвращайтесь в отделение, садитесь в мой кабинет и, что бы ни случилось, немедленно информируйте. Я останусь здесь. Первое, что нужно узнать, была ли у покойной машина.

Уже через несколько минут поступил ответ: автомашины у покойной не было.

– В таком случае… – Пооч все еще стоял на пороге комнаты. – Кечкеш! Позовите соседку.

Женщина сразу же пришла. Вытянув шею, она старалась заглянуть в комнату, но фигура капитана заслонила весь дверной проем.

– Расскажите, пожалуйста, – обратился к ней Пооч, – как вы обнаружили покойную?

– Когда я возвращалась из магазина, – с готовностью начала она свой рассказ, – как я уже говорила, дверь в квартиру Жофии была по-прежнему открыта, и тут я вспомнила, что Жофия уехала. Я отнесла домой сумки, вернулась и стала ее звать, но никто не откликался. Тогда я решила зайти в квартиру.

– О чем вы подумали в первый момент?

– Что к ней забрались воры. Но замок не был сломан, и я подумала, что она за чем-то вернулась домой. Только почему у нее темно? Ни в кухне, ни в комнате свет не горел. Я вошла в квартиру, в кухне никого не было. Тогда я открыла дверь в комнату, зажгла свет и… и… сразу же увидела. Кажется, я вскрикнула… Я очень испугалась. Я тут же подошла и дотронулась до нее. Я подумала, сниму ее… но она уже остыла. Когда-то я работала медсестрой и поняла, что она уже мертвая и снимать ее не имело смысла. Это было ужасно… я так растерялась… не знала, что делать. Потом подумала, что лучше ничего не делать, закрыла за собой двери и побежала звонить. Через десять минут приехала милицейская машина.