Текст книги "Никогда Никогда (ЛП)"

Автор книги: Брианна Р. Шрам

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

Вскоре ещё несколько русалок последовали примеру своей подруги, плескаясь вокруг Джеймса и толкая его, а тот из всех сил старался удержаться на поверхности. Многие мальчишки уже вылезли на берег, но Джеймс не знал, как бы вылезти и ему. Было очень сложно думать, когда в глаза летят брызги, а о тебя ударяются русалки, и, в конце концов, он не смог удержаться на плаву. Мальчик почувствовал, как уходит под воду, и запаниковал. По телу побежали волны страха, когда он понял, что не знает, где верх, а где низ. Он отчаянно крутился, поворачивался и размахивал руками, лёгкие начинали гореть, в глазах резало, а мысли становились всё менее чёткими.

А потом несколько маленьких рук обхватили его за спину и потащили к берегу. Джеймс почувствовал, как его вытянули из воды на песок, и просто лежал какое-то время, откашливаясь, отплёвываясь и не открывая глаз. А когда всё же открыл, Шалун, Чуточка и близнецы смотрели на него широко открытыми глазами.

– Живой! – закричал Биббл, и Чуточка вытер бледный лоб, разбрасывая брызги по всему побережью. Пэн бежал к ним. Он выглядел озадаченным. Не встревоженным, обеспокоенным или чувствовавшим облегчение. Нет, просто озадаченным, будто и не понял, что произошло что-то из ряда вон выходящее.

Джеймс закрыл глаза, задаваясь вопросом, почему здесь, в Нетландии, он каждый день сталкивается со смертью. Хотя, скорей всего, «день» – не совсем верное слово. Кажется, здесь никто не следит за временем. «Может, его и вообще тут не существует»– подумал Джеймс.

С другой стороны, здесь ведь было что-то похожее на ночь, а день сегодня пусть и был длиннее, чем вчера, но проходил, как обычный день. Хотя это не имело значения. Джеймс был здесь всего лишь на два дня и одну ночь, но сейчас, лёжа на траве, он почувствовал, что больше откладывать нельзя. Его маленькие каникулы слишком затянулись.

– Питер,– прохрипел он, открыв, наконец, глаза. – Я хочу домой.

Глава 6

Питер громко захохотал, и Джеймс не мигая уставился на него.

– Никто не хочет домой. Не из Нетландии.

– Но я хочу.

Питер прищурился, и Джеймс внезапно осознал, что по-прежнему лежит на земле, а это не лучшее положение для переговоров. Он медленно сел, уперевшись локтями в колени, и изо всех сил старался не показать, как ему важен этот разговор. Потерянные мальчики, все как один, отступили назад, и всё, что видел Джеймс, был Питер.

– На самом деле ты не хочешь уходить. Тебе ведь придётся вернуться в Лондон, вырасти. Стать мужчиной.

Питер поёжился.

У Джеймса начали раздуваться ноздри.

– А что такого ужасного в том, Питер, чтобы стать мужчиной?

Эта фраза вызвала общий вздох у Потерянных мальчиков. Джеймс был втайне доволен, что его слова вызвали такую реакцию.

Питер открыл рот, чтобы ответить, но вдруг быстро его закрыл и повернул голову в сторону лагуны.

– Что случилось, Пи...?

Питер резко поднял руку, и Боббл замолчал.

Несмотря на всю серьёзность разговора, Джеймс понял, что ему тоже интересно, что насторожило Питера настолько, что на виске пульсирует жилка. А потом он услышал.

«Тик-так. Тик-так. Тик-так. Тик-так».

– Я говорю, – сказал Джеймс. – Это часы?

Было похоже, что он только что спросил «Это бомба?» или «Это пожирающий души хранитель склепа идет к нам?». Все мальчики испугались и забились в панике.

Джеймс нахмурился.

– Я же сказал «часы», разве нет?

Пэн подскочил к группе мальчишек, ткнул пальцем в сторону лагуны и все сорвались с места, с максимально возможной скоростью устремляясь в лес. Ветер дул в лицо, заставляя жмуриться, и Джеймс бежал, насупившийся и озадаченный, пока украдкой не бросил взгляд в сторону воды. Русалок нигде не было видно, а по поверхности залива скользило огромное нелепое животное пронзительно зелёного цвета. Джеймс о таких слышал, но видел впервые.

Чёрные глаза были прямо над водой, а тень от хвоста и туловища была такой гигантской, что Джеймс решил, что это обман зрения, и чем ближе оно подплывало к берегу, тем громче становилось тиканье часов. Джеймс застыл от ужаса, не понимая взаимосвязи между часами и крокодилом. Но сейчас не это было самым важным. Важнее было взять руки в ноги и убедить себя убраться отсюда подальше.

И всё же он не мог пошевелиться, будто ему снился сон, где он хотел крикнуть, но изо рта не вылетало ни звука, он хотел побежать, но ноги будто были сделаны из песка. Крокодил подползал всё ближе и ближе, пока не упёрся взглядом в Джеймса. Это был холодный, ужасающий взгляд, и в это мгновение ноги Джеймса наконец сорвались с места. Он бросился в лес, стараясь убежать как можно дальше от лагуны.

Спустя долгое-долгое время он догнал остальных мальчишек и рухнул рядом с ними в кучу листьев. Он хрипло, прерывисто дышал, грудная клетка тяжело вздымалась, и Джеймс был уверен, что его лицо было красным, как гигантский помидор.

Питер вскинул брови при виде Джеймса.

– Ты здесь.

Джеймса захлестнула волна адреналина, кровь застучала в висках, и мальчик начал дрожать от внезапного приступа ярости.

– Естественно, я здесь, ты, кретин! Но я едва успел убежать. Этот крокодил охотился именно на меня! Ты не думал за мной вернуться или хотя бы подождать?!

Краем глаза он заметил, как у Чуточки отвалилась челюсть, открывая кривые зубы и подчёркивая двойной подбородок.

– Нет, – жёстко ответил Питер, не оставляя возможности для спора.

Остальные мальчишки уставились вниз, но Питер смотрел ему прямо в глаза. Казалось, он перестал слушать после слова «кретин».

– А что, если бы меня съели? – произнёс Джеймс тихим, угрожающим голосом. Ветер успокоился, и сейчас воздух был таким застоявшимся и тяжёлым, что, казалось, засасывал мальчика.

Питер даже не моргнул.

– Ну, значит, тебя бы съели.

В ответе Питера слышался вызов. Джеймс не был уверен, кому тот его бросал, но тем не менее, вызов прозвучал.

– Я хочу домой, Питер.

Питер выпрямился, уперев кулаки в бока.

– Это и есть дом.

– Не для меня.

Мальчишки напряжённо глядели друг на друга. Джеймс отчаянно желал, чтобы в этот момент он смог нарушить второе правило Питера и хоть немного вырасти. Низкий рост ставил его в невыгодное положение в этом споре, который становился скорее битвой за доминирование, чем за перемещение домой.

–Теперь ты один из Потерянных мальчиков. Для них нет никакого другого дома, кроме Нетландии.

– Перестань это повторять, – низким и угрожающим голосом произнёс Джеймс. Ярость готовилась прорваться сквозь тщательно отстроенную стену самоконтроля.

– Почему я должен перестать это повторять? Это правда: ты – Потерянный мальчик.

– Я не Потерянный мальчик. Я никогда не терялся. И ты знал об этом, когда встретил меня.

Страх душил его, фразы выходили резкими, незаконченными, запутанными. Руки сами сжались в кулаки.

Питер пожал плечами:

– Чепуха. Я беру с собой в Нетландию только Потерянных мальчиков. А значит, ты – он.

–Ты знал, что я тогда не потерялся, и вообще никогда не терялся. Ты говорил, что я могу побыть здесь только на выходных. Ты обещал, что я смогу вернуться домой.

– Ну что ж, – ответил Питер, щёлкнув по стволу дерева, – тогда возвращайся.

Губы Джеймса начали дрожать – но не от сдерживаемых слёз, а от ярости. Каждый мускул был натянут.

– Ты знаешь, что я не смогу вернуться, пока ты не покажешь мне, как это сделать.

– А я никогда и не говорил, что покажу.

Рядом с Джеймсом шевельнулся Биббл, под его ногами зашуршала листва. Остальные мальчишки продолжали смотреть либо под ноги, либо друг на друга. Тишина. Воздух потрескивал от напряжения.

Джеймс почувствовал, как в нём поднимается его тёмная часть, подавляя другую.

– Не лги мне, Питер. С мальчиками, которые лгут, ничего хорошего не случается.

По лицу Питера пробежала тень, и он очутился в опасной близости к Джеймсу.

– Ты мне угрожаешь?

Лес стал более мрачным и зловещим, листья потемнели, а от мальчиков не доносилось ни звука. Будто разом все решили не дышать. Джеймс понятия не имел, что делать дальше. А Питер ухмыльнулся с огромным самомнением и развернулся к нему спиной и лицом к остальным мальчишкам.

–Ты лжец, Питер Пэн.

– Что ты сказал?

Питер медленно развернулся. В воздухе вокруг снова появился привкус солёной лакрицы. Джеймс хотел её сплюнуть, но удержался.

– Я сказал, что ты лжец.

Глаза Питера вновь превратились в щёлочки, и он бросил на Джеймса пристальный, не предвещающий ничего хорошего взгляд.

– Не разговаривай так со мной, Джеймс Крюк.

Джеймса всего трясло, даже ресницы подрагивали. Внезапно ярость, которую он изо всех сил старался сдерживать, вырвалась наружу, и он бросился на Питера Пэна. Раскалённый добела от злости, он кинулся вперёд. Но стоило ему подобраться ближе, как Питер схватил его за горло и сжал. А потом бросил Джеймса на землю. Мальчик почувствовал удар каждой косточкой. Трава под ним стала жёсткой и начала извиваться, царапая Джеймса, будто длинными, острыми ногтями.

– Никогда больше не смей мне угрожать, мальчишка.

Джеймс промолчал. Кто этот мальчик? Тот дурашливый и улыбчивый ребёнок из Кенсингтонских садов исчез, и на его месте появился вот этот. Кому же Джеймс доверился, решив так далеко забраться от дома?

Он почувствовал, как горит горло, и попытался вдохнуть. Может, Питер сломал ему трахею своим ударом? Спустя минуту, показавшуюся Джеймсу вечностью, Питер закатил глаза и слез с него. Джеймс резко вскочил на нетвёрдых ногах, тяжело дыша. Его ум и сердце находились в смятении из-за раскаяния, страха и отчаянной, пронзительной надежды. Он беспомощно посмотрел на других мальчишек, пару раз моргнул и побрёл прочь.

– Ты куда направился, Джеймс Крюк?

Джеймс аж подпрыгнул на месте, когда увидел рядом Биббла.

– Оставь меня, – ответил Джеймс с такой болью в голосе, что даже бревно бы почувствовало.

– Не стоит идти в ту сторону. А то забредёшь в Великую Пустошь Нетландии.

– Мне всё равно.

Биббл строго на него взглянул.

– А тебе станет не всё равно, когда попадёшь в место, сплошь укрытое снегом, таким острым, что разрезает до крови ноги. Или когда столкнёшься с Грапом, бледным до ужаса, потому что в нём не осталось ни капли крови. Когда он разорвёт тебя на кусочки и бросит на землю, последнее, что ты увидишь, будут не звёзды, а безмолвное, пустое небо цвета скисшего молока. Вот тогда тебе будет не всё равно.

Джеймс безучастно посмотрел на него, на его бледную кожу, слишком большие уши, бледно-зелёные глаза, полные искренней заботы, и позволил Бибблу развернуть его в другую сторону. Джеймс благодарно кивнул, и пошёл в другую сторону, ведущую не к этому ужасу, так к другому.

– У тебя всё будет в порядке, Джеймс Крюк. У всех нас.

Джеймс двинулся дальше.

К счастью, мгла рассеялась почти сразу, и стало светло. В пылу схватки Джеймс почти и забыл, что сейчас день.

Он шагал всё глубже и глубже в лес, ничего не видя и не чувствуя. Он сознательно старался ни о чём не думать, потому что любые мысли, приходившие в голову, – и счастливые, и нет – вызывали жуткую боль. Так он и шёл дальше в лес, который снова начинал менять листву.

Со временем адреналин после битвы стал сходить на нет, и Джеймс начал ощущать боль. Он чувствовал каждый крохотный синячок от удара о землю и там, где Питер схватил его за шею. Все кости болели, но Джеймс сомневался, что это от падения.

В конце концов, мальчик остановился и огляделся вокруг. И справа, и слева, везде были деревья. Он с трудом опустился на поваленный ствол дерева и постарался ни на что не смотреть и ни о чём не думать. Но события этого дня (или дней?) угнетали его разум и повергли его в уныние. Джеймс понял, что у него нет сил не думать о тех ужасных событиях в заливе. И он сдался.

Он больше никогда не вернётся домой. Это было хуже всего. Он никогда не увидит своего младшего братика (или сестричку, но этого он тоже не узнает), не будет изводить маму из-за её ужасной готовки, никогда не встретит отца в порту, не вдохнёт солёный запах моря с его формы, не почувствует его сильные руки, обнимающие сына. От этих мыслей у него сбилось дыхание, он задыхался, обливался потом и трясся, как безумный.

А потом, уверенный, что находится в полном одиночестве, он уронил голову на руки и зарыдал. Мальчик плакал так, как не плакал с раннего детства, не сдерживая разочарования и необходимости выплакаться. Ему казалось, что каждая клеточка его тела умирает. Но всё же он чувствовал что-то похожее на облегчение.

За спиной всхлипывающего мальчика хрустнула ветка, и он выпрямился, стирая слёзы со щёк, и со страхом высматривая, кто или что послужило источником этого звука. И, тем не менее, это неплохо отвлекло его от мрачных мыслей.

– Эй?

Никого. Только ещё один хруст.

Руки Джеймса начали трястись.

– Кто тут?

И снова ничего.

Джеймс в панике покрутил головой по сторонам. Он начал осознавать, что остался один посреди зачарованного леса, и кто знает, какие существа тут захотят обглодать его косточки на обед?

Снова треснула ветка. Теперь Джеймс точно решил, что пора убираться. И только он об этом подумал, как нарушитель его спокойствия показался на глаза. Джеймс глубоко вдохнул и расслабил плечи, с облегчением глядя на маленькую индейскую девочку, робко направляющуюся в его сторону.

– Привет, – тихо сказал Джеймс.

– Привет.

Теперь, рассматривая её с близкого расстояния, мальчик решил, что в прошлый раз ошибся. Ей было больше шести лет. Скорее, семь. У неё были пухлые щёчки, прямой нос и карие глаза, такие тёмные, что казались почти черными.

«Как же хорошо быть такой маленькой», – подумал Джеймс.

– Я слышала, как ты плакал, – произнесла девочка и сложила руки на груди.

–Тебе показалось, – ответил Джеймс, шмыгая носом и выпрямляясь. Несмотря на всю серьёзность ситуации, ему было неловко, что его застали рыдающим, тем более, маленькая девочка.

– Не показалось. Я знаю, что слышала, как кто-то плакал, и знаю, что этот «кто-то» – ты.

Джеймс посмотрел на маленькую девочку и похлопал по бревну рядом с собой. Она моментально на него вскарабкалась.

–Ты наблюдательная.

– Не очень, – ответила она, пожимая плечами. – Думаю, все в лесу тебя слышали.

Наступила тишина. Джеймс пытался справиться с неловкостью, а девочка просто сидела рядом. Джеймсу стало интересно, о чём она думает.

– Как тебя зовут? – спросила она. У неё была тёмная, красивая кожа, а голос был сладким, как у жимолости, если бы жимолость умела говорить.

– Джеймс. Джеймс Крюк.

– Джеймс Крюк.

Девочка хихикнула.

– Смешное имя.

– Ничего не смешное! – с возмущением возразил мальчик.

– А тебя?

–Тигровая Лилия.

Девочка широко улыбнулась, вероятно, гордая своим именем.

Джеймс ухмыльнулся. Джеймс Крюк – имя не глупее, чем Тигровая Лилия.

Она протянула Джеймсу свою крохотную ладошку, и тот её пожал, улыбнувшись, необъяснимо взволнованный из-за такого обычного жеста.

– Почему ты плакал?

– А у тебя много вопросов, не так ли?

– Много.

Джеймс мгновение её рассматривал и решил, что ей можно доверять. Наверно, всем детям её возраста можно доверять.

– Это... Это сложно объяснить. В общем, кажется, я больше не смогу попасть домой.

Тигровая Лилия серьёзно кивнула, будто понимая, что он хотел сказать.

А может, и правда каким-то образом понимала?

Джеймс нахмурился.

– Каким же образом я столкнулся с тобой в лесу? Я думал, ты живёшь по ту сторону реки.

–Так и есть.

–Тогда интересно, как это случилось.

Он отвёл от неё взгляд и начал смотреть на колышущиеся туда-сюда листья и траву. Листья становились ярче, возвращая себе прежнюю окраску, и Джеймс с горечью подумал, что они не потемнели, когда ему было плохо. А ведь учитывая все обстоятельства, так должно было произойти – они реагируют на эмоции. Но он не был Питером. И листьям не было до Джеймса никакого дела.

Девочка пожала плечами и уставилась в землю, ковыряя её босой ногой. Джеймс решил, что скорей всего, перешёл реку раньше, когда бездумно брёл по лесу.

Казалось, даже тишина была приятной в обществе этой малышки. Она сидела на поваленном стволе и с интересом изучала окружающую их природу. Она и сама не хотела болтать, и Джеймс был ей за это благодарен. Мальчик снова почувствовал смущение, когда слёзы опять почти полились из его глаз, но Тигровая Лилия посмотрела на него, улыбнулась понимающей улыбкой, слишком мудрой для её юных лет, и неловкость исчезла. Джеймс снова тихонько заплакал, и плакал так не меньше пяти минут, а Тигровая Лилия пододвинулась к нему ближе и доверчиво, беззастенчиво, как умеют только маленькие дети, положила ему голову на плечо.

Когда начало темнеть и девочка соскользнула с бревна, Джеймс, наконец, решил встать. Тигровая Лилия ткнула через плечо:

– Река вот там.

А потом просто развернулась и исчезла среди деревьев. Джеймс направился обратно, с трудом вспоминая дорогу к месту, где в последний раз видел мальчишек. Спустя несколько десятков минут скитаний он нашёл его и уселся с краю. Питер заметил его и улыбнулся, будто не было жуткой ссоры, не было драки, не было непередаваемого предательства.

«Он что, и вправду забыл о том происшествии?»

Вряд ли, ведь всё произошло всего пару часов назад. Но Джеймс уже знал, что Питер легко забывает неудобные и невыполнимые вещи. Возможно, он действительно забыл.

Джеймс не улыбнулся в ответ. Он просто лёг на землю в стороне от поляны и закрыл глаза. Он понятия не имел, как попасть на Испанский Мэйн, и опасался, что даже если бы он и знал дорогу, пираты бы всё равно выгнали его, узнав, что он один из банды Питера Пэна. Тигровая Лилия тоже вряд ли пригласит его остаться в её племени, поэтому Джеймс предпочтёт остаться со знакомой угрозой, чем рисковать попасться Грапу, кем бы он ни был, который проглотит его одним глотком.

Нетландия была пугающей и при свете дня. Кто знает, что покажется из её недр, когда наступит ночь?

Нет, он останется с Питером и Потерянными мальчиками, потому что в данный момент у него нет выбора. И хотя сердце отрицало происходящее, разум говорил Джеймсу, что домой он больше не вернётся.

И он не заплакал. Не расстроился. Джеймс просто лежал на земле, осознавая и принимая случившееся, и это его делало сильнее. Этой ночью Джеймс Крюк начал расти.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Несколько лет (если к Нетландии применимо это слово) спустя

Глава 7

Ветер бил в лицо, пока Джеймс бежал в лес всё быстрее и быстрее. Он перебежал бегущую реку и попал на территорию потерянных мальчиков, а на пятки ему наступали индейцы. Несмотря на опасность ситуации, он рассмеялся. Громкий, оглушающий хохот отражался от деревьев. Он услышал боевой клич за спиной и издал такой же в ответ, останавливаясь лишь на мгновение, чтобы удостовериться, что крик достиг индейцев.

– Иди сюда, я здесь, Вождь! Сразись со мной! – дразнил он громким, уверенным голосом. По телу волна за волной бежал адреналин, придавая ему скорости, когда он начал приближаться к лагерю Потерянных мальчиков. Но чем ближе он подбегал, тем дальше становились боевые кличи, пока они совсем не исчезли, и Джеймс теперь был вполне уверен, что за ним нет погони. Он замедлил бег и лёгкой рысцой вбежал на пустую поляну, где его ждали Питер и другие мальчишки.

– Почему ты один? – рявкнул Питер.

– Где индейцы?

– На другом берегу реки. Они не дураки, Питер. Они не попадутся дважды на одну удочку.

– Конечно, не попадутся. Но если бы ты был хоть вполовину так же умён, как я, ты бы их сюда привёл.

Джеймс сжал зубы и поднял брови.

– Если бы.

Питер разочарованно бросил оружие, и среди прежде прекрасной погоды послышался раскат грома, подчёркивающий недовольство Питера. Джеймс подпрыгнул. Питер махнул рукой, позволяя остальным мальчишкам выйти из укрытия. Сегодня засада не понадобилась, и войны с индейцами не будет. Джеймс не переживал из-за этого. А вот Питер очень даже переживал. К нему вернулось отвратительное настроение, не сулящее ничего хорошего окружающим. Он пошёл в лес, возможно, чтобы подурачиться с феями. В конце концов, феи никогда его не разочаровывали.

–Биббл, – поприветствовал Джеймс мальчика, хлопнув его по спине, проходя мимо. Он с радостью заметил, что теперь значительно выше Биббла и выглядит гораздо старше. Джеймс до сих пор не понимал, как это случилось, но сейчас он был определённо самым высоким. Если Биббл за последние пару лет стал выглядеть всего на месяц старше, и на четверть дюйма выше, то Джеймс вытянулся на пять дюймов и выглядел на свой возраст. Он стал загорелым, подтянутым, сильным и тренированным, и считал себя очень симпатичным. Чего нельзя было сказать о Биббле или Боббле – они так и остались долговязыми и неуклюжими со слишком большими ушами и носами.

Джеймс провёл рукой по волнистым чёрным волосам, которые уже почти достигли плеч, и окунул лицо в ближайшую бочку с водой, выныривая и разбрызгивая вокруг себя капли воды. Это вызвало тяжёлые вздохи всех мальчишек, но Джеймс только ухмыльнулся. Он прошёл сквозь лагерь и пошёл прочь – больше ему здесь делать было нечего. Несколько Потерянных мальчиков увязались за ним.

– К лагуне, – произнёс он, тем самым собирая вокруг себя толпу последователей. В лагуне жизнь била ключом: русалки веселились, радужные птицы щебетали, носясь в небе над водой. Джеймс заметил, что огромная скала, возвышающаяся среди лагуны – скала Заблудшего – была пуста. Скорей всего из-за того, что Питер не пришёл на ней отдыхать.

Русалки кинули на Джеймса холодный взгляд, когда он снял рубашку и нырнул в воду головой вперёд. Джеймс их проигнорировал, как и всегда. Шалун не стал раздеваться, и одежда висела на нём мешком, настолько он был для неё мал. Он попробовал воду пальцем ноги и медленно зашёл в озеро, пока не скрылся под водой до самого носа. Рыжеволосый и веснушчатый Симпкинс зашёл следом, снова пытаясь осуществить идеальный прыжок ласточкой. Но, что бы у него ни получалось, он всегда уверял, что так и было задумано. Джеймс усмехнулся.

Вскоре к ним присоединилось большинство Потерянных мальчиков, обливая друг друга, крича и смеясь, совершенно не огорчённые отсутствием войны с индейцами.

– Отлично сработано, Джеймс! – подколол его Боббл, подплывая ближе. Биббл подплыл следом.

Джеймс закатил глаза.

– Я тебя умоляю. Индейцы бы на это не повелись.

– Может, и нет, – ответил Биббл, – но, по крайней мере, ты мог выманить Тигровую Лилию и отвлечь этим Питера.

Джеймс сглотнул и чуть-чуть отодвинулся. Он держался на расстоянии от Тигровой Лилии с тех пор, как она начала превращаться из маленькой девочки в кого-то определённо большего. Он уже так долго не разговаривал с ней и даже не встречался! Он намеренно держал дистанцию.

Пэн не любил, когда трогали его вещи.

Биббл прищурился, оказавшись чуть более догадливым, чем его брат, и Джеймс почувствовал, что у него пересохло во рту. И в этот момент Чуточка, позже всего добравшийся до лагуны, прыгнул бомбочкой в воду, вызвав чудовищный всплеск. Ледяная волна окатила близнецов, а вместе с ними и Джеймса, но тот не расстроился. Он ещё никогда не был так рад вымокнуть и замёрзнуть. Если это заставило близнецов перестать задавать вопросы, которых боялся Джеймс, можно было и потерпеть.

Пока близнецы и Шалун старались отомстить Чуточке, брызгая на него водой, Джеймс тихонько подплыл к краю залива и, подтянувшись, вылез из воды, оставив в ней болтаться только ноги. Он закрыл глаза, наслаждаясь теплом солнца. Мальчик заставил себя не останавливаться на расплывчатых образах индейской девочки, а думать только о солнце и сладковатом привкусе в воздухе. По ногам начали ползать мурашки. Последние несколько лет были не такими уж и ужасными, как предполагал Джеймс. Отсутствие мамы и папы иногда его беспокоило, но в большинстве своем жизнь в Нетландии была беззаботной. Иногда, конечно, было скучно, но в целом в Нетландии было гораздо веселее, чем в Лондоне.

Когда Джеймс почувствовал, что над ним кто-то стоит, то встревожился. Он открыл глаза и увидел смотрящего на него Питера, упёршего руки в бока.

Джеймс улыбнулся.

– Что? Всё ещё расстроен явным миром, который я заключил с индейцами?

– Иди за мной.

Джеймс нахмурился. Он в целом был самодостаточным человеком, и ему нравилось исследовать Нетландию в одиночку, но определённо существовала какая-то связь между ним и Питером, которую он не мог объяснить. Такая же связь была у Питера с островом; если Питер что-то утверждал, Джеймсу хотелось согласиться. Если Питер злился, Джеймсу хотелось это исправить. Поэтому он пошёл за Питером от лагуны в сторону леса.

Питер шёл всё глубже и глубже в лес, и Джеймс потерял его из виду, пробираясь через заросли ежевики. Когда он снова его увидел, Питер завис в нескольких дюймах над землёй, положив подбородок на руки, погружённый в свои мысли.

– Питер, – позвал Джеймс, ощущая привкус соли на языке и прищуриваясь.

– Джеймс.

Глаза Питера улыбались, когда он произнёс имя Джеймса. Мальчик не мог отделаться от ощущения, что его вызвали к директору школы и сейчас будут сильно ругать.

– Что случилось? – уточнил Джеймс.

– Мне надо с тобой кое-что обсудить, – тихо произнёс Питер.

Джеймс ощутил комок в горле.

– Так обсуждай, – ответил он, изо всех сил стараясь проглотить этот ком.

Питер опустился на землю и стал ровно. Джеймс сгорбился (хотя он терпеть не мог горбиться), надеясь выглядеть ниже Питера, но не особо в этом преуспел.

–Ты нарушаешь правила.

Сердце Джеймса бешено заколотилось, а по спине потёк холодный пот.

– Правда?

Питер посмотрел на него, как на идиота.

– Я до сих пор молчал, потому что надеялся, что ты одумаешься. Но ты не одумался, ведь так?

Джеймс сжал зубы и почувствовал, что пора обороняться.

– Хотелось бы знать точно, какие обвинения выдвинуты против меня?

–Стань прямо! – скомандовал Питер, скрестив руки на груди.

– Я и так стою прямо...

– Не лги мне, Джеймс, – произнёс Питер тихим ледяным тоном.– С мальчиками, которые лгут, ничего хорошего не случается.

Боль от этих слов, сказанных когда-то им самим и теперь брошенных обратно в лицо, накрыла Джеймса. Его лицо потемнело, и он выпрямился. Определённо, он был выше Питера.

Питер подошёл ближе, и Джеймс постарался не отшатнуться, хотя и начал дрожать. Больше всего ему сейчас хотелось убежать прочь в заросли за его спиной.

– Разве я не понятно объяснил наши правила в тот день, когда ты сюда попал? – поинтересовался Питер, не мигая глядя на Джеймса.

– Несомненно.

– А сейчас...

Питер замолчал, видимо, стараясь казаться более грозным. Затем продолжил:

– А сейчас ты нарушил одно из первых правил.

На это было нечего возразить.

– Это всё?

– Нет. И мы оба это прекрасно знаем.

Джеймс выпрямился, на секунду отводя взгляд от лица Питера, но этого мгновения ему хватило, чтобы собраться с мыслями.

– И какое же следующее обвинение? – его голос был не таким ровным, как Джеймсу хотелось бы.

Питер посмотрел вдаль, остановившись на какой-то невидимой точке. Затем снова глянул на Джеймса.

– Я заметил в тебе кое-что настораживающее. То, что, как я надеялся, ты никогда не совершишь.

– И что же?

–Ты растёшь.

Глаза Питера опасно засверкали, полные дурных предзнаменований и яда.

Кровь отхлынула от лица Джеймса.

– Неправда.

–Посмотри на себя! Ты высокий. У тебя появились мышцы на руках. И у тебя пропало мальчишеское выражение лица. Ты превращаешься в мужчину, Джеймс.

Джеймс покачал головой, внешне отрицая, но внутренне, зная, что это ложь. Нервы были натянуты, а от прилива адреналина кровь стучала в висках.

– Я не хочу становиться мужчиной, Питер. Ты это знаешь. Я Потерянный мальчик, как и ты, и Биббл, и Чуточка, и Шалун. Я клянусь тебе, что никогда не вырасту! Ты мне не веришь?

Пэн пожал плечами.

– Хотелось бы верить. Но вот ты стоишь передо мной, больше похожий на мужчину, чем на мальчика. И чему прикажешь мне верить?

Внутренности Джеймса скрутило от ужаса.

– Поверь мне, Питер. Поверь своему другу. Я не расту, я клянусь. И я... я стану ниже. Я найду способ это сделать. Ты должен мне поверить, Питер.

Питер отступил назад на пару шагов и взлетел в воздух, оценивающе глядя на Джеймса со всех сторон. Джеймс абсолютно не понимал, почему так нервничает, безумно нервничает, и почему единственное чувство в нём сейчас – это холодный, пронизывающий ужас. Он никогда не слышал, чтобы кто-то прежде нарушал правила, так что наказания могло и не быть. И, тем не менее, неотступно накатывающие волны паники были практически осязаемы.

Наконец Пэн спустился обратно на землю и заглянул Джеймсу в глаза:

– Даю тебе шанс, Джеймс. Последний.

И он припустил прочь, напевая:

– Ох, я просто само великодушие!

Джеймс сполз по стволу ближайшего дерева и провёл рукой по лицу, проклиная растущую щетину на подбородке. Он понятия не имел, как остановить «процесс взросления», если тот уже начался, и если смотреть на вещи реально, вряд ли он станет ниже в ближайшее время. Положа руку на сердце, он вообще надеялся, что Питер позабудет обо всём, и всё пойдёт, как раньше, будто Джеймс всё ещё был Потерянным мальчиком, а не превращался в мужчину.

Это было маловероятно.

Джеймс сидел в лесу до самой темноты, так усиленно думая, что было удивительно, что никто этого не слышал. Он не был полностью уверен, где сейчас безопаснее: в лесу, где можно попасть в лапы Нетландского Чудовища, или на поляне, где он попадётся на глаза Питеру. И мальчик замер в нерешительности.

Слева от него треснула ветка, и Джеймс вскочил на ноги, потянувшись за кинжалом, который всегда носил за поясом.

Из-за дерева возник Биббл с поднятыми руками, и выглядел он... маленьким. Неужели он всегда выглядел таким?

–Ты в порядке? – спросил Биббл.

Из Джеймса будто выпустили весь воздух, и он сполз обратно на землю. Биббл присел рядом и взял веточку.

– Где Боббл?

– В лагере. Мальчишки пытаются поймать светлячков, чтобы сделать из них фонарики.

Джеймс усмехнулся, откинулся назад и опёрся затылком о ствол.

– Как так вышло, Биббл, что ты ещё ребёнок?

– Что? – вскинул голову Биббл.

– Посмотри на меня, – произнёс Джеймс, вытягивая руки.

– Я больше тебя. И старше. Вы с Бобблом были старше остальных, когда я здесь очутился, а сейчас что? Да вы года на три меня младше! На два так уж точно!

Биббл поджал губы, рисуя что-то веточкой на земле. От неё исходило разноцветное свечение, когда мальчик проводил ей по песку, и это было небольшим утешением. Питер терпеть не мог, если лес вёл себя необычно. Джеймс помнил время, когда радужные линии на земле приводили его в восторг. Может, он уже вырос для таких вещей?

– Есть ли способ это остановить? – спросил Джеймс, поворачивая голову в сторону Библла.

– Что?

Биббл старался не смотреть Джеймсу в глаза. Тот понимал, что Биббл уклоняется от ответа и просто тянет время. Он решил не давить на мальчика и повторил, будто для себя:

– Есть ли способ остановить взросление, если оно уже началось? Или, не знаю, повернуть всё вспять?