Текст книги "Никогда Никогда (ЛП)"

Автор книги: Брианна Р. Шрам

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Глава 19

Полы красно-желтого плаща Джеймса развевались на ветру, пока он стоял, вглядываясь в безлюдный и неприветливый берег Нетландии. Ненавистный мальчишка мог появиться в любую минуту, летая между деревьев в поисках приключений. Занятием на сегодня, по определению Джеймса, будет попытка Пэна убить его. Придется разочаровать его, а что поделать?

Мысль о том, что мальчишка перестанет дышать, и его сердце остановится, когда Джеймс перережет ему горло, заставила его затрястись. Он ненавидел его и боялся одновременно. И ему было невыносимо это осознавать, потому что такого настоящие мужчины не чувствуют, в особенности пираты, и уж тем более капитаны. Но это было так. Он знал, что, несмотря на все старания, магия Пэна действовала на него так же, как и на весь остров. И возможно именно поэтому, было так сложно воплотить желаемое в действительное.

Но было еще что-то неправильное в самой идее убить человека в столь юном возрасте. Питер был всего на несколько лет младше его – четырнадцатилетний против, приблизительно, двадцатилетнего – но по ощущениям, разница была длиною в жизнь. Внутренне он противился этому, так как в момент убийства, он потеряет последнюю частичку невинности своей души, которую так отчаянно хотел сберечь. Отняв у другого его детство, он станет таким же, как Пэн.

Именно этого, он боялся больше всего.

В кронах деревьев послышался шепот. Этот шёпот говорил о двух мальчишках, вышедших на тропу войны; о стороне, которую в этой битве займёт вся Нетландия; и о напряжении всей природы за пару мгновений до сражения. Затем наступила мертвая тишина.

– А где капитан, капитан, Капитан Крюк? – кто-то громко напевал, невидимый из-за деревьев. Но все знали, чей это голос.

– Найдем капитана, капитана, Капитана Крюка.

Джеймс невольно содрогнулся и так же, как и вся его команда, вытащил свой меч, пытаясь отогнать мысль, что голос принадлежит личности, которая постоянно берёт над ним верх. Старки сделал шаг вперед, прикрывая его собой.

– Аа, вот капитан, капитан, Капитан Крюк.

Из лесу показался Питер, паря над землей и скалясь во весь рот. Воздух вокруг Джеймса стал противно сладким, почти тошнотворным, а зеленая трава покачивалась в такт песне Питера.

– Пустим кровь капитану, капитану, Капитану Крюку.

Рука Джеймса покачнулась, металл внезапно стал чересчур тяжелым. Билл Джукс придвинулся к нему ближе, подставив локоть под его руку с мечом так, что никто не увидел этой слабости. Питер все приближался к Испанскому Мэйну, пока не подлетел вплотную и, взявшись кончиками пальцев за край судна, заглянул внутрь. Джеймс мог видеть его лицо лишь наполовину: рыжие волосы, перевязанные золотыми нитками, приподнятые брови и скошенные глаза, что придавало последним словам песни жутковатый смысл.

– Убьем капитана, капитана, Капитана Крюка.

Питер запрыгнул на борт босыми ногами и стал в позу, упираясь руками в бедра. Шкура и мох, которые он носил, слетели с его плеча, но он не обратил на это внимания. В его глазах Джеймс видел лишь жажду крови. Никто не двигался, лишь слышно было, как Потерянные Пэна послушно карабкаются на Мэйн.

– А почему они не прилетели вместе с тобой? – спросил Джеймс, хотя знал, что сейчас неподходящее время для этого.

Питер важно поднял голову и ухмыльнулся.

– Я единственный, кому позволено летать при сражении, Джеймс Крюк. Таковы правила.

– Аа, мы добавили еще одно в список, не так ли?

Питер пожал плечами.

– Ты точно уверен, что хочешь принять участие в этом маленьком происшествии? – спросил Джеймс наигранно вежливым тоном.

Повисла пауза, и мальчишка не сразу ответил.

– Точно.

– Ну и дурак.

Питер нахмурился и уставился на Джеймса, глаза сверкали, пряди волос развевались на ветру. Было видно, что он здорово разозлился.

– Не смей со мной так разговаривать, пират.

– Я лишь пытался быть честным – спокойно ответил Джеймс. – Думаю, это не по правилам, приглашать тебя в сражение, где ты веришь, что выиграешь.

Питер откинул голову назад и рассмеялся, взлетев при этом в ввысь в серый туман, затем вернулся обратно.

– Все знают, что я сильнее тебя.

Со стороны пиратов послышались возгласы неодобрения и насмешки, Джеймс лишь приподнял бровь.

– Да неужели?

Потерянные запрыгивали на корабль один за другим.

– Ну, конечно – ответил Пэн. – Это же Нетландия. Я не могу проиграть.

Лицо Джеймса помрачнело, и он злобно посмотрел на Пэна исподлобья. Затем поманил указательным пальцем к себе.

После этого на Испанском Мэйне началась суматоха. Несколько Потерянных, в которых он узнал Шалуна, Биббла и Боббла, вытащили свои крохотные мечи и с воплями кинулись в драку. В животе у Джеймса все сжалось, но он решительно это проигнорировал.

Пираты давали отпор, только и слышно было звон и скрежет мечей да хриплые крики дерущихся. И хотя сердце Джеймса тянулось к старым друзьям, он старался не обращать внимания на мальчишек, Потерянных, или как их там. У него была цель поважнее.

Кровожадный ребенок скакал туда-сюда, с трапа на воронье гнездо, и обратно на корабль, совершая до невозможного быстрые прыжки. Джеймс едва мог уследить за ним.

– Эй, я здесь, наверху, старик! – смеялся Питер.

Джеймс обернулся на звук голоса.

– Оо, слишком медленно. Я теперь здесь.

Джеймс вертелся по кругу, чувствуя себя глупцом. Питер откровенно насмехался над ним и со злости Джеймс выкрикнул:

– Выходи и сражайся, как мужчина, мальчишка!

Питер остановился на середине полета, так что Джеймс мог, наконец, сфокусироваться на нем.

– Глупый пират, – сплюнул тот. – Я ничего не делаю, как мужчина!

Тут Джеймс заметил, что находится недалеко от своей каюты, и попятился назад по направлению к ней, попутно загоняя занозы в спину. Он не боялся Питера, но знал, что тот последует за ним. Этот ребенок был непоседлив, и терпение не было чертой его характера.

Питер полетел за ним, выставив кинжал, но Джеймс в ответ, резко выпрямился и ударил своим мечом по его лезвию, с такой силой, которой тот не ожидал. По инерции Питер отлетел наземь, но, кувыркнувшись, он легко встал в стойку, да так умело, как будто уже делал это раньше.

– Я перед тобой, Капитан Джеймс Крюк – язвительно бросил он, слова звучали как насмешка.

– Вижу.

Питер сжал кулаки.

– А ну, попробуй распотрошить меня снова.

– Уверяю, тебе это совсем не понравится, – ответил Джеймс, надменно улыбаясь.

– Ха! Насколько я помню, ты вообще не способен что-либо сделать мне.

Взгляд Джеймса скользнул по груди Питера – не осталось даже шрама.

Вот же, гаденыш.

– Обещаю, в следующий раз тебе так не свезет.

Глаза Питера сверкнули, оба начали обходить друг друга. Вокруг разносились крики, но Джеймс словно ничего не слышал. Он едва замечал окружающих, полностью сосредоточившись на Питере и его клинке. Сделал шаг навстречу, но Питер взлетел, затем снова опустился на палубу. А когда, взлетев, Питер попытался атаковать, Джеймс направил меч ему в сердце.

– Я вижу, ты поупражнялся с мечом, старик.

– Несомненно.

– Но ты по-прежнему меня боишься, – скривился Питер, ухмыляясь.

– И с чего ты это взял? – сердце Джеймса билось о грудную клетку, в такт раскатам грома, признавая правоту Питера. Но на лице не дрогнул ни один мускул, вопреки ощущаемому ужасу.

– А с того, что каждый раз, когда я так смотрю на тебя, ты отступаешь! Противный старый пират. Храбрец уже давно бы рассек меня.

Пальцы Джеймса сильнее сжали меч.

– А умник твоего возраста держал бы рот на замке и не провоцировал взрослого.

Высокомерие, что отражалось на лице Питера, разозлило капитана, и, не сдержавшись, он сделал выпад. Тот поднял брови, широко улыбнулся и задержал удар своим клинком. Джеймс надавил на меч, используя всю тяжесть своего тела, и выдохнул Питеру в лицо:

– Я могу убить тебя прямо сейчас, Пэн.

– Давай, сделай это, – прошипел Питер и оттолкнул его. И они снова начали кружить друг напротив друга.

– Я могу годами это делать – похвастался Пэн.

– Мне не впервой.

Питер делал выпады, но Джеймс легко отражал удары, снова и снова. Тогда Пэн, зажав в зубах нож, устремился вверх и приземлился на палубу позади него, одновременно ударив его в спину. Джеймс упал на четвереньки, поскользнувшись на чьей-то луже крови, однако быстро перевернулся и выставил меч. Быть поверженным было неприятно, но удобнее было видеть Питера перед собой, а не позади.

Питер навалился, нанося удары такой силы, что дух перехватывало. Для подростка он оказался слишком сильным. На какую-то минуту они сцепились, катаясь по полу. Затем Джеймс, получив очередной удар в плечо, ударил в ответ его в пах, что было довольно подло, и ухватил за горло.

Не ослабляя хватки, он вдруг замер и прислушался. Доносился странный звук, тик-так, тик-так, тик-так, похожий на тот, что он слышал у крокодила ранее. Нехотя, он инстинктивно повернул голову в сторону звука.

Как вдруг почувствовал жесточайшую боль в запястье, словно кто-то приложился кувалдой. Тик-так мгновенно был забыт, он обернулся и закричал. Там где только что была рука, теперь была изуродованная плоть. Кость, мышечная ткань, сухожилия, все было в клочьях.

С дьявольской улыбкой на лице Пэн взмыл в небо, унося с собой часть его руки. Джеймс побледнел, вдохнул воздуха, и издал оглушительный вопль. Он знал наверняка, что реальная боль еще не пришла, как и осознание действительности. И не мог поверить, даже если бы захотел, что рука, которую Пэн держал, была его собственная.

Ошарашенный, Джеймс сел, прижимая к себе обрубок руки, алая кровь сочилась сквозь рубашку и капала на пол. В ужасе и оцепенении, он увидел, как Питер выбрасывает его руку за борт. Превозмогая боль, он собрался и подполз к краю корабля. От увиденного его глаза расширились – рука лежала в пасти крокодила.

Глаза твари были такими же, как и Питера – холодными, бессердечными, и, до непристойного довольными вкусом его крови. Питер взлетел вверх, кружась и каркая, как обычно. Потерянные и пираты перестали драться, все обернулись в сторону Джеймса.

На секунду, он пересекся взглядом с Бибблом, глаза которого были широко раскрыты, потемневшие и наполнены жалостью и ужасом. Джеймс вдруг ощутил в себе непередаваемое множество чувств. Но больше всех ранило только одно – предательство.

Задыхаясь, он отвернулся от Биббла, своего друга, и упал на колени, кровь тут же пропитала его штаны.

Лишь когда окончилась битва, и настала тишина, и слышно было лишь радостные вопли Питера, тогда появилась боль. Джеймс сделал несколько коротких вдохов и выдохов и закричал. Этот крик отличался от тех, что он делал и слышал ранее. Страдание и ярость смешались. Он кричал снова и снова, пока не упал обессиленный, глаза стало заволакивать дымкой, и все перестало иметь значение, кроме него и его команды

Вокруг него началась суматоха, но Джеймс едва обращал внимание на это. Он находился в бреду от боли и потери крови, и что-то бормотал.

– Мужики, он сейчас стечет кровью и помрет.

– Рука. Его рука! Кто-то видел крокодила?

– Подождите, я держу. Разожжем угли. Поднимайте его, тащим в камбуз.

Голова дернулась, когда его поднимали с палубы, и Джеймс почувствовал, что теряет сознание. Затем его опустили, и он ощутил, как жар окутывает его тело, словно мягкая шерсть и заулыбался.

– Кто-нибудь, возьмите его за руку. Да за другую, идиот. За ту, что в крови.

– Посадите его прямо.

У Джеймса закружилась голова, и ему захотелось, чтобы все заткнулись и дали ему уснуть. Разве они этого не видят?

– Простите меня, пожалуйста, капитан – мягко сказал Сми.

Затем был шипящий звук, обжигающая боль в руке и пустота.

Глава 20

Исчезнувшая. Пропавшая. Отрезанная. Отделенная. Ушедшая. Можно было много слов подобрать под описание теперь уже отсутствующей руки Джеймса, но ни одно не подходило. Он едва мог убедить себя в том, что не только потерял важную частичку себя, своего тела, но, похоже, лишился ее навсегда. Она не ждала его где-то там, целенькая, жаждущая воссоединения; она была в животе крокодила, переваренная.

Джеймс сидел на теплом песке на берегу моря Нетландии, нимфы и другие морские существа купались в набегающих волнах, но он не обращал на них внимания. Он сгибал свою левую руку снова и снова, восхищаясь строением мускул и вен, и бросая невольный взгляд на правую руку, как будто она выросла заново. Иногда так и ощущалось. Странно было чувствовать ее время от времени, делая что-нибудь руками. Но каждый раз ощущения обманывали его, а глаза показывали правду.

– Капитан? – позвал Старки, приблизившись.

Джеймс не ответил.

– Я хотел бы вам кое-что показать.

Тот продолжал смотреть на руку. Старки вздохнул. Вся команда была в унынии заодно с Джеймсом. После того происшествия, он практически ни с кем не общался, за исключением тех моментов, когда просил есть или пить.

Джеймс поднял голову.

– Как ты думаешь, Старки, почему он тикает?

Старки вздрогнул от его голоса.

– Что, простите?

– Почему он тикает? Крокодил?

Старки кашлянул и сморщил лоб.

– Ну, наверно, это потому, что он когда-то проглотил часы. С тех пор и тикает.

– Хм.

Взгляд Джеймса снова стал отсутствующим, и он вновь принялся сгибать и разгибать оставшуюся целую руку.

– Капитан, мне неудобно просить вас покинуть пляж, но у меня кое-что для вас есть. Я сам это сделал. Думаю, это взбодрит вас, – не унимался Старки, заглядывая ему в глаза.

Джеймс сжал губы и посмотрел на него. Старки иногда был настойчив. Чувствуя нарастающее раздражение, он все же поднялся и, постояв немного, решительно зашагал к Мэйну. Вместе они поднялись на корабль, и, повернувшись к пиратам, Джеймс сложил руки в ожидании.

– Один момент, капитан – попросил Старки, сошел на берег и исчез в маленькой пещере на берегу.

Джеймс стоял, игнорируя откровенные взгляды своей команды, и стараясь не смотреть на ужасный обрубок своей руки. Она довольно хорошо зажила и больше не болела при касании, но была покрыта пятнами и ожогами, как напоминаниями о тех углях. Через несколько минут Старки вернулся и слегка кашлянул, Джеймс обернулся.

В руке Старки держал блестящий манжет, аккуратно окаймленный листьями, виноградной лозой и еще какими-то завитушками, которые Джеймс не смог разглядеть с расстояния. На конце был прикреплен крюк. Искусно сделанный, массивный, он светился и переливался на солнце, и выглядел пугающе острым. Джеймс открыл рот, что-то чуждое, смутное, но определенно приятное затеплилось в его груди. Что-то вроде признательности.

– Где ты это взял?

Старки засмущался.

– Сам сделал.

На губах Джеймса появилось подобие улыбки.

– Сделал? Но как?

– Я давно уже увлекаюсь кузнечным делом и у меня что-то вроде мастерской, там, в пещере, – он махнул головой на берег. – Мне показалось уместным подарить вам что-то, что подчеркивало бы ваше имя. Должно подойти, – кивнул Старки, уводя взгляд в сторону.

Джеймс взял крюк и опробовал на вес. Он был тяжелый и цельный. Мастерски сделанный, и действительно пиратский. Джеймс посмотрел на Старки не то чтобы с улыбкой, но и без недовольства. Затем снова уставился на изобретение и легонько подкинул вверх. После согнул правую руку и натянул манжет на обрубок, стягивая по ней маленькие кожаные ремешки и пряча концы под серебро. Подошло идеально.

Он взмахнул несколько раз рукой, чувствовать дополнительный вес там, где не хватало руки, было приятно. Казалось, ему нравилось это больше, чем он показывал. Он бросил несколько мрачных взглядов на Старки в благодарность и направился к своей каюте, безразлично кивая в ответ улыбающимся пиратам. Те не сводили глаз с его опасной части руки. Джукс был особенно впечатлен, переводя взгляд с крюка на свою руку и обратно. Джеймсу на момент показалось, что тот без раздумий отрубил бы себе руку. Он хмыкнул и проскользнул в свою комнату.

Он уставился в свое зеркало на полный рост, как обычно делал и взмахнул крюком перед собой еще несколько раз. Затем приложил к себе, отметив с удовольствием, насколько опасно он теперь выглядит с оружием на руке. Грозно хмурясь, он вдруг услышал скрип за спиной. Обернулся и увидел дверь приоткрытой.

Джеймс застыл, взгляд блуждал по комнате.

– Кто здесь?

Ответа не последовало.

Прошелся к кровати и обратно.

– Кто здесь?

Схватил меч, пальцы крепко держали рукоять, взгляд упал на шкаф, полный льняных рубашек, штанов и обуви, что лежали, как и положено. Но кое-что было лишнее. Маленькая коричневая лодыжка выглядывала из-под одежды.

– Наемный убийца, значит, – произнес Джеймс, забыв о крюке и мече. Он ухмыльнулся, одернув одежду и обнаружив за ней Тигровую Лилию, волосы ее ниспадали каскадом на плечи, слегка спутавшись.

– Мне захотелось, чтобы ты меня нашел, – ответила она, на лице отразилось легкое удовлетворение. Она вышла из шкафа, небольшие пряди волос зацепились за его одежду.

– Да неужели? – Джеймс поднял бровь.

– Да, потому что...

Она запнулась, ее взгляд на чем-то остановился, Джеймс посмотрел туда же и снова ужаснулся отсутствию своей руки, но лишь на миг.

– Твоя рука! – вскрикнула Тигровая Лилия, поднося руки ко рту.

– Тебе не нравится крюк? – мрачно спросил Джеймс. – А я думаю, он мне идет.

– Что случилось? – На лице сплошное выражение огорчения, пальцы коснулись металла.

Джеймс отклонился.

– Джеймс, что случилось? – в ее повышенном тоне звучала неподдельная искренность. Она сделала шаг к нему, и он почувствовал трепет в своей груди.

С угрюмым видом Джеймс отступил назад. Он не желал признаваться, что ее любимчик победил его в бою, и не только отнял его руку, но и скормил ее крокодилу, как закуску, это было унизительно.

– Это не имеет значения. Я пират, опасности постоянно подстерегают нас и наши руки.

Тигровая Лилия закусила губу и произнесла почти шепотом.

– Это был он, так ведь?

Джеймс крутнулся на месте, лицо исказила злоба.

– С чего ты взяла, что это он? Ты тоже веришь, что он сильнее меня?

Она не отпрянула на его агрессию, но выпрямилась.

– Нет, Джеймс, и не веди себя как ребенок. Я сказала так потому, что ты злишься только когда говоришь о Питере, по твоему лицу и так все видно.

Джеймса это смягчило.

– Извини.

Тигровая Лилия нерешительно спросила:

– Он отрезал тебе руку?

– Да. И скормил ее крокодилу.

– Зачем?

Челюсть Джеймса непроизвольно дернулась.

– А не в его правилах драться честно.

Тигровая Лилия опустила взгляд и села на кровать. Джеймс присел рядом, позволив себе сесть к ней ближе, чем обычно. На миг ему показалось, что она тоже придвинулась к нему. Он не мог уже отличать воображаемое от реальности, ее присутствие опьяняло его.

Но посмотрев вниз, на расстояние, разделявшее их, он обнаружил проклятый крюк, крюк, которым не сможет ни обнять, ни коснуться девушки так, как это сделал бы по обыкновению. Кто, в конце концов, выберет ощущение холодного металла на своей коже, когда ее могут касаться пальцы любого мужчины, которого она пожелает.

– И давно ты без нее? – спросила она.

– Недавно. Это случилось после твоего ухода. Несколько нетландовских дней, я думаю. Крюк мне дали только что.

– С ним ты выглядишь действительно, как пират, – отметила Тигровая Лилия, голос слегка охрип.

Джеймс окинул взглядом крюк.

– Да уж, действительно.

Ее волосы задели его лицо, когда она наклонилась разглядеть крюк поближе. Он закрыл глаза и глубоко вдохнул, задерживая воздух в легких. Это всегда причиняло ему сладкую боль, когда она касалась его.

– Болит?

– Вообще-то нет. Уже нет. Я, правда, ничего не чувствую.

Она дотронулась до стали, рука дрогнула, и Джеймс это заметил.

– Ты его не чувствуешь?

Он покачал головой.

– Нет.

– А так? – Тигровая Лилия коснулась его запястья.

Тень недовольства промелькнула на его лице, но быстро исчезла. Он почувствовал, как пульс на ее руке бьется в такт его.

– Да, – прозвучал ответ. По телу пробежала легкая дрожь, в момент, когда она провела ногтями по его руке.

– А здесь. Чувствуешь меня здесь?

Ее рука уже касалась его груди, дыхание Джеймса участилось и стало отрывистым. Тигровая Лилия также странно дышала, на щеках вспыхнул легкий румянец, он ощутил даже, как сильно бьется ее сердце.

– Да, – прошептал Джеймс.

– И здесь? – Тигровая Лилия остановилась, когда их лица почти соприкасались.

Джеймс посмотрел в ее глаза – большие, отражающие немой вопрос, но также и страх.

Она боялась его? Или того, что он не ответит на взаимность?

В комнате стояла полнейшая тишина, Тигровая Лилия застыла в ожидании, а Джеймс все еще колебался. Затем, не сдерживая больше себя, а мечтал он об этом вечность, он притянул ее рукой к себе, чтобы слиться в жарком страстном поцелуе.

Она была как нектар, и он хотел испить его до дна своим поцелуем, чувствуя ее каждой частичкой своего тела. Тигровая Лилия запустила руку в его волосы, и тут он растворился в запахе ее волос, вкусе ее поцелуя и прикосновении к ее коже.

Но это закончилось раньше, чем Джеймсу хотелось бы – Тигровая Лилия внезапно дернулась. Он сдвинул брови, в отчаянии пытаясь удержать ее, но та вскрикнула и оттолкнула его сильнее.

– Тигровая Лилия...

И вдруг Джеймс увидел, что его крюк вонзился ей в плечо, и с раны уже капает кровь, и в ужасе отпрянул. Он быстро его вытащил и вскочил, чтобы оторвать полоску ткани с одной из его рубашек для перевязки. Тигровая Лилия схватилась за плечо, крупные капли крови стекали по пальцам и падали ей на ноги, вторая рука сжимала его покрывало. Дыхание было прерывистым, и она с трудом сдерживалась, чтобы не заплакать. Для Джеймса это был словно удар под дых.

Когда он приложил ткань к ее ране, она сморщилась, это снова причинило ему боль.

– Тигровая Лилия, прости. Я не хотел.

– Я.. я знаю – сдавленно прошептала она сквозь зубы.

– Я потерял контроль. Прости. Мне так жаль.

Джеймс был вне себя. Остервенело вытирая кровь с ее руки и пола, он, в который раз, пожелал, чтобы рука снова была на месте. Он коснулся ее щеки левой рукой, в отчаянии пытаясь разглядеть в ее глазах хоть намек на прощение. Но увидел лишь боль, слезы и гримасу сосредоточенности на дыхании.

– Я клянусь, я не хотел.

Она помахала головой, пытаясь высушить слезы.

– Я знаю.

– Тигровая Лилия, прости.

– Джеймс – она положила руку на его плечо. Тот нехотя посмотрел на нее, с болью в глазах. – Я знаю.

Она встала с кровати.

Волна беспокойства накрыла его.

– Ты уходишь?

– Мне нужно перевязать рану, – ее голос все еще дрожал, а ткань на руке уже стала красной.

– Подожди. Я попрошу Сми посмотреть. Пожалуйста.

– Нет – она решительно махнула головой. – Я возвращаюсь домой. У тебя здесь нет лекаря.

– Тогда позволь мне пойти с тобой – попросил он, хватая ее за руку.

Она выдернула ее обратно.

– Я в порядке, Джеймс. Дай мне уйти.

Он опустил руку.

– Да. Конечно. Иди, – он замолчал, вина, волнение и сожаление затуманили разум.

Тигровая Лилия выскользнула из комнаты, а Джеймс в раздумьях опустился на кровать. Она поцеловала его. Была полностью в его руках, а он все испортил. Наверное, она ненавидит его теперь. Да кто бы не возненавидел, получив удар в спину ни за что? Джеймс вскочил с кровати, сердито взвыв, и хватая себя за волосы. Но затем взял себя в руки и застыл, приняв вид холодного безразличия.

Проклятый крюк. Это Пэн во всем виноват. Тигровая Лилия может больше не прийти, и все из-за Пэна. Теперь для капитана сидеть и ждать, пока мальчишка снова заявится, было недостаточно. Он вскормит самые худшие черты своего характера и станет по-настоящему капитаном пиратского судна. Разыщет Пэна и вскроет его этим самым крюком. И кто тогда будет проклятым?

Джеймс вышел в холодные сумерки, окидывая взглядом каждого, кто проходил мимо. Наконец, Сми вопросительно остановился перед ним,

– Капитан?

Джеймс вытянул крюк вперед, лунный свет отражался на стали.

– Нет, Сми. Не просто «капитан». Уже не так. Зови меня Капитан Крюк.