Текст книги "Никогда Никогда (ЛП)"

Автор книги: Брианна Р. Шрам

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)

Глава 38

Крюк, побледневший и дрожащий от страха, отшатнулся к стене своей кабины.

– Капитан? – произнес Старки, озадаченно глядя на него.

– Ты не слышишь? – Крюк почти не дышал. Тиканье часов за считанные секунды полностью изменило его.

– Слышу что, сэр?

На лбу у Крюка проступил пот, и он прошипел:

– Слушай.

Старки наклонил голову чуть ближе к борту и широко раскрыл глаза.

– Крокодил.

В мгновение ока Старки встал рядом с капитаном, размахивая шпагой в одной руке и пистолетом – в другой. Сми тоже приблизился к нему, так же, как и остальная команда – Кекко, Лапша, Тэтчер, Джукс и другие. Не обращая внимания на сковывающий его страх, Крюк был тронут их поступком. Парни выглядели ужасно напуганными и злыми, готовыми в один миг защитить его.

Крюк медленно дышал, делая вдох и выдох, а затем опустил оружие. Он отказывался брать на себя роль труса, пока вся его команда выглядела так, словно была способна сразить чудовище голыми руками. Но чем громче становилось тиканье, тем больше в нем таяла смелось.

– Он приближается к борту, – прошептал Крюк. Старки подошел ближе к нему и, не моргая, пристально посмотрел за борт корабля.

Как так получалось, что безмозглое существо столь сильно пугало его в том момент, когда мысль о борьбе с хитрым негодяем не холодила его кровь, а наоборот, заставляла ее закипать? Возможно, это само было безумие. Будучи очень коварным, он мог предвидеть это. У человека с мозгами есть стратегия, мысли, осторожность и слабость. Но рептилию, которая жаждала его крови, он не мог понять. Рептилия не остановилась бы ни перед чем, чтобы заполучить свое, даже если это было бы глупо. И хотя Крюк ненавидел признавать свой страх, он не мог остановить свое воображение, думая, как животное рвет его на куски, раскусывает или проглатывает целиком.

Лишь на мгновение он позволил себе допустить такую возможность, провалиться в своих мыслях и поддаться панике. После того, как он исчерпал все возможные чувства, которые мог испытать от своей ужасной и пугающей его смерти, ему больше ничего не оставалось, кроме как встать. Что он и сделал.

Несколько раз он быстро моргнул, а затем выпрямился в полный рост. Он контролировал свое дыхание до тех пор, пока оно не стало ровным и спокойным. Крюк пробежался пальцами по волосам, которые свисали до подбородка, и коснулся крюком своих губ.

Если ему придется встретить свою смерть в пасти этого ужасного существа, то, как и сказала Венди, он примет ее как английский джентльмен, как капитан. Крюк перевернул в руке шпагу и вышел вперед. Собравшись с духом, он пристально всматривался в синеву воды, приказав себе не бояться.

В тот же миг, когда он встретился лицом к лицу со своим самым потаенным страхом, то ощутил полный покой. Это могло быть связано с мгновенным изменением в нем самом или же с неожиданным прекращением тиканья.

Крюк нахмурился и опустил шпагу.

– Вы слышите? Тишина?

– Да. Кажется, чудище исчезло, – сказал Старки.

Крюк насторожился и переступил с ноги на ногу. Это было странно даже для бестолкового существа, просто уплыть прочь прямо посреди погони. Он повернулся лицом к своей команде и уже открыл рот, чтобы произнести речь, но как только он это сделал, позади него послышался глухой шум. Крюк развернулся. Ничего. Возможно, он окончательно сошел с ума.

Крюк, скрепя зубами, сделал несколько шагов в сторону детей, которые по-прежнему были крепко связаны и сидели, тесно прижавшись друг к другу. Один из них тихонько ухмыльнулся.

– Почему ты улыбаешься, мальчик? – спросил он Чуточку.

Ухмылка тут же спала с лица ребенка.

– Я не улыбаюсь.

Крюк тряхнул головой. Все на корабле сходило с ума. Какое-то время Крюк ходил взад-вперед перед группой детей, пытаясь побыстрее успокоиться.

– Кекко, – позвал он.

– Да-да, – ответил парень, и поспешил к капитану. Его темные кудри развевались позади него, пока он бежал.

– Принеси мне бокал вина из каюты. Красного.

– Вина, Сэр?

Ноздри Крюка раздулись от недовольства.

– Не задавать капитану вопросов.

Кекко странно посмотрел на него и отправился к каюте.

Крюк понимал, что странно просить выпить – это странная просьба, особенно в данной ситуации. Но без него, он пребывал бы в параноидальной кутерьме, если бы Пэн все же объявился. И он сомневался, что без вина, действительно смог бы отправить хоть кого-то из ребят за борт.

Шло время. Крюк поморщился.

– Проклятый Кекко. Где он?

– Один, – торжественно произнес Чуточка.

– Что? – спросил Крюк, уставившись на своего старого друга.

Чуточка замолчал и вызывающе посмотрел на Крюка, видя в нем только пирата, но никак не Джеймса. Мальчик бы ничего ему не сказал.

Крюк закатил глаза и отправился к каюте.

– Кекко. Чего так долго?

Кекко не отвечал.

Крюк прошел дальше и уставился в темноту. В каюте не было ни лучика, что казалось странным. Обстановка тут сильно отличалась от теплого света снаружи. Крюк почувствовал, как по телу прошел холод. Затем он нахмурился и поднял ногу. Темно-красная жидкость вокруг него не была вином. Его ботинок был в крови, когда он отступил назад.

– Кекко! – Позвал Крюк. В его голосе уже не было злобы, лишь страх.

Несколько членов его команды столпились вокруг него и уставились в темноту.

– Выходи.

Ответа не было.

– Я сказал, выходи, либо отныне будешь зваться трусом!

На секунду повисла тишина, а затем раздались слова:

– Я не трус.

Снаружи выстрелил мальчик, который манил Крюка. Он тикал и смеялся. В конце концов, он пришел. Рядом с ним был маленький огонек света. Фея. Фея Пэна. Ну конечно... та самая фея, которую он увидел в лесу. Пэн переживал за фей так же, как и за Потерянных мальчиков. У Крюка никогда не было времени для того, чтобы узнать разницу между феей Пэна и множеством других. В особенности потому, что он с трудом различал их. Без сомнений, она предупредила его. Крюк нахмурился. Он ненавидел фей больше, чем кого-либо другого, кого он имел удовольствие ненавидеть.

Питер не направился к Крюку, не в первую очередь. Он пошел за Венди. Ну, конечно же, Венди. Он с легкостью разрезал на ней веревки, прежде чем кто-либо из пиратов смог что-то сделать. Затем он освободил несколько мальчиков. Среди них уже не было ни одного связанного. Каждый из детей, кого он освободил, быстро развязывал другого, и это было бесполезным занятием.

Тем не менее, Крюк не мог сосредоточиться ни на ком, кроме Пэна. Мальчик шнырял туда и обратно, полностью разогнал пиратов, отталкивая одного тут, пиная другого там, и при этом смеялся. Его маленький клинок блестел в солнечном свете, ослепляя отблесками Крюка. Он посмотрел на Пэна, и его взгляд помутился. Питер прошмыгнул между пиратами обратно в каюту, и никто из них не мог даже пошевелиться. Он вернулся обратно в суматоху, его руки были полны оружия. Мальчик бросил кладезь кинжалов и томагавков перед Потерянными мальчиками, которые тут же прибрали все к рукам.

Крюк размахивал шпагой, когда все дети стали пробираться к нему и его команде, вертевшим оружие. Это поставило его в положение, в котором он изо всех сил не хотел оказаться, положение, в котором ему пришлось драться на мечах с детьми, скорее играющими в битву и переодевание. Большинство его команды тоже оборонялось, но никто из пиратов не был настолько подлым, чтобы жаждать крови детей.

Несмотря на беспорядочные движения шпаги, битва сама по себе не была до ужаса пугающей. Дети с ножами в руках были, бесспорно, менее опасны, чем многие другие противники, с которыми Крюку приходилось сталкиваться. Он понял, что, пока в легкой манере размахивал своей шпагой и крюком, почти расслабился. Но это продолжалось до тех пор, пока справа от него не раздался громкий крик. Он повернул голову через плечо и увидел, как большое тело, покрытое татуировками, упало на пол. По спине Билла Джукса текла кровь и просочилась на пояс его штанов. Крюк сдержал крик.

Потерянным мальчиком, стоящим рядом с Джуксом, оказался Чуточка. Он злобно улыбался, а его нож был красным и блестящим.

– Два, – произнес мальчик. И тут Крюк понял. Он считал тела убитых.

Он почувствовал пустоту в желудке. Крюк, разумеется, и раньше терял своих людей, но не таким способом. Не от руки Потерянного мальчика, не мужчину, которого он знал по-настоящему. Крюк был в ступоре, глядя на огромного, умирающего мужчину. В этот парализующий, молчаливый момент, он почувствовал, как нечто большое и сильно ударило его.

– Берегитесь, Капитан!

Когда Крюк всем телом рухнул на пол, то вокруг были неразличимые цвета, неясные очертания рук и ног, скрученных вместе, и грохот. А над ним парил Пэн, смеясь, кружась и летая. По его маленькому клинку текла кровь. Крюк почувствовал боль, потому что тот, кто лежал на нем, ударил его.

Ему стало еще больнее, когда он услышал мужской голос.

– Не беспокойтесь, Капитан. Это всего лишь царапина.

Когда Крюк почувствовал влагу, сочившуюся по его рубашке и впитывавшуюся в нее с другого человека, он чуть не лишился всего содержимого своего желудка. Старки.

Крюк выскользнул из-под своего первого помощника и уставился на него, не желая думать, что это он. Но, разумеется, это было не так.

– Старки, почему ты сделал это?

Старки кашлял, краска с ходила с его лица.

– Это моя работа, сэр. Защищать капитана.

– Ты не должен был, не должен, – произнес Крюк, едва способный связать и пару слов. В отчаянии он схватил рубашку Старки, прижимая руку к месту, откуда текла кровь.

– Я остановлю ее. Мы сможем остановить кровь. Конечно, сможем. Не волнуйся, Старки. Не волнуйся.

– Осторожно, Капитан, – задыхался он. На его губах были капли крови. Но он улыбался. – Только используйте нужную руку. Ведь тот крюк мне не поможет, верно?

– Не шути, Старки. Не трать силы.

– Их и так не много.

Крюк обезумел, его глаза метались в поиске предмета, способного остановить кровотечение. Он не мог потерять Старки. Кого угодно, но не его. И не из-за Пэна.

– Не говори так. Я твой капитан. Это приказ.

Старки широко улыбнулся и запрокинул голову, уставившись в небо.

– Не смей умирать. Я не приму этого.

Голос Крюка был излишне агрессивным, хриплым от страха и печали. Он продолжал прижимать руку к ране, пока Старки не схватил его руку.

– Оставьте меня, капитан. Позаботьтесь о Мэйн. Меня не первый раз ранят, и точно не последний.

Слабость в глазах Старки говорила об обратном. Он умирал. Свет Нетландии покидал его.

Старки толкнул Крюка в плечо.

– Идите. Уже трое умерли, пока вы тут сидите.

Крюк сжал зубы. Его глаза жгло от слез.

Старки медленно моргнул. Его глаза стали яснее, чем когда-либо, как только он перевел взгляд на Пэна, словно с них сходил туман. Затем он посмотрел Крюку прямо в глаза.

– Убейте мальчишку, Капитан Крюк.

Глава 39

Старки подался назад и прислонился к стене каюты, тяжело дыша. Его тело сжималось, а пальцы были красными от крови. Крюк поднялся на колени, его волосы спадали на его лицо, но он медленно поднял свою шпагу вверх. Его рука и крюк были покрыты кровью Старки. Его взгляд помрачнел, пока наружу не вырвалась ярость.

Он сделал глубокий вдох, а затем проревел:

– Пэн!

Его голос эхом раздался по всему кораблю. Пэн повернулся в его сторону и одарил его своей высокомерной улыбкой. Затем Питер ринулся вниз и перерезал горло Тэтчеру. Крюка одолел неистовый, глубокий и заставляющий дрожать гнев, и он направился в сторону ребенка. Волны злости отступали от Крюка, когда он приближался к Пэну, расчищая путь к мальчику.

Шалун смело шагнул навстречу капитану, вытягивая тонкое оружие. Обычно от этого в сердце Крюка что-то екало. Но не сегодня. Не сейчас. Крюк даже не взглянул на ребенка. Он одернул свою шпагу и ударил по кинжалу Шалуна. Он думал, что не навредил мальчику, но силы его удара хватило, чтобы тот упал на пол. Крюк продолжал без остановки пробираться к Пэну, и вздрогнул, когда Питер сразил еще одного мужчину.

– Двенадцать, – произнес Чуточка.

Крюк молчал. Брови скрывали выражение его лица, а в глазах читалась жестокая решимость. Он взмахнул шпагой и направил ее в Питера. Несмотря на вес, его рука была твердой. Капитан едва моргнул. Он просто вытянул оружие вперед, бросая вызов.

– Ты, – произнес он.

Питер скользнул вниз. Та ужасная ухмылка все еще украшала его лицо. Он повернулся к Потерянным мальчикам и сказал:

– Назад. Этот пират мой.

Они долго и пристально смотрели друг на друга. Каждый из них источал отвращение к другому.

– Гордый и наглый мальчишка, – сказал Крюк голосом, пронизанным ненавистью, – готовься к встрече со своей гибелью.

– Низкий и злой человек, защищайся!

Пэн напал первым. Но маленький клинок не совпадал с длинным лезвием шпаги Крюка. Он с легкостью парировал удар встречным ударом, переводя весь свой вес за шпагу, отбрасывая Пэна назад. Питер поднял бровь и подлетел обратно к Крюку.

Крюк чувствовал на себе взгляды Потерянных мальчиков и оставшихся в пиратов. Многие их них уже были мертвы либо умирали. Пэн вновь бросился на него, Крюк уклонился от удара, а затем они кружили вокруг друг друга. Возможно, в данный момент было лучше не думать о жертвах.

Капитан набросился на Питера, отвлекая его шпагой и ударяя крюком. Джеймс задел его щеку. Питер тяжело вздохнул и отошел назад, затем приложил руку к лицу. Когда он снова убрал ее, его пальцы были красными от крови. Питер нахмурился. Крюка накрыл мимолетный восторг, и он широко улыбнулся.

– О, так Пэн все-таки не столь несокрушим.

Питер стиснул зубы, выглядя словно ребенок, не получивший своего. Он бросился на Крюка, и полоснул его по шее, разрывая длинный, красный камзол. Его верх упал и обнажил горло. Крюк почувствовал, как от поступающего воздуха кольнуло шрам. На его щеках вспыхнул румянец.

Когда Питер увидел это, в его глазах что-то загорелось. Едва ли не осознание.

– Откуда это у тебя?

– Один злодей подарил много лет назад.

Питер улыбнулся.

– А я подарю еще один.

Он тут же исполнил свое обещание, вонзив нож Крюку между ребер, проливая его кровь. Крюк отпустил шпагу, и она с грохотом упала.

Крюк побледнел. Это случилось.

Питер подошел к нему, протягивая маленький клинок. К удивлению Крюка, он опустился на колени и поднял шпагу, а не замахнулся, чтобы нанести удар. Затем он протянул шпагу Крюку. В этот самый момент он хотел, чтобы Питер пронзил его. Он предпочел бы это стыду, одолевшему его.

Но он этого не сделал. Капитан вздрогнул, когда потянулся за своим оружием, а затем схватил его, и Питер тут же вернулся к бою.

После этого уже не было никаких перерывов, никакого тихого самокопания или остроумных шуток. Были лишь крюк, кинжал и шпага, которые ударялись друг о друга с чувством необузданной мести. Крюк снова и снова делал выпады, тщетно пытаясь попасть в мальчика. Питер с легкостью кружил надо ни в воздухе.

К великому огорчению Крюка, он понял, что устает. Он больше не ребенок. Он больше не мог бесконечно быть в движении и не страдать от этого. Крюк тяжело дышал и изо всех сил нападал на Пэна. Разве не думал он не так давно о битве с Черной Бородой? Но тут был Пэн, вынуждающий его совершать маневры, которые он так ненавидел. Дыхание Пэна было едва различимо в те моменты, когда он не смеялся. Мальчик без каких-либо усилий ударял снова и снова и нырял в воздухе над Крюком, пролетая то на спине, но на груди.

Питер дурачился.

Как только Крюк понял этого, силы его иссякли. Ребенок даже не пытался. И если это было так, то способа покончить с этим не было, по крайней мере, не у него. Возможно для кого-то из его команды. Старки был еще жив, и у Сми тоже был шанс. Он сомневался, что кто-то из мальчиков был действительно способен поднять руку на мужчину. Но для него это было бы последней радостью. Поэтому прямо посреди маленького сражений он встал прямо, поправил шляпу и посмотрел на Питера так величественно, так смело, что и сам Питер на мгновение остановился и уставился на него.

Джеймс сделал глубокий вдох и ухмыльнулся. На его лице была та усмешка, которая появляется у человека, понимающего, что это конец.

– Ты забудешь Джеймса, ребенка, которым я когда-то был, забудешь своих фей и Потерянных мальчиков. Забудешь все, что когда-либо знал. Но ты никогда, никогда не забудешь меня.

С этими словами в воздухе пролетел кусочек металла, и Питер врезался в Крюка. Джеймс упал за борт корабля. «Как невоспитанно», подумал он, упав в океан.

Холодная, как лед, вода, колола его со всех сторон, окутывая его грудь и шею. Он падал в воду, но задался вопросом, смог бы он добраться до берега. Но ответ на этот вопрос последовал в тот момент, когда он развернулся и увидел позади себя чертового крокодила. Крюк подумал, что было странно, что в этот раз тиканье не сопровождало это чудовище. Часы в его желудке, наконец, остановились. Какая ирония.

Крокодил ухмыльнулся, и Джеймс мрачно улыбнулся ему в ответ. Он начал плыть прочь, понимая, что это бесполезно, но все равно продолжал грести руками. Было бы недостойно бросить надежду, не так ли? Совсем перестать бороться?

В разгар заплыва, чтобы спасти свою жизнь, его отвлек какой-то звук. Сначала это было далекое-далекое, тихое эхо. Но по мере приближения крокодила, он становился громче. А затем он понял, что это. Это был колокольный звон и удары часов, стоящих в самом центре Лондона. Удары были глухими и громкими и отдавались звоном в ушах. И когда он взглянул на лиловое небо, то за облаками и лучами солнца, почти мог видеть его.

Биг-Бен. Он смотрел прямо на него. Доносился запах чего-то поджаренного, чего-то, что его мама тщетно пыталась сделать съедобным. Затем появился морской запах его отца, который теперь принадлежал и ему. Он улыбнулся, и его настиг неожиданное чувство покоя. Справа был Биббл. Небо выглядело странно.

Если бы кто-то увидел его, то подумал, как странно, что он улыбается от того, что крокодил хватает его за пятки. Но Джеймса не волновало, что подумали бы воображаемые люди. Поэтому он продолжал улыбаться. То была частичка Джеймса, который навсегда остался бы Потерянным мальчиком. И когда он падал в ледяной воде, тот кусочек рос, пока Потерянный мальчик не заполнил всю его пиратскую сущность. Пэн ликовал, а крокодил щелкнул пастью позади него.

* * *

Умирать, думал Потерянный мальчик вместо Капитана, будет до жути большим приключением.

Заметки

[←1]

Кенсингтонские сады – королевский парк в лондонском районе Кенсингтон, вокруг Кенсингтонского дворца. До 1728 года представлял собой часть Гайд-парка.

[←2]

Панфле́йта (или Флейта Пана) – многоствольная флейта, состоящая из нескольких пустотелых трубок различной длины.

[←3]

Марс – площадка на топе составной мачты, прикрепленная к её салингу. Служит опорой для наблюдательных и технологических площадок.

[←4]

Жео́да – геологическое образование, замкнутая полость в осадочных или некоторых вулканических породах, частично или почти целиком заполненная кристаллическим минеральным веществом и агрегатами минералов.