Текст книги "Никогда Никогда (ЛП)"

Автор книги: Брианна Р. Шрам

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Джеймс не понял, и присел там, не зная, что ещё сказать. Но когда Питер двинулся по направлению к кораблю, что-то отчаянно вцепилось в его внутренности, требуя остановить всю эту затею.

Он ухватился за первый попавшийся вопрос, подкинутый ему его разумом.

– Где спит капитан, Питер?

Группа мальчишек позади них начала извиваться и шуршать, растерянные, нетерпеливое бормотание поднималось в воздух.

– Нигде, – сказал Питер сквозь зубы. – У этих пиратов нет капитана.

Джеймс нахмурил лоб.

– Нет капитана. Это кажется подлым, убивать пиратов, у которых даже нет капитана, хотя у нас есть.

– У вас есть?

– Ну да, конечно. Ты, Питер Пэн.

Всё лицо Питера просияло от этого:

– Я Капитан. Я Капитан.

Затем он повернулся к кораблю, будто продолжение разговора не могло даже существовать, и забыл о нём.

– Питер, ты обещал, что мне не придётся убивать... – Джеймс пошел дёрнуть Питера за рубашку, но Питер вытянул руку, чтобы остановить его.

– Тсс.

Джеймс отодвинулся назад, бросив эту борьбу за справедливость. Мимо него к Питеру прополз Чуточка, и произнёс достаточно тихо, но Джеймс услышал:

– Посмотри на вот того. Спит возле самого края. С ним будет легко справиться.

У Джеймса сжалось всё внутри. Его глаза лихорадочно метались со старого, седого пирата на Пэна, а с того – на тёмное, старое, позолоченное по борту дерево корабля, и до него начал медленно доходить весь ужас ситуации.

Питер задумался об этом на мгновение и лучезарно улыбнулся:

– Вот этот там. Я перережу ему горло, прежде чем кто-либо из них успеет схватить меня. Это будет засада. О, какой я умный.

Питер взобрался на отвесный борт корабля, будто в нём были скобы для ног, и остальные Потерянные мальчики последовали его примеру. Джеймс с ужасом понял, что ему лучше идти за ними, хотя с каждым движением ему становилось всё сложнее игнорировать пугающее предчувствие. Похоже, в этом месте приказы не обсуждались. Он последним забрался на сияющую палубу, и оказался там как раз вовремя, чтобы увидеть жуткий оскал на лице Питера.

Конечно, он слышал про план, но видеть, как Питер воплощает его в жизнь – совсем другое. Джеймс застыл в ужасе, когда Питер молча достал нож из складок одежды, перебросил его из руки в руки и сжал за рукоять. Пират продолжал мирно спать. Питер подкрался к нему и похлопал по плечу. Джеймс был слишком напуган, чтобы что-то сказать или сделать, и часть его до сих пор не верила, что всё это происходит на самом деле. Но он осознал всю серьёзность ситуации, когда пират проснулся и схватился за меч. Питер быстрым и отточенным движением полоснул его по горлу, и ярко-рыжие волосы пирата залила кровь. Глаза жертвы раскрылись шире, но смотрел он не на Пэна. Его глаза смотрели прямо на Джеймса, недоумевающие, потрясённые, полные боли. И в это мгновение Джеймс понял, почему всю эту ночь ему было не по себе.

Каким-то образом, он знал этого человека; он знал его глаза. Он был уверен, что узнал его волосы. Этот пират, этот прохвост, был одним из пиратов, о которых он всегда мечтал. Он играл тщательно продуманные роли в ночных фантазиях Джеймса. Этот корабль, эти люди, они были его.

Он так уверенно знал это, как и то, что небо голубое, а трава зеленая.

– О да. Испанский Мэйн, – говорил Питер ещё в Кенсингтоне. – Полный неуклюжих, глупых, взрослых пиратов. Я убил, по меньшей мере, десяток из них.

Испанский Мэйн. Корабль Джеймса.

И вот они были тут, и Питер наживался на его собственности.

Пока жизнь пирата потихоньку угасала, и кровь, пульсирующая из горла, пропитывала воротник его рубашки, Джеймс знал, что пират тоже признал его.

Было тихо на корабле, мрачная, тяжелая неподвижность, давившая на его плечи, сердце и на кончики пальцев. Раздался могучий всплеск, из-за того, что Джеймс случайно оступился и упал с корабля в воду. А высоко над ним, кукарекал Питер.

Глава 4

Вода была ледяной, но Джеймс и так уже окоченел, так что это не играло роли. Над ним, на корабле, начался хаос, пираты с грохотом врывались на палубу, а Питер Пэн и Потерянные мальчики убивали тех, кто подбирался слишком близко. Но Джеймс ничего не мог сделать потому, что погрузившись с головой в сверкающую, кишащую нимфами воду, он перестал что-либо слышать, наступила давящая тишина, и всё, что он мог – это смотреть, и постараться не утонуть.

Он думал о глазах. Не только о глазах пирата, но и о глазах Питера. В последнем взгляде рыжеволосого разбойника Джеймс видел мольбу и растерянность, а потом они потухли, и это было страшно. Но во взгляде Питера он увидел нечто такое, что никогда не сможет забыть. Невинный мальчик, который резвился и играл в Капитана, мечтал о вечном детстве, превратился в зловещее чудовище в тот момент, когда перерезал ножом горло пирата. В то мгновение на лице Питера читалось чистое, неподдельное торжество. Джеймса передёрнуло, и он не мог точно сказать, было это от ледяной воды или от воспоминаний. Но даже если мозг Джеймса не беспокоился, что вокруг него ледяная вода, тело уже начало замерзать. Ноги начинали неметь, и мальчик решил, что лучше обдумает ситуацию где-нибудь на берегу, подальше от Питера, и там, где его не смогут найти, чем продолжит дальше барахтаться в холодном море.

Когда Джеймс доплыл до берега, он глянул обратно на маленькие светящиеся точки, плавающие в морской пене. Это действительно были нимфы, как он и читал в мифологической энциклопедии на прошлой неделе. Но сейчас его мало заботила мифология. Он обернулся к пиратскому кораблю, наблюдая за происходящим и обдумывая собственное положение. Может, стоило попытаться вернуться на Мэйн и попасть под меч кого-нибудь из пиратов (или Потерянных мальчиков)? Возможно, если его здесь убьют, он проснётся в своей кровати и больше никогда не станет убегать в Кенсингтонские сады. Это была дельная мысль.

На корабле царили хаос и безумие; рёв, крики и лязг стали разрывали тишину ночи. Питер и Потерянные мальчики бегали, прыгали, летали то тут, то там, а растерянные и неуклюжие пираты, не имея предводителя, понятия не имели, как отбиваться. Джеймс почувствовал огромное сожаление и вынужден был отвернуться от этой бойни.

И в этот момент он заметил в полумраке одинокого пирата, тайком кравшегося прочь от места стычки. И этот пират шёл прямо на мальчика. У Джеймса даже не было сил, чтобы убежать, казалось, вода их все из него вымыла. Когда он постарался подняться, песок будто удерживал его. Джеймс сжал зубы, сражаясь с белым песком и усталостью, пересматривая свои предыдущие размышления о самоубийстве, и не спуская глаз с приближающегося пирата. Тот бежал изо всех сил прямо на Джеймса, его глаза сверкали, как светящиеся шары, золотые зубы блестели, а щетина и борода топорщились во все стороны.

Джеймс вскочил, еле вытянув из зыбучего песка конечности и тело, на ватные ноги. Он достал маленький кинжал, который ему дал Биббл, и сжал рукоять. Мальчик весь дрожал, но старался сохранить равновесие, в упор глядя на пирата, пытаясь выглядеть устрашающе и уверенно, и пытаясь быть мужчиной.

Пират взревел, как какой-то монстр из книги, но этот рёв совсем не напугал Джеймса, пока пират был далеко. И когда пират был близко, мальчик тоже не боялся. Но вот когда разбойник оказался очень близко, тогда и пришёл страх.

И тогда произошло что-то странное. Мужчина остановился, как вкопанный, и его рёв мгновенно затих. Джеймс и пират, не отрываясь, смотрели друг на друга, и на лице морского волка проступало настолько странное выражение, что у Джеймса не осталось сил бояться. Ему было только любопытно.

– Я тебя знаю? – наконец выдавил Джеймс.

– Капитан, – послышался ответ. Мужчина упал перед ним на колени и приложил руку к сердцу.

«Капитан»– мысленно произнёс Джеймс, смакуя это слово, наслаждаясь его звучанием. На минуту звуки исчезли вокруг него, пока Питер и потерянные мальчики не разрушили тишину, устремившись обратно на берег, подпрыгивая и улюлюкая.

– Иди, пират, – прошипел Джеймс. – Пэн приближается.

Мужчина подчинился, не задавая вопросов. Джеймс, не желая показаться мятежником, последовал за оживлённой толпой, погружённый в свои мысли. Когда они достигли полянки посреди леса, группа остановилась, и один из мальчиков спросил, пытаясь отдышаться:

– Сколько, Питер? Сколько?

– Я насчитал четверых, – ответил Питер, выпятив грудь и уперев руки в бока.

Джеймс почувствовал личную боль, которую не мог объяснить, и глубокую, клокочущую ярость, которую как раз мог объяснить. Заносчивость. Снова. Из-за убийства людей.

Меньше всего он сейчас хотел стоять здесь, промокший насквозь, среди толпы бессердечных мальчишек, упивавшихся беспричинным убийством. А тем временем дети продолжали торжествовать.

Наконец, когда Джеймс больше не мог сдерживаться, он выкрикнул:

– Питер!

Веселье моментально прекратилось.

– Да? – Ответил Питер, медленно поворачиваясь к Джеймсу. За его спиной поднялись мрачные и высокие деревья. Джеймс мог поклясться, что они стали гораздо выше за последние пару секунд.

– Питер, мне надо кое-что уточнить, – произнёс он, смягчив немного голос.

–Тогда уточняй.

Джеймс отступил на дюйм, но постарался не опускать подбородок. Он проигнорировал предупреждающие взгляды Биббла и Боббла.

– Мужчина, которого ты убил...

– Мужчины, – поправил он.

Джеймс почувствовал, как кровь отхлынула от лица, но не стал обращать на это внимание. По крайней мере, постарался.

– Один из мужчин, которых ты убил... Я его знал. Клянусь в этом.

Наступила давящая тишина, а лицо Питера потемнело, когда он шаг за шагом начал приближаться к Джеймсу.

– Так ты пират, Джеймс? – Прошипел Питер так близко, что Джеймс почувствовал его дыхание на своём лице и увидел крошечные брызги крови на щеке Питера.

– Конечно, нет, – фыркнул Джеймс.

–Тогда что ты имел в виду под «я его знал»?

Питер не отступал, но и не повышал голос ни на децибел.

Джеймс чувствовал, как вокруг накалилась обстановка. Остальные мальчишки отошли назад.

– Я и раньше его видел, – мальчик запнулся. – Не здесь. В своих снах. Дома. В Лондоне.

Джеймс чувствовал, как пот заливает ему лицо, и тяжело сглотнул, желая чем-нибудь смочить высохшее горло. Питер чуть-чуть отступил назад и потёр подбородок.

– В твоей Нетландии.

Джеймс просто смотрел на него и никак не мог решить, что же он чувствует: отвращение, ужас или любопытство.

–Твоя Нетландия. Время между сном и пробуждением. Там ты их увидел. Вот как всё устроено в Нетландии – это наши сны. И значит пираты – твой сон.

Деревья за спиной Питера начали потихоньку возвращаться к их первоначальному размеру.

– Я... Я думаю, да, – произнёс Джеймс.

Внешне Джеймс был спокоен, хотя и немного дрожал. Но внутри он был все еще напуган и смущен. Он едва мог верить тому, что говорил Питер. Он создавал их, мечтая? Это казалось невозможным. Как и все, в этом фантастическом месте.

Питер вложил в ножны свой кинжал и восхищенно рассмеялся.

– А я гадал, кто их выдумал.

Джеймс выдохнул. Жизнь в лесу возобновилась, и мальчики вернулись к веселью.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Джеймс, распираемый нервной энергией, когда он следовал за Питером, расхаживающим по кругу.

Питер закатил глаза и вздохнул, и Биббл быстро встал между ними. Он схватил Джеймса за руку, и Джеймс нахмурился, но позволил себя увести, когда Биббл настоял на этом.

– Я говорю... – начал Джеймс, но Биббл просто покачал головой, а Боббл появился рядом с ним в одно мгновение.

– Лучше не задавать Питеру слишком много вопросов, – сказал Биббл.

– Он ужасно занят, – влез Боббл.

– Ну, я просто хотел знать...

– Почему он выбрал тебя, – сказал Биббл, отбрасывая свои каштановые волосы с глаз. – Ты – Мечтатель, Джеймс.

– Как и все мы, – сказал Боббл, отбрасывая такие же темно-каштановые волосы с ярких зеленых глаз.

– Что ты имеешь в виду? Все здесь? На острове?

– Ну, не все. – Биббл самодовольно улыбнулся. – Питер выдумал индийцев, а ты – пиратов. По крайней мере, тех – на Испанском Мэйне.

– А Великая Пустошь Нетландии – моя, – радостно сказал близнец Биббла.– Ну, я придумал пакостных Грапов, которые живут там.

Джеймс удивленно поднял брови.

– Грапов? Что это...

Боббл рассмеялся, проигнорировав вопрос Джеймса.

– Очень хорошо, что ты сделал бедного Флоббинза.

Биббл опустил глаза, а Чуточка прекратил делать то, чем занимался, и они втроём с близнецами сделали жест, который Джеймс мог описать только так: они перекрестились и сплюнули через плечо.

– Флоббинз, – вздохнул Чуточка. – Покойся с миром.

После этого Чуточка вернулся к своему ничего-не-деланию, а Джеймс тряхнул головой и постарался вновь привлечь внимание мальчиков.

–Так что? Я Мечтатель?

Он чувствовал, как нелепо это звучит, к тому же, абсолютно не понимал, что это значит.

– Ага, – ответил Боббл, щёлкнув Джеймса по лбу. Тот отшатнулся, раздражаясь ещё больше.

– Запомни. Если Питеру нравится то, что он встречает, он забирает это в Нетландию, а теперь и ты здесь. Вот так-то.

Биббл говорил очень медленно, отчётливо выговаривая каждый слог, а на его заострённом лице плясали отблески от летающих фей.

–Ты был избран. Поэтому ты мог попадать в Нетландию, и уходить отсюда, когда пожелал бы, как и твои мечты. Как маленькие привидения. Но те, кто нравится Питеру, остаются тут навсегда. Ему нравятся твои пираты и, по-видимому, ты сам. Вот так мы все здесь оказались. Ясно?

– Но...

Джеймсу не удалось закончить предложение, потому что как раз в этот момент Симпкинс подбежал к Питеру и, дёрнув его за рубашку, сказал:

– Питер, я хочу есть!

Питер задумался на секунду, а потом крикнул:

– Еда!

Мальчики замерли посреди плясок, посреди разговоров, посреди всего, и бросились к Питеру, столпившись вокруг него. Глядя на это, на лице Питера заиграла широченная усмешка. Тяжело было ненавидеть Питера, когда он так улыбался. А затем он махнул рукой, будто брал кусок чего-то из воздуха, и укусил это невидимое «что-то». Джеймс был сбит с толку (впрочем, это уже было его привычное состояние). Он заметил недолгие недовольные выражения лиц у мальчиков, но они исчезли так же быстро, как и появились, и вся толпа мальчишек начала кусать, грызть и зачёрпывать воздух.

Джеймс почувствовал, как рушится его самообладание, когда он осознал, насколько голоден, ведь он не ел ничего с тех пор, как покинул Лондон, а это было почти вечность назад. Его рука тряслась, а в животе яростно урчало, когда он поднял руку в воздух и сжал пальцы, будто хватая кусок хлеба. Он хватал пустоту и подносил её ко рту снова и снова, быстро жуя, почти до боли стуча зубами друг о друга. Он продолжал так, пока повторяющиеся движения не стали почти безумными, будто если съесть много «ничего», можно утолить голод, который гложет его.

В конце этого ритуала Питер лёг на землю, заложив руки за голову и выглядя абсолютно удовлетворённым. Он смотрел на сияющие звёзды, которые роились и летали по небу. Джеймс только сейчас это заметил, ведь у него не было времени до этого обратить внимание на небосвод, и теперь это небо на мгновение испугало его.

Остальные подражали Питеру, хотя выражению их лиц было далеко до Питера. Джеймс мог поклясться, что все они остались такими же голодными, как и он, и почему-то был рад этому. Он заставил себя подойти ко всем остальным и лечь рядом с Питером. Его одежда была ещё мокрой, и земля под ним пропитывалась морской водой от одежды.

Когда мальчики начинали засыпать, в голове у Джеймса начали роиться тысячи мыслей, будто они только и ждали того момента, чтобы вырваться и атаковать его. Это было и страдание, и чувство вины, и счастье, и все они смешивались друг с другом в гремучую смесь.

– Питер, – тихо прошептал он, стараясь не разбудить мальчиков. Питер ещё не спал.

– Да?

– А где все спят? – спросил Джеймс, снова глядя на звёзды, которые казались ещё ярче и веселее и тишине.

–Там, где заснут. Я искал какое-нибудь дерево и что-то, где бы мы смогли жить, но пока ничего не подошло, поэтому мы спим там, где получится.

Это немного сбивало с толку, ведь Джеймс представлял, что в Нетландии есть роскошные спальни среди леса, полного волшебства. Он бы хотел, чтобы Питер забрал у него эту мечту и воплотил в жизнь. Деревья вокруг были тёмными и страшными, и мальчик мог поклясться, что тени вокруг него были мрачнее, чем вокруг остальных.

–Так вы просто спите на открытом воздухе? – уточнил Джеймс, пытаясь сглотнуть ком в горле.

–Если мы там заснём, то да.

Голос Питера стал подозрительно спокойным, будто он засыпал, либо начинал злиться. И что-то Джеймсу подсказывало, что верно было последнее.

–И вы не боитесь диких зверей и всяких шорохов среди ночи?

И только он это произнёс, из чащи раздался то ли вой, то ли свист, заставив Джеймса вздрогнуть и забеспокоиться ещё больше, чем раньше.

– Никто из зверей не станет есть Пэна. И немногие из них попробуют съесть Потерянного мальчика под моим присмотром.

«Немногие из них» было не такой уж и утешительной статистикой, как полагал Питер.

–А если кто-то начнёт замерзать? – спросил Джеймс, когда на него подул прохладный ветерок.

– Просто представь, что тебе не холодно, – сказал Питер со вздохом, который подтвердил ранее предположение Джеймса.

Просто представить. Как он представил себе, что кушает. Это было колоссальным провалом, по крайней мере, так думал его желудок. Поэтому он не возлагал больших надежд на то, что ему станет более комфортно, если он это только представит. Тем не менее, он очень старался делать вид, что ему было не зябко и не страшно, но, как только его веки начинали опускаться, очередное потрескивание или звяканье будили его, или же листья снова меняли свой цвет. В один момент он мог поклясться, что почувствовал в земле рокот – слабое, гулкое биение массивного барабана, будто у самой Нетландии было сердцебиение. Он ёрзал и поворачивался с боку на бок, пытаясь перестать представлять это и не слышать ветра, который, он знал, не мог тихо шептать «Питер» пролетая по лесу. Но это сработало так же, как и его неудачные попытки представить еду. Он слегка повернул голову, чтобы посмотреть, не спит ли ещё Питер. Тот не спал.

– Питер?

Джеймс почувствовал, как в бок ему упёрся острый локоть, и отпрянул, бросив косой взгляд на лежащего рядом Биббла.

–Да?

–Мы должны заснуть прямо здесь, сами?

–Да, мы всегда так делаем.

Джеймс закусил губу и посмотрел вокруг, стараясь успокоиться, но у него не получалось.

– И мамы нас не уложат спать? – спросил он.

Джеймс понимал, что ведёт себя по-детски, но в тот момент его это не волновало. Пока Питер не обернулся и не посмотрел на него, поджав губы и с мрачным выражением лица.

– Больше никогда не произноси это слово. Здесь мы не говорим о матерях.

Глаза Питера были полны такой злобы и боли, что Джеймс опешил.

– Не говорим о матерях?

Биббл снова заехал локтем Джеймсу в бок, и тому захотелось ткнуть его в ответ или просто дать оплеуху. Но стоило Питеру сесть и нависнуть над Джеймсом, как все мысли о Биббле выдуло из его головы, и всё, что ему хотелось – это поглубже вжаться в землю.

– Ты снова это произнёс. Ещё один раз – и я задам тебе такую трёпку! И не думай, что я этого не сделаю.

Джеймс вновь глянул на звёзды и тяжело вздохнул, начиная сожалеть, что решил провести здесь выходные. Хотя, может, с восходом солнца это место станет приятнее? Может, тьма, окутавшая землю, принесла тьму и в душу Питера и всей Нетландии? Мальчик отчаянно на это надеялся.

Вдобавок ко всему, когда Джеймс закрывал глаза, всё, что его уставший разум являл после жутких чудовищ и завоёванных островов, был Испанский Мэйн – красивый, величественный и прекрасный. А потом на него напали мальчишки, желавшие только одного: убить как можно больше пиратов, прежде чем отправиться к новым приключениям. А потом эта картинка сменялась приближающимся пиратом на берегу. Джеймс вспомнил его очень дружелюбные карие глаза с сеточкой морщин, возможно, из-за постоянной улыбки. Пират-весельчак.

Наконец, по какой-то причине – или подействовало самовнушение, или приятные воспоминания, или что-то ещё – Джеймс смог согреться. Он слегка улыбнулся, вспоминая, как пират преклонил перед ним колени, и заснул со словом «Капитан» на устах.

Глава 5

Джеймс рано проснулся и был сбит с толку, не представляя, где находится. Часть его подозревала, что все события прошлого дня были не более чем сон. Но под ним была лишь трава, а над ним – полог из ветвей, и никакой мягкой кровати или маминого завтрака. И тогда он начал осознавать всю ситуацию. Мальчик поднялся, потянулся и зевнул, жалея, что у него нет с собой зубной щётки, потому что изо рта неприятно пахло.

И вдруг он услышал музыку, идущую из чащи, и навострил уши. Из леса выскочил Питер с горящими глазами, играющий на панфлейте². Через плечо у него была перекинута самодельная сумка. Он опустил флейту и крикнул мальчикам:

– Завтрак!

Все, включая Джеймса, глядели на Питера с подозрением, но тот спустил с плеча сумку, и из неё на землю выкатились ягоды, настолько яркие, будто сделанные из цветного стекла шарики. Джеймс сразу понял, что это будет далеко не лучшим, но единственным завтраком, и, отбросив гордость, кинулся к еде вместе с другими мальчишками и начал горстями закидывать ягоды в рот. Когда он, наконец, смог притормозить и разобрать вкус, то понял, что его любимыми ягодами стали белые, матовые, по вкусу напоминающие перечную мяту. На втором месте были те, что мигали и меняли цвет, а когда их начинаешь есть – ещё и вкус. Пэн выглядел довольным, просто стоял и смотрел на них, скрестив руки на груди. Ягоды успокоили грызущего и ревущего монстра в животе Джеймса, и теперь он просто ныл и поскуливал. Джеймс решил пока довольствоваться этим. Когда вся странная еда была съедена, Джеймс огляделся и заметил флейту, лежащую рядом со всем этим пиршеством. Мальчик потянулся за ней, с любопытством пробежал по флейте кончиками пальцев, и тут Потерянные мальчики ахнули все, как один, а Питер сжал руку Джеймса, будто тисками.

Джеймс дёрнулся, широко распахнув глаза, но Питер лишь сильнее сжал его запястье, оставляя синяки.

– Не трогай её, – прошипел он. – Никогда.

Ветер завыл вокруг Питера, шевеля его волосы, и это было бы смешно, если бы не внезапно застившая воздух серая пелена, а приятный ванильный привкус во рту Джеймса резко сменился отвратительным солоноватым вкусом лакрицы.

– Мне... Мне очень, очень жаль, Питер... Я просто...

– Ещё раз до неё дотронешься – и можешь попрощаться с рукой.

Питер отпустил запястье Джеймса и, выхватив флейту, повернулся к нему спиной.

Джеймс сел на корточки и повернулся к Потерянным мальчикам, ожидая найти в их лицах хоть что-то, говорящее о том, что такая реакция Питера была просто абсурдной. Но не получил этому реальных подтверждений. Лишь Чуточка высокомерно пожал плечами, да Биббл с Бобблом выдавили сочувствующую улыбку.

Вдруг Питер насторожился и повернул голову на восток – точнее, Джеймс решил, что это восток. На самом деле нельзя было разобрать, где какая сторона света, потому что здесь, в отличие от Лондона, было несколько солнц и лун, и все они передвигались по небу.

Питер поднял руку, и все разговоры мгновенно смолкли.

– Вы это слышите?

Джеймс абсолютно ничего не слышал. Но через какое-то время с той стороны, куда смотрел Питер, послышался едва заметный треск.

– Индейцы, – выдохнул Питер.

Мальчики вскочили в мгновение ока. Джеймс взял еще одну горсть ягод и сунул её в карман, а затем двинулся вперёд, благодарный тому, что кто-то другой стал причиной возникшего напряжения. Не важно, что его опасения по поводу этого места оправдываются, он не собирается все выходные сидеть здесь и хандрить. У него будет столько приключений, сколько он захочет, а, значит, надо было идти за Пэном и его мальчиками. Поэтому Джеймс крался вслед за всеми по лесу, с волнением ожидая нового приключения, которое, наконец, не требует убийств.

Биббл отстал от остальных и остался с Джеймсом, и когда Питер не мог их услышать, прошептал:

– Это был подарок.

– Что?

Джеймс вскинул брови. Он сдвинулся чуть правее, чтобы Биббл не тыкался своим слишком длинным носом в его щеку.

– Флейта. Это подарок его матери с тех времён, когда он был ещё маленьким и обычным. Никому нельзя её трогать.

Джеймс кивнул и двинулся дальше, имея довольно смутное представление, как Питер вообще мог быть обычным.

– Боббл тоже так сделал, давным-давно. Питер почти сразу об этом забыл, так что не расстраивайся слишком сильно.

– Спасибо, – ответил Джеймс и дальше они с Бибблом пошли в ногу. Джеймс решил, что надо будет держаться этого малого, пока он остаётся здесь.

Внезапно их импровизированное войско остановилось. В воздухе просвистел лимон, и Питер подскочил от неожиданности. Оказывается, не они одни умели скрываться среди деревьев. Мальчики не слышали ни звука, пока нос к носу не столкнулись с индейцами. Их вождь был огромным мужчиной и выглядел олицетворением могучего дуба. Он стоял прямо, гордо выпятив грудь – истинный вождь.

– Сегодня мы друзья или враги, Вождь? – спросил Пэн.

Мужчина медленно оглядел толпу мальчишек, с каждым встречаясь взглядом пронзительных, тёмных глаз. Но хоть Джеймс и отчаянно трусил, когда взгляд вождя перешёл на него, взгляд мальчик не отвёл. Даже наоборот – он вообще старался не моргать. Он смотрел на этого серьёзного мужчину, пока у того в уголках губ не заиграла лёгкая улыбка.

–Среди вас новенький.

Питер свёл брови вместе, будто он уже и забыл об этом. А потом посмотрел на Джеймса. Через несколько долгих секунд, в течение которых Джеймс был готов провалиться сквозь землю, что-то изменилось в лице Питера.

– Ах, да. Джеймс Крюк.

Вождь снова глянул на Джеймса, и тот по-прежнему, не отрываясь, смотрел на мужчину. Мужчина был огромен, Джеймс даже не представлял, что человек может быть таким. Но не огромный, как Чуточка. А Огромный – настолько, что вряд ли что-то или кто-то рискнул бы его зацепить. Джеймсу казалось, что если вдруг кому-то в голову придёт ударить главного индейца, он отлетит назад со сломанными пальцами, а Вождь даже не шелохнётся.

Из-за ноги мужчины выглянул маленький ребёнок, девочка лет шести. Пэн ей улыбнулся, и она заворожено смотрела на него огромными блестящими глазами, а маленькие, красиво очерченные губы растянулись в широченной улыбке. Джеймс тоже ей улыбнулся, девочка смотрела на него пару мгновений, а затем снова восторженно повернулась к Питеру.

– Сегодня – друзья, – прогудел Вождь.

Пэн кивнул. Джеймс глубоко вздохнул, отводя подозрительный взгляд от малышки, и просиял. Значит, сегодня никакого насилия. Он уже столкнулся со смертью прошлой ночью и не горел желанием это повторить.

Вождь со своим племенем развернулись и пошли в лес, откуда и пришли, а Питер и Потерянные мальчики остались на месте. Джеймс неотрывно смотрел на маленькую девочку, и в какой-то момент она обернулась и одарила его невинной, широкой улыбкой. Единственная часть настоящего детства в этом мире, перевёрнутом с ног на голову.

Джеймс сморгнул, когда прямо перед его носом очутился Питер.

– Идём, Джеймс. Ты ведь не хочешь, чтобы тебя тут забыли? Индейцы вернутся обратно через реку и выпустят тебе стрелу прямо в сердце.

Джеймс бросился догонять своих спутников, не уверенный до конца, что это было: преувеличение или суровая правда, но не желая проверять это на себе.

* * *

Когда они пришли туда, куда направлялись, Джеймс почувствовал, как в груди поднимается восторг, а на лице появляется искренняя улыбка. Перед ними была лагуна с такой голубой водой, что Джеймс не мог поверить своим глазам. Вода блестела под солнцем, ленивые волны накатывали на берег. Джеймсу пришлось просто постоять несколько секунд, и посмотреть, чтобы понять, что это не сон. А на другом берегу виднелась огромная пещера. Вокруг неё росли деревья, похожие на плакучие ивы, хотя это точно были не они. Ветки спускались вниз, а постоянно меняющие цвет листья покрывали берег и падали в воду. А самым замечательным в этом мерцающем спокойствии и тихой красоте лагуны были её обитатели – полные изящества и очарования русалки.

Они смеялись и ныряли в синюю воду, разбрасывали брызги и щебетали друг с другом. Ниже пояса у них была рыбья чешуя, неописуемо красиво блестящая на солнцах, а мелькавшие и бьющие по воде хвосты разбрызгивали воду вокруг них. А выше пояса это были люди, красивые и непокрытые чешуйками. У всех них были длинные распущенные волосы самых причудливых цветов, будто выкрашенные краской. Они были слишком прекрасны, чтобы быть настоящими. Собственно, как и всё в Нетландии – слишком красивым, слишком ужасным, слишком неправдоподобным, или слишком жестоким, чтобы быть правдой.

Питер гигикнул, и со всех ног припустил к лагуне, без раздумий бросаясь в воду. Джеймс начал осознавать, что его новый спутник всё делал без раздумий. Джеймс с другими мальчишками последовали его примеру, на бегу срывая с себя рубашки и окунаясь в воду вслед за Пэном.

Вода была достаточно холодной, чтобы охладить мальчиков, и достаточно тёплой, чтобы не замёрзнуть. При ближайшем рассмотрении Джеймс понял, что только у тех русалок, что греются под солнцем на камнях, есть кожа, и то, только на высушенных лучами местах. А у тех, кто плескался в воде, всё тело было покрыто тонкой, перламутровой чешуёй. Чешуйки не мешали красоте русалок, наоборот, они даже подчёркивали её. И ещё кое-что. Русалки, которых Джеймс так хотел увидеть с тех пор, как Питер упомянул о них в Кенсингтонских садах, держались подальше от мальчишек и все собрались вокруг Питера. Тот лежал на возвышающемся посреди лагуны камне, ухмыляясь, когда русалки увивались вокруг него, гладя волосы, смеясь и что-то шепча ему на ухо и воркуя. А вот на всех остальных мальчиков в лагуне они бросали такие ледяные взгляды, что могли заморозить воду вокруг них.

Джеймс сосредоточился на мальчишках, плескаясь в воде и наслаждаясь днём, решив, что в оставшуюся часть каникул будет обращать внимание лишь на положительные стороны Нетландии, а не на её недостатки. К тому же, русалки начинали разочаровываться общением с Питером и игнорированием других мальчиков. Одна за другой, русалки покидали чудовищный обломок скалы, где сидел Питер, и прыгали в воду, разбрасывая вокруг себя яркие брызги и сверкая разноцветной чешуёй. Какая-то часть Джеймса была рада, что русалки устали от Питера, но другая часть была полна мрачных предчувствий.

Русалки выныривали и вновь прыгали в воду, как и раньше, и наконец, подплыли достаточно близко к мальчишкам, чтобы те могли до них дотронуться. Одна как раз плавала на расстоянии вытянутой руки от Джеймса и кокетливо ему улыбалась. Мальчик решил, что она – самое прекрасное существо, которое он когда-либо видел. Но вдруг она нырнула в воду, окатив его водой и ударив по лицу хвостом. Джеймс вскрикнул от неожиданности и несильной боли. После такого точно останется синяк.