Текст книги "Расплата"

Автор книги: Брайан Моррисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)

Билл открыл глаза. Таксист, полуобернувшись, выжидательно и в то же время злобно смотрел на него. Он сам был не прочь пошутить и побездельничать, говорил его взгляд, если бы не нужно было целый день возить пассажиров на этом проклятом такси.

– А что дальше? – Он вовсе не намерен был церемониться. – Куда именно?

– В начало улицы.

Билл снова закрыл глаза. Если таксист вообразил, что ему вздумалось поглазеть там на витрины, – очень хорошо. Шататься по Сен-Дени и заигрывать там с проститутками было бы в самый раз в его теперешней экипировке.

Машина свернула с бульвара на улицу Сен-Дени, и их сразу же обволокла вонь мочи и гнилых апельсинов, струившаяся из открытых окон. Удушающая послеполуденная жара действовала на городские запахи так же, как пульсирующие точки женского тела на духи. Впереди образовалась пробка, и таксист обрушил проклятия на головы мужчин, разгружавших грузовик метрах в тридцати от них. Грузчики запарились, а разозленные водители подгоняли их оглушительными гудками. Таксист, естественно, присоединился к этому хору – высунувшись из окна, он сначала выпустил пятисекундный залп сирены, а потом разразился непристойной руганью. После третьего залпа Билл не выдержал и, не дожидаясь четвертого, сунул водителю какую-то мелочь, вышел из машины и пошел пешком. Это было опасно, но сидеть рядом с таксистом, на которого все оборачивались, было еще хуже.

Он неторопливо шел мимо расположившихся бок о бок лавок оптовых торговцев одеждой, обходя вешалки с товаром, которые катили субтильные нелегалы-бангладешцы, в поте лица зарабатывавшие себе на жизнь в подвалах фирм-кровососов. Сами же владельцы этих фирм дышали свежим воздухом у входов в демонстрационные залы, с гордостью поглядывая на пояса из крокодиловой кожи, стягивавшие их жирные животы, и на свои золотые медальоны и плоские наручные часы, сверкавшие на солнце.

Рядом, на лестницах и в подворотнях, толпились, весело болтая, проститутки-африканки в шортах и теннисках, открывавших всем взорам их роскошные груди и бедра, медоволицые арабки и француженки, одни бесстыжие и веселые, другие унылые и раздражительные. Зорко скользнув глазами по фигуре Билла, девицы быстро поняли, что не интересуют его, и без всякой обиды отвернулись в поисках следующего возможного клиента. А Билл даже и не заметил их, он напряженно смотрел вперед – не маячит ли где полицейский или местный осведомитель, весело болтающий с девками.

В нижней части улицы, вблизи от дома, адрес которого дал ему Лантье, не было видно ни одной проститутки, словно какой-то невидимый барьер, отделявший верхнюю часть Сен-Дени от нижней, не пускал их сюда. Здесь секс не выпирал наружу, но стоил дешевле, и это устраивало клиентуру, терявшую голову при виде женской юбки. Билл повернул на юг, прошел мимо видеосалонов, нескольких ресторанов и сомнительных баров, завсегдатаям которых нравился порядок, поддерживаемый на улице картелями сутенеров.

Вот наконец и этот дом – украшенный белыми изразцами мексиканский ресторан, в котором он некогда часто обедал. Держал этот ресторан знаменитый, но уже давно не снимавшийся киноактер. Билл остановился перед ярко освещенной витриной, словно от нечего делать, изучил фотографии и написанную по трафарету зазывную рекламу. Минуту или две он помешкал, будто в нерешительности, потом заплатил тридцать франков кассирше, отодвинул грязную плюшевую штору и вошел в помещение.

Постоял, пока глаза не привыкли к полумраку, осмотрелся. Прямо перед ним тянулся ряд кабинок размером с телефонную будку, двери открыты, в каждой к стенке привинчено деревянное сиденье, в глубине – заслонка, закрывающая двадцатисантиметровое отверстие, рядом – счетчик с предварительной оплатой. Слева стоял, прислонившись к стене, мускулистый парень в тенниске и наблюдал за ним с презрительным равнодушием. Билл кивнул ему, ухмыльнулся, вошел в кабинку и закрыл за собой дверь. Вверху зажглась маленькая, как в детском ночничке, лампочка, света она давала ровно столько, чтобы различить пятна на выщербленном полу. Билл сморщился, достал из кармана двадцать франков и бросил монеты в щель счетчика. Свет погас, и он остался в кромешной тьме. Мгновение спустя с шумом распахнулась заслонка, и из прямоугольного отверстия полился свет. За грязным стеклом медленно вращалась маленькая круглая платформа. На нее взошла крупная женщина с обесцвеченными волосами и черными точками угрей вокруг носа и начала медленно, словно в летаргическом сне, танцевать под какую-то скрипучую музыку. Через несколько секунд она, видимо, решила, что зритель уже достаточно воспламенился, расстегнула лифчик, и он упал к ее ногам. Женщина неуклюже повернулась на каблуке, показав свои маленькие дряблые груди, в следующий момент появился мужчина в костюме, пониже ее ростом, и начался парный танец. Это была вялая пародия на чувственность. Его руки гладили тело женщины, стискивали ее маленькие груди с такой силой, словно он выжимал белье. Билл отвернулся и смотрел в темноту, пока не закрылась заслонка и не загорелся верхний свет. Он изобразил на лице удовлетворение, будто бы полученное от зрелища, и вышел из кабинки.

Миновав стоявшего у стены юнца и раздвинув на своем пути несколько штор, он оказался в длинном узком зале. Вдоль стен стояли невысокие, по пояс, стеллажи, а в глубине виднелась застекленная витрина. Еще один мускулистый юнец с гладкой прической «лошадиный хвост», примостившись у витрины на высоком табурете, разглядывал выставленные перед ним под стеклом муляжи мужских и женских половых органов, противозачаточные таблетки. За его спиной виднелась полускрытая красными потертыми шторами дверь с табличкой, на которой от руки было написано: «Уединение».

Два других посетителя, поглощенные своими собственными ощущениями, сосредоточенно перелистывали журналы. Правила этикета здесь, наверное, такие же, как в общественных уборных, подумал Билл, стал между ними и взял с полки тонкий журнал. Уныло переворачивая страницы, захватанные чужими грязными руками, он прошел вдоль стеллажа, направляясь к сидевшему у витрины служителю. За это время он с отвращением ознакомился с самыми мерзкими проявлениями мужских страстей. На фотографиях он видел женщин, завернутых в пленку, женщин в латексовых и кожаных оболочках, связанных и усмиренных женщин, женщин, которых оскорбляют, обижают, мучают все, начиная от тайно злорадствующих мужчин и кончая рогатым скотом. Для полного удовольствия посетителей целая полка была забита журналами с фотографиями, на которых было представлено скотоложство во всех видах. Билл узнал одного из совокупляющихся со скотом мужчин: на фотографии в другом журнале он же избивал обнаженную женщину отрезком колючей проволоки. Такая универсальность исполнителей способствовала, видно, сокращению расходов издателей.

Когда он приблизился к концу стеллажа, его пальцы были грязными от типографской краски, а на душе черным-черно. Вдруг послышались громкие голоса, и он машинально повернул голову к витрине. Штора отдернулась, и в зал вошел широкогрудый коротышка. Одет он был в дорогой костюм свободного покроя с двубортным пиджаком, который отлично смотрелся бы на высоком стройном мужчине, на которого модельер, видно, и шил его, коренастая же фигура в дверях выглядела как наспех упакованная подарочная коробка. Он повернулся к служителю и что-то сказал ему на французском сленге, тот хихикнул. Билл спрятался за стеллажами, он узнал это лицо. Ошибки быть не могло, эти мерзкие, злобные черты он видел на фотографии, которую дал ему Лантье, она лежала в кармане его рубашки.

За спиной снова послышался смех служителя. Билл оглянулся: коротышка держал служителя за горло и тряс его. Казалось, они весело играли в удушение. Потом он отвел руку и, оскалившись, изо всех сил треснул служителя по щеке. Голова парня дернулась в сторону, и в этот короткий момент Билл увидел, как в его глазах сверкнула обида, а коротышка повернулся и, нагло ухмыляясь, вальяжной походкой направился к выходу.

Билл не спеша подошел к помрачневшему служителю и протянул ему пачку порнухи. Парень сказал ему, сколько все это стоит, и он расплатился, даже не выразив своего изумления, как много с него слупили. Сумку для покупок и не подумали предложить, и он вдруг понял, что покупатели такой дряни уже ничего не стыдятся.

Любители детской порнографии или люди, совокупляющиеся с собаками, не считают себя извращенцами. Это тех, других, следует наказывать, а они – вполне нормальные люди, правда, любят кровавые зрелища, крутые диверсии, особенно если при этом вываливаются кишки… Билл засунул журналы в карман куртки и вышел из магазина.

Коротышки нигде не было видно. Билл оглянулся. Нет, скучающая кассирша даже и не посмотрела в его сторону, и он побежал к ближнему углу. БМВ цвета металлической бронзы как раз выезжал с находившейся в нескольких метрах от него стоянки, на ветру развевались квитанции уплаты за парковку, прижатые дворниками к ветровому стеклу. Билл отвернулся и в стекле витрины закусочной увидел, как машина проехала мимо него, продвигаясь очень осторожно, чтобы не задеть туристов, заполонивших мостовую.

Билл шел за машиной, пока она не свернула на Севастопольский бульвар. Там машина набрала скорость, но загорелся красный свет светофора, и она, проехав метров сорок, остановилась на перекрестке. Когда загорелся зеленый свет, Билл уже сидел в такси, благодаря Бога, что на дворе август и светит солнце: вот если бы шел дождь, БМВ успел бы выехать из Парижа и уже мчался бы на Ривьеру, а он бы все ловил и ловил такси.

19

Коротышка, по-видимому, не имел привычки ездить на больших скоростях, он оказался на удивление благоразумным водителем, и это облегчило слежку, а Билл при этом остался незамеченным. Двигались на запад. Позади осталось несколько бульваров, миновали столпотворения перед большими супермаркетами и ехали теперь по жилым улицам в западном конце бульвара Осман. Движение там было жидкое, и Билл попросил таксиста сбавить скорость. БМВ несколько раз свернул, выехал на открытое пространство перед воротами Майо, обогнул центральный островок безопасности, затем свернул на юг и покатил в сторону Трокадеро и Сены. Билл нахмурился.

– Куда это он, интересно, едет? – бормотал он, когда БМВ опять повернул налево и поехал по набережной на восток. – На кой черт ему нужно делать такой крюк?

– А разве вы не слышали? – рассмеялся таксист.

– Что я должен был слышать?

– Ваши ребята перекрыли весь центр. – Когда Билл велел таксисту следовать за БМВ, тот, очевидно, принял его за детектива и теперь самодовольно смеялся: ему известно о работе полиции нечто такое, чего не знает его пассажир. – В шесть утра. Загородили тяжелыми грузовиками, оцепили полицией и ОРБ. – Он помолчал. – Впрочем, я думаю, ваши ребята знают, что делают. Все эти фундаменталисты и прочая публика, – прибавил он запальчиво.

– Вы проницательный человек, – склонив голову, похвалил Билл таксиста. – Нашей разведке стало известно, что фундаменталисты как будто что-то затевают.

Таксист, затрепетав от возбуждения, обернулся и посмотрел на Билла. Подумать только, его посвятили в такую тайну!

– Я так и знал! Когда это объявили по радио, я сказал жене: «Даю голову на отсечение, здесь что-то нечисто».

– Верная мысль. Он поворачивает налево.

Водитель быстро повернул голову – БМВ исчез. Водитель сообразил и, прибавив скорость, свернул на площадь Альма. БМВ тем временем проскочил за мгновение до красного света и поехал по проспекту Монтеня. Таксист, воодушевленный мыслью, что нарушает правила уличного движения с позволения полицейского, рванул на красный свет. Билл обомлел, во рту у него пересохло: не дай Бог, если это лихачество заметил дорожный инспектор. В этот момент их ведущий сделал левый поворот на улицу Франциска Первого. Таксист газанул, и через мгновение машина была на том же углу, но БМВ уже исчез из виду.

Как раз напротив них стоял, блокируя выезд с улицы Мариньян, солдат ОРБ с автоматом на груди, энергично махал рукой, требуя, чтобы они разворачивались и ехали обратно. Таксист колебался. Билл в это время внимательно оглядел улицу, увидел светящуюся вывеску и, показывая на нее пальцем, закричал:

– Вон туда! Быстро!

Таксист послушно запустил двигатель, и машина понеслась вверх по улице. Проехали мимо белокаменного фасада салона Риччи.

– Здесь.

Не успела машина остановиться, как он распахнул дверь, расплатился с водителем, который окончательно уверился, что Билл – детектив, и отказывался брать с него деньги.

Билл прошел метров пятьдесят вниз и увидел наклонный въезд в подземный гараж, а в нескольких шагах от него – ступеньки, ведущие внутрь гаража. Он посмотрел на солдата ОРБ, убедился, что тот не обращает на него никакого внимания, и начал спускаться по лестнице. В несколько прыжков он оказался на первом этаже, открыл тяжелую дверь, вбежал в помещение, остановился, немного постоял, прислушиваясь, и снова возблагодарил Бога, что сейчас на дворе август, месяц отпусков, и город обезлюдел. Ни души, ни машины. Он повернулся и сбежал по лестнице на следующий этаж.

Только на самом нижнем этаже он услышал рокот двигателя: прямо на него ехал БМВ, какой-то серый в тусклом желтом свете потолочных светильников, оглушительно шуршали в тишине шины. Билл спрятался за «рэнджровером». Машина проехала мимо и остановилась неподалеку от него, вылез водитель, быстро обошел ее и направился к желтому фургону. Сквозь грязные стекла «рэнджровера» Билл с трудом разглядел на двери фургона стилизованный парусник – эмблему Парижа.

Из фургона вышел рабочий в желтом флюоресцентном комбинезоне и поздоровался с водителем. Они стояли слишком далеко от Билла, и он не слышал, о чем шел разговор. Вдруг рабочий резко повернулся и пошел, водитель бросился за ним следом, и они скрылись за фургоном.

Билл подождал несколько минут, но они не появлялись. Тогда он опустился на четвереньки и заглянул под машины: никого. Он выпрямился, вынул из кармана футляр для ключей из мягкой кожи и, поигрывая ключами, словно безобидный автомобилист, пришедший за своей машиной, направился к фургону.

У фургона он постоял в нерешительности, делая вид, что ищет ключ. Нервы были напряжены, он прислушивался к малейшему шороху. Тихо. Постоял еще мгновение, подумал и побежал к лестнице. Пробежав метров тридцать, он вынул из кармана монету, обернулся и метнул ее в фургон, звук металла эхом отразился от стен и замер. Тишина. Он вынул еще одну монету и снова запустил в фургон, подождал несколько секунд и подбежал к фургону. Легко открыл заднюю дверь и увидел там стеллажи с инструментами, висевшие на крюках мотки провода. Захлопнул дверь и огляделся, нахмурившись. Рядом, в нескольких шагах, он заметил окрашенную серой краской дверь в стене, и лицо его прояснилось. Билл быстро подошел к двери, подергал за ручку. Дверь оказалась запертой. Тогда он приложил ухо и прислушался, ничего не услышал и поспешил спрятаться среди машин. В ожидании владельца машины он лег на цементный пол и замер.

Только через полчаса за дверью послышался отчетливый металлический звук, вслед за этим из нее вышел парень в желтом комбинезоне, огляделся, буквально ощупал взглядом каждую машину. Билл еще плотнее вжался в цемент, ему теперь были видны только желтые штанины. С полминуты парень простоял не двигаясь, а потом тишину нарушил его голос:

– Все в порядке. Никого нет.

Появились светло-коричневые штанины и начищенные до блеска туфли. Водитель БМВ подошел вплотную к рабочему и что-то сказал ему так тихо, что Билл не расслышал. Парень, ничего не ответив, влез в фургон и выехал из гаража. Светло-коричневые штанины стояли неподвижно, словно ждали, когда уедет фургон. Наконец шум двигателя затих вдали, и человек в светло-коричневом костюме подошел к багажнику своей машины. Несколько секунд спустя крышка багажника захлопнулась, и он быстро направился к выходу.

Билл осторожно, стараясь не издать ни шороха, поднялся и посмотрел сквозь стекла разделявшей их машины. Человек неспешно шел к лестнице. Медвежья походка выдавала его незаурядную силу. В левой руке он нес спортивную сумку из голубого нейлона. Подойдя к выходу, снова огляделся и исчез за дверью. Билл начал считать до двадцати. Едва он досчитал до девяти, как дверь опять открылась, на пороге стоял человек в светло-коричневом костюме. Он внимательно огляделся, прислушался, не обнаружил ничего, что выдавало бы слежку за ним, передернул плечами и снова скрылся за дверью. Билл глубоко вздохнул, поднялся и поспешил следом.

Человек шел быстро, но раскованно. Билл едва поспевал за ним, стараясь не выпускать из виду его широкую спину и бычью шею. Подойдя к проспекту Монтеня, человек даже не взглянул на блокировавших боковую улицу двух солдат ОРБ в одинаковых авиаторских солнцезащитных очках.

Они дошли почти до угла улицы, когда Билл вдруг почувствовал, что у него пересохло в горле. Он провел языком по нёбу и немного отстал, поравнявшись с солдатами, покосился на них: в темных стеклах очков играли солнечные блики, и было невозможно разглядеть их выражение. Билл втянул голову в плечи и медленно, шаркающей походкой проскользнул мимо, готовый броситься бежать при малейшем намеке на опасность.

Пятьдесят шагов до угла под взглядами солдат показались ему бесконечными, и Билл успокоился, только миновав салон Риччи. Человек так же неторопливо шел метрах в сорока впереди, Билл начал было переходить улицу, чтобы не попасться ему на глаза, но в этот момент человек небрежно огляделся вокруг, поднялся на крыльцо здания, отделенного от улицы узкой полосой ухоженных кустов, и нажал на кнопку звонка. Переходившего дорогу ссутулившегося пешехода он в расчет не принял.

– Войдите.

На лице Саида появилась ухмылка и тотчас же погасла. Даже сквозь помехи в видеодомофоне он безошибочно уловил внезапное изменение в голосе женщины.

– Благодарю вас.

Щелкнул замок, и он ступил на мраморный пол вестибюля, быстро и бесшумно пересек его по темно-красной ковровой дорожке и нажал на кнопку лифта.

Выйдя из кабинки, он сразу же увидел в дверях стройную фигуру графини де Берни. Ее светлые волосы были туго стянуты на затылке черной бархатной лентой, что придавало лицу юношеский вид, светло-зеленый шелковый халатик ладно облегал тело. Глупо ухмыляясь, он впился глазами в вырез на груди.

– Привет, графиня. Де Медем пригласил меня.

Прикрыв грудь рукой, она легким поворотом головы показала на гостиную.

– Да, знаю. Вы найдете его там.

Саид оглядел ее с головы до ног откровенно похотливым взглядом и медленно кивнул.

– Жаль. – Он еще шире ухмыльнулся и развязной походкой прошел мимо нее в гостиную. Дрожь отвращения прошла по всему телу графини, она закрыла дверь и скрылась в огромной квартире.

Тяжелые шторы были задернуты, гостиную окутывал багровый полумрак, заваленный документами стол освещался затененной абажуром лампой.

– Де Медем? – хмуро окликнул хозяина с порога Саид.

Он открыл было рот, чтобы еще раз позвать его, и в этот момент послышался голос де Медема.

– А, это вы, мой дорогой Саид. Очень приятно слышать вас. Входите же. – С обитой линялым шелком тахты на него смотрел де Медем. – Кто-то из нас немного опоздал, а? – Он снисходительно усмехнулся. – Чему я еще не вполне обучился, так это ждать людей вашей… э-э… средиземноморской расы!

– Вот как? А плевать я хотел! – Лицо Саида обиженно дернулось.

– И мне нравится ваш костюм. Яркие костюмы вообще, по-моему, очень идут вам. Должно быть, дело в цвете кожи.

– А я и на это плевать хотел! – Саид напрягал мозги в поисках чего-нибудь более остроумного, то тут его взгляд упал на поднявшегося с тахты де Медема, и слова застряли у него у горле.

Де Медем стоял совершенно обнаженный и застегивал на запястье часы. Усмехаясь, он широким жестом обвел свою фигуру:

– Простите, старина, и не оскорбляйтесь. Я просто немного вздремнул, – и, подмигнув, прибавил: – Вы меня поймете.

Саид взглянул на дверь, кивнул и ухмыльнулся. Де Медем обошел тахту.

– Принесли? – спросил он, протягивая руку к сумке. Саид отступил на шаг и отдернул руку с сумкой, бросив взгляд на открытую дверь.

– Не валяйте дурака, – рассмеялся де Медем. – Вы не доверяете графине? – Глаза Саида сверкнули. Де Медем пожал плечами, отвесил насмешливый полупоклон, пересек гостиную и закрыл тяжелую двустворчатую дверь. – Так будет хорошо? – И, вернувшись к Саиду, он не терпящим возражений голосом приказал: – А теперь давайте сюда снаряжение.

Саид хрюкнул и подал ему сумку, де Медем поставил ее на тахту, расстегнул молнию. На его лице выразилось замешательство.

– Что? Это оно и есть? – Замешательство начало сменяться гневом. – Саид, – прошептал он, глядя через плечо, – надеюсь, это шутка?

Не обратив ни малейшего внимания на прозвучавшую в его голосе угрозу, Саид подошел к тахте и, оттеснив плечом де Медема, схватил сумку.

– Не будьте идиотом! Здесь. Смотрите.

Он сунул руку в сумку и вынул какой-то светло-серый предмет длиной около сорока пяти сантиметров, шириной и толщиной с дощечку паркета, чуть вогнутый с одного конца и с углублениями по длине. Под изумленным, нетерпеливым взглядом де Медема он вынул отрезок трубки из такого же серого материала, усмехнулся и ввинтил его в резьбовое отверстие, выполненное в ровном конце длинного предмета. С его лица не сходила хитрая усмешка. Он вынул из сумки еще одну деталь из того же материала длиной с палец и ввинтил в отверстие перед углублениями почти на всю длину, оставив снаружи не больше двух сантиметров.

Замешательство исчезло с лица де Медема, он снова улыбнулся, глаза восхищенно сияли. Он все понял и жадно наблюдал за действиями Саида. Араб вынул еще одну, короткую трубку и закрепил ее на верхней длинной поверхности конструкции. Де Медем тихо засмеялся – да, это было оружие! Он протянул к нему пальцы, Саид вложил в них карабин и хихикнул, увидев, как де Медем дернулся.

– Не бойтесь. Он не заряжен.

Де Медем взял оружие.

– Я слышал о нем и теперь вот в первый раз в жизни держу его в руках. Невероятно. Он невесомый, совершенно невесомый. – Он приложил вогнутый конец пластикового карабина к плечу и сделал вид, что нажимает на спусковой крючок, потом, смеясь от восхищения, опустил его. – Вы отлично разбираетесь в оружии. А точно ли оно стреляет? Не похоже. По-моему, это игрушка. Я уже видел нечто подобное.

– Ха, – фыркнул Саид, – понимаю. Если честно, я сам не поверил, что оно настоящее, хотя и перечитал все, что о нем написано. Оно отлично работает. Я испытал его сегодня утром, когда мы возвращались в город. Никогда не видел такой точности попадания. В пределах его дальности боя, конечно, а это восемьдесят метров. Вам подходит? – Он осклабился и похлопал себя по бедру. – Я лично все же больше доверяю своей железке.

Глаза де Медема невольно впились в бедро Саида, потом он перевел взгляд на его лицо и кивнул.

– Подходит. Как раз от вышки до микрофона. А патроны?

Саид снова полез в сумку и на этот раз вытащил картонную коробку размером с кусок мыла.

– Здесь, – проговорил он, протягивая ее де Медему. – В карабин вставляются две вот такие штучки.

Де Медем открыл коробку и кончиками пальцев взял «штучку» длиной со спичку и раза в четыре толще ее, повертел, рассматривая со всех сторон.

– Полностью из пластика или керамики, кроме вот этого наконечника, он из необогащенного урана или вроде того. Как бы то ни было, создатели клянутся, что никакой детектор металла не засечет его. Так что в этом отношении никаких проблем. – Саид с интересом знатока рассматривал при свете лампы патрон, и особенно его наконечник с крестообразным пазом. – Ни за что не поверил бы, если б не видел собственными глазами. Смотреть не на что, а весит больше, чем обычный девятимиллиметровый патрон. Сегодня утром я убедился, что эта штучка может хорошо разнести череп. – Он представил себе эту картину и затрясся от смеха.

Де Медем, казалось, не слышал его, он мечтательно рассматривал карабин и патрон.

– И какое же, по-вашему, мы найдем этому применение?

– Применение? – уставился на него Саид. – Но это же оружие. – Он пожал плечами. – Чтобы убивать людей.

– Представляю, что будет, если оно попадет в руки террористов. – Де Медем покачал головой. – Бог знает, что они могут натворить с такой штучкой.

Саид молчал. Де Медем поднял на него глаза и увидел, что тот смеется над ним, как над неразумным ребенком.

– Попадет в руки террористов? – переспросил он с лающим смешком. – А для кого же еще его делают? Для сопливых бойскаутов? – Улыбка исчезла с его лица. – Вы действительно не понимаете, де Медем? Подобные штучки делаются именно для террористов. И, конечно, для ребят из Моссада, но это одно и то же, – прибавил он и снова покатился со смеху, а потом, внезапно став серьезным, понизил голос. – Вы уверены, что сможете пронести оружие на место?

Де Медем положил карабин и коробку с патронами обратно в сумку.

– Об этом не беспокойтесь. Оно будет там.

– Как вы это сделаете? Какой-нибудь почитатель-полицейский?

– Это не ваше дело, – высокомерно улыбнулся де Медем. – Кстати, сегодня днем полицейские что-то усиленно искали.

Брови у Саида поползли вверх, он улыбнулся краем рта.

– Так кто же это сделает для вас? Президент?

– На вашем месте я забыл бы все это, – произнес де Медем. В его голосе звучала скрытая угроза. – Будете слишком много знать, наживете себе беду. А теперь почему бы нам не вернуться к тому, что вам положено знать? К вашим снайперам, например. Каждый из них сможет сделать не более чем по два выстрела, и то если повезет. – Он облизнул губы, выдав этим волнение. – Вы абсолютно уверены, что они справятся?

Саид искоса посмотрел на де Медема, уловив в его голосе тревогу.

– Если не справятся, в этом будут виноваты ваши французы-патриоты. Ребята обучались во французской армии. – Он понизил голос. – Мы все это уже проделывали, и не раз. Поверьте, лучше этих двоих вам не сыскать. Вы меня знаете: я не берусь за дела, которые не смогу выполнить. Вы платите нам, и мы безупречно выполняем работу. Идет? Кстати, у вас уже есть пропуска?

– Сегодня вечером, – покачал головой де Медем и сжал губы. – Я получу их сегодня вечером.

Широкие брови Саида сошлись на переносице.

– Вы что-то не слишком уверены. Вам ничего не помешает?

– Тьфу на вас! – произнес де Медем. – Везде вам видятся проблемы. Нет здесь никаких проблем. Мне их принесут сегодня вечером. Позвоните где-то в половине двенадцатого. Если хотите, зайдите сами и возьмите их.

Саид мрачно смотрел на него из-под широких черных бровей.

– Непременно позвоню. Имейте в виду, я уже много вложил в это дело. И даже если вы не достанете эти чертовы пропуска, все равно расплатитесь со мной сполна. Понятно?

Де Медем усмехнулся, положил руку на широкое плечо Саида и подтолкнул его к двери. Почувствовал, как взбугрились мускулы под плотной тканью его пиджака.

– Договорились, так что успокойтесь. Не забудьте позвонить мне вечером.

Саид кивнул и улыбнулся, не разжимая губ.

– Непременно.