Текст книги "Деградация и деграданты: История социальной деградации и механизмы её преодоления"
Автор книги: Борис Шапталов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 25 страниц)
Введение
У технического прогресса нет предела, но предел есть у социальной жизни. Этот предел называется деградация.
Советскому Союзу, казалось бы, обескровленному двумя мировыми войнами, удалось создать вторую в мире по мощи индустрию и науку. Ныне в сытой, освобожденной от бремени гонки вооружений России, терпят неудачу все попытки сконструировать легковой автомобиль, отвечающий мировым стандартам. Неужели создать автомобиль труднее, чем лучшие в мире танки? Неужели советско-сталинская система управления была эффективнее? Почему нынешние образованные, имеющие к своим услугам мировой опыт, специалисты уступают нашим отцам и дедам, учившимся часто без отрыва от производства? Откуда взялась агитация за «естественные конкурентные преимущества» России, под которыми понимается продажа сырья за рубеж пусть и «на инновационной основе», а производство важнейших индустриальных товаров передать странам, у которых «это лучше получается»? Причем в число лучших производителей входят вчерашние рисоводы Восточной Азии. Почему Россия разучилась производить десятки видов технологичных изделий, в то время как еще недавно аграрные государства Южной Кореи, Тайваня, Китая научились изготавливать то, что современной России вдруг стало не под силу? Подобные вопросы можно множить и дальше, получая взамен маловразумительные ответы.
Однако судьба России не уникальное явление. В мировой истории много примеров, когда еще недавно могущественное государство, вдруг начинало сдавать позиции: падало качество управления и способность правящей элиты находить оптимальные пути из кризисных ситуаций. И главное, все попытки остановить негативные процессы терпели неудачу. Это уже сродни тяжелой болезни, и называется она «деградация». В этом случае проблемы следует рассматривать в иной плоскости, ставить вопросы иного порядка. А именно: как возникает деградация; можно ли успешно бороться с ней обычными реформами, которые, как правило, являются подражанием успешным, здоровым обществам? И вообще, что такое деградация? Какими характеристика она обладает? Кто является ее носителем?
Если процессам развития посвящена масса литературы, то очень мало внимания уделено принципиально иной фазе эволюции – свертыванию социального движения, упадку общества и государства. Самостоятельной темы «Социальная деградация» в гуманитарной науке практически нет. Но проблема существует, и не только как набор исторических примеров. Все больше появляется книг, сулящих скорую деградацию евро-атлантической цивилизации (характерно название одной из них, нашумевшей книги П. Бьюкенена «Смерть Запада»). Но в этих работах мало научного анализа. Его заменяет публицистика и отдельные формулировки. Поэтому стоит задача дать систематическое изложение проблемы «в первом приближении», в расчете на дальнейшие исследования.
Представители гуманитарных наук давно хотели понять законы самоорганизации общества. Но не менее важно знать закономерности саморазрушения. Итак, что же такое деградация? Деградация – это потеря ранее приобретенных положительных качеств без явной перспективы их скорого восстановления. При этом деградацию (снижение качества) не надо путать с дегенерацией, – вырождением биологических и психических свойств организма. Общество, попавшее в ловушку деградации, не имеет возможностей выйти из ситуации обычными средствами – с помощью реформ или коррекции политики. Необходимы какие-то иные методы лечения. Но какие? И как отличить обычные трудности от деградации? Ясных ответов нет. Необходимы исследования.
С чего начать анализировать данную проблему? Прежде всего, с осмысления того, что уже сделано в науке. И здесь возникает первая трудность: проблема деградации является малоизученной и за немногими исключениями находится вне фокуса внимания социальных наук. Тема деградации затрагивается в научных сочинениях постольку поскольку, как попутный факт, а не самостоятельное явление, со своей логикой, структурой, закономерностями. Преобладает мнение, что появление деструкции вызывается неверной политикой или непрогрессивной формой общественных отношений. Серьезная попытка осмысления явления деградации была предпринята Л. Н. Гумилевым. Правда сам термин он не использовал, а разрабатывал старую, восходящую еще к античным временам, концепцию стадий рождения, возмужания, старения и умирания народов и государств. Теория Гумилева наряду с любопытными наблюдениями имеет серьезные изъяны, поэтому признания в научных кругах не получила. Однако целый ряд выводов и описаний очень хорошо накладывается на процессы, происходившие в СССР и идущие сейчас в России. Так что какую-то грань истины экстравагантному в своих научных штудиях Гумилеву отразить удалось.
Некоторые явления понять трудно, находясь внутри процесса. Они прояснятся со временем, когда уйдет эпоха. Например, как понять современное опрощение в поведении и стиле одежды – как деградацию или как демократичность поведения в бессословном обществе? В прежние времена, когда были большие сложности с моющими средствами и горячей водой, женщины носили платья с огромными кринолинами, а мужчины белоснежные сорочки. Сейчас же, в век стиральных машин и электробритв, внедряется стиль мужчин с неопрятными щетинами, а женщины носят одежду «для бедных». В современных американских и европейских фильмах вместо сложных причесок старых времен героини часто предпочитают при расчесывании волос ограничиваться пятерней. С одной стороны, эволюция моды – мелочь, с другой– проявление социальной жизни, где ничего «просто так» не бывает.
Необходимость целостного осмысления феномена деградации в наше время приобретает особо острую актуальность, хотя бы потому, что начинается очередная фаза «заката Европы», и даже активно обсуждается вопрос о возможном закате евроатлантической цивилизации в целом, а она господствует на планете Земля. От нее зависят скорость и ход научно– технического и материального прогресса. Да и вклад в культуру евроатлантической цивилизации огромен. Являются ли подобные разговоры очередной спекулятивной волной, пессимистической реакцией на сложности развития, или впрямь человечество вступает в фазу деградации – научного ответа нет. Поэтому в данной работе ставится цель, попытаться найти методологические пути для осмысления феномена деградации.
ЧАСТЬ 1
Социальная деградация как цивилизационная проблема
1.1. Сначала недоуменные вопросы
Ни одно государство, достигшее могущества, не может удерживать свои позиции бесконечно. Любой народ – живой организм, а значит, подвержен энтропии. Все имеет начало, и все имеет конец. Вопрос: какой конец, и что после него? Ведь окончание жизни для одного организма, есть освобождение пространства для жизни другого. В этом залог эволюции и условие формирования новых комбинаций деятельного. Соответственно, необходимо познание механизмов «старения» социальных организмов, возможностей его обновления и передачи культурно-цивилизационного опыта другим народам. И такие попытки делались неоднократно. Их целью было создание таких механизмов, которые блокировали бы негативные социальные явления и усиливали позитивные. Однако все попытки создать научное управление обществом (марксизм, кибернетика), которое исключало бы провалы и делало бы социальное развитие гладким, успеха не имели. Любое общество оказывалось слишком сложным объектом для «научного управления», а возникающие социальные проблемы всегда оказывались «шире» любой теории.
Кроме того, на каком-то этапе власть, а с ней и общество могли необъяснимым образом соскальзывать в деструкцию. Впору создавать «теорию искусственных трудностей». Это когда власть, как говорится на ровном месте, подставляет свою страну под удар, совершая внешне нелогичные поступки. Их обычно списывают на политические просчеты. Безусловно, ни один политик, ни один правитель, как все люди, не обходятся без ошибок. Но речь идет не об ошибках, а о конструировании искусственных сложностей, которые не удается списать на недопонимание. Если взять примеры из нашей истории, то к таким «искусственным трудностям» относится «сухой закон» времен правления М. С. Горбачева, пробивший огромную брешь в госбюджете, и ставший первым шагом в цепи рукотворных трудностей, опрокинувших машину государственного управления. Из античности всем известны чудачества императоров Рима: Нерона, Калигулы и ряда других сумасбродов, будто издевавшихся над обществом. Но какова природа создания «искусственных трудностей» – толком неизвестно. Иван Грозный мог не единожды прекратить неудачную Ливонскую войну. Противники предлагали ему вполне хорошие условия мира, но он без всякой надобности довел 20-летнюю войну до полного поражения, а государство – до истощения. Зачем? Никакого отношения к ошибкам и просчетам подобные действия не имеют. И они не единичны. Правители России просто поражают своей способностью загонять страну в исторические тупики, выход из которых становится возможным лишь ценой огромных жертв. Объяснить эти затмения управленческого разума строго логически не удается. Такие шаги следует относить либо к иррационально-мистическим, либо к «деградационным», и тогда необходима какая-то иная методология анализа, ведь «необъяснимые» поступки правителей повторяются и в наше время. Уже сейчас некие тенденции можно трактоваться как неосознанная «зачистка» европейских пространств для новых народов и культур. Миграция с Юга переросла в колонизацию Европы, но желающих продолжить этот процесс среди европейских политиков предостаточно.
Правители действуют не одни. У них всегда есть иррациональная опора в обществе. Когда видишь дымящих сигаретами мам с детскими колясками, создается впечатление, что они выполняют запущенную программу самоуничтожения, цель которой не допустить появления здорового потомства, чтобы быстрее расселились «южные» этносы.
В XX веке мир впервые вышел на уровень развития, немыслимый для прежних времен. Но это только кажется, что достигнутый уровень цивилизации непоколебим, что человечеству уже не суждено забыть путь в космос или технологии производства компьютеров. Нет ничего незыблемого, включая прочность современной цивилизации. Западный мир может погибнуть по тем же закономерностям, по каким сгинула мощнейшая античная цивилизация. И цивилизационный откат может привести к тем же последствиям, что в раннем Средневековье – утрате многих былых достижений (это можно наблюдать воочию на примере России и бывших советских республик). Пессимистических сценариев и прогнозов на эту тему предостаточно.
Что будет с Европой через 50-100 лет – сохранятся ли цветущие города и наука или возвратится подзабытое варварство? Оба варианта: оптимистический и пессимистический – вполне реальны. Книг и фильмов, показывающих, во что это может выльется, выпущено множество. Эта пугающая возможная альтернатива современной и пока что быстро развивающейся цивилизации заставляет искать причинно-следственную связь между развитием и деградацией в самых разных направлениях и на самых разных уровнях познания – от сциентистских до мистико-религиозных.
Бремя от времени в научных и околонаучных кругах вспыхивает дискуссия: «Есть ли пределы человеческого разума?» Античность – наглядное и яркое, казалось бы, доказательство наличия такого предела. Цивилизации в Европе, Индии, Китае достигли высочайшего для своего времени уровня развития, чтобы затем замереть, будто достигнув пределов возможностей человеческого интеллекта, его способностей к познанию и творчеству. Последующая тысяча лет лишь подтверждала этот вывод. Но спустя полторы тысячи лет человеческий ум многократно превзошел уровень античной науки и техники. Однако оказалось, дело не в человеческом разуме, а в социальных реалиях. В XX веке цивилизация развивалась столь мощно и быстро, что стало ясно: возможностям разума нет видимых пределов, но пределы есть у общества. Значит, необходимо выявить эти пределы, условия их складывания и способы борьбы с социальными тромбами.
Современная цивилизация продолжает быстро развиваться технически. Но все большее беспокойство вызывает ее социальная будущность. Заговорили о кризисе гуманизма. И, похоже, кризис есть. Но откуда он взялся, ведь еще не так давно с гуманизмом связывались огромные надежды на дальнейший прогресс человечества? И возникал ли кризис гуманизма в прошлом? И что это такое – кризис?
Классическое понимание кризиса – это несоответствие старого народившемуся новому. Значит, вопрос в том, что это за новое качество, и почему ему необходимо дать дорогу? А если народилось антикачество? Ему тоже надо уступить место? Естественным ответом будет «нет», и тогда в кризисе надо обвинять не старое, тот же гуманизм, а лучше присмотреться к «новому», и источникам его породившим. Например, обычно считается, что альтернативой демократии является тоталитаризм, а несвободе – свобода. Однако не все так симметрично. Альтернативой демократии и тоталитаризму может быть деградация, которая подобно раковой опухоли способна поражать любой социальный организм – и демократический, и диктаторский.
Не все понятно и с процессом эволюции, хотя внешне дело обстоит вполне удовлетворительно. «Если незначительное, само по себе случайное, наследственное изменение делает какой-либо орган хоть немного лучше и эффективнее, то носитель этого признака и его потомки составляют своим не столь одаренным сородичам такую конкуренцию, которой те выдержать не могут. Раньше или позже они исчезают с лица Земли. Этот вездесущий процесс называется естественным отбором. Отбор – это один из двух великих конструкторов эволюции…», – писал Нобелевский лауреат К. Лоренц в своей нашумевшей книге «Агрессия». Но в таком случае и растительный, и животный мир, а тем более Человек и человечество должны достигнуть колоссального могущества и совершенства. Однако если присмотреться, то станет очевидным иная сторона эволюции: совершенствование, достигнув неких пределов, почему-то сменяется откатом, деградацией, и на их место приходят внешне менее совершенные формы биологической и социальной жизни. Часть из них тоже со временем начинают свой сизифов путь на вершины совершенства, с тем же последующим результатом. И так цикл за циклом.
Как понять такой процесс? Можно ли сделать прогресс «вечным», или деградация заложена в механизм развития, как средство предохранения… Чего? Оказывается, есть нечто, против чего бунтует «вечный» прогресс. Это «нечто» называется самоуничтожением, ибо, если прогресс доводит некое качество до абсолютного совершенства, оно обращается в свою противоположность. Совершенный хищник будет способен истребить все, на что он охотится. Таким совершенным охотником стал человек, и в наших лесах уже не встретить живности, на озерах – дичи. Охотничьи племена погибли бы от голода, если бы не успели перейти к разведению домашних животных. Человек как хищник, а человечество как сообщество хищников способно погубить биосферу Земли, превратив планету в «Марс». Получается, у прогресса должен быть предел. Таким пределом, в частности, может выступать деградация.
Выходит, что в иных случаях деградация может служить сбросом накопившихся «излишков» прогресса или пассионарности. В этом случае «искусственные трудности», создаваемые правителями, могут получить логическое обоснование. Но цена охлаждения «перегрева» слишком высока – разрушение слишком мощной системы и гибель многих людей, чтя вина – способность к чрезмерной активности. Самое лучшее, что было найдено в природе и обществе для противодействия деградации и, тем самым, снижения цены за чрезмерный прогресс – консервация, то есть отказ от дальнейшего совершенствования.
Консервация на достигнутых рубежах дает возможность существовать очень долго – десятки миллионов лет в растительном и животном мире, и тысячелетия – в человеческом обществе. Смысл консервации – в равновесии. В равновесии энергозатрат с энергопроизводством. Число животных особей должно соответствовать возможностям кормящего ландшафта (гомеостаз); жизнь одного вида, одной популяции в равновесии (нейтралитете) с окружающими их другими формами жизни. Племя, народ может вписаться в эту среду, не нарушая сложившегося равновесия. Прогресс в таком случае необязателен, раз имеющееся и так совершенно по отношению к окружающей среде.
Что дает равновесие и консервация? Эволюционные силы фактически направляются на то, чтобы сохранить себя от «перегрева» и последующей энтропии. Крокодилы живут на земле около 100 миллионов лет, практически не меняясь. Им это не нужно, они находятся в равновесии с природой, в гармонии с ней. Но если бы весь животный мир последовал их примеру, то на Земле воцарился бы мертвящий покой. Сплошное одномерное и однозначное воспроизводство жизни. К счастью, всегда находились виды, «безрассудно» встававшие на путь самосовершенствования и саморазвития. Они взламывали границы циклов, переходя на новый виток развития. Правда, в отличие от «умных» крокодилов, чтобы через некоторое время столкнуться с деградацией и возможностью своей гибели. Но одновременно они открывали возможность другим последовать за собой (ведь «ничто не проходит бесследно»).
Получается парадокс: гармония с природой, о которой мечтают философы, в то же время означает консервацию и застой. Эволюция же открывает дорогу прогрессу, но и… деградации! Означает ли это, что деградация не только неизбежный, но и необходимый момент в цепи эволюции? Можно было бы согласиться с таким выводом, как проявлением диалектики. Но если это закон, то это означает, что и само человечество может разделить судьбу динозавров и птеродактилей, хотя при этом, возможно, открыв путь другим биологическим и социальным видам. Может, и вправду на смену людям придет Сверхчеловек, которому не будут свойственны слабости человеческого рода? Недаром появились дети-индиго, а число людей, обладающих экстрасенсорными способностями, непрерывно растет, но одновременно растет число лиц с психическими и генетическими проблемами. Чтобы разрешать подобные коллизии возможно и существует деградация – пусть и жестокий, но необходимый биосоциальный закон? Так может, в таком случае не надо противиться деградационным процессам и мирно сгнить в надежде на мудрость эволюции? И такая позиция в современном евро-американском (и российском, соответственно) обществе набирает силу, облекая себя в философские одежды постмодернизма.
В анналах истории остались свидетельства современников, наблюдавших эпоху разложения Эллады и императорского Рима. Сколько там сарказма, презрения и пожелания исчезнуть этой нечисти. Новозаветные пророки предрекли апокалипсис вавилонской блуднице. Рим и впрямь погиб под ударами молодых варварских народов. Но вместе с гибелью «блудницы» погибла прекрасная культура, сгинули сочинения писателей и трактаты ученых, никак не ответственных за последовавшую деградацию античного социума. Зато несколько столетий спустя на обломках выродившейся и ставшей бесплодной античности возникла качественно новая европейская цивилизация. Нынешние люди по отношению к надменным римлянам и прагматичным грекам – сверхчеловеки, способные опускаться на дно морей, передавать сообщения по воздуху, летать по небу, что оказалось не по уму Икару. Так может, в этом глубинная причина деградации, когда в энергетически слабеющем обществе появляется желание покончить социальным самоубийством? Может, это интуитивное понимание необходимости расчистить поле для новых всходов? Или деградация современной цивилизации есть эволюционная попытка спасти планету от надвигающейся экологической катастрофы? Предохранительный клапан Природы?
1.2. Попытка вывода рациональных следствий
На эмпирическом уровне видно, что проблема деградации для человечества имеет несколько сфер, где она проявляется: 1) биологическая, 2) экономическая, 3) социально-политическая, 4) этническая. Разберем кратко каждую из них.
1.2.1. Биологический уровень проявления деградации«Наука о нормальных жизненных процессах, выполняющих функцию сохранения вида, – физиология, – является необходимым основанием для науки о нарушениях этих процессов – патологии», – констатировал один из основоположников изучения поведения животных (этологии) К. Лоренц.
Обратим внимание на взаимосвязь: наука о нормальных процессах является основанием для науки о патологии. Одно закономерно вытекает из другого.
Патология – («учение о страданиях» – греч.) болезненные, ненормальные процессы в организме. Казалось бы, патология имеет непосредственное отношение к деградации, и социальные науки, изучая процессы жизнедеятельности общества, должны дополняться изучением процессов социальной патологии. Однако этого не происходит. На то есть свои причины.
К. Лоренц получил Нобелевскую премию за изучение поведения животных, сравнивания их с социальным поведением человека. Он нашел много сходного, доказав, что поведения человека имеет биологические корни, замаскированные под социальные ритуалы, стереотипы и нормы. В частности, он «реабилитировал» агрессию, показав, что в природе внутривидовая агрессия служит целям сохранения вида («агрессия, направленная против собратьев по виду… никоим образом не вредна для этого вида, а напротив – необходима для его сохранения»). Заявление щекотливое, ибо это перекликается с заявлениями некоторых философов и социологов XIX века, доказывавших полезность войн для общества. Правда, можно указать, что полезное в мире природы отнюдь не обязательно верно для человеческого общества, и агрессия не может быть квалифицирована как благо. Потому с агрессией во всех ее проявлениях борются: с войнами, преступностью, хамством, прививая людям гуманистическое видение мира, гуманистическое поведение. Но на каком-то этапе борьба заходит настолько далеко, что во многих государствах даже отменили смертную казнь независимо от видов преступления. Получается сверхгуманизированное общество, в котором стремятся отключить все разновидности внутривидовой борьбы. И гуманистический прогресс неожиданно начинает поворачиваться другой – теневой – стороной. Отказываясь от смертной казни, общество не просто снижает уровень наказания за тяжкие преступления, оно разучивается защищать себя самым эффективным способом – уничтожением тех, кто стремится уничтожить их самих. В этот ряд попадает использование в уголовном законодательстве нормы о невменяемости. Преступника могут освободить от ответственности за убийство, если доказано, что у него психическое расстройство. В этом случае его направляют на лечение в психбольницу. Это считается проявлением гуманизма, но шаг за шагом гуманная норма последовательно доводится до абсурда.
В 2011 г. норвежский террорист Андерс Брейвик убил 77 человек. Психиатры, исследовавшие Брейвика, объявили, что он не может нести уголовную ответственность за свои действия, потому что в момент совершения преступления был невменяем. Получается, Достоевский был не прав, посвятив сотни страниц душевным проблемам Раскольникова. Сточки зрения современной психиатрии, Раскольников был душевнобольным, и его следовало бы отправить не на каторгу, а на лечение. Вот и весь «роман». Показательно, что сам Брейвик опротестовал заключение психиатров, заявив, что действовал исходя из идейных соображений. И последовательность его действий указывает на разумность в подготовке преступления.
Показательно, что норвежская прокуратура сначала поддержала вывод экспертизы. Оно и понятно: раз есть сумасшедший, то нет проблемы политического убийства, а психиатрам остается вылечить невменяемого. Правда, получается, что лечить Брейвика должны от «сумасшедших» политических взглядов. Тогда непонятно, какие претензии могут быть к советской психиатрии, которая лечила диссидентов от «неправильных» политических воззрений? Так же выходит, что по нынешним временам Гитлеру ничего серьезного бы не грозило. Его объявили бы сумасшедшим и закрыли дело о нацизме. Абсурдность ситуации была столь вопиюща, что под напором общественного мнения пришлось идти на попятную, и другая группа психологов быстро и «научно» доказала полную вменяемость Брейвика. Но проблема сверхгуманизма осталась. Суд был последователен. Брейвик получил 21 год тюрьмы, то есть он имеет все шансы выйти на свободу. Тем более, что в прессе сообщили о комфортных условиях содержания преступника: «норвежский стрелок» находится в одиночной камере, состоящей из трех комнат площадью 8 кв. м каждая – спальня, «кабинет», комната для физических упражнений с беговой дорожкой и силовыми тренажерами. Возникает вопрос: является ли это проявлением гуманизма или разновидностью социальной шизофрении?
Истоки такого подхода к убийцам с отягчающими обстоятельствами лежит в «проблеме двойничества». Феномену двойничества уделили внимание как известные писатели (Достоевский, Стивенсон, Е. Шварц), так и ученые (Фрейд, Юнг). Двойничество – это расщепление одной личности на две взаимоисключающие и конфликтующие между собой субличности. Двойничество – «отрицательная» симметрия, подобно отражению в зеркале, где левая рука становится правой, а правая левой. Главной причиной интереса к психологическому двойничеству, по нашему мнению, является принцип компенсации. На двойника можно переложить часть психологических проблем, передав своему двойнику отрицательными чертами. Получается, что раз Я – не совсем есть Я, то плохие поступки, с одной стороны, мои, а с другой – сторонней сущности. Фактически это уклонение от ответственности. И с этим соглашается современная психиатрия. По мнению психиатров, хотя именно данный индивид совершил убийство, но в тоже время сделал это не он, а как бы его двойник, который на деле «не он» и потому его можно освободить от уголовной ответственности. Сумасшедшим становится быть выгодным. Ведь человек, состоящий на учете в психдиспансере, может вести себя нормально, жениться, иметь детей, заключать договора, и ни один нотариус не определит, что перед ним «невменяемый», и лишь в случае тяжкого преступления, по мнению, врачей, он «не осознавал, что делает».
Показательный случай произошел с серийной убийцей в Красноярске. В 1996 г. в городе стали пропадать дети и подростки. Маньяка долго не могли найти потому, что, как оказалось, жертв заманивала мать убийцы. Старушка просила помочь поднести сумки, а когда дети заходили в квартиру, в действие вступал ее сын. Она же выносила расчлененные части тел изнасилованных. Следствие установило гибель 27 детей. Вердикт суда: мать получила 10 лет как ветеран труда, а сын был освобожден от уголовной ответственности, как душевнобольной. Каково же родителям было узнать, что убийцу будут лечить, и он, «излечившись», имеет все шансы выйти на свободу? Но этот садист не только имел возможность выйти на свободу (ему было немногим более 30 лет), но и произвести потомство. Никаких запретов и ограничений для таких людей не существует. Даже штампик в паспорте об учете в психдиспансере не ставится. Его болезнь – врачебная тайна.
В таком социуме вполне может угаснуть инстинкт самосохранения. Еще Г. Уэллс в романе «Машина времени» показал, к чему может привести последовательно доведенная гуманизация. Герой романа оказался в далеком будущем, в стране разделенных на два «класса» – элои и морлоки. Элои высококультурны, гуманны, их общество внешне блестяще, за исключением одной беды. Ночью из подземелий выходят морлоки и крадут элоев для своих пищевых нужд. Элои беззащитны, потому что сопротивление для них – насилие. А им претит насилие.
На ту же тему – «вегетарианское» общество, утратившее черты мужественности, описал С. Лем в романе «Возвращение со звезд». Когда астронавты прибыли на Землю после долгого космического путешествия, они застали общество людей с полностью подавленной агрессией. Казалось бы, вековая мечта лучших умов человечества о тотальном гуманизме и искоренении зла сбылась. Но почему печально состояние такого общества? Оказалось, что лишенные способности к насилию люди заодно лишились способности к действию. Вывод этих романов прост, но чрезвычайно важен: общество должно уметь себя защищать всеми средствами, включая угрозу смерти, иначе убивать будут «вегетарианцев», а философия ненасилия будет подталкивать антиобщественные силы к активизации.
Иначе обстоит дело в традиционном обществе. Его законы внешне жестоки. В Ветхом Завете Бог требует безусловного уничтожения людей с нетрадиционной сексуальной ориентацией. Более того, самолично сжигает города Содом и Гоморру со всем населением. Жестоко? Несомненно. И что дает эта тоталитарная жесткость? Почему мировые религии запрещают гомосексуализм, инцест, скотоложство? Потому что это способствует энтропии. Религии не просто находятся на страже моральных норм, они охраняют механизмы этноэнергетики, останавливая биологическое, а значит, и социальное вырождение. Поэтому «раскрепощенные» греки и римляне исчезли с лица Земли, а их современники – арабы, евреи, китайцы, народы Индии пережили тысячелетия. У этих этносов никогда не было проблем с гомосексуализмом, а также вопросов, что делать с убийцами. Все антисоциальные элементы подвергались безусловной выбраковке, как это происходит и в животном мире, что в итоге дает устойчивость в существовании этноса.
Что такое смертная казнь за совершение тяжких преступлений? Наказание? Возмездие? Да, конечно. Но и у «цивилизованных» и «нецивилизованных» народов смертная казнь несет в себе еще одну, не провозглашаемую функцию – социальной выбраковки. Если она отменяется в «гуманном обществе» то, что должно заменить ее? Сторонники безусловной отмены смертной казни не хотят отвечать на этот вопрос. Но тогда как быть с проблемой деградации? Самое простое – не замечать ее, объявить ее несуществующей, и на том успокоиться. Что и делается. И тогда свой исторический шанс получают «нецивилизованные» народы, у которых появляется одно, но решающее преимущество – сохранившаяся система очистки социальный шлаков. В этом случае, безусловное научно-техническое и военное превосходство «цивилизованных» наций сменяется превосходством «нецивилизованных» народов, которые получают решающее преимуществом в специфическом виде конкуренции – биологической. Что мы и наблюдаем в наше время.
В последовательно либерализованном и гуманизированном обществе проблема очищения социального организма от шлаков постепенно вырастает в практически неразрешимую проблему. В качестве примера возьмем культовый для либералов фильм М. Формана «Пролетая над гнездом кукушки». В нем обыграна типичная для либерального «дискурса» ситуация– на одном полюсе тоталитарная система контроля и подавления в виде лечебницы для сумасшедших во главе с деспотичной медсестрой, и бесправные пациенты, с другой. В гуманизированном обществе преступник, признанный психически больным, освобождается от уголовной ответственности, как невменяемый. Его отправляют в психиатрическую лечебницу (как это сделали с главным героем, роль которого исполняет Д. Николсон). Но делать с ним там, если болезнь не поддается излечению? Чтобы он не представлял опасности для других, его глушат лекарствами, разрушая мозг. Но гуманное общество не в силах вынести эти подробности, потому оно предпочитает не интересоваться деталями того, что происходит за стенами психиатричек. Авторы книги и фильма «Пролетая над гнездом кукушки» решили заглянуть за кулисы, и ужаснулись происходящему. Будучи либералами по убеждениям, они описали ситуацию, как тоталитарное насилие над бесправными людьми, преподнося ее, как и полагается художникам, в виде глобальной метафоры. Однако проблема осталась. Сколько десятилетий можно держать в клинике человека, который ведет себя вполне адекватно, и лишь в отдельные моменты «полнолуния» у него может произойти срыв? Остается либо выпустить в надежде, что он не будет вести себя как герой другого известного фильма – «Психо» А. Хичкока (и как то случилось с красноярским убийцей, выпущенным до свершения своих преступлений из психбольницы) или… сделать дебилом и заживо похоронить в палате. А какие варианты еще есть в гуманизированном социуме? Одно дело снимать фильмы «за гуманизм», другое – решать вполне конкретную проблему – что делать с растущим числом антисоциальных элементов?
