Текст книги "Зеркало для слепого"

Автор книги: Борис Пугачев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 29 страниц)

12 глава

Огонь – беда, и вода – беда, а без огня и воды и пуще беды.

Народная пословица

– Миша, я в последнее время много думаю о нашей деятельности. Мне кажется, что мы регрессируем. Вот смотри. Из нового только автомобильная тематика. Неплохо, но временно. Строим бизнес на нереальной разнице в цене. Это ненадолго. Серьезного производства у нас, считай, уже нет. Решетки и двери – мелкое развлечение, чтобы занять людей. Серафима с товаром топчется на месте. Деньги мы ей дали с лихвой, а что новое она закупила? Ничего. Весь ее ассортимент можно в любом ларьке найти. Единственный новый товар – сигареты «LM». Да и тот никто не берет. Причем она и не виновата. Рынок схвачен крупными игроками. Что мы имеем на перспективу? Фиг с маслом. Нужна надежная, долгоиграющая и незаезженная идея. Надо найти свою нишу на рынке и преимущественно в ней существовать. Иначе нас ждет крах.

– Для такого дела требуется большой стартовый капитал. У нас финансов мало, да и те в основном кредитные. Нас легко вытолкнуть с любого рынка.

– Финансы – дело наживное. Давай на время об этом забудем. Следует искать нишу. Причем такую, где, кроме нас, никого нет. То, что сегодня кажется абстрактным, а завтра понадобится всем. Что-то похожее на внедрение Эдисоном лампочки накаливания. Он снял все сливки, а потом уже его стали теснить крупные игроки. Да и те платили. Ноу-хау оставалось за ним.

– Мечтатель. Мы не эдисоны. Кстати, Эдисон имел большие финансы, его крупные финансовые группы поддерживали.

– Конечно, но его гениальность была не в изобретениях и технических решениях. Он впервые создал научно-исследовательское подразделение. Это была его ниша. Уловил идею, запатентовал, организовал техническую реализацию. Никто долго не мог этого понять и повторить. Вот это – ниша, ноу-хау, если хочешь, для получения ноу-хау. И это не тавтология.

– Тебя опять в науку потянуло? Не то время и не то место. Всюду научно-исследовательские институты закрывают, а ты наоборот. Не с нашими возможностями это делать. Не то время…

– Не согласен. Как раз то время. Государство полностью игнорирует науку, поиск и даже внедрение. Все гонятся за сиюминутным эффектом. Надо остановиться, оглянуться и выбрать новое, перспективное. Угадать тенденцию и, что самое главное, закрепить за собой то, что составляет изюмину. Это не обязательно какое-либо техническое ноу-хау. Вот возьми, к примеру, нашего «партнера» Алексея. Он готов на что угодно, даже на убийство, чтобы закрепиться в своей нише. Он это инстинктивно чувствует. Феню изучает…

– Ну и сравнения у тебя!

– Нормальные сравнения. У них тоже рынок. Две стороны одной медали. Я считаю, что нам надо бросать текучку и заниматься стратегией. Поиском. Научным поиском. Иначе поезд уйдет без нас. Может, я еще не четко формулирую, но уверен, что прав.

– Мечта академического идиота. Тебя потянуло на прописные истины. Мы уже не научные работники, а коммерсанты. Твой родственник Сергей через «Негоциант» предлагает возить из Италии обувь и одежду. Для начала просит всего семьдесят тысяч долларов. Это реально, одежда востребована. Чем не ниша? И никакой науки.

– Опять ты о мелочах. Я с ним уже беседовал и в целом обо всем договорился. С одеждой и обувью подождем. Мы в этом слабо разбираемся. Я же предварительно обещал дать им денег для закупки воды и еще кое-каких продуктов. Цены он предлагает очень хорошие. С Серафимой я это обсудил. Сергей вместе с моей сестрой летят в Милан сразу после Нового года. У нас еще будет время обдумать эту операцию. Не лезь в одежду…

– Не понял… Ты ищешь новые направления, а одежду из Италии закупать не хочешь. Ее сейчас с руками оторвут. Где логика?

– Ты прав только в одном: сейчас, в декабре, этой одежды мало. Однако полагаю, к тому времени, когда мы реально сможем торговать, ее появится очень много. Правительство сменилось. Кредиты или еще какие-то деньги потекли. Думаешь, «Негоциант» так просто кредит хапнул? В результате сложится ситуация, аналогичная продуктовой. Будем играть на огромном рынке, где наша доля пренебрежимо мала. Наступим на те же грабли во второй раз. Заработаем, конечно, но временно. Конкуренции с игроками, даже такими, как «Негоциант», не выдержим и станем плестись у них в хвосте. Нет перспективы.

– Да откуда у правительства деньги? У них сплошные дыры в бюджете и долги.

– Вряд ли ты прав. Денег у них куры не клюют. Знаешь, какой у нас внешнеэкономический долг? Семьдесят с гаком миллиардов долларов. А какой был у СССР? На порядок меньший. Плюс деньги партии, которые никто никогда не показывал. Плюс приватизация и связанная с ней распродажа госсобственности. Куда, по-твоему, все эти миллиарды делись или денутся?

– Потратили на перестройку, разбазарили.

– Ага. И чего они построили? Куда разбазарили? Скорее, спрятали. Деньги из закромов вынули, и при этом их стало меньше. Нонсенс, Мишенька. Уверяю тебя, целехоньки эти миллиарды и скоро возвратятся назад. Пропить такую сумму трудно. Да и сохранять нелегко. Крутить их для этого надо. А кто денежками и прочим будет распоряжаться? Не знаешь. Я думаю, что примитивные малограмотные люди типа моего Сергея. На что они их будут тратить? Правильно… хлеб и одежда. А что потом? Потом, как в Риме, они захотят зрелищ и роскоши. А вот для создания этого продукта нужны ноу-хау. НИИ, если хочешь. Оригинальные технические решения. Я не надеюсь, что мы создадим хоть одно подходящее для этого ноу-хау, но позаимствовать его или их у загнившего Запада стоит. Вспомни историю первой атомной бомбы. Документацию своровали, а что потребовалось для ее освоения? НИИ, Курчатов.

– Здорово. И что же ты хочешь позаимствовать? Они тебя там ждут и ноу-хау держат на блюдечке с голубой каемочкой. С твоей атомной бомбой вся страна работала.

– Это пример. Пример методологии. А вот где искать я, похоже, знаю.

– Остап Бендер… Где же? В компьютерных технологиях? Старо.

– Связь! Вот во что сегодня надо вкладываться. Компьютеры там тоже есть, но это вспомогательное. Без связи ничего развиваться не будет. Информация и связь. Помнишь, я тебе об этом в Бресте говорил?

– Америку открыл. Это всем известно.

– Конечно, компьютерами занимаются многие, например «Релком», однако скажи мне, кто сегодня у нас телефонией серьезно занимается? Когда я был в Японии, видел – там магазины рациями забиты. Наши их активно покупали. А японцы уже наелись, хотят большего. Есть там телефоны для машин. Я тебе рассказывал, что и у нас их уже лет двадцать устанавливают в спецавтомобилях. Советская элита ими широко пользовалась. Я после приезда из Бреста навел справки. Системы эти до сих пор успешно работают, но устарели, и их в силу не связанных с техникой причин мало кому дают. На выставке в Венесуэле я видел очень компактные носимые телефоны и устройства по приему сообщений. Суть – в создании ретрансляционных станций. Как телевидение. У нас в основном эти разработки в КГБ сосредоточены. Для узкого круга лиц, а надо всем. Вот куда бы залезть…

– Кто тебя туда пустит?

– Не только пустят, но и предлагают участвовать во внедрении. Помнишь, к нам приезжали с таким предложением? КГБ распалось, а люди остались. Вот они и приватизируют разработки. Государство на финансирование научно-технических тем внимания не обращает. Они заняты, как я тебе уже пояснил, совершенно другим. Уверен, что в ближайшие годы и не захотят финансировать. Они оборонку – основу безопасности страны не финансируют. Куда там до средств связи. Так вот… Я об этом давно думаю, а тут на охоту ездил и там познакомился с такими разработчиками. Они мне много чего рассказали. Вопрос даже не в том, на правильном ли они пути. Важно нишу эту под себя подмять. Там зарубежники сами набегут. Рынок-то у нас огромный…

– С пятнадцатью долларами зарплаты в месяц. Рынок нищих?

– Это пока. Сейчас и коммерсантов хватит. Спроси кого угодно, нужен ли ему телефон в кармане. Ответ очевиден. А у коммерсантов деньги есть.

– Ответ вовсе не очевиден. По-моему, проще действовать, как Алексей. Девушку у телефона посадить – вот тебе и связь.

– Ха-ха. Вызываю Смольный… А девушке откуда звонить? Мы когда ГАЗы перегоняли, могли друг с другом связываться?

– Да всюду телефоны-автоматы стоят, а если нет, то с почты.

– Если следовать твоей логике, то теперь в Брест ты будешь ездить в сопровождении двух человек. Один станет дежурить либо в гостинице, либо на почте. Другой – курсировать между тобой и этим человеком. Да, еще машину для него не забудь нанять. Но заметь, даже это не решит проблему связи. Застряла колонна далеко от твоих телефонов-автоматов, или, не дай бог, напали на нее… Кроме того, я тебе уже объяснил – роскошь потребуется. Роскошь… Не захотят они на почту идти, в очереди стоять. Автоматы сплошь сломаны. А если ты на пароходике по Москве-реке катаешься, отдыхаешь – как быть? Водку и девочек бросать и вплавь? И ведь телефонный разговор – это только малая часть возможных услуг такого типа. Производственная необходимость и роскошь создадут огромный рынок.

– Не знаю, не знаю. Не специалисты мы в этом…

– А в продаже машин специалисты?

– Ну-у-у… Это как-то напоминает мне поиски того, не знаю чего. Мы при социализме подобным уже занимались.

– Может быть, но искать необходимо. Я на завтра пригласил этих ребят к нам в офис. Послушаем. Сравним с тем, что нам до этого предлагали. От нас не убудет. У них и по деньгам выкладки есть. А социализм… Не все там было плохо.

– Роди к, ты же знаешь, что я – за научно-технический прогресс. Однако меня сегодня больше интересуют текущие вопросы. Давай вернемся к «Негоцианту».

– Извини, отвлекся. «Негоциант» добыл огромный кредит под закупку товаров народного потребления. Притом безналичный. Как утверждает мой зять Сергей, неожиданно ставший замдиректора этой огромной организации, они с итальянцами заключили договоры на поставку. Ассортимент оговорили условно. Больше для банка. Сережа едет конкретизировать поставки. Моя сестра с ним за компанию. Оплаты у них предусмотрены безналичные. Поэтому нам предложено присоседиться налом. Цены на продукты при этом будут много ниже оптовых. Я, конечно, согласился, но при подробном обсуждении выяснилось, что Сергей предлагает несколько другое. Он хочет, чтобы ему дали с собой нал, он сделает на эти деньги фор-закупку, а наш заказ войдет в безналичную часть. Меня смущает то, что об этой операции, вероятно, не знает руководство «Негоцианта». Подозреваю, что Сергей свой личный бизнес крутит под их крышей. И рассчитывает получить вместе с итальянцами комиссионные, естественно, мимо кассы.

– Спроси его. У тебя же с ним доверительные отношения.

– Я спросил. Он ответил – догадайся с двух раз, что?

– Ясно. А нам какое дело до всего этого?

– И я так подумал. Поэтому и пообещал дать денег. Пропасть он никуда не может, в этом гарантия. За деньги отвечает лично. Хотя чем? У него, кроме «Жигулей», ничего нет. В этом, конечно, риск.

– А как он такую сумму повезет?

– У них есть какие-то банковские разрешения. Кстати, надо на будущее иметь это в виду, хотя нам скорее надо ввозить, чем вывозить.

– Слушай, а если он хочет сработать на себя, то какие документы будут у нас?

– Документы от «Негоцианта» он сделает. Деньги получит официально. В этом смысле все тип-топ. У него есть доверенность на такие действия. Я тебе просто высказал свои подозрения. Не будь это мой родственник, мы вообще ничего не заподозрили бы.

– А какой ассортимент?

– В целом наш стандартный. В основном вода итальянского производства. Цены много ниже закупочных. Даже в Польше. Упаковка намного лучше. Бутылки такой фигурной формы, как женщина. Их в Москве еще нет. Воды получится фур семь. Будут приходить с интервалом в день-два. Мы с Серафимой прикидывали – с объемом справимся. Другие товары берем на пробу. Партии небольшие. Цена их с учетом транспорта и растаможки процентов на пять-десять выше, чем аналогов, которые мы покупаем в Москве, но происхождение товаров должно это компенсировать. Все же чистая Италия, а не польская подделка. Даже если и попадем с этой разницей в цене, то не сильно, а ассортимент пополним. В общем, рядовая операция. Сроки поставки короткие. Сергей обещает, что в первой половине февраля все получим.

– А одежду ты считаешь не перспективной?

– Да. Почему – я тебе пояснил. Дополнительно замечу: наша военная спецодежда почти перестала продаваться. Отчего?

– Производство упало. Рабочих мало. Денег нет.

– Это, конечно, присутствует, но полагаю, что основная причина в другом. Тащат дешевую одежду, например, из Турции. Да и из твоей Польши. Не хотят уже люди в военных обносках даже работать. В Турции майка доллар стоит, с надписью на груди. Курточки разноцветные. Пошив современный. Выбирай – не хочу. Все это и определяет конец бизнеса со спецодеждой. Сколько времени он просуществовал?

– Полтора года. Да и существует пока. Продаем же понемногу.

– Считай, что уже не продаем. Я этот «бизнес» хочу отдать Александру Павловичу в Дмитров. Пусть поработает. Вкус коммерции почувствует. Заодно и от нас близко будет. С покупкой его хозяйства надо подождать, но отпускать его от себя не стоит. Я уже соответствующие распоряжения Серафиме подготовил. Будет что-то капать – и хорошо, но как направление нужно ликвидировать. Затевать новый такой бизнес не хочется.

– Не согласен. Одежда– как хлеб, всегда нужна. Просто надо следить за модой.

– Тут не спорю. Конечно, есть крупные игроки, которые определяют рынок одежды. Рынок этот всегда будет, но мы, как я тебя пытаюсь убедить, не такие. Слабые мы для этого. Это рынок огромный, а наш удел – ниши, где еще никого нет. Только там мы можем рассчитывать на какой-то более или менее длительный успех.

– Спорно. Мое мнение иное, но никто нам не мешает искать, как ты выражаешься, ниши. Будем искать, но кушать хочется всегда. Зачем ломать налаженное?

– Я не ломаю. Просто пытаюсь высвободить ресурсы. Избавиться от отжившего. Заметь, мягко избавиться. Александр Павлович будет работать на нас, не требуя денег и людских резервов. Серафима сможет полностью сосредоточиться на продуктах.

– Ну, здесь я согласен. А что с ювелиркой делать будем?

– Не знаю. Родное это. Игорь Николаевич еще один участок создает. Приглядел подвал. Кстати, здесь недалеко, на Масловке. Аренда там копеечная.

– Зачем? У нас и так затоварка.

– Он хочет изменить ассортимент. Полностью закрыть ювелирку, ювелиров уволить и сосредоточиться на камнерезке.

– Думаешь, что это перспективно?

– Думаю, да. Юра на это пойти не смог, а Игорь Николаевич решился. Кроме того, он надеется на продолжение танзанийского проекта. Ищет инвесторов. Меня допытывает. Посмотрим. Вдруг когда-то что-то срастется. Материалы он все время дополняет, составил нечто, похожее на бизнес-план, но никак не решится передать нам. Считает, что держит в руках золото, которое обеспечит его старость.

– Может быть, он прав. Ты же обещал заложить материалы в сейф. Он вероятно, ждет.

– Похоже. Поедем в Варшаву открывать счет в банке и возьмем его с собой. Спрячет свои драгоценности в сейф, успокоится. Думаю, в ближайшие год-два всем будет не до добычи золота и камней в Танзании. Своего неразработанного хватает. Государство, по-моему, даже алмазы добывать не хочет. Стоит вопрос об отдаче вторичной переработки отвалов частным старателям. Это может стать новым Эльдорадо. Зачем в Танзанию ехать, когда прямо здесь аналогичное отдают? Возьмут отвалы, а под них все остальное выкопают.

– А что с терраблоками ты надумал?

– Тут какой вопрос? Автомобильная тематика без них зависнет. Да и металлические изделия дают прибыль. Опять же кредиты…

– Я не об этом. Что с готовыми терраблоковыми установками делать?

– Сам мучаюсь. Покупать их никто не хочет. Программу государственную, с которой ЦНИИСК бегает, саботируют. Не желают с этим связываться, а тем более финансировать.

– Может, это та ниша, о которой ты сегодня говоришь? Давай сами вложимся.

– Не знаю. Не уверен. Дело здесь не только в средствах. Мы необходимые деньги способны добыть. Но не хотят наши российские строители использовать такой материал. А как их сдвинуть, не представляю. Психологический барьер. А там, где этого барьера нет, например в Таджикистане, нет и условий для бизнеса. Война, неразбериха, беженцы. Когда все это прекратится – неизвестно. Я же тебе рассказывал про то, как Оксу из Душанбе встречал. Им там сейчас не до строительства. Надо ждать. Пусть все идет своим чередом. Прессы ведь не портятся, кушать не просят. Рабочие и инженеры загружены. Зарплату получают, а писать бумажки вместе с Петром Николаевичем нам не трудно. Смотришь, что-то да выстрелит. Полагаю, это уже отработанный материал. Думать надо о более надежной перспективе… Извини, я уже по кругу пошел. Просто мне не дает покоя мысль о нашей безыдейности. Знаешь, я тут в гостях был. Там компания собралась из одних политиков. Я с ними немного поспорил, а когда домой возвращался, подумал: не важно, правы они или нет. Важно, что они свои идеи отстаивают. В конечном счете, не идеи, а ту самую нишу, о которой я тебе долдоню. Они забивают свое место на политическом рынке. Своего рода ноу-хау. И правильно делают. Перспективно. Увидишь, сейчас это кажется пустой болтовней, а скоро, когда устоится многопартийная система, они будут на коне. Мы еще к ним побежим в ножки кланяться.

– Родик, я с тобой не спорю. Все, что ты говоришь, без сомнения, прописная истина. Так учат классики. Однако другое время сейчас.

– Классики на то и классики, что учат извечному. Надо к ним прислушиваться. Да и не только прислушиваться, но и слушаться. Их советы основаны на непознанных законах развития общества, а пренебрегать законами опасно. Я не вижу ничего постыдного в следовании рекомендациям классиков… Но ты прав – хватит это обсуждать. Останемся при своих мнениях, а делать будем каждый свое.

13 глава

Телефон – самая большая помеха среди удобств и самое большое удобство среди помех.

Р. Линд

– Миша, у меня авария! В два должны приехать товарищи, о которых я тебе вчера говорил.

Помнишь?

– Родик, хоть убей, не соображу.

– Электронные гении. Это в плане поиска новых направлений деятельности. Они предлагают карманную телефонизацию.

– А… Поиск ниши. Помню твой бзик. Это те кагэбисты с охоты? И что?

– Если опоздаю, то прими их в переговорной. Извинись. Напои чаем и объясни, что у меня проблема с машиной.

– А что случилось?

– Пока был у Оксы, какие-то уроды вскрыли ветровичок и залезли в салон. Выдрали приемник. Все бы ничего, но машина не заводится. Начинаю заводить – гудит. Сигнализация заглючила, или какие-то провода коротнули. Разбираюсь. Окса привет тебе передает. Если в течение получаса не разберусь, приеду на такси. Так что если и опоздаю, то минут на пятнадцать-двадцать.

– Понял. А ты милицию вызвал?

– Нет. Что от них толку? Только время потрачу. Заявления, объяснения… Все равно никого не найдут.

– Ты прав, наверное. Попробуй аккумулятор отсоединить и подождать. Может, сигнализация установится.

– Делал. Не помогло. У этой сигнализации свой аккумулятор. Я его вижу, но чтобы отсоединить, надо глубоко лезть. Мотор грязнущий, а переодеться не во что. Да и холодно. Вот ищу у Оксы, что постелить. Ничего подходящего нет. Не было печали, черти накачали. Скоро подметки на ходу начнут воровать. Ладно, давай не будем терять времени.

– Такой коврик подойдет? – спросила Окса, показывая рукой на входную дверь, около которой лежал коврик для вытирания ног.

– Он же грязный, – поморщившись, усомнился Родик. – Ладно, давай. На снегу вытрясу. Другого ничего нет?

– Только если покрывало с кровати снять. Или, хочешь, простыню?

– Не надо. Если не починю, то подниматься не буду. Тогда посматривай, чтобы совсем машину не раздербанили. Вечером с кем-нибудь заеду и отбуксирую в сервис.

Выйдя на улицу, Родик бросил коврик в снег и, несколько раз ударив по нему ногой, поднял. На снегу остался черный прямоугольник. Родик повторил процедуру. Однако второй прямоугольник оказался не белее первого.

– Черт! – выругался Родик и подумал: «Этот половик грязнее мотора. Перемазюкаюсь весь, а еще целый день работать».

Забросив коврик в машину, он запер двери и пошел ловить такси. Как назло, улица была пуста. Постояв несколько минут, Родик направился к остановке автобуса в надежде доехать до Ленинградского шоссе, где поймать такси или частника не представляло труда.

На остановке, вероятно, стараясь согреться, прыгали и шутливо толкались плечами два молодых парня.

Родик встал в стороне, притулившись к металлической трубе навеса. Подростки прекратили прыгать и подошли к Родику. Один из них спросил:

– Дядя, тебе автомобильный приемник не нужен?

– Что? Приемник? – переспросил Родик.

– Для автомобиля, – уточнил другой парень. – Дешево отдадим.

– Покажите…

Молодой человек, который первым сделал предложение, расстегнул куртку и вытащил приемник, очень похожий на тот, что был в Родиковой машине.

– Ворованный небось? – спросил Родик, вертя его в руках. – Сколько хотите?

– Штуку.

– За ворованный – дороговато, – стараясь потянуть время, сказал Родик, усиленно размышляя о том, что можно предпринять.

– Не хочешь – не бери. Дешевле не отдадим, – сообщил парень, забирая приемник из его рук.

– Хорошо. Штука так штука. Давай. – Родик вынул из кармана деньги. – А установить в машину сможете?

– Легко, но забесплатно не будем.

– Договоримся. Сейчас я спешу, а вечером на этом же месте можем встретиться.

– Э нет, дядя. Мы далеко отсюда живем. Если бы сейчас… Да и деньги нам нужны срочно. Вечером никак…

– Ладно. Минут тридцать у меня еще есть, – посмотрев на часы, согласился Родик. – Здесь недалеко. Пошли.

Войдя во двор, он выбрал маршрут так, чтобы дом закрывал место, где стояли его «Жигули». Подростки спокойно шли рядом.

«Может быть, это не мой приемник. Все они похожи друг на друга. Вдруг ребята не воры. Да и вообще на школьников они похожи. Ведь какую надо иметь наглость, чтобы вернуться на место преступления. Хотя… Сейчас станет ясно», – подумал Родик и сказал:

– Вон моя машина стоит…

– Э, дядя, ты нас на понт взял! – толкнув Родика, крикнул один из ребят. – Бежим!

Родик с трудом удержался на ногах, но успел схватить второго за рукав куртки. Тот начал вырываться, но Родик, извернувшись, ударил его ногой в колено. Парень взвизгнул и схватился за ногу. Этого времени Родику хватило, чтобы повалить его на землю и прижать свой локоть к его шее, а коленом надавить на грудь.

– Успокойся. Твой друг сбежал, а мы в разной весовой категории. Будешь дергаться – вырублю и сдам в милицию.

– Не надо, – жалобно попросил парень. – Нам очень деньги нужны были. Не для себя. Я больше так не буду. Простите.

– Документы какие-нибудь есть? – спросил Родик, сильнее надавив на шею.

– Нет, – прохрипел парень. – Больно мне…

– Как зовут?

– Виктор…

– Врешь небось. Давай медленно вставать и пойдем в милицию. Там сразу определят, Виктор ты или нет. Да и друга твоего найдут. Друг он, правда, паршивый. Бросил тебя и убежал.

– Не надо, дяденька! Я больше никогда! Отпустите. Мы деньги вам вернем.

– Я от этого сильно разбогатею, – поднимаясь с земли, сказал Родик и, поняв по выражению глаз парня, что убегать он не собирается, добавил: – Вставай. Разбираться будем. Дернешься – поймаю и в милицию отведу. Исправишь то, что натворил. Сумеешь– отпущу, нет – в милицию сдам. У тебя не более пятнадцати минут.

– А что делать-то, дяденька?

– Я же сказал: исправлять то, что испортили. В электрике, похоже, ты разбираешься. Уеду через пятнадцать минут на своей машине – отпущу. Слишком уж ты молодой. Жизнь ломать тебе не хочется. Давно таким воровством промышляете?

– Первый раз мы, дяденька. Ей-Богу, в первый раз. Денег мы должны. А где нам их взять? Родителей у меня нет…

– Врешь все. На жалость давишь. Сейчас слезу ототру и еще тебе денег дам. Где мои деньги?

– У Генки. Вы же ему их дали.

– Значит, твоего напарника Геной зовут. Хорошо… Учитесь вместе?

– Детдомовские мы.

– Из какого детдома?

– Из семьдесят второго. На Новосущевской, около площади Борьбы.

– Это там, где высотный дом? – схитрил Родик, чтобы хоть как-то проверить правдивость сказанного.

– Нет там высотного дома. Там институт есть, больница.

– Ладно, работай. Сделаю, как обещал, а деньги привезете ко мне в офис. Вот визитка. Не привезете до завтрашнего вечера – из-под земли достану и накажу. Накажу хуже, чем милиция… Приемник установил? Теперь капот открывай. От вашего воровства сигнализацию заклинило. Вон у задней стенки… Отключай ее…

– Знаю, дяденька. Сейчас сделаю.

– А говоришь, в первый раз воруете. Небось и машины угоняете. Как ветровичок открыли?

– Это просто. Нагрели сигареткой – защелка и отпала.

– Профессионалы. Что из вас вырастет? Ведь в тюрьму рано или поздно загремите.

В офис Родик приехал почти вовремя. Михаил Абрамович и двое строго одетых мужчин сидели в переговорной и пили чай.

– Сергей Сергеевич, Александр Юрьевич, рад вас видеть! Простите за опоздание, но не своею волею, а…

– Михаил Абрамович все нам объяснил. Да и не опоздали вы почти. Вот если бы наши системы внедрить, то и автомобильчики курочить и угонять меньше стали бы.

– Давайте по порядку. На охоте у нас был расслабленный разговор. Я понял только общую идею. Конечно, не надо углубляться в электронные схемы, но с техническим решением хотелось бы разобраться. Важно также представлять уровень реализации аналогов за рубежом. Ну и, конечно, финансовые вопросы и сроки реализации.

– С вашего позволения, Родион Иванович, я немного повторюсь в части актуальности, – сказал Сергей Сергеевич. – Подвижной связью занимаются очень давно. Причем время, когда эта связь осуществлялась через провода, прошло. Есть много типов беспроводной связи, используемой в армии, спецподразделениях и других областях, требующих либо соблюдения режима секретности, либо оперативности. Принципы организации такой связи различны. О технических проблемах я расскажу чуть позднее. Хочу только заметить, что в последние годы такая связь стала востребована в коммерческих и бытовых сферах. Вроде бы в этом нет ничего нового. Бери систему и продавай людям. Однако это не так. Стоимость, например, спутниковой связи непомерно высока, а аппаратура громоздка и сложна для бытовой, а тем более массовой эксплуатации. Поэтому простой перенос спецтехники в бытовую сферу не получился. Рынок же все настойчивее требует предоставления такой услуги…

– Я это понимаю. Хотелось бы все-таки начать не с агитации меня за советскую власть. Я-то за… Давайте перейдем к технико-экономическому обоснованию.

– Хорошо. Тогда начну с некоторого экскурса в историю этой техники. Сразу скажу, что связь такая называется мобильной. Это подразумевает наличие радиосвязи между абонентами, местоположение которых постоянно меняется. Не важно при этом, как они движутся. Основная техническая проблема тут – пропускная способность эфирного радиоканала. Именно это определяет массовость связи, то есть возможность вовлечения в нее многих абонентов, не мешающих друг другу. Ясно, особенно вам как физику, что, чем выше несущая частота, тем выше пропускная способность канала. Поэтому все подобные системы работают в диапазоне частот от ста пятидесяти до девятисот мегагерц. С шестидесятых годов у нас уже применяются такие системы. Более того, мы были одними из первых в мире. Вы, наверное, знаете систему «Алтай»?

– Конечно. Более того, я ею пользовался. Она стояла во всех спецавтомобилях. А один раз мне ее поставили на даче. По моим данным, она до сих пор существует. Я тут вспомнил о ней, когда не мог связаться с Михаилом Абрамовичем.

– Совершенно верно. Система эта вполне рабочая и сейчас. Радиус действия двадцать-тридцать километров, почти два десятка радиоканалов. Работает она в телевизионном диапазоне частот, в прямой видимости с радиальным принципом связи. Основа связи – базовые станции, расположенные на высотных сооружениях городов. В Москве это Останкинская башня и высотка на Котельнической набережной. «Алтай» до недавнего времени активно применялся почти в ста городах СССР. В Москве используется и теперь. В этом информация ваша верна. Однако это вчерашний день. Сегодня система претерпела коренные изменения за счет использования множества базовых станций и разработки способа переключения с одной станции на другую в процессе движения. Причем без потери связи и возможности распознавания места нахождения абонента. Это так называемые принципы сотовой связи, сотовой технологии. Надо это пояснить?

– Нет. Я хорошо представляю принцип, а технические детали сейчас не важны.

– Ну вот… Эта модернизация позволила бы на порядок увеличить емкость сети и существенно улучшить параметры связи. Практическая реализация такой системы, получившей название «Велемот», находится на стадии макетных образцов. Полагаю, что так будет, пока она не умрет. Это обусловлено позицией Министерства связи, кагэбэ и других правительственных организаций, не заинтересованных еще с социализма в расширении круга пользователей. Сегодня, на счастье, они не могут запрещать, но…

– Это ваши разработки?

– Нет. Мы просто в силу специфики нашего ведомства курировали разработки и использовали, скажем так, отдельные узлы для наших спецзадач. Головным выступал Воронеж…

– Знаю этот институт. В Воронеже у меня много друзей, способных…

– Это хорошо. Мы их тоже отлично знаем, но ваши связи не помешают. В институте все быстро меняется, начиная от ответственных исполнителей. Может быть, понадобится кого-то привлечь. Я продолжу… Наша система в целом хорошая, с выходом в сеть общего пользования. Как базовая, она до сих пор устраивает имеющихся в стране потребителей. Вероятно, поэтому другого ничего не разрабатывали. За рубежом в силу их активной конкурентной борьбы и значительно более широкого круга потребителей зачерпнули шире и глубже. Они, во-первых, стали использовать более высокие частоты, во-вторых, разработали массу технических решений по разделению частот и коммутаций, в-третьих, сильнейшим образом развили принципы сотовой связи и сделали ее цифровой, в-четвертых, имеют крупные достижения в миниатюризации аппарата и источников питания. Кроме того, они ввели ряд стандартов. Например, в Европе это Джиэсэм с несущей частотой девятьсот мегагерц, а это в три раза выше, чем у нас даже в проекте. В результате они могут обслуживать и обслуживают миллионную базу абонентов. Прибыли исчисляются уже миллиардами долларов. Так затраты на разработку в США составили сто миллионов долларов за пятнадцать лет, а окупились за два года еще в восьмидесятых годах. Сегодня у них телефонный аппарат стоит от тысячи до пяти тысяч долларов при оценочной себестоимости до пятисот долларов. Подключение две-три тысячи долларов, а при абонентной базе около ста тысяч себестоимость – не более двухсот долларов. За минуту разговора абоненты платят один-два доллара, а среднее время разговора одного абонента – не менее трехсот минут в месяц. Как говорится, комментарии излишни.