Текст книги "Против течения (СИ)"

Автор книги: Борис Рогов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 35 страниц)

ГЛАВА 24. ПЛАНЫ НЕ ПРОСТЯТ ОБМАН

1 мая. Исламабад. Зия-уль-Хак

– Это блеф! – Кричал на своих подчинённых раздражённый Зия-уль-Хак, – русские никогда не смогут решиться на удар ядерными ракетами, это же приведёт мир на грань уничтожения! Нет! Это запугивание! Несмываемым позором мы покроем себя, если Пакистан выполнит хоть один пункт ультиматума. Наши дети никогда нам не простят такого унижения.

Я приказываю – немедленно, я подчёркиваю, немедленно привести войска в повышенную боевую готовность, начать скрытую мобилизацию добровольцев для обучения военному делу настоящим образом. Обратиться за помощью к мировой общественности. Никто не смеет в таком тоне разговаривать с нашей любимой отчизной.

10 мая. Небо над долиной Инда. Ту95МС. Майора Касаткина.

В 12.00 по Московскому времени над долиной Инда неслась стая металлических птиц. Это были не пассажирские лайнеры, и не грузовые трудяги. Грозные летающие «Медведи» Ту-95МС несли свой смертоносный груз. Крылья гигантов украшали не привычные красные звёзды ВВС СССР, а синие круги национального воздушного корпуса Афганистана.

Шестиметровые лопасти винтов уверенно рубят воздух на высоте двенадцати километров над уровнем моря. Надсадно ревут самые мощные моторы в мире. Уже скоро намеченная цель – автомобильный и тракторный завод «Таксила» севернее Исламабада.

– Три, тридцать пять, одиннадцать, доброго утра экипажу, до точки включения 16 минут, доложить о готовности. – Голос с базы слышен почти без помех. Магнитный фон в норме.

– Тридцать пять, одиннадцать, вас понял. Движение по расчёту.

– По прибытии на эшелон – лима [206]206
  Лима – кодовое слово в авиации, этой фразой экипаж дает знать диспетчеру, что он прослушал информацию АТИС, о текущей погоде


[Закрыть] доложить. Как понял?

– Вас понял. По прибытию лима доложу.

Уверенно прошла последняя связь с центром управления. Впереди у экипажа заход на бомбометание. На инструктаже при определении целей начальство как-то странно заявило, что акция больше психологическая. Демонстрация уверенности и силы. А попадём куда надо, или нет, не так важно. Даже достовернее будет, если не попадём. Мы же сегодня афганские лётчики, ха три раза. Хорошо бы мирняк не зацепить.

На борту загружено несколько тонн ФАБов разных калибров, а также ФЗАБов и даже тяжёлые БЕТАБы. Такие подарки приготовлены для самой столицы, куда идёт 3-35-11, другие машины идут на Лахор, Кветту, Пешавар и, конечно, главный порт Пакистана – Карачи. «Медведи» летят без прикрытия, древняя ПВО Пакистана им не страшна. Час назад машины 79 ТБАД взлетели с аэродрома Чаган, и вот уже скоро к земле полетят чудовищные гостинцы, сея разрушения. Экипаж майора Касаткина сосредоточен и собран. Не слышно привычных для летунов шуточек и подначек. Оно и понятно, это первая настоящая бомбёжка со времен той Войны.

Вышли на точку, доложились, получили «Добро» и… – «Сброс!» Гостинцы пошли к цели, оглушительно разрывая воздух стабилизаторами ФАБов, а «Медведи» уже легли на обратный курс в сторону Семипалатинска. Сегодня предстоит сделать ещё два подобных захода.

…

Уже вечером 10 мая все новостные агентства пестрели аршинными заголовками. «Советы бомбят Пакистан!», «Русские воздушные пираты крушат мирные города!», и даже «Это начало третьей мировой?!». По сообщениям из Пакистана бомбардировка не принесла фатального вреда столице страны. Удар пришёлся на квартал между Джинна авеню и Ага-Хан роад. Эксперты утверждают, что русским пилотам не хватило практического опыта бомбометания. Возможно, из-за этого ни одна из бомб не поразила здания правительственного комплекса, зато оказалось стёрто с лица земли новое здание центральной мечети Джума Масджид, а также сильно пострадал строящийся комплекс отеля «Мариотт», разрушена центральная городская магистраль и Комплекс Национальной телекоммуникационной корпорации. Отмечены жертвы среди мирного населения.

Гораздо серьёзнее пострадал древний Лахор. Из-за чрезвычайно плотной глинобитной застройки ударная волна и пожары от бомбёжки разрушили пятую часть городской застройки. Нарушена работа химкомбината и складских комплексов. Сильно повреждён аэропорт и символ Пакистана Минар-э-Пакистан [207]207
  Минар-э-Пакистан – символическая башня-минарет в честь провозглашения единого исламского государства


[Закрыть]. Тяжелым ударом для страны стало разрушение терминалов крупнейшего порта в Карачи. Кветта и Пешавар пострадали незначительно из-за отсутствия значимых целей в этих скоплениях глинобитных мазанок.

Реальные последствия для экономики страны не были такими уж ужасными. Главное, что всему миру стало ясно, что СССР имеет волю и решимость отстаивать свои интересы без оглядки на угрозы.

Одновременно в Пакистане активизировались сторонники убитого Зия-уль-Хаком бывшего президента Зульфикара Али Бхутто. Его сын Муртаза, почему-то очень во время оказался в Исламабаде вместе с соратниками по ПНП [208]208
  ПНП – Пакистанская народная партия, партия клана Бхутто, распущенная после прихода к власти Зия Уль Хака


[Закрыть]. Они арестовали Зия-уль-Хака, пользуясь всеобщей суматохой, расстреляли и объявили о переходе власти в стране до новых демократических выборов, к временному правительству, составленному из членов ПНП. В Москву тут же была направлена телеграмма с требованием, немедленно прекратить варварские бомбёжки, странно сочетавшимся с просьбой начала переговоров. На этом первый этап конфликта завершился.

В результате переговоров проходивших в Ташкенте 17 мая, стороны договорились о прекращении бомбовых ударов и закрытии границы Пакистана и Афганистана. СССР в качестве жеста доброй воли согласился в качестве компенсации за нанесённый Пакистану ущерб, выделить льготный связанный кредит в размере 500 миллионов долларов, на покупку товаров советского производства.

Однако перелома в Афганской войне так и не произошло. Несмотря на отсутствие поставок вооружения и боеприпасов, партизаны продолжали удерживать захваченные провинции. Удалось освободить Джалалабад, Газни и Хост. Провинции с пуштунским населением продолжали отчаянно сражаться.

Мировые новостные агентства захлёбывались от ярости, проклиная хитрых русских, сумевших ловким ходом вывести из игры Пакистан. Всячески преувеличивалось количество жертв, нанесённых бомбовым ударом, СССР клеймился как «империя зла», «воинство сатаны» и «убийца женщин и детей». Все мусульманские страны отозвали своих послов из Москвы. Муллы со всех мечетей призывали правоверных к священной войне за веру. Только Башир Асад в Сирии, Ливийский полковник Муаммар Каддафи объявили о солидарности с НДПА в его борьбе с забывшими истинный смысл Корана пакистанскими лидерами.

Европейские страны не так эмоционально, но тоже осудили действия Москвы и ввели санкции на поставку в СССР товаров двойного назначения. К ним присоединились страны Движения Неприсоединения за исключением Индии и Бангладеш. Неприятной неожиданностью стало присоединение к волне всеобщего негодования Болгарии и Румынии. Живков и Чаушеску объявили, что более не намерены рисковать жизнями своих граждан находясь в одном военно-политическом блоке с поджигателями войны.

Однако ни Иран, ни Китай больше не осмеливались откровенно вставать на сторону Афганского исламского сопротивления. Только Саудовская Аравия и Турция клятвенно заверяли Ахмад Шаха Масуда в своей приверженности великому делу джихада.

11 мая. Лэнгли. Штаб-квартира ЦРУ. Директор Стэнсфилд Тёрнер.

На следующий день Директор ЦРУ адмирал Стэнсфилд Тёрнер нервно мерил шагами ковёр своего кабинета. Он не мог спокойно усидеть за столом после телевизионных ужасов.

– Гейтс! Кажется, это вы убеждали меня месяц назад, что Советы никогда не решатся на серьёзный удар? – Адмирал откровенно орал на главного эксперта по России. – Что можете сказать в своё оправдание после такого эпического провала? Молчите? Я думаю, что вы прямо сегодня вылетите из ЦРУ как пробка из бутылки, да так, что вас потом и мыть посуду в «Макдоналдсе» не возьмут.

Между тем, у вас на руках был не убиваемый козырь – конкретная дата вступления в эту долбанную войну СССР! Как можно было так впечатляюще сесть в лужу, я просто не представляю.

Наконец начальственный гнев иссяк, и адмирал остановился напротив офицера разведки и уставился прямо ему в глаза.

– Могу я изложить свои соображения, сэр? – следуя букве устава, Роберт Гейтс попытался как-то оправдаться.

– Валяй, излагай, хотя я очень сомневаюсь, что ты способен на что-то умное.

– Всё не так плохо, сэр. Если внимательно присмотреться, то эта акция устрашения русских сыграла нам на руку, сэр. – Роберт старался говорить громким «уставным» голосом.

– Прекрати паясничать, парень. Садись и давай по порядку с самого начала. Если сможешь грамотно обосновать, так и быть останешься в разведке, но с понижением в звании и окладе.

– Так! Точно! Сэр! – рявкнул Гейтс и опустился в кресло.

– Смотрите, сэр, русские продемонстрировали готовность применять силу без оглядки на мировое общественное мнение. Теперь они в глазах всего мира выглядят агрессорами, поджигателями войны и демонами Ада. Теперь мало кто согласится иметь с ними дело. Вы уже слышали о выходе из ОВД Болгарии и Румынии? Так вот, это первые ласточки нашей будущей победы.

К тому же с повстанцами им справиться всё равно не удастся. Помните, как было во Вьетнаме? Да, в той войне против нас на стороне Вьетконга воевали и Китай, и СССР со своими сателлитами, а теперь моджахеды вынуждены будут какое-то время воевать против сил правительства и военных советников из Москвы. Но так как воевать с некомбатантами крайне сложно, то в самом худшем для нас случае им потребуется не менее года. За это время мы найдём способ как им помочь.

Адмирал недовольно поморщился. Ему не нравился такой стиль. Гейтс уловил изменение настроения шефа и выдал ещё одну наработку.

Пользуясь возникшим прецедентом, США вводят в территориальные воды Пакистана свой Шестой флот. С авианосцев на территорию занятую повстанцами десантируются наши советники, наши силы быстрого реагирования высаживаются в Кандагаре. Выстраивается воздушный мост по образцу немецкого под Демянском. Наши «Джеронимо» [209]209
  «Джеронимо» – жаргонное название воздушно-десантных частей США


[Закрыть] легко одолеют самодеятельную армию, или что там у них осталось, и всё, Афганистан наш, русские остановлены, счастливые афганцы с цветами и лепёшками встречают освободителей…

– Стоп, офицер! – Я понял. Второй вариант мне нравится гораздо больше, хоть эта авантюра и требует довольно длительной подготовки, согласования с ВМФ, ВВС и разведки, тем не менее, он даёт нам реальный результат, а не вялотекущую шизофрению.

– Возможно, вы правы, сэр! – снова вытянулся по стойке смирно Гейтс, а про себя подумал, – старый идиот. Вот из-за таких «лихих рубак» мы и попадаем вечно в передряги.

…

Мехмет Али Агджа был схвачен турецкой полицией в середине марта. Агджа тут же признался в совершенном преступлении, выдал сообщников и рассказал всё, что знал о деятельности «Серых волков». Слушанье его дела было назначено на ноябрь, но в апреле Орал Челик, действуя под псевдонимом «Аттила», организовывает побег. В багажнике автофургона Челик и Агджа пересекают границу Турции и Болгарии, двигаясь по давно отработанной контрабандистами дороге из Стабула в Мюнхен. Они заплатили обычную, в таком случает, мзду и турецким мухафизларам и болгарским позачитам [210]210
  мухафызлар (турец.), позачитам (болг.) – охранник, пограничник


[Закрыть], но на болгарской стороне их приняли сотрудники КГБ. Оба были брошены в отдельные камеры, и на этом их путь завершился.

11 мая Агдже в камеру передали турецкую газету, на первой полосе которой аршинными буквами шла надпись «Rus bomba Musluman!». Мехмет начал читать и по мере прочтения жажда возмездия всё больше распаляла его сердце. К тому же он видел, как можно объединить священную месть за поруганные исламские святыни и его личную страсть к славе. Дело было за малым. Как бежать из этой долбанной тюрьмы? Верный Челик тоже в тюрьме, в Болгарии знакомых нет. Тем более что к туркам эти вероотступники относятся, мягко говоря, неприязненно. Как выбраться из заточения не ясно.

Вечером того же дня его привели в допросную. Важный седой мужчина с пышными усами и густыми бровями, представился как генерал Шопов. Несколько долгих минут он вглядывался в лицо Агджи, прежде чем начать беседу. Пауза затягивалась. Агджи в странном порыве вдруг показал язык своему грозному собеседнику. Тот в ответ только усмехнулся. Лёд между ними слегка подтаял.

– Так значит, ты и есть тот самый серый волк, что турецкого редактора замочил? – всё-таки первым начал беседу Шопов. На удивление, он вполне сносно говорил по-турецки.

– Раз ты всё знаешь, то зачем спрашиваешь? – огрызнулся Агджи. – Времени много? Болтать любишь?

– Ну, раз ты у нас такой деловой, то давай будем разговаривать по делу, – добродушно согласился генерал. – Ты газету сегодня прочитал?

– Ну, прочитал, дальше что? – недоумённо протянул молодой человек. – Этот поступок русских хуже, чем просто преступление, это… это… не знаю даже как назвать… но вам я зачем? Болгария всегда Россию поддерживает, особенно против мусульман. Чего вы от меня хотите?

Он внезапно начал кричать, истерично дёргая головой:

– Клянусь Аллахом, Кораном, и зелёным знаменем Пророка. Идеалистическая молодёжь Турции будет до последней капли крови сражаться против коммунизма, капитализма, фашизма и всех видов империализма. А вам болгарские собаки мы устроим казнь, такую, что живые позавидуют мёртвым…

– Прославиться хочешь? Отомстить хочешь? – глядя прямо в глаза террористу, зловещим шёпотом вдруг проговорил Шопов.

– Допустим, хочу! – в голосе убийцы прозвучал вызов.

– Мы готовы тебе помочь. Ты получаешь славу и отмщение, мы – достигаем своих целей.

– Каких?

– Джок шей билечексын, якында яшланачаксын [211]211
  Джок шей билечексын, якында яшланачаксын (турец.) – Будешь много знать, скоро состаришься


[Закрыть]. – ответил генерал старинной турецкой поговоркой – Ты хорошо стреляешь?

– Только в упор.

– Машину водишь?

– Это запросто! Дело не хитрое. Жми педаль, крути баранку!

– Какой ты шустрый, это мне нравится. Ладно, я открою тебе часть карт. Надо ликвидировать одного важного русского начальника. Живёт он в самом центре Москвы. Ты не струсишь?

– Храбрее меня у Аллаха нет воинов! – гордо заявляет Агджи.

Другого ответа я и не ожидал. Адрес получишь перед заброской. Фотография – вот, знакомься, Юрий Владимирович Андропов. Каждое утро едет на Лубянку. Возможно, это единственное время, когда его можно… того, – Шопов провёл ребром ладони по горлу.

– Нет, начальник, хоть ты и генерал, но глупый. Меня же схватят и расстреляют тут же на месте. Я не для этого из турецкой тюрьмы сбежал.

– Всё-таки ты трус! Во-первых, слава и месть бесплатными не бывают. Во-вторых, от тебя во многом зависит, сможешь ли ты сбежать. Заметь, что деньги у тебя будут практически не ограниченные.

– Начальник, ты точно дурак. Хочешь, чтобы я тебе поверил? Ты же сам меня после дела и пришьёшь, чтобы следов не осталось. Я бы так сделал. Исполнителя чик, концы в воду.

– Тогда сам придумывай, какие гарантии тебя устроят, если тебе моего слова мало. Кстати, если откажешься, мы тебя повесим, – Шопов делает вид, что сердится. – Выбор у тебя не велик. Либо помрёшь на верёвке из свиной шкуры, либо… Тебе есть о чём подумать.

На самом деле Шопов доволен торгом. Понимает, что рано или поздно клиент созреет.

…

Вечером Григор Шопов встречался с товарищем Живковым.

– Еще пару дней максимум и Агджа будет готов для обучения. Он уже сегодня был почти готов, но турецкая спесь не позволяет сразу согласиться, будет нас мурыжить день-другой.

– Это ничего, главное, чтобы у него получилось, – медленно проговорил Живков, потом достал сигарету, размял её в пальцах, чиркнул зажигалкой и медленно затянулся.

– Скажи мне, дорогой Григор, сам-то как считаешь, правильно мы поступаем, что строим тут планы по убиению уважаемого человека? Ты давай закуривай со мной, а то будто здоровее меня быть хочешь. – Живков как-то невесело рассмеялся.

– Товарищ Живков, я считаю, что если у нас получится убрать Андропова, то не только у болгар или румын появится шанс избежать вымирания. Большой шанс появится у всего мира, а для этого можно ликвидировать больного старика. Да, это смертный грех, но кто-то должен не убояться зла. Вот мы с вами его на себя и берем. Гореть нам в Геенне Огненной, впрочем, нам одним грехом больше, одним меньше, роли уже не играет.

Через неделю Мехмет Агджи начал подготовку к секретному заданию. Его учили русскому и азербайджанскому языкам, владению снайперской винтовкой, экстремальному вождению, сапёрному делу и прочим премудростям диверсантов.

ГЛАВА 25. НЕ ВЫШЕЛ РОСТОМ И ЛИЦОМ

5 сентября. Москва. Мехмет Агджи.

Пятого сентября в Москву из Баку прибыл «азербайджанец» с паспортом на имя Курбанова Сулеймана Ибрагимовича. За не очень большую мзду ему удалось устроиться на работу водителем мусоровоза в Дорогомиловском районе столицы. Начальник ЖЭКа напутствовал его в первый день работы:

– Смотри, Сулейман, нах, относись к работе хорошо, нах, води аккуратно, аварийных, нах, ситуаций не допускай. Наш Дорогомиловский особый, нах, район, тут все начальники страны, нах, живут и каждый день с работы и на работу ездят. Будешь хорошо, нах, работать станешь, нах, руководить нашим автохозяйством. Вы же муслимы, нах, не пьёте? Вот! А у наших мужиков в этом главная беда. Как деньги получил, так в запой, и звиздец! В общем, завтра выходи к шести нуль-нуль, как штык.

6 сентября. Москва. Двор дома № 24. Владимир Рыжиков.

Рано утром Владимир Рыжиков, которому выпало возить Председателя ГКБ в этот день, курил у двери оперативной чёрной «Волги» в ожидании шеф. Юрий Владимирович почему-то задерживался сегодня. Вот уже и Леонид Ильич поздоровался и тайком покурил в машине Андропова, вот машина Брежнева покинула двор, а Юрия Владимировича всё не было.

Андреич, как уважительно звали старшего водителя Председателя КГБ в спецавтохозяйстве, окинул цепким взглядом двор. По-летнему густая листва клёнов скрывала большую часть двора, но всё, что нужно, было видно прекрасно. Тем более что Андреич знал этот двор, как свои пять пальцев. Вот только почему-то около мусорных контейнеров уже целый час стоит мусоровозка. Надо бы подойти и проверить, а то как-то подозрительно.

Не успел Андреич додумать мысль до конца, как от мусоровоза отделилась мужская фигура и направилась в его сторону. Мужчина, скорее даже молодой парень лет двадцати, кучерявый брюнет среднего роста в грязном ватнике и испачканных белилами сапогах. Выглядел типичным кавказцем из какого-нибудь горного аула. Вот только цепкий взгляд глубоко сидящих глаз Андреичу показался подозрительным. Машину с мусором и документы водилы он проверил ещё час назад. Как и положено, они были от Дорогомиловского ЖЭУ. Ни в контейнере, ни в кабине ничего подозрительного он не заметил.

– Слюшай, отэц! Мой машин, билад, не хочет ехат, шайтан такой! Навэрына зажыганий барыхылыт? Памаги, брат! Ты шофыр, я – шофыр. Можыт я тыбэ када памагу.

Ужасный кавказский акцент делал речь парня почти непонятной, от этого у Андреича в душе поднималась волна агрессии.

– Не могу. Я при службе. Большого человека жду. Сам чинись, или иди в свой ЖЭК, пусть рембригаду присылают. Давай, уходи быстрее, а то и тебе, и мне за разговоры влетит по первое число.

Едва мусорщик дошёл до своей машины, хлопнула дверь подъезда, и на крыльце показался Андропов. Погружённый в раздумья, он подошёл к «Волге», машинально пожал руку Андреичу, открыл дверку и аккуратно разместился на заднем сиденье. Андреич привычно окинул взглядом двор, отжал педаль газа и двинулся к выезду на Кутузовский. Внезапно его боковое зрение отметило какое-то движение со стороны мусорных контейнеров. Он повернул голову к зеркалу заднего вида и увидел, как мусоровоз со скоростью гоночного болида настигает его «Волгу». За рулём мусоровоза никого не было!

– О чём думает этот пидор! Ох, бля! – проскочила последняя мысль в его мозгу, совпав по времени с грохотом сминаемого железа. Через секунду раздался взрыв, и над двором выросло облако дыма. На этом закончился жизненный путь не только Андропова, но и хорошего мужика Владимира Андреевича Рыжикова.

Особая следственная бригада обнаружила на покорёженной торпеде мусоровоза накарябанные арабской вязью слова الله أكبر‎ [212]212
   الله أكبر‎ аллаху акбар (араб.) – аллах велик


[Закрыть], что все поняли, как ответку за бомбёжку Пакистана. Взрыв обеспечило самодельное взрывное устройство – несколько килограммов смеси алюминиевого порошка, селитры и гексогена, которой был забит бампер. Личность водителя установили быстро по документам ЖЭКа, вот только по адресу в паспорте никто никакого Курбанова Сулеймана Ибрагимовича слыхом не слыхивал. Дактилоскопия тоже ни к чему не привела. Поквартирный обход кончился безрезультатно, все слышали только грохот взрыва. В картотеке МУРа таких отпечатков не было. Парик, ватник и сапоги были найдены на берегу Москвы-реки, в сотне метров от подъезда. Сам исполнитель исчез без следа.

…

На закрытом заседании руководства КГБ новый Председатель «конторы глубокого бурения» Виталий Васильевич Федорчук, выступая с траурной речью, помимо обычных клятв в стиле «не забудем, не простим» заявил:

– … Надо отметить, что вся страна вообще и наш комитет в частности, оказались не готовы дать ответ на вызов, брошенный нам террористическими режимами исламских мракобесов. Товарищи чекисты, вы представьте, если у нас можно безнаказанно ликвидировать шефа госбезопасности, то какой ад можно устроить для простых граждан? Ведь к каждому детскому садику или школе, театру или вокзалу охрану не приставишь. Да и что этот пост сможет сделать, если в голову организаторам придёт взять в заложники детей? Брать заложниками наших граждан мусульманского вероисповедания? Тоже не выход. Завтра же заполыхает Кавказ и Средняя Азия, забьются в истерике вражеские голоса о попрании прав человека, начнутся провокации по всему миру. Сейчас не время и не место решать что-то, но есть повод подумать о способах борьбы с терроризмом.

Делом профессиональной чести для нас должен стать поиск вероломного убийцы. Карающий меч правосудия найдёт презренного наймита и накажет его, где бы тот не находился. В ущелье Гиндукуша, или в мечети Эр-Рияда, в трущобах Дакки, или в бункере Иранского КСИР. Я понимаю, что это очень трудно, но иначе – грош нам цена, придётся всех разогнать и нанять новых сотрудников.

…

В тот же день проходило внеочередное заседание Политбюро ЦК КПСС. На всех его членов отрезвляюще подействовало циничное и безнаказанное убийство одного из них. Всем было понятно, что ни усиление охраны, ни режим военного положения не снимут проблему, потому что проблема в наличии смелых и безжалостных врагов. Особенно близко к сердцу принял это известие Леонид Ильич. Он то и дело повторял как бы про себя:

– Ну, как же так! Я же вышел всего на пятнадцать минут раньше Юры. Мог бы чуть задержаться и вместе бы на воздух взлетели бы… Ох, беда, беда… А может быть, это вообще на меня покушение было? Просто перепутал убийца?

– Успокойтесь, Леонид Ильич, – громко шепчет Брежневу Владимир Щербицкий, – если даже планировали вас, то вам опять повезло.

В итоге вечером было принято решение о сворачивании активной поддержки революции в Афганистане. Решено было по образцу Кореи и Вьетнама разделить страну на красный Север – Маверранахр, и зелёный Юг – Пуштунистан. Решили, что пока КГБ не решит проблему терроризма внутри страны, новые внешнеполитические акции не затевать. Как сказал маршал Устинов:

– Хороша страна Болгария, а с Румынией мы тоже разберемся, но не сейчас. Порядок наведём в Союзе, а потом и социалистический лагерь будем в чувство приводить, чтобы ни один Живков не спрятался.

– Постойте, товарищи! – подал свой скрипучий старческий голос Константин Суслов. – А как же великое дело Маркса-Энгельса-Ленина? Вы что? Забыли о том, что пролетариат Советского Союза должен нести свет великого учения народам всего мира?

– Михаил, не суетись, сядь, водички выпей. – В этот раз Брежнев был настроен решительно. – Ты послушай, будь добр, что остальные товарищи скажут. Речь идёт о выживании, а не об идеологии. Идеологию, какую надо, такую и придумаем. Даром что ли у нас целый институт Марксизма-Ленинизма работает?

К началу октября были проведены переговоры между Кабульским правительством и исламской партией Афганистана во главе с Гульбеддином Хекматиаром и Ахмад Шахом. Исламисты согласились на переговоры, перестав получать поддержку от Пакистана. Им тоже требовалась передышка, чтобы собраться с силами и найти новые пути для борьбы. В стране установилось хрупкое перемирие.