Текст книги "Против течения (СИ)"
Автор книги: Борис Рогов
Жанр:
Альтернативная история
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 35 страниц)
Шестого ноября вечером наконец-то начали разбирать леса, по которым полтора месяца лазили, работая над картиной. Точно в срок плод совместного творчества представал перед глазами офигевшей публики. Александр Семёнович сразу понял – это провал! Живописью это нельзя было назвать ни под каким видом! Ближе всего полотно было к «Гернике» Пикассо, но никак не к Александру Тришину – импрессионисту, жизнелюбу и сибариту.
В отличие от «Герники», картина была многоцветной и, возможно, только это и спасло её от уничтожения собственным автором. Ясюлюнас был в бешенстве, но не нашёл в договоре ни одной зацепки, чтобы отказать в приёме работ. Тематика соблюдена, размеры совпадают, идейность, – какая надо. Ограничились тем, что закрыли картину специально сшитыми шторами.
В результате эпического провала Тришин решил, что ему достаточно сотрудничества со студентами. Уж очень народ оказался непредсказуемый. Рогову он так и сказал при последнем с ним расчёте:
– Борис, как это ни печально, но нашу лавочку надо прикрывать. Худфонд не может больше работать в таком режиме постоянного стресса. Жить и гадать – сделают – не сделают, приедут – не приедут, хорошо сделают, или завалят всё. Всех денег всё равно не заработаешь. Напоследок мой тебе совет: – Если хочешь стать архитектором, то иди работать к архитекторам. Если хочешь деньги зарабатывать, иди работать в сельские архитекторы. Там сейчас такое строительство начнётся, что любой чертежник будет востребован.
ГЛАВА 4. БЛИЗОК БОЙ, РОГА ЗАВЫЛИ
Новосибирск. Сибстрин. Воловик А.А. и Борис Рогов. 1 ноября
Льдистое ноябрьское солнце отбрасывает длинные тени голых тополей. Я опаздываю на первую пару. Вчера весь вечер и всю ночь трудился над статьями к шестидесятилетию Октябрьской Революции. Статья для военной кафедры получилась какая-то канцелярская, зато в рубленом военном стиле. За оставшуюся неделю мужики изобразят каких-нибудь военно-морских красногвардейцев, и Мотовилов будет доволен. Тем более что тексты в праздничных газетах никто не читает.
Статью для «Дзержинца» хотелось написать как-то не стандартно. Тут шутки шутить не позволят. Засиделся почти до самого утра. Голова как ватная. Зато предвещающий холодную зиму, морозный ветерок бодрит и не даёт заснуть на ходу. Это ничего, я почти у цели, осталось только аван-площадь преодолеть и здравствуй Альма-матер.
Сегодня с утра у нашей группы первая, мной пропущенная, пара – история архитектуры. На неё вообще можно не ходить, всё помню прекрасно, на экзаменах с Вольской побеседуем на темы развития современной архитектуры и всё. Вот сейчас будет гораздо интереснее. На прошлой неделе начали курсовик – малое общественное здание. Ведут этот курсовик в нашей группе преподы с кафедры гражданских зданий – Оглы, Храненко и молодой ассистент-аспирант Витя Геронимус. Оглы он больше теоретик, Геронимус слишком молод, в позапрошлом году диплом защитил, зато Храненко – старый проектный зубр. Многие здания в городе построены по его проектам. У него есть чему поучиться даже мне с моим тридцатилетним стажем. Старый он, правда, девять лет как на пенсии, но бодр, и на память не жалуется. В отличие от того же Кузьмина хоть и моложе всего на четыре года.
Всё, что у меня начерчено, это то, что я успел сделать в первое занятие. Планировки готовы полностью. Функциональная схема решена. На конструктив внимания не обращем, некогда. Лучше над объёмно-пространственной композицией подумаю. Сегодня с фасадами закончу и перспективу начну строить. Можно будет даже к чужой помощи и не прибегать. Двадцать четыре программных часа более чем достаточно для простого проекта туристического приюта.
Внезапно, аккуратный стук указкой по столу отрывает нас от черчения. У стола замдекана Виктория Михайловна:
– Николай Фёдорович сегодня приболел. Вместо него подгруппу, которую вёл Храненко, будет вести Анатолий Афанасьевич Воловик. Главный архитектор института «Гражданпроект», заслуженный архитектор РСФСР, автор всем вам хорошо известных зданий ГПНТБ и речного вокзала – Виктория Михайловна делает рукой жест в сторону смешного дядечки невысокого роста с густым козырьком бровей и лбом, плавно переходящим в обширную лысину.
– Какие-то подвижки в моей истории всё-таки происходят, – проносится мысль у меня в голове. В прошлой жизни Воловик у нас не появлялся. Надо будет не зевать, использовать этот контакт по максимуму. Это же выход на «Граждан» [145]145
«Граждан» – жаргонное название проектного института «Новосибгражданпроект».
[Закрыть].
…
– Коллеги, позвольте мне вас так называть, – обратился к нам Анатолий Афанасьевич с кратким приветственным словом, – рад приветствовать вас. Надеюсь, что наше с вами сотрудничество будет успешным и когда-нибудь перерастёт в совместную практику.
…
На перерыве я подхожу к Воловику. Тот что-то пишет, не замечая меня.
– Анатолий Афанасьевич, можно с вами поговорить в свободное от работы время. У меня есть для вас предложение, даже два.
– Даже два! Надо же! А сейчас тебе их сложно изложить? Если самую суть в двух словах? Учитесь, молодой человек, выражать свои мысли кратко.
– Хорошо, я попробую. – Я на мгновение сосредотачиваюсь и продолжаю, стараясь говорить медленно, не сбиваться на эмоции:
– Первая идея. Привлечь студентов к реальному проектированию. По желанию, конечно. В качестве техников-архитекторов в свободное от обучения время.
– Вторая. Курсовые проекты проводить через систему рейтингов. Оценки кафедры это само по себе, а рейтинг с определением лучшего проекта курса – само по себе. Определять можно по балльной шкале. Кто набрал больше баллов тот и занял первое место. Как в фигурном катании, неофициальный приз зрительских симпатий. Можно даже поощрять какой-нибудь грамотой или премией.
Воловик на минуту погружается в размышления, наконец, встречается со мной взглядом и иронически ухмыляется.
– Как вас зовут, молодой человек? – кажется, он решает всё-таки начать обсуждение моих предложений. – Борис Рогов? Слышал, слышал. Идеи ваши мне кажутся интересными, но вы правы, их на бегу не обдумать. Давайте, я к следующему занятию что-нибудь решу. Как у вас проект идёт?
– Спасибо. Хорошо идёт. Сегодня к концу занятия разделаюсь с фасадами и разрезами. Останется только перспективы накидать и всё. Хочу к концу следующего занятия закончить полностью.
– Какой шустрый! – Воловик лукаво усмехнулся, – мне даже самому стало интересно, но сегодня я точно не могу. Давайте завтра?
Я лихорадочно пробегаю свои завтрашние планы. У нас четыре пары, потом – театр. Предпоследний прогон перед генеральной. Сразу после репетиции?
– Можно часов в шесть, если вам удобно.
– К шести я точно не успею, у нас рабочий день в «Граждане» ровно в шесть заканчивается. Давай в шесть тридцать на кафедре. Нормально?
…
На следующий день вечером сижу на подоконнике около кафедры «Архитектуры гражданских зданий», смотрю вниз на скрывающиеся в сумерках сугробы. Почти семь, а Воловика так до сих пор и нет. Может он забыл про назначенную встречу? Бог весть. Как всё-таки удобно было с мобильным телефоном. Еще посижу пятнадцать минут и домой поеду.
Репетиция прошла весело, народу текст архитектурно-строительной сказки понравился. Недаром я сподобился вспомнить филатовскую сказку, сократил её и привязал под проектные реалии.
Собирайся, братец, в путь,
И построй нам что-нибудь —
не детсад и не завод
Аль утопнешь в бездне вод.
Получилась история на час, при этом я старался максимально использовать текст Филатова. Вот будет смешно, когда через десять лет он придумает эту свою историю «Про Федота-Стрельца», а сегодняшние наши «артисты» узнают в ней целые куски. Не важно, что называется всё это безобразие – «Сказка про зодчего – творческого рабочего». Я заставил народного архитектора Федота запроектировать вот именно то самое – чего не может быть. А иначе:
Не смогёшь – кого винить? —
Я должон тебя казнить
Я когда впервые всё это вслух прочитал, все просто легли. Не удивительно, у Филатова очень хорошо получилось.
При моей большой культуре
Я, как свежая струя.
Повезло архитектуре,
Что живу на свете я!
ГЛАВА 5. ХУДОЖНИКА ЛЕГКО ОБИДЕТЬ
Нью-Йорк. АНБ. Натан Фарб и Джеральд Макмилан. 22 декабря
Рождество в Нью-Йорке в 1977 году обещало быть тёплым. Вот только не зря синоптиков не допускают до чемпионата лжецов (не годится профессионалам соревноваться с любителями). Рейс Гамбург-Нью-Йорк совершает множество авиакомпаний, но Натан Фарб взял за 125 баксов самый дешевый билет в экономклассе компании «Delta». В Германии он как-то неожиданно поиздержался. Денег хватало только на билет и на такси до дома Сары, что в Бронксе. От раздумий его отвлёк неприятный голос.
– Мистер Фарб? Добро пожаловать на родину. Наша машина ждёт вас. Прошу вас, сэр – Незнакомец показал на, стоящий немного в стороне, «Форд Эскорт».
– Спасибо! Но хотелось бы знать, с кем я говорю.
– Агент национальной безопасности Джон Смит, к вашим услугам, сэр. – Мужчина зловеще ухмыльнулся.
– Окей, тогда поехали быстрее. Как вы считаете, сэр, я успею сегодня пробежаться по магазинам. Не успел в Европе, знаете ли…
– Вот уж ничего не могу сказать. Я не знаю, что у вас там, в России произошло, но я бы на вашем месте, на сегодня не рассчитывал.
– Ну, как говорят русские: – «Tady oi».
Уже через полчаса форд, умело направляемый Смитом, прошелестел шинами по Бруклинскому мосту и мимо собора Святого Эндрю выехал на Томас-Стрит к брутальному небоскрёбу компании АТТ [146]146
АТТ – Американская телекоммуникационная компания. До разделения в 1982 году по требованию антимонопольного комитета, крупнейшая в мире. Активно сотрудничает с АНБ и ЦРУ.
[Закрыть].
Странное здание без окон производило гнетущее впечатление. Натану оно напомнило порталы египетских храмов в Луксоре. Тем более что и цвет такой же – бежево-песчанный.
Быстрым шагом они миновали ресепшн. Поднялись на скоростном лифте на самый верхний двадцать девятый этаж и по длинному светлому коридору проследовали к кабинету без опознавательных знаков.
– Прямо, как в шпионском боевике, – промелькнуло в голове у Фарба, но эту мысль он озвучивать не стал.
…
– Чай, кофе, может быть виски? У меня как раз есть бутылочка отличного Гленнфиддика [147]147
Glenfiddich – бренд односолодового шотландского виски
[Закрыть] – как к старому приятелю, обратился к нему седовласый хозяин кабинета, – присаживайтесь, чувствуйте себя как дома.
– «Gladko stelet», – почему-то по-русски подумал про себя наш герой. А вслух произнёс, – пожалуй, не откажусь от двойного скоча, если вас не затруднит. Погода сегодня премерзкая.
– Как прошёл полёт? Надеюсь, наша «Дельта эйрлайнз», превосходит все европейские вместе взятые? – приговаривал хозяин кабинета, разливая янтарный напиток по стаканам.
– Хорошо летели, всё было в лучшем виде. Но мистер…?
– Макмилан, Джеральд Макмилан, к вашим услугам.
– Так вот, мистер Макмилан, как бы хорошо не протекал полёт, лететь девять часов занятие не из приятных, поэтому нельзя перейти сразу к делу?
– Приятно иметь дело с деловым человеком! Я тоже хотел бы побыстрее выяснить все детали и оказаться дома. Послезавтра же Рождество. Итак, помните, вы звонили Саре? Сара ваша сестра, кажется?
– Конечно, я звонил ей, чтобы предупредить о грозящей городу беде. Вы же помните, что случилось.
– Вот в этом-то всё и дело! Как, чёрт возьми, могли вы узнать, находясь в Сибири, что произойдёт в Нью-Йорке 13 июля? Вам кто-то об этом сказал? Вы что-то случайно услышали?
– Мистер Макмилан, вы, наверное, не поверите, но всё было совершенно банально. Приблизительно за месяц до этого я, как обычно, занимался фотографированием русских на нашей выставке. 15 июня утром, как сейчас помню, стояла жуткая жара. Мне стало плохо, я решил отлежаться. Под присмотром КГБ уехал в гостиницу. В полудрёме мне привиделось сообщение в газете об аварии на подстанциях снабжающих Нью-Йорк и всем, что за этим последовало.
– Понимаете ли вы, мистер Фарб, всю важность для Америки способа получения такой информации? – голос собеседника Натана стал жёстче. – Не соблаговолите ли пройти проверку на полиграфе? Это не долго, если всё будет хорошо, то мы вас тут же отвезём к сестре. Ну, а если нет, то придётся задержаться…
– Да, конечно. – Внутри Натана внезапно образовалась пустота. – Для меня самого необъяснимая загадка, как могла эта информация появиться в моём мозгу. Скажите, а ничего, что я только что перелетел Атлантику? Всё-таки девять часов полёта это стресс для организма.
– Я считаю, что оператор сможет учесть и это. Наш Клив [148]148
«Клив» – Клив Бакстер эксперт-графолог, основатель школы детекции лжи в ЦРУ
[Закрыть] – парень опытный. Хоть немного двинутый, думаю, что вам понравится.
…
После утомительных расспросов, возни с проводами, датчиками и какими-то притираниями Натан сидел в прострации в кабинете и слушал рассказ Клива Бакстера о свойствах растений реагировать на человеческие эмоции. Закончив писать, недоумённо хмыкнул и вышел.
В голове у Фарба крутилась только одна мысль: – Мою ложь раскрыли! Как теперь объяснить то, что я врал? Перспективы не радостные. Придётся признаваться. Хотя тоже невероятная история, но детектор лжи должен показать её правдивость. Надеюсь, Боб меня поймёт.
– Мистер Фарб, зайдите, шеф вас ждёт, – наконец Клив вернулся и поторопил подопытного. – Да, не всё у вас гладко получилось.
…
– Как же так, мистер Фарб? Признаться, не ожидал… Мне сразу не понравилась ваша история с вещим сном, но так мелко лгать… Вы были завербованы КГБ? – Макмиллан хмуро уставился прямо в лицо съёжившегося и не осмеливающегося сесть Натана.
– Мистер Макмиллан, поверьте! КГБ здесь ни при чём. Я солгал, да, но я был вынужден так поступить… Я обещал не раскрывать тайны, и это не КГБ, поверьте мне, очень вас прошу…
– Так! – Громкий хлопок ладони Макмилана по столу прервал словесный поток. – Теперь медленно, по порядку, и только правду.
Присев на край кресла, положив руки на колени, Фарб рассказал всю историю того памятного дня. Помнил он его во всех подробностях.
– Чушь какая-то! Фарб, вы опять врёте! Меня уже раздражает ваше враньё! Вы сказали, что этот медиум передал вам какие-то бумаги? Где они?
– В моём чемодане. Последний раз я его держал в руках, спускаясь по трапу самолёта. Чемодан у меня забрал ваш агент Джон Смит, где он сейчас я не знаю.
– Смотрите, Фарб! Сейчас принесут ваш чемодан. И не дай вам бог попасться на лжи в этот раз. Получите по заслугам, уж я вам обещаю.
…
– Чёрт! тут всё на русском. Фарб, вы читаете по-русски? – Макмилан потерял последние остатки терпения и выдержки. – Не понимаю я их славянских закорючек… Да, читайте же!
– …20 июня, будет торжественно запущен Аляскинский трубопровод,… 2 июля умрет писатель Владимир Набоков…
– Что за писатель? Русский?
– Русский, да, но жил в штатах. Нобелевский лауреат. Действительно умер 2 июля, в советских газетах писали.
– Странно! Продолжайте.
– …13 июля в Нью-Йорке на сутки будет отключено электроснабжение… – подробности зачитывать?
– Не надо, мы их на своей шкуре ощутили. Дальше!
– …23 июля сомалийский диктатор Сиад Барре вторгнется в Эфиопию, начнётся война, которая продлится до марта следующего года и завершится победой Эфиопии.
– Вот это уже очень интересно. Если вы, Фарб, или ваши кураторы из КГБ не списали это из поздних газет, то информация действительно ценная. Продолжайте.
– … 16 августа умрёт Элвис Пресли, так… ну это внутренние события СССР… вот, ещё интересно, 5 ноября катастрофа самолёта премьер-министра Индии Морарджи Десаи. – Видите! Опять всё точно.
– Да, интересно, пока всё совпадает, я помню все эти события, хоть и не всегда по датам, но они действительно были. Так вы утверждаете, что эти записи вами получены…
– 15 июня. Правда, медиум не назвал своего настоящего имени, на мой прямой вопрос ответил, что можно называть его просто Боб. Скорее всего, от русского имени Борис, но это не точно. Выглядит лет на 15–18. Мальчишка совсем. Даже усы не растут.
– Хорошо, что вы упомянули про усы! Мы, с вашей помощью, сейчас сделаем его фоторобот. Слушайте, а может у вас его фотография сохранилась?
– Нет, я его не снимал. Как-то мне тогда не до того было. А фоторобот составить можно, у меня хорошая зрительная память. Можно даже прямо сейчас.
– Натан, в ваших списках почему-то нет ничего о котировках валют на мировых биржах, о спортивных событиях тоже ничего нет. Хотя нет, вот результат Формулы-1, гляди-ка, совпало. Точно победитель американского этапа на Уоткинс-Гленн – Джеймс Хант. Ага, вот ещё штангисты упомянуты, ну, тут без сюрпризов. Русские собрали больше всех медалей. Что тут ещё? В следующем году чемпионат мира по футболу. Первое место – Аргентина, второе – Голландия. На этом можно уже и денег заработать.
А этот Боб не рассказывал, почему его прогноз ограничен только 1978 годом? Почему он ничего не написал о следующих годах?
– Он что-то говорил, но я прослушал. – Фарб сокрушённо вздохнул. – Мистер Макмиллан, давайте займёмся фотороботом.
– Хорошо, сейчас я вызову нашего художника, а эти записи я, с вашего позволения, оставлю себе. Надо будет и графологическую экспертизу провести, лексический анализ, и достоверность изложенных событий проверить. Вам же всё равно они больше не нужны. – Макмиллан, задумавшись на минуту, покачался на носках.
– Я думаю, что сегодня вы всё-таки переночуете в нашей гостинице. Уверяю, что наш пятизвёздочный отель вас не разочарует. А вот уже завтра к полудню мы решим, что со всем этим делать.
…
На следующий день, Фарбу было сделано предложение, от которого он не мог отказаться. Местные аналитики решили, что надо отправить в Новосибирск лично его, – Натана Фарба, потому что по-другому искать медиума-ясновидящего не представляется возможным.
Фарб даже не предполагал, как он сможет найти в миллионном городе какого-то паренька, не имея о нём никакой информации. Но его уже никто не слушал.
– Ваше дело будет только найти этого парня и дать знать нашим специалистам, остальное сделают без вас. Наши ребята дело знают, поэтому неделя вам на отдых, потом инструктаж, подготовка и, наверное, к маю снова в Россию.
Натан понял, что спорить с этими господами – себе дороже. Больше всего ему сейчас хотелось накатить виски и пожаловаться на судьбу кому-нибудь мудрому и доброму.
Сара встретила брата переполненная эмоциями. Два дня назад в аэропорту к ней подошли какие-то люди в чёрном. Они сразу ей не понравились. Вечно её брата заносит в какие-то приключения… Хорошо, что пока до беды дело ни разу не дошло.
– Натан, ты как? Летишь к себе в Калифорнию, или у нас собираешься погостить? – отхлебнув из низкого пузатого стакана добрую порцию бурбона, спросил Адам.
– Наверное, всё-таки слетаю. Я давненько дома не был. Мы же с выставкой уехали в Россию в ноябре прошлого года. Надо счета оплатить, пыль смахнуть, с подружками оттянуться.
– А кстати, как в России девушки?
Разговор в обычный пьяный трёп двух уважающих друг друга мужчин.
Следующую неделю Натан Фарб беспробудно пил в своей холостяцкой берлоге во Фриско. В результате, она не стала чище, скорее наоборот. Зато у него появилась подружка, которая согласилась ехать с ним в Нью-Йорк, а после ждать его возвращения из России. Девушку звали просто и бесхитростно – Молли.
ГЛАВА 6. ПОЛЁТ НОРМАЛЬНЫЙ
9 января возобновились переговоры СССР и США об ограничении стратегических вооружений (ОСВ).
В январе в Иране начинаются антиправительственные волнения.
20 февраля – Брежнев награждён орденом «Победа».
27 апреля – «Апрельская революция» в Афганистане.
5 сентября – переговоры в Кемп-Девиде между Израилем и Египтом.
16 октября – папой римским избран Кароль Войтыла, (Иоанн Павел II).
18 ноября – в Гайане убиты 900 членов общины «Народный Храм»
Новосибирск. 26 декабря. Борис
Трескучие морозы, обычные в наших краях для конца декабря, перед самым Новым годом сменились мягкой почти европейской рождественской погодой. Снег медленно опускался на город большими и влажными хлопьями, переливавшимися в лучах уличных фонарей всему цветами радуги. Гулять в такую погоду – одно удовольствие. Тем более что курсовик успешно сдан. Подача была, конечно, весьма посредственная, зато планировочное решение и схема каркаса тянули на пять баллов.
Для выхода на сессию осталось сдать наброски за две недели и зачёт по термеху [149]149
термех (студенч. жаргон) – теоретическая механика наука об общих законах механического движения материальных тел
[Закрыть]. Термех это конечно гадость, но его никак не обойти. Как назло, ничего не помню из этого курса. Погуляю часок и сяду штудировать Бутенина [150]150
Бутенин – имеется в виду учебник «Курс теоретической механики» 1974 г.
[Закрыть]. Там даже задачи будут. Ещё один совершенно не нужный в практической работе архитектора предмет, а сил отнимает просто уйму.
Планируя в уме ход своих дальнейших действий, прогуливаюсь, подставив лицо под порывы немного влажного ветра. На углу Красина и Гоголя кто-то мягко касается моего локтя. Я даже вздрагиваю от неожиданности.
– Ой! Борь, извини, что испугала… Ты, наверное, думал о чём-то. – Звонкий девичий голос кого-то мне напоминает. Кто же это может быть? Сразу что-то вспомнить не могу.
– Привет! – говорю я и резко поворачиваюсь к девушке. – Ленка! Страшно рад тебя видеть. Как там школьная газета? Как Кузьминична поживает? Дискотеки в школе проходят?
– Знаешь, Борь, после того как ты ушёл с полгода мы ещё трепыхались, а как Кузьминична в Москву на переаттестацию уехала, да на два месяца, так и застопорилось всё. С танцами дело тоже не пошло. Ты же помнишь, чем в позатом году последний дискач кончился? Ну вот, с тех пор нам танцы стали разрешать только на выпускной.
– Лен, ты же в этом году школу кончаешь? Как там учителя говорят – Чтобы успешно поступить, вы должны…
– «…вам надо стараться и не запускать…». Все уши нам прожужжали прямо с первого сентября, – мы с Ленкой весело хохочем.
– Куда после школы?
– По твоим стопам, в журналистику хочу податься. Ангелина говорит, что у меня хороший слог и пишу без ошибок. У тебя как дела?
– Просто прекрасно. За год чуть не женился и даже дважды. Смешно, правда?
– Хи-хи, но ведь не женился же! А учишься в Москве?
– В Сибстрине на архитектурном, параллельно работаю. Оформляем, что нипопадя. В театре студенческом сценаристом подвизался.
– Слушай, Борь, а «Дзержинский Комсомолец» твоё детище?
– Не то чтобы моё, но отношение я к нему имею.
– Я когда первый номер в продаже увидела, так сразу о тебе подумала, а когда портрет Первого секретаря Райкома увидела, так почти никаких сомнений уже и не осталось. Правда, я умная? – девушка кокетливо стрельнула глазом.
– Лен, а чего мы тут стоим? Если не торопишься, пошли немного погуляем. Я тебя до дома провожу. Погода сегодня просто чудо как хороша!
– А чего до дому то? Время ещё детское, меня ещё часа два не потеряют, можем погулять, если ты не сильно торопишься.
Через час я прощаюсь с Леночкой у её подъезда. Мы договариваемся послезавтра встретиться на школьном новогоднем вечере. Что-то мне даже стало интересно заглянуть в наше бывшее узилище. Можно будет Олегу и Вадику позвонить, мужикам тоже может быть прикольно.
…
28 декабря мы втроём действительно решили сходить поностальгировать по веселым временам. Собирались у Вадика. Тяпнули по стаканчику знаменитой смородиновой и вперёд.
…
– Боря, Олег, Вадим, какие люди сегодня нас порадовали! Здравствуйте, мальчики, – Кузьминична встречает нас прямо в вестибюле. – молодцы, что не забываете родную школу. Как у вас в институте дела? На сессию все вышли?
– Да, Мария Кузьминична, спасибо. – Я не вдаюсь в подробности. Парни тоже не горят желанием беседовать на тему учёбы с заучем. – Как у вас с музыкой? Помните, как в позапрошлом году мы тут зажигали?
– Ну, ваш выпуск был, наверное, самый беспокойный из всех в моей практике. Сейчас всё спокойно. Цветомузыку настоящую сделали и теперь танцы вполне добропорядочно проходят. Сегодня у нас даже буфет работает.
– Шампанское? Коньяк? Устрицы?
– Болтун, ты Рогов, как всегда, – машет на меня руками тётка, – какие ещё устрицы? Пирожные, конфеты, чай, «Буратино». Раздевайтесь, проходите, там сами всё увидите.
…
И под венец Луи пошел совсем с другой.
В родне у ней все были короли,
Но если б видел кто портрет принцессы той,
Не стал бы он завидовать Луи.
Школота весело скачет под песенку Пугачевой. Вот только мне вспоминается, что пластинка с этой песенкой появилась только в конце следующего года. [151]151
песенка «Всё могут короли» исполнялась Аллой Пугачёвой на концертах с конца 1976 года, диск «Зеркало души» с самыми популярными её песнями был выпущен только в 1978 году.
[Закрыть]
– Борька, – обращается ко мне Олег, – а когда это Пугачёва такую прикольную песенку выдала?
– Сам не знаю, – пожимаю я плечами, – сейчас кого-нибудь из старых знакомых увидим и спросим.
Среди колышущегося моря человеческих тел я замечаю Леночку Адонину. Она в такт музыке размахивает передником, который должен изображать костюм Красной Шапочки. Жёлтые, зелёные, красные всполохи цветомузыки добавляют ощущения карнавальности. Какая собственно разница, почему эту песенку мы не слышали раньше? Может просто пропустили из-за увлечения западной эстрадой, да, мало ли…
– Ладно, мужики, я думаю, этот вопрос мы решим в процессе, а сейчас я Адонину пойду соблазнять.
Пока мы болтали болты, песенка про короля закончилась. Подростки разбредались по периметру и переводили дух после энергичных телодвижений. Подсветка тоже остановилась, причём на красном свете. Всё было в багровых тонах. Пока я пробираюсь сквозь толпу, включается следующая композиция. Это Джо Дассен «A toi», цвет тут же меняется на нежно голубые и зеленые оттенки. Молодцы, хорошо подготовились и по подборке, и по оформлению. Интересно, кто этим занялся?
A toi
A la facon que tu as d?etre belle…
– Потанцуем? – я легко касаюсь плеча девушки. Не говоря ни слова, она кладёт мне ладони на плечи, при этом кокетливо опустив локти между нами. Мне остаётся только держать ладони строго на талии.
A la facon que tu as d'etre a moi
A tes mots tendres un peu artificiels, quelquefois[152]152
За тебя,За то, как ты умеешь быть красивойЗа то, как ты умеешь быть моейЗа твои нежные, немного неестественные словаИногда французская версия испанской песни A ti («Тебе»), исполненная Джо Дассеном.
[Закрыть]
Продолжает наяривать Джо Дассен.
– Кто у вас так хорошо подготовился? Музыка новая, подсветка отлично под настроение подстраивается. Я в восторге!
– Музыку я подбирала. – Ленка довольна произведённым эффектом, и тут же переносит руки мне на шею (так-то оно гораздо приятнее), – а светооператором брата пригласила, он в этом году НЭТИ заканчивает, всякими световыми штуками увлекается. Хочешь, я вас познакомлю?
– Здорово! – говорю я ей на ухо, а сам тем временем, как бы нечаянно опускаю руку на бедро. – Нам на следующий год надо как-то оригинально медиану отмечать. Пригодиться знакомство с твоим братом. С тобой я бы тоже хотел не теряться…
Удивительно, но Леночка не делает попыток избавиться от моей руки у себя на попе. Разговаривает спокойно, как будто так и должно быть. Костюм Красной Шапочки предполагает очень короткую юбочку, и ничто не мешает мне попытаться проникнуть ниже. Сердце при этом стучит как молоток, к щекам приливает жар и, если бы не темнота, то всё смогли бы полюбоваться на мои пунцовые щёки.
К глубокому моему сожалению, песенка очень короткая, всего две минуты, и вот уже Джо Дассен печально роняет последние слова:
Пользуясь заминкой, Ленка выскальзывает из моих объятий.
– Сейчас будет бомба! – Кричит она, перекрикивая бас Бобби Фарелла, который начинает рассказ про Мамашу Бейкер самую бешеную киску старого Чикаго.
Леночку от себя я оставшееся до конца время не отпускал. Впрочем, она против ничего не имела, и мы тискались к обоюдному удовольствию. В девять бал закончился и мы разгорячённые и взбудораженные вывалились на улицу. Больше всего на свете мне хотелось прямо сейчас затащить девочку в койку. Но всё моё семейство в полном составе было дома, моя хата отпадает.
– Лен, у тебя родители дома?
– Ну, папа с нами не живёт, мама на дежурстве, а Толик сейчас аппаратуру соберёт и за нами пойдёт. Слушай, давай его подождём, а то мало ли кто нам по дороге может попасться. У нас район не спокойный, аул рядом.
– Да, ладно, догонит, ничего ему никто не сделает, он же уже мальчик большой.
Тот же вечер. Двор дома Лены Адониной. Борис и Лена
Падает мягкий новогодний снежок. Вечер на удивление тих и безлюден. Только скрип снега под ногами. Мы мирно обсуждаем житейские дела, иногда целуемся. Наши тени то удлиняются в свете фонарей, то наоборот укорачиваются. Внезапно я замечаю, как тень почему-то раздваивается. Сначала я не придаю этому значения, но замечаю, как наша тень и новая сближаются. Вот они уже рядом. Я пытаюсь посторониться, но один из парней толкает меня плечом.
– Ты, что, очкарик, совсем обалдел? Людям пройти не даёшь! Думаешь, с красивой девочкой идёшь, так тебе всё можно?
Похоже, вечер перестаёт быть томным. До Ленкиного подъезда еще полдома, а путь нам преграждает кодла из четырёх незнакомых дурней. Главное сейчас, чтобы они на меня всё внимание переключили. Сам при этом толкаю Лену в бок и быстро шепчу на ухо, – быстрее беги в свой подъезд, а я уродов попридержу, а как прибежишь, я тоже ноги сделаю. Всё, пошла!
– Это кто тут такой борзый? Стоять, я сказал! Блажник, догони-ка девку и покарауль, мы этого фраера отфиздим, а потом ею займёмся. Ты, красавица, не бойся, мы хорошие, не обидим, наоборот, доставим неземное наслаждение.
Я резко отталкиваю Ленку вправо. Она чудом удерживается на ногах, и что есть силы, несётся к своему подъезду. Дорога, укатанная и скользкая, ей на каблуках трудно, но всё-таки бежит и умудряется не упасть.
Сашка Блажнов, старый мой знакомый, с которым я пару лет назад хорошо сцепился в школьной раздевалке, делает попытку догнать Ленку. К счастью, он пьян и бежит плохо, девчонка легко от него отрывается. Я с облегчением перевожу дух. Теперь мне пофигу, можно и помахаться, покрасоваться перед дамой.
Коренастый секунду наблюдает за погоней. Он с досадой поворачивает голову, заметив, что Блажник Ленку не догнал. Я почти без замаха, но со всей силы всаживаю ему в нос основание ладони. Жёстко, да, но их трое, поэтому приходится быть резким. Тут же из его носа потекла чёрная струйка, взгляд его расфокусировался и парень заваливается прямо там, где стоит. Я не успеваю удержаться и, перевалившись через противника, тоже оказываюсь на земле. Кореша не сразу осознают, что произошло, потому что заняты наблюдением погони. Они отпускают ехидные шутки и грязные подколки в адрес Блажника, не замечая пока, что лишились вожака.
– Ах, же ты падла! Ты мне нос сломал! – резкий обиженный вопль коренастого, разносится по окрестностям, – урою, сволочь! Чуваки, мочи его к хренам!
Я пытаюсь подняться на ноги как можно быстрее, но сделать это не просто. Внезапная боль растекается по лицу. Чей-то сапог попадает мне по переносице, и я снова валюсь на землю. Опять пытаюсь подняться, но получаю сапогом в поддых. Хорошо, что пилотская куртка хорошо гасит удары, но равновесия я не удерживаю и заваливаюсь снова, только стараясь защитить глаза и лицо. Перекатом пытаюсь откатиться в сторону. Металлический привкус крови во рту туманит сознание. Я понимаю, что против троих мне долго не продержаться. Поэтому главное оттянуть на себя их усилия, а потом сделать ноги в направлении дома. Надо проверить, как там Лена, и если уже добежала, то и мне можно свинчивать. Не обращая внимания на пинки по корпусу, я пытаюсь повернуть голову и рассмотреть, что же происходит у подъезда.
