Текст книги "Против течения (СИ)"

Автор книги: Борис Рогов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 35 страниц)

Борис Григорьевич Рогов
Против течения

ПРОЛОГ. ВОЛЧЬЕ ЛОГОВО

10.05.2018 г. Польша. Город Кентшин. Рогов Борис.

Сиденье подо мной качнулось в последний раз и замерло. Красный автобус «PolskiBus» благополучно прибыл в городок Кентшин. Это последняя остановка на пути домой, завтра я должен пересечь границу в Безледах – Багратионовске, чтобы попасть в российскую часть Восточной Пруссии. За три дня хочу исследовать тевтонские крепости на территории этого анклава. А сейчас надо ехать в Вольфшанце. Это одна из ключевых точек путешествия, посвящённого тайнам сумрачного прусского гения.

Кентшин – чистенький польский городок с красными черепичными крышами, запахом кофе и свежей травы, затерянный среди лесов Вармии.

Первоначально в этих местах обитали прусы. Археологи обнаружили в Кентшине какие-то следы древних прусских святилищ, что свидетельствует о необычных свойствах этого места. Тевтонские рыцари старались возводить замки именно в таких местах. Так Раст превратился в Растенбург.

В этом, наверное, причина строительства бункера Гитлера. Буддистские ли советники, оккультисты ли Гиммлера из Аненербе [1]1
   Аненербе (Ahnenerbe) – институт в Германии, занятый исследованиями Наследия Предков и прочими паранормальными явлениями.


[Закрыть] или еще кто указал точку в десяти километрах восточнее Растенбурга. Где и был сооружён целый комплекс фортификационных сооружений, получивший название «Волчье логово».

Согласно учению буддистов-ламаистов, каменное сооружение – инструмент, который помогает человеку, подсоединятся к другим мирам. Бред, конечно, но посетить таинственное место я планирую.

Ярко по майски светит солнце. Одинокая таксувка несётся по пустынной дороге. Лес становится гуще, но просёлок внезапно сменяется шоссе из ровных бетонных плит. Две скалы из бетона вырастают по бокам, а за ними виднеется серая пирамида, поросшая мхом. Еще через полминуты такси останавливается перед невысокими воротами с вывеской музея и рекламой окрестных услуг. На всю дорогу ушло всего четверть часа.

Из посетителей – только группа бундесов [2]2
  Бундесы – граждане ФРГ


[Закрыть] с гидом. Руки у гида так и порхают над головой, сбивая меня с настроя. Хочется побыстрее миновать туристическую зону и начать собственные исследования.

Место не простое. Очень странные ощущения. Создают особенную атмосферу надписи на немецком: «Achtung! Die gefаhrliche Zone. Bewegen sich nur auf dem ausgeschilderten Weg» [3]3
  Bewegen sich nur auf dem ausgeschilderten Weg (нем.) – Держаться обозначенных направлений!


[Закрыть]. На и польском и английском языках тоже есть, но первым в глаза бросился немецкий… В голове звучит лай собак и отрывистые гортанные выкрики.

Немцы при отступлении в ноябре 1944 года взорвали все, что смогли. Тоже титанический и бессмысленный труд. Сейчас нагромождение обломков среди кустов лещины создаёт странное ощущение. Словно погружаешься в глубины времени. Циклопические обломки бетонных блоков напоминают Мачу-Пикчу [4]4
   Мачу-Пикчу – древнее городище в Перу, постройку которого приписывают инкам


[Закрыть], Та-Пром [5]5
  Та-Пром – один из храмов в комплексе Ангкор в Камбодже


[Закрыть] и пирамиды Гизы одновременно.

Необычность самой местности подтверждает ещё один интересный факт – ни советское, ни союзное командование за годы войны так и не смогли установить точного местонахождения главной ставки Гитлера. На «Вольфшанце» не упала ни одна бомба. Как будто природа набросила на бункер гигантскую шапку-невидимку.

Руины бункеров отгорожены от экскурсионных троп проволочным заграждением. Снимать с дороги совершенно не интересно, да и снято-переснято поколениями посетителей тысячи раз. Долг исследователя требует, поэтому зайти за барьер всё-таки придётся. Аккуратно перелажу через ограждение, проверяю, нет ли за мной «хвоста», и углубляюсь в дебри.

Лес встречает запахом болотной сырости и звонким комаринным гулом. Под травой толстый слой опавшей хвои и прошлогодней листвы. Жарко и душно. Я раздвигаю ширму из еловых лап и, перед глазами открывается невероятный вид.

Мощные обломки бетона, поросшие мхом и какими-то кустами. Толстая плита опирается только на боковые конструкции. Заглядываю осторожно внутрь. Рваные пакеты, пивные банки, и прочие «признаки цивилизации», темно, пыльно и грязно. Нет, внутрь не хочется.

Я поворачиваюсь к бункеру лицом и начинаю выстраивать кадр. Одновременно осторожно ощупываю землю ногой. Отклоняюсь то влево, то вправо. Делаю шаг назад, и вдруг что-то трещит прямо под опорной ногой. Резко пытаюсь перенести вес на другую ногу, но и под ней опора проваливается. Дёргаюсь, пытаясь выскочить, но тщетно, только боль пронзает шейный отдел. Я проваливаюсь в темноту. Короткий удар затылком обо что-то твердое. Свет меркнет. Сознание покидает тело…

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

1975 – Год синего деревянного кролика. Знак гороскопа – Дева.

Температура воздуха в Новосибирске утром +5 °C, солнечно, ветер 5,5 м/сек.

01 августа закончилось совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе;

08 августа ураганы в верховья реки Жухэ, прорвали дамбу Баньцао. В Китае погибло более 170 000 человек;

Группа «Queen» выпускает «A Night At The Opera» со знаменитой «Bohemian Rhapsody».

6 сентября ХК «Сибирь» выигрывает матч с ЦСКА со счетом 5:4.

В декабре Нобелевская премия присуждена российскому математику Л. В. Канторовичу за разработку теории оптимального использования ресурсов.

ГЛАВА 1. ОЧЕНЬ ДЛИННЫЙ ДЕНЬ

Новосибирск. Квартира Роговых. 31 августа 1975. Борис.

Холод осеннего утра пробрался под простыню. Вчера вечером, после дневных 24 градусов было жарко. Зато ночью резко похолодало. Пришлось вставать и закрывать форточку. Не помогло. Комната успела остыть. Похоже, что лето кончилось на один день раньше.

Наверное, из-за резкой смены погоды мне приснился какой-то странный сон. Будто бы мне уже много-много лет, у меня взрослые дети и даже внуки. Я иду по Красному проспекту от собора [6]6
  Собор – имеется в виду собор Александра Невского на Красном проспекте, первое каменное здание в Ново-Николаевске. Построен по проекту томского архитектора К. Лыгина в 1899 г.


[Закрыть] до ТЮЗа [7]7
  ТЮЗ – театр юных зрителей. Построен в 1926 году, как Дом Ленина. С 1945 года ТЮЗ. В 1984 году театр переехал в новое здание.


[Закрыть]. По сторонам смотрю редко. Все узнаваемо, но какое-то другое, как часто бывает во сне. Над зданием обкома вместо красного флага трепещут на ветру непонятные полосатые, один, похож на голландский [8]8
  Голландский флаг – три горизонтальных полосы красной белой и синей, напоминает российский бело-сине-красный.


[Закрыть], а второй на итальянский [9]9
  Итальянский флаг – три вертикальных полосы зеленая, белая и красная, напоминает флаг Новосибирской области, у которой на белом поле расположена синяя полоса, символизирующая реку Обь с гербом города


[Закрыть], но на центральном белом поле что-то странное нарисовано. Что точно, мне с земли не видно. За типографией виднеется башня какого-то небоскреба синего цвета с двумя шпилями. Во сне это в порядке вещей. За березами бульвара всплыли странные изогнутые поверхности из стеклянных треугольников. Напоминает то ли бутон тюльпана, то ли кочан капусты. Красиво! Прямо посреди проспекта стоит маленькая симпатичная церковка с золотым куполом и крестом. Купол смотрится очень неплохо… И это в СССР – стране победившего атеизма… Вот ведь, что может присниться при переходе от лета к зиме!

Вставать не хочется, но лежать холодно. С кухни доносится шкворчание. Мама уже что-то жарит. Вот бы оладушки, они у нее здорово получаются.

После ночи под белым одиноким парусом, лезть в воду не хочется, но надо! Я еще в мае решил, что надо-надо обливаться по утрам и та-ра-рам! Поэтому подставляю тело под холодные спицы. Ух-х-х-х! Класс! Зажмуриваю глаза и подставляю лицо.

Стоп!

Что-то щелкнуло в голове. Почему я в старой квартире родителей? Это же Юлькина квартира сейчас. Почему стены в ванной покрашены синим и только до половины? Почему я здесь, а не у себя дома? Господи, сколько странного… Где Лёля? Что с ней? Спокойствие! Только спокойствие! Будем рассуждать спокойно. Жена попала в больницу, а я ночую у сестры? Допустим, что так, но Лёва лет 10 назад сделал ремонт, объединив ванную и туалет в просторный санузел. Ничего не понимаю! Холодная вода бьет в лицо, отгоняя последние обрывки ночного сна. Холодно! Я наконец догадываюсь посмотреть в зеркало.

С той стороны зеркального стекла на меня смотрит какой-то пацан. Большие почти негритянские губы, розовые щеки и нос картошкой. А ведь я знаю его! Это ж Борька Рогов, то есть это я лет в 16–17. Верхняя губа и подбородок абсолютно гладкие. Ни щетинки! На макушке ни одного седого волоса. А где же Борис Григорьевич шести десятков лет? Где, ё-моё, его-моё тело? Если оно осталось в 2018 году то, что с ним сейчас? Последнее, что я помню – падение в какую-то яму в «Волчьем Логове» Гитлера… Получается, что тушка там, а сознание здесь в моём же теле, но на 42 года моложе. А если с той тушкой что-то не то, как это отразится на мне теперешнем? А может быть, я там умер, но в силу аномалий места душа-сознание сделала такой кульбит?

А может это всё-таки морок и наваждение от удара головой о бетонный обломок? Всё это мне просто мерещится? Как там принято поступать в подобных случаях у литературных героев? Я крепко зажмуриваю глаза и изо всех сил щиплю себя за ногу.

Страшно глаза открывать, но надо, не ходить, же остаток жизни с закрытыми. Ну, на раз-два-три! Открываю. Поднимаю глаза к зеркалу. Так. Хорошо, в зеркале я. Оглядываюсь. Я в ванной в нашей новой квартире, куда мы переехали три года назад. С кухни звуки готовки. Всё правильно, мама приехала с дачи, чтобы проследить, как мы с Юлей соберемся в школу. Завтра же первое сентября. Похоже, что все-таки это был сон с продолжением наяву. Это я про шестидесятилетнего старика с детьми и внуками. Пойду, мамане расскажу. Отец вечером приедет, и ему можно будет рассказать. Пусть посмеётся.

Я энергично вытираюсь. «До покраснения кожных покровов», как пишут в журнале «Здоровье». Натянув чёрные трусы и футболку, врываюсь на кухню, как ураган.

– Ма-ам, как там оладушки? Готовы? – На ходу пытаюсь схватить лепешку со сковородки, но получаю по спине полотенцем.

– Ага, сейчас эту сковородку допеку и можно приступать, а ты, давай, беги, штаны надень и Юлю буди, пусть умывается.

– Юлька, – ору я громко, распахнув двери гостиной, где ютится сестренка, – подъём! На горшок и завтракать, – в ответ мне летит подушка, но мимо. Нет еще у сестренки нужной меткости.

Возвращаюсь на кухню и краду оладий. Тут же пытаюсь запихнуть его в рот, пока мама отвернулась. Он такой поджаристый и горячий, что я невольно сжимаю веки… Оп-па!

– Зачем я так тороплюсь? – появляется мысль – можно подавиться и помереть молодым. Лучше сесть спокойно и рассказать про сон. Хотя, нет, лучше ничего не рассказывать, а как-то договориться с «носителем», ведь уже понятно, что произошла «прививка» сознания старого меня в мозг мой же, но в шестнадцатилетний. А переключение происходит при напряжении лицевых мышц. Вот! Надо написать Борьке! Кратко изложить суть и предложить план совместной жизни в одном отдельно взятом теле. И прежде всего – о способе диалога. Ффу-у! Шизофрения какая-то…

Иду к себе в комнату, хватаю карандаш и пишу, – «чтобы переключиться, зажмурь крепко глаза и стисни зубы». – Боюсь, что если промедлить, то может еще что-то произойти. Здорово конечно, оказаться в эпохе, о которой остальсь только смутные воспоминания. Да еще и на сорок два года моложе.

…

Так, прекрасно! Разобрались с одним вопросом, но надо провести натурные испытания. Крепко сжимаю челюсти. Вуаля! Я снова пацан, которому завтра бежать в постылую школу. Что интересно, я в качестве юнца, воспринимаю всё происходящее просто, как сон.

…

Последний день каникул. Значит надо друганам звякнуть, узнать, что они сегодня делать собираются, как будут проводить оставшиеся до трудовых будней часы? Еще надо написать подробный план как мне провести этот год с максимальной пользой. Нет! Это потом, после того, как я с мужиками встречусь.

Однако, ни Вадьки, ни Олежки дома нет. Ладно, позвоню после обеда. Займусь, значит, планированием. Как там наш генеральный секретарь [10]10
  Генеральный секретарь – имеется в виду высшая должность в коммунистической партии СССР (Генеральный секретарь КПСС) в описываемые годы Л.И. Брежнев.


[Закрыть] утверждает? Пра-а-а-вильно! – План – закон! Выполнение – долг! Перевыполнение – честь!

Как планы то сочиняют? Эх, мне бы образец для подражания, но кроме Джеклондонского Мартина Идена [11]11
  «Мартин Иден» – роман Джека Лондона 1909 года о становлении писателя


[Закрыть] ничего на память не приходит. Ну, прежде всего, надо взять бумагу и ручку. Ага, это что за клочок с какой-то надписью? Не помню, чтобы я что-то сегодня писал.

– «Чтобы переключиться в старика, зажмурь крепко глаза или стисни зубы» – и почерк не мой, хотя и похож. Но адресовано мне, в этом нет сомнений. Зачем в старика? Но хорошо, зажмуриваюсь.

…

О как! Парень решил заняться планированием! Не помню, чтобы я в 16 лет что-то планировал. Может быть, это уже влияет моё подселение? Хорошо если бы так, хотя нет, я ж тогда не вспомню ничего из текущей информации. С планом я могу помочь. Напишу, что и в каком порядке надо продумать.

– План начинается с цели, которую хочешь достичь. Потом с определения задач, которые для достижения этой цели надо решить. Определить средства для решения, порядок их использования… Но начать надо с цели!

Чего бы я хотел? Ведь у меня появился уникальный шанс повлиять на происходящие события. Понятно, что из «глубины сибирских руд» повлиять на судьбы мира невозможно, но может получится сделать так, чтобы события приобрели менее катастрофический характер, не так как в нашем варианте истории.

Какие есть варианты?

Во-первых, можно начать кричать на всех углах о грядущем развале. Ага! И загреметь в дурку [12]12
  Дурка (жарг.) – психиатрическая больница


[Закрыть].

Во-вторых, можно использовать «послезнание» [13]13
  Послезнание – устоявшееся выражение из произведений АИ, означающее знание о развитии человека, страны, мира в годы после внедрения мыслеформы в мозг носителя.


[Закрыть] в личных целях, и пользоваться плодами этого знания на радость себе, родным и близким.

А в-третьих, можно встроиться в систему и попробовать на неё повлиять скрытно. Если действовать осторожно и не форсировать события, то может быть, что-то получиться. Что конкретно получится, сказать трудно, но в этом и интерес. 15 лет форы это заметный срок и если нащупать лиц, которым будущие события опасны, то чем черт не шутит… Решено, попробую третий вариант. План составлю позже, Борьке ничего про него говорить не буду, а то этот ухорез с бушующими гормонами всё испортит. Пока всё. Зажмуриваю глаза…

– Так, что тут у нас? О! Здорово! Надпись получила продолжение. «План начинается…», то есть вот так можно общаться? Блеск! Я тоже сейчас что-нибудь спрошу! Ага. Чтобы спросить? – Ты кто? – Пишу после строчек в записке и стискиваю зубы.

…

Кажется, у меня с носителем налаживается диалог. Это хорошо. Если конечно, он не будет своевольничать, а будет слушаться старшего «потомка». Именно сейчас мы с ним проходим точку бифуркации, которая определяет не только личную судьбу, но, возможно и судьбы мира. Ведь как там, у Герберта, нашего, Уэлса? «Наступите на мышь – и вы сокрушите пирамиды» или это Рэй Брэдбери? [14]14
  Рэй Бредбери, рассказ «И грянул гром», в котором утверждается, что даже небольшое воздействие в прошлом, может привести к глобальным изменениям в настоящем.


[Закрыть] Давно читал эту глубокомысленную вещь и успел забыть автора.

– Я это ты, но из 2018 года. И не вздумай трепаться, а то могут в психушку упрятать. А такой хоккей, я думаю, нам с тобой не нужен! [15]15
  Крылатая фраза знаменитого спортивного комментатора Николая Озерова, произнесенная им на одном из хоккейных матчей между командами СССР и Канады.


[Закрыть]

…

Прикольно Григорич пишет, он – это я. Ну, это и козе понятно, и уж точно, я не буду никому рассказывать. Не дурак же. Вот класс! Я теперь буду знать, что произойдет в мире в ближайшие годы!!! Ого-го! Я крут! Я круче Вольфа Мессинга! [16]16
  [Вольф Григорьевич (Гершевич) Мессинг – эстрадный гипнотизер, якобы телепат и ясновидящий (на самом деле – шарлатан). Народный артист РСФСР 1971 года. Умер в 1974 в возрасте 75 лет.


[Закрыть] Вообще, отпад!

Я вскакиваю, не в силах сдержать чувства и начинаю скакать с уханьем и повизгиванием, изображая молодого шимпанзе. Делаю круг по квартире, нечленораздельно вопя. Юлька крутит пальцем у виска, типа брательник крэзанулся [17]17
  Крезануться (жарг.) – сойти с ума, от английского crazy – сумасшедший


[Закрыть] перед школой. Зато мне это помогает сбросить лишнюю энергию и приступить к серьёзному занятию.

Вариант один. Простой. Я кончаю школу без лишних телодвижений. Попадаю под осенний призыв. Вперед, вперед, труба зовет! Армия обеспечит мне два года отсрочки от необходимости решать, что делать и как жить дальше. Можно будет еще по инерции годик болтаться. Может и правда в армию? Некоторые говорят, что армия делает из мальчика мужчину… Зато другие говорят, что армия – два потерянных года. Что-то ещё рассказывают про тюремные нравы в казарме, но тут, мне кажется, больше бабские страшилки. Нет. В армию не хочется. Какой я, нафиг, солдат!

Вариант два. Посложнее. Я выбираю профессию, какая мне нравится. Заканчиваю школу и поступаю на соответствующий факультет. Потом иду работать по распределению. Далее по инерции. Карьерный рост, семья, дети и т. п. Используя имеющийся багаж, достигаю невиданных высот. Звучит не плохо!

Вариант 3. Я выбираю профессию, но такую, чтобы можно было получить доступ к персонам принимающим решения. Бросаю школу, чтобы не терять год. Нанимаюсь на работу по выбранной специальности или по простой и доступной для моего уровня, но где-то рядом, и до армии активно набираюсь опыта. Заодно готовлю себе площадку для возвращения из рядов. После армии продолжаю осваивать выбранную специальность. Вот только в армию… Ну, в общем, понятно.

Второй вариант, наверное, самый подходящий, потому что единственный помогает избежать «священного долга», достаточно выбрать институт с военной кафедрой. Такой подход, конечно, выглядит детским. Ведь важнее выбрать специальность, в которой потом работать, чем тупо уклоняться.

Тогда подумаем в эту сторону. Чем заниматься в свободное от остальной жизни время? Приходится признать, что вопрос пока открыт. Если честно, то мне не хочется ничем заниматься. Год назад я мечтал о карьере ученого-ядерщика, но сейчас понимаю, это совершенно не по моим мозгам. Ну, не любитель я задачки решать. А чего я любитель?

До этого, помнится, манила меня романтика археологических раскопов. Мечталось, что разрою какой-нибудь курган на Алтае и прославлюсь на весь мир. А что? В моё время в 1993 на плато Укок раскопали гробницу «принцессы». Зная это, я могу это сделать раньше лет на десять и прославиться. Но это уже второй вариант.

Что ещё я люблю? Книжки люблю читать, кино люблю, театр, особенно музыкальный. Рисовать любил, вот, правда, давненько я не брал в руки… карандашик…

Нет, опять что-то не то! С другого конца надо заходить.

Как бы я хотел жить? Прежде всего, получать много денег – рублей 200 в месяц, жить в своей квартире. Жениться на Ленке Тришиной, путешествовать по миру, чем чаще, тем лучше, ходить под парусом, гонять на машинке какой-нибудь модной, ну, как-то так, даже не могу придумать, что ещё. Ясно, что сразу после института такие деньги никто не получает. Приличную зарплату быстрее всего получить, если пойти работать на стройку, в гортранспорт или в торговлю. Но этот путь закономерно приводит к двум годам в сапогах.

Ясно, что получить отдельную хату [18]18
  Хата (жарг.) – квартира, частный дом, любое отдельное жильё.


[Закрыть] тоже невозможно. Жилье сразу дают у нас на северах, на опасных предприятиях и офицерам после нескольких лет скитания по казармам. На заводах можно получить лет через десять безупречной трудовой вахты. В других местах даже и не знаю. Надо бы у родителей спросить.

Ездить по миру? Это прекрасно, но в СССР это занятие доступно узкой прослойке граждан. О! А ведь это мысль! Кто у нас в стране ездит по миру? Дипломаты, это раз. Журналисты-международники, это два. Спортсмены – три, начальники всякие – четыре, инженеры, занятые вводом в строй разных плотин, «заводов, газет, пароходов» – пять. Геологи, археологи, в порядке помощи недоразвитым странам – шесть. И, наконец, комсомольцы всякие – семь. Вот, наверное, из этого перечня и стоит выбирать.

Сразу ясно, что спортсмены, начальники, инженеры, геологи и археологи опять не мой случай. Пожалуй, из всего списка журналисты и комсомольцы самое достижимое. Становится профессиональным комсомольцем противно как-то, уж слишком лицемерное занятие.

Ага! Новая мысль! Надо двигаться от противного! Отбросить для начала то, что мне точно не подходит. Всё равно, список всех шарашек надо где-то надыбать. Позвоню я Архипу [19]19
   Архип – Олег Викторович Архипов


[Закрыть]. Олежка наверняка что-то на эту тему должен знать… Может, приехал уже.

Я вскакиваю со стула и в прыжке, изображая великого вратаря Льва Яшина, хватаю трубку телефона. Еле на ногах удержался… Длинные унылые звонки говорят, что мой приятель еще в пампасах. Может Коновалов что-то имеет на эту тему? Хотя, вряд ли… Не в правилах Вадима-Никодима [20]20
  Никодим – Вадим Васильевич Коновалов


[Закрыть] так задолго озадачиваться.

Ладно, пускай всё идет, как идёт. Впереди ещё целый год, что-нибудь придумается. Главное всё-таки определить, чего же я хочу.

А пока – всё в жопу! Запишу, что нафантазировал, и пойду у мамани спрошу, может, что и посоветует.

Изображая зайчика, прыгаю на кухню и детским голоском выдаю:

– Мамочка, можно задать тебе один малюсенький вопросик?

– Ну, задавай, балабол, – ответствует мать, изобразив страшную озабоченность.

– Вот, мам, скажи, как ты считаешь, куда мне после школы лыжи вострить? Где пролегает мой жизненный путь? Куда направить стопы?

– Да куда тебе хочется туда и востри. Как там, в песне – …молодым везде у нас дорога…

– Ну, мам, ты же знаешь меня с самого рождения, то есть лучше меня самого. И серьезней, гражданочка, вопрос государственной важности!

Тут же получаю легкую затрещину.

– Главное, чтобы тебя в солдаты не забрили… А так сразу и не знаю даже, что тебе посоветовать… Ну, точные науки точно не твоё… Может на исторический в университет? Там вроде бы даже военная кафедра есть.

– А кого там выпускают? Где у нас историки дипломированные работают? Я вот даже не представляю. Может быть, по архивам пыль собирают? Или там археологов подковывают? Ладно, как вариант – пойдёт, а ещё?

– Может в строители или архитекторы? Тебе же рисовать нравилось, как я помню. Кроме того, у строителей зарплаты хорошие и с квартирами легче, чем в других местах…

М-да, о работе архитектора я не знаю вообще ничего. Типовые коробочки чертят? Что там работать – не понятно, тем более в нашей сибирской глубинке. Дом построен по проекту, архитектор Расстрелян [21]21
  Расстрелян – Игра слов. Искаженное от фамилии великого русского архитектора итальянского происхождения Бартоломео Расстрелли.


[Закрыть].

– Ладно, постреленок, я поняла твой вопрос, хорошо, что ты озаботился. Но еще время есть. Отстань, пожалуйста, мне пора, к вечеру я вернусь. Папа, если приедет раньше меня, пусть что-нибудь на ужин сообразит. Впрочем, сбегай – пельменей пачку купи, а то вдруг он поздно будет.

– Денег дайте, мадам, а то без них нынче пельмени не дают.

– За деньги и дурак купит, ты без денег попробуй, – шутит мама и, порывшись в сумочке, протягивает бумажный рубль.

– А ручку позолотить? На чай, на водку?

– Охальник, на водку точно не дам, а на чай, сколько тебе надо?

– Мадам, рупь меня вполне устроит на сегодняшний вечер, – говорю я и, забрав протянутую бумажку, бегу в свою комнату.

…

Часа через два резкий звук телефонного звонка разорвал воскресную тишину. Выскакиваю из комнаты и хватаю трубку:

– Да! – ору в трубку.

– Проф [22]22
  Проф – сокращение от Профессор моя кличка в школе


[Закрыть], привет! – узнаю по голосу Вадьку Коновалова.

– Здорово, коли не шутишь! – Отвечаю в тон ему – у меня к тебе вопрос…

– А у меня к тебе, – перебивает приятель, – признавайся, есть у тебя справочник для абитуриентов? Меня тут предки напрягать начали, куда, говорят, ты поступать будешь, да кем работать собираешься. Пристали, как банный лист. Угрожают, что если сам не определюсь, то засунут в школу милиции. Ну, так как со списком то?

– Не, у меня нету. Ты Архипу звонил?

– Звонил, нет его еще дома, бабка его говорит, что только вечером приедет. Может из девчонок кому-нибудь звякнуть?

– Отличная мысль! Звони Калашниковой, у нее точно должно быть. Как я сам не допёр! Слушай, Никодимыч, давай я к тебе сейчас подскочу вместе и подумаем, как жить дальше. Так что сиди дома, звони бабам и никуда не уходи. Если у кого-то из них найдется, то вместе и сходим, почитаем, гы-гы-гы. Анекдот про книжки слышал?

– Рассказывай, тогда и скажу, слышал или нет.

Задали в Академии Чапаю сочинение написать. Сел он и пишет:

– Сижу как-то вечером дома. Вспомнил, что в шкафу осталась недочитанная книга. Достал, дочитал. Показалось мало. Достал вторую, прочитал. Книги кончились, решил сходить в библиотеку. Приходит Петька, приносит две книги. Прочитали и пошли на улицу – обложки сдавать. Смотрим, навстречу идет Фурманов, сам начитанный-начитанный и с сеткой книг. Зашли в штаб и все книги там прочли. Начитались до потери пролетарской сознательности.

– Несмешной. Ты, давай, подваливай. Буду на месте.

Через пять минут я поднимаюсь по лестнице в чистом подъезде с зелеными панелями. Уже со второго этажа слышу громкий гогот, доносящийся явно из нужной квартиры. Точно! Только что, буквально три минуты назад к нему нагрянули Сокол и Кузя. Нагрянули не одни, а с пузырем какого-то пойла.

– О! Профессор тоже подвалил! – заорал уже слегка датый [23]23
  Датый (жарг.) – пьяный


[Закрыть] Сокол, – «Осенний букет» пить будешь, Профессор?

– Дай, гляну, что за шмурдяк [24]24
  Шмурдяк (жарг.) – дешевое плодово-ягодное вино.


[Закрыть] притащили, – протягиваю я руку за бутылкой.

– А чего сразу шмурдяк? Не нравится – не пей, нам больше достанется. Хуй ли тут выступать? – Костя начинает закипать. – И грабли [25]25
  Грабли (жарг.) – руки


[Закрыть] свои убрал!

– Ну, травись этим клопомором, а я уж как-нибудь перебьюсь.

Бодаться мне с ним не хочется. Чего с пьянью связываться, в самом деле? Я прохожу мимо него в коридор, где Вадька с Кузей начинают над нами потихоньку угорать.

– Вадь, поиски наши откладываем? Или запараллелим?

– Да, нахер, это «прекрасное далёко»! Ещё год впереди, успеется всё. Давай лучше отметим конец лета. Зацени, какие мужики добрые, сами, пришли и горючку с собой принеси. Пошли на кухню. Сядем, накатим, может, какие-то светлые мысли придут. Японцы считают, что самые ценные идеи приходят на толчке, на коне и за бокалом саке? А япошки народ умный.

– Не, мужики, пить я сегодня не буду.

Я знаю, что одной бутылки им будет мало. Они втроем ее высосут, потом купят еще, позовут Серегу Русакову, что живет в этом же дворе. Тот принесет еще пузырь. Потом Костик потеряется, а Вадька с Сережкой потащат Кузю домой. Кузина мать будет их материть. Обычная история, ничего нового. Я пить не силён, поэтому сваливаю. Мне тут надо ещё в магазин заскочить, чтобы обед какой-нибудь заделать.

В молочном отделе гастронома «Рассвет» народу мало. Беру пачку «Сибирских» пельменей. Пакета или сумки у меня нет. Приходится нести пачку в руках. Хорошо, что дом недалеко.

Во дворе у помойки копошится дворник Петрович. Вежливо здороваюсь с ним.

– Здравствуй, Борис, слушай, у меня к тебе вопрос – обращается он ко мне. – Есть минута?

– Да, есть, конечно, вот только пельмени домой отнесу.

– Я быстро. Вот скажи, не знаешь, кто смог бы работать дворником у нас? Что-то мой моторчик начал подводить, всё труднее справляться, а зимой, боюсь, вообще не смогу.

«На ловца и зверь бежит» – пронеслось у меня в голове. Вот, только надо бы подробности расспросить.

– Дядь Гена, подождите минуту, я сейчас заскочу домой, спущусь, и мы с вами всё обсудим. Сам с удовольствием взялся бы за метлу-лопату. – Протараторил я уже на бегу.

– Работа наша не сложная. Надо каждый день мести проезжую часть двора, собирать мусор с газонов и детской площадки. Каждое утро освобождать мусорный контейнер от бытовых отходов (спецмашина приходит в 7.45) и следить за порядком во дворе. В случае чего вызывать аварийку и ставить в известность председателя, чтобы выделял денег на ремонт. Зимой, понятно, снег надо чистить. У нас участок большой – и перед подъездами, и перед почтой, и со стороны дебаркадера. Зато и оплата хорошая, 80 платит кооператив, а еще 40 почта добавляет. Дворницкая есть. Выходной тоже есть, но раз в неделю в воскресенье, но тут, сам понимаешь, зависит от погоды. Если за ночь снегу навалит, то выходной-проходной, без разницы, выходи и отгребай.

– Как вам зимой удавалось справляться, Геннадий Петрович?

– Плохо, когда весь день валит снег. Ты его убираешь, а он, собака, падает и падает. К вечеру не знаешь куды бечь от усталости. Хорошо, что редко так бывает.

– Геннадий Петрович, а давайте так. Пока тепло, сентябрь, и работы не так много, поделим её пополам. Я в один день, вы – в следующий. Так мне проще будет в рабочий ритм войти. А чтобы вам компенсировать усилия, я согласен на треть от оклада. За сентябрь 40 рублей получу и хорошо. Послезавтра я готов начать.

– Лады! Значит, завтра я тебе часа в четыре позвоню, пойдем оформляться к председателю. Я с ним на эту тему уже разговаривал, он не против.

– Ладно, я побежал. Надо будет еще родителям об этом рассказать. Даже не знаю, как они к этой затее отнесутся.

Дома никого, яркое солнце последнего летнего дня разогнало хмурые тучи. В квартире тихо и спокойно. Юлька, с Танькой где-то бегает. Вот и хорошо. Сейчас поставлю воду для пельмешков и прикину, что можно было бы сделать уже завтра.

Так! Вода в кастрюле, печка включена, луковица заброшена, соль в воду всыпана. Можно и почитать что-нибудь. Как раз августовская «Смена» на столе валяется, я её еще не читал. Полистаю, пока вода закипает…

Ну что ж, передовица про стахановцев, отголоски тридцатилетия Победы, какой-то мутный рассказ про цыган… О! Вайнеры! Это здорово! Называется «Место встречи изменить нельзя». Да, прямо сейчас и почитаем.

…

Что это за противный запах по квартире витает? В рот мне ноги! Зачитался, идиот. Журнал летит в угол дивана. Хорошо, что пельмени не забросил… Бегу на кухню воды в кастрюле не осталось! Лук подгорел и чадит на всю квартиру. Хватаю сгоряча кастрюлю голой рукой и, оглашая дом пронзительным воем, кидаю в раковину. Да что такое-то!

Приходится брать новую ёмкость, снова наполнять ее водой и водружать на плиту. Дубль два! Надо открыть окно на кухне, в комнате и двери на балконе. Глядишь, и не заметит никто.

Всё. Успокоился. Угар снижается до допустимых концентраций. А чтобы время зря не пропадало, кастрюлю прямо сейчас и отмою.

Неожиданно хлопает дверь.

– Чем у нас так воняет? – раздается голос сестренки. – Борька, ты опять что-то спалил? Наверное, читал? Сварить то что-нибудь сварил? А то есть ужасно хочется.

– Умолкни, малявка! Сейчас закипит и через пять минут будут пельмени. Хорошо, что пришла. Танька с тобой? На троих варить?

– Ага, на троих. Таня с нами пообедает.

– Мама не знаешь, когда вернется? И куда она отправилась?

– Не, не знаю, молчком ушла, ничего не сказала.

…

Мама вернулась около шести. С каким-то таинственным видом она притащила в большую комнату два свёртка из оберточной бумаги перехваченной бечевкой.

– Ма, что это у тебя за баулы и узлы? Собираешься куда? – съязвил я по привычке.

– Это же обновки для вас, болтун – бросила мать с укором, – возьми ножницы и распакуй. Мерить будете. Миловановой привезли финские куртки разных размеров и цветов. Она, прежде чем в торговлю их пускать нам в училище сообщила. Радуйтесь, в буржуйских шмотках щеголять будете.

– А какого цвета? Длинная или короткая? С капюшоном или без? – Юлька подпрыгивала рядом от нетерпенья.

Перед зеркалом мы оказались одновременно. Однако насладиться зрелищем модных новинок не успели потому, что на пороге показался отец с рюкзаком полным даров полей и огородов. Пахло от него сырой землей, мокрой травой и дымом.

Я решил, что настал мой выход. Не стал ждать, пока мама начнет вечный спор о том, как надо современных детей одевать.

– Па…! Ма…! У меня есть для вас новость. Завтра я устраиваюсь на работу. Мать чуть не упала от неожиданности. Зато папаня принял новость с пониманием.

– Ну, рассказывай, что, где и сколько, – хлопнул он меня по плечу, направляя в сторону кухни.

– В общих чертах дело обстоит так. – Начал я свой рассказ. – Петрович сегодня предложил мне его заменить, а я согласился. Это вполне мне по силам, занимает всего два часа в день. Платят 120 рублей в месяц. Ездить никуда не надо, не работа – мечта поэта! Завтра пойдем с ним к председателю, а послезавтра я приступаю к своим обязанностям. Как вам такое решение? Правда, ваш сын умный и деловой?