Текст книги "Таможня дает добро (СИ)"

Автор книги: Борис Батыршин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)

– А ты не сгущаешь краски? – Маячный мастер пристально посмотрел на собеседника. – Насколько нам известно, мятежники пока не смогли проникнуть в здание Гильдии.

– Вот именно – пока! – Сергей фыркнул, в точности, как раздражённый кот. – Рано или поздно они туда войдут – либо силой, либо подкупят кого-нибудь из служителей, – и тогда не только Маяк, но и книги Реестров окажутся в руках мятежников. Тут уж можно ожидать любых сюрпризов, и обязательно поганых!..

Роман слушал и мечтал о кофе и булочках – доносящиеся со всех сторон ароматы наполняли рот вязкой слюной. За часы, проведённые в ратуше, на собрании зурбаганских беглецов, он успел изрядно проголодаться – чего, похоже, нельзя сказать о его спутниках, переключившихся с воспоминаний на другие, злободневные темы.

– Наше предложение заключается в установлении новой сети Фарватеров – с новым Главным маяком, на острове Валуэр. – говорил Сергей. – В этом мире все, от Зурбагана и Лисса до поселений на южных островах, живут только и исключительно за счёт торговли и транзита. Либо напрямую, как Лоцманы, моряки, нанимающиеся на корабли или купцы, торгующие через Фарватеры, либо опосредованно – но все они, так или иначе, зависят от того, чтобы Маяк светил, а суда приходили и уходили. А значит – нельзя позволить мятежникам взять всех за горло и признать их власть.

Казаков пожал плечами.

– Меня агитировать незачем, ты этим объясни… – ион ткнул пальцем в сторону башенки городской ратуши, возвышающейся на д крышами прибрежных кварталов. – Я-то и сам всё понимаю.

– Они тоже понимают. Тут затык в зурбаганских законах. Формально – да и по факту тоже, – власть в городе принадлежит Магистрату, но в вопросы, связанные с перемещением по Фарватерам и уж тем более, в дела Гильдии они традиционно не вмешиваются.

– Да, это вотчина Таможенной службы. – согласился Казаков. – в которой вы, мой юный друг, имеете удовольствие состоять.

И он слегка поклонился Роману. Тот пожал плечами.

– Ну, состою, и что с того? Меня без году неделя, как утвердили в должности, я даже в офисе у них был всего дважды. В первый раз, когда мне вручали документы таможенного маршала – не временного, постоянного, в штате ведомства, – а во второй через неделю, когда сдавал отчёт о расследовании по делу Ньюфаундлендского маяка.

Казаков усмехнулся.

– Знаешь, как говорят – на безрыбье сам раком станешь? Почти все чиновники Таможенной службы погибли при пожаре «Морской Звезды». Те, кто уцелел – либо мелкие сошки, курьеры, писаря и прочая шушера, – либо прячутся по домам, ждут, пока ситуация так или иначе определится. После чего – вернутся на работу и будут служить тем, кто окажется у власти. Проку от тех и других никакого, так что на данный момент именно вы, господин Меркадер – единственный и полномочный представитель таможенной службы. И в этом качествеимеете право от имени Зурбагана принимать решения, касающиеся и Маяков, и Фарватеров.

Роман, не ожидавший такого поворота, не сразу нашёлся, что ответить. Некоторое время они шли молча., пока не поравнялись с открытой верандой одной из кофеен. Сергей занял место за столиком, его спутники уселись рядом с ним. Казаков завладел меню и принялся его изучать.

– Но я ведь действительно ни в чём этом не разбираюсь! – заговорил он наконец, роман. Таможня – это торговое законодательство, тарифы, запреты, досмотры прибывающих грузов… это же знать всё нужно!

– Разберёшься, не маленький. – ответил Сергей. – Напомни, что ты заканчивал – универ, иняз?

– МГУ, филфак. И там нас ничему подобному не учили!

– Не беда, главное – высшее образование. Голова на плечах, как я успел заметить, имеется, а знания придут, было бы желание.

Роман сощурился.

– А если его нет?

– Есть такое слово – «надо». – назидательно заявил Казаков, оторвавшись от меню. – И потом, что-то подсказывает мне, что занятие это будет ничуть не скучнее твоей журналистике.

– К тому же есть ещё Дзирта. – добавил Сергей. – Она ведь тоже состоит в этом ведомстве, командует целым таможенным крейсером, даже награду имеет. Вот и выходит, что вы двое – единственные законные представители таможенной службы Зурбагана. Выделим тебе в посёлке домик для конторы, сотрудников наберём из поселенцев, желающие найдутся…

– «Латр» припишем к острову Валуэр. – добавил Казаков. – Чтобы всё было по правилам. Таможенная фотилия Мира Трёх Дун – это звучит гордо!

Роман покачал головой.

– То есть, нам придётся восстанавливать нарушенные схемы перевозок по Фарватерам? Для двух человек, не имеющих опыта в этой области – не многовато ди, как полагаете? Завалим мы вам всё дело, и сами же окажемся виноватыми!

– Как говорили умные люди – у любого провала есть имя и фамилия. – ухмыльнулся Сергей. – Будете, не сомневайтесь. Впрочем, уверен, до этого не дойдёт. Ты и Дзирта вдвоём составите отличную команду, тем более,– на этот раз ухмылка вышла несколько скабрезной, – вы, как мне показалось, уже нашли найти общий язык, на личном, так сказать, фронте. Ну а я, если что, помогу, как полноправный член Лоцманской Гильдии.

– И я тоже, как смотритель нового Главного Маяка. – Казаков бросил книжечку на скатерть и откинулся на спинку стула, вальяжно скрестив руки на груди. – Ну что, таможня, согласен? Решайся уже, сколько можно тянуть?

Роман не торопился отвечать. Очень хотелось выругаться, по возможности – матерно и многоэтажно

– Вижу, вы уже всё за меня решили?

– Правильно видишь. – не стал спорить Сергей. – Так что, согласен, таможня?

– Ладно, будь по-вашему! – Роману очень захотелось стукнуть по столу кулаком, но он сдержался. – Но учтите – никакой контрабанды, никаких «пропусти по старой дружбе…» и прочих схематозов! Всё только по закону, или ищите другого!

– Уболтал, чёрт языкастый! – хмыкнул Казаков. – Ни коньяка не будет, ни чулок, ни, так и быть, презервативов.

– Каких ещё презервативов? – Роман удивлённо поднял брови.

– Вот, оно, поколение ГУГЛ! – новая усмешка, откровенно ироническая. – Эдуард Багрицкий, «Контрабандисты», Берковский ещё исполнял, правда, без этого куплета:

– … Чтоб звезды обрызгали

Груду наживы:

Коньяк, чулки

И презервативы… – пропел он. – Верно, господин Лоцман?

– Есть такое дело… – отозвался Сергей. – Только в следующий раз просто читай, а то фальшивишь ты – аж скулы сводит. А сейчас – давайте всё же поужинаем, а? Кишки ведь сводит от голода, а нам ещё всю ночь языками чесать за политику, будь она неладна…

И через весь стол подтянул к себе книжку меню.

[1] А. И. Б. Стругацкие, «Хищные вещи века».

Эпилог

– Помнишь, ты как-то в шутку предложил мне принять этот маяк и поселиться здесь? – спросил Пётр. Мы сидели на камнях, в десятке шагов от линии прибоя. Серые, свинцовые тучи грозились дождём, волны накатывались на берег, пенились в каменных глыбах, но настоящей силы в них не было. Магелланов пролив узок, в самых широких местах, например, возле городка Пунто-Аренас он едва достигает пятнадцати миль, и волнам попросту негде разгуляться. А вот прилив здесь высокий – неудивительно, ведь до океана каких-то пятьдесят миль, и приливные течения порой срывают суда с якорей и уносят их в просторы Тихого или Великого.

Впрочем, «Штральзунду», на котором мы с Казаковым пришли сюда по Фарватеру от мыса Валуэр, такая участь не угрожает. Дорка покачивается на низкой волне сразу на трёх якорях – носовом, кормовом и стояночном, роль которого исполнялакрасно-белая полосатая бочка, зачаленная стальным тросом за притопленный бетонный блок. С того места, где устроились мы с Петром, её не разглядеть, его заслоняет мыс с маяком – зато хорошо виден бриг, стоящий в паре кабельтовых от берега. Бриг этот, носящее имя «Секрет» (услышав его, Врунгель, заведующий всем нашим фрахтом, немедленно согласился на условия, выдвинутые судовладельцем) пришёл по Фарватеру, следом за нами – доставило бригаду, нанятых в Гель-Гью рабочих, стройматериалы для ремонта маяка, мебель и прочее, необходимое для оборудования будущего «экстрим-отеля на краю света».

– Было дело, помню. – ответил я. – Ты тогда меня ещё послал подальше и предложил взамен своего помощника с Валуэра. Неужто передумал?

– Ну, не то чтобы… – он замялся. – Просто представил себе, как собственными руками зажгу в первый раз фонарь, как отразится его свет от зеркал – не от тех, что мы давеча очищали тут от птичьего помёта, а от других, работы мессира Безанта, которые ещё только предстоит поставить, – и так мне стало хорошо… Подумал – засяду тут на краю света, гостиницей буду заведовать, как тот тип из «Отеля у погибшего альпиниста»… как бишь его?

– Алек Синдвар. – сказал я. – Стареешь, брат, склероз…

– Точно, Алек! – на мою подколку Пётр внимания не обратил. – Перевезу сюда Веру Павловну, буду по вечерам сидеть у камина с книгой и потягивать глинтвейн. Кору заберу, будет мне вместо того пса из отеля, Лель, кажется?

Я насмешливо сощурился.

– А ты уверен, что Вера Павловна обрадуется перспективе поселиться на краю света только для того, чтобы заведовать кухней и постельным бельём для постояльцев? Смотри, спугнёшь, сбежит она от тебя…

– Куда?

– Да хоть в тот же Гель-Гью! Или в Лисс – Тави уже предлагала устроить её в своём доме, и намекала что-то насчёт женской гимназии, которой заведует её подруга. Так что я бы на твоём месте крепко подумал, прежде чем предлагать такую, с позволения сказать, перспективу!

– Зябко сегодня что-то… – Казаков поднял капюшон. – Оно и понятно, Антарктида в двух шагах….

Я усмехнулся.

– Ты с темы-то не съезжай, со мной этот номер не пройдёт. – пресёк я его поползновение. – Точно тебе говорю – стареешь, раз о покое заговорил. Только это ты напрасно – рано сейчас о покое думать. Сам же заявил Роману, что будешь Маячным Мастером при новом Главном Маяке на Валуэре – вот и изволь соответствовать…

– Да я разве отказываюсь? – Пётр пожал плечами. – буду, конечно, пока не восстановят тот, в Зурбагане. Ну а там – видно будет, может, и в самом деле, сюда переберусь.

– Может, и переберёшься. – не стал спорить я. – Но точно не сейчас. А пока – вот, держи. – я извлёк из-под плаща парусиновую сумку и вынул из неё книгу в кожаном, сильно потрёпанном переплёте. – Информация, так сказать, к размышлению…

Пётр повертел в книгу в руках, открыл и перевернул несколько страниц.

– На латыни? – удивился он. – То есть, это не из Зурбагана?

– Как раз оттуда. Уж не знаю, с чего старине Дваркелю вздумалось писать на языке Вергилия, а только это его сочинение его. И на очень, надо сказать, занятную сказать тему…

Я сделал паузу, рассчитывая, что собеседник нетерпеливо спросит «На какую?» Казаков на эту детскую уловку не повёлся – ждал, нарочито медленно листая страницы.

– Информация, значит, к размышлению. – повторил я. – оказывается старый гном считает, и кое-кто в Лоцманской Гильдии с ним согласен, что Маячного Мира, того, в котором на самом деле нет. То есть он существует, конечно но… по-другому. Не как те миры, что связаны с ним Фарватерами. Те – нормальные планеты, хоть и в других мирах. А Маячный Мир со всем, что в нём есть – Зурбаганом, Лиссом, Гель-Гью и прочим– это своего рода фрагмент, обрывок реальности, не привязанный к конкретной планете или даже к конкретному измерению.

– Погоди… – Пётр нахмурился. – Я слышал, конечно, что зурбаганские мореплаватели, рискнувшие слишком далеко уйти в океан – кстати, они его тоже называют Великим, – всегда попадали в полосу сильнейших штормов и либо поворачивали назад, либо пропадали бесследно. Знаю и о том, что на севере материк – если это, конечно, материк, – перерезает непроходимый горный хребет, преодолеть который тоже никому не удавалось. Но чтобы там вообще ничего не было?..

Я пожал плечами.

– Ну, что-то там имеется – как есть что-то и за вихревыми стенами Фарватеров.

Он посмотрел мне в глаза – долго, молча.

– Мальстрём?

– Возможно. А возможно, что-то совсем другое, чего мы сейчас даже представить не можем. Дваркель пишет, что у первозданного, изначального Хаоса множество воплощений, и Мальстрём, в котором сгинул мастер Валу – всего лишь одно из них.

Первые капли упали на кожаный переплёт, расплылись на открытых страницах тёмными пятнышками. Я поспешно извлёк книгу из рук собеседника, и запихнул в сумку и, плотно застегнув, вернул назад.

– И чует моё сердце – нам с тобой ещё предстоит во всём этом разбираться…

Январь – март 2025 г., Москва.