Текст книги "«Она утонула...»"

Автор книги: Борис Кузнецов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 50 страниц)

Из этого же постановления также следует, что «В 22 час. 50 мин. (12 августа. – Б.К.) по приказанию командующего СФ ТАРКР „Петр Великий“ начал движение через центр РБД-1 в предполагаемый район аварийного всплытия „Курска“ для его поиска».

13 августа 2000 г. в 01 час. 09 мин. спасательное судно «М. Рудницкий» со старшим на борту капитаном I ранга Тесленко А. П. выдвинулось в район поиска подводной лодки.

В 11 час. 11 мин. к ТАРКР «Петр Великий» подошли спасательное судно «М. Рудницкий» и СБ-523. В 11 час. 25 мин. руководителем сил поиска вице-адмиралом Бояркиным Ю. И. назначен запретный район для всех судов.

В 14 час. 48 мин. на борт ТАРКР «Петр Великий» прибыл командующий СФ и вступил в общее руководство поисково-спасательной операцией в районе аварии подводной лодки.

В 16 час. 55 мин. спасательный подводный аппарат АС-34 закончил приготовления к подводному поиску и отошел от борта спасательного судна «М. Рудницкий» для погружения.

В 18 час. 15 мин. АС-34 обнаружил засветку на экране эхолокатора, однако в 18 час. 32 мин. произвел аварийное всплытие. По докладу командира аппарат ударился о стабилизатор подводной лодки, при этом визуально наблюдал ее винты. (с. 24–25 постановления).

Подпунктом «б» пункта 2.6.6 «Инструкции по организации поисково-спасательной операции на Северном флоте» определена часовая готовность кораблей и судов на период мероприятий боевой подготовки подводных лодок в море: ракетных и торпедных стрельб, боевой совместной подготовки подводных лодок и надводных кораблей.

Пунктом 18 НПСО ВМФ-95 указано, что время готовности к выходу дежурного спасательного отряда дежурных сил ПСО – 1 час.

Согласно «Отчету о выполнении поисково-спасательных работ по спасению подводной лодки „Курск“», утвержденному начальником штаба Северного флота (т. 37, л.д. 31–43), спасательное судно «Михаил Рудницкий» с подводными аппаратами на борту имело готовность 4 часа, а спасательное судно «Алтай» – 24 часа.

В этом же отчете отмечалось, что в плане ПСО не определялось, на каком этапе будет объявлена готовность № 2 (1 час), в связи с чем корабли были в готовности № 3 (4 часа).

13 августа 2000 г. в 01 час. 09 мин. спасательное судно «Михаил Рудницкий» со старшим на борту капитаном I ранга Тесленко А. П. выдвинулось в район поиска подводной лодки, прибыв к месту аварии в 11 час. 11 мин. 13 августа вместе со спасательным буксиром СБ-523.

Таким образом, по мнению защиты, задержка с прибытием спасательных судов к месту гибели АПРК «Курск» составила 13 часов 9 минут.

3. Оценка выводов предварительного следствия о проведении спасательной операции и о возможности спасения подводников, находящихся в 9-м отсеке АПРК «Курск».

3.1. Как указывалось ранее в настоящем ходатайстве, защита, впрочем, как и предварительное следствие, пришла к выводам, что обнаружение аварии на атомном подводном крейсере «Курск», объявление корабля аварийным, начало поисковых, а затем и спасательных работ проведено с задержками.

Следствие из этого делает следующий вывод:

«Вместе с тем предварительным следствием достоверно установлено, что даже при более раннем обнаружении местонахождения АПРК „Курск“ на грунте спасти экипаж не представилось бы возможным ввиду скоротечности его гибели, (…) а также при поисково-спасательной операции и наступившими последствиями (гибелью 118 человек и затоплением подводного крейсера) отсутствует причинная связь» (с. 23–24 постановления).

Мне представляется, что данный вывод не вполне корректен.

Во-первых, следствие исходило из того, что смерть 23 подводников, находившихся в 9-м отсеке, наступила в течение 4,5–8 часов, фактически же они жили более двух суток, и именно из этого срока необходимо исходить в вопросе о возможности спасения экипажа.

Следствие, утверждая, что спасти экипаж не представилось бы возможным ввиду скоротечности его гибели (4,5–8 часов), приняло решение об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении Попова В. А., Моцака М. В., Бояркина Ю. И., Бурцева О. В., Кузнецова М. Ю., Хандобина В. А., Тесленко А. П., Кобелева В. В., Шеметова А. В., Рогатина В. И., Касатонова В. П., посчитав при этом, что раз экипаж нельзя было спасти, то и причинная связь между допущенными должностными лицами нарушениями при организации учений, подготовке крейсера и его экипажа, выпуске его в море, а также при поисково-спасательной операции и наступившими последствиями отсутствует.

С учетом того обстоятельства, что подводники в 9-м отсеке жили более двух суток, следствию необходимо пересмотреть оценку действий Попова В. А., Моцака М. В., Бояркина Ю. И., Бурцева О. В., Кузнецова М. Ю., Хандобина В. А., Тесленко А. П., Кобелева В. В., Шеметова А. В., Рогатина В. И., Касатонова В. Л. и дать им надлежащую юридическую квалификацию.

Во-вторых, защита и не рассматривает наличие или отсутствие причинной связи между спасательной операцией и гибелью всего экипажа, всех 118 подводников, т. к. гибель большей части экипажа произошла в период первого и второго сейсмических событий и, конечно же, не может находиться в причинной связи с задержкой объявления корабля аварийным, его поиском и организацией спасательной операции, т. к. смерть большей части экипажа предшествовала этим действиям.

Вопрос своевременности объявления АПРК «Курск» аварийным, задержка с проведением поиска и началом спасательной операции может находиться в причинной связи только с гибелью 23 подводников в 9-м отсеке.

Вместе с тем необеспечение средствами поиска и спасения учений в целом рассматривается защитой как неподготовленность учений и как основание для запрета их проведения. Действия должностных лиц, которые не обеспечили учения необходимыми спасательными средствами и, более того, при их отсутствии разрешили проведение учений, находятся в прямой причинной связи с наступившими тяжкими последствиями.

Согласно п. 7 «Инструкции по организации поисково-спасательного обеспечения на Северном флоте», утвержденной приказом командующего СФ № 354 от 23.05.2000 г., учения, не обеспеченные средствами ПСО, не могут быть включены в суточный план боевой подготовки.

3.2. Следствием не исследовалось и не давалась оценка методики выбора способов и средств при проведении спасательной операции.

В разделе 6 постановления о прекращении уголовного дела «Поисково-спасательная операция» (с. 22–26 постановления) изложена последовательность действий при проведении поисково-спасательной операции, в главе «По разделу 6» (Поисково-спасательная операция) (с. 112–152) следствием анализируются недостатки, связанные исключительно с теми мерами, которые предпринимались командованием флота при проведении спасательной операции, в частности с использованием аппаратов АС-34 и АС-36.

Вместе с тем в постановлении о прекращении уголовного дела отсутствует оценка возможности организации спасения экипажа в 9-м отсеке иными средствами и методами, кроме использования СПА.

3.2.1. Пункт 47 «Инструкции по спасению личного состава атомных подводных лодок» (в дальнейшем «Инструкция по спасению…») гласит: «Как правило, на случай задержки или перерыва в спасательных работах одновременно со спасением личного состава аварийной подводной лодки с помощью спасательного колокола или СПЛ на аварийную подводную лодку доставляются средства регенерации, индивидуальной защиты, медикаменты, теплое белье, спасательное снаряжение, фонари, пища, питьевая вода и другие средства поддержания жизнедеятельности».

Следствие не отразило в постановлении о прекращении уголовного дела вопрос: рассматривалась ли руководством спасательной операции возможность обеспечения поддержания жизнедеятельности экипажа, находившегося в 9-м отсеке, путем подачи в отсек воздуха, дополнительных комплектов спасательного снаряжения, регенеративных устройств, воды и пищи и какое решение принималось.

В постановлении не отражено также, имелись ли технические возможности осуществления действий по поддержанию жизнедеятельности подводников, находившихся в 9-м отсеке.

Данные меры, по мнению защиты, могли продлить срок жизни подводников, находившихся в 9-м отсеке, дать время для выбора правильного решения о необходимых мерах по спасению людей.

3.2.2. Не нашел отражения в постановлении о прекращении уголовного дела вопрос о возможности проведения спасательных работ с использованием спасательного колокола.

Спасение с его помощью экипажа корабля предусмотрено пунктом 4.1 «Выход и последующий подъем с помощью спасательного колокола и спасательного подводного аппарата» главы 4 «Правил выхода личного состава из затонувшей подводной лодки» (в дальнейшем «Правила выхода…»).

Не отражен в постановлении также вопрос о реальной возможности осуществления такой операции, связанной с наличием оборудования.

Заслуживает внимания и то обстоятельство, что применение спасательных колоколов, которыми и в настоящее время оснащены спасательные суда всех морских держав, ведет свое начало с успешного использования в 1939 году устройств подобного рода в ВМФ США. 23.05.1939 года подводная лодка США «Сквалус» затонула на глубине 80 м. 33 человека, находившиеся в носовых незатопленных отсеках, были спасены с помощью колокола.

3.2.3. Аналогично в постановлении о прекращении уголовного дела не нашел отражения вопрос, рассматривалась ли руководством спасательной операции возможность спасения экипажа, находившегося в 9-м отсеке, с помощью водолазного колокола.

В соответствии с подпунктом 71 пункта 4.2 «Правил выхода…», «Выход и последующий подъем личного состава с помощью водолазного колокола может осуществляться на глубинах до 200 м. Из отсеков с нормальным и повышенным давлением до 10 кгс/см² после спуска водолазного колокола…».

В соответствии с п.п. 72–76 «Правил выхода…» предусмотрен выход с разных глубин разными способами с использованием различных приспособлений.

По мнению защиты, в постановлении о прекращении уголовного дела должно быть отражено не только рассмотрение данного способа выхода из затонувшего корабля, но и реальная возможность такового (включая наличие самого колокола и другого оборудования для выхода данным способом).

3.2.4. Следовало также, как считает защита, отразить в постановлении возможность спасения путем выхода и последующего перехода в спасательную подводную лодку. Такой способ спасения экипажа предусмотрен п. 4.3. «Правил выхода…».

При этом следует обратить внимание на причины списания спасательной подводной лодки проекта 940 в 1997 году. Ставился ли руководством флота и ВМФ вопрос построек кораблей этого типа и назначения для обеспечения спасательных работ на АПЛ?

3.2.5. Согласно п.п. 87–90 «Инструкции по спасению…», при невозможности спасения личного состава аварийной подводной лодки с помощью спасательного аппарата, спасательного колокола и других жестких устройств принимается решение о его спасении по буйрепу и свободным всплытием.

Предварительное следствие пришло к выводу, что, с учетом комплектующих изделий спасательного снаряжения подводника, обнаруженных в 9-м отсеке АПРК «Курск», и численности находившихся в 9-м отсеке подводников, полной комплектностью для самостоятельного выхода с глубины 98 метров способом свободного всплытия при шлюзовании в спасательном люке с блоком БПВ могли быть обеспечены только 6 человек из 23.

Для выхода вторым способом – способом свободного всплытия при шлюзовании без блока БПВ от системы воздуха среднего давления – из всех 23 человек были обеспечены 19 человек.

Для выхода третьим способом – способом всплытия по буйрепу – были обеспечены также 19 человек.

В связи с отсутствием в 9-м отсеке одного из основных элементов ССП – четырех комплектов СГП-К-1, 4 человека из 23 выйти из 9-го отсека АПРК «Курск» не могли ни одним из трех возможных способов.

Вместе с тем, по оценке следствия, «…целый ряд объективных факторов, таких, как быстрое ухудшение самочувствия людей, ослабленных в процессе борьбы за живучесть действием углекислого газа и изменением давления, их шоковое состояние, быстрое истощение имевшегося и перенесенного из других отсеков запаса пластин В-64, вырабатывающих кислород, отсутствие освещения в отсеке, мешавшее поиску и правильному использованию необходимого для выхода из подводной лодки спасательного снаряжения, и другие причины привели к тому, что моряки так и не предприняли ни одной попытки выйти из АПРК „Курск“» (с. 21 постановления).

По мнению защиты, такое утверждение предварительного следствия не основано на материалах дела.

Из осмотра 9-го отсека (протокол от 25 октября – 1 ноября 2001 года (т. 98, л.д. 1 -53) следует, что «на входе в водно-химическую лабораторию лежит буй-вьюшка», которая находится не на месте штатного хранения.

При стандартной длине буйрепа 130 м его длина в подготовленном состоянии была 115,5 м, к нему нештатным способом был привязан карабин, что свидетельствует о подготовке буйрепа к выходу экипажа путем свободного всплытия.

О необходимости закрепления буй-вьюшки писал в записке Садиленко С. В., а в записке Колесникова Д. Р. отмечено, что «…здесь список л/с отсеков, которые находятся в 9-ом и будут пытаться выйти».

В записке Садиленко С. В. также отмечается, что при выходе путем свободного всплытия на поверхности они могут не выдержать компрессии.

Таким образом, действия подводников, а также их намерения, изложенные в записках, прямо свидетельствуют о подготовке к выходу на поверхность.

Мировой опыт спасения экипажей из затонувших подводных лодок показывает, что выход путем свободного всплытия возможен только в случаях, когда надводные средства спасения подготовлены к приему выходящих из подводной лодки, лежащей на грунте, а также при установлении контакта с моряками, находящимися в затонувшей подводной лодке (см. У. Шелфорд. Спасение с затонувших подводных лодок. М.: Воениздат. С. 93, 106).

В соответствии с п. 84 «Инструкции по спасению…», к подготовительным мероприятиям, которые проводятся независимо от способа подъема личного состава подводной лодки, относится «…информация личного состава аварийной подводной лодки о принятом способе спасения, об ожидаемом дифференте, ориентировочной продолжительности и других особенностях предстоящих спасательных работ».

В «Перечне мероприятий, направленных на спасение экипажа „К-1 41“ и подъем подводной лодки» (см. приложение к протоколу допроса свидетеля Морозова С. К. (т. 35, л.д. 36–51) указывается, что «Походным штабом СпасО подготовлены предложение и решение руководителя спасательных работ по поиску аварийной ПЛ с использованием ПА, суть которых сводится к следующему:

1. С прибытием в указанную точку произвести поисковые действия по обнаружению работающей аварийной г/а станции МГС-30 путем запуска ее с использованием имеемых на носителе г/а станций МГА-21 и „Оредеж“, вызова личного состава ПЛ на связь с использованием режима „Речь“ указанной ГАС».

Из этого же отчета следует, что лишь 13.08.2000 года в 13:13 спасательное судно «Михаил Рудницкий» на запрос через аппаратуру «Оредеж» не получило ответа в режиме «Речь». Больше сведений об использовании звукопроводной связи в отчете не имеется.

Как указано в отчете о выполнении ПОР по спасению ПЛ «Курск» от 12.11.2000 (т. 37, л.д. 3-43), подписанном Тесленко, гидроакустические средства, имеющиеся на вооружении, не обеспечивают поддержания устойчивой звукопроводной связи с ПА и аварийной подводной лодки.

Рекомендациями, полученными от ГШ ВМФ 15 августа, предлагалось установить связь с л/с отсека методом перестукивания.

Только в конце дня 15 августа поступила команда о спуске оператора 2-го отсека АС-34 в шахту спасательного люка в водолазном снаряжении для установления связи с личным составом подводной лодки и предлагалось на АС-34 иметь таблицы для перестукивания.

17 августа в отчете имеется ссылка на рекомендацию по привлечению к спасению экипажа силами норвежских водолазов, в том числе и для установления связи с личным составом подводной лодки.

Свидетель Балковский В. М., капитан I ранга, старший офицер отдела в/ч 31334, показал на допросе 20.08.2000 г. (т. 35, л.д. 17–23) следующее: «В соответствии с согласованным планом, задачами водолазов (норвежских водолазов, спущенных с „Сивей Игл“) являлись: обследование комингс-площадки АПЛ, выяснение наличия живых членов экипажа в 8-м и 9-м отсеках условными стуками перестукивания…».

Очевидно, что как сами рекомендации, так и прибытие норвежских водолазов произошли со значительной задержкой, которой предварительным следствием в постановлении о прекращении уголовного дела не дается правовая оценка.

Также нет ссылки на выполнение всех перечисленных рекомендаций и не дается анализ таким попыткам, способам установления контакта с личным составом 9-го отсека, включая оценки характеристик сигналов, способов их передачи с аварийной подводной лодки и т. п.

По мнению защиты, невыход личного состава 9-го отсека на поверхность методом свободного всплытия обусловлен отсутствием контакта с силами поиска и спасения, вследствие чего подводники задерживали выход из-за отсутствия рекомендаций и указаний по его осуществлению вплоть до своей гибели.

Не исключено, что при проведении дополнительного расследования может быть установлена причинная связь гибели моряков с нарушением порядка и методики при проведении спасательных работ по спасению части экипажа «Курска», находившегося в 9-м отсеке.

4. По готовности АПРК «Курск» к участию в учениях и по обеспеченностью средствами спасения.

Анализ постановления о прекращении уголовного дела и ряд изученных материалов уголовного дела приводит защиту к однозначному выводу, что атомный подводный крейсер «Курск» не был готов к выполнению учебной задачи, а силы спасения не обеспечивали подъем личного состава из подводной лодки, лежащий на грунте.

В постановлении о прекращении уголовного дела содержится целый ряд противоречащих друг другу утверждений, которые следствие никак не оценило и не устранило, о чем свидетельствует следующая таблица.

1. На основании данных фактов и обстоятельств, приведенных в постановлении о прекращении уголовного дела по факту гибели АПРК «Курск», защита приходит к выводам, что при организации и подготовке учений командованием Северного флота нарушены требования действующих нормативных документов по подготовке и проведению учений сил СФ.

2. Вопреки требованиям нормативных документов, а также телеграммы начальника Главного штаба ВМФ России адмирала В. Кравченко от 26.07.2000 («Требую обеспечить дежурство спасательного судна с подводными аппаратами в составе СпасО ОКВС при нахождении в море ПЛ (рассмотреть вопрос перевода АС-30 или передачи сформированных А Б из района главной базы в район ОКВС). Исполнение доложить 15 августа 2000 г.») учения не были обеспечены средствами спасения, о чем руководству Северного флота было известно еще до того, как оно начало планировать учения и ПСО.

Выход в море АПРК «Курск» 10 августа 2000 года был разрешен с нарушением ряда действующих нормативных документов.

Руководством флота готовность АПРК «Курск» к тактическому учению не проверялась, руководство минноторпедного управления флота уклонилось от контроля качества подготовки подводных лодок флотилии к применению торпедного оружия, порядка его хранения и эксплуатации на подводных лодках.

Указанные нарушения не явились причиной взрыва практической торпеды калибра 650 мм, но состоят в прямой причинной связи с гибелью АПРК «Курск» и 118 человек.

Если бы руководство Северного флота проверило надлежащим образом готовность АПРК «Курск» к тактическому учению, то оно не допустило бы неподготовленный экипаж к выходу в море, чем предотвратило бы его гибель.

Если бы руководство минноторпедного управления флота надлежащим образом проконтролировало качество подготовки АПРК «Курск» к применению торпедного оружия, порядок его хранения и эксплуатации на подводных лодках, то оно не допустило бы выхода неподготовленного экипажа в море, чем предотвратило бы его гибель.

IV. Выводы следствия, которые «подтверждаются» доказательствами, не имеющими отношения к исследуемому предмету, либо вообще ничем не подтверждаются.

По мнению следствия, выводы экспертов о том, что «отступления от норм эксплуатации на арсеналах, базах и носителях» торпед калибра 650 мм (производства АО «Машзавод») «могли отрицательно сказаться на качестве подготовки изделий и, как следствие, на выполнении ими основных тактикотехнических данных, но причиной серьезной аварийной ситуации не являлись», подтверждаются следующими доказательствами:

• показаниями директора по производству ОАО «Завод „Дагдизель“» Келасова Ш. К. о контроле при изготовлении торпед калибра 533 мм, об отсутствии рекламаций на это изделие и т. д.

• показаниями других должностных лиц завода «Дагдизель»;

• осмотром торпед калибра 533 мм;

• осмотром технологических паспортов торпед калибра 533 мм, поступивших на СФ с завода «Дагдизель»;

• протоколом осмотра книг учета крылатых ракет АПРК «Курск» и т. д.

После гибели АПРК «Курск» минно-торпедным управлением и авторским надзором был выявлен ряд недостатков по приготовлению, обслуживанию и хранению торпед калибра 650 мм на СФ, которые как вместе, так и по отдельности могли стать причиной взрыва торпеды.

Однако следствие утверждает:

• на торпеде, взорвавшейся на АПРК «Курск», аналогичные недостатки выявлены не были;

• нарушения, допущенные при организации ремонта и приготовления практической торпеды калибра 650 мм, а также при получении ее на борт, причиной катастрофы не явились.

При этом следствие не учитывает, что руководство СФ уклонилось от контроля качества подготовки подводных лодок флотилии к применению торпедного оружия, порядка его хранения и эксплуатации на подводных лодках.

Это подтверждается тем, что формуляр системы контроля окислителя не заполнен после погрузки торпед 20 июля 2000 года на АПРК «Курск». В журнале минно-торпедной боевой части нет записи о погрузке практической торпеды калибра 650 мм от 03 августа 2000 года. Вахтенная документация АПРК «Курск» велась с отступлениями от требований правил ведения вахтенных журналов. Вахтенный журнал подводной лодки не содержит необходимых записей о событиях, происходивших на АПРК «Курск».

Кроме того, приготовление торпеды с 28 по 31 июля 2000 года проводилось под руководством мичмана Козлова Б. А., который не был допущен к несению службы в качестве командира расчета, в контрольно-приемном листе приготовления данной торпеды ряд подписей о принятии исполнил капитан-лейтенант Шевченко С. В., никакого отношения к приготовлению торпеды не имевший, не допущенный к самостоятельному руководству приготовлением перекисно-водородных торпед.

Таким образом, у следствия нет никаких оснований заявлять о том, что выявленные недостатки и нарушения «причиной катастрофы не явились», поскольку не добыто достаточных доказательств для такого рода выводов.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 42 УПК РФ,

ПРОШУ:

1. Отменить постановление от 22 июля 2002 года о прекращении уголовного дела № 29/00/0016/00 по факту гибели атомного подводного ракетного крейсера «Курск» и экипажа, возбужденного по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 263 УК РФ.

2. Провести дополнительное расследование, в ходе которого предусмотреть проведение следующих следственных действий:

Провести повторную комиссионную судебно-медицинскую экспертизу, в ходе которой разрешить вопрос о времени жизни членов экипажа АПРК «Курск», находившихся в 9-м отсеке, с момента возникновения пожара.

Провести комплексную навигационную экспертизу по определению места нахождения источника стуков, которые, по оценке акустико-фонографической экспертизы, производились человеком.

По результатам указанных экспертиз произвести необходимые следственные действия, направленные на установление возможности спасения членов экипажа АПРК «Курск», находившихся в 9-м отсеке. При этом оценить своевременность объявления АПРК «Курск» аварийным, правильность и своевременность выбора средств спасения, решить вопрос об ответственности должностных лиц, на которых возложено проведение поисково-спасательной операции.

Дать юридическую оценку действиям (бездействию) должностных лиц, принявших решение об участии АПРК «Курск» в учениях и выходе лодки в море с учетом неподготовленности экипажа, дефектов вооружения, в том числе перекисно-водородной торпеды.

С точки зрения действовавших на тот момент нормативных документов ВМФ, оценить законность проведения учений. Установить, было ли дано согласие ГШ ВМФ на их проведение. В связи с этим дать юридическую оценку действиям (бездействию) руководителей ВМФ России.

Защита оставляет за собой право дополнить и конкретизировать указанное ходатайство в ходе дополнительного расследования.

Адвокат Б. А. Кузнецов.

Приложение № 23

В ПРЕСНЕНСКИЙ РАЙОННЫЙ СУД ГОР. МОСКВЫ

ИСТЕЦ: КУЗНЕЦОВ БОРИС АВРАМОВИЧ

АДВОКАТСКОЕ БЮРО «БОРИС КУЗНЕЦОВ И ПАРТНЕРЫ»

«…» МАЯ 2003 ГОДА

Ответчик:

1. Министерство обороны РФ.

2. Колкутин – Виктор Викторович.

3. Козлов Сергей Викторович.

4. Редакция электронного СМИ «Дни.Ру».

Исковое заявление о защите чести, достоинства и деловой репутации

22.01.2003 года электронное средство массовой информации ДНИ.РУ распространило в Интернете сообщение с названием «Новый скандал вокруг „Курска“», в котором содержатся сведения, не соответствующие действительности и порочащие мои честь, достоинство и деловую репутацию.

В сообщении содержится информация о проведении пресс-конференции, в которой участвовали начальник 111-го Центра судебно-медицинской и криминалистической экспертизы Министерства обороны РФ, доктор медицинских наук полковник Колкутин Виктор Викторович (главный судебно-медицинский эксперт Министерства обороны РФ) и заместитель главного штурмана ГШ ВМФ России Козлов Сергей Викторович.

I. Оспариваемые фрагменты текста публикации

В публикации приводится текст, из которого мной оспариваются следующие фрагменты:

Фрагмент 1.

В подзаголовке публикации:

«Адвокат семей подводников, погибших на АПЛ „Курск“, Борис Кузнецов считает, что моряки в 9-м отсеке подлодки жили еще два дня и их можно было спасти. Главный судмедэксперт Министерства обороны Виктор Колкутин категорически опровергает эти высказывания, обвиняя Кузнецова в попытках „поднять свой имидж в глазах общественности“».

Фрагмент 2.

«На сегодняшней пресс-конференции военные эксперты говорили об этом как о домыслах и передергивании», сообщает телеканал ТВС. По мнению Виктора Колкутина, адвокат Кузнецов «пытается поднять свой имидж в глазах общественности за счет гибели экипажа АПЛ „Курск“». Колкутин констатировал, что адвокат «не располагает достоверными фактами и ссылается на некомпетентных специалистов». Главный судмедэксперт Минобороны назвал высказывания Кузнецова «оскорбительными для науки и персонально для экспертов».

Фрагмент 3.

«Колкутин в частности заявил: „…Тем не менее, мы на сегодняшний день имеем попытку бросить тень на эту серьезную кропотливую работу. Эта попытка осуществлена адвокатом Кузнецовым, который, отстаивая интересы части родственников, выдвинул версию, что в 9-м отсеке люди находились живыми до вечера 14 августа. Хочу ответственно заявить, что эта версия голословна и ни на чем не базируется“».

Перечисленные сведения не соответствуют действительности, порочат мои честь, достоинство и деловую репутацию.

II. Обстоятельства, связанные с моим участием в деле о гибели атомного подводного ракетного крейсера «Курск».

Я и другие адвокаты адвокатского бюро «Борис Кузнецов и партнеры» Московской городской адвокатской палаты представляют интересы 39 родственников экипажа АПРК «Курск», погибшего 12.08.2000 в Баренцевом море (копии доверенностей прилагаю).

Во второй половине 2002 года мною и другими адвокатами бюро, участвующими в уголовном деле как представители потерпевших, изучались материалы уголовного дела № 29/00/0016/00, возбужденного по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 263 УК РФ, которое постановлением от 22 июля 2002 года было прекращено. 30 декабря 2002 года в 14 часов мною было подано ходатайство (копия ходатайства прилагается) на имя главного военного прокурора А. Н. Савенкова, в котором ставился вопрос об отмене постановления о прекращении уголовного дела и проведении дополнительного расследования.

В ходатайстве наряду с другими доводами высказано сомнение в достоверности выводов судебно-медицинских экспертиз по времени гибели 23 подводников, которые находились в кормовых отсеках «Курска», а также поставлены под сомнение некоторые выводы фонографической экспертизы в части установления источника нахождения стуков. Другие экспертизы, проведенные предварительным следствием, мною в ходатайстве не опровергались. Кроме того, защита не согласна с некоторыми выводами самого предварительного следствия, о чем указано в ходатайстве.

В соответствии с п. 47 ст. 5 УПК РФ, потерпевший и его законный представитель являются стороной в уголовном процессе.

Согласно п. 1 ч. 1 ст. УПК РФ, уголовное судопроизводство имеет своим назначением защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений. В пп. 5 и 18 ч. 1 ст. 42 УПК РФ указывается, что потерпевший вправе заявлять ходатайства и отводы, приносить жалобы на действия (бездействие) и решения дознавателя, следователя, прокурора и суда, а п. 8 той же части той же статьи гласит, что потерпевший вправе иметь представителя. Уголовно-процессуальное законодательство допускает в качестве представителя потерпевшего адвоката, на которого распространяются все права, предоставленные потерпевшему.

Кроме того, в соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 7 Федерального закона от 31 мая 2002 г. № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», адвокат обязан честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законодательством Российской Федерации средствами.

Таким образом, подавая ходатайство об отмене постановления о прекращении уголовного дела и проведении дополнительного расследования, я действовал в рамках полномочий, предоставленных мне уголовно-процессуальным законодательством, исключительно в интересах потерпевших, с которыми у меня имеется договор о представительстве их интересов, а также выданная мне доверенность, подтверждающая эти полномочия.

III. Доводы о наличии в высказываниях экспертов посягательства на честь, достоинство и деловую репутацию.

По фрагменту 1.

Из текста публикации очевидно, что Колкутин обвиняет меня. Следовательно, он сам усматривает в моих действиях незаконные или аморальные проступки.