Текст книги "«Она утонула...»"

Автор книги: Борис Кузнецов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 50 страниц)

10.1. Суд в данном абзаце постановления утверждает, что, помимо судебно-медицинской и судебной акустико-фонографической экспертиз, в постановлении имеются и иные доказательства, заслуживающие внимания. Называя протокол осмотра АПРК «Курск», в т. ч. и 9-го отсека, пожарно-техническую экспертизу, которой время пожара не установлено, техническую, которая подтверждает факт затопления корабля, данные следственных экспериментов (Каких? – Б.К.), показаний свидетелей (Каких? О чем? – Б.К.), суд не указывает в постановлении, каким же образом эти доказательства что-либо подтверждают или что-либо опровергают.

Это касается и других не названных судом доказательств, не упомянутых, по мнению защиты, в связи с тем, что они не несут содержательной нагрузки, не дополняют и не снижают значение судебно-медицинской экспертизы с участием Колкутина.

10.2. Утверждение суда подтверждается обжалуемыми постановлениями!!!???

Согласно п. 33 ст. 5 УПК РФ, постановление следователя является процессуальным решением, т. е. мнением следователя. Постановление суда также – процессуальное решение, т. е. мнение суда.

Таким образом, мнение суда подтверждается мнением следователя.

11. Следующий довод постановления указан так:

«При этом пояснения прокурора в суде о том, что даже при самых благоприятных условиях поисково-спасательной операции членов экипажа, находящихся в 9-м отсеке, не удалось бы спасти с помощью подводного спасательного аппарата, являются убедительными хотя бы по тому основанию, что, согласно выводам технической экспертизы от 4 июля 2002 года, верхняя крышка спасательного люка комингс-площадки лодки была повреждена вследствие нештатных воздействий при эксплуатации или, что наиболее вероятно, при аварии. Поэтому, как далее указано в экспертизе, данное повреждение делало невозможным присос спасательного аппарата к комингс-площадке подводной лодки» (л. 7 постановления).

11.1. Вопрос о повреждении комингс-площадки в жалобе мной не затрагивался. Однако суд, ссылаясь в постановлении только на довод прокурора, который, мягко говоря, не в теме обстоятельств, связанных с вопросом «Почему не произошел присос спасательных аппаратов?», сам затронул эту тему.

11.1.1. Из заключения ЦКБ «Лазурит» (т. 126, л.д. 83) следует, что «1.2 По пункту 4) – плоскость опорного кольца комингс-площадки в соответствии с РД 32131-85 п. 2.10 должна быть выше уровня палубы надстройки с учетом резинового покрытия палубы на 5-10 мм, что должно обеспечиваться конструкторской документацией по установке комингс-площадки на ПЛ, разработанной проектантом ПЛ, и подтверждено актом проверки. Возвышение палубы надстройки над опорным кольцом комингс-площадки делает невозможным гарантированный присос СГА к комингс-площадке ПЛ, если палуба или резиновое покрытие имеют зазор с наружной кромкой кольца комингс-площадки (диаметром 1660 мм) меньше 60 мм, при этом вероятность присоса резко падает при уменьшении этого зазора.

Если указанный зазор меньше 6 мм, то присос невозможен даже теоретически. Правильность установки комингс-площадки в соответствии с п. 4.15 РД 5.2131-85 на ПЛ должна проверяться установкой спасательного колокола или макета его, что должно быть предусмотрено в технической документации на ПЛ и подтверждено актом проверки».

Как видно из протокола следственного эксперимента 02–19.11.2001 (т. 126, л.д. 54), «Уровень палубы надстройки (покрытия) находится выше опорного кольца комингс-площадки местами от 1 до 7 мм».

Таким образом, отсутствие возвышения комингс-площадки над палубой делает невозможным присос спасательного аппарата. Это конструктивный недостаток, оценка которого не дана предварительным следствием.

11.1.2. Из заключения экспертизы, проведенной экспертом ФГУП «ЦКБ МТ „Рубин“» (т. 126, л.д. 131), следует, что кроме уже упомянутого недостатка – возвышения палубы над поверхностью комингс-площадки, не выполнено требование п. 2.10 РД В5.2131-85, а также п. 2.3 РД В5.2131-85 об отсутствии в районе установки СЛ (спасательного люка. – Б.К.) в радиусе до 6,5 м конструкций, выступающих над палубой надстройки выше 200 мм. На расстоянии около 4,6 м от оси комингс-площадки находится вертикальный стабилизатор ПЛ.

Следовательно, конструктивные недостатки АПРК «Курск» явились одной из причин того, что спасение подводников в 9-м отсеке с помощью АС-32 и АС-34 было невозможно.

11.1.3. Что касается мнения суда о повреждении комингс-площадки вследствие, что наиболее вероятно, аварии, то это утверждение нельзя признать правильным.

Как указано в заключении технической экспертизы, «Имевшийся на забоинах налет продуктов коррозии темного цвета исключает также их образование в первые дни после постановки АПК „Курск“ в ПД-50 (до проведения обследования состояния СЛ с КП). В связи с этим наиболее вероятно, что указанные повреждения комингса верхней крышки СЛ, а также ее манжеты были получены до 10 августа 2000 г. в результате нештатных воздействий при эксплуатации АПК» (т. 126, Л.д. 157).

Таким образом, АПРК «Курск» вышел в море, имея техническую неисправность спасательного люка. С такой неисправностью лица, ответственные за выход корабля в море, не вправе были выход корабля разрешать.

12. Далее суд делает абсолютно правильный вывод: «Достоверных данных, дающих ответ на вопрос, почему члены экипажа не покинули АПРК „Курск“ самостоятельно, в ходе предварительного следствия не установлено».

Однако дальше суд указывает: «Вместе с тем на основании исследованных доказательств, в частности данных осмотра 9-го отсека АПРК „Курск“, следствие пришло к выводу о том, что подводники не предприняли попыток к самостоятельному выходу из подводной лодки. Поэтому органы предварительного расследования и пришли к выводу о том, что к моменту начала поисково-спасательной операции подводники погибли» (л. 7 постановления).

12.1. Постановления о прекращении дела и об отказе в возбуждении уголовного дела таких доводов не содержат. Этот довод впервые прозвучал из уст прокурора при рассмотрении настоящего дела.

12.2. При осмотре 9-го отсека АПРК «Курск» обнаружены признаки подготовки подводников к выходу из корабля «мокрым способом» (путем затопления отсека, выравнивания давления в отсеке с заборным и открытия люка. – Б.К.).

В протоколе осмотра указано:

«На палубе при входе в помещение водно-химической лаборатории обнаружена буй-вьюшка. (…) У входного люка в отсек, по левому борту (…) лежат 14 карабинов. Каждый карабин закреплен на фале, представляющем собой ленту длиной 120 см. Ленты между собой связаны в узел. (…) На входе в ВХЛ на палубе лежит буй-вьюшка, предназначенная для крепления за стопор спасательного люка и выхода из аварийного крейсера методом всплытия по буйрепу. Общая длина буйрепа составляет 115,5 м, на нем на удалении 2, 4, 6, 8, 10, 14, 16, 18, 20, 22, 30 и 35 метров от крепления закреплены пластиковые шары белого цвета (мусинги)» (т. 98, л.д. 1-53).

Данные протокола осмотра прямо свидетельствуют о подготовке к выходу из подводной лодки методом свободного всплытия. Вместе с тем причина, по которой подводники не осуществили выход, на самом деле не установлена и может существовать в виде версий.

Защита считает, что отсутствие связи со стороны сил спасения, незнание подводниками наличия на поверхности барокамер^[152] могло привести к тому, что подводники не предпринимали мер к самостоятельному выходу, впрочем, защита не исключает, что подготовка к выходу прервалась в результате пожара, однако ни одна из перечисленных версий не дает ответа на вопросы: Когда имел место пожар? Когда погибли подводники?

13. В заключение суд указывает в постановлении:

«Резюмируя вышеизложенное, суд приходит к выводу, что совокупность всех доказательств, приведенных в обжалуемых постановлениях, а не только, как утверждает адвокат Кузнецов, данные комиссионной судебно-медицинской и судебной акустикофонографической экспертиз, явились основанием для вынесения следователем постановлений о прекращении уголовного дела и об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении должностных лиц Северного флота, которые суд находит законными и обоснованными» (л. 8 постановления).

Логика суда в этом абзаце постановления выглядит так: Есть две экспертизы, которые оспаривает защита, и есть некая «совокупность доказательств», которая не приводится, но которая и без комиссионной судебно-медицинской экспертизы и судебной акустико-фонографической экспертизы устанавливает те же обстоятельства, делающие законными и обоснованными обжалуемые постановления. Таким образом, по утверждению суда, если даже согласиться с мнением защиты и спустить в унитаз выводы оспариваемых экспертиз, эта «совокупность» доказывает, что подводники в 9-м отсеке жили не более 8 часов, что источником стуков, в т. ч. сигналов SOS, были неизвестные, стучавшие из подводной части надводных кораблей.

Совокупность доказательств есть сумма доказательств, а любая сумма состоит из слагаемых. Если под слагаемым следует понимать количественные признаки: число допрошенных свидетелей, число проведенных экспертиз, количество томов дела, то в этом смысле совокупность доказательств вполне достаточна для доказательств виновности должностных лиц ВМФ России в развале флота. Если же принимать во внимание качественную составляющую каждого из доказательств, то их совокупность достаточна для единственного тезиса: «Она утонула».

Ни одно из доказательств, содержащихся в деле, кроме комиссионной судебно-медицинской экспертизы, не устанавливает время гибели подводников, находившихся в 9-м отсеке, ни одно из доказательств, кроме вывода С. Козлова, не дает оснований для выводов следствия, что стучали больше 2 суток, подавая сигналы SOS, неустановленные идиоты из трюмов кораблей и судов, которые не находились в аварийном состоянии.

Таким образом, совокупность – сумма доказательств, каждое из которых, с точки зрения содержательной части, равно нулю, а сумма из этих нулей, по мнению суда, образует какую-то другую цифру, кроме нуля.

14. Доводы, приведенные защитой, которые не оценены и не опровергнуты в постановлении суда по комиссионной судебно-медицинской экспертизе.

14.1. Судом не дана оценка доводов защиты (п. 1.1, 1.3 жалобы), которая считает некорректной экстраполяцию результатов морфологических и биохимических анализов переживания острой стрессовой ситуации на всех или большинство подводников. При том что кровоизлияния в слизистую оболочку желудка выявлены у 6 моряков из 23, отсутствие гликогена в печени и мышцах – у 9 из 23, увеличение (в 3–5 раз по сравнению с нормой) содержания глюкозы в крови – у 1 из 23.

14.2. Суд не принял во внимание отсутствие в заключении комиссионной экспертизы каких-либо ссылок на практику судебно-медицинских исследований, из которых следует, что для образования аналогичных кровоизлияний в слизистую оболочку желудка и формирования подобного соотношения гликогена и глюкозы требуется около 4–8 часов (п. 1.3.2 жалобы).

14.3. Не оценено судом и то обстоятельство, что кровоизлияния в слизистую оболочку желудка не являются свидетельством переживания стрессовой ситуации (п.1.2 жалобы), т. к. изменения такого характера наблюдаются при быстрой смерти и являются признаком острых нарушений микроциркуляции. Это бывает, в том числе, и в случаях острой смерти от токсического воздействия СО. Данный вывод следует из заключения специалистов, заключения которых приобщены судом к материалам дела.

14.4. Не приняты во внимание противоречия (п. 1.3.1 жалобы), которые содержатся в исследовательской части заключения № 77/2, а именно ссылка на письмо 40 ГосНИИ, специалистами которого проведен анализ открытых источников для заключения о возможном времени полного выхода гликогена из печени и мышц, а также временных параметрах процесса утилизации глюкозы в крови человека, находившегося под влиянием специфических физических, химических и психических травмирующих факторов.

Специалисты 40 ГосНИИ (занимающиеся исследованиями углеводного обмена подводников и водолазов, находящихся в стрессорной ситуации) на основании накопленного институтом опыта и анализа открытых источников пришли к выводу о том, что, по имеющимся в распоряжении следствия данным, установить временные рамки полного истощения углеводных резервов организма при возникновении аварийных условий, в частности в отсеке аварийной ПЛ, не представляется возможным.

При этом отмечено, что данные судебно-медицинских исследований водолазных происшествий и случаев гибели подводников или личного состава, имеющихся в институте, носят фрагментарный характер и их систематизация исключена вследствие ряда объективных причин.

14.5. Суд не принял во внимание и то обстоятельство, что вопрос, связанный с изучением морфологических и биохимических показателей организма в связи с ситуационной изменчивостью, относится к предмету медицинской психологии, а не судебной медицины, в связи с этим и не была дана оценка пункту 1.3.3.1 жалобы.

14.6. Суд игнорировал заключение психолингвиста академика А. А. Леонтьева, согласно которому, исследование записок С. Садиленко и Д. Колесникова не обнаружило признаков стресса.

14.7. Судом не дана оценка ссылкам комиссии Колкутина на факт возникновения пожара в 9-м отсеке (п. 1.4.1 жалобы), ссылка на время написания записки Дмитрием Колесниковым (п. 1.4.2 жалобы).

14.8. Не проанализированы судом противоречия в заключении комиссионной экспертизы № 77/02, в исследовательской части которой эксперты по каждому из погибших делают вывод, что каждый из погибших умер в течение нескольких часов от момента возникновения пожара, с окончательным выводом экспертизы о том, что гибель подводников наступила не позднее 8 часов с момента второго сейсмического события (п. 1.5.1 жалобы).

15. Доводы, приведенные защитой, которые не оценены и не опровергнуты в постановлении суда по акустико-фонографической экспертизе в части установления источников стуков, которая выполнялась Козловым С. В.

15.1. Судом не опровергнуты в полном объеме доводы защиты о грубом нарушении ст. 25 Федерального закона от 31 мая 2001 г. № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» (с изменениями от 30 декабря 2001 г.), в которой указывается, что в заключении эксперта или комиссии экспертов должно указываться содержание и результаты исследований с указанием примененных методов, а также оценка результатов исследований, обоснование и формулировка выводов по поставленным вопросам (п. 2.1 жалобы). Если даже принять во внимание схему, представленную Козловым С.В. после прекращения уголовного дела, то она не отвечает требованиям ст. 25 указанного Закона.

15.2. Судом не опровергнут довод защиты и не дана оценка тому обстоятельству, что в распоряжение экспертов, в т. ч. Козлова, не были предоставлены вахтенные, навигационные и гидроакустические журналы кораблей и судов, производивших гидроакустический поиск, без которых делать какие-либо выводы – все равно что проводить дактилоскопическую экспертизу без отпечатков пальцев (п. 2.2 жалобы).

15.3. Судом не дана оценка и тому факту, что в постановлении следователя ставится вопрос о местонахождении источника сигналов SOS, а в ответе определяются географические координаты источника гидроакустических сигналов, принятых ГАК ТАРКР «Петр Великий» (п. 2.3 жалобы).

15.4. Суд оставляет без реакции тот факт, что в постановлении Следственного управления ГВП от 10 июня 2002 года о назначении акустико-фонографической экспертизы объектами исследования являлись магнитные записи 14 аудиокассет, из которых 8 аудиокассет представлены в/ч 69267 и 6 аудиокассет – УПАСР СФ с записями, выполненными на СС «Михаил Рудницкий», судя по ответу, Козлов исследовал только кассеты с записью сигналов, принятых ГАК ТАРКР «Петр Великий» (п. 2.4 жалобы).

15.5. Суд не дал ответа на вопрос защиты, поставленный в жалобе (п. 2.5.1 жалобы), о том, что Козлов подписался под выводами экспертов в той части, что стуки были по межотсечной переборке лежащей на дне подводной лодки, а также то, что это обстоятельство противоречит выводам следствия о стуках из подводной части надводных кораблей.

15.6. Судом не дана оценка противоречиям в выводах акустикофонографической экспертизы при ответе на вопрос № 8, в котором эксперты исключают стуки из подводной части надводных кораблей, и выводам следствия, которое пришло к противоположному выводу (п. 2.5.2 жалобы).

15.7. В постановлении суда не дается оценка доводу защиты (п. 2.6 жалобы), в котором защита говорит о нарушении Козловым – ст. 21 Федерального закона от 31 мая 2001 г. № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», в той части, что при проведении комиссионной экспертизы каждый эксперт независимо и самостоятельно проводит исследования, оценивает результаты, полученные им лично и другими экспертами, а также ст. 23 этого же Закона, по которой общий вывод делают эксперты, компетентные в оценке полученных результатов и формулировании данного вывода.

Если основанием общего вывода являются факты, установленные одним или несколькими экспертами, это должно быть указано в заключении.

15.8. Судом не дана оценка ошибок штурманов и командиров, выявленных защитой, в ходе изучения вахтенных, навигационных и гидроакустических сигналов (п. 2.7.2, 2.8 жалобы).

15.9. Не принят во внимание довод защиты (п. 2.7.2.7 жалобы), указывающий на то обстоятельство, что грубейшей ошибкой при проведении спасательной операции явилось неприменение открытой связи между кораблями и судами и членами экипажа «К-141».

15.10. Судом не дана оценка штурманским вычислениям, проведенным защитой, которыми установлено место пересечения пеленгов с координатами φ° = 69°37′.8 N; λ = 37°34′.5 Ost (п. 3 жалобы), а также тому обстоятельству, что через указанную точку проходит 84 % всех пеленгов. Именно это дает основание утверждать, что источник стуков находится в месте затопления АПРК «Курск».

15.11. Суд формально подошел к оценке постановления от 04.01.2003 г. (пп. 5, 7 жалобы) с точки зрения опровержения доводов, содержащихся в жалобе защиты от 30.12.2002 года.

15.12. Не нашли мотивированной оценки и доводы, касающиеся неудовлетворительной подготовки личного состава АПРК «Курск» при обращении с практической торпедой 65-76А ПВ № 1336А ПВ, неудовлетворительного хранения и эксплуатации этой торпеды, использование деталей и комплектующих с просроченными сроками годности, отсутствие надлежащего контроля за подготовкой экипажа и за обслуживанием материальной части БЧ-3 АПРК «Курск» по обеспечению безопасного хранения перекисно-водородных торпед (п. 7 жалобы).

15.13. Суд не дает оценки доводам жалобы (п. 8 жалобы) в части нарушения руководящим составом Северного флота нормативных актов и руководящих документов ВМФ, которые регламентируют подготовку и ход учений.

На основании ст. 7, в соответствии со ст. 380, 386 УПК РФ,

ПРОШУ:

постановление Московского гарнизонного военного суда от

21.04.2004 г. об отказе в удовлетворении жалобы на постановления предварительного следствия по уголовному делу по факту гибели АПРК «Курск» отменить и направить жалобу для нового судебного рассмотрения в ином составе суда.

Приложение:

1. Копия кассационной жалобы.

2. Ордер.

Представитель потерпевших, адвокат Б. А. Кузнецов.

Приложение № 26

AU GREFFIER DE LACOUR EUROPEENNE DES DROITS DE L'HOMME

CONSEIL DE L'EUROPE

F-67075 STRASBOURG CEDEX

ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА

СОВЕТ ЕВРОПЫ

СТРАСБУРГ, ФРАНЦИЯ

Жалоба (предварительная) в соответствии со статьей 34 Европейской конвенции по правам человека и статьям 45 и 47 Регламента суда

ВАЖНО: Данная жалоба является юридическим документом и может повлиять на Ваши права и обязанности.

I. СТОРОНЫ:

А. Заявители:

1. Фамилия заявителя: Колесников.

2. Имя, отчество: Роман Дмитриевич.

Пол: мужской.

3. Гражданство: Российская Федерация.

4. Род занятий: инженер-механик по кораблям, доцент Военно-морской академии имени адмирала флота Советского Союза Н. Г. Кузнецова.

5. Дата и место рождения: 25 сентября 1940 года, гор. Пятигорск Ставропольского края, Россия.

9. Имя и фамилия представителя: Борис Кузнецов, адвокат адвокатского бюро «Борис Кузнецов и партнеры»; Елена Зингер, адвокат адвокатского бюро «Борис Кузнецов и партнеры».

10. Род занятий представителя: адвокатская деятельность, оказание юридической помощи гражданам и организациям, защита по уголовным делам и представительство по гражданским делам, а также оказание юридической помощи при обращении в международно-правовые органы.

Б. Высокая договаривающаяся сторона.

13. Российская Федерация.

II. ИЗЛОЖЕНИЕ ФАКТОВ.

14. 12 августа 2000 года в 11.30 в Баренцевом море в ходе учений сил Северного флота потерпел катастрофу и затонул атомный подводный ракетный крейсер «Курск» с координатами 69°37′00 северной широты и 37°34′25 восточной долготы. В результате катастрофы погибли 118 человек, находившиеся на борту крейсера. Среди погибших – сын заявителя, Колесников Дмитрий Романович, командир турбинной группы дивизиона движения БЧ-5, капитан-лейтенант. Дмитрий Колесников и еще 22 подводника после гибели корабля и основной части экипажа оставались живыми.

15. По факту гибели корабля и экипажа Главной военной прокуратурой возбуждено уголовное дело № 29/00/0016-00 по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 263 УК РФ (Нарушение правил безопасности движения и эксплуатации железнодорожного, воздушного, морского или речного транспорта лицом, в силу выполняемой работы или занимаемой должности обязанным соблюдать эти правила, если это деяние повлекло по неосторожности смерть двух или более лиц).

16. 28 июня 2002 г. вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении командующего Северным флотом Попова В. А., начальника штаба Северного флота Моцака М. В., а также в отношении других руководителей и командиров Бояркина Ю. И., Бурцева О. В., Кузнецова М. Ю., Хандобина В. А., Тесленко А. П., Кобелева В. В., Шеметова А. В., Рогатина В. И., Касатонова В. Л. в связи с тем, что причинная связь между допущенными ими нарушениями при организации учений, подготовке крейсера и его экипажа, выпуске его в море, а также при поисково-спасательной операции и наступившими последствиями (гибелью 118 человек и затоплением подводного крейсера) отсутствует. 22 июля 2002 года уголовное дело по факту гибели корабля и экипажа прекращено по основаниям, указанным в пункте 2 части 1 статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (за отсутствием в действиях должностных лиц состава преступления) (Приложение № 1).

17. Заявитель признан потерпевшим по данному уголовному делу, и ему, как и другим потерпевшим – родственникам членов погибшего экипажа, предоставлено право знакомиться с материалами уголовного дела как лично, так и через представителя. Заявитель ознакомился с материалами дела через представителей – адвокатов адвокатского бюро «Борис Кузнецов и партнеры».

18. 30 декабря 2002 года в 1 4 часов 00 минут представитель заявителя адвокат заявителя подал лично главному военному прокурору генерал-полковнику Александру Савенкову жалобу на постановление следователя о прекращении уголовного дела. В жалобе поставлен вопрос об отмене постановления о прекращении уголовного дела и возобновлении предварительного расследования (Приложение № 2). В 14 часов 50 минут пресс-служба Главной военной прокуратуры распространила сообщение, что жалоба адвоката изучена и в ее удовлетворении отказано. 4 января 2003 года постановлением старшего помощника Главного военного прокурора, начальником отдела надзора Демиденко П. С. в удовлетворении жалобы отказано (Приложение № 2).

19. Отказ Главной военной прокуратуры в удовлетворении жалобы от 04.01.2003 года и постановление следователя о прекращении уголовного дела от 22.07.2002 года обжалованы в Московский гарнизонный военный суд (Приложение № 4), который 21 апреля 2004 года отказал в удовлетворении жалобы защиты (Постановление суда – приложение № 5, протокол судебного заседания – приложение № 6).

20. Постановление судьи Московского гарнизонного военного суда было обжаловано в кассационном порядке в Московский окружной военный суд (кассационная жалоба – приложение № 7), который 29 июня 2004 года кассационным определением № К-78 м оставил постановление Московского гарнизонного военного суда от 21.04.2004 года без изменения, а кассационную жалобу – без удовлетворения (Приложение № 8).

Данное судебное решение, вынесенное судом Российской Федерации, является окончательным, а поэтому внутригосударственные средства правовой защиты исчерпаны.

По мнению заявителя, предварительное следствие велось неэффективно, с грубыми нарушениями норм законодательства Российской Федерации, в результате чего виновные в гибели корабля, экипажа, в т. ч. его сына, уклонились от уголовной ответственности.

Судебные инстанции очевидные факты нарушения уголовного процессуального законодательства Российской Федерации игнорировали, не дали надлежащей оценки фактам, установленным в ходе предварительного расследования, а также доводам защиты заявителя.

Заявитель сознает, что им обжалуется только факт отказа от проведения дополнительного расследования и что при дополнительном расследовании, а также в суде может быть установлена невиновность должностных лиц Военно-морского флота России и Северного флота. Он понимает также, что требования касаются исключительно проверки его доводов, которые он приводит, оспаривая лишь часть выводов предварительного следствия.

III. ИЗЛОЖЕНИЕ ИМЕВШИХ МЕСТО, ПО МНЕНИЮ ЗАЯВИТЕЛЯ, НАРУШЕНИЙ КОНВЕНЦИИ И/ИЛИ ПРОТОКОЛОВ К НЕЙ И СООТВЕТСТВУЮЩИХ АРГУМЕНТОВ, ЕГО/ИХ ПОДТВЕРЖДАЮЩИХ.

21. Статья 2 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод – право на жизнь. Часть 1 статьи 2 Конвенции предусматривает:

Позитивные обязательства государства по обеспечению права на жизнь – это означает, что государство должно предпринимать необходимые и достаточные действия для охраны жизни людей в пределах своей юрисдикции.

Применительно к обстоятельствам гибели «Курска» это означает, что государство принимает на себя обязательство обеспечить условия и меры безопасности при мореплавании, в том числе при проведении учений, обеспечение средствами спасения, как коллективными, так и индивидуальными, создание систем эффективного поиска корабля, оказавшегося в аварийной ситуации, и спасение экипажа, включая спасение подводников из затонувшей подводной лодки.

Кроме того, на государство возлагается обучение экипажей подводных лодок мерам безопасности при обращении с приборами, механизмами и приспособлениями, с оружием, а также с другими средствами, представляющими опасность для жизни людей. Кроме того, на государство возложена обязанность обучения экипажей подводных лодок борьбе за живучесть корабля, использованию коллективных и индивидуальных спасательных средств.

Государство и уполномоченные должностные лица в мирное время должны обеспечить такое функционирование вооруженных сил, в том числе экипажей подводных кораблей, которые исключали бы гибель людей, а в случае аварийных ситуаций в результате техногенных катастроф и стихийных бедствий – обеспечить спасение людей.

По мнению заявителя, разрешение на выход в море неподготовленного корабля, применение практической торпеды 65-76А ПВ № 1336А ПВ, которую нельзя было эксплуатировать по причине недостаточного обучения обращения с ней личного состава боевой части, находятся в причинной связи с гибелью корабля и экипажа, а поэтому должностные лица, отдавшие приказ на выход корабля в море и использование указанной торпеды, должны нести уголовную ответственность.

Как составная часть позитивных обязательств ч. 1 ст. 2 предусматривает процедурные обязательства: обязанность государства обеспечить проведение надлежащего эффективного официального публичного расследования каждого случая смерти. Применительно к гибели АПРК «Курск» это означает проведение расследования всех обстоятельств гибели корабля и экипажа объективно, полностью и всесторонне, выявление причин и условий, которые привели к гибели людей, в том числе по причине бездействия должностных лиц, на которых возлагалась обязанность руководить подготовкой корабля и экипажа, применять запретительные меры, если готовность корабля и экипажа находится на уровне, угрожающем жизни людей, а также не обеспечивших принятия мер по подготовке сил и средств спасения.

22. Статья 13 Европейской конвенции: право на эффективное средство правовой защиты.

Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве.

Этой норме соответствует статья 52 Конституции Российской Федерации, которая гласит: «Права потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью охраняются законом. Государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба».

Заявитель и другие потерпевшие по делу о гибели атомного подводного крейсера «Курск» требуют полного, объективного и всестороннего расследования уголовного дела, ставят вопрос о возобновлении предварительного расследования, опираясь на факты и противоречия в выводах следствия, однако ни предварительное следствие, ни судебные инстанции не дали оценки фактам, установленным в ходе предварительного расследования, а также представленным на предварительном следствии и в судах доводам защиты заявителя. Рассмотрение дела необъективно и расценивается заявителем как ограничение доступа к правосудию.

23. Нарушение других норм международного права.

Декларация основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью от 29 ноября 1985 г., принятая Генеральной ассамблеей ООН в 1985 г. (далее – Декларация), устанавливает, что под термином «жертвы» понимаются лица, которым индивидуально или коллективно был причинен моральный вред, эмоциональные страдания, материальный ущерб или существенное ущемление их основных прав в результате действия или бездействия, нарушающего действующие национальные уголовные законы государств-членов, включая законы, запрещающие преступное злоупотребление властью. Термин «жертва» включает близких родственников или иждивенцев непосредственной жертвы. Они имеют право на доступ к механизмам правосудия и скорейшую компенсацию за нанесенный им ущерб в соответствии с национальным законодательством.

Этому соответствует статья 18 Конституции Российской Федерации: «Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием».