Текст книги "Как стать девушкой вампира. Самоучитель для новичков."

Автор книги: Бет Фантаски

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

Глава 58

– Награда школы имени Вудро Вильсона присуждается… Фейт Кросс! Девушка, виновная в смерти Люциуса, с высоко поднятой головой взошла на подиум под одобрительный свист и бурные аплодисменты выпускников в синих мантиях и шапочках. Волосы Фейт победно реяли на ветру, словно флаг. Она приняла награду и помахала зрителям.

При виде триумфа Фейт оцепенение с меня слетело, и я с трудом сдержала гневный, полный боли крик . Зачем я пришла на выпускной? Я отказалась участвовать в церемонии, но все-таки пришла на футбольное поле, где собрались одноклассники, которых я знала с детства. Участники уничтожения того, кого я любила больше жизни. Мне хотелось взглянуть на их лица, отыскать следы зла, совершенного в амбаре. Больше всего меня терзало подозрение, что мои соученики убеждены: они совершили нужное, полезное дело. Неужели Джейк тоже так думал? Той ночью он сказал: «Я свое дело сделал». Что он имел в виду?

– Антаназия! – тихо, но отчетливо прозвучало у меня над ухом. – Не мучай себя. Впрочем, строить планы мести – это очень по-вампирски.

У стенда для пожертвований на нужды школьного оркестра стоял полноватый лысеющий вампир в синей футболке с эмблемой школы (бульдожья морда с брылями и надпись: «Буди»).

Появление Дорна напомнило мне о Люциусе – и о том, что случилось в амбаре. Меня охватил приступ тошноты. Я справилась с собой и, словно зомби, подошла к своему дядюшке-вампиру. Дорин был частью печального прошлого, которое меня не отпускало.

За спиной снова раздались приветственные крики: Этан Штрауссер получил награду за выдающиеся спортивные достижения. Аплодисменты звучали откуда-то издалека.

– Ох, ты такая бледненькая! – зацокал языком Дорин. – Прямо настоящий вампир. – Он обнял меня, но я стояла неподвижно, словно статуя. – Почему ты не отмечаешь выпускной вместе со всеми?

– С кем? Моих друзей здесь нет, – ответила я, высвобождаясь из его объятий.

– Все-таки ты пришла!

– Дорин, хватит обо мне. Что тыздесь делаешь?

– Сложно объяснить… Запутанная ситуация, – сказал Дорин и умолк.

– Что значит «запутанная ситуация»? – не столько из любопытства, сколько из вежливости спросила я.

– В Румынии начались беспорядки, – вздохнул Дорин, избегая смотреть мне в глаза. – Большие проблемы. От тебя это скрывали, но я решил, что несправедливо держать тебя в неведении. По-моему, ты должна обо всем знать, хотя Люциус и просил тебе не рассказывать. Если бы он знал, что я здесь…

Мои колени подогнулись, и Дорин подхватил меня за локоть.

– Люциус?! Просил не рассказывать… Но как? … Люциуса уничтожили…

Дорин прокашлялся, виновато глядя вниз:

– Он решил, что так будет лучше… А теперь места себе не находит, мается, и дома все идет наперекосяк.

Мои пальцы впилась Дори ну в плечи.

– Люциус жив?!

– Да, вполне, – признался Дорин, пытаясь высвободиться. – Во всяком случае…

Облегчение и счастье смешались во мне с необузданной яростью. Я молотила кулаками по груди вампира, прижав его к школьному забору, плакала и смеялась одновременно.

Мы отправились домой, за моим паспортом. Я уезжала в Румынию – возвращалась на родину следом за Люциусом.

Глава 59

– Без помощи Джейка не обошлось, – пояснил Дорин. – Знаешь, он восхищался Люциусом рассказывал, как Люциус вступился за тебя перед Фрэнком Дормандом.

– И поэтому пронзил колом грудь Люциуса? – не поверила я.

– Ну, я немножко его припугнул. Совсем чуть-чуть, – признался мой дядюшка. – Джейк – милый парень. Хорошо, что Люциус упоминал о нем в письмах домой.

– Люциус о нем писал?

– Конечно. Все время жаловался на «милого коротышку», который путается под ногами.

«Милый». Снова это слово. На этот раз оно вызвало у меня улыбку.

– Да, Джейк и вправду милый парень.

Если я когда-нибудь вернусь в Лебанон, скажу ему спасибо.

– Хочешь печенья?

– Нет, спасибо.

Мы летели на высоте тридцать пять тысяч футов, приближаясь к Румынии, месту моего рождения, и Дорин посвящал меня в подробности произошедшего. Он рассказал, как Джейк согласился участвовать в драке с Люциусом и понарошку проткнуть вампира колом, но не слишком глубоко.

Джейк несколько перестарался.

– Парень сам не знает своей силы, – вздохнул Дорин, сжимая в руке пачку печенья, выпрошенную у стюардессы. – Он очень расстроился, я его потом еле успокоил. Должен сказать, все вышло очень реалистично.

– А просто уехать домой Люциус не мог? – спросила я – и тут же поняла, что гордый вампир никогда так не поступил бы.

– Не смеши меня! – Дорин словно прочитал мои мысли. – Люциусу не нравилась даже сама идея привлечь Джейка. Наш принц действительно хотел умереть и очень удивился, что выжил. Между прочим, он страшен в гневе.

Я посмотрела на облака:

– Но почему он так со мной поступил? Я же думала, что он умер… Почему он не связался со мной?

Дорин похлопал меня по руке:

– Он считал, что так будет лучше. К сожалению, Люциус очень хорошо осведомлен о темной стороне своей натуры.

– Люциус может себя контролировать, просто сам себе не верит.

– Да, нам с тобой известно, что Люциус – человек чести, – согласился Дорин. – Все это видят. Борьба Люциуса со своей темной стороной – лучшее доказательство его порядочности. Василе попытался испортить племянника, сделать меткой в жестокой игре. Люциус не знает, кто он на самом деле: благородный принц или жестокий демон. Он – вампир, который ведет войну сам с собой… – Дорин помолчал и добавил: – То, что Люциус купил Чертовку, тоже внесло свою лепту. Люциус стал одержим кобылой, почувствовал с ней связь, решил, что обречен и не вправе жить. Что его жизнь принесет несчастье другим.

– Мне.

– Да. Он не желал навсегда связать тебя с чудовищем, с тем, кто способен на ужасную жестокость, – Дорин задумался. – И теперь страдает.

– И что все это значит?

– Ты нужна Люциусу. Он тоскует по тебе. Настоящая любовь среди вампиров – редкость, миф. Многие считают, что мы порочны от природы, а потому не способны любить. А вот Люциус тебя любит… Как и ты его.

Больше всего на свете я хотела, чтобы Люциус меня любил! Но обида не проходила.

– Он что, не понимал, как это жестоко – покинуть меня?

– Он думал, что ты быстро оправишься и будешь жить нормальной жизнью. С обычными подростками так и бывает.

– Я – не обычный подросток.

– Да-да, конечно. – Дорин помолчал. – Видишь ли, Люциус верил, что так лучше для тебя. За это он заплатил немалую цену. Ужасную цену.

Мои глаза наполнились слезами, как и всегда, когда я думала о Люциусе.

– Я так по нему соскучилась!

– Прежде чем вы встретитесь, тебе нужно подготовиться. Его темная сторона с каждым днем становится все сильнее. Кстати, он уничтожил Василе.

– Что?! – Я решила, что ослышалась.

– Когда Василе узнал, что Люциус не погиб, а вернулся в Румынию, то приказал уничтожить племянника за неповиновение. Люциус отправился прямиком в замок и бросил Василе вызов – мол, сам попробуй со мной справиться. Василе обозвал его дерзким щенком и набросился на племянника, словно волк на оленя.

– И что потом?!

– В смертельной схватке Люциус победил.

Неужели Люциус смог вонзить кол в грудь своего жестокого дяди? Не верю!

Дорин правильно понял мое молчание:

– Потом Люциус долго не мог прийти в себя, целыми днями ничего не ел. Хотя, по-моему, он правильно поступил: без Василе мир стал лучше и чище. А теперь Люциус не может себе простить…

– Видишь ли, его приучили ставить честь превыше всего, уважать и защищать Василе как своего наставника и старшего. В убийстве дяди Люциус видит доказательство черноты своей натуры и старается вести себя соответственно.

– То есть? – Ответа я ждала со страхом.

– Пытается развязать войну.

– Что?!

– Клан Драгомиров в ярости: они решили, что Люциус намеренно отказался от пакта, чтобы лишить нас тебя – нашей принцессы, нашей владычицы. Люциус не только позволяет им так думать, но и сам поддерживает эти слухи. Он жаждет войны. Между Драгомирами и Владеску постоянно происходят стычки, брошен клич собрать войска. Скоро разразится настоящая война.

– Вампиры гибнут из-за того, что яне вернулась с Люциусом? Пока я чистила конюшни, моих родственников убивали?Почему ты за мной не приехал?

– Антаназия, я боялся нарушить волю Люциуса, – нервно произнес Дорин. – Он не желал, чтобы ты узнала о том, что он жив. Но теперь… все зашло слишком далеко.

Я покровительственно сжала руку дяди:

– Ну что ж, ты поступил как должно. Не волнуйся, я огражу тебя от гнева Люциуса.

– Я верю, что ты разбудишь в нем светлую сторону. От этого зависит судьба нашего рода. Во время мира, который последовал за твоим обручением с Люциусом, мы, Драгомиры, утратили бдительность. Если войну не предотвратить, боюсь, что наш род, несмотря на всю свою ярость, не сможет тягаться с Владеску. Нас полностью уничтожат, – мрачно закончил Дорин.

– Если Люциус откажется признать, что любит меня, и не захочет соблюсти договор…

– …то Драгомиров не останется. От Люциуса снисхождения не дождешься.

Я откинулась на мягкую спинку кресла. Список дел на ближайшее время: успокоить разъяренных Драгомиров, вернуть строптивого жениха (какое счастье, что он жив!), предотвратить надвигающуюся войну.

Что ж, выбор сделан.

Самолет попал в зону турбулентности, и нас сильно тряхнуло.

Дорин взял меня за рукуи улыбнулся:

– Добро пожаловать в Румынию, принцесса Антаназия.

Глава 60

Учитывая рассказы Люциуса о замках, чудесной еде и личных портных, я удивилась, что по извилистым дорогам Румынии меня вез старенький «фиат», пыхтевший на трех из четырех возможных цилиндров.

– Дорин, – сказала я, вцепившись в приборную доску, когда дядя снова переключил передачу. – Я думала, что мы – аристократия среди вампиров.

Дорин важно кивнул:

– Да, в наших жилах королевская кровь.

– Тогда… почему у нас такая машина?

– Ах, это! Не делай поспешных выводов. Скромный автомобиль всего лишь свидетельствует о временно стесненных обстоятельствах. – Он резко крутанул руль, пытаясь объехать колдобину. Мы ехали вверх по горной дороге.

Карпатские горы совсем не похожи на пенсильванские Аппалачи. В самом деле, Аппалачи меркли по сравнению с крутыми скалистыми Карпатами. Время от времени дорога шла по отвесным утесам, от которых захватывало дух, потом снова ныряла в густые тенистые чащи, где, по словам Дорина, водились медведи и волки. Затем шоссе выходило в долины, бежало по улочкам маленьких городков, возникших еще в Средние века. Дорога вилась мимо старых домов, уютных церквушек, переполненных таверн. Я не успевала все как следует разглядеть.

Теперь я понимала, почему Люциус скучает по дому. В сказочных деревушках время словно остановилось. Возникало чувство, что здесь обитают загадки и тайны, скрытые от современного мира.

– Держись, – посоветовал Дорин и свернул с бухарестского шоссе на узкую колею.

Автомобиль подпрыгнул.

– Ой! – Я потерла ушибленную голову. – Это и вправду лучшее, что мы можем себе позволить?

– К сожалению, в последние годы клан переживает тяжелые времена. Мы продали «мерседесы» много лет назад. Но «фиат» – надежная машина. Не на что пожаловаться, совершенно не на что.

Однако мне было на что пожаловаться. Как занять место, подобающее принцессе вампиров, передвигаясь на автомобильчике размером со спичечный коробок и с мотором, тарахтевшим, как вентилятор?

Какое-то время мы ехали в молчании. После очередного подъема перед нами открылась долина. Черепичные крыши домов блестели в лучах заходящего солнца.

– Сигишоара, – объявил Дорин.

Я наклонилась, с любопытством глядя через лобовое стекло. Мы прибыли на землю Люциуса. Вот где он рос, прежде чем стать мужчиной, которого я полюбила.

– Можно проехать через город?

– Как скажешь.

С тех пор как мы приземлились в Бухаресте, отношение дяди ко мне изменилось: он стал вести себя официально и почтительно. Я хотела сказать ему, что не стоит обращаться со мной как с принцессой только потому, что мы уже не в Америке, но сообразила, что лучше принять свой статус – мне понадобится уважение. Следует защищать тот авторитет, которого я должна добиться. Я ехала в «фиате», но оставалась принцессой.

– Я хочу посмотреть.

– Конечно.

Дорин поехал через центр города. Я зачарованно рассматривала мощеные улочки с арками, переходившие в извилистые аллеи, тесные лавки с немудреными товарами, выставленными прямо на улице. В самом центре города высилась башня с часами. Когда мы проезжали мимо, пробило шесть.

Я пыталась представить себе, как Люциус ходил по этим улицам, делал покупки, слушал бой часов, опаздывая на встречу, сгибался, проходя под арками… Здесь казались вполне уместными и бархатный плащ, и идеально скроенные бриджи.

– Ты голодна? – спросил Дорин. – Давай остановимся, пока торговля не закончилась.

– Всего шесть часов, – заметила я. – Магазины так рано закрываются?

Дорин припарковал машину у обочины:

– Видишь ли, местные жители столетиями сосуществуют с вампирами. Здесь люди в курсе событий: они слышали о предстоящей войне, знают, что голодные вампиры будут рыскать по округе в поисках пищи и рекрутов для армии. Без веской причины никто и носа на улицу не высунет после наступления темноты.

Я вздрогнула, разделяя страхи местных жителей, хотя в моих жилах текла кровь вампиров.

– Наши проблемы затрагивают даже обычных людей?

– Так и есть, – подтвердил Дорин. – Все скорбят о том, что закончилось мирное время. В какой-то момент казалось, что мы достигли равновесия и в общении с людьми. Это в большей степени заслуга Люциуса – он прекрасный дипломат. Его все любили, хотя он и из ненавистного рода Владеску. А теперь все знают, что Люциус изменился…

Дорин распахнул дверь таверны и провел меня в узкую комнату с низким потолком. На деревянном полу стояли обшарпанные столы. Соблазнительный запах щекотал ноздри.

– Давай закажем сладкие сырники. Местный деликатес, рекомендую.

– Сыр с сахаром? – скептически переспросила я.

– Я же ел вегетарианский праздничный торт, – заметил Дорин. – Поверь, сырники гораздо вкуснее.

Престарелый владелец таверны с трудом поднялся с табурета.

– Добрый вечер, – сказал он по-румынски.

– Добрый вечер, – кивнул Дорин и поднял два пальца. – Две порции сырников.

Старик кивнул и направился к кухне, но заметил меня и внезапно замер. Его смуглое морщинистое лицо побледнело. Он показал на меня трясущимся пальцем и перевел взгляд на Дорина:

– Это же…

– Нет-нет! – Дорин покачал головой.

– Это Микаэла Драгомир! – настаивал старик.

– Да, – устало согласился Дорин и напомнил старику о нашем заказе.

Старик ушел, оглядываясь на меня через плечо.

– Он думает, что ты – дух Микаэлы, – шепнул мне Дорин. – Тебе придется привыкать.

Мне было и лестно и немного неловко, что меня приняли за мать. Старик не только знал о существовании вампиров, но и помнил мою мать, да и вполне мог быть одним из тех, кто убил моих родителей… Подозрительный блеск глаз старика говорил о том, что я для него не просто незнакомка, а потенциальная угроза. Здесь, в Карпатских горах, вдали от родителей, я почувствовала себя беззащитной: своего дядю я едва знала, а незнакомый старик считал меня кровососом, которого надо уничтожить.

Старик протянул Дорину нашу еду, и дядя отдал ему несколько монет. Хозяин таверны настороженно глядел на меня.

– Не обращай внимания, – сказал Дорин. – Ты очень похожа на мать, и многие старики будут тебя с ней путать. Ничего страшного: пройдет время, и все поймут, что ты – дочь Микаэлы.

Мы вышли из магазина, и я огляделась, пытаясь почувствовать, что это странное место – мои дом.

– Нам надо идти, – поторопил Дорин. – Уже темнеет, а дорога опасна.

Я залезла в салон «фиата» и попробовала сырник. Под хрустящей корочкой глазури оказалась сладкая творожная начинка. Я закрыла глаза, наслаждаясь вкусом угощения. Сытная еда прибавила мне храбрости.

Дорин вывел машину на опустевшую улицу.

– Вкусно? – спросил он.

– Очень вкусно, – ответила я и потянулась за следующим куском. – Гораздо вкуснее, чем вегетарианский торт.

– Это любимое блюдо Люциуса, – сказал Дорин. – Он всегда его здесь покупает.

Я слизнула с пальцев сахар, разглядывая проплывающий мимо город, в котором бывал Люциус . В любой лавчонке я могла неожиданно столкнуться с моим любимым, которого считала погибшим.

– А где Люциус живет? – спросила я.

– Здесь неподалеку, – ответил Дорин. – Ты что, собираешься его навестить?

– Пока нет. – Меня охватило радостное предвкушение. – А он сейчас там?

– Вряд ли.

Я облегченно вздохнула. Мне отчаянно хотелось увидеться с Люциусом, но к этому свиданию нужно готовиться основательно, а не просто освежиться после долгого перелета. Встреча с тем Люциусом, которого описал Дорин, требовала определенной моральной и психологической закалки. Люциус – убийца своего дяди, разжигатель войны, гроза местных жителей, безжалостный тиран, готовый уничтожить мою семью… В такое верилось с трудом.

– Он часто выезжает с войсками в поля, – добавил Дорин.

– А мыготовимся к войне? – встревожено спросила я.

– Пожалуй, – уклончиво ответил Дорин. – Видишь ли, Люциус – главнокомандующий, который набирает армию. А мы больше похожи на американских колонистов – наши войска напоминают сборище добровольцев-энтузиастов.

Я выглянула в окно. Чем больше мы углублялись в горы, тем больше я узнавала места из моего сна. Окрестности отличались суровой первозданной красотой.

– Нам понадобятся не просто отряды добровольцев, – прошептала я, глядя в темноту. – Нам тоже нужно готовиться.

К сожалению, я понятия не имела, что делать… Если бы только меня воспитали воительницей, а не вегетарианкой на ферме, ставшей домом для приблудных котят! Смогу ли я помочь родне?

– Вот взгляни! – Дорин подвел машину к краю дороги.

Перед нами возвышалась устрашающая каменная цитадель, замок, в котором Люциус вырос и научился жестокости. Там его вскормили историями о знатном происхождении, там рассказали, какое место должны занимать Владеску в мире.

– Ух ты!

Мы припарковались у края обрыва с видом на узкую и глубокую долину, словно вырубленную великаном ударом гигантского топора. Замок Люциуса чернел на фоне заходящего солнца, нависая над дальним валом, поднимаясь из камня и устремляясь в небо. Крутые скаты крыш, башенки со шпилями до облаков, готические узкие окна со сводами… Казалось, замок враждовал с целым миром.

Неужели Люциус и правда здесь жил?

Мы вышли на край утеса, разглядывая этот окаменевший символ гнева.

– Впечатляет? – спросил Дорин.

– Да. – Слова застряли у меня в горле. Увидев замок, я испугалась – один вид его пробудил во мне животный ужас.

Боюсь ли я замка – или мужчину, которого не ужасает необходимость в нем жить?

В одном окне загорелся свет.

– Должно быть, слуги, – предположил Дорин. – Или наш мальчик вернулся домой переночевать.

– Поедем, – попросила я, вцепившись в руку дяди. – Пожалуйста, давай уедем отсюда побыстрее.

Я вдруг испугалась, что натворю глупостей: брошусь к замку, постучу в ворота – или сбегу домой, в Лебанон, и никогда больше сюда не вернусь.

– Садись в машину, – сказал Дорин.

Глава 61

Хорошая новость: у Драгомиров тоже был впечатляющий фамильный замок. Плохая новость: четыре дня в неделю в нем проводили экскурсии. Еще одно проявление наших «стеснённых обстоятельств», как Дорин называл финансовый кризис.

– Экскурсии начинаются в десять утра, – успокоил меня Дорин, помогая втащить чемодан в пахнувшее плесенью имение. Ему пришлось обойти многоязычные таблички, гласившие «Курить запрещено! Фотографировать со вспышкой запрещено!». – В этом году наш замок пользуется популярностью. Румынские власти наконец-то начали уделять внимание рекламе. Количество автобусных экскурсий выросло на шестьдесят семь процентов.

Мда…

– Конечно же мы живем в частном крыле, закрытом для посещений. Туристам туда доступа нет, – заверил Дорин, увидев мое разочарование. – Хотя время от времени американские туристы добираются и до туалетов. Думаю, все дело в непривычной еде… В любом случае, не пугайся, если вдруг откроешь дверь и увидишь, что на унитазе примостился один из твоих земляков. От них никакого вреда. Это даже трудно назвать настоящим неудобством. Они за собой смывают. Ну, по большей части.

Туристы? В туалетах моего замка?! В замке Владеску наверняка подобного не происходит…

– Дорин!

– Да? – Дядя тащил мой чемодан вверх по винтовой лестнице.

На стене висела дешевая имитация факела, в котором мигала электрическая лампочка. Гарантирую, в замке Люциуса факелы настоящие – принц Владеску не станет мириться с подделками.

Я снова коснулась камня на цепочке, и в сознании возникло слово « неприемлемо». Если я и вправду встану во главе клана, я превращу наш замок в крепость, достойную рода Драгомиров. И никаких туристов!

Мы добрались до последнего пролета, и я посмотрела на сводчатые потолки когда-то величественных коридоров. Да, все можно исправить… Эта мысль меня взволновала.

– Что дальше? – спросила я Дорина, следуя за ним в огромную полутемную спальню.

Дядя с грохотом уронил чемодан:

– Тебе нужно познакомиться с семьей. Твоему приезду все рады, и гости соберутся очень скоро.

Я вспомнила устрашающих родственников Люциуса:

– Сколько человек будет за ужином? – Только бы не пришлось знакомиться со всеми сразу…

– Человек двадцать, только ближайшая родня. Мы не планировали перегружать впечатлениями твой первый день здесь, но все жаждут увидеть нашу долгожданную наследницу. Наверное, ты захочешь принять душ и переодеться? – намекнул Дорин.

– Да, – ответила я, обрадовавшись предлогу остаться одной. Подумать. Собраться. Все происходило слишком быстро.

Дорин прошелся по спальне и включил свет. Комната оказалась пыльной и холодной, но вполне пригодной для жилья.

– Надеюсь, здесь тебе будет удобно, – сказал Дорин, положив мою сумку на кровать с пологом. – Я вернусь через час. Если хочешь, вздремни.

– Спасибо.

– Чуть не забыл! – Дорин распахнул дверцу шкафа и достал платье. Прекрасный, некогда алый шелк чуть изменил цвет, стал более темным и насыщенным. – Платье твоей матери. Может, захочешь надеть его на ужин? Все-таки важное событие, а мы уезжали в такой спешке, что забыли захватить наряды для официальных приемов.

Я зачарованно пробежала пальцами по ткани:

– Это платье я видела на фотографии…

– Да! – улыбнулся Дорин. – это любимое платье Микаэлы, ей очень нравился цвет – яркий, как она сама. Она часто надевала его на пышные приемы. – На секунду показалось, что он вот-вот заплачет, потом глаза дядя прояснились. Антаназия, ты наденешь его и провозгласишь начало новой эры. Я уверен, скоро мы все снова будем счастливы, и самая страстная мечта твоей матери – мечта о мире между Владеску и Драгомирами – станет явью.

Я снова погладила ткань:

– Говоришь, можно его надеть?

– Не просто можно. Нужно. Обязательно.

Дорин ушел, и я осторожно положила платье на кровать. Я носила мамино ожерелье, я собиралась надеть ее платье, я стояла в ее комнате. Но смогу ли я стать достойной наследницей Микаалы Драгомир? Я настоящая принцесса – или ее призрак, бледная, незначительная копия, как подумал старик в магазине? Нет смысла давать волю сомнениям. Люциус верил, что я похожа на нее во всём…

В ванной я скинула джинсы и футболку и долго простояла под горячим душем. Потом завернулась в пушистое полотенце, осторожно сняла Платье с плечиков и расстегнула длинный ряд перламутровых пуговиц на спине. Я надела платье и почувствовала прикосновение из прошлого – объятия матери.

Платье сидело прекрасно, словно было для меня сшито.

При свете полной луны я рассматривала свое отражение в зеркале.

Так ли смотрела на себя Микаэла? При свете луны? Перед этим же зеркалом?

Высокий воротничок почти касался подбородка, но глубокий вырез открывал взгляду кроваво-красный камень. Шелк облегал грудь и каскадом ниспадал к полу, словно водопад, бегущий по утесам Карпатских гор. Длинный шлейф тихо шелестел при каждом движении. Великолепное облачение говорило за свою хозяйку: «Я наделена властью, я красива. От меня глаз нельзя отвести».

У меня не было серебряного обруча, так что я собрала свои черные кудри в хвост на затылке. Локоны струились по мерцающей алой ткани, заявляя о моем праве на королевский наряд.

Молодая женщина с темными глазами, сиявшими при свете луны, и вправду напоминала принцессу – решительную, смелую и могущественную.

В дверь постучали.

– Гости прибыли. Ты готова? – спросил Дорин.

– Входи, – пригласила я.

Дорин заглянул в комнату и изумленно уставился на меня, словно потеряв дар речи.

– Да. Ты и в самом деле готова, – наконец произнес он.

Он сделал шаг в сторону и поклоном придержал дверь.