Текст книги "Как стать девушкой вампира. Самоучитель для новичков."

Автор книги: Бет Фантаски

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

Глава 44

К десяти я подошла к парковой беседке, как и предписывала записка. Оттуда мне помахал вампир, придерживая воротник пальто возле горла. Стоял жуткий холод. Собирались снеговые тучи.

– Я боялся, что ты не придешь, – с улыбкой произнес он.

Несмотря на его улыбку, я была начеку.

– Люциус сказал, что все разъехались по домам.

– Да, Старейшие вернулись в Румынию. Я надеялся, что смогу чем-то помочь, потому и не уехал.

Я немного расслабилась. Чем дальше от нас были Старейшие, тем лучше.

– Меня зовут Дорин, – представился вампир, протянув руку в желто-оранжевой полосатой перчатке без пальцев. Он заметил, как я пялюсь на яркую шерсть, и добавил: – Стильные, правда? Купил в торговом центре.

Я пожала ему руку:

– Вы ходили в торговый центр?

– Ну конечно! Это же американская культура. Здесь нужно развлекаться. Я так завидовал, когда Люциус сюда уехал… Здорово, что парень ненадолго вырвался из-под влияния старика. – Он втянул щеки, изображая дядю Василе. – Люциусу это только на пользу.

Я изучающе посмотрела на Дорина. Его щеки порозовели на морозе, глаза были черными, как у всех вампиров, но вокруг них виднелись веселые морщинки.

– Садись, – пригласил он, смахивая снег со скамейки.

Садиться на холодный камень не хотелось.

– Может, зайдем в кафе? – предложила я, растирая замерзшие руки. Его варежки мне показались невероятно уютными.

Дорин задумчиво покачал головой:

– Прекрасная мысль! Я, пожалуй, немного погорячился, выбрав для встречи пустой парк. Начитался шпионских романов.

– Я тоже их люблю, – улыбнулась я.

– Ничего удивительного, – ответил он и помог мне выбраться из беседки. – Мы же родственники. Наверное, у нас много общего.

– Родственники?!

– Ох, я не догадался написать об этом в записке!

– По какой линии?

– Я твой дядя, брат твоей мамы.

Я замерла и вгляделась в лицо собеседника, пытаясь найти в его чертах что-то знакомое, сходство со мной или с мамой.

– Вы на нее совсем непохожи… И на меня тоже.

Бледные щеки Дорина слегка покраснели.

– На самом деле я сводный брат. У твоего деда был роман на стороне… – Он застенчиво улыбнулся. – Я – плод запретной любви.

– Но вы знали моих родителей?

– Разумеется. Я тебе все расскажу, только сначала давай куда-нибудь зайдем. Ты вся дрожишь.

Я дрожала не только от холода, но и от любопытства. Вампир рядом со мной оказался моим дядей, он знал моих кровных родителей. После моего рождения прошло целых восемнадцать лет, и я наконец узнаю, какими были мои родные мать с отцом. Я была готова слушать.

– Пойдем, Антаназия, нам нужно многое обсудить, – сказал Дорин, галантно предлагая мне руку.

Мы вместе дошли по заснеженной дорожке парка до ближайшего кафе, сделали заказ (кофе без кофеина для меня и двойной латте со взбитыми сливками и шоколадной крошкой для Дорина) и сели за дальний столик. Дорин смаковал сливки, словно кровавый стейк.

– Прежде чем мы перейдем к семейным историям… – начал он, утирая губы салфеткой. – Тот еще вечерок выдался! В этом – весь Василе. Он любит драму больше, чем любой простолюдин. Все сделает, чтобы произвести впечатление.

Мои теплые чувства к новообретенному дяде испарились.

– По-вашему, то, что случилось с Люциусом, веселое представление? Между прочим, нос ему сломали по-настоящему.

Дорин опустил кружку:

– Ему сломали нос?!

– Да.

– Ничего себе. Я думал, они не посмеют его тронуть. Это дурной знак. Я и предположить не мог, что к Люциусу применят физические методы воздействия. Глупо рисковать, бросая ему вызов.

– Их было четверо против одного, – напомнила я.

Казалось, Дорин взвешивает все «за» и «против».

– Нет, я бы все равно не рискнул. Как он себя чувствует?

Я задумалась, старательно подбирая слова.

– Неужели так серьезно? – огорчился Дорин. – Василе никогда не умел обращаться с детьми, тем не менее Люциус вырос в отличного парня. Он – выдающийся вампир, им заслуженно гордится весь клан Владеску. Неудивительно, что Люциус взбунтовался, особенно если учесть, что Василе постоянно держит его на коротком поводке.

Я провела пальцем по ободку кружки:

– Что будет с Люциусом?

– Его письмо удивило Старейших. Мы думали, это тебя будет трудно убедить. Американцы не слишком любят договоры, подписанные кровью, это европейцы к таким вещам привычны. Я пытался объяснить, но меня никто не слушал – все считали, что ты согласишься, станешь легкой добычей.

– Легкой добычей?!

– Да ты посмотри на Люциуса! Ни одна девчонка перед ним не устоит. В Бухаресте отбою не было от богатых красавиц, которых привлекает темная сторона…

Мне не хотелось слушать о любовных победах Люциуса.

– Значит, вы решили, что я на него западу, а он безропотно смирится с тем, что ему суждено?

Дорин наклонил голову набок, размышляя.

– Точнее и не скажешь. Как ни странно, мы оказались правы. Ты ведь в него влюбилась?

Я вспыхнула:

– Не знаю, уместно ли говорить о любви…

– Мы видели, какими глазами ты смотришь на Люциуса. А Василе, при всех своих недостатках, отлично читает мысли других вампиров. Он очень стар и долго совершенствовал телепатические способности.

– Я еще не вампир, – поправила я.

– Но ты же чувствуешь жажду? – с надеждой спросил Дорин.

Я опасливо огляделась.

– Да, – шепотом призналась я, стараясь, чтобы бариста за стойкой меня не услышал. – Иногда.

Дорин одобрительно кивнул:

– Антаназия, поверь, тебе есть что предвкушать. Первый глоток «Сибирской красной», особенно первой группы, закупоренной в тысяча девятьсот семьдесят втором году… – Его взгляд затуманился, он облизнул губы. – Это нечто. Поверь.

– Если меня никто не укусит, я так и не стану вампиром – и всего этого не узнаю.

Дорин вернулся к действительности:

– Ах да, пакт. И наш своевольный мальчишка, Люциус. Мы… то есть ты… должна воззвать к его разуму и сделать так, чтобы он выполнил пакт.

– Как я его заставлю?

– Ты любишь его, а значит, сумеешь убедить. Все довольно просто.

– Не так уж и просто. Люциус решил покончить с пактом и завел себе подружку.

– Не обращай внимания, это обычный подростковый бунт. Люциус к тебе вернется, вот увидишь!

Я допила кофе:

– Вы ошибаетесь.

Люциус стал относиться ко мне совершенно иначе, при встречах вел себя отстраненно. Он изменился, словно побои лишили его чего-то очень важного. Смех, сарказм, легкость – все исчезло. В нем чувствовалось напряжение, и это пугало.

– Нужно попробовать, – сказал Дорин. Интересно, может ли он читать мысли, как Василе. – Ты справишься. Ты дочь Микаэлы Драгомир. Твоя мать добивалась всего, чего хотела. Иногда мне кажется, что ты очень на нее похожа. Точная копия. – Он покачал головой и вздохнул: – Красивая женщина. Очень красивая… Какая нелепая потеря!

– Дорин, а почему выне можете возглавить наш клан? – спросила я. – Вы один из Старейших. Может, вы сами все уладите, как-нибудь измените пакт?

– Ты – последняя чистокровная наследница престола из рода Драгомиров. Мы все рассчитываем на тебя, на голос крови, той, которая бежит в твоих венах. Микаэла была прирожденным лидером, и твой отец – тоже. Он излучал величие. Ты – их единственная дочь.

– Если договор будет нарушен, разразится война?

– Драгомиры и Владеску уже готовы броситься в схватку. Мы друг другу не доверяем. Ваш брак должен обеспечить стабильность, поровну разделить власть, за которую кланы бились поколение за поколением. Если пакт будет нарушен, вражда вспыхнет с новой силой. Мы стоим на грани конфликта.

– А вампиры могут умереть по-настоящему?

– Вампиры не умирают, – поправил Дорин. – Зато их можно уничтожить, и это хуже, чем смерть. А если возобновится война, которую остановило твое обручение с Люциусом, то уничтожение вампиров неизбежно.

Вспыхнет настоящая война… Из-за меня.

– Ваши родители первыми смогли установить мир, – сказал Дорин. – Вам с Люциусом предстоит сделать так, чтобы мир длился вечно. – Он широко улыбнулся и сделал знак баристе: – Повторите заказ, пожалуйста. – Дорин взглянул на меня: – Мне нужно много рассказать будущей принцессе.

Глава 45

– Что ты здесь делаешь? – раздраженно спросил Джейк, набирая код на замке своего шкафчика. Я вспомнила, как он сражался с замком в первый день учебы. Как давно все это было и сколько всего с тех пор произошло!

– Хочу поговорить о том, что случилось на рождественском балу.

– То и случилось, что ты выставила меня полным идиотом. – Джейк с силой распахнул дверцу шкафчика, едва не сорвав ее с петель.

– Нет, я себявыставила идиоткой. Это же я…

– Не надо. – Джейк засунул учебники на полку. – Я видел тебя и Люка. Я там был… если ты забыла.

– Твои упреки справедливы. Прости меня, пожалуйста.

– Зачем ты вообще согласилась со мной пойти? – сердито поинтересовался Джейк. – Я что, утешительный приз, раз Люк встречается с Фейт? Может, он и лапал тебя во время танца, но у него есть девушка.

Джейк хотел сделать мне больно, и это ему удалось.

– Никакой ты не утешительный приз, – возразила я. – Ты прекрасный парень, и мне очень стыдно за свое поведение.

– Мне тоже. – Джейк захлопнул дверцу. – Только не жалей меня, Джесс. Это тебя надо пожалеть. Пусть Люциус и королевских кровей, но он никогда не будет относиться к тебе так, как я.

Джейк был прав. «Хороший» – это не о Люциусе Владеску. Настойчивый, галантный, забавный, самовлюбленный, опасный, честный, страстный – это все Люциус. Но «хорошим» его не назовешь.

– Я видел, как ты на него смотришь, – добавил Джейк. – Я знал, что мы расстанемся, с того самого дня, когда ты пришла в спортзал. Ты смотрела не на меня, а на Люка. Глаз с него не сводила. – Мне нечего было сказать в свое оправдание. – Джессика, он разобьет тебе сердце . Он уничтожиттебя.

С этими словами мой первый парень повернулся и ушел из моей жизни с достоинством, отнюдь не свойственным крестьянам.

Я осталась на месте и смотрела, как он уходит. Уничтожит…Странно, что Джейк использовал то же слово, что и Дорин. Можно было подобрать столько синонимов – обидит, бросит, унизит, пошлет, – но Джейк выбрал именно это слово. Меня охватило недоброе предчувствие.

В чем причина?

«Джесс, ты сама все знаешь. В глубине души ты уверена, что Люциус опасен…»

Я – единственная чистокровная наследница клана, с которым семья Люциуса воевала на протяжении столетий. Я должна унаследовать власть, к которой всегда стремилась его семья . Если бы меня не существовало…Я вспомнила странные слова Люциуса после рождественского бала: «Я никогда не причиню тебе вреда. Не важно, во что ты в конце концов поверишь, не важно, как будешь вспоминать обо мне, помни одно – я никогда не смог бы и не смогу сделать тебе больно. Возможно, было время, когда я еще не знал тебя… если бы ты стояла на моей дороге к власти… но не теперь».

Нет!Люциус не причинит мне вреда даже ради власти. Снова и снова я повторяла про себя: «Я никогда не причиню тебе вреда».Потом я вспомнила, как изменился Люциус. Этот странный, озлобленный и избитый парень отказывался смотреть мне в глаза. Сможет ли он обидеть меня?

Я не верила. Мысль о том, что Люциус меня оберегает, поддерживала меня в том хаосе, в который превратилась моя жизнь, однако от жуткого предсказания Джейка на душе скребли кошки.

Глава 46

– Люциус, я принесла тебе горячий шоколад. – Я заглянула в его комнату, держа в руках поднос. – Вегетарианский, но неплохой.

Он лежал навзничь на матрасе, скинутым на пол, и с закрытыми глазами слушал плеер. Настольная лампа – единственный источник света – отбрасывала множество теней на его лицо. Синяки побледнели, опухлость вокруг глаз спала. Я поставила поднос и потрясла Люциуса за плечо. Он вздрогнул, сорвал наушники и резко сел:

– Не пугай меня, это неразумно. Пойми, я могу не сдержаться и…

– Извини. – Я отступила, встретив его жесткий взгляд. – Я приготовила горячий шоколад и подумала…

– Я не люблю шоколад.

– Ты только что прикончил целую упаковку вегетарианского шоколадного мороженого. Так что не притворяйся, что не любишь шоколад. Просто выпей.

Люциус оттолкнул мою руку, и шоколад выплеснулся на пол.

– Джессика, уже поздно. Иди спать.

Я села рядом с ним, скрестив ноги, и сделала глоток:

– Что слушаешь?

– Немецкий металл.

Поставив кружку, я потянулась за наушником:

– Можно?

– Как хочешь, – сквозь зубы согласился Люциус.

Я вставила наушники и ужаснулась: такая музыка, должно быть, сопровождала проклятые души в ад – отрывистые немецкие слова, рев синтезаторов, никакой мелодии. Звучало устрашающе.

– А как же «Блэк-айд Пиз»? – пошутила я, снимая наушники.

– У меня другое настроение.

– Люциус…

– Джесс, уходи.

– Не гони меня!

– А ты сама не лезь!

– Я о тебе беспокоюсь.

– Беспокоиться уже поздно.

– Неправда. Все можно исправить.

– Джессика, через несколько недель я вернусь в Румынию и буду наказан за своеволие. Умоляю, оставь меня в покое. Недолго осталось.

– Люциус, я хочу тебе помочь.

– Ты? – горько рассмеялся он. – Ты хочешь помочь мне?

– Ничего смешного. Я могу помочь. Возможно, я единственная, кто может помочь.

– Как?

– Я могу выйти за тебя замуж – вот как!

На секунду его взгляд смягчился. Потом Люциус с силой потер глаза, как будто наказывая себя:

– Джессика…

Я потянулась к нему и взяла за руку:

– Я согласна. А ты?

Люциус отдернул руку:

– Ты не догадываешься, что предлагаешь. Тебе меня жаль, а я не хочу, чтобы ты выходила за меня из жалости. Не желаю быть похожим на больную дворнягу, которую выкупает из приюта добрая душа, чтобы спасти от смерти. Лучше погибнуть с честью.

– Я тебя не жалею.

– Нет?

– Нет. – Из моих глаз потекли слезы. – Я люблю тебя, Люциус.

Слова сами сорвались с моих губ. Я никогда не думала, что мое признание будет дышать таким отчаянием.

Взгляд Люциуса снова стал жестким.

– Тем хуже для тебя, Джесс, – ответил он, лег и повернулся на бок, как будто готовясь ко сну.

Я выбежала из комнаты и врезалась в маму. Она отвела меня к себе и закрыла дверь.

– Что у вас произошло с Люциусом? – спросила она, протягивая мне бумажные салфетки.

– Мы… разговаривали. – Я вытерла глаза, но слезы полились снова.

– И что он тебе сказал? Почему ты плачешь?

– Я сказала Люциусу, что люблю его, – призналась я, сжимая мокрые салфетки. – Что хочу выйти за него замуж.

Мама полностью утратила свое обычное самообладание и недоверчиво раскрыла глаза.

– А что он ответил? – спросила она тихо и нарочито спокойно. За спокойствием скрывался страх.

– Заявил, что не позволит мне выйти за него из жалости.

Мама облегченно вздохнула, прижала пальцы к губам, и я услышала ее шепот:

– Ты правильно поступил, Люциус. Правильно.

Глава 47

– Джесс, мы на математику опаздываем! – Минди почти тащила меня по коридору.

Я вырвала руку:

– Я не пойду. Прогуляю.

– Опять? – обеспокоенно спросила подруга. – Джесс, ты раньше никогда не прогуливала, а теперь почти не ходишь на уроки. Это же математика, Джесс. Твой любимый предмет!

– Мин, мне не хочется.

– Да что с тобой, Джессика? Все из-за Люциуса? Вы обаизменились. И эти синяки… Что между вами происходит?

– Ничего, Минди. Клянусь.

– Ты прогуливаешь занятия, рассталась с Джейком, а Люциус выглядит так, будто вот-вот кого-нибудь убьет. И ты утверждаешь, что ничего не происходит?!

Я направилась к туалету:

– Иди в класс, ладно? Я отсижусь в туалете, пока коридоры не опустеют.

– Джесс, я за тебя волнуюсь! – Минди прижала учебники к груди.

– Все в порядке. Я тебе позвоню, честное слово.

Все в порядке: мое сердце разбито, договор нарушен, и надвигается война.Как можно сосредоточиться на тупых учебниках, бессмысленных домашних заданиях и нудных уроках, если мир вокруг рушится? Когда на кону стоят жизни?

Я скользнула за дверь уборной, оставив напуганную Минди в коридоре, и заперлась в кабинке. Но мне не суждено было остаться наедине со своей печалью. В туалет вошла Фейт Кросс со своей подругой Лизой Клэй. Через щель в двери я увидела, как они расположились у зеркала.

– Так что происходит с красавчиком Люциусом? – Лиза вытащила из косметички блеск для губ. – И откуда у него фонарь под глазом?

– Он не рассказывал, – пожала плечами Фейт, причесываясь. – Ты же знаешь Люциуса: умеет хранить тайны. Но в последнее время он словно с ума сошел.

Лиза нарумянила щеки:

– В хорошем или плохом смысле?

– Он словно сошел с ума по мне, – пожаловалась Фейт, закатив голубые глаза. – Не оставляет меня ни на секунду» постоянно хочет быть со мной… Такой настойчивый!

Лиза покрутила головой, проверяя, ровно ли легли румяна:

– Все парни озабоченные.

– Люциус больше чем озабоченный. Ему все мало. Когда мы поднимаемся к нему в комнату, он буквально затаскивает меня в постель.

«Он спит с Фейт?»– возмущенно подумала я.

Мои зубы заныли, и я на секунду подумала, что клыки прорежутся через десны. Закрыв рукой рот, я скрючилась от боли. И жажда… Мне страшно захотелось крови… Люциус занимается сексом с Фейт Кросс прямо в моем доме. Мой нареченный предал меня, свою принцессу.

– А я все время повторяю, что не собираюсь рисковать будущим ради секса, – продолжила Фейт, не подозревая о моих молчаливых муках. – Вот мама разрешит мне принимать таблетки, тогда и… Не хочу залететь до поступления в Стэнфорд.

Ага, значит до секса пока не дошло!

Я попыталась подавить гнев и ревность, однако десны все равно пульсировали от боли при мысли о Люциусе и Фейт на бархатном покрывале. Я оперлась о холодную стену в поисках опоры. Меня трясло и мутило.

– Да, – согласилась Лиза. – И почему парням мало… – Она что-то шепнула на ухо Фейт. Я не услышала что именно, но можно было догадаться по сдавленному хихиканью.

– Знаю, – засмеялась Фейт. – Это почти то же самое. Но то, что делает Люциус, лучше, чем… – Она замолчала, словно сообразив, что сболтнула лишнее.

Мое сердце замерло, и для меня перестало существовать все, кроме отчаянной жажды и пересохшего горла.

Что? Что он делает?

– Не томи! – воскликнула Лиза, схватив подругу за руку. – Что он делает?

– Он… – Фейт помолчала, но потом не выдержала: – Он делает что-то ртом. С моей шеей.

Мое сердце не просто остановилось – его сжала огромная рука и попыталась вырвать из груди.

«Люциус, не надо! Не предавай нас! Не рискуй навлечь на себя еще больший гнев, не делай того, что безвозвратно нарушит договор. Не сейчас. Мне нужно время, чтобы все уладить».

– Что?! – не поверила Лиза. – Поцелуйчики? Да это же для первоклассников! Кого удивишь поцелуями?

– Нет… – Фейт покачала головой, повернулась к зеркалу и задумчиво посмотрела на себя. – Это не просто поцелуи. Не знаю, как описать… это нечто потрясающее. Такое ощущение, что мы делаем что-то опасное, запретное, по-настоящему плохое. – Она порылась в сумке, нашла резинку и собрала светлую копну в высокий хвост. – То есть мне нравится, но…

– Слушай, а может Люциус научить моего парня? У Алана совсем нет воображения.

– Вряд ли этому можно научить. Такое умееттолько Люк.

Лиза посмотрела на шею подруги и нахмурилась:

– Знаешь, от ваших игр у тебя царапины остались… Хочешь замазать?

Фейт пробежала пальцами по красным следам и улыбнулась:

– Лиз, ты даже не представляешь, как это приятно…

– Повезло тебе, подцепила европейского парня, – заметила Лиза. – Очень повезло.

Они вышли, и я рухнула на пол, тяжело дыша. Боль и жажда, терзавшие меня, не проходили. Моя вампирская натура стремилась проявить себя и не желала успокаиваться.

Люциус… Что же ты делаешь?

Глава 48

– Он хочет укусить Фейт Кросс, – сообщила я Дорину.

– Не может быть, – возразил он, посыпав свой кофе корицей. – Он не посмеет. Наш мальчик на это не пойдет.

– Я столкнулась с его подружкой в школьном туалете. Она сказала, что Люциус делает что-то странное с ее шеей… Ртом. И у нее царапины.

Дорин поставил чашку. Его усталые глаза затуманились.

– Большие царапины?

– Не знаю. Я не рассмотрела. Это важно?

– Нет, не особенно. А вот если он действительно в нее вопьется… – Дорин согнул два пальца, изобразив клыки. – Плохие новости.

– Для Люциуса или для Фейт?

– Насчет нее мне сложно сказать. Если он высосет ее досуха, она умрет на месте, если нет – то станет вампиром. Некоторые девушки, пойдя на это, потом жалеют. Такие решения нужно хорошо обдумывать. Не все в состоянии принять наш образ жизни. А если у девушки нет предков-вампиров… через сотню лет ей становится одиноко, кровь не нравится, начинаются терзания: «Ах, почему я не вышла замуж за нормального мужчину, почему не родила детей?..» От новоиспеченных вампиров одни неприятности. Новички постоянно хнычут, на нервы действуют. Через пару тысячелетий Люциус может пожалеть о своем необдуманном решении, принятом под влиянием страсти.

– Они обязаныпожениться, если он ее укусит?! – Меня охватила ревность, боль пронзила десны, и я потерла челюсть.

– Болит? – спросил Дорин.

– Заметно?

– Ну, если знать признаки… Вообще-то беспокоиться не о чем. Вот если бы твои клыки не болели…

– Знаю, – сказала я. – Прочитала в книге.

– Люциус дал тебе экземпляр « Жизни после смерти»? – Дорин улыбнулся. – Это же классика!

– Да, полезный учебник, – согласилась я. – Возвращаясь к Люциусу и Фейт…

– Если Люциус поведет себя благородно – а я догадываюсь, что так и будет, – они поженятся. Нельзя укусить невинную девицу и продолжать жить как ни в чем не бывало. Так не принято.

Мои десны запульсировали от боли.

– Вряд ли Люциус захочет провести с ней вечность…

Дорин покачал головой, избегая смотреть мне в глаза:

– Ты права, не захочет.

– А как же благородный поступок?!

– Ох уж мне это благородство… Если Люциус решил нарушить пакт, совершенно неважно, кого он укусит. Василе не потерпит неповиновения. Одна из причин, по которой вампиры выжили, – жестокое правосудие. Попробуй нарушить договор между кланами – и тебя ждет немедленное уничтожение.

Ревность уступила место страху.

– Что?!

– Уничтожение, полное и абсолютное?

Я знала, что Люциуса жестоко накажут, он сам боялся того, что с ним сделают, но мне и в голову не приходило, что его посмеют уничтожить.

– Он же принц!

– Принцем можно пожертвовать, пока он не король.

Слова застряли в горле.

– Сколько времени даст ему Василе, чтобы выполнить приказ?

– Жизнь Люциуса уже висит на волоске, – признался Дорин. – Василе хочет добиться повиновения, однако долго ждать не намерен. – Дядя пронзил грудь воображаемым колом, затем словно задул свечу.

Теплый, пропитанный запахом корицы воздух кофейни показался мне ледяным.

– Это происходит именно так? С помощью кольев?

– Да, самый надежный способ, испытанный… – подтвердил Дорин.

У меня перед глазами вспыхнула картинка: Василе наносит быстрый удар прямо в сердце Люциуса. Я словно почувствовала, как заточенный кол вонзается в меня, и схватилась за грудь – наверное, как и мои кровные родители перед смертью.

– Что тогда будет с Люциусом? – спросила я, пытаясь отогнать ужасную картину.

– Ты о чем?

– О его… душе.

– А… Его душа принадлежит клану. Она не вознесется на небо, как у простых смертных. Душа вампира – совсем другое дело. Клан дает, клан и забирает… Ну, или разъяренная толпа. – Дорин пожал плечами. – Так или иначе, нам суждено закончить свое существование в аду. Так что исчезнуть – не такая уж плохая альтернатива.

Мысль о том, что Люциус может исчезнуть, была невыносима. Меня охватило чувство беспомощности.

– Я призналась ему в любви, согласилась выйти за него замуж. А он… Он отказался от пакта.

Лицо Дорина просветлело.

– Ты на самом делеего любишь? Честно?

– Да, люблю.

– В таком случае нельзя допустить, чтобы Люциус укусил другую, – посоветовал Дорин и глотнул кофе. – Он обречет себя на смерть, если его клыки сомкнутся на шее Фейт.

Люциуса уничтожат?! Я не могла представить себе мир без него… однако и не представляла, как предотвратить трагедию.

Всю ночь я была не в силах заснуть, отгоняя воспоминания о тех чувствах, которые охватывали меня при мысли о смерти Люциуса. Грудь словно пронзал осиновый кол, а душу наполняла холодная, гулкая пустота.

Если Люциус погибнет, я тоже умру.