Текст книги "Харли Мерлин и Тайный Ковен (ЛП)"

Автор книги: Белла Форрест

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

– А ты? – спросила я, не в силах оторвать глаз от Татьяны, скользнувшей на подиум со слегка недовольным выражением лица.

– Шесть месяцев, – пожала плечами Сантана. – Держу пари, Уэйд будет использовать новичков в команде отбросов. В любом случае, нам нужно будет делать какие-то магические вещи, а другие отделы не очень хотят работать с нами.

– Почему бы и нет? – ответила я, пытаясь понять, как заклеймили их головы.

– Потому что мы очень искусно говорим людям неприятную правду, в том числе и то, что мы о них думаем, – Татьяна присоединилась к разговору, ее славянский акцент выделял ее еще больше. – На мой взгляд, калифорнийцы слишком политкорректны, но я думаю, что к концу десятилетия мы их разобьем. Особенно тех, кто настолько неуверен и расстроен, что они выбирают ведьм, с которыми они просто не могут справиться.

Татьяна и Сантана усмехнулись, глядя на Гаррета и его команду, которые не выглядели счастливыми, видя, во что превращается команда отбросов. Я не ощущала Гаррета или Финча, но остальные определенно чувствовали себя неловко. Между этими, казалось бы, противоположностями была история, но ни одна из них не встречалась как часть классической формулы «хорошее против плохого», а скорее «необщительные неудачники против самодовольных, опрятных придурков».

– Дилан Блайт, – продолжал Уэйд свой выбор. – Иди сюда. Ты тоже новенький. Тебе нужна практика.

Дилан не выглядел там своим. Он казался типичным американским сердцеедом, с обилием мускулов под красно-кремовой футбольной курткой, короткими каштановыми волосами, карими глазами и ямочкой на подбородке, которая еще больше заставляла его называть «мирским». Его место на футбольном поле, а не в ковене, по крайней мере, таково было мое первое впечатление.

– Он здесь уже пару месяцев, как Татьяна, – сказала Сантана, пока мы смотрели, как он пробирается сквозь толпу, чтобы присоединиться к нам. – Он выглядит как хороший парень. Слишком хороший, если вы спросите мое мнение. Гарретт продолжает пытаться привлечь его на свою сторону, но мальчик предпочитает футбол и своих человеческих друзей. Ему потребуется некоторое время, чтобы быть, как все.

Ах, еще одна родственная душа! По крайней мере, я была не единственной, кто пытался влезть в это магическое дело.

Дилан широко улыбнулся нам, затем встал рядом с Татьяной, от которой, казалось, не мог оторвать глаз, пока она не бросила на него короткий взгляд, и он тут же отвернулся – она ему понравилась. Она заставляла его нервничать, я это чувствовала. Кроме этого, внутри него назревал постоянный конфликт, что-то, что я испытала сама, пытаясь примирить свои способности с человеческим миром, в котором я была воспитана.

– Рафф Леви! Иди сюда, брат! – крикнул Уэйд.

Высокий жилистый парень с оливковой кожей, короткими черными волосами и необычными темными серо-голубыми глазами выступил вперед. Его фамилия показалась мне знакомой, а черты лица напоминали кого-то, кого я видела раньше.

– Он кажется знакомым, – сказала я.

– Он сын Леонидаса Леви, – ответил Уэйд.

– О.

Кто забудет чересчур напыщенного и подлого Леонидаса, «решающего голоса» в Калифорнийском Совете Магов?

– Он совсем не похож на своего отца, – сказал Уэйд, словно прочитав мои мысли. – Он другой.

Раффи улыбнулся, пожав ему руку, и я поняла, что Уэйд был абсолютно прав. Раффи был другим, и не только в этом. Снаружи он казался мирным, спокойным и милым. Но в глубине души я чувствовала, как в нем бушует темная буря, сотня разновидностей ярости и злобы, и все это он держал при себе, отчаянно стараясь ни на кого не влиять.

Он не казался… злым, но было что-то тревожащее под этим добрым выражением. Еще более интересным было выражение его лица, особенно когда наши глаза встретились в первый раз. Он уставился на меня и понял. Я чувствовала, что он точно знает, кто я такая. Он знал, что я чувствую его.

– Команда отбросов лучше, чем вообще никакой магической работы. Спасибо, Уэйд, – сказал Раффи.

– В любое время, – ответил Уэйд, похлопывая его по плечу, явно взволнованный тем, что Раффи с ним. Я тоже ощущала связь между ними. Они были близкими друзьями, что также подтверждала Сантана.

– У Раффи неприятная история с отцом, – объяснила она, понизив голос. – Его прислали сюда около трех лет назад в качестве наказания, но не похоже, что клан Леви заберет его в ближайшее время. Это круто. Нам он нравится больше здесь, в окружении людей, которые действительно заботятся о нем.

Было что-то в ее голосе, что оставляло место для последующих вопросов, но я приберегла их на потом, когда Уэйд позвал еще одного члена команды. – Астрид Геплер!

– О, это будет весело, – усмехнулась Сантана.

Вперед вышла молодая чернокожая девушка. В ее карих глазах сверкали изумрудно-зеленые искорки, а волосы были вьющимися, как у афроамериканки. Одним пальцем она сдвинула очки в черной оправе на кончик носа, затем поднялась на подиум, коротко кивнула Уэйду и подошла к нам.

– Привет, я Астрид.

Она улыбнулась мне, и я не смогла удержаться от ответной улыбки. Она была полна света и тепла, как и Райанн, и я с облегчением смогла сосредоточиться на ее эмоциях, а не на толпе перед нами. Тут до меня дошло, что, пока у меня есть кто-то в качестве якоря, я могу сосредоточиться достаточно, чтобы не потерять рассудок между столькими людьми в одном зале.

– Харли. Приятно познакомиться, – ответила я, и мы пожали друг другу руки.

– Астрид – вот это человек, – сказала Сантана с подмигиванием.

– Я думала, мы должны держать нашу магию подальше от них, – смущенно сказала я.

– Астрид особенная, – ответила Сантана. – Она какое-то время была в ковене, помогая по ИТ части в основном. Она также служит мостом между нами и человеческой властью.

– Я идеальный свидетель в случаях необъяснимых явлений, – хихикнула Астрид

– Держи ее подальше от неприятностей, Уэйд, – сказал Элтон, нахмурив брови. – У нее было достаточно волнений во время последней миссии.

– Мы делаем уборку. Как? Уничтожаем записи камер видеонаблюдения, стирая воспоминания, которые не были счищены после инцидентов с горгульями, и очищая все, что ускользнуло от нас после того момента, – Уэйд пожал плечами. – Ничего не бывает скучнее.

– Вы также будете следить за деятельностью монстров. Я говорил тебе, следить за остатками энергии, – сказал Элтон, скрестив руки на груди. Он беспокоился об Астрид. Я полагала, что она очень поможет ковену, позволив ей работать здесь, когда они все так боялись открыться перед людьми.

– Тогда я упакую сканеры, ничего страшного! – язвительно заметила Астрид. – Я просто счастлива снова выйти в поле.

– Мне это не нравится, – проворчал Элтон. В нем было что-то милое, напоминавшее мне мистера Смита после того, как я получила водительские права. Ему тоже не нравилось, что я сама веду машину.

– Не волнуйтесь, Элтон, – сказала Сантана. – Мы о ней позаботимся.

– В общем, ты ужасно влияешь, но я ценю твои навыки выживания, – шутливо ответил Элтон. – Просто верните ее живой.

Финч, Гаррет и остальные члены команды стояли рядом с ним. Они слушали все, обмениваясь удивленными взглядами и случайными злыми шутками.

– Кучка разбитых сердец, – огрызнулся Финч. – Неудивительно, что вы застряли в команде отбросов. И неудивительно, что у нас были низкие рейтинги по сравнению с другими ковенами. Меньше чувств, больше магии. Давай будем профессионалами, хорошо?

Фу, платиновые волосы и пронзительные голубые глаза не слишком хорошо сочетались с усмешкой на лице Финча. Он неожиданно сильно раздражал меня.

– Сколько тебе лет, Финч? – спросила я его как можно невиннее.

– Какое тебе до этого дело? – ответил он, хмуро глядя на меня. Было ощущение, что ему просто не нравятся новые люди.

С чего такая ненависть? Что я сделала этому мальчику?

– Потому что ты говоришь, как плаксивый пятилетний ребенок, которому не нравится его новый детский сад, и ты начинаешь действовать мне на нервы, – выплюнула я. – Я думала, это ковен, а не соседний «Кид-Сити».

Я слышала смешки вокруг себя и из толпы внизу, но не могла оторвать глаз от Финча. Он выглядел так, словно собирался сделать что-то глупое, и я никогда не отворачивалась от агрессивного дьявола. Он слишком напоминал мне приемного отца, чье имя я предпочла забыть – корень многих кошмаров и причина некоторых шрамов на моей спине.

– Похоже, Финч нашел другую ведьму, которая не хочет мириться с его глупостями, – усмехнулся Гаррет и обнял Финча за плечи.

– Я предлагаю вам с Уэйдом отвезти ваши команды в другое место и начать планировать свои миссии, – ответил Элтон Гаррету. – Веди себя хорошо и доложи мне к концу дня. У тебя есть остаток дня, чтобы распределить свои роли и обязанности. Наставник Номура и Тобе ответят на любые ваши вопросы. Маги, свободны!

Толпа мгновенно рассеялась из Главного Зала, в то время как Гаррет забрал Финча и остальную часть его команды с подиума. – Пойдем, соберем наших уток в стаю. Нужно получить эти пятьдесят очков назад, и повысить рейтинг! – сказал Гаррет, затем оглянулся через плечо и снова подмигнул мне.

Серьезно, он флиртует или как?

Один за другим, множество чужих эмоций испарилось из меня, и моя новая команда полностью сосредоточилась. Уэйд был разочарован работой по уборке, но доволен своим выбором членов команды, пока его взгляд не нашел мой. Он еще не был уверен насчет меня, но, эй, я должна была дать ему возможность, так как он меня совсем не знает. Честно говоря, я не была уверена, насколько буду полезна в этом месте, но я должна была хотя бы попытаться выяснить.

Сантана и Татьяна казались слегка удивленными. У меня было чувство, что они уже проходили подобные концерты раньше, что делало их интересными, чтобы следить за ними. Дилан застрял в подвешенном состоянии, где-то между желанием и возбуждением, вероятно, все еще приспосабливаясь к жизни как маг. Раффи был благодарен, в основном за то, что рядом с ним был Уэйд. А Астрид была взволнована и хотела начать.

С другой стороны, волновался Элтон. Визит Совета наложил на него свой отпечаток, и я буквально чувствовала, как много поставлено на карту. Элтон боялся провала любого рода. От этого кровь застыла у него в жилах, а по правилам эмпатической близости и у меня.

Но что на самом деле я чувствовала в тот момент? Если отрешиться от слоев эмоций, которыми я окружила себя, что я обо всем этом думала?

Ну, для начала, тихий голос в моей голове говорил мне, что все становится еще более странным, хотя я не была точно уверена, как и почему. Но мои инстинкты никогда не подводили меня, и я никогда не испытывала недостатка в зловещих чувствах.

Я отправлялась в новое путешествие, с людьми, которых едва знала, но с которыми меня связывали изначальные узы Хаоса. Это было странно и страшно, но это также дало мне очень необходимый взгляд на то, кем я была и, самое главное, кем я хотела быть.

Глава 14

– Не могу поверить, что они заставляют меня бросить работу, – пожаловалась я, заполняя анкету на должность научного сотрудника в отделе библиотек и архивов Научного Центра.

Вскоре после того, как Зал Главного Собрания был очищен, Уэйд и остальная часть нашей недавно сформированной команды Отбросов – термин, который мы все, казалось, ненавидели и любили одновременно, сопровождали меня в одну из общих комнат ковена.

Сантана и Татьяна совершили набег на маленькую столовую за горячими напитками и закусками, в то время как Раффи и Астрид немного ближе знакомились с Диланом. Уэйд сидел рядом со мной за столом, тщательно проверяя информацию, которую я внесла в анкету. Между нами все еще было напряжение, в основном из-за его сильной неприязни к моим способностям эмпата, но я ничего не могла с этим поделать. Рано или поздно он к этому привыкнет. Да и что ему скрывать? Я уже знала, что действую ему на нервы – не нужно быть эмпатом, чтобы понять это.

– Тут платят лучше, и тебе не нужно будет болтаться вокруг всех этих нежелательных лиц, – ответил Уэйд, указывая на коробку, на которой была указана моя дата рождения. У меня не было настоящего дня рождения, только приблизительный, почти случайно выбранный день и месяц года, когда меня оставили в приюте. – Заполни это.

– Только если вы, пообещаете не дарить мне никаких дурацких открыток на это событие, – проворчала я. – Это не настоящий мой день рождения, и я его не отмечаю.

– Почему нет? – спросила Сантана, садясь за стол и пододвигая ко мне свежесваренный кофе.

– Спасибо, – я взяла бумажный стаканчик и подула на горячую черную жидкость перед первым глотком. Я почти чувствовала, как энергия течет через меня. – Я не знаю точной даты своего рождения, только то, что мне было около трех лет, когда меня оставили в приюте.

Я сказала это довольно сухо, что меня не удивило. Я привыкла к этой мысли давным-давно. Моя команда, однако, была в замешательстве, судя по тому, как они смотрели на меня. Затем пришла жалость, и я мгновенно возненавидела это чувство. Я ненавидела жалость, особенно когда знала, что она направлена на меня.

– Ты сирота, – сказал Дилан. Он был единственным, кто не жалел меня. Вместо этого я уловила в его голосе нотку понимания. Это была редкая реакция. Большинству людей не нравилось осознавать трудности других. Они даже не смотрели на бездомных ветеранов, мимо которых проходили по улице, как будто не могли справиться с чужими страданиями. Я не получала такой роскоши. Я чувствовала все. – Значит, ты была в приемной семье? – спросил он.

– Да, а что?

Дилан улыбнулся.

– Я тоже.

Мысль о родственной душе всплыла в памяти в два раза громче. Я не могла помочь, но понимала его. В Сан-Диего было много приемных детей, но мы старались избегать друг друга. Большинство детей в системе оказались не такими хорошими, как я. У большинства из них никогда не было такой семьи, как Смиты, чтобы ввести их во взрослую жизнь, поэтому они остались без внимания. Дилан выглядел как еще одно счастливое исключение, с его ежиком и накрахмаленным университетским пиджаком.

– Серьезно? Я хочу сказать, что это так здорово, но мы оба знаем, что это не так, – усмехнулась я и он громко рассмеялся. Он был таким ярким и веселым, таким искренним и просто милым.

– Все в порядке, это нормально в таком месте, – ответил Дилан, в то время как Уэйд наблюдал за нашим обменом любезностями со слегка хмурым взглядом. – Потому-то мы «поздние цветочки», как нас здесь называют. Мы заблудились в системе приемных родителей, и у нас не было никого, чтобы объяснить нам, кто мы есть.

– Большинство из нас, магов, вступают в ковен в очень молодом возрасте, – объяснила Сантана. – Но таким, как ты, Дилан, и другим так не везет. Тем не менее, я говорю, что лучше поздно, чем никогда!

– А ты? – спросила я Астрид. – Как ты попала в ковен, будучи человеком?

– О, это долгая история, – сказала она. – Я полезна, и я делаю много работы в АйТи-сфере. Знаешь, как обычно. В основном шифрование, безопасность, наблюдение и старый добрый взлом. В человеческом мире, где доминируют технологии, магия способна на многое.

– Кроме того, она наш единственный зомби, – сказала Сантана, улыбаясь.

– Серьезно, как будто этот разговор и без того не достаточно сложный, у нас есть зомби? – сказала я в замешательстве.

– Она имеет в виду, что я прошла через пару тяжелых испытаний на полевых миссиях, – ответила Астрид, краснея. – Поэтому Элтон позволил мне пойти с вами в команде. Он хочет избежать еще одного… инцидента.

– Какого инцидента? – спросила я

– Я умерла, – прямо сказала Астрид, и мне потребовалось несколько секунд, чтобы полностью осознать эту маленькую странность. – Три раза, если точнее. Элтон вернул меня, но цена, которую он заплатил, была… ужасной.

– Что?

– Элтон владеет редким видом магии, – добавил Уэйд. – Он – Некромант. Один из пяти существующих.

– Он возвращает людей к жизни? – сказала я, совершенно потрясенная.

– Это не так просто, как кажется, – ответил он. – Это совсем не просто. Для воскрешения должны быть выполнены определенные условия. Тело должно быть в хорошем состоянии. Любое воскрешение, совершенное через двадцать четыре часа, приведет к буквальному, бессмысленному зомби, потому что мозг быстро разлагается, и нервные пути начинают сбоить как сумасшедшие. Кроме того, это наносит огромный урон Элтону. После одного-единственного воскрешения он проходит автоматическую Чистку, самую страшную и болезненную, которая может даже убить его. Монстры, которые выходили из него, одни из самых страшных вещей, которые я когда-либо видел в своей жизни. Некромагия не является решением проблемы смерти и не используется как таковая.

– На самом деле, это печально, – вздохнула Астрид. – Иметь такую силу и не иметь возможности ее использовать. Я имею в виду, он мог бы, но у ковена, очевидно, есть правила на этот счет. Он воскресил меня только потому, что я умерла, помогая ковену.

– И ты не можешь продолжать это делать. Это скажется на нем, через какое-то время, – сказал Уэйд.

Я медленно кивнула, прежде чем Уэйд подтолкнул меня, указывая на форму.

– Давай, заполни это, чтобы мы могли составить твое расписание.

– Посмотри на себя, суровый и серьезный, как наставник, – усмехнулась Сантана. – Полагаю, ты присматриваешься к положению Элтона и уже начал готовиться, да?

Уэйд покачал головой.

– Я нашел ее, так что она в некотором роде моя ответственность. По крайней мере, до тех пор, пока ее не введут в курс дела. Тогда она будет сама по себе.

– Мы оба знаем, что это неправда, Уэйд, – ответила я. Он беспокоился обо мне – это было скрытое чувство, которое я могла бы пропустить, если бы не обратила на него внимания. Он был интересным пучком эмоций, из того, что я собрала до сих пор. Я чертовски расстроила его, и все же, он не мог остаться в стороне. И то, что я могла читать его мысли, заставляло его нервничать. Я собиралась сгореть в аду за то, насколько я наслаждалась этим состоянием ума.

– Что бы ты ни думала, но то, что ты читаешь – это ошибка, – парировал он. – Ты едва держишься в толпе, так что я сомневаюсь, что ты настолько хороша во всей этой эмпатической ерунде.

– Святые угодники, ты эмпат? – ахнула Татьяна, и я почти почувствовала, как она закрывается – или, по крайней мере, изящно пытается это сделать.

Я была уже измучена, и, зная, что чем больше они пытались спрятаться от меня, тем громче их эмоции пронзали меня, я тяжело вздохнула и решила разобраться с этой проблемой.

– Слушайте, да, я эмпат. Я чувствую вас всех, и чем больше вы пытаетесь что-то скрыть от меня, тем тяжелее я это чувствую. Я настоятельно рекомендую вам просто расслабляться, когда я рядом. Я никому не скажу, что я испытываю, если меня не спросят, и только если это ради благого дела.

Мне это тоже не нравилось, и я все еще училась держать это под контролем, но сегодня был какой-то сумасшедший день, и мои кнопки управления все… глючили.

– Только не волнуйтесь, если я вас чувствую. Я могу. И это круто. Я не буду судить, обещаю. Скорее всего, я даже не буду обращать внимания, – сказала я на одном длинном вздохе, затем повернулась, чтобы посмотреть на Уэйда. – Что касается вас, мистер Великий и Могучий, мои сенсоры достаточно настроены после всех этих лет, так что да, я точно знаю, через что вы проходите, когда оказываетесь рядом со мной. Мы оба знаем, что я раздражаю тебя и заставляю чувствовать себя неловко. И это круто. Мне нравится доставлять тебе неудобства.

Я закончила свое заявление с усмешкой. Раффи подавил смешок и притворился, что пьет кофе из кружки, когда заметил, что мой взгляд переместился на него. Он был действительно странным существом, и мне было трудно понять, что именно в нем странно.

– Что с тобой? Что у тебя за история, – спросила я его.

Он моргнул, как будто был застигнут врасплох без шпаргалок с подходящими быстрыми ответами.

– Что… что ты имеешь в виду?

– Почему ты здесь? Я слышала, твой отец – большая шишка в Совете, а это ковен для Посредственностей и пресыщенных отверженных, – ответила я, бросив на Уэйда намеренный косой взгляд, мгновенно почувствовав, как его гнев закипает в моих венах. Мой внутренний дьявол хихикнул. – Итак, как ты здесь оказался?

Раффи немного волновался, тщательно подбирая слова. Тревога подкрадывалась, вместе с тем, как звучал маниакальный смех в моей голове. Это было очень странно, и я была очарована.

– Мы можем просто назвать это «разницей во мнениях», на тему того, почему меня сюда перевели? – ответил он с озорной улыбкой.

– Это ничего не прояснит, – сказала я.

– Что тебе нужно сделать, так это заполнить эту несчастную форму, чтобы я мог передать ее в отдел кадров к концу дня, – вставил Уэйд.

Я бросила на него хмурый взгляд, затем продолжила записывать в одно из окошек свой фальшивый день рождения, а затем свой текущий адрес и номер социального страхования.

– Мы с отцом не ладим, – признался Раффи. – Вообще. Он очень сильный маг, и все смотрят на него снизу вверх. Некоторые даже боятся его. Я очень отличаюсь от остальных членов моей семьи. Это почти вся суть. И все они традиционалисты, а я больше… либерал.

– Да, я понимаю, что это совсем не то, что хотели бы остальные члены семьи, – сказал Дилан. – Моя мама думала, что я собираюсь получить футбольную стипендию в Йеле. Вместо этого я здесь, и я записался в общественный колледж, чтобы оставаться рядом с ковеном.

– Почему ты не пошел в Йель? – ответила я. – Наверняка в Нью-Хейвене есть ковен.

– Я думал об этом. Дело в том, что мои магические способности во многом связаны с моим атлетизмом, – сказал Дилан, опустив плечи. – Я, что называется, Геркулес. И Ковен Нью-Хейвена в настоящее время находится под следствием. Последнее, в чем они нуждаются, так это в сыром, поздно расцветающем маге, который должен был выделиться в Йельской футбольной команде, и не в хорошем смысле.

– Бесконтрольная магия – это все равно, что выпустить на волю лесной пожар, – объяснила Татьяна. – Дилан нуждался в постоянном наблюдении в первый год как оказался в магическом ковене, главным образом потому, что он только что похвастался своим Эсприт и должен научиться им управлять. Сейчас он как ядерная боеголовка, без всяких мер безопасности. Один неверный толчок, и бум, весь Нью-Хейвен станет свидетелем чертовски адского… футбольного матча.

Я нахмурилась.

– Я думала, Эсприт предназначен для того, чтобы управлять силой, а не терять над ней контроль.

– Так и есть. Как только привыкнешь. А это требует времени и практики, – ответил Дилан. – Поверь мне, я знаю!

– Какой у тебя Эсприт? – спросила я.

Дилан показал мне свое кольцо, отлитое из серебра, с футбольным мячом, инкрустированным перламутром на фоне черной эмали, и улыбнулся. Я люблю футбол, и я получил это от своего тренера, когда закончил среднюю школу. Это значит для меня целый мир. Это напоминает мне о том, какой могла бы быть моя жизнь, родись я человеком.

– Похоже, что ты не слишком-то рад быть магом, – сказала я.

– Честно говоря, нет, – вздохнул он. – Но я начинаю этим проникаться. Наверное, у меня период адаптации. Они хотят, чтобы я проводил меньше времени со своими приятелями по колледжу, но этого не произойдет. Это мои друзья.

У меня было чувство, что он провел всю свою жизнь, отталкивая свои магические способности, борясь со своей природой всем, что у него было, пока однажды не произошел, как выразилась Татьяна, «бум», и он был обнаружен Ковеном Сан-Диего. Мое моджо приходило постепенно. У меня уже был период адаптации, и я никогда не отрицала свою истинную природу. Я не приняла ее, но научилась использовать все, что можно, для ориентирования в своем существовании в «нормальном мире».

– Ты уже нашла свой Эсприт? – спросила Сантана, явно чувствуя себя неловко из-за того, к чему вел разговор. Похоже, никому не нравилось слушать, как Дилан тоскует по своей человеческой жизни. Их магическое существование было поводом для гордости, и они любили его, в то время как Дилан все еще боролся со всей этой концепцией.

– Нет, – сказала я, качая головой.

– Не волнуйся, ты найдешь его, – ответила Сантана и показала мне свой. Это был брелок в форме гитары, с замысловатой и красочной детализацией, выгравированной вокруг сахарного черепа Мексиканца посередине. – Я нашла это в небольшом сувенирном магазине в Катемако, моем родном городе в Мексике, два года назад. Мы просто сошлись. Как только я прикоснулась к нему, я поняла.

Татьяна показала мне свой браслет из чистого серебра с единственным круглым сапфиром. Его кристально-голубой цвет почти гипнотизировал.

– Мама подарила мне его, когда мне исполнилось четырнадцать. Это одна из немногих хороших вещей, которые я получила от клана Василиса.

В ее голосе звучала печаль, нехарактерная для ее ледяного поведения, и я чувствовала ее глубоко в животе. Уэйд заметил выражение моего лица, но не стал заполнять пробелы, как раньше. Вместо этого он указал на бланк.

– Заканчивай с этим.

– Ненавижу тебя, – сухо ответила я.

– Я здесь не для того, чтобы меня любили.

– Тогда почему ты здесь? – возразила я.

– Он один из лучших магов в этом городе и, возможно, во всем штате Калифорния, – сказала Астрид, улыбаясь мне. – Он не самый приятный персонаж в этом ковене, но его сердце в правильном месте, и он не такой придурок, как, скажем, Гарретт и его злой приятель Финч.

Все рассмеялись, и даже Уэйд позволил себе полуулыбку в ответ на попытку Астрид сделать комплимент. Она мне нравилась. Она была милой, но тупой. Как молоток, присыпанный сахаром.

– Кстати, что случилось с Гарретом? Я не могу его прочесть. Так же, как не могу читать Финча. И еще нескольких человек в этом месте. Обычно я этого не понимаю, – сказала я и посмотрела на Уэйда.

У него не было ответа, как и у остальных. Все, что я получила в ответ, были медленно качающиеся головы и мягкие пожатия плечами. Хотя, Раффи, казалось, заинтересовался.

– Ты пробовала их чувствовать? Например, протянуть руку, вместо того, чтобы позволить своим эмоциям накрыть тебя.

– Эмпатия работает не так, – поджала я губы. Мне не нужно ничего пробовать. Я автоматически чувствую их. Единственное, над чем мне нужно работать, это блокировать определенные или все эмоции. Я как вышка сотового телефона. Какой бы сигнал ни исходил, я его улавливаю.

– Я никогда не встречал настоящего эмпата. Я только читал о них в книгах. Вы такие редкие люди, – зачарованно ответил Раффи. – Думаю, у них нет точной информации о твоих способностях.

– Или, может быть, это зависит от эмпата. Без понятия, – пожала я плечами. – Дело в том, что есть некоторые маги, которых я не могу прочесть. Пятерых я знаю наверняка. Гаррет, Финч, О'Халлоран, наставник Бэлмор и Имоджин Уайтхолл. В зале были и другие, но я не знаю, кто они.

– На твоем месте я бы об этом не беспокоился, – сказал Раффи. – У некоторых магов могут быть естественные барьеры. Я могу посмотреть, если хочешь. Я мог бы также предложить тебе легкое чтение, чтобы освежить твои знания эмпатии.

– Это было бы здорово, спасибо! – улыбнулась я. – Серьезно, я ценю это.

– Как я уже сказал, ты редкость, – Раффи почтительно кивнул. – В Средние века к эмпатам относились с большим почтением. Они помогали ведьмам избегать разгневанных жителей деревни и религиозных фанатиков. Сегодня во всем мире насчитывается около трехсот эмпатов.

– О, черт, вот это редкость, – сказала я, внезапно почувствовав себя белым тигром. Или белым носорогом, в зависимости от количества углеводов, которые я потребляла в течение недели.

– Она так же управляет всеми элементами, – добавил Уэйд. – И телекинез.

Вся команда уставилась на меня, как будто я была самой необычной вещью, которую они когда-либо видели. Это было неловко и лестно одновременно, и мои щеки горели от удовольствия. Никогда в жизни я не чувствовала себя такой почитаемой.

– Вау, – выдохнула Астрид, ее губы растянулись в широкой улыбке. – Тогда ты чертовски невероятна! Я думаю, что ты могла бы легко конкурировать с Уэйдом здесь. Забудь об этом. Ты полный Элементал. Держу пари, с небольшой практикой и образованием, ты будешь бегать кругами вокруг него и Гаррета!

– Уменьши энтузиазм, – сказал Уэйд. – Она только что получила показания от Эдли и была классифицирована как Посредственность.

Их лица побледнели, и я почувствовала, как мое сердце упало. Напоминание о Посредственности было эффективным в сокрушении моих крыльев. Я только начала парить и впитывать все восхищение от нашей команды Отбросов, и Уэйд просто топнул и оставил меня разорванной. Разбитой. Очевидно, он был чрезвычайно конкурентоспособен, и это просто заставило меня захотеть победить и фактически закончить бегать вокруг него, просто чтобы я могла стереть эту ухмылку с его лица.

– Я не куплюсь на это, – сказала Сантана, качая головой.

– На что? Что она Посредственная? Эдли никогда не ошибается, Сантана, – сказал Уэйд, скрестив руки на груди.

– Нет. Не куплюсь. Что-то не так. Харли, через несколько месяцев тебя снова проверят, – ответила Сантана. – Ты не можешь быть полным Элементалом и эмпатом на Посредственном уровне. Этот титул останется с тобой на всю жизнь, и это серьезно ограничивает твои магические перспективы. Не могу поверить, прости.

Я с надеждой пожала плечами.

– Эдли сказала, что мне нужно еще раз пройти обследование.

– И следовало бы! – кивнула Астрид. – Я служу в этом ковене с десяти лет, и поверь мне, такие, как ты, бывают не чаще одного раза в поколение. Быть Посредственностью – все равно что сказать, что Хиросима была просто фейерверком. Я согласна с Сантаной. Не покупайся на приговор.

– Меня это не удивляет, – голос Гаррета проскользнул в комнату, заставив нас всех поднять головы. – В любом случае, вы обычно все отрицаете. Но когда кто-то Посредственность, он всегда Посредственность. Не могу поверить, что говорю это, но Уэйд прав. Мисс Смит… пресна. В лучшем случае.

Гаррет ухмылялся мне, засунув руки в карманы, расстегнув бежевый жилет и закатав рукава темно-синей рубашки. Рядом с ним стоял Финч, вместе с другими магами из его следственной группы, и от них у меня скрутило живот. Я чувствовала презрение ко мне, и это вернуло мне неприятные воспоминания о подготовительной школе. Особенно те, из-за которых меня слишком часто посылали в кабинет директора. Это не хорошая идея – спровоцировать меня. Я всегда мстила.

– Я так понимаю, ты в этом заведении самый красивый осел? – возразила я, обнаружив арктическую улыбку.

– Думаешь, я красивый? – ответил Гаррет.

– Тебе что, нечем заняться, Кайтелер? – Уэйд встал, его раздражение жгло мои нервные окончания.

– Гаррет и Уэйд вроде как соревнуются друг с другом с тех пор, как попали сюда, – прошептала мне Астрид. – Они оба смехотворно хороши, но в конечном итоге ведут себя как подростки, когда находятся в одной комнате.