Текст книги "Харли Мерлин и Тайный Ковен (ЛП)"

Автор книги: Белла Форрест

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

Пришло время перевести разговор на более полезную тему. Мы уже обменялись выделенным на вечер количеством приличных любезностей и основных вопросов о свиданиях.

– Знаешь, я тут подумала, – сказала я, внимательно глядя на него. В его глазах мелькнула игривая искорка, а губы лениво растянулись в улыбке. – Вы не рассматривали возможность инсайдерской работы, связанной с Бестиарием?

Очаровательная улыбка исчезла со скоростью света. Его взгляд потемнел, а на челюсти дернулся мускул. Что ж, теперь уже поздно что-либо менять. Переживи это.

– Мы здесь, в одном из самых шикарных мест города, и ты хочешь поговорить о работе? – ответил Гарретт, поджав губы.

– Ты не можешь винить меня. Не после того, что случилось с моей квартирой, моей машиной.

Мой голос немного дрожал, достаточно, чтобы слегка задеть его.

– Я не отвергаю идею инсайдерской работы, – признал он. – Я просто не знаю, с чего начать поиски подозреваемых. Весь ковен такой… хромой, мне трудно поверить, что у кого-то хватит ума провернуть это.

– Значит, никто не приходит на ум? – спросила я и сделала глоток чая со льдом.

Его взгляд упал на мои губы, прежде чем остановиться на моих глазах.

– Я не удивлюсь, если кто-то из вашей команды несет за это ответственность.

Я тихо усмехнулась.

– Что заставило тебя сказать это?

– Они все странные. Сантана – пороховая бочка с обидой, потому что все насмехаются над ее практикой Сантерии. Никто ничего не знает о Татьяне, хотя мы все подозреваем, что она терроризирует щенков и детей в свободное время. И даже не заставляй меня начинать говорить о Раффи. Этот парень такой же странный, как и они.

Я не смогла удержаться от смеха. То, как он изобразил моих товарищей по команде, явно происходило из личной неприязни. Если бы я всерьез рассматривала кого-то из них в качестве потенциального подозреваемого, я не смогла бы поменять впечатление Гарретта о них. Это было невероятное искажение.

– А как насчет твоей собственной команды? Ты не думаешь, что такие, как Финч, или По, или кто-то еще, если на то пошло, были бы способны на такую грязную игру?

– Сомневаюсь. По некомпетентен, но исправляет свои ошибки. Ровену больше интересуют тенденции в макияже, – ответил он, затем сделал паузу на пару секунд. – Финч является исключительным магом. Его голова установлена правильно, несмотря на короткое замыкание. Он может быть придурком, но это относится ко всем нам. Но вернемся к тебе, Рыжая. Ты ведь ни с кем не встречаешься?

Хотя и не самый гладкий переход, я должна отдать ему должное за попытку. Я решила, что это все, что я собиралась получить от него сегодня вечером, поэтому не стала продолжать. Он определенно собирался пробить стену или две, как только Элтон покажет ему разрушающее заклинание, особенно с тех пор, как Гарретт изо всех сил пытался доказать Уэйду свое превосходство в расследовании.

Но одно было ясно. Легко было заподозрить в этом всех членов ковена. Но, черт возьми, было почти невозможно принимать чьи-либо подозрения всерьез, так как все они были основаны на личной вражде. Все это было очень субъективно, поэтому игра в угадайку – не вариант.

– Я здесь с тобой сегодня, не так ли? – ответила я с улыбкой.

– Да, это так, – Гаррет, казалось, удовлетворился моим ответом, и наклонился вперед, оставив всего несколько дюймов между нашими губами. – Расскажи мне о себе, Харли. Что-то, о чем ты никому не говорила в этом ковене. Я хочу чувствовать себя особенным.

– У меня аллергия на моллюсков, – рассеянно сказала я, все еще думая о Бестиарии. У меня было чувство, что мы раскроем больше, если они позволят моей команде участвовать и помогать, вместо того, чтобы превращать это в глупое соревнование.

Гарретт усмехнулся и легонько постучал меня по носу.

– Ты забавная девочка. Мне это нравится.

– Но я серьезно. Моллюски не для меня. Я бы раздулась, как Мишленовец, – ответила я.

Что-то темное и тяжелое вторглось в мой желудок. Это было очень неудобно, как несварение желудка на всю жизнь. Не мои эмоции, но определенно направленные на меня… и Гарретта. Я огляделась и замерла.

Уэйд только что вошел в дверь в сопровождении блондинки в бледно-голубом коктейльном платье и перламутровом шарфе, свободно свисавшем с ее костлявых плеч. Она собственнически взяла Уэйда под руку и огляделась. Удовлетворение на ее лице раздражало меня. Как будто она гордо демонстрировала своего мужчину – трофея, в то время как упомянутый мужчина – трофей, был занят, глядя на Гарретта и меня.

– Серьезно? – сказала я.

Гарретт проследил за моим взглядом и резко выдохнул.

– Что эта марионетка здесь делает? И с Кларой Фэрмонт. Из всех людей он выбрал именно ее?

– Ты ее знаешь? – спросила я.

– Я думаю, что 70 процентов парней в ковене знают ее. Если ты понимаешь, что я имею в виду, – он усмехнулся. – Вот почему я не ожидал увидеть с ней Кроули. Он благородный и праведный. И к тому же с высокими запросами. Он не встречается ни с кем с IQ шмеля.

Я подавила смешок, с некоторым облегчением услышав, что Гарретту она не нравится. Но почему она не нравится мне? Это потому что она сегодня на свидании с Уэйдом? Подождите, почему меня волнует, с кем он встречается?

– Может быть, он решил что-то изменить, – ответила я.

– Что ты имеешь в виду под «что-то изменить»? – рассмеялся Гарретт.

– Забавно встретить тебя здесь, – Клара Фэрмонт хихикнула, заставив нас с Гарреттом принять серьезный вид. Я не думала, что они остановятся у нашего столика или, по крайней мере, я надеялась, что они не остановятся. Я даже не заметила их приближения. С другой стороны, я была занята хихиканьем Гарретта.

Я вежливо улыбнулась Кларе и посмотрела на Уэйда.

– В чем дело?

– Что ты здесь делаешь, Кроули? – спросил Гарретт со скучающим видом.

– А как ты думаешь? – ответил Уэйд.

– Тебе нужна неотредактированная или политкорректная версия?

– Что… что здесь происходит? – Клара нервно хихикнула, переводя взгляд с Гарретта на Уэйда. Воздух стал густым и внезапно стало трудно дышать, между этими двумя прекрасными альфа-самцами назревало напряжение.

Кто-то должен положить этому конец, пока они не расправили хвосты, как павлины.

Гарретт усмехнулся.

– Я просто на свидании с самой красивой девушкой ковена. Что вы двое молокососов здесь делаете?

И тут я вспомнила о Гарретте то, что мне совершенно не нравилось. Он швырялся оскорблениями, как из дозатора, и, судя по обиженному выражению лица Клары и уколу стыда, которые она испытывала, они были довольно болезненными.

– Кого ты назвал молокососом? – спросила Клара, нахмурив мягкие светлые брови.

– Не позволяй ему добраться до тебя, – вмешался Уэйд. – Гарретт становится агрессивным, когда чувствует угрозу.

– Чем мне могут угрожать? – усмехнулся Гарретт. – Я здесь пью с Рыжей, возглавляю следственную группу, а тебе приходится заниматься уборкой и встречаться с очень старой моделью. Мне ничего не угрожает. Но вы двое лезете в мое свидание, так почему бы вам не занять столик и не притвориться, что вы нравитесь друг другу?

Кольца Уэйда загорелись. Я вскочила на ноги и мгновенно проскользнула между ними. Уэйд был слишком близко ко мне, что по какой-то причине мешало моему мозгу нормально функционировать, но я знала, что должна разрядить ситуацию, прежде чем они начнут драку.

Я впервые посетила «Благородный Эксперимент». Я не хотела, чтобы меня выгнали из-за соревнования Уэйда и Гарретта.

– Я хорошо проводила время, пока ты не появился, – прошипела я Уэйду.

Он пожал плечами, переводя взгляд с меня на Гарретта.

– Клара хотела поздороваться.

– Привет, Клара, – сказала я ей, и она слабо и смущенно улыбнулась. Затем я снова перевела взгляд на Уэйда. – Ну вот, я поздоровалась. А теперь сделай одолжение – держись от меня подальше.

– Нет. Пока Гарретт не извинится перед Кларой, – ответил Уэйд.

– Извиниться за что? – сказал Гарретт.

– Знаете что? – ответила я, сделав несколько глубоких вдохов. – Я этого не сделаю. Можете собачиться, мне все равно. Я просто хотела выпить и поболтать, но, очевидно, я не могу этого сделать!

Я пошла, заставив Гарретта вскочить со своего места.

– Рыжая, подожди!

– Нет! Ты должен был знать, что лучше не вести себя как придурок! – рявкнула я и направилась к главному выходу. К моему удивлению, Клара присоединилась ко мне.

– Надеюсь, ты не возражаешь, – сказала она. – Я не хочу оставаться наедине с этими двумя. Гарретт – абсолютный придурок, а Уэйд… ну, Уэйд на самом деле не хотел идти со мной на свидание, очевидно.

– Что заставило тебя сказать это? – спросила я, затем толкнула дверь, приветствуя легкий вечерний ветерок, дующий мне в лицо. Я оглянулась через плечо. Уэйд и Гарретт уставились на нас, разинув рты, если быть точным, их челюсти почти касались пола. Никто из них не ожидал, что это произойдет. Хорошо.

– Потому что он больше заинтересован в соперничестве с Гарреттом. Да!

Она закатила глаза, когда я подошла к краю тротуара и подозвала такси.

– Что ж, теперь они могут бодаться сколько угодно. Я не собираюсь торчать здесь из-за их ерунды.

– Могу я поехать с тобой?

Ей было немного больно. Основываясь на том, что я только что услышала о ней, что я знала об Уэйде, и что я чувствовала от Клары, она возлагала надежды на это свидание. Возможно, ей не повезло на свиданиях с другими членами ковена, что делало замечания Гарретта грубыми и откровенно разочаровывающими. Уэйд, пригласивший ее на свидание, вероятно, заставил ее почувствовать, что у нее все еще есть шанс на приличного парня. По крайней мере, так я себя чувствовала, сидя рядом с ней в такси.

О чем только думал Уэйд?

Я ясно дала понять, что попытаюсь вытянуть из Гарретта какую-нибудь информацию. Тогда какого черта он вставляет мне палки в колеса?

Глава 24

Из того неудачного вечера получилась одна хорошая вещь. Все закончилось скорее раньше, чем позже, так что я могла вернуться в ковен и начать рыться в своих снах в поисках ключей к моему прошлому.

После долгого горячего душа я повесила ловца снов на стену над изголовьем кровати. Наконец я вспомнила слова Навахо, которым научил меня Тобе, пробормотала первое и погрузилась в сон. Свет погас меньше чем через минуту. Со всем, что происходило, мой мозг работал сверхурочно.

Мне снились тревожно странные сны. В большинстве из них Уэйд постоянно спрашивал, нравится ли он мне. Как будто полностью осознавая нелепость ситуации, я несколько раз покачала головой, пока мое подсознание не отвело меня в другое место. Я не хотела отвечать на этот вопрос.

Словно пробираясь сквозь осознанное сновидение, я все глубже погружалась в темноту под ногами. Мой взгляд исказился, вся материя исказилась в нерегулярные завихрени цвета, пока изображение не попыталось сфокусироваться. Как бы я ни старалась сосредоточиться, я не могла видеть ясно.

Мое тело не отвечало. Я посмотрела вниз и заметила свои маленькие руки. Я была маленькой, может быть, совсем малышкой.

– Доброе утро, милый ангелочек, – произнес чей-то голос.

Это было странно знакомо. Я припоминала его, хотя и не знала, чей он.

Расплывчатое лицо приблизилось. Два темных пятна служили глазами, а толстая изогнутая белая линия намекала на улыбку. Это наполнило меня радостью и облегчением. Почему-то в этом мире все было правильно. Мое место там, в этих сильных руках.

– Хайрам, ты должен отпустить ее, – послышался другой голос. Его я не узнала. Женщина.

– Привет, малышка, – продолжал первый знакомый голос, игнорируя предупреждение женщины. Я была в объятиях человека по имени Хайрам. Это было все, что я могла понять, кроме мягкости и тепла, обволакивающих меня. – Тебе снились хорошие сны? Ты знаешь? Конечно, ты знаешь. Папа придал тебе особый шарм.

– Хайрам, они приближаются, – сказала женщина. – У тебя нет выбора. Отпусти ее, чтобы у нее был хотя бы шанс выжить.

– Думаешь, я этого не знаю? – сказал он. Нам обоим было больно слышать, то, что он говорит. Почему? Кто он?

– Моя машина снаружи. Вот, возьми, – сказала женщина и бросила ключи через комнату.

– Я люблю тебя, моя милая маленькая Харли, – сказал Хайрам, нежно прижимаясь губами к моему лбу. Я была в безопасности и любима. И это было так хорошо. Я почти ничего не видела, но знала, что все будет хорошо.

Кто вы?

Мои глаза распахнулись.

Добро пожаловать обратно в сознание.

Обрывки моего последнего сна быстро ускользали сквозь пальцы. Я села, потирая лицо. Я была вся в поту и горела немного жарче, чем обычно. Какое-то имя вертелось у меня в голове. Очень далекое воспоминание всплыло в моих снах, но я не могла вспомнить его.

Я опустила ловца снов, схватив его обеими дрожащими руками.

– Яшти, – выдохнула я.

Внезапный сквозняк пронзил меня насквозь. Холодный воздух обжигал холодом, заставляя мою кожу гореть. Мои глаза закатились, и я внезапно почувствовала себя невесомой. Материальный мир вокруг меня распался, и невыносимый холод сменился… пустотой. Было трудно понять, что происходит, но у меня не было другого выбора, кроме как следовать за заклинанием и позволить ему забрать меня туда, куда нужно.

Тьма поглотила меня целиком, и я задержалась в бездне на несколько секунд, прежде чем открыть глаза, когда я вообще закрыла их?

Я была во сне, который забыла, но все было кристально ясно. Каждый цвет, каждая форма, каждый угол и тень. Я могла видеть все и… всех.

– Хайрам, ты должен отпустить ее.

Это была женщина, которую я слышала. Она была красива, лет сорока пяти, с длинными вьющимися черными волосами и голубыми глазами. Она была очень похожа на человека, который держал меня в объятиях, на человека, которого она называла Хайрам… на человека, который смотрел на меня с такой любовью, что мое сердце готово было разорваться.

Оно казалось высоким, возвышаясь надо мной. Это воспоминание.

Я была совсем малышкой. Я видела свои маленькие ручки и ножки, бледную кожу и пухлые пальчики, завернутые в теплое пушистое одеяло. Он прижал меня к сердцу и нежно поцеловал в лоб, заставив улыбнуться.

– Привет, малышка, – сказал он, улыбаясь. – Тебе снились хорошие сны? Ты знаешь? Конечно, ты знаешь. Папа сделал тебе особый шарм.

Я вновь вспомнила сон, который только что потеряла, в полной ясности. Хайрам поднял небольшой кулон из чистого серебра. По форме он напоминал слезу, на поверхности которой были закреплены различные грубо ограненные драгоценные камни. Красный, белый, синий, черный и розовый. Я узнаю их где угодно, если увижу снова. Я знаю, что смогу. Мне придется.

– Хайрам, они приближаются, – сказала женщина. – У тебя нет выбора. Отпусти ее, чтобы у нее был хотя бы шанс выжить.

– Думаешь, я этого не знаю?

Хайрам был красивым мужчиной. Его густые черные волосы ниспадали на лоб большими тяжелыми локонами. Я точно не от него унаследовала свои рыжие волосы. Моя мама… ее глаза были цвета неба, как и мои, и у нее была россыпь веснушек на кончике носа. Она улыбнулась мне, но я видела горе в ее сердце.

– Моя машина снаружи. Вот, возьми.

Эта женщина как-то связана с ним. У них были похожие черты лица, острые скулы, голубые глаза и черные кудри. Может быть, брат и сестра.

– Я люблю тебя, моя милая маленькая Харли, – сказал мне Хайрам.

Это определенно был сон. Воспоминание разыгрывалось, как сон. У меня не было выбора, кроме как наблюдать за этим человеком. Мой отец. Меня только что осенило.

Это мой отец. Боже мой. Это мой отец.

Я изо всех сил старалась запомнить каждую черточку его лица. Он был молод, лет под тридцать. Боль в его душе выражалась в слабом, постоянном хмуром взгляде. Он уже потерял достаточно и не хотел оставлять меня.

Но у него не было выбора.

Я знала это по записке, которую он мне оставил. «Оставайся в безопасности. Будь умницей».

Изображение исчезло. Я закричала, цепляясь за материю своих воспоминаний, отчаянно пытаясь удержаться.

Я открыла глаза, опять. Когда я их закрыла?

Я была в своей комнате в ковене. В моих руках был ловец снов. Узловатые нити мягко светились.

Я вздрогнула, слезы брызнули из моих глаз. Я плакала так сильно, что заболели мышцы живота. Впервые за девятнадцать лет жизни в этом мире я узнала, как выглядел мой отец. Как звучал его голос.

Он так меня любил. Его убило то, что он оставил меня. Я чувствовала это в глубине души.

Он обожал свою маленькую Харли.

Его звали Хайрам.

Глава 25

Потрясение не проходило еще какое-то время. Я так долго носила это воспоминание в себе, упуская его на миллисекунды во сне. Что теперь?

Во-первых, я сделала себе пометку купить для Тобе самый большой напиток на планете. Я была ему многим обязана, так как только что вернула кусочек своей жизни. Во-вторых, я переоделась в джинсы, рубашку, и звонила Уэйду, пока он не взял трубку. Было далеко за полночь, и он не казался слишком счастливым, услышав телефонный звонок.

– Ну, чего ты хочешь? – проворчал он.

– Мне нужно с тобой поговорить. Это срочно, – сказала я, без особого сочувствия. Он, наверное, устал, но я только что вспомнила кое-что о своем прошлом. Он сможет поспать позже. Я на мгновение задумалась, почему я подумала о нем, прежде чем о ком-либо другом, но я отказалась позволить своему мозгу спуститься в эту кроличью нору.

– Мне потребовалась вечность, чтобы заснуть, – запротестовал он.

– Я кое-что вспомнила, – ответила я. – О своем отце.

В трубке повисла тишина, затем послышалось шарканье, и кто-то расстегнул молнию.

– Встретимся внизу у магнолий, – сказал он и повесил трубку.

Не прошло и пяти минут, как он нашел меня под розовыми цветами магнолий, прочно укоренившимися в центре куполообразных жилых помещений. Его темные волосы были взъерошены, зеленые глаза превратились в щелочки, он изо всех сил старался не заснуть. Мне было жаль около двух секунд, пока я не решила доверить ему тайну ловца снов и моего сна. К тому времени, как я закончила, он уже проснулся, два зеленых камня прорезали ткань моей души.

– Его звали Хайрам, – сказала я. – Это все, что я сейчас помню. Держу пари, я пойму больше с ловцом снов.

– Хайрам, – рассеянно повторил он.

– Где я могу его найти? Есть ли архивы, записи, которые мы могли бы изучить? Я не могу ждать до завтра, Уэйд. Я не могу больше ждать. Честно говоря, я бы дала тебе поспать, но я даже не знаю, куда пойти начать искать ответы.

Его лоб разгладился, когда он строго посмотрел на меня.

– Ты не станешь делать ничего подобного. Я здесь, я на ногах, я справлюсь. И прекрати говорить мне о своих намерениях нарушить правила, или мне придется доложить о тебе.

– В самом деле, Мистер Я-Пробрался-В-Бестиарий?

Он моргнул пару раз, затем выдохнул.

– Справедливо, – ответил он, слегка удивившись. – За мной.

– Куда?

– Я знаю, где искать Хайрама, – сказал Уэйд и бросился вперед по главному коридору, ведущему к местам общего пользования.

Мое сердце нервно колотилось, и я едва могла сосредоточиться больше минуты, прежде чем миллион вопросов просочились сквозь меня и ослабили мое восприятие реальности.

– Харли, – голос Уэйда заставил меня отступить.

Только тогда я поняла, что мы остановились перед двойными дверями. На уровне глаз висела медная табличка: «Крыло Льюиса Рэтбоуна».

– Что это? – спросила я.

– Это один из архивов ковена, – ответил Уэйд и произнес заклинание, чтобы открыть двери. Но это было не заклинание Апери Портам. Это звучало длиннее, сложнее, и оно заставило дверные ручки загореться красным, прежде чем они повернулись сами по себе.

Я последовала за ним внутрь, изо всех сил стараясь не задохнуться от того, что казалось бесконечными стенами, нагруженными книгами в кожаных переплетах. Потолок был темным, и казалось, что покрытые полками стены тянулись бесконечно, исчезая в тенях далеко наверху. Уэйд щелкнул пальцами, и его десять колец засияли мягким золотистым светом, создавая источник света в огромном зале архива.

По бокам стояли столы для чтения, и лестницы для доступа к тому, что выглядело, как книги на семь этажей. Так… много… книг… если бы мне когда-нибудь понадобилось свернуться калачиком с книгой и горячим шоколадом, это могло бы быть идеальным местом. Читальный уголок размером с чертов Центральный Вокзал.

Прямо посередине стоял маленький письменный стол с очень старым компьютером 90-х годов, с массивным монитором и процессором, который был буквально размером с большую коробку. Я видела такое только в кино. Они уже стали экспонатами научных музеев.

– Мы не храним электронные копии в этом ковене, – продолжил Уэйд. Несколько лет назад произошел инцидент со взломом, поэтому мы решили придержать печатные копии, пока не будет найдена более безопасная альтернатива.

– Как же это работает? – спросила я. – Разве вам не нужны электронные копии, чтобы что-нибудь найти? Что за ключевые слова?

– Мы используем поиск по ключевым словам. Тем не менее, у этого старого паренька есть небольшое магическое обновление, – Уэйд игриво постучал по верхней части монитора компьютера. – Здесь, позволь мне показать тебе. Давай попробуем поисковый запрос. «Хайрам».

Он напечатал имя моего отца, и я увидела, как на черном экране появились зеленые буквы. Затем Уэйд нажал клавишу ввода, и текст исчез. Кабели, идущие сзади, светились белым, уходя прямо в деревянный пол. Свет распространился по всей поверхности, заливая весь зал фосфоресцирующей теплой белизной.

Я затаила дыхание, наблюдая за каждой полкой и сверкающими книгами, пока все не стихло и один предмет остался ярким – большой реестр на верхней полке перед нами.

– Вау, – выдохнула я.

– Компьютер подключен к физическим архивам через заклинание. Все, что вам нужно, просто ввести поисковое слово здесь, – сказал Уэйд, кивая на компьютер. – И он найдет ссылки на него повсюду в этом зале. Каждая нота, каждая страница, каждое упоминание этого слова будет светиться. Можешь сделать это?

Он указал на светящийся предмет с упоминанием Хайрама. Я взобралась по одной из лестниц и взяла книгу. Ее мерцание исчезло, как только я открыла ее на одном из ближайших столов для чтения. Ее название заставило мой желудок сжаться: «Нежелательные личности 20-го века».

Листая страницы, я мельком видела заголовки. На старой пожелтевшей бумаге были приклеены газетные вырезки начала 1900-х годов, на каждой из которых были изображены маги, обвиненные и осужденные за различные преступления против других магов и, во многих случаях, человечества.

Большинство имен ни о чем не говорили. Другие были известны как серийные убийцы и осужденные военные преступники. С каждой страницей мое горло сжималось все сильнее. Мой отец упоминался здесь, согласно поисковой системе.

Уэйд присоединился ко мне, спокойно наблюдая, как я листаю, мой взгляд сканировал вырезки в поисках Хайрама.

– Нежелательные, – задумчиво произнес он, и его нахмуренные брови ничуть не успокаивали меня.

– О боже, – выдавила я, мои пальцы дрожали над душераздирающим заголовком, который я прочитала вслух, мой голос был хриплым. – «Хайрам Мерлин, 28 лет, убийца собственной жены в Нью-Йорке, был казнен»… О, Боже.

Я облокотилась на стол, мои колени превратились в желе. Мои внутренности горели, угрожая отослать назад то немногое, что мне удалось съесть в течение дня. Меня бросило в холодный пот, от того, что я только что прочитала в статье. Уэйд ничего не ответил, его взгляд тоже следил за текстом.

Статья была написана шестнадцать лет назад и опубликована в местной газете «Нью-Йорк Ковен Джорнал». Хайрам Мерлин, которому в то время было двадцать восемь лет, убил свою жену Эстер Мерлин, урожденную Шиптон. Я узнала человека на черно-белой фотографии, волосы у него были короче, но дьявольская улыбка, красивые черты лица, острые щеки… все это было здесь.

Согласно отчету, он сжег ее заживо, когда она предположительно была еще беременна их первым ребенком. Я? Она уже не была беременна мной, когда он убил ее.

– Затем он устроил кровавый загул и исчез на три года, несмотря на постоянные попытки выследить его, – пробормотал Уэйд. – Хайрам Мерлин был бывшим директором Нью-йоркского Ковена и потомком самого великого Мерлина. Сестра Эстер Мерлин, Кэтрин Шиптон, также пропала без вести, и подозревается в пяти других убийствах. Согласно множеству слухов, Хайрам и Кэтрин имели роман и сговорились убить Эстер, чтобы обналичить ее страховку жизни и здоровенное наследство. Младшая из двух сестер, Кэтрин была изгнана из Шиптон в раннем возрасте, после того как ее поймали на хищении средств Бостонского Ковена, куда она была назначена пару лет назад. Никто не знает, когда и как Хайрам и Кэтрин планировали этот ужас, но одно можно сказать наверняка…

– Хотя Кэтрин Шиптон все еще отсутствует, Хайрам Мерлин вчера в 16:01 был арестован… – я продолжала читать, несмотря на слезы, застилавшие мои глаза, и дрожь в моем голосе. – Хайрам добровольно сдался в начале прошлой недели, но отрицал все обвинения, выдвинутые против него, утверждая, что все это дело рук Кэтрин Шиптон. Настойчиво заявляя о своей вечной любви к Эстер Шиптон, Хайрам отказывался признать свою причастность к ее убийству, а также к ужасной смерти шести других магов и людей. Среди его жертв были Телфорд Браун и Шарон Оксфорд, члены Нью-Йоркского Совета Магов и любимые маги, наиболее известные своими обширными исследованиями по сохранению Эспритов и магических сил после смерти мага. Однако улики против Хайрама Мерлина были неоспоримы, и присяжным не оставалось ничего другого, кроме как приговорить его к смерти.

Мои ноги подкосились. Я просто рухнула бы, но Уэйд быстро подхватил меня, его руки потянули меня назад. Он усадил меня на стол, и я почувствовала, что он чувствует мою боль, его взгляд был мягким и полным жалости. В этот момент я едва могла дышать, всхлипывая между приступами икоты.

Моим отцом был Хайрам Мерлин. И он был убийцей. Мой отец убил мою мать. У него был роман с ее сестрой и… Боже мой… разве пары не должны любить и защищать друг друга? Что случилось?!

– Я не должна была об этом знать, – закричала я.

Уэйд положил руку мне на плечо, его темно-зеленые глаза почти успокаивали меня.

– Не говори глупостей. Ты заслуживаешь знать правду, какой бы плохой она ни была, – мягко сказал он. – Прости, Харли.

– Он… он убил мою маму, – сказала я, содрогаясь. – Мой отец… это он. Я узнала его на фотографии. Он держал меня в объятиях… говорил, как сильно любит. Он… Он убил свою жену, мою маму… он бросил меня в детском доме… оставил мне эту чертову записку и… что мне делать? Как… что мне с этим делать?

Я была в растерянности. У меня появилась надежда. Мне и в голову не приходило, что мой отец может оказаться не тем героем, каким я мечтала его видеть все эти годы. Я представляла его рыцарем в сверкающих доспехах, потерявшегося где-то в дерзких поисках, надеясь, что однажды, возможно, он найдет меня. Я столько раз думала об этом, представляя, где он, что делает…

Правда напоминала фильм ужасов. Кровь, убийство и предательство. Я потерял мать из-за него и Кэтрин Шиптон. Из-за них я потеряла шанс на магическое воспитание. Я потеряла семью. Свою жизнь.

Нити раскаленного гнева переплелись с моей душераздирающей печалью. Что же тогда было в его записке? Его способ выставить себя в выгодном свете перед дочерью? Показуха? Ложь? У него не было выбора, сказал он. Для начала, он мог не убивать мою мать!

– Ты уверена, что это он? – спросил Уэйд, словно надеясь, что я ошиблась.

Я не могла его винить. Об этом я тоже подумала, на долю секунды. Но мужчина, улыбавшийся мне в ответ из газетной вырезки, определенно был тем мужчиной, которого я видела целующим мой лоб, называющим меня по имени, говорящим, как сильно он меня любит.

– Это он. Я просто… я просто не понимаю, – ответила я между всхлипываниями. – Он воспитывал меня три года. В этой статье говорится, что они не смогли найти его. Что он сдался… зачем ему сдаваться, если никто не может его найти? Зачем оставлять меня в приюте?

– Думаю, он хотел держать тебя подальше от магического мира, – сказал Уэйд и пожал плечами. – Хотя в этом нет никакого смысла. Тебе было бы гораздо безопаснее, по крайней мере, знать, кем ты была с раннего возраста, а не бороться так, как ты, вероятно, делала.

Я посмотрела на него, удивленная его сочувствием. Он был таким добрым, таким нежным. Я почти не узнала его. Какая-то часть меня хотела вернуть упрямого Уэйда, этот парень не оставил мне места для жалости к себе. Он толкал и пинал, пока я не реагировала, пока я не била в ответ. Этот Уэйд, однако, такой же теплый, каким он заставил меня чувствовать себя внутри… Он осыпал меня жалостью, и от этого мне становилось только хуже.

Двери открылись, напугав нас обоих. Вошел Элтон с большой книгой под мышкой.

– Что вы здесь делаете в такой час? – спросил он, нахмурившись.

Мы с Уэйдом переглянулись. Я проглотила очередную волну слез и указала на газетную вырезку.

– Я вспомнила кое-что из своих снов. Потерянную память. Всплыло имя Хайрам. Мой папа…

Элтон внимательно посмотрел на меня, затем присоединился к нам за столом и посмотрел на статью. Через пару минут он издал ровное, мягкое гудение.

– Да, эта мысль приходила мне в голову.

– Что? – выпалила я.

– Харли, я буду честен, – сказал Элтон. – С того момента, как мы пожали друг другу руки, я почувствовал в тебе что-то особенное, необычное. Глядя на это сейчас, я не удивлен. В каком-то смысле ты напоминаешь мне Хайрама Мерлина.

– Вы знали его? – ответил Уэйд. Он был так же ошеломлен, как и я.

Элтон покачал головой.

– Лично нет. Я имею в виду, мы никогда не встречались. Я не раз его видел. Но мы не разговаривали.

Воцарилась тишина, в то время как моя кровь начала закипать. О чем еще он забыл упомянуть?

– Продолжайте в том же духе, пока я на грани, – сказала я, стиснув зубы.

Чувство вины накатывало тяжелыми, выворачивающими внутренности волнами, от которых мне было трудно двигаться. К счастью, я все еще сидела на столе и не рисковала снова упасть. Страдальческое выражение лица Элтона было похоже на сотни кинжалов, вонзающихся в мое сердце.

– Для суда над твоим отцом собрали присяжных, – ответил Элтон слегка дрожащим голосом. – Я был в их составе, выполняя свой долг, так как в то время возглавлял Нью-Йоркский Ковен.

– Вы были в составе присяжных, которые приговорили моего отца к смерти?

В этот момент я едва слышала себя.

– Я не знал, что вы родственники, Харли, – сказал Элтон. – И даже если бы я знал, это не изменило бы моего отношения к тебе. Мое решение не изменилось и не может измениться. Твое место здесь, с нами, хочешь ты этого или нет.

– Вы… вы приговорили моего отца к смерти, – повторила я, чувствуя, как сознание покидает мое тело.

– Я был присяжным, Харли. Мы вынесли его на голосование. Восемь против трех за смертную казнь, но по закону я обязан держать свой голос в секрете. Сожалею о твоей утрате.