Текст книги "Закаленные страстью (ЛП)"

Автор книги: Бек Макмастер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

Гаррет застыл и посмотрел внимание на дерзкого мальчишку лет восьми, что сидел на крылечке заброшенной лавки. Паренек вскинул подбородок и подмигнул.

– Сударь, вы наверняка жутко умный. – Он указал на стоящий перед ним ящик и три перевернутые треснувшие чашки, а затем подбросил под одну пробку от бутылки. – Угадаете, под которой из чашек она окажется?

Секунду спустя пробка исчезла, а парень принялся ловко передвигать чашки.

Гаррет присел на корточки.

– Вот под этой? – спросил он, постучав по средней чашке.

Паренек приподнял чашку, показывая пробку.

– Вы меня прям без ножа режете. Верно говорят, берегись Ночных ястребов. Не врут. Еще полпенни, сэр?

– А у тебя бездонные карманы, – протянул Гаррет, достал кошелек и бросил на ящик блестящую монетку. – Как тебя зовут, парень?

– Толливер.

– Давай, Толливер, хочу посмотреть, так ли ты хорош.

Чашки снова завертелись в безумной пляске. Перри подошла ближе и выглянула из-за плеча Гаррета, который едва не отвлекся, ощущая ее дыхание на своей шее.

– Так которая, сэр?

– Хм. – Он потянулся к одной из чашек, потом к другой. Глаза мальчишки засветились, но выражение лица не дрогнуло.

– Вот под этой, – сказал Гаррет, выбрав правую чашку.

Пробка действительно оказалась под ней, и малец с раздражением отдал выигрыш. Гаррет постучал по ящику и сказал:

– Давай еще.

– Ты же знаешь, что игра в наперстки запрещена. Так зачем его подначиваешь? – прошептала Перри.

Потому что Гаррет знал, каково не иметь другой возможности заработать. Принц-консорт давил на чернь еще когда был всего лишь королевским советником, до того, как сверг короля и женился на юной принцессе. Тогда людей считали скотом, кровавая дань возросла вдвое, и даже честным людям приходилось опускаться до преступлений.

Детям тоже.

Гаррет постучал по ящику. На сей раз чашки двигались быстрее. Паренек твердо вознамерился выиграть. Ни один человек не догадался бы, какую чашку выбрать. Однако Гаррет выиграл еще монетку, и еще одну. Паренек нахмурился и стал двигаться еще проворнее.

– А теперь где? – с вызовом спросил Толливер.

– Кажется… кажется… вот тут, – сказал Гаррет, выхватил пробку буквально из воздуха и бросил на ящик.

Мальчик ахнул. Затем приподнял чашку, под которой должна была быть пробка. Пусто. Как и под остальными двумя. Толливер запнулся и прищурился.

– Как?.. Клятый мошенник! Я те чо, сосунок? С тебя пять полпенни.

Гаррет с улыбкой достал требуемое и высыпал монетки мальчику в ладони. Туда же попали и пара шиллингов, и даже две банкноты по фунту каждая. Деньги в мгновение ока исчезли из виду.

– Неплохо сработано, – заметил Гаррет.

Мальчик в порванном пальтишке смотрел на него, разинув рот.

– Как ты меня провел?

– Ты привык, что я стучал по ящику, поэтому и не заметил, как я забрал пробку, – великодушно пояснил Гаррет.

– Эй, но те ж не полагается…

– Тибрить? – весело спросил Гаррет. – Ты просто такого не ожидал.

На замурзанном личике появилась улыбка.

– Ты ж ястреб, а не шулер.

– Так было не всегда, – возразил Гаррет и кивнул на север. – Я вырос в Бетнал-грин. Опустошил немало карманов. Это твой участок?

– Ага. Плачу за него Билли Пайку.

Без сомнения, самопровозглашенный местный царек.

– На слив-заводах много что происходит. Ты был тут во время пожаров?

Паренек, отчаянно жестикулируя, как на духу рассказал об устроенном гуманистами поджоге.

– …Адское пламя, прям жуть! Воздух забило сажей и угольной пылью, ниче дальше сваво носа разглядеть нельзя было.

– Но ты-то наверняка парень глазастый?

– Еще бы. Вынюхиваю для старины Тома Пайпера.

– А еще эти убийства недавние… Тут неспокойно.

– Проклятые шишки, – согласился паренек. – Поговаривают, девчонки были из Великих домов. С ума сойти.

– Не то слово. Ты седня че-нить видал?

Паренек покачал головой.

– Ничо необычного. Заявился старик Мэллори, мистер Сайкс, потом молочник проходил…

– Мистер Сайкс? Смотритель? – хмуро переспросил Гаррет.

– Заскочил в полвторого. С ним еще фигуристая голубка была. Оба шатались, словно матросы в шторм. Она наверняка взяла двойную плату, он ведь не чистенький жентмен.

– Сайкс привел шлюху на слив-завод? – резко переспросил Гаррет. А вот журнал гласил, что Сайкс ушел накануне вечером в шесть часов и больше не возвращался.

– Да он частенько с ними захаживает. Тот еще бабник.

– Они потом вышли? – спросила Перри.

Толливер покачал головой.

– Такая холодрыга стояла, что я чуть зад себе не отморозил, потому и притаился под крылечком. Наверно, пропустил их.

– Она выглядела? – спросил Гаррет.

– Как шлюха. Нарумяненная и в плаще. – Толливер пожал плечами. – Говорю ж, холодно было.

Больше ничего выяснить не удалось. Гаррет кинул беспризорнику монетку и сказал, куда приходить, если малец вспомнит еще что-то.

– Уверен, Сайкс свои похождения в журнале не отмечал, – шепнул Гаррет, ведя Перри к слив-заводу. – А еще ставлю десять соверенов, что «шлюхой» была мисс Келлер. – Ощутив на себе взгляд, он повернул голову. – Что? – спросил Гаррет, наслаждаясь выражением глаз Перри.

– Что это было?

– Здешние жители не всегда доверяли Ночным ястребам. Для них мы такие же угнетатели из Эшелона. А теперь паренек знает, что когда-то я был одним из них. К тому же ему деньги нужнее. – Без сомнения, малолетний беспризорник спал на крыльце. Гаррету тоже приходилось ночевать на улицах.

Впереди высились слив-заводы, по которым, будто жуки по трупу, сновали рабочие. Голые балки напоминали сломанные ребра.

– Я знала, что ты рос где-то в Ист-Энде, но Бетнал?

– Почему нет? – с вызовом спросил Гаррет.

Она запахнула пальто плотнее.

– Ты всегда такой надушенный, в модном сюртуке и полированных сапогах. Как тут подумаешь, что ты из трущоб?

– Люди видят лишь оболочку. Я рано это усвоил и в шестнадцать нашел Ночных ястребов. Моя бабушка была ткачихой и чуть-чуть умела читать – она и научила меня некоторым светским выражениям. В детстве я подражал ей, а потом они с мамой умерли, а я стал карманником. Родившись на улице, быстро понимаешь, что есть только один путь наверх. И лишь избавившись от всех признаков своего темного прошлого можно задержаться наверху. – Например, речь. Гаррет часто молча повторял фразы голубокровных лордов и торговцев, примеряя их на себя. Сейчас он сбивался на кокни, лишь когда злился.

– Мне страшно становится, когда ты начинаешь говорить как бандит и коверкаешь слова.

– Ага. Когда меня заразили, я даже подумывал войти в банду. Ведь Дьявол Уайтчепела и его подручные – единственные, кто осмелился противостоять Эшелону. Таким нахальством нельзя не восхищаться, особенно уличному оборванцу. – Гаррет тогда очень злился – на злодея, перерезавшего матери горло и укравшего ее сумочку, на Эшелон и особенно на принца-консорта, чьи грабительские налоги заставили мать стать шлюхой.

– Что случилось?

– Я попытался обчистить карманы Линча, – признался Гаррет и поморщился, вспоминая полученную трепку. – Он меня впечатлил. Так что я проследил за ним и неделю сидел у здания гильдии. Линч наконец принял меня, только бы я не замерз до смерти у него на пороге.

– Я так и не спросила, как тебя заразили, – поспешно спросила Перри.

– За три месяца до встречи с Линчем, я кое-что не поделил с компанией молодых голубокровных. Они были все в кружевах, которые в моем районе стоили целое состояние. Я заполучил три толстых кошелька, два платка, заработал пару сломанных ребер, ссадину на лице, фингал под глазом и разбитую губу.

– А заодно подцепил вирус жажды.

– Да, такой себе нежелательный побочный эффект. Наверное, кто-то из них был ранен, как и я.

– Похоже, в юности ты был еще тем фруктом, – сухо заметила она.

– Я совершенно изменился. – Гаррет коснулся поясницы Перри, помогая обойти полузамерзшую лужу, и даже через гладкую кожу пальто и корсет ощутил движение мышц. Каково же коснуться всего тела Перри? Она не была мягкой, как большинство женщин, лишь в некоторых особо соблазнительных местах. Гаррет невольно представил длинные стройные ноги, обхватывающие мужские бедра…

– Да ты даже не понимаешь значения слова «изменился». – Перри кинула на него жаркий, пробирающий до костей взгляд.

***

Гаррет с улыбкой поглаживал талию Перри. Ему понравилось ее дружелюбное поддразнивание. На миг удалось проникнуть сквозь щиты напарницы, и она его не оттолкнула. Почему он прежде не замечал в ней подобных черт?

«Возможно, потому что Перри сама их скрывала?»

– Правда, – сказал он, протягивая ей ее кошелек.

Перри дернулась к бедру.

– Как ты?..

Он бросил ей добычу.

– Я был хорошим карманником. Поймать меня смог только Линч.

Гаррет достал из рукава еще три предмета и принялся ими жонглировать. Перри разинула рот и схватила что-то золотое.

– Это же мое кольцо! И карманные часы. – Но когда увидела последний предмет в его руках, то побелела. – Отдай!

Речь шла о круглой монетке с выгравированной на ней соколиной головой, вроде одного из гербов Эшелона. Гаррет сжал монетку в кулаке и поднял руку так, чтобы напарница не могла достать.

– Что такое? Личное сокровище?

Перри мгновенно развернула его лицом к стене, заломила руку и уперлась коленом в спину, не позволяя пошевелиться. Впрочем, Гаррету не особо хотелось вырываться, уж слишком приятно было ощущать, как Перри прижимается сзади.

– Верни!

Она разжала его пальцы, но добыча исчезла. Перри взялась за вторую руку, но и там ничего не оказалось. Напарница раздраженно зарычала:

– Куда ты ее дел?

– Ты же Ночной ястреб, – ответил Гаррет, сглотнул и уперся кончиками пальцев в жесткий кирпич. – Почему бы тебе самой не найти желаемое?

«Прими вызов».

Повисшая тишина оглушала. Перри втиснула бедро между его ног. Охваченный жарким желанием, Гаррет повернул голову. Перри провела тонкими пальчиками по его бокам, проверила карманы, охлопала бедра.

– Ты забавляешься? – проворчала она, от раздражения теряя осторожность.

– Конечно. Кое-где мужчине приходится платить целых пять фунтов, чтобы его вот так полапали.

Гаррет точно знал, когда Перри поняла, как выглядит сейчас со стороны. Услышал учащенный стук ее сердца. Она явно ощутила напряжение Гаррета. А как иначе? От желания все мышцы превратились в сталь.

«Черт побери! Давай же!»

Перри нажала на его бедро чуть сильнее, почти лаская.

Будто приняла некое решение.

Гаррет чуть не потерял способность дышать. Дрожь охватила все тело.

– Значит, ты должен мне больше пяти фунтов, – соблазнительно промурлыкала Перри.

По логике ему бы сейчас запротестовать – но он наконец снова ее нашел, нашел ту, что пряталась за проклятым фасадом, а на деле была воплощением сексуальности, греха и хитрости.

Гаррет дернулся, ощутив руку Перри на своих ягодицах. В паху заныло, пришлось прижаться к жесткой кирпичной стене.

Каждое прикосновение было пыткой. Соблазнительница неспешно гладила его по внутренней стороне бедер.

– Перри, – процедил Гаррет, пока она проверяла его икры и ощупывала сапоги. Прямо образец красноречия. Все его хваленое очарование и ум исчезли, наверное, сбежали пониже пояса, как и остатки мозгов. Он стиснул зубы.

– Тут ничего нет, – прошептала Перри.

– Ну конечно, – выдавил Гаррет.

Перри еще раз погладила его ягодицы, а потом просунула руку между бедер, изумив Гаррет донельзя. Он тихо застонал. Проклятье! Перри знала, что делает – буквально выворачивала его наизнанку. Ну и как тут думать? Жар слепил, тьма заволокла взор. Надо было вовремя остановиться, но теперь плевать. Важны лишь ее дьявольски умелые руки.

– Пусть ты сумел меня обчистить, но я могу лишить тебя дара речи, – прошептала Перри, обдавая дыханием его ухо. Она обняла его, соблазнительно лаская твердый живот и грудь. Прикосновения эхом отдавались в паху, будто Перри уже обхватила ладонями член.

Гаррета охватил жар. Кто-то где-то чиркнул спичкой и поджег порох. И от шока, что это Перри ведет себя так свободно, Гаррет чуть сознание не терял.

Он должен был остановить ее, не доводить до такого. Но чисто мужская сторона натуры приказала держать язык за зубами. Интересно как далеко она зайдет? Ее ласки будили в нем тьму, жажду…

Тишину переулка нарушало лишь их тяжелое дыхание. Эта тишина обволакивала, точно бархат. Искушала.

– Тут нет, тут тоже… прижми руки к кирпичам, – прошептала Перри, продолжая обыск.

Гаррет заколебался, но внезапно между ног оказался длинный кончик кинжала. Именно так их учили задерживать преступников.

– Разведи руки, – настаивала Перри, обдавая горячим дыханием его шею.

Гаррет не спеша прижал ладони к стене. Тьма, словно притаившаяся змея, впрыскивала в вены яд. Последняя возможность остановить Перри. Но ему так хотелось увидеть, чем все кончится.

Он никогда не испытывал ничего подобного. Обычно предпочитал сам верховодить, но то, как Перри перехватила инициативу, сводило с ума. Настоящая игра. Гаррет медленно выпрямил руки. Перри прижалась к нему полностью и затаила дыхание. Он ощутил сладкий аромат ванили.

Гаррету оставалось лишь с трепетом принимать ласки.

– Я всегда считал тебя невинной, – прошептал он.

– Серьезно? – Перри погладила его бедро.

– А у тебя есть грешки за душой? – продолжил настаивать он.

Перри на миг прекратила дразнящий обыск.

– Даме не пристало делиться тайнами.

– Ты никогда ими и не делишься. – Интересно, заметила ли Перри его раздражение?

Она хитро усмехнулась:

– Гаррет, если бы ты знал мои тайны, то не мучился бы любопытством. Как только женщина открывает свои секреты, ты бросаешься к следующей добыче.

Гаррет оглянулся через плечо и едва не коснулся губами ее рта.

– Ты говоришь о других женщинах? Сейчас?

– А о чем ты хочешь поговорить? – Она дразняще обвела его сосок сквозь сюртук, а потом стала спускаться вниз.

Мышцы его живота сжались. Если у Гаррета в голове и оставалась хоть одна внятная мысль, то она исчезла под напором рук Перри. Проклятье. Она почти закончила обыск. Невинной девой тут и не пахло. Перри слишком хорошо знала, как возбудить мужчину, как лишить его разума. Кровь Гаррета закипела.

– Что ты хочешь узнать? – прошептал соблазнительный голос.

Гаррет не мог придумать ничего связного.

– Все.

Откуда возник этот ответ? Вдруг на Гаррета обрушились все эмоции, которые он так старался заглушить. Жгучее одиночество… Страх, бессонница и отчаянное желание с кем-нибудь поговорить. Чтобы кто-то заверил его, что все будет хорошо. Перри.

Ему хотелось ее узнать. Выяснить все, что она скрывает. Перри уверяла, что ему нравятся тайны. Ну, а она – величайшая загадка, которая ему только встречалась. Гаррет думал, будто знает напарницу, но все изменилось. И ему это понравилось.

Серые и голубые глаза встретились, а потом Перри опустила черные ресницы и перестала улыбаться. Вот оно, то, что стоит между ними. Невысказанные слова жгли воздух каждый раз, когда Гаррет и Перри оказывались вместе.

Она вела руками все ниже, ниже… поддела сюртук и мягкую рубашку, просунула кончики пальцев под ремень, коснулась голой кожи. Гаррет перестал дышать. Причем давно.

Внезапно Перри остановилась. Кокетка. Какая мука! Но она смотрела на него так, будто то единственное слово стало ключом, который запер замок к ее сердцу. «Все».

– Нет. Не останавливайся. – Он схватил ее за руку, не давая отодвинуться.

– Гаррет. – Вот и знакомая ему Перри. Бесстрастное выражение на лице, твердый и напряженный голос.

Гаррет слишком далеко зашел, и она снова выставила защитные барьеры. Как же он их ненавидел!

Гаррет повернулся, не отпуская ее руку, и посмотрел прямо в глаза, в которых можно было утонуть. Совершенно серьезные глаза.

– И вот она пропала, – пробормотал Гаррет. Теперь он мог думать и дышать. Чуть-чуть.

В ее глазах мелькнула неуверенность.

– Она?

– Твое внутреннее «я».

– Ты говоришь загадками. Я такая, какая есть.

Вторая попытка освободиться увенчалась успехом.

– Правда? Или просто удобнее притворяться, что женственность тебе не свойственна?

Перри отвела глаза, но так и не опустила взгляд ниже его губ. Гаррет тут же напрягся.

– Ты хочешь меня, я не дурак. Иногда ты забываешься и выдаешь свои потаенные желания. Нельзя винить меня за то, что я хочу узнать тебя получше…

– Хочешь большего? Всего? – подсказала она, отступая от него.

Гаррет опустил руку.

– Нет. Ты прав, иногда я забываюсь. И ты красавец, Гаррет. – Она покраснела и запнулась. – Ты знаешь это, я знаю, да и любая женщина отсюда до самого Хемпшира…

– Так нечестно, не впутывай сюда мое прошлое…

– Но это правда. Я не должна была так себя вести и прошу прощения.

Она расправила плечи и пошла прочь из переулка.

– Куда ты?

– Делать свою чертову работу! – крикнула она через плечо. – Которая не включает в себя обжимания по переулкам с начальником… или обсуждение неприличных связей. Я собираюсь расспросить людей на улице, вдруг они что-то видели или слышали. Надо сделать это сейчас!

Она упрекала его в пренебрежении обязанностями. Будто не сама первая начала к нему приставать! Гаррет разозлился.

– Начальник? Так мы уже не друзья?

Гаррет постарался ее догнать. Перри мрачно на него посмотрела, но лицо ее было бледным.

– Теперь ты мой начальник, и мое поведение было совершенно непрофессионально.

– Как удобно.

Перри остановилась.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду… – Гаррет склонился ближе, обхватил ее щеку ладонью и обвел пальцем край губ. – Что ты скорее ухватишься за мою новую должность, чем рискнешь обсудить произошедшее.

Повисло опасное молчание.

– Потому что ничего не случилось, Гаррет.

Он всплеснул руками, глядя вслед шагающей прочь Перри.

– Ах ты упрямая…

– Что?

– Ничего. Ничего не случилось! – крикнул он, сунув руки в карманы.

Она раздраженно зыркнула на него и пропала в толпе пешеходов.

– Ничего, – пробурчал Гаррет.

Почему он чувствует себя так, словно Перри ударила его в солнечное сплетение? Почему не в силах отдышаться?

– Проклятье! – Гаррет достал монетку из потайного кармана в рукаве и оглядел отчеканенную на серебре надменную голову сокола. Ничего особенного. Ничего, что прояснило бы, почему Перри так стремилась вернуть пропажу.

С тихим рыком он подбросил монетку и снова спрятал. Однако теперь Перри не получит ее до тех пор, пока не заплатит нужную ему цену.

Глава 6

Она дура и играет с огнем.

А теперь еще открыла ящик Пандоры и явно заинтриговала Гаррета.

Но только ли одно любопытство им движет? Перри нравилось думать, что он ее желает, однако она понимала: этого недостаточно. Гаррет обожал женщин, а Перри никогда не слыла достаточно женственной. Как

бы ни пыталась сдержаться и изобразить примерную юную леди, все было тщетно.

Слишком часто она видела разочарование в глазах окружающих и со временем перестала надеяться на большее. Узнав тайну, Гаррет потеряет к Перри всякий интерес и переключится на другую прелестницу. Их дружба, единственное, что помогало ей держаться все эти годы, пойдет крахом.

А такого разочарования ей не выдержать.

Весь следующий час они обходили улицы, прилегающие к слив-заводу, и опрашивали свидетелей. Казалось, об убийствах знали все, вот только версии разнились. Трех девушек задрал призрак. Рабочему надоело главенство голубокровных, и он убил парочку. Слухи разлетались быстро. Какой-то бродяга прошептал о «Стальной челюсти». Страх перед этим убийцей уже несколько месяцев преследовал Ист-Энд.

– Чепуха, – прошептала Перри, однако прозвище всплыло уже второй раз.

Хаг был гением в биомеханике и в основном занимался созданием полноценных стальных внутренних органов, совсем непохожих на грубые грудные трубки или железные меха, иногда заменявшие легкие. Конечно, он мог бы сотворить для себя новую челюсть.

Если бы выжил…

Теперь это уже не казалось столь невероятным. Перри подняла взгляд на безмолвные кирпичные трубы слив-завода. Здание походило на притаившегося в засаде каменно-стального бегемота.

Перри не могла рассказать Гаррету о своих выводах, не поведав о том, каким образом к ним пришла. А тогда он захочет выяснить все. В сознании панически метался призрак Октавии Морроу. «Ты ведь всегда понимала, что не совсем похоронила прошлое. Какая-то его часть еще живет».

Если кому и можно довериться, то Гаррету. Но… Перри нервно сжимала и разжимала кулаки. Если она ему скажет, то втянет в неприятности. Точнее, он сам в них полезет. Перри слишком хорошо его знала. И тогда он станет мишенью. Перри совсем не хотела подобного развития событий.

И у нее нет доказательств. Если это Хаг, то как он поймал тех двух девушек? Зачем ему слив-завод? Связи… Ей нужны улики… Надо их найти. Не просто давние воспоминания и тот факт, что Хаг однажды вырезал сердце у девушки в подвале Монкрифа. Он забирал у жертв и другие органы. У него не было четкого фетиша.

Он мертв.

Гаррет устало потер виски, у его глаз залегли морщинки.

– По-моему, мы сделали все, что могли. Пора возвращаться и немного поспать.

Перри почти не вслушивалась в его слова, не сводя глаз со слив-завода. Надо найти загадочного убийцу со стальной челюстью и выяснить, Хаг это или нет.

Ее затошнило.

– Конечно, – прошептала Перри, размышляя, что же ей делать.

***

Гаррет проснулся от собственного крика.

Хватая ртом воздух, он уставился на свои руки. Крови нет. Это сон. Черт, просто сон. Он судорожно вздохнул и опустил голову. Не просто сон. Сновидения всегда казались ему слишком настоящими. Он испытывал жажду крови и секса, ощущал, как член проникает в теплое лоно Перри, а из раны на ее горле сочится кровь.

– Проклятье, – прошептал Гаррет, вставая с постели на дрожащие ноги. Вчера в переулке он совершил ошибку. Это лишь раздразнило его, усилило голод. Больше всего на свете Гаррету тогда хотелось продолжить начатое, но он не осмелился.

Эгоистичный ублюдок. «Ты хочешь соблазнить ее, даже сейчас, понимая, что с тобой происходит». Надо прекратить… то, что между ними зреет.

К тому времени, как он пришел в себя и поплелся к приборам, тусклый солнечный свет проник под стальные ставни, прикрывавшие окно. Уровень вируса так и держался на шестидесяти восьми процентах. Ежедневно Гаррет ждал, когда медный спектрометр выплюнет бумажку с цифрами, и боялся, что именно сегодня его уровень достигнет семидесяти процентов.

Не сегодня. Гаррет умылся, поспешно оделся и спустился вниз, хотя сейчас немногие ястребы бодрствовали. Голубокровные предпочитали ночь, но из-за работы ему приходилось не спать в другое время суток.

Войдя в столовую, Гаррет сразу ощутил присутствие Перри. Под дымчато-серыми глазами залегли черные круги. Казалось, Перри тоже мучилась бессонницей, а теперь, закинув ноги на стул, чуть сгорбилась над чашкой чая с кровью.

– Ты хоть немного поспал? – тихо спросила она.

– Часа два. Наверное. – Гаррет кивнул в знак приветствия и посмотрел на буфет. Налил себе крови из графина. Но как только пригубил, мир изменился, и все вокруг потемнело.

Проклятье! Он выпил один стакан, второй, и только тогда пронзительная боль чуть смягчилось, а мир опять заиграл красками.

– С чего начнем? – спросила Перри, откладывая газету.

Как обычно, дела прежде всего.

Гаррет прислонился к буфету. Он не осмелился сесть рядом.

– Жду последних отчетов Гибсона о вскрытии. Вскоре должны вернуться Ларкин и Хейз, надеюсь, они что-то разузнали о наших дебютантках. Обычный маршрут, кто видел их последним и все в таком роде.

Обычно Гаррет предпочитал сам вести расследование, а не поручать кому-то собрать сведения. Он не знал, нравится ли ему ждать. Гаррет полночи пытался собрать информацию в какое-то подобие теории, но тщетно.

– С тобой вчера что-то случилось? Ты тоже явно не выспалась. Бессонница?

– Кошмары, – прошептала Перри, машинально потирая грудь.

В гильдии она часто снимала пальто, оставаясь лишь в черной шелковой рубашке и бронированном корсете. Кожаные ремни с блестящими серебряными пряжками крест-накрест опоясывали корсет, скрывая оружие, а заодно и пусть и не выдающиеся, но соблазнительные округлости, о которых Гаррет теперь знал не понаслышке.

Почему-то именно такой закрытый наряд будил в нем желание раздеть ее даже сильнее, чем если бы Перри щеголяла с откровенным декольте. Она была загадкой, которую ему не терпелось разгадать, раскрыть все ее тайны, словно археолог, раскопавший сокровище.

– Хочешь обсудить что-то еще?

Она вскинула бровь. Разумеется, нет. Она никогда не делилась с ним личными проблемами. Гаррет стиснул зубы, начиная понимать, насколько односторонними были их отношения.

Затем Перри сглотнула и невидяще посмотрела на выскобленный стол.

– Девушки… Я никак не могу выбросить их из головы. Видела их всю ночь.

– У нас у всех есть слабости. – Когда на Эббот-лейн произошел жуткий пожар, Гаррет несколько недель чуял смрад мертвых проституток. – Хочешь отгул?

– Конечно нет, лучше найду совершившего это ублюдка.

Гаррет кивнул и взглянул на газету.

– Дай угадаю… город так и гудит?

– Удивительно, но нет, – ответила Перри, подвигая к нему газету. Она чуть расслабилась, будто почувствовала себя в безопасности. Они ведь говорили о работе, а не о личном. – На первой полосе лишь объявление о грядущей выставке принца-консорта.

Гаррет подошел к столу и выхватил газету.

– Ты будто расстроена.

– Честно говоря, нет. Дойл уже прогнал трех журналистов. Тебе придется вскоре дать им интервью, иначе они начнут выдумывать всякий вздор. И потом не только напишут о нашем расследовании на первой полосе, но еще и дадут убийце какое-нибудь глупое прозвище, например «Призрак пятого слив-завода».

Гаррет поджал губы. Вот эта обязанность ему претила.

– Ты правда веришь в призраков?

– Нет. Но по опыту могу сказать: газетчики редко утруждают себя фактами.

Гаррет улыбнулся. Большинство не понимало, когда Перри шутит, потому что выражение ее лица и тон голоса не менялись. Лишь проведя с ней несколько лет, он привык к ее саркастичному чувству юмора.

– Выставка, – прошептал он, глядя на нечеткую фотографию парочки красиво одетых иностранцев, сходящих с дирижабля. Гаррет присмотрелся. Англия вкладывала деньги в морской флот, строила паровые корабли и огромные железные военные суда, называемые дредноутами, но большинство стран предпочитали воздухоплавание. Судя по военной форме и меховым шапкам, гости прибыли из северной Европы. – Странно, что не нам поручили охрану.

Принц-консорт обещал потрясти иностранцев и местных британскими технологиями и всяческими диковинками. Гаррет обычно следил за новостями, но в последнее время было не до того.

– Открытие на этих выходных. Первая неделя только для Эшелона и приглашенных гостей, затем войти смогут и обыватели, заплатив по шиллингу каждый.

– Что тебя смущает? – Перри легко угадывала ход его мыслей, словно следовала проложенному на карте маршруту.

Жаль, у Гаррета с ней так не получалось. В этом она была стопроцентной женщиной.

– Посол из России, представители скандинавского посольства, герцоги Баварии и Саксонии… В городе сейчас полно иностранцев. Что же не так?

– В этом случае должно быть много балов и торжеств, – поспешно подсказала Перри. – Мисс Фортескью и мисс Келлер могли встречаться с иностранными гостями.

– Нет, дело не в этом. – Гаррет закрыл глаза и задумался. Где же ему встречалось упоминание об иностранной знати? Он открыл глаза. – Журнал слив-завода. Неделю назад его посещали аристократы. Имен не назову, иначе язык себе сломаю.

– Журнал должен быть в сейфе для улик. Его забрал Скорсби.

– Отлично. – Гаррет сложил газету и бросил ее на стол, а Перри встала.

Склад для улик находился в соседнем здании. В этом время дня во дворе почти никого не было, лишь робот-конюший убирал мусор. Он проворно двигался, благодаря Фитцу и его золотым рукам.

Войдя в библиотеку, Гаррет кивнул привратнику и прошел к закрытым механическим дверям, за которыми находился склад. Крепкую медную дверь покрывали десятки спаянных шестеренок. Чтобы открыть ее, надо было правильно повернуть три из них, тогда заработает вся конструкция. Но коснись не той, и дверь закроется наглухо.

– Полагаю, что слив-завод привлек русских, баварцев или саксонцев, – продолжала следующая за ним Перри. – Скандинавские вервульфены вряд ли заинтересуются системой сбора и хранения крови.

– Я поручу Хейзу и Ларкину проверить записи на летном поле, чтобы выяснить, кто прибыл и когда.

– А я думала, ты назначил главным подозреваемым Сайкса. – Перри закрыла дверь.

– Конечно. Но я все равно проработаю все версии.

В помещении стояли ряды железных шкафчиков. Хорошо, что улики по недавно открытым делам находились на полках рядом с дверью. Вытащив свой пропуск – квадратную медную карту с бороздками и неровностями, Гаррет сунул ее в проем ближайшего шкафчика. Металлические зубья прошли в нужные дырочки на карте, и дверца открылась.

Журнал оказался тяжелее, чем запомнилось. Гаррет перевернул страницы. Перри совсем рядом смотрела ему через плечо. И стоило ощутить аромат ванили, как тело сковало напряжение.

Иногда он забывал о ней и о жаркой жажде. А потом Перри привлекала его внимание. К примеру, просто находясь рядом.

Он вдохнул ее аромат, ощущая на языке вкус ванильного масла. Сладко. Какие места она мажет? Запястья и шею?

Гаррет судорожно сглотнул и заморгал, пытаясь избавиться от черноты перед глазами.

– Граф Михаил Голоруков, графиня Екатерина Орлова, князь Петр Демицкий и герцогиня Елизавета Карлова.

– Точно русские, – привлек его внимание шепот Перри.

По ее лицу было заметно, что она почувствовала отстраненность Гаррета. Оставалось надеяться, что не причину его сдержанности.

– Откуда ты знаешь? Я вот не отличу русские имена от баварских, да и выговорю их с большим трудом.

Перри пожала плечами.

– Я читаю газеты.

– Ладно. – Он закрыл журнал. – Теперь у нас есть новые имена, а еще ниточка между Эшелоном и слив-заводом. Я пошлю Ларкина расспросить о Голоруком и Демицком.

– Я бы не стала сходу отметать кандидатуру дамы.

– Я не сомневаюсь, что тебе, да и другой женщине под силу убить, но по статистике более вероятный кандидат в преступники – мужчина. – Гаррет пошел к двери.

– В обычных обстоятельствах я бы согласилась. Но мы имеем дело с русской знатью, где инфицируют вирусом и женщин, и мужчин, поэтому они в равной степени опасны. На их фоне представители Эшелона – невинные овечки. Во всяком случае, так мне рассказывали.

Гаррет галантно открыл дверь.

– Хорошо. Тогда мы без шума расспросим обо всех, а заодно и об их слугах. И сопровождающих. Довольна?

– Просто я предпочитаю тщательно выполнять свои обязанности.

На него нахлынуло воспоминание о том, как она вчера ласкала его живот. Гаррет вздохнул. Перри всегда тщательно исполняла свои обязанности.

– Что ж, в небрежности тебя явно не упрекнуть. Что дальше?

– Сегодня вторник, – напомнила она.

– А завтра среда.

Перри оглянулась. Ее лицо было слабо освещено библиотечными лампами.

– Линч вскоре придет встретиться со мной, если, конечно, я тебе не нужна.