Текст книги "Закаленные страстью (ЛП)"
Автор книги: Бек Макмастер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)
– Он и не позволил, – сухо ответила миссис Карвер. – Уилл в глубине толпы, вместе с мужем моей сестры. – Она наклонилась ближе и понизила голос: – Они решили, что лишь меня Монкриф ни в чем не заподозрит… вдобавок я должна Бэрронсу. Он попросил передать вам, что все идет по плану. Однако им нужно, чтобы Монкриф остался один.
– Один? – Конечно, Перри сумела бы его выманить…
– Не вы, – ответила миссис Карвер. – Мастер Рид хочет, чтобы вы оставались здесь, в толпе, в безопасности. Они с герцогом Блайтом все уладят.
– Ну разумеется. – Чтобы она была паинькой, пока они готовят Монкрифу западню. От одной мысли Перри ужасно разнервничалась. – Спасибо за помощь, миссис Карвер. Теперь и я вам обязана.
– Прошу, зовите меня Леной. От этого «миссис Карвер» я чувствую себя древней старухой. – Яркая молодая женщина сверкнула улыбкой, но затем снова стала серьезной. – Скажите, вы нашли человека, который убил мисс Келлер и мисс Фортескью?
– Думаю, мы обе скоро его увидим. – Перри стало нехорошо, виски будто сдавило холодным обручем.
– Не бойтесь. – Лена сжала ее руку. – Я чувствую запах страха, – пояснила она, когда Перри остро на нее глянула.
– Я не боюсь. – У Перри были друзья. И мужчина, который ее любил. Мысль согрела изнутри, сжигая угнездившийся в груди страх. Возможно, он будет появляться всякий раз, стоит подумать о Хаге, но по крайней мере, Перри училась с ним справляться. Она уже выжила однажды. Сможет и еще раз. Просто нужно продолжать верить.
– Дамы и господа, – провозгласил Монкриф.
Все тут же притихли и придвинулись поближе.
– Как было объявлено вчера вечером, мы с принцем-консортом хотим преставить вам нечто весьма интересное и значимое. – Монкриф указал куда-то в сторону, и оттуда с самодовольной улыбкой шагнул вперед принц-консорт.
Свет засиял на золотом доспехе, который правитель как обычно надел под бледно-голубой сюртук. За те десять лет, что Перри его не видела, принц практически не постарел, хотя его кожа стала бледнее, и даже волосы посветлели. Почти бесцветные глаза обвели толпу, на мгновение остановившись на чем-то. Проследив за взглядом принца-консорта, Перри увидела Линча и Бэрронса, что с пустыми лицами стояли позади всех зрителей.
От недоброго предчувствия волоски у нее на шее встали дыбом.
– Моя королева. – Монкриф кивнул невысокой женщине позади принца-консорта. – Не окажете ли вы мне честь и не выйдете ли вперед? Герцогиня?
Королева Александра залилась краской и с опаской посмотрела на толпу, что следила за каждым ее вздохом.
– Как пожелаете.
Другая молодая женщина крепко взяла правительницу под руку и повела вперед. Вместе они напоминали солнце и луну – смертная королева с ее темными блестящими волосами и теплыми чертами лица и высокая ледяная герцогиня с локонами цвета пламени, небрежно забранными в шиньон. Перри лишь раз видела герцогиню Казавиан, но мгновенно ее признала.
Леди Арамина Дюваль была единственной признанной голубокровной в Лондоне и единственной женщиной, обладавшей значительной властью. Она не только входила в правящий Совет герцогов, но уже пережила многочисленные покушения и даже сражалась на дуэлях. В Эшелоне шептались, мол, герцогиня холоднее арктических ветров, но, по мнению Перри, иная бы в таком мире и не задержалась.
Монкриф снял с себя богатый камзол, отдал Перри, а сам принялся расстегивать пуговицы на рукавах.
– Прошлой ночью вы обе задержались у меня после бала. Я взял у себя образец крови и исследовал его на медном спектрометре, лично предоставленном герцогиней. Леди Арамина, не могли бы вы сообщить присутствующим, какой у меня был уровень вируса?
Герцогиня изогнула тонкую бровь, разглаживая кремовые юбки.
– Шестьдесят два процента.
– Ваше величество, вы подтверждаете эти сведения? – спросил Монкриф.
– Да, – ответила королева и посмотрела на мужа, словно ища его одобрения.
– Мистер Томас Векслер, вы не могли бы выйти? – позвал Монкриф.
Толпа расступилась, пропуская высокого мужчину в сером костюме. Похоже, незнакомец не ожидал, что его вызовут.
– Да, сэр? – спросил он с легким американским акцентом.
– Мистер Векслер глава «Векслер и сыновья», американской компании, что производит Спектрум-300, новейшие – и предположительно лучшие – медные спектрометры в мире. Возможно, некоторые из вас заметили его стенд в соседнем зале, – продолжил Монкриф. – Мистер Векслер, вы не одолжите мне ваше устройство ради простого эксперимента?
Мужчина хитро улыбнулся.
– Если позже мы сможем обсудить комиссионные.
Зрители рассмеялись. Герцог улыбнулся в ответ.
– Считайте это знаком поддержки.
Принесли медный спектрометр, и зеваки вытянули шеи. Даже Перри стало любопытно. Она подняла взгляд, лишь раз, но не заметила никаких следов Гарретта.
Впрочем, она могла чувствовать его, нежную ласку взгляда на спине, точно легчайшее прикосновение пальцев.
– Герцогиня, не могли бы вы сделать мне одолжение и проверить уровень моего вируса? – попросил Монкрифф.
– С удовольствием, – ответила леди Арамина голосом, совершенно лишенным заявленных эмоций.
Шагнув вперед, она вытащила из ридикюля маленький футляр и достала оттуда элегантную флешетту. Взяв герцога за руку, леди встретилась с ним взглядом, затем надрезала ему в палец, повернулась и капнула собранную кровь в устье спектрометра.
Маленькое устройство издало жужжащий звук, быстро потонувший в скрипе обуви и шелесте одежды, когда все подались вперед.
Выскочил клочок бумаги, и герцогиня его подхватила.
– Ваш уровень… – Она вдруг осеклась и удивленно подняла брови. На миг ее лицо стало мягче, моложе. Живая страстная женщина, а не ледяная принцесса, что стояла тут мгновенье назад.
Монкриф замотал палец повязкой.
– Мой уровень?..
– Сорок шесть процентов, – ответила герцогиня. – Невозможно. Я видела своими глазами прошлой ночью… Уровень вируса в вашей крови не мог упасть на почти двадцать процентов всего за несколько часов. Это просто…
– Чудо, – договорил герцог с самой довольной улыбкой, которую Перри когда-либо видела на его лице. Триумф. Монкриф оглядел толпу, смакуя момент, зная, что все сейчас смотрят на него одного. – И уверяю, весьма возможное. – Он шагнул назад, ухватил завесу. Сделал паузу. – Годами мы, голубокровные, правили миром, и единственным нашим уязвимым местом было развитие вируса и его неотвратимые последствия. Мы со страхом ждали того момента, когда придем к концу – Увяданию. – Он крепче сжал занавес. – Больше никакого страха.
Он с помпой сдернул ткань, открывая взорам огромное медное устройство. Толпа ахнула. Меж двух стеклянных цилиндров стояло кресло, соединенное с ними множеством проводов и трубок. Одна из колб была полна кровью, а наверху примостилась пара проводников, таких, между которыми возникают электрические разряды.
Онория резко втянула воздух.
– Так вот, как он это делает, – прошептала она. – Вытягивает из себя столько крови, сколько только может, и заменяет человеческой, чтобы снизить уровень вируса. – Ее прямые брови сошлись у переносицы. – Однако, подозреваю, эффект скорее временный.
Сестры обменялись взглядами, на миг забыв о Перри.
– Так это не лекарство? – спросила Лена.
– Вряд ли панацея вообще существует… Хотя если регулярно проводить процедуру, то можно держать вирус под контролем. – Онория взял Перри за руку и наклонилась ближе. – Как по мне, сейчас идеальный момент избавиться от герцога. Он еще восстанавливается от кровопотери, а низкий уровень вируса замедлит исцеление и реакции. Сейчас он сделал себя больше человеком, чем намеревался – а точнее, чем вообще об этом думал.
– Откуда вы…
– Она знает, что мы затеваем, – пробормотала Лена.
Идеальная возможность.
– Можете сообщить это Линчу?
Лена кивнула и растворилась в толпе. Сердце Перри забилось чуть быстрее, взгляд сосредоточился на герцоге.
– Процесс занимает несколько часов, – признал Монкриф, – вот почему я провел большую часть ночи пристегнутым к устройству, дабы засвидетельствовать его подлинность. Возможно, некоторые из вас усомнятся в моих словах, но кто поставит под сомнение то, что королева и герцогиня – кого не назвать моим другом – видели собственными глазами? – Он уселся в кресло, точно король на троне. – Подобной технологии мир еще не знал. Единственное известное средство управлять вирусом! Это не лекарство – но если честно, кто бы хотел перестать быть голубокровным? Но с моим устройством, кто знает, возможно, мы сможем жить вечно. – Он сунул руку за пазуху и извлек длинный ключ на цепи. – Дабы доказать мою преданность короне, после демонстрации я вручу ключ принцу-консорту, чьим лечением весь последний месяц занимался мой личный врач. – Убрав цепь, Монкриф встал и поклонился принцу.
– Это правда, – подтвердил тот. – Невероятное изобретение. С тех пор, как я начал лечение, мой уровень существенно снизился и продолжает улучшаться, благодаря регулярным процедурам.
– Как оно работает? – с тяжелым акцентом спросил один из русских.
– Это не опасно? – поинтересовался другой джентльмен.
Толпа забормотала.
– Позвольте, я призову моего старого друга, дабы он все объяснил и продемонстрировал. Гения, способного понять суть самого вируса. – Монкриф указал в сторону. – Доктор Хаг из Дельфта.
Тень оторвалась от края постамента, и холодные глаза уставились на Перри. Густая фальшивая борода, которую он носил в переулке. Мужчина, за которым она охотилась – человек, которого она знала как Сайкса, – шагнул вперед. Его волосы были светлее, чем прежде, но Перри вдруг поняла, что это может быть следствием вируса. Большинству голубокровных требовалось больше десяти лет, чтобы достичь Увядания, но кто знал, какие эксперименты он проводил на себе?
По спине прокатилась дрожь, а пальцы сами сжались в кулаки. Она больше не одна и не слаба. На этот раз Перри собиралась закончить дело, которое начала так много лет назад – остановить этого монстра.
Чтобы больше ни одна девушка не пострадала.
***
Хаг. Когда ублюдок вышел из тени, Гаррет замер. Перри напряглась, и Онория, сестра миссис Карвер, успокаивающе приобняла бедняжку. Увы, этого было недостаточно. Гаррет видел, как едва заметно дрожит Перри, как ее плечи дергаются, словно она не может дышать.
«Ему нравилось резать…»
Слова Перри эхом отдались в ушах. Мир мгновенно поглотили тени, а Гаррет поймал себя на том, что молча, грозно прокладывает себе путь мимо закутанных в шелка дебютанток и их голубокровных хозяев.
Он не мог отвести глаз от Хага. Тот демонстрировал, как работает устройство, закатывал рубашку герцога, чтобы ввести тонкую иглу в вену на внутренней стороне его локтя.
– Мы используем человеческую кровь, чтобы промывать вены голубокровного, пока не будет достигнут желаемый уровень… – сказал герцог. – Эффект мгновенный и длится несколько месяцев, пока вирус снова не начинает расти. Регулярные вливания каждый раз дают все более существенный результат, хотя самый низкий уровень, которого мы смогли достичь – двадцать один процент.
Гаррет провел ладонью по гладкой тафте, покрывающей спину Перри, чувствуя ребра корсета.
– Я здесь.
Онория Ратингер с благодарностью посмотрела на него и отошла в сторону. Плечи Перри опустились, и она чуть оглянулась через плечо.
– А тебе разве можно?
– Мне нужно остаться с Монкрифом наедине, – ответил он, выписывая небольшие круги на ее пояснице. – А значит, надо, чтобы он меня заметил. Это поможет. Сначала разберемся с ним, потом арестуем Хага. Оружие при тебе?
– Я не могла, герцог бы заметил.
Гаррет достал из своего пальто ее стилет и вложил вместе с ножнами ей в руку. Перри сжала клинок и благодарно улыбнулась.
– Я не боюсь, – прошептала она. – Все не так плохо, как я думала. Ты ведь здесь.
Он прикусил язык, чтобы не упрекнуть ее, мол, никогда и не сомневался в ее храбрости. Сомневалась сама Перри.
– Просто не делай ничего безрассудного.
– Это ты мне говоришь?
– Слишком много на кону, – признал он, кладя руку ей на бедро и подступая ближе. Они стояли в тени у самого занавеса, и Гаррет мог позволить себе некоторую вольность. – Как прошла ночь?
– Мне пришлось взять у него кровь, – ответила Перри, следя за Хагом точно ястреб. Она вся подобралась, а голос стал непривычно тихим. – Никак не могла этого избежать.
Последнее, чего хотелось Гаррету, так это представлять Перри в объятиях другого. Но то говорила его гордость – как это кто-то посмел посягать на его женщину?
– Ты сделала то, что должна была сделать, – напряженно ответил Гаррет. Потом замялся. – Он тебя касался?
– Нет. Ушел на свою чистку, всю ночь там просидел.
Узел в груди немного ослаб. Гаррет поцеловал нежную шею Перри.
– Хорошо. Не хочу даже думать об этом.
Она снова напряглась, но уже не из-за страха. То была сладкая восхитительная страсть. Гаррет поглаживал бедра Перри, затем нырнул под турнюр и обхватил попку.
Любимая еле слышно ахнула. Но отвлеклась от Хага, чего, собственно, Гаррет и добивался.
– Гаррет, герцог на нас смотрит.
– Отлично, – пробормотал он, поцеловал ее обнаженное плечо и поднял взгляд на Монкрифа.
Тот буквально излучал ненависть и уже не мог насладиться своим триумфом. Тем более, что происходящее заметил не он один.
Гаррет в открытую бросил вызов герцогу, претендуя на его трэль, и все наблюдающие это знали. Еще один штрих к тайне и драме Октавии Морроу. Теперь придется на ней жениться. Ради ее репутации, разумеется.
– Он идет, – прошептал Гаррет. – Оставайся здесь.
– Будь осторожен.
– Как всегда. – Он двинулся навстречу герцогу.
– Можно вас на пару слов? – Улыбкой Монкрифа можно было камень резать.
– Хоть на десять, – ответил Гаррет.
– Пройдемте. – Герцог указал в дальний конец зала, где они могли найти хоть какое-то подобие уединения.
Глава 24
– Должно быть, я проглядел ваше имя в списке гостей, – пробормотал герцог Монкриф, взяв два бокала коньяка с подноса на голове проехавшего мимо дрона-слуги. – Мне казалось, в первый день приглашены лишь благородные господа.
Гаррет улыбнулся и развел руки, демонстрируя свое элегантное пальто.
– Некоторые судят по одежке. Кроме того, что есть аристократия как не возможность безнаказанно творить что душе угодно? – Это он накрепко заучил на улицах, глядя, как принц-консорт подминает под свою пяту простых смертных.
– Что ж, по крайней мере, у вас есть характер. Я почти восхищен вашей смелостью. – Улыбка соскользнула с лица герцога. – Хотя возможно, уместнее тут сказать «глупостью». – Он поставил один бокал на небольшой столик. – Вам как – чистый или с кровью?
Взгляд Гаррета обратился к фляжке в руке герцога. Внутри всколыхнулась тьма, зрение изменилось. Гаррет подавил неуместный позыв. Кровь лишь пошатнет самообладание. Ему уже хотелось убить ублюдка. Разум победил примитивные инстинкты; единственный способ одолеть герцога – перехитрить его.
– Чистый.
– Надеюсь, вы не против, если я сдобрю свой кровью. Предпочитаю так.
– Разумеется.
Герцог протянул ему хрустальный бокал. Гаррет принял его, глядя в янтарную жидкость. Все зависело от следующих нескольких минут.
– Уверяю, яда там нет, – отметил герцог, наливая кровь в свой коньяк. Он глотнул, следя за Гарретом поверх бокала. – Предпочитаю более прямые способы избавления от соперников.
Алкоголь ожидаемо был превосходного качества. Гаррет уставился на огромный экспонат в центре нефа. Если он не ошибся, то был один из подводных скандинавских кракенов. Машина висела на железных цепях, длинные лопасти винтов выглядывали сзади точно паруса.
– Должен признать, ваши «прямые методы» сбивают с толку. К чему было просить меня искать Октавию Морроу, если вы все это время знали, кто она. Боюсь, я не совсем понимаю, зачем вы решили потратить мое время.
– Вы когда-нибудь охотились?
Гаррет покачал головой.
– Лишь на воров и убийц.
– В Шотландии мы любим охотиться на фазанов. Сперва отправляем вперед загонщиков, чтобы спугнуть птиц из вереска. Хитрые существа. Их можно заметить, лишь когда они взлетают. В противном случае фазаны лежат тихо-тихо, и единственное, что шевелится – это их испуганное сердце.
– Значит вы использовали меня, чтобы спугнуть Перри.
– Я знал, где она. Мне просто нужно было ее выманить.
Всю последнюю неделю она была сама не своя. Гаррету оставалось лишь гадать, насколько же Перри испугалась, раз пришла обратно к герцогу. Мысль пробудила неуместное сейчас желание защитить. Только одно могло это пересилить. Гаррет опрокинул в себя остатки коньяка и поставил бокал на поднос дрона.
– Вы обо всем подумали.
– Как всегда.
– Любите азартные игры?
Герцог выгнул бровь.
– Разумеется.
С улыбкой Гаррет перевернул их с герцогом пустые бокалы.
– Вы когда-нибудь видели трюк с тремя чашами? В эту игру играют на улицах, чтобы облапошить проходящих мимо простаков. В детстве я изрядно в ней наловчился.
– Кажется, вы поднялись выше, чем вам было уготовано. – Герцог явно не был впечатлен.
Гаррет достал пенни, затем перевернул еще один бокал и выстроил их в ряд.
– На самом деле все просто. Сначала вы даете простаку шанс. Пусть он выиграет одну или две партии. – Сунув монетку под бокал, он начал двигать их, сначала медленно, затем постепенно ускоряясь. – Как только он расслабится, ты начинаешь играть немного быстрее…
– Есть ли в этом всем смысл?
– Внимательнее, ваша светлость, я пытаюсь объяснить правила игры. – Гаррет остановился. – Монета здесь, разумеется. – Они оба видели ее сквозь хрусталь. – Это называется «отвести глаза». Я хочу, чтобы вы следили за чашками. Не за моими руками. Где теперь монета?
Она пропала. Герцог присмотрелся. Все бокалы были пусты. Гаррет с улыбкой поднял руки.
– Монета – это ерунда, – пожал он плечами. – Зато я украл ваш ключ. Тот, которым вы заводили устройство. Я вынул его у вас из кармана, пока мы шли сквозь толпу. Теперь он у одного из моих друзей.
– Вор – Мастер Ночных ястребов? – фыркнул герцог. – Неважно. Оставьте его себе. У Хага есть дубликат.
Значит, всего ключей два.
– Да, но теперь, когда вы передали устройство принцу-консорту, кому будет принадлежать ключ Хага? Вам? Или принцу?
На этот раз герцог посмотрел Гаррету в глаза. Больше он не фыркал.
– Мелкий ублюдок, думаешь шантажом вынудить меня отдать тебе Октавию? Принц-консорт мой. Если ему нужны мои разработки, он будет у меня в ногах валяться, коли я того пожелаю. Принц у меня в кармане, дурак. Велю ему прыгать – запрыгает как миленький. Я владею им. Всеми ими – они просто еще этого не знают.
– Тогда вы влиятельный человек, – пробормотал Гаррет. Желудок сжался от волнения. Настала пора, условно говоря, задвигать руками побыстрее. – Даже не подозревал, что вы такой амбициозный.
– Десять лет назад этот ублюдок отправил меня в изгнание, – ответил герцог. – Меня! После стольких лет дружбы, после всего, что я для него сделал, он повернулся ко мне спиной ради одобрения толпы.
Время отвлечь герцога от этой темы, убедиться, что он не распознал игру.
– Похоже, лучше не переходить вам дорогу.
– Чтобы ты знал, с чем имеешь дело. – Монкриф стряхнул пылинку с сюртука. – Предупрежу один только раз: Октавия моя. Я заставлю ее страдать за все неприятности, которые она мне причинила. Думаешь, я не знаю ее слабости? Я закрою ее, посажу в спальне, в одиночестве, пока не захочу выставить ее напоказ перед равными мне. Она будет выполнять свои обязанности трэли, давая мне право на плоть и кровь, и я буду напоминать ей твое имя каждый раз, как приду к ней в постель. Иногда я мог бы даже водить ее мимо гильдии, просто чтобы дать ей понять, насколько она близка к свободе – и что лишь стена разделяет вас…
– А я-то думал, вы хотели меня убить.
– Смерть конечна, Рид. Нет, я хочу, чтобы у нее была надежда. Когда Октавия будет близка к тому, чтобы сломаться, я выведу ее и напомню, что ты все еще там. Жив. Свободен. Я заставлю ее тебя ненавидеть.
– Вы действительно злой человек, – ответил Гаррет, впервые увидев настоящего монстра под полированным фасадом. Хаг тоже был чудовищем, но Гаррет впервые засомневался, кто хуже. – Мне почти жаль принца-консорта. Тех, кто в Совете. Потому что они следующие, не так ли? За то, что они пренебрегли тобой.
– Скажем так, у меня есть планы на Совет. – Монкриф выпрямился. – Советую немедленно покинуть дом и вернуться в гильдию. Я обещал Октавии, что не трону тебя, если не станешь совать нос в мои дела, но я не настолько благороден, чтобы давать второй шанс. У тебя пять минут, чтобы убраться.
– А если не уйду?
– Тогда я тебя вышвырну.
– Ясно. – Гаррет выпрямился. – Вы опасный враг, ваша светлость. Слишком могущественный, чтобы простой ястреб мог надеяться вас победить. Я не могу вызвать вас на дуэль, не могу убить, и не сомневаюсь, что если бы я решил пойти к принцу-консорту и рассказать, что вы надеетесь им манипулировать, то вряд ли пережил бы встречу.
– Именно. Твое слово против моего. – Герцог огляделся. – И мне нравится проводить такие людные собрания. Никто не может подойти достаточно близко, чтобы подслушать. – Он сверкнул улыбкой. – Теперь убирайся с глаз долой, пока я добрый. Я с тобой покончил.
Теперь пора раскрыть карты. «Где пенни, ваша светлость?» Гаррет улыбнулся и полез в свое пальто.
– А вот я с вами нет. Видите это? – Он поднял маленький медный круг с заводным механизмом. – Оно называется записывающим устройством. – Гаррет прокрутил обратно на начало и вставил маленький граммофон в паз в верхней части. Раздался неприятный скрежет.
Тишину нарушили слова герцога.
– …принц-консорт. Если ему нужны мои разработки, он будет у меня в ногах валяться, коли я того пожелаю…
Гаррет остановил запись.
– Мне кажется, я знаю нескольких людей, которым может быть очень интересно услышать ваши слова.
Герцог так стиснул зубы, что желваки побелели; глаза залила чернота, ноздри раздулись.
– Думаешь победить меня детскими уловками?
Один взмах трости, и устройство полетело на пол. Герцог наступил на него, раздавил каблуком, затем упер кончик трости в грудь Гаррета, вынуждая отступить. Монкриф оскалил зубы в ухмылке.
– Жалкий червяк. – Он толкнул Гаррета, и Рид сделал шаг назад, бросив взгляд на сломанное устройство. Монкриф медленно опустил трость-шпагу. – Я бы мог убить тебя сейчас. Но это не совсем то, что нужно делать, если проводишь выставку. А теперь вон, – прорычал он. – Мне пора вернуться к гостям.
Повернувшись к Гаррету спиной, он шагнул к толпе. Рид последовал за ним: он еще не закончил с герцогом.
Дюжина голов повернулась в их сторону. Гаррет увидел в толпе Линча, тот вел герцога Мэллорина и герцогиню Казавиан на место у лестницы. С другой стороны, у египетской выставки, Бэрронс залпом опрокинул бладвейн и увидел его поверх бокала. Наследник Кейна улыбнулся тому, что сказал его собеседник, и извинился, указывая на пожилого джентльмена, который стоял рядом с Бирнсом.
Монкриф шел сквозь толпу. Гаррет изо всех сил старался не отставать, задевая плечами богатых лордов. Он не обращал внимания на их протесты. Добыча уже поднималась по лестнице туда, где стоял принц-консорт со своей нервной королевой.
На самой вершине маячила Перри между миссис Карвер и ее сестрой. Гаррет поймал взгляд любимой и улыбнулся ей. В тот момент мир для него исчез. Осталась только она. «Еще немного».
Линч остановил Монкрифа на середине пути.
– Ты получил то, что нам было нужно?
Гаррет кивнул и сунул руку в карман жилета. Монкриф оглянулся и нахмурился.
– Что, черт возьми, происходит?
– Я пытался объяснить, – объявил Гаррет, медленно поднимаясь по ступеням. Герцогиня заинтересовалась происходящим и повернулась посмотреть, что же привлекло внимание Линча. Герцог Мэллорин последовал ее примеру. – Как легко обмануть простака. Видите ли, я говорил вам следить за чашей с монетой. А в это время мои руки работали за сценой. – Он вытащил второе устройство и быстро перемотал запись.
Оно звякнуло, и по залу эхом разнесся голос герцога.
– …Принц у меня в кармане, дурак. Велю ему прыгать – запрыгает как миленький. Я владею им. Всеми ими – они просто еще этого не знают…
Лицо Монкрифа побелело.
Шах. Мат. Гаррет с мстительным удовлетворением встретил взгляд герцога.
Герцогиня Казавиан сделала несколько шагов вниз и потянулась к устройству, ее расшитые кремовые юбки шелестели по лестнице. Герцогиня подняла голову, довольная улыбка изогнула ее накрашенные алые губы.
– О, Монкриф. Тебя обвел вокруг пальца юнец. Вдобавок грязнокровка. – Она засмеялась.
Рука герцога метнулась к рукояти шпаги. Гаррет прошел мимо него, бросив еще один угрожающий взгляд.
– Я пытался предупредить вас о правилах игры. Вы не уделяли достаточного внимания, ваша светлость.
Перри смотрела на него сверху вниз широко раскрытыми глазами. Для Гаррета никого другого не существовало. Он поднялся к ней и обхватил ладонью ее лицо.
– Ты свободна. Я загнал его в угол.
Губы Перри задрожали, ее взгляд скользнул мимо него к герцогу.
– Пока не поворачивайся к нему спиной, Гаррет.
Монкриф был в ярости. Его черные глаза метались по толпе, тщетно ища хоть одного потенциального союзника.
– Полагаю, принцу-консорту будет весьма интересно послушать запись, – сказала герцогиня, постукивая устройством себя по щеке. Она повернулась к Бирнсу и паре ночных ястребов, которые материализовались рядом с Монкрифом. – Арестуйте его. За заговор против короны.
Они шагнули к нему, и герцог ощетинился.
– Только троньте, и я поотрубаю вам руки, – прорычал он, затем обратился к герцогине. – Вы об этом пожалеете.
– Вряд ли, – сказала леди Арамина, держа в руках ключ, который Гаррет передал Бирнсу.
– Тот, кто владеет лекарством, владеет Эшелоном, – произнес Гаррет. – Разве не так, ваша светлость?
Все члены Совета неловко замялись.
Черные глаза Монкрифа остановились на Гаррете.
– Ах ты наглый мелкий ублюдок. – Клинок с шипением выскользнул из ножен, но Бэрронс шагнул вперед.
– Вы бросаете вызов, Монкриф? – спросил наследник Кейна. – Мастеру Ночных ястребов?
Гарретт посмотрел на герцога. «Ну же, давай». Он сдерживал себя, но внезапное желание пролить кровь герцога стало почти невыносимым.
Перри предупреждающе сжала его руку.
– Не смей, – прошептала она.
– Мастер Рид не из Эшелона, – заявила леди Арамина. – Герцог не может его вызвать.
Монкрифа смотрел на них блестящими глазами. Наконец его взгляд остановился на чем-то – или на ком-то – за плечом Гаррета.
Шаги эхом отразились от мрамора, и все обернулись к стареющему графу Лэнгфорду. Перри крепче сжала руку Гаррета, и ее лицо стало совершенно белым.
– Я бросаю вызов, – сказал граф, кладя руку на эфес шпаги. Он не сводил взгляд с герцога. – Ты дал слово, что будешь заботиться о моей дочери. – Его ноздри раздулись. – Я подвел ее однажды. Но никогда не позволю тебе снова прикоснуться к ней.
Перри ахнула. Гаррет стиснул ее пальцы, но сам смотрел на герцога.
– Отец, – прошептала Перри. – Я не позволю тебе это сделать.
Отец посмотрел на нее грустными голубыми глазами.
– Прости, Октавия. Мне так жаль, что я тебе не поверил. – Его ладонь сжала рукоять меча. – Я должен все исправить.
Перри бросилась к нему, задвигая меч обратно в ножны и удерживая его там.
– Нет! Смерть ничего не изменит!
– Я не собираюсь умирать, – ответил он.
– Давай, старик, – позвал Монкриф. – Никто больше не может бросить мне вызов. Пусть сегодня моя сталь отведает крови.
Перри посмотрела в лицо отца, молча умоляя его отказаться. Граф осторожно убрал ее руку с эфеса.
– Позволь мне сделать это, – сказал он. – Позволь все исправить.
Только Гаррет увидел, как упрямое выражение появилось на ее лице, и только он понял, что сейчас случится. Гаррет мог ее остановить. Уже готов был крикнуть «нет!», но что-то его удержало. Перри нужно было это сделать. Нужно было доказать себе, что она может, и только он, со своими собственными демонами, точно понимал, почему.
Перри сбросила руку отца и схватилась за эфес. Взвизгнула сталь, Перри выхватила клинок и развернулась лицом к Монкрифу.
– Да будет так, – прошептала она, глядя на герцога. – Я бросаю тебе вызов. Бьемся насмерть.
Глава 25
− Октавия! − кинулся к ней отец, единственный из присутствующих.
Она сбросила его руку и с утонченным изяществом отступила в сторону. Все ее внимание было приковано к герцогу. Где-то в глубине души она всегда знала, что этот момент настанет. Ей это было необходимо. Похоронить прошлое раз и навсегда. Вот почему она брала уроки у отца и продолжила оттачивать навыки с Линчем.
Взгляд герцога метался между отцом и дочерью. Монкриф не хотел с ней драться, поняла она. Нет, он предпочел бы убить кого-нибудь другого, того, кого она любит. Если жертвой не мог стать Гаррет, тогда отца было бы вполне достаточно, чтобы воткнуть в нее клинок поглубже.
− Я принадлежу к Эшелону, и я голубокровная, − выкрикнула она. После прошлой ночи весь двор об этом знал. Девочка, увидевшая на балу ее глаза, без сомнения, распустила слухи. – Следовательно, у меня есть право бросить тебе вызов.
− Ее притязания вполне законны, − добавила герцогиня Казавиан.
− Она – женщина. Я не буду драться с чертовой бабой, − огрызнулся герцог.
− Вы боитесь? − с издевкой спросила герцогиня, и Перри перевела на нее взгляд.
Возможно, они с герцогиней и не были союзницами, но, похоже, между ней и герцогом имелись какие-то разногласия. И уж Казавиан знала, каково это – быть голубокровной женщиной в их мире.
− Трус, − тихонько сказала Перри. Она нагнулась и, сжав в кулаке юбки, обрезала их, укоротив до колен. – Герцог Монкриф – трус и глупец.
И вот, черные глаза с прищуром уставились на нее. Он с шипением вытащил свой клинок.
− Никто не смеет называть меня трусом. Даже ты, Октавия.
− Я только что это сделала, − ответила Перри и одарила его натянутой улыбочкой, пока сама избавлялась от туфлей на каблуках. Чулки заскользили по деревянному паркету, но она обрела равновесие. Движения шли сами собой, словно по накатанной.
На скулах Монкрифа от злости заиграли желваки.
− Тебе никогда не прийти к власти, − поддела Перри. − Принц-консорт, скорее всего, отберет твой титул и казнит тебя за все твои планы. – Она позволила себе маленькую улыбку. – И тебя обманул Ночной ястреб.
− Я принимаю вызов.
Герцог сдернул с себя сюртук и отбросил в сторону. На широкой груди под блестящим белым шелком жилета перекатывались мышцы.
− Перри, − предостерег Гаррет.
Она даже не взглянула на него. Не могла, не сейчас. Однако он заслуживал хоть какого-то ответа.
− Верь мне.
− Тебе я верю, − произнес он. – Но не ему.
− Мудрое суждение, − пробормотал герцог.
Зрители зашептались. Люди тянули шеи, чтобы лучше рассмотреть такое заманчивое зрелище – обнаженную сталь.
− Перри, − позвал Линч.
Она позволила себе повернуться к нему.
Он веско кивнул.
− Помни, что ты – Ночной ястреб.
«Вот и дерись как ястреб». Перри кивнула в ответ, отсалютовала клинком, а затем развернулась лицом к герцогу, впервые за прошедшие годы ощутив себя цельной личностью.
