Текст книги "Дьявольское святилище"

Автор книги: Беар Гриллс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

Прежде чем спуститься в канаву, они обернули лица куфиями, традиционными арабскими головными платками, чтобы хоть как-то защититься от отвратительного запаха. И сейчас Йегер с Наровой поступили точно так же. Они полностью обмотали лица, оставив открытыми только глаза.

Не говоря ни слова, Йегер развернулся и, держась руками за оба края рва, опустился вниз.

34

Прогулка на четвереньках по канаве оказалась ужасной даже по меркам Йегера.

Большую ее часть ему приходилось бороться с рвотным рефлексом, возникавшим у него каждый раз, когда нечто с шипением всплывало из зловонной жижи. Утешало одно: все вокруг было настолько токсичным, что однозначно можно не опасаться встретить в смрадных глубинах какую-нибудь случайно заплывшую лесную тварь.

Йегер боялся даже думать о том, что произойдет с ним и Наровой после продолжительного пребывания в этой мерзости. Вероятно, у каждого из них вырастет еще одна голова. Однако другого выхода не было.

Он предположил, что канава имела двойное назначение: служила Додж-Сити в качестве главной канализационной и дренажной системы, а нарколаборатории сбрасывали туда отработанные химикаты. Вода большей частью была застоявшейся, однако Йегер понимал, что с дальнего конца канавы токсичное дерьмо, скорее всего, сливается в джунгли.

Впрочем, сейчас его внимание было занято совсем другим.

Дюйм за дюймом он осторожно приподнял голову, приблизившись к краю канавы. Шум был оглушающим: по правую руку от него в барах ревела латиноамериканская музыка. Йегер мог ощущать, как от звуковых волн пульсирует вонючая жижа.

Выглядывая из-за края канавы, он почувствовал, что рядом с ним встала Нарова. Из рва показались две головы; две пары глаз смотрели поверх автоматных стволов. Оба огляделись на сто восемьдесят градусов.

Сомнений не было: они проникли в самое сердце крепости наркоторговцев, возглавляемых Эль-Падре. Они смотрели по сторонам, а воздух наполняли звуки и запахи страшного места.

На то, чтобы добраться до этой точки, у них ушел почти час; близилась полночь, и жизнь в Додже била ключом. От громкого пьяного смеха по воде шла рябь. Толпы людей сновали из бара в бар. Ярко горели неоновые вывески. Ревели моторы и гудели сигналы проезжавших по улицам пикапов.

Йегер и Нарова начали шепотом делиться друг с другом своими наблюдениями.

– Склад, на девять часов, сотня ярдов, – сказала Нарова. Слева от нее располагалось одно из массивных зданий, которые, как они предполагали, являлись нарколабораториями. – Вижу, как останавливается пикап с пулеметом. Шесть парней в кузове.

– Вооружение?

– Длинные. У всех.

Йегер еще раз огляделся на сто восемьдесят градусов. Откуда же, черт возьми, начать? Наровой, конечно, легче: она следит за югом – районом, где располагаются склады и взлетно-посадочная полоса. Его же взгляд устремлен на север, в хаос питаемого выпивкой и наркотиками темного сердца Доджа.

Ближайший бар находился примерно в тридцати ярдах. Здание было сооружено из оцинкованного железа, и Йегер мог видеть установленные на крыше громкоговорители, из которых гремела музыка. Неоновая вывеска в виде пивной бутылки пульсировала в такт электрогенератору: чем сильнее он тарахтел, тем ярче она светилась.

Перед входом в бар толпа раскачивалась в такт музыкальным ритмам. В основном мужчины – у всех в руках пивные бутылки, а у большинства еще и пистолеты. Одетая в очень короткую юбку женщина, смеясь, что-то кричала им со ступенек. Йегер предположил, что она зазывала клиентуру.

Он уже собирался поделиться своими наблюдениями с Наровой, как вдруг послышались выстрелы. Йегер нырнул с головой в грязь, мысленно оценивая звук: пули с низкой начальной скоростью, однозначно девятимиллиметровые. Стреляли из пистолета, что, скорее всего, свидетельствует о начавшейся заварушке в баре. И действительно, вскоре за выстрелами последовали глухие удары и злобные выкрики. Наркоторговцы вышибали дерьмо друг из друга.

Йегер снова поднял голову и осмотрелся.

– Драка в баре. На четыре часа. Думаю, ты и сама поняла. Плюс у меня приближается пикап с ребятами, похожими на громил. Еще…

Снова раздались выстрелы. Йегер опять нырнул, наполовину погрузив лицо в зловонную жижу. Автоматные пули с высокой начальной скоростью. Скорее всего, АК-47. Причем стреляли очень близко. Все, что мог сделать Йегер, – это сидеть совершенно неподвижно, стараясь по доносившимся звукам понять, что там, к чертям, творится.

Со стороны бара кто-то выкрикивал приказы. Нарушителей били автоматными прикладами. Затем, если верить звукам, потасовка резко прекратилась.

Йегер чуть приподнял голову, вытирая рукой глаза.

Отсутствие нормального, напомнил он себе. Пока он не видел ничего такого, что не являлось бы типичным для нормальной ночи в Додже, и это большое облегчение, так как означает, что их присутствие вряд ли обнаружили.

Он взглянул на Нарову.

– Предупредительные выстрелы?

– Должно быть.

Похоже, местные громилы разделили толпу, причем за рекордно короткое время. Йегер предположил, что Эль-Падре в корне пресекает любые беспорядки, а это, в свою очередь, может означать, что нынешней ночью затевается какое-то важное дело.

Нарова продолжила докладывать о своих наблюдения: бандиты выгрузились из пикапа у склада; их место заняли другие. Двое встали у массивных раздвижных дверей здания. Двери лишь слегка приоткрыты, так что свет из помещения едва струится. Оставшиеся четверо бандитов зашли внутрь.

Фигуры левее от Наровой по-прежнему сновали по взлетно-посадочной полосе. Похоже, в Додже существует два основных способа времяпрепровождения. С одной стороны, наркоторговцы, чья рабочая смена закончилась, пьют и гуляют. С другой – те из них, чья смена все еще в разгаре, занимаются своим делом: производством наркотиков и отправкой их покупателям.

Часть городка, где располагались склады, выглядела весьма по-деловому; казалось, каждый работал ради достижения общей темной цели.

Словно в подтверждение его мыслей, взлетно-посадочная полоса внезапно ожила. Темные фигуры забегали вдоль нее в обе стороны, зажигая посадочные огни – металлические корзины, наполненные пропитанными керосином тряпками. Подожги тряпки – и самодельное освещение для взлетно-посадочной полосы готово. Дешево и сердито.

Через несколько минут появился самолет. Латиноамериканская музыка ревела так громко, что Йегер и Нарова практически не слышали его до того самого момента, пока он, пролетев на малой высоте, не приземлился на грунт.

Легкий пассажирский самолет – судя по всему, «Твин оттер»^[38] – докатился до самого склада. Фигуры собрались у грузовых люков, выгружая мешки, скорее всего, с сырой кокаиновой пастой, а вместо них заталкивая внутрь тюки с белым порошком.

Все это заняло не больше десяти минут и прошло совершенно гладко. Похоже, процесс неплохо отлажен. Когда они почти закончили, один из работников уронил мешок очищенного кокаина. Мешок лопнул, и его содержимое высыпалось в грязь. Неуклюжий грузчик попытался сгрести его обратно, но откуда-то раздались яростные крики, и из тени выступила окруженная охранниками фигура, сжимавшая в руке мачете. Не теряя ни секунды, фигура с силой нанесла удар. Уронивший кокаин человек издал вопль, от которого кровь стыла в жилах, и, завывая от боли, рухнул на землю. Однако ударивший его тип на этом не остановился и начал пинать несчастного ногами.

Йегер наблюдал за разыгравшейся сценой с чувством растущей тревоги.

– Эль-Падре, – прошептал он Наровой. – Как и говорилось, злобный уебок.

Через несколько мгновений «Твин оттер» вырулил в конец взлетно-посадочной полосы и вновь взлетел в небо; было видно, что он сильно кренится. Как только его темный силуэт исчез из виду над джунглями, самодельные посадочные огни погасли.

Ловко. Такова была деловая сторона Доджа.

А кокаин в этих краях – дело серьезное.

35

Йегера удивляло одно: никто, похоже, даже не пытался проверить, что выгрузили из самолета и что погрузили – настоящую ли кокаиновую пасту и настоящий ли кокаин. Хотя, собственно, зачем? Если поставщики Эль-Падре обманут его, они недолго проживут на этом свете.

Именно так все и работало. У наркобаронов с миллиардными состояниями длинные руки. Система основывалась не на взаимном доверии, а на тотальном страхе. Напортачишь – умрешь. Как, вероятно, и большинство твоих близких. Люди вроде Эль-Падре были известны тем, что убивали целые семьи, включая младенцев, чтобы их послание достигло адресатов.

В Додж-Сити, несомненно, проворачивались операции с наркотиками самого крупного масштаба. Но при чем тут Каммлер и его команда по разработке СЯУ? Йегер не видел ни малейшего признака того, что его заклятый враг плел свои темные интриги именно отсюда.

Узнать наверняка можно только одним способом – подобравшись на максимально близкое расстояние. Йегер встретился глазами с Наровой, так же, как и он, высунувшей голову из вонючей воды.

– Нам нужно взглянуть на склад поближе, – прошептал он. – Чтобы быть уверенными.

Нарова кивнула:

– Я пойду.

Йегер хотел возразить, но под ее взглядом не произнес ни слова. Однажды в Африке им уже довелось побывать в такой ситуации. Тогда нужно было проникнуть в лагерь браконьеров, охотившихся на слонов. Непростое дельце. Нарова сказала, что пойти должна она, поскольку умеет передвигаться незаметно. С тех пор ничего не изменилось.

Нарова протянула ему свой автомат:

– Прикрой меня.

Сказав это, она взяла немного вонючей грязи, обмазала ею лицо и руки для создания дополнительного камуфляжа, вылезла из канавы и скрылась в темноте.

Йегер изо всех сил старался следить за ее движениями через прицел оружия. Это было непросто. Она беззвучно, подобно призраку, скользила в темноте, и он несколько раз терял ее из виду. Наконец он заметил, как тень, казавшаяся чуть темнее остальных, прижалась к стене ближайшего склада в сотне ярдов от него.

На какое-то мгновение голова Наровой показалась в прямоугольнике света, лившегося из здания. Йегер представил, как она спешно осматривает внутреннюю часть склада. В следующую секунду она снова пригнулась.

Теперь Нарова окончательно затерялась в тенях. Она двигалась почти прямо на запад, скрываясь за стеной густого кустарника, росшего по краям взлетно-посадочной полосы. Этот путь должен привести ее ко второму складу, располагавшемуся в паре сотен ярдов от первого.

На мгновение Йегер задумался: что он сделает, если увидит, как Нарову окружили или схватили?

Бросится в бой в одиночку, стреляя из всего имеющегося оружия?

Разве у него есть выбор?

Так или иначе, это будет самоубийством.

Он не отрываясь следил за черневшим в отдалении на фоне лунного неба приземистым зданием. Ему показалось, что он уловил движение: вдоль ближней стены склада двигался силуэт. Должно быть, Нарова. Йегер увидел, как на фоне окна мелькнула ее голова. «Умница, девочка: почти готово».

Он впился пальцами в автомат. Сделав усилие, Нарова распахнула окно и через несколько мгновений скользнула внутрь. Затаив дыхание, Йегер ждал ее появления. Неожиданно он заметил, как из-за угла появился человек и направился к той самой стороне здания. Парень шел скучающей походкой человека, чье долгое ночное дежурство вот-вот должно подойти к концу.

Йегер следил за ним через прицел. Если придется открыть огонь, о том, чтобы остаться незамеченным, можно будет забыть. Потому он решил не стрелять до тех пор, пока не поймет, что другого выбора не осталось. Уголком глаза он заметил, что Нарова выскользнула из окна наружу. Быть может, охранник ее не заметит?

Она слилась с тенями, и Йегер потерял ее из виду.

Внезапно за спиной у часового возникла гибкая фигурка, сдавив ему шею предплечьем и лишив возможности кричать. Другая рука ударила ножом сверху вниз, вонзив лезвие прямо в сердце.

Йегер хорошо знал этот удар. Жертва будет мертва через несколько секунд. Он смотрел, как Нарова опускает тело на землю и тащит в подлесок.

Через пару минут она снова была рядом с ним, скользнув в канаву подобно окровавленному угрю. Очевидно, часовой просто истек кровью.

– Нужно уходить, – прошептала она одними губами.

Йегер кивнул. Время и так на исходе, а теперь еще в кустах лежал мертвый часовой. Если его тело обнаружат до того, как Йегер и Нарова скроются в джунглях, начнется настоящий ад.

Пристально взглянув на него, Нарова полезла в свой рюкзак.

– Там было вот это, – сказала она и вытащила конторскую книгу в коричневом кожаном переплете. На обложке виднелась сделанная от руки надпись на испанском: «Registro de vuelo». Это был журнал регистрации полетов «Лос-Ниньос».

Йегер восхищенно покачал головой:

– Проклятье, ты просто гениальна. Но нам и правда пора убираться отсюда к чертям.

Он развернулся, собираясь отправиться обратно тем же путем, которым они сюда пришли, и, пригнувшись к вонючей воде, двинулся вперед, держа «Дьемако» наизготовку.

Большинство провалов при РБР происходило именно во время отхода обратно на позиции.

Медленно продвигаясь на четвереньках, Йегер на мгновение задумался, было ли Наровой хоть немного жаль человека, которого она только что убила? Если и так, то она этого не показывала. Она всегда была такая: когда ей приходилось убивать, она делала это без всяких внешних признаков колебания или сожаления.

И тогда ему в голову внезапно пришла другая мысль. И мысль его шокировала. Йегер понял одну вещь, которую до этого момента все они, вероятно, упускали. Лучшая возможность разрушить сеть Каммлера может представиться именно здесь, в Додже.

В каком-то смысле он понимал это с самого начала, но по-настоящему осознать смог лишь в позиции на четвереньках в адской выгребной яме. Он обязательно поделится своими мыслями с Наровой и остальными, но только после того, как они уберутся из Доджа ко всем чертям.

Сама мысль об этом вызывала у него отвращение, но им предстояло ползти по канаве еще добрых двадцать минут.

«Никогда не знаешь, в какое дерьмо вляпаешься», – подумал он с мрачной иронией. Ничего, его час еще пробьет.

А эта миссия – она всего лишь начало.

36

Возвращение в зону высадки заняло куда меньше времени, чем путь к базе наркоторговцев. Они остановились у первой же подходящей речушки, где Йегер и Нарова смогли отмыться от крови и вонючей грязи, которой они перепачкались в канаве. Не считая этой задержки, они продвигались довольно быстро. Их рюкзаки полегчали, а сами они успели привыкнуть к джунглям.

К тому же их окрылял успех РБР. Для того чтобы проникнуть в самое сердце подобного объекта и уйти незамеченными и без единой царапины, нужны впечатляющие навыки и настоящая смелость.

Если заколотого Наровой часового и обнаружили, то никаких признаков паники при выходе из Доджа они не заметили.

Они прибыли на поляну примерно за час до прибытия вертолета. Отряд укрылся среди деревьев, и Нарова вытащила журнал полетов. Она листала страницы, останавливаясь на ключевых записях. Йегера поражала ее собранность после столь изматывающей миссии, однако ему не терпелось узнать, что же скрывал в себе журнал «Лос-Ниньос».

– Ну и что там говорится? – торопил он ее.

Нарова подняла на него глаза:

– Нужно вчитаться повнимательнее. Однако две вещи сразу бросаются в глаза. Первая: Додж не являлся точкой назначения молдавского рейса. Он просто садился там для дозаправки, не более. Куда он направился после этого – не слишком понятно.

– Значит, охота на Каммлера далека от завершения.

Это было очевидно, но Йегеру следовало произнести фразу вслух.

– Именно, – подтвердила Нарова. – И второе: похоже, три предыдущих рейса отправлены в Додж по приказу Каммлера. Если все три были загружены ураном, то Каммлер опережает нас сильнее, чем мы думали.

– Молодец, что достала его, – вставил Алонсо. – Это меняет весь расклад. Весь гребаный расклад. Хотя меня все это нехреново настораживает…

По правде говоря, журнал полетов обеспокоил их всех. Информация о трех предыдущих полетах делала их миссию неотложной. Часовая бомба уже тикала. Но у Йегера информация вызвала и другое чувство – чувство того самого вдохновения, которое он впервые ощутил, когда они с Наровой выбирались из Доджа. Ему казалось, что он все четче и четче понимает, как можно использовать добытые сведения, чтобы накрыть Каммлера. Он решил поделиться мыслями с остальными.

– Расскажу-ка я вам одну старую басню, которая ходит в рядах САС. Бейрут, 1976 год. САС проводила операцию под прикрытием. Об этом написана хорошая книга, которую я однажды читал. Подумалось, что мы могли бы использовать нечто подобное сейчас.

Нарова искоса взглянула на него:

– Ты? Читал книгу?

– Книгу? – эхом отозвался Повеса.

– Да, книгу, – подтвердил Йегер. – Не стоит так удивляться.

Повеса с отвращением потряс головой:

– Чертовы офицеришки со своими книжонками.

Алонсо ухмыльнулся. Он не понимал до конца британский юмор, но находил его забавным. Разумеется, пока объектом для шуток не становился он сам.

– Ну и о чем говорится в этой книге? – спросила Нарова с нажимом. – Какое отношение она имеет к нашему делу?

– Книга называется «Золотая кобра». Бойцов САС отправляют в Бейрут, чтобы они выкрали важные документы из банковского хранилища. Ливан – одна большая зона боевых действий, Бейрут изрешечен снарядами и пулями. Отряд САС пробивается в хранилище, но вместе с документами обнаруживает там хренову кучу золотых слитков.

Йегер понял, что ему удалось привлечь их внимание. САС и эпичное ограбление банка – кому такое не понравится?

– Они решают прихватить вместе с документами и золото. Эдакая воровская халтурка. Все знают, что ограбление действительно имело место. Факт. Оно занесено в Книгу рекордов Гиннесса. «Британский банк Ближнего Востока. Крупнейшая кража золотых слитков в мировой истории. Около ста пятидесяти миллионов долларов на нынешние деньги».

– И что? – поинтересовался Повеса недовольным тоном. – Каждая собака может рассказать тебе историю о темных делишках, которые якобы имели место в полку. Хотел бы я, чтобы все они были правдой. – Он сделал паузу. – На самом деле я хотел бы оказаться там.

Йегер расхохотался.

– Покидая Ливан, они припрятали золотишко. А вернуться за ним смогли только через десять лет. Проблема в том, что, едва ступив на ливанскую землю, они поняли, что плохие парни – террористы – сели им на хвост, и осознали, что им нужна обманка – троянский конь.

– Так где они его спрятали – золотишко-то? – спросил Повеса.

– Сбросили в море. Но не это в истории главное. – Йегер уже не мог скрывать возбуждение в голосе. – Вольфрам. Вы все о нем слышали, верно? Один из самых тяжелых металлов, известных человеку. Используется в противобункерных бомбах и прочих подобных вещах. И у него примерно такая же молекулярная масса, как и у золота.

Повеса пнул подошву его ботинка.

– Ближе к сути.

– Они изготовили обманку. Порезали вольфрам на слитки и покрыли позолотой. Выглядело как настоящее золото. Весило практически столько же. Даже пахло так же. Они позволили террористам захватить обманку и отвезти ее прямо в свой лагерь. А в псевдозолоте была спрятана взрывчатка. Когда груз добрался до базы плохих парней, кое-кто нажал на кнопку и… бабах. Вольфрам разлетелся во все стороны подобно гигантским гвоздям и сравнял базу с землей.

– Милая история, – произнесла Нарова ледяным тоном. – Вот только чем это поможет нам?

Йегер взглянул на нее.

– Высокообогащенный уран – самый тяжелый элемент из встречающихся в природе. Его молекулярная масса практически равна молекулярной массе золота. Или, как в нашем случае, вольфрама… План таков: мы подменим груз. Заменим уран вольфрамом, который будет выглядеть точно так же. А внутри спрячем мощный заряд и, когда груз достигнет места назначения, взорвем его.

Нарова сокрушенно покачала головой:

– И это твоя гениальная идея? Швахкопф.

– В чем ты видишь проблему?

– Первое: как ты подменишь груз, если уран отправит сюда молдавская мафия на самолете, принадлежащем восточноевропейским торговцам оружием?

– А второе?

– Какой смысл? Мы не считаем, что Додж – конечная точка назначения поставки. А после того, как мы заполучили это, – так и подавно. – Нарова помахала журналом регистрации полетов. – Додж – самая что ни на есть база наркоторговцев. РБР это доказала. Каким образом ее уничтожение поможет добраться до Каммлера? Твой план – идиотский.

– Сначала отвечу на второй вопрос, – сказал Йегер. Он привык к вспышкам недовольства Наровой. В большинстве случаев в них не было ничего личного, она не ставила себе целью кого-то оскорбить. – В обманной партии будет спрятано следящее устройство. Так что мы не станем взрывать груз по прибытии в Додж. Мы проследим за ним, и он приведет нас к Каммлеру.

– А подмена? – не сдавалась Нарова. – Как это вообще возможно?

Вместо ответа Йегер повернулся к Алонсо:

– Ты когда-нибудь работал с УБН^[39]?

Алонсо покачал головой:

– УБН? Кучка ковбоев. Обычно мы стараемся держаться от них подальше.

– Полагаю, нам не так везло. – Йегер сделал паузу. – Несколько лет назад я работал на УБН под прикрытием. Техас. Глушь. Кучка наркоторговцев должна была посадить самолет с наркотиками на маленькую, заросшую травой взлетно-посадочную полосу. В той части Техаса такие, по-моему, есть на каждой ферме.

– Верно замечено, – подтвердил Алонсо. – Плюс флаг одинокой звезды и сарай, набитый печеными бобами и автоматами.

– Вроде того. Как бы там ни было, УБН пронюхало о поставке. В ночь прилета они заглушили радиочастоту наркоторговцев плюс погасили посадочные огни, по которым самолет должен был приземляться. Затем вышли в эфир на своей частоте со взлетно-посадочной полосы неподалеку. Пилот потерял контакт с наркоторговцами и начал сканировать частоты. Он наткнулся на сигнал убээновцев, и те, притворяясь наркоторговцами, стали с ним беседовать.

Йегер оглядел слушателей. Ему было интересно, понимают ли друзья, к чему он клонит.

– Пилот направил самолет на взлетно-посадочную полосу УБН и приземлился. Таким образом, спецслужбы захватили его – экипаж, самолет плюс чистейший кокаин на сумму в несколько миллионов долларов. Операция носила кодовое название «Ангельская пыль». Она вошла в анналы УБН.

– И что? – Нарова по-прежнему была полна скепсиса. – Мы не хотим захватывать груз. Ты сам сказал – нам необходимо, чтобы он привел нас к Каммлеру.

– Ладно, зайдем с другой стороны, – предложил Йегер. – Представь, что мы делаем то же самое с рейсом из Молдовы. Ты видела ВПП полковника Ивандру на Станции 15. Ночью, в свете прожекторов, ничто не выдаст в ней военный объект; от Доджа ее тоже никак не отличить. Там все выглядит так, как любит полковник: скромно и неброско. Мы заманиваем рейс на Станцию 15. Она прямо у границы, так что с помощью дружественного диспетчера мы приводим пилота туда. Под видом наркоторговцев люди полковника Ивандру разгружают самолет и везут груз в один из ангаров. Затем сообщают пилоту, что это, должно быть, какая-то ошибка. Они-то ожидали тюки с сырой кокаиновой пастой, а вместо нее получили кучу безумно тяжелого металла. Они везут партию обратно к самолету, предварительно ее подменив. Пилот и экипаж – это кучка русских, которым просто хочется убраться отсюда побыстрее, чтобы их не похитили и не сварили заживо. Русский пилот понимает, что он не на той ВПП, и если Эль-Падре узнает, то он – труп. «Наркоторговцы» советуют ему сломя голову лететь в Додж. Самолет поднимается в воздух. Мы к тому времени уже разблокируем радиочастоту Эль-Падре. Мистер Очень-Испуганный-Русский-Пилот летит к Доджу. По очевидным причинам он ни слова не говорит об ошибке. Выдает какую-нибудь чушь о потере сигнала и полете в зоне ожидания^[40] – отсюда и задержка. Подмена выполнена. Никто и близко ничего не пронюхает.

Йегер оглядел остальных горящими от возбуждения глазами.

– Наша версия операции «Ангельская пыль» – «Распылим все к чертям».

37

– Джи-пи-эс. Как насчет джи-пи-эс? – все еще сомневалась Нарова. – Пилот понял бы, что его заманили не на ту ВПП.

– Все просто, – вмешался Алонсо. – Американские военные позаботились о том, чтобы практически любую гражданскую систему джи-пи-эс можно было отключить. На случай, если какое-нибудь государство-изгой или террористическую группу оснастят ядерной ракетой подобной системы наведения. Это позволит нам ее обезвредить. Так что мы отключим джи-пи-эс самолета.

– Еще возражения? – спросил Йегер. – Только побыстрее, а то вертушка уже летит.

– Что, мать твою, натолкнуло тебя на эту мысль? – поинтересовался Повеса. – В том смысле, что это же, Господи Иисусе, гениально.

– Это вопрос, а не возражение по сути плана, – ухмыльнулся Йегер. На его перепачканном грязью лице улыбка сверкала особенно ярко.

Повеса фыркнул:

– Ладно, а как насчет вознаграждения? Ты, похоже, знаешь до неприличия много о ливанском золоте. Если нам все же удастся выбраться из этого поганого дерьма, я хочу услышать, как мы сможем урвать и себе немножко!

Йегер расхохотался.

– Уговорил.

– Согласится ли с планом полковник Ивандру? – нахмурился Алонсо. – Идейка-то совершенно дикая.

– Согласится ли он? – с воодушевлением принял пас Йегер. – Ты не знаешь полковника. Такую идею он у нас с руками оторвет. – Он еще раз улыбнулся своей волчьей улыбкой. – Он хочет взять Каммлера так же, как и все остальные. Плюс его парни из ББСО – они и правда хороши. Способны справиться с задачей не хуже, чем любой другой.

– А кто сделает обманку? Да еще и привезет ее в эту глушь? – не унимался Алонсо. – Причем в такие сроки? Куча вольфрама, порезанного на части и замаскированного под уран, да еще и охренеть с каким здоровенным зарядом «Семтекса»^[41] внутри…

– Дэниел Брукс, – ответил Йегер. – Он – директор самого крутого разведывательного агентства в мире. К его словам прислушивается президент США. Именно благодаря ему мы добрались сюда так быстро. Брукс разберется и с обманкой, и с доставкой. Это стопроцентно в его силах.

– Полагаю, что да, – кивнул Алонсо. – Если кто и может такое провернуть, то это он. – Американец на секунду задумался. – А вдруг мы ошибемся? Что, если Каммлер в Додже и сразу просечет подмену?

– Если Каммлер в Додже, то я – чертова обезьяна, – проворчал Повеса. – Это место – сущий ад. Никогда не поверю, что он работает там над своими СЯУ.

На мгновение воцарилась тишина.

Первой заговорила Нарова:

– Я не эксперт, но, насколько я понимаю, и очищенная вольфрамовая руда, и высокообогащенный уран – это чрезвычайно тяжелые серые металлы. Сомневаюсь, что их можно различить без серьезной технической экспертизы. К тому же нельзя забывать о свинцовой защите от утечки радиации. Люди Каммлера вряд ли станут снимать ее, чтобы проверить партию прямо посреди Доджа.

Тишина. Йегер услышал звук рассекавших воздух лопастей вертолета.

Это была «Супер-пума».

– Есть еще одна причина, по которой никто не станет проверять партию, – сказал он. – Все дело в том, что здесь к такому не привыкли. При передаче никто не проверял ни кокаиновую пасту, ни собственно кокаин. Почему? Да потому что любой, кто попытается провернуть хоть какой-нибудь трюк, умрет. Доверием здесь и не пахнет, зато страхом просто воняет. У Эль-Падре настолько длинные руки, что, если уран окажется не ураном, главарь молдавской мафии получит пулю.

Все согласно закивали.

– Ребята, поверьте, это выполнимо. – Йегера понесло. – Только представьте: мы отправим Каммлеру в руки его же собственную погибель…

– Вертушка уже здесь, – оборвал его Повеса.

Все четверо как один взвалили рюкзаки на плечи и приготовились убираться из джунглей…

Вперед, навстречу шторму.

38

Профессор Пак Вон Канджон взял палочки для еды, лежавшие рядом с компьютером. Перед монитором пролетела муха. В лаборатории было тепло, а у профессора оставалось несколько минут до прихода мистера Каммлера и попадания на вентилятор пресловутого дерьма. Нужно было чем-то себя занять.

Он щелкнул палочками в воздухе, пытаясь поймать назойливое насекомое. В старой китайской пословице говорится: «Человек, способный поймать муху палочками для еды, способен на все». А профессору Пак Вон Канджону немного удачи сейчас точно пригодилось бы. Он снова нервно щелкнул палочками и задумался о том, под какой же несчастливой звездой его угораздило родиться. Никто в мире не заслуживал таких злоключений.

Он сбежал от кромешного ужаса и безумия, царивших в Северной Корее, где, казалось, целую жизнь прослужил ядерному психу – тамошнему Славному Лидеру, – и все лишь затем, чтобы начать работать на другого, точно такого же.

Разумеется, его привлекли деньги. А как иначе? Если у тебя есть деньги, ты можешь заставить людей делать все что угодно.

В большинстве случаев.

Поначалу его осыпали относительной роскошью. Это было настоящим чудом. Отказаться просто невозможно. А теперь он, как говорится, увяз по самые уши. Да что там по уши – трясина уже сомкнулась над его головой, а он продолжал тонуть.

Изготовление СЯУ. Поначалу это казалось детской игрой в сравнении с теми задачами, которые перед ним ставились в рамках северокорейской ядерной программы. Однако затем его босс решил перевернуть все с ног на голову; он изменил планы, повинуясь снизошедшему на него озарению. Впрочем, скорее проблема заключалась в гордыне.

И она сильно осложнила задачу профессору Пак Вон Канджону.

Изменения, внесенные Каммлером в их план, оказались совершенно несусветными. Профессор был экспертом в сфере ядерного оружия, а не атомной энергетики. Он пытался объяснить разницу, но босс просто не слушал. Каммлер руководствовался единственным принципом: «Будет или по-моему, или никак», и профессор Канджон четко осознавал, каким темным и кровавым могло быть это «никак».

В теории, разумеется, все выглядело очень хорошо: ударить по атомной электростанции, вызвав расплавление активной зоны реактора. Хорошо на бумаге. Эффект храповика^[42]. Использовать запасы урана на электростанции, чтобы увеличить силу взрыва СЯУ в несколько раз, не говоря уже о радиационном заражении. Больше жертв – больше паники.

Профессора Канджона не слишком-то тревожили неизбежные человеческие жертвы, хотя при взрывах такой силы их точное число сложно даже подсчитать. Насколько ему известно, целью должно стать население стран, издевавшихся над его некогда великой нацией и пытавшихся взять ее измором. Взять измором его родину. В душé профессор навсегда останется гордым северокорейцем.

Они открыто смеялись над его Славным Лидером, известным также как Товарищ Великий Лидер, Солнце Коммунистического Будущего и Отец Народа. Они насмешливо окрестили его Ракетным Карликом, Кимом III Пухлым и Толстячком Кимом.

И это приводило профессора Канджона в ярость. Те, кто унижал его родину, должны за все заплатить. Они этого заслужили.