Текст книги "Дьявольское святилище"
Автор книги: Беар Гриллс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)
Он приказал ей ни в коем случае не отходить от «Турайи».
Каммлер признался, что, помимо трех устройств, спрятанных на яхтах у городских пирсов, он сделал еще пять, которые планировал использовать для подрыва атомных электростанций; еще пять яхт «Нордхаун» с сорокакилограммовыми СЯУ. Всего – восемь, священное число СС. Благодаря «суксу» Нарова смогла извлечь из Каммлера все детали.
Первой целью была атомная электростанция Циньшань, расположенная на берегу Восточно-Китайского моря в непосредственной близости от Шанхая – города, в котором проживают двадцать четыре миллиона душ. Второй целью значилась американская АЭС Калверт-Клифс на берегу Чесапикского залива к югу от Вашингтона с его восемью миллионами жителей[74]. В список попала и французская АЭС Фламанвиль, расположенная к западу от Парижа. Намечена была также цель в Канаде и вторая АЭС в Китае. К счастью, разрушение лаборатории помешало Каммлеру отправить пять устройств в точки назначения. В связи с этим приоритетной задачей стало уничтожение атомных бомб, которые уже находятся в пунктах назначения и должны вот-вот взорваться.
Нарова не хотела бы сейчас оказаться на месте Брукса. Ему нужно координировать три миссии по поиску и ликвидации устройств на трех разных континентах в крайне сжатые сроки. Шанса обезвредить бомбы нет никакого; единственный вариант – взорвать яхты прямо на воде.
Сам по себе оружейный уран не слишком радиоактивен. Чтобы вызвать серьезное радиационное поражение, нужно с невероятной силой столкнуть два тяжелых куска этого металла. При ударе подобных масс начнется цепная реакция деления ядер, которая приведет к ядерному взрыву, а тот, в свою очередь, станет причиной выброса значительных объемов радиации.
Если устройства будут уничтожены в трюмах яхт и пойдут вместе с ними на дно, это сделает их относительно безвредными. Теперь все зависело от Брукса.
Нарова повернулась к Фальку:
– Пойди поищи Йегера и Повесу. И Алонсо тоже. Нам нужно перегруппироваться на случай, если Бруксу понадобится что-нибудь с нашей стороны.
– А как насчет Питера Майлза и жены Йегера?
– Их тоже поищи. Но я не питаю особых надежд на этот счет.
Фальк захромал прочь. Нарова знала его как храброго и бесстрашного человека, потому ее не удивило, что он поступил правильно. Однако в данный момент она отослала его совсем по другой причине.
Как только он покинул комнату, Нарова взяла только что наполненный шприц «сукса» и воткнула его в катетер, торчавший из предплечья Каммлера.
Она приблизилась к нему вплотную и заговорила едва слышным шепотом:
– Полагаю, ты думал, что все закончилось? Боюсь, что нет. – Она на несколько секунд замолчала. – Видите ли, мистер Каммлер, это – личное. Я расскажу вам историю, – продолжила она. – 1943 год. Соня Ольчаневская, русская еврейка невероятной красоты. Три года она сражалась во французском Сопротивлении. Однако ее поймали и отправили в концентрационный лагерь Нацвейлер. Там, помимо прочих ужасов, ее насиловали. Один человек, по сути, превратил ее в свою рабыню и сожительницу.
Нарова сделала паузу.
– Мне любопытно: ты когда-нибудь слышал эту историю?
– Нет, – сказал Каммлер отрывисто. – Никогда. Клянусь.
Многократное введение препарата, похоже, сломало его. Возможно, взглянув смерти в лицо, он смог наконец увидеть и свою темную душу.
– Человеком, насиловавшим Соню Ольчаневскую, был генерал СС Ганс Каммлер, – продолжала излагать Нарова. – Твой отец. А Соня – моя бабушка. Твой отец насиловал мою бабушку, а это значит, что мы с тобой… почти семья.
Она придвинулась еще ближе, поднеся губы к уху Каммлера:
– Таким образом, Фальк – наполовину мой кузен, а ты – наполовину мой дядя. Насколько я знаю, убийство собственного дяди называется авункулицидом. Сложновато выговорить, но сойдет.
С этими словами она ввела последнюю инъекцию хлорида суксаметония в кровеносную систему Каммлера.
– Прощай, дорогой дядюшка. Судный день настал. А для тебя он должен был наступить очень давно.
Какое-то мгновение Каммлер пристально глядел на Нарову, а затем выдавил из себя усмешку, полную высокомерной ненависти.
– Скажи Йегеру, – прошипел он, – что теперь я смерть…
Голова Каммлера опустилась, и последние слова остались недосказанными.
Нарова наклонилась и проверила его пульс. Пульс отсутствовал. Хэнк Каммлер умер. Но что за странные последние слова? Он не может быть смертью. Он уже умер.
Странные. И по какой-то неуловимой причине леденящие душу.
Почему, умирая, он говорил с таким торжеством в голосе?
И почему личное послание Йегеру?
89
«Супер-линкс»[75] летел над Темзой, скользя над водной гладью со скоростью, близкой к максимальной, – почти двести миль в час. По подсчетам пилота, они находились от цели на расстоянии одной минуты полета.
– «Дельта-1», «Стингер-3», шестьдесят секунд до цели, – произнес он в микрофон. – Включайте ЛЦУ[76].
– Принято, – донесся голос сержанта контртеррористической службы САС Пита Айрона, занявшего вместе с одним из своих капралов, Фредом Гибсоном, позицию у стоянки для яхт в лондонском Сити.
Со времен 11 сентября контртеррористическое подразделение САС базировалось в сверхсекретной штаб-квартире буквально в двух шагах от Уайтхолла[77]. Бойцы всегда были готовы подняться по тревоге, как, например, сегодня.
С момента начала операции не прошло и двадцати минут. Им поставили задачу уничтожить яхту класса «Нордхаун», пришвартованную в доках святой Катерины, не считаясь с риском потерь среди гражданского населения и сопутствующего ущерба. Крайний срок – 3 : 59.
Членов команды предупредили, что, если они потерпят неудачу, небеса рухнут в прямом смысле этого слова.
Айрон и Гибсон заняли позицию менее чем в сотне метров от цели, рядом с расположенным в доках рестораном «Дзицци». Оттуда они прекрасно видели название судна.
На корме была выведена надпись «Вервольф».
– «Стингер-3», «Дельта-1», наводите на цель лазерный луч, – отдал команду по рации пилот.
– «Дельта-1», «Стингер-3», вас поняли.
Сержант САС высветил «Вервольф» установленным на треноге лазерным целеуказателем фирмы «Талес» – для краткости называемым ЛЦУ, – зная, что по точке, в которой луч отразится от корпуса яхты, будет нанесен удар.
Пилот повернул взревевший «Линкс» вправо, носом к метке – брошенной Гибсоном на борт яхты дымовой гранате. Вертолет пронесся прямо над водой, чуть к востоку от старинного Тауэрского моста.
Восемнадцать минут назад, как раз в тот момент, когда «Линкс» спешно поднимали в воздух, сотрудники спецотдела вытаскивали растерянных яхтсменов из постели. Было всего несколько минут, чтобы эвакуировать доки, убрав оттуда к чертовой матери гражданских.
На какое-то мгновение сержант Айрон задумался, как отреагируют яхтсмены, когда увидят, что их драгоценные лодочки изрешетило осколками. Хотя на самом деле его это не слишком волновало.
Приказ о нанесении удара с воздуха по гражданскому судну, пришвартованному в самом сердце Лондона, означал, что может случиться катастрофа немыслимых масштабов. Сержант гадал, кто же мог предоставить разведданные, ставшие причиной столь решительных действий.
«Линкс» замедлился у него над головой, выбирая оптимальную позицию для нанесения удара. Шум лопастей вертолета начал смещаться в сторону цели.
– Вижу ваш лазер, – сообщил пилот и замолчал. – Цель захвачена. – Снова молчание. – Атакую.
Еще секунда – и округлые ракетодержатели «Линкса» скрылись во вспышке яростного пламени: две управляемые семидесятимиллиметровые ракеты Си-эр-ви-7[78] устремились к стоянке для яхт.
Установленные на них боеголовки весом по четыре с половиной килограмма каждая способны пробить броню основного боевого танка Т-72. Неудивительно, что стальной корпус «Нордхауна-52» они пронзили подобно гигантским консервным ножам.
Пробив палубу, боеголовки сдетонировали глубоко в трюме яхты. Глядя, как яхта стоимостью два миллиона долларов взорвалась изнутри, выпустив огненное облако и изрыгнув куски расплавленного алюминия, сержант Айрон подумал, что они слегка перегнули палку.
Когда дым рассеялся, сержант увидел, как остатки горящего корпуса «Нордхауна» быстро идут ко дну. Вода с шипением и бульканьем поглощала раскаленные докрасна обломки. Яхты, пришвартованные по соседству, тоже понесли значительный урон.
Айрон скривился. Каким-то богатеям придется всерьез потратиться на ремонт своих драгоценных суденышек.
И обитавший в его душé мятежник был этому рад.
Сержант взглянул на часы: 3 : 58.
– Бабахнуло по расписанию, – сообщил он человеку, сидевшему на корточках у него за спиной.
Капрал Гибсон кивнул:
– Дело сделано. Давай убираться отсюда.
90
Нарова нажала на кнопку ответа и поднесла «Турайю» к уху:
– Да.
– Это Брукс. Катастрова миновала. Тель-Авив был первым. Израильтяне церемониться не стали. Они подняли в воздух Ф-15 «Страйк игл» и ударили по яхте противокорабельной ракетой «Гарпун». «Огненная Земля» испарилась. Нью-Йорк стал вторым. «Черный Ястреб» пролетел над Гудзоном и всадил «Хеллфаер» в мостик «Адлера». Лондон приступил к исполнению последним. Британцы, по своему обыкновению, тянули резину. Долбанули парой ракет Си-эр-ви-7 по палубе «Вервольфа» ровно в 3 : 58.
– Две минуты, – заметила Нарова. – Более чем достаточно.
Брукс усмехнулся. Хладнокровная особа. Он был рад, что она на их стороне.
– Ты сумела достать остальную необходимую информацию?
– В конечном счете да, – подтвердила Нарова.
Она сообщила Бруксу подробности относительно других судов и их целей. К счастью, ни одна из пяти яхт не успела выйти в море. По крайней мере, так сказал Каммлер. Эта пятерка плюс те три, что уже уничтожены. Нарова ощущала гордость за себя – чувство, которое посещало ее редко. Скоро они доберутся до всех смертоносных устройств.
– Я подниму команды в воздух, и мы их уничтожим, – отозвался Брукс. – Есть вероятность, что Каммлер успел приказать экипажам убираться?
– Вряд ли. – Нарова окинула взглядом труп на стуле. Каммлер выглядел практически умиротворенным. – Теперь он точно не сможет никого предупредить.
– Может быть, передашь трубку нашему… другу? Я хотел бы лично сообщить ему, что он потерпел фиаско.
– Это несколько сложновато, – замялась Нарова. – Допрос был очень жестким. У него не выдержало сердце.
– Сердце? Он мертв? – Брукс выругался. – Я хотел отдать ублюдка под суд.
– Правда? Зачем? Он не заслуживал тюремной камеры; она стала бы местом нацистских сходок. Он получил то, что ему причиталось.
Брукс не стал спорить. Каммлер мертв, и его смерть – не важно, по какой причине, – несомненно, сделала мир безопаснее. Цеэрушник знал, что Нарова привыкла говорить прямо. В их деле подобное качество – большая редкость, и он ценил ее за это.
– Как насчет вас, ребята? Есть потери?
– Питер Майлз избит до полусмерти. Ему нужна срочная медицинская помощь. Йегер потерял много крови из-за ранения. Он то приходит в сознание, то вновь проваливается, но мы его стабилизировали.
– Как ты?
– Не ранена. – Она сделала паузу. – Однако мы недосчитались нескольких людей Каммлера. Среди них – его заместитель Стив Джонс. Он ранен, но ему удалось сбежать.
– Каким образом?
– В подземном ангаре, скрытом в скале, стояло несколько машин. Джонсу удалось добраться до одной из них. Мы пытались остановить его, но он сумел уйти из-под огня.
– Жена Йегера? – спросил Брукс.
Лицо Наровой потемнело.
– Как и Джонс. Она, похоже, травмирована, но ей тоже удалось бесследно исчезнуть. Мы полагаем, что они с Джонсом сбежали вместе.
– Хорошо. Как давно их машина выехала?
– Двадцать минут назад. Самое большее – тридцать.
– Мы найдем ее, не волнуйся. Найдем.
– И что тогда? Не забывайте о том, что она может везти. Это маловероятно, но в ней может быть…
– Понял. Не волнуйся, она – уже история. Даже в Китае у нас есть способы и средства.
– Хорошо. Только не начните Третью мировую. Мы и так прошли по самому краю Армагеддона…
– Положись на меня. Пора поговорить с китайцами начистоту. Поскольку Каммлер планировал взорвать две главные АЭС на их территории, думаю, они простят мне мою дерзость.
– А Йегер? – спросила Нарова. – С ним мы тоже поговорим начистоту? О его жене? О машине?
На мгновение повисла тишина. Затем Брукс произнес:
– Думаю, нет. Для всех будет лучше, если он об этом не узнает. Во всяком случае пока. До того как все закончится.
Нарова позволила себе мимолетную улыбку.
– Поняла.
– Держи канал открытым. Ситуация быстро меняется.
Нарова пообещала, что так и сделает, и положила трубку.
91
Покинув командный пункт, Нарова отправилась на кухню, которую они приспособили под лазарет. Повеса подключил генератор, так что теперь у них хотя бы появилось электричество.
Она шла по разгромленному Джонсом и Йегером коридору. В результате их яростного ближнего боя весь пол был залит кровью и усыпан осколками бетона. Внезапно ее взгляд упал на едва заметный в темноте клинок – и сердце замерло.
Этот клинок невозможно было спутать ни с чем.
Она подняла его. Боевой кинжал значил для нее очень много.
Когда-то он принадлежал бригадному генералу САС Эдварду Йегеру, известному как Тед, – герою войны и основателю «Тайных охотников». Это он во время Второй мировой помог бабушке Наровой спастись из концлагеря.
Тед Йегер умел по-настоящему сопереживать: когда он узнал, что Соня Ольчаневская беременна в результате изнасилования, предложил стать крестным отцом еще не родившегося ребенка – матери Наровой. К самой Ирине он относился как к собственной внучке.
Именно от Теда Йегера она впервые узнала о темной истории своей семьи и именно он предложил ей присоединиться к «Тайным охотникам». Впервые встретив Уилла Йегера, Нарова стала размышлять, сможет ли он стать достойным наследником своего деда.
Но теперь, по дороге на кухню, она начала понимать, что он всегда был достойным.
После этого боя в логове Каммлера пришлось признать, что Йегер является настоящим олицетворением «Тайных охотников». Она также понимала, что без него они никогда не добрались бы до Каммлера.
Подменить груз самолета в Амазонии предложил он. И вольфрамовую бомбу – их троянского коня – тоже. Идею же взорвать трубопроводы и вовсе можно считать гениальной.
Нарова оглядела окровавленный кинжал. Надо будет хорошенько его почистить, подумала она. Нож вернулся к своей хозяйке. Наконец-то.
Она зашла на кухню. Повеса и Алонсо склонились над Йегером. Тот был едва в сознании. Они разрезали правую штанину его камуфляжных брюк и наложили на ногу жгут.
– Как он? – спросила она напряженно.
Повеса пожал плечами:
– Сама знаешь. Слабоват оказался, говнюк. Но продержится.
Юмор. Значит, худшее позади.
– А остальные?
– Майлз без сознания, но стабилен, – объяснил Повеса. – При должной медицинской помощи придет в норму. Состояние Фалька опасений не вызывает. – Он запнулся. – Хина мы потеряли, но остальные должны поправиться, если, конечно, Брукс пришлет за нами санитарный вертолет.
– Он пообещал. И я не позволю ему об этом забыть.
Нарова развернулась и вышла из помещения. Спутниковый телефон работал только в командном пункте. Она шла по коридору в глубокой задумчивости. Охота на Каммлера была делом всей ее жизни. Но теперь, когда Каммлер умер, то чудовищное зло, которое он в себе нес, перестало существовать. Ее долг перед бабушкой выполнен.
За какую работу взяться?
Какое задание позволит ей снова оказаться рядом с Йегером? Ведь «Тайные охотники» выполнили свою миссию. Она не знала, но жила надеждой. Как говорил бригадный генерал, жизнь награждает упорных. Она не откажется от своей мечты.
Нарова набрала номер Брукса, и тот заверил ее, что санитарный вертолет уже в пути и будет на месте в течение двадцати минут.
– А машина? – спросила она. – На которой они сбежали? Джонс и его… пособница?
– Нашли, – обнадежил Брукс.
Нарова почувствовала, как пульс начинает учащаться.
– И? Как вы ее отслеживаете? Что собираетесь предпринять? Кто отвечает за операцию – мы или китайцы?
– Не могу сказать, – ответил Брукс. – Назвать эту информацию совершенно секретной было бы преуменьшением. Но скажу одно: прямо сейчас, разговаривая с тобой, я вижу машину на экране. – Он сделал паузу. – Могу подключить тебя к камере, если есть подходящий экран и широкополосное соединение.
Оказалось, что у Наровой есть и то и другое. С помощью Фалька ей удалось подключиться к беспроводной сети базы. Она передала Бруксу необходимые данные, и на ближайшем экране появилось зернистое изображение. «Грейт уолл хавáл эйч-6», чрезвычайно популярный в Китае внедорожник местного производства, мчался по замерзшей дороге, змеившейся среди серых стен ущелья.
– Инфракрасное сканирование показывает, что внутри находятся четыре человека, – заметил Брукс. – Значит, вместе с Рут Йегер и Стивом Джонсом сбежали еще двое. Полагаю, ты не догадываешься, кто бы это мог быть?
– Нет.
Мощный внедорожник, не сбрасывая скорости на поворотах, каждый раз входил в крутой вираж; из-под колес летели снег и грязь.
– Обрати внимание на плохую управляемость, – добавил Брукс. – И причина – не в автомобиле. Взгляни, как низко он сидит на рессорах. Мы полагаем, что он бронирован, а тот, кто сидит за рулем, не привык проходить повороты на столь тяжелой машине. – Он помолчал немного. – Но никакая броня их не спасет. Это вот-вот случится.
– Что именно?
– Скажем так, если бы они ехали в боевом танке «Абрамс», у них все равно не было бы ни единого шанса выжить.
«Наконец-то», – мысленно обрадовалась Нарова.
– Дело в том, что… их могут ликвидировать в любой момент, – пояснил Брукс. – Следи за добычей.
Секунды сменяли друг друга. Нарова не отрывала глаз от экрана. Ожидание было практически невыносимым. Происходящее было похоже на какую-то компьютерную игру, а играми Нарова не слишком-то увлекалась. Она предпочитала охотиться на тех, кто этого заслуживает, по-настоящему. Охотиться – и убивать. Прямо как сейчас.
Внезапно следящее устройство Брукса ослепила яркая вспышка. Когда изображение восстановилось, Нарова увидела разбросанные по всему ущелью дымящиеся обломки.
Она не знала, какое оружие Брукс использовал для нанесения удара, но так или иначе – внедорожник был полностью уничтожен. От него остались лишь куски оплавившегося металла. И все, кто в нем ехал, испарились вместе с автомобилем.
Нарова улыбнулась. Наконец-то: Стива Джонса и Рут Йегер больше нет. Скатертью дорога.
92
Йегер с трудом вышел из «Рендж-Ровера». Правая нога все еще болела, но ему была противна даже мысль о том, чтобы ходить с палочкой. Нога уже начала заживать, поэтому гордость не позволила ему опереться на руку Наровой.
Он и так был благодарен ей, что она села за руль. Ему не стоило водить машину, учитывая мощные обезболивающие, которые он принимал.
Сейчас имело значение лишь то, что он жив, вышел из госпиталя и вот-вот увидит своих мальчиков. Да и мир уцелел. Во всяком случае, какое-то время он будет в безопасности, пока очередной безумец вроде Каммлера не попытается посеять хаос и разрушения.
Люк и Саймон шли к ним с противоположной стороны поля. Их спортивная форма испачкалась и промокла от пота, однако они носили цвета своей новой школы с гордостью.
И пусть в данном матче им не удалось победить, они играли как демоны. А в регби лишь это имеет значение. Как, впрочем, и в жизни, сказал себе Йегер. Глядя на шагающих к нему сыновей, Йегер поразился, как всего за несколько месяцев в этой школе они превратились из мальчиков в молодых мужчин.
Они так повзрослели! И дело не только в том, что они стали выше и крупнее, а их голоса – заметно ниже. В их жизни как будто появился новый смысл.
Люк и Саймон остановились в нескольких ярдах от него. Их глаза улыбались, однако они никак не могли решиться броситься на шею отцу на глазах у своих товарищей по команде и этой незнакомки, которая стояла с ним рядом.
Йегер оглядел чумазых сыновей.
– Эх вы, ребята. По уши в дерьме. А я как раз вымыл для вас Розовенького.
Розовенький. Их семейная шутка. Во время Второй мировой войны бойцы САС выяснили, что бледно-розовый цвет – лучший камуфляж для военной техники при проведении операций в пустыне. Не коричневый, не хаки и не желтый, а розовый. При проведении операций в пустыне «лендроверы» САС до сих пор красят в этот цвет. Отсюда и прозвище «Рендж-Ровера».
Не обращая внимания на грязь, они сели в машину.
– Значит, каждому солдату САС дают в качестве стрелка красавицу-блондинку, которая хорошо управляется со стволом? – кивнув головой в сторону Наровой, поинтересовался Саймон, приемный сын Йегера.
Йегер с трудом сдержал улыбку.
– Увы, нет. За рулем, как видишь, сидит она, а не я. Я пока что хромаю. Да и в САС уже не служу. А вот тебе лучше бы прикрыть форточку.
– Так я и прикрываю.
Они засмеялись.
Выехав с территории школы, Нарова увеличила скорость и направилась в сторону шоссе.
– В общем, ребята, знакомьтесь. Это Ирина, – объявил Йегер, сообразив, что забыл ее представить. – Она предложила помочь отвезти вас домой, так что будьте с ней повежливее. – Он улыбнулся. – Она умеет нагнать страху, если захочет.
Мальчишки переглянулись.
– Как будто мы когда-то бываем невежливыми.
– Ври, да не завирайся.
– Знаешь, почему мы проиграли матч? – заговорил Люк. Регби стало для него смыслом жизни, а он, как и его отец, не выносил поражений. – Мы слишком обнаглели во второй половине игры. Думали, что победа уже за нами. Начали по-глупому рисковать и поплатились.
– Прямо как ваш отец, – бестактно заметила Нарова.
Йегер закатил глаза.
Люк взглянул на отца, и на секунду его лицо стало очень серьезным.
– Я скучаю по маме.
– Я знаю. Мы все по ней скучаем.
В каком-то смысле он сказал правду.
После того как Брукс связался с китайскими властями, они высадили у логова Каммлера большой отряд. Раненых отвезли в ближайшую больницу, которая оказалась оборудована по последнему слову техники. Именно благодаря этому Йегеру и Майлзу удалось выкарабкаться.
Там Йегер и узнал всю правду о сбежавшей жене. Среди руин логова Каммлера был найден ее ноутбук. Электронные письма позволили понять, до какой степени Рут прониклась безумными планами Каммлера.
Со свойственной ему мягкостью Майлз попытался объяснить Йегеру, что предательство Рут в большей мере вызвано психологической травмой, нежели устойчивыми убеждениями или философией. Налицо – классические симптомы стокгольмского синдрома.
В САС стокгольмский синдром изучали во время контртеррористической подготовки – в части, посвященной похищениям с требованием выкупа. Йегер хорошо помнил, что это такое. Термин закрепился в психологии после знаменитого ограбления банка в Стокгольме, когда заложники встали на сторону бандитов. Под воздействием сильного переживания пленники начали сочувствовать захватчикам, оправдывать их действия и в конечном счете отождествлять себя с ними, перенимая их идеи и считая свою жертву необходимой для достижения «общей» цели.
Йегер пытался убедить себя в том, что именно сломанная психика стала причиной того, что совершила его жена. Это в значительной мере объясняло ее поведение в последние месяцы, хотя он все еще не мог ее простить. И еще долго не сможет. Он по-прежнему любил ее, но эта любовь навсегда омрачена печалью и гневом.
Среди обломков уничтоженного автомобиля нашли несколько тел, одно из которых принадлежало женщине. Китайские власти пообещали предоставить образцы ДНК, с помощью которых можно было бы подтвердить, что среди погибших находились Рут Йегер и Стив Джонс, однако они явно не торопились.
И удивляться тут нечему. Брукс и ЦРУ тоже не спешили предупреждать китайцев, какие планы строит Каммлер на их земле. С чего бы им поступать иначе?
Впрочем, Йегер практически не сомневался, что его жена погибла в той машине. Однако он не собирался ни о чем говорить мальчикам, пока у него не будет стопроцентного подтверждения. На их долю и так выпало достаточно бед.
– Есть новости? – спросил Люк с нажимом. – Хоть какие-то?
Йегер покачал головой:
– Ничего конкретного. Но не будем терять надежду. Не нужно сдаваться.
Он чувствовал себя настоящим иудой, хотя и врал мальчикам исключительно в попытке защитить их от потрясений. Он взглянул на Нарову. Она выглядела так же, как и в тот день, когда он впервые ее встретил. Холодная. Отстраненная. Безэмоциональная.
Вот только глубоко внутри она совсем не такая. Йегер точно знал. В каком-то смысле за это он ее и любил. За ее непроницаемое спокойствие. За честность и прямоту. За способность говорить все как есть.
За ее спокойную, несгибаемую силу.
Йегеру показалось, что пора немного разрядить обстановку. А лучший способ – юмор. Еще одна давняя семейная традиция Йегеров: во время долгих поездок папа всю дорогу пытается шутить.
Он повернулся к мальчишкам:
– Ну что же… Почему трубачи не играют в покер?
Закатив глаза, Люк застонал:
– Только не это… Потому что у них нет роялей[79].
Йегер ухмыльнулся:
– Хорошо. А как насчет такого: куда ездят рыбачить индийские гангстеры?
Люк снова застонал:
– На реку Ганг. Ха-ха. Очень смешно. – Он толкнул Саймона локтем под ребра. – Полагаю, что все будет в порядке, раз уж папа опять взялся за свои дерьмовые шуточки.
Саймон усмехнулся:
– Кстати, насчет Индии. Мы как раз изучаем ее в школе. У них там, типа, крутая религия. – Он заговорил глубоким низким голосом. – «Я смерть, разрушитель миров!» Властитель Кришна, парень с синей физиономией.
Побледнев, Нарова резко обернулась:
– Что ты только что сказал? Я кто?
Саймон пожал плечами:
– Смерть. Разрушитель миров. Это цитата Властителя Кришны.
– Да, а еще так сказал парень по фамилии Оппенгеймер[80], – подключился Люк. – Когда американцы взорвали первую атомную бомбу. Мы проходили по истории. Сказано в точку, как по мне.
Нарова перевела взгляд на Йегера. В ее глазах читалась совершенно непонятная паника.
– Впереди заправка. Я заеду.
Она свернула на бензоколонку и остановила «Рендж-Ровер». Йегер почувствовал, как в машину начинает вползать липкий страх.
– Что случилось? – спросил он.
Нарова нервно взглянула на него. С тревогой. Йегер начал всерьез беспокоиться. Если что-то настолько взволновало ее, то дело дрянь.
– Я… прикончила Каммлера. Впрочем, ты, должно быть, и сам понял. – Не забывая о сидящих сзади мальчиках, она старалась подбирать слова. – И знаешь, что самое странное? Он умер почти с триумфом.
Она смотрела Йегеру прямо в глаза.
– Он так и не успел договорить последнюю фразу до конца. Но, думаю, ты уже догадался, что это была за фраза: «Я смерть…» Тогда я не поняла ее значения. – Нарова нахмурилась. – Но теперь понимаю.
Йегер оцепенел. Кусочки головоломки начали складываться в его мозгу в общую леденящую душу картину.
– Ты намекаешь на то, о чем я подумал? – произнес он.
– Нас одурачили, – ответила Нарова, подтверждая его худшие догадки. – Каммлер обманул всех, даже тех, кому, как мы считали, доверял. – Она покачала головой. – Устройств изготовили не восемь. Где-то должно быть еще одно.
– Господи Иисусе, – пробормотал Йегер. – Девять. И последнее, вероятно, готово взорваться в любую минуту.
Нарова мрачно кивнула.
– И еще одно: прощальное послание Каммлера было личным. Оно начиналось словами «Скажи Йегеру».
93
Глаза Йегера расширились. Его охватил всепоглощающий ужас. Внезапно вспомнилась фраза, произнесенная Стивом Джонсом во время их кровавого боя в логове Каммлера. За долгие часы, проведенные после этого без сознания, Йегер совсем о ней позабыл. Но теперь, вызванная к жизни воспоминаниями Наровой, она вспыхнула в мозгу с мстительной ясностью.
Изо всех сил стараясь скрыть беспокойство, Йегер повернулся к мальчикам и бросил им свою банковскую карту:
– Вот. Пароль вы знаете. Вы, ребята, должно быть, проголодались. Встретимся в «Макдональдсе» в пять.
Ответом стало хлопанье дверей. Мальчишек как ветром сдуло.
Йегер снова повернулся к Наровой.
– Перед тем как я выстрелил в Стива Джонса, он кое-что сказал. Что-то вроде «Я буду поддерживать в тебе жизнь, чтобы ты смог увидеть, как я поджарю твою семью». Я только что вспомнил.
Бесстрастное лицо Наровой стало мрачным.
– Значит, это и правда личные счеты. Для них обоих. Месть, направленная против тебя и тех, кого ты любишь. Есть еще одно устройство, и оно нацелено на тебя и твоих родных.
– Но как? И где?
Нарова махнула рукой в сторону пары золотистых арок, высившихся над заправкой.
– Мальчики. Иначе и быть не может. Не забывай, Каммлер мучил тебя, пытая Рут и Люка. Теперь Рут сбежала к Каммлеру. Встала на его сторону. Так что остались только мальчики.
Йегер посмотрел в сторону побережья на темнеющий горизонт. Школьный матч по регби закончился поздно. Стояли сумерки, которые вот-вот должны были смениться темнотой. Вдалеке над холмом высились две подсвеченные прожектором башни, окруженные странным, призрачным ореолом потустороннего голубого света.
Внезапно Йегера осенило:
– Реактор на Хинкли-Пойнте[81], – прошептал он. – Иначе и быть не может.
Взрыв сорокакилограммового СЯУ на Хинкли мог вызвать расплавление активной зоны реактора станции. Масштабы опустошения сложно даже представить. Настоящий катаклизм. Вполне в духе Каммлера… А школа, в которой учатся мальчики, примет на себя удар одной из первых. Она находится довольно близко от станции – возможно, взрыв полностью сравняет ее с землей.
Он повернулся к Наровой.
– АЭС расположена неподалеку от школы и к тому же на побережье. Идеальная цель, к которой можно подобраться на яхте. А преимущественные ветры разнесут радиацию по всей стране. Бристоль, Рединг, Оксфорд, Лондон… Все эти города окажутся на пути ядерного облака. А затем оно двинется в Западную Европу. Как целый сонм Чернобылей…
Он только сейчас начал осознавать масштаб возможных последствий, весь их ужас.
– Нас уделали. Полностью. Их всегда было девять. Как мы могли быть такими тупицами? Как могли это упустить?
Нарова пожала плечами:
– Всякое бывает. Мы не идеальны.
– Девятое устройство – его последняя насмешка над нами. Подарок опустошенному миру.
– Нет, если сумеем его остановить. – Голос Наровой звенел от напряжения. – Сколько там до Хинкли, минут двадцать езды?
– Меньше. Пятнадцать.
Она стукнула кулаком по рулю «Рендж-Ровера».
– Тогда чего мы ждем? Что будем делать с мальчиками?
Йегер взглянул в сторону башен-близнецов.
– Мы не повезем их в опасную зону. Они останутся здесь. Я попрошу кого-нибудь их забрать.
Он взглянул на часы, чтобы проверить время и дату. Дженни. Подружка Повесы обычно работала по ночам, но сейчас у нее длинные выходные. Повеса планировал заявиться к ней с неожиданным визитом и свозить куда-нибудь. Йегер схватил мобильный. Вот кому он позвонит.
Он уже собирался распахнуть дверь «Рендж-Ровера», но на мгновение замер. Дата. У Йегера внутри все похолодело. Он не верил в совпадения.
