Текст книги "Дьявольское святилище"

Автор книги: Беар Гриллс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

Разумеется, Каммлер мог отправить своих головорезов перезапустить генератор, однако для этого им придется пройти через главный вход бункера, который вот-вот должен был начать поливать огнем Алонсо. А недостатка в боеприпасах огромный афроамериканец не испытывал: Йегер и Повеса отдали ему все остававшиеся у них сорокамиллиметровые гранаты.

А ну его на хер, сказал себе Повеса. Он вырвал топливный шланг и сунул его себе в карман. Теперь генератор точно не запустится.

Его переданное по рации сообщение стало сигналом. Когда Алонсо открыл огонь, звуки взрывов эхом стали разноситься среди низкорослых деревьев.

Йегер предположил, что Каммлер выстроил командный бункер именно здесь, под зоной наиболее густой растительности, чтобы его невозможно было обнаружить с воздуха.

Что ж, благодаря Хину они его нашли.

Йегер взглянул через плечо и увидел, как Хин ободряюще поднял большие пальцы вверх и подергал себя за мочку уха – такой жест в этой части света также означал, что все в порядке.

Йегер не мог не заметить, что Хин, несмотря на нестандартность ситуации, ведет себя довольно хладнокровно. Впрочем, служба в Народно-освободительной армии Китая – не курорт. Да и то, что ему удалось пережить неизвестно какие ужасы за время принудительного труда на Каммлера, означает, что внутренний стержень у него имеется.

Повеса вновь присоединился к команде, и они осторожно подкрались к предполагаемой точке входа. Как оказалось, световой люк был отлично скрыт среди зарослей. Без Хина им бы никогда не удалось его отыскать.

Люк позволял естественному свету проникать в бункер; вниз вела узкая металлическая лестница. Очевидно, что люк спроектировали так, чтобы его можно было использовать в качестве аварийного выхода на случай пожара или атаки противника.

Держа в левой руке гранату, Йегер отсчитывал секунды. Решив, что Алонсо обстреливает вход уже достаточно долго, он подобрался к люку поближе, выдернул чеку и бросил гранату. Она покатилась по стеклу.

К моменту, когда граната остановилась, Йегер уже со всех ног мчался в укрытие. Задержка взрыва стандартной натовской осколочной гранаты составляет четыре секунды, а радиус гарантированного поражения – пять метров. Йегеру как раз хватило времени на то, чтобы залечь. В следующее мгновение раздался оглушительный хлопок, и осколки с воем разлетелись во все стороны.

Все четверо немедленно вскочили на ноги и ринулись к разбитому люку. Йегер достиг его первым и, пролетев примерно семь футов вниз, приземлился на пол задымленного помещения.

У него и мысли не возникло спуститься по лестнице. Йегеру требовались скорость и фактор неожиданности. Восстановив равновесие после прыжка, он выхватил П228 и, оставаясь в полуприседе, стал водить по комнате лучом установленного на пистолете фонарика. Выбросив из головы все прочие мысли, Йегер искал человеческие силуэты.

Не опуская оружия, Йегер повернулся вправо. Луч фонаря танцевал в призрачных клубах дыма. Но вот он выхватил из темноты повалившуюся на стол фигуру.

Каммлер.

82

Йегер услышал стук пары ботинок у себя за спиной. Он инстинктивно догадался, что это Повеса, который направлялся зачищать комнату напротив. Вслед за ними спрыгнула третья фигура: Хин. Нарова прикрывала тыл.

– Каммлер, на мои одиннадцать часов, – произнес Йегер в рацию. Ублюдок выглядел раненым или как минимум оглушенным взрывом. – Он нужен нам живым. Повторяю: живым.

Критически важно захватить Каммлера живьем – чтобы он дышал и был в сознании. Он являлся ключом, с помощью которого можно остановить разрушения. Его знания. Его власть. Его авторитет. Его способность отозвать тех, кого он отправил вершить месть и сеять опустошение. Или, на худой конец, его подсказки, которые помогут выследить бомбистов.

Йегер наметил цель. Справа от Каммлера на значительном отдалении он заметил пошатывающегося, оглушенного взрывом человека, который пытался прицелиться из пистолета-пулемета «Тип 79». Йегер высветил фигуру установленным на пистолете фонариком и трижды выстрелил.

Две пули: в туловище и контрольная – в голову.

– Враг уничтожен, – выдохнул он в «Селекс».

«Три», – раздался голос у него в голове. Он выпустил три пули из тринадцати, которые вмещал магазин П228. Осталось десять.

В люк спрыгнула четвертая фигура. Нарова. Она уже держала оружие наизготовку. Вместе они прочесали помещение в поисках новых целей. Осматривая комнату, Йегер не уставал поражаться – она была просто набита компьютерными терминалами и сложным коммуникационным оборудованием, стоявшим вдоль стен.

Это место напоминало оперативный штаб маленькой, но высокотехнологичной армии.

Йегер заметил, что Каммлер пытается пошевелиться.

– Берем Каммлера, – рявкнул он.

Едва он начал красться вдоль стены, как из укрытия, вскинув оружие на плечо, выскочил человек.

Повеса пристрелил нападавшего раньше, чем тот успел нажать на курок.

– Враг уничтожен, – произнес он спокойно.

Огромный маори находился в своей стихии. В полной темноте сражаясь с плохими парнями в ближнем бою, он чувствовал себя как дома.

Йегер осторожно продвигался к Каммлеру. Справа от него мелькнула фигура. Это Хин с бешеной скоростью рванулся к Каммлеру – своему бывшему боссу и тюремщику. Китаец растопырил пальцы, как когти, словно собирался вырвать мучителю глаза.

Учитывая пожилой возраст, движения Каммлера оказались поразительно быстрыми. Он выхватил компактный вариант пистолета «Тип 92» и открыл огонь. Две девятимиллиметровые пули попали в Хина, и он тяжело рухнул на пол.

Каммлер начал разворачиваться с оружием наизготовку, однако Йегер выстрелом выбил пистолет у него из рук и в следующее же мгновение нанес удар по голове рукоятью своего П228. Каммлер зашатался и ударился о стену.

Йегер схватил его за волосы и дернул голову назад. На скуле у Каммлера виднелся порез, но больше никаких ранений – просто оглушен взрывом. Йегер ударил его по ногам, и Каммлер повалился на пол как мешок с дерьмом.

– Чисто, – произнес Повеса по рации.

– Чисто, – эхом отозвалась Нарова.

– Прикройте вход, – приказал Йегер. – Плюс Хин ранен. Проверьте Хина.

Он обыскал Каммлера, чтобы убедиться, что у того при себе больше нет оружия, а затем опустился на колени и посмотрел ему в глаза.

– Здравствуйте, мистер Каммлер. Вы приглашали нас спуститься. А вот и мы.

Он поднес ствол П228 к лицу Каммлера, уперев его в окровавленную скулу.

– Несколько вопросов. – Он надавил на пистолет сильнее, и по угловатому стволу начала стекать кровь. – Я спрошу лишь один раз… Где Рут Йегер и Питер Майлз?

Лицо Каммлера исказило подобие улыбки.

– Слишком поздно. Тебе их уже не спасти. И не остановить процесс. Хайль Гитлер и да здравствует Тысячелетний рейх.

Йегер отступил и пнул его в грудь. Каммлер отшатнулся.

Йегер взглянул на Нарову:

– Он – твой.

Йегер посмотрел на Повесу, склонившегося над упавшим Хином. Огромный маори покачал головой. Сохранив бесстрашие до самого конца, Хин погиб, исполняя свою клятву – сражаясь с Каммлером.

Йегер направился к двери.

– Ладно, давай зачистим это место.

Они с Повесой шагнули через дверь командного бункера в непроглядную тьму коридора.

83

Нарова уселась на стуле поудобнее и стала рассматривать Каммлера.

Она хотела как следует прочувствовать этот момент.

Каммлер был привязан к стулу таким же образом, как Иссельхорст в своем доме в гейдельбергском лесу. Хотя нет, Каммлера она зафиксировала еще надежнее. Она не только привязала его к стальной раме, но и обмотала тканевой изолентой лицо и голову, оставив лишь тонкую прорезь для глаз – окно в душу.

Ей нужно было видеть ужас в его глазах.

Нарова также прорезала небольшую дыру в районе носа Каммлера, чтобы он мог дышать. Остальные части лица были полностью скрыты.

Как раз то, что нужно.

– Значит, ты знаешь, кто я такая, – начала она спокойным, монотонным и абсолютно бесстрастным голосом, который способен лишить присутствия духа любого. Милосердие, сострадание, переживание – в ее голосе не было ровным счетом ничего из перечисленного, и оттого он звучал еще более зловеще.

– Можешь кивнуть, если согласен, – продолжила она. – О, ты не можешь кивнуть? Значит, можешь моргнуть. Одно моргание означает утвердительный ответ, два – отрицательный. Моргни один раз, чтобы дать понять, что ты меня понял.

Веки Каммлера даже не дернулись.

Нарова без предупреждения ударила Каммлера рукоятью пистолета по голове – такие приемы применяются в боевых искусствах.

Сила удара была такова, что Каммлер рухнул на пол вместе со стулом. Разумеется, он не закричал, ведь его рот был плотно заклеен. Нарова встала со стула, вернула его в сидячее положение и снова уселась перед ним. Из темного коридора донеслись приглушенные выстрелы: очевидно, Йегер с Повесой продолжали зачистку.

Внешних повреждений на голове Каммлера видно не было – в основном из-за плотного слоя изоленты. Под ней могла быть травма любой тяжести.

– Что ж, попробуем еще раз, – произнесла Нарова с той же леденящей монотонностью и полным отсутствием эмоций. – Моргни один раз, чтобы показать, что ты меня понял.

Каммлер моргнул.

– Хорошо. У меня к тебе всего один вопрос. Ответишь на него честно или обречешь себя на страдания, которые не снились тебе в самом страшном сне. – Она сделала паузу, чтобы ее слова произвели максимальный эффект. – Ты меня понимаешь?

Каммлер моргнул один раз.

– У тебя есть СЯУ, кроме тех, которые мы только что уничтожили в твоей лаборатории?

Нарову не слишком беспокоила утечка радиации. Уран не настолько радиоактивен, как считает большинство людей. Смертельное облако радиации образуется лишь при взрыве ядерного устройства.

Вместо ответа Каммлер дважды моргнул.

– Ни единого СЯУ? Ты уверен? Прошу, подумай очень-очень хорошо. Видишь ли, мы только начали…

Каммлер моргнул один раз.

– Давайте проясним, мистер Каммлер: нигде в мире больше не существует контролируемых вами СЯУ? Все они были здесь?

Каммлер моргнул один раз.

В этот момент из дальнего конца коридора раздался голос:

– Фальк Кениг! К тебе идет Фальк Кениг!

Нарова развернулась на стуле и увидела, как в дверь, шатаясь, вошла жалкая фигура. Сын Каммлера был бледной тенью человека, с которым Нарова сблизилась всего несколько месяцев назад. Эколог, получивший образование в Германии, управлял тогда частным заповедником в восточноафриканском Катави.

Фальк для Наровой был кем-то вроде героя, несмотря на эсэсовскую кровь, которая текла в его жилах. Родителей не выбирают, а его усилия, направленные на сохранение крупных африканских животных, завоевали ее бесконечное уважение. Их связала общая любовь к животным – в первую очередь к слонам и носорогам. Связала, несмотря на мрачные секреты катавийского заповедника.

Сын Каммлера восстал против наследия семьи. Он взял другую фамилию, стремясь не иметь никаких связей с нацистским прошлым своего рода. Но, когда Хэнк Каммлер исчез, Фалька посчитали пособником отца, так что ему тоже пришлось скрываться от правоохранительных структур всего мира.

На него началась охота.

Поверили ему только Нарова и в какой-то мере Йегер. Поверили – и продолжали верить.

Когда они встретились с Фальком впервые, он был удалым защитником дикой природы ростом шесть футов два дюйма – совершал смелые вылазки по всему африканскому бушу^[73], выслеживая банды браконьеров. Из-за копны растрепанных светлых волос и клочковатой бороды Фальк был похож на хиппи. Эдакий экзотичный диковатый воин-эколог.

Однако таким он остался лишь в воспоминаниях Наровой. Стоявший перед ней человек казался бледной тенью того образа. Волосы слиплись от засохшей крови, а окруженные синяками глаза впали; он был ранен в ногу и заметно хромал.

Нарову охватило сочувствие, которое, впрочем, тут же сменилось тревогой.

Йегер послал его сюда не просто так.

Нет сомнений – сыну известна часть темных секретов отца.

84

Нарова поднялась на ноги.

– Возьми мой стул. Тебе он, похоже, нужен больше.

Кениг тяжело опустился на стул. Какое-то мгновение он с ужасом смотрел на мумию, обмотанную изолентой, – своего биологического отца.

Затем Кениг покачал головой:

– Ты сам во всем виноват, отец. Ты не слушал никого, включая меня, а теперь тебе пришел конец. Всему пришел конец.

В глазах Каммлера вспыхнул вызов и еще что-то, чего Нарова не ожидала: в них мелькнул триумф. Победа.

Каммлер не смог скрыть этот взгляд.

Но с чего бы Каммлеру чувствовать себя триумфатором? Разве что…

– Скажи, – обратилась Нарова к Кенигу, – мог ли он опередить нас?

Кениг пожал плечами:

– Я не знаю. Он привез меня сюда практически как заложника. На меня охотились, а он предложил нечто вроде убежища. Я не виновен ни в одном преступлении, но проклят из-за своего отца. Потому я и приехал сюда вместе с ним. Разве у меня был выбор? Он сказал, что поделится со мной новой мечтой, если я буду ему верен. И я играл эту роль. Какое-то время. Но, как только понял, что он на самом деле замышляет, сразу же попытался связаться с тобой.

Он бросил взгляд на отца.

– Он становился все более подозрительным. Параноиком. Он удалил меня из своего ближайшего окружения и, по сути, посадил под замок. Однако кое-что я знаю. Он готовил восемь устройств; восемь – священное число СС. И некоторые из них уже на пути к целям.

Нарова посмотрела на Каммлера. Его глаза едва не вылезли из орбит от бессильной ярости. По одному этому взгляду стало понятно, что он ей солгал, а его сын говорит правду.

– Значит, одно или несколько СЯУ уже достигли своих целей или приближаются к ним? – переспросила она. – Он ждал, пока на месте окажутся все восемь, чтобы взорвать их синхронно?

Кениг кивнул:

– Все прочие варианты бессмысленны.

– Нам известны его цели?

Кениг покачал головой:

– Он никогда не упоминал об этом. Однако кое-чем хвастался: говорил, что, если взять сорокакилограммовую бомбу и взорвать ее над атомной электростанцией, можно вызвать расплавление активной зоны реактора, что вызовет еще бóльшие разрушения.

Пока Кениг говорил, изо рта его отца, заклеенного тканевой изолентой, вырывались мучительные звуки. Нарова не сомневалась, что он пытается помешать сыну выдать семейные тайны Каммлеров. Слава богу, что Кениг – нормальный человек, в отличие от отца.

– Как он их доставил к целям? – спросила она.

– Не могу сказать. Однако почти все атомные электростанции расположены на побережье, поскольку для охлаждения им нужна вода. А ведь даже сорокакилограммовое устройство по своим размерам очень невелико. Ты можешь приплыть туда на личной яхте, встать на якорь неподалеку от берега и, дождавшись сигнала, запустить бомбу. Это странно, однако у большинства атомных станций нет даже запретной зоны. Просто идеальные цели.

Нарова обернулась к Каммлеру.

– Ты солгал мне, – начала она мягким шепотом. – Я предупреждала, что, если соврешь, все будет гораздо хуже. Теперь ты скажешь мне, куда отправил свои СЯУ и как их обезвредить.

Она придвинулась поближе.

– Следующая часть нашей беседы мне определенно понравится. И, поверь, ты ответишь на мои вопросы.

85

Каммлер глядел на Нарову сквозь свою маску из тканевой изоленты. Его глаза пылали ненавистью.

Нарова порылась в своем рюкзаке и вытащила оттуда маленькую аптечку. Достала из нее два шприца – те самые, которыми недавно угрожала Иссельхорсту, – и показала их Каммлеру.

– Два шприца, – объявила она. – В одном из них – хлорид суксаметония, паралитик. В другом – гидрохлорид налоксона, антиопиоид. Не стану утомлять тебя сложными научными подробностями. Скажу только, что первый – респираторный депрессант. Он останавливает дыхание. Полностью. Второй убирает этот эффект.

Она взглянула Каммлеру в глаза:

– Пробудешь слишком долго под действием первого – задохнешься. Насмерть. Не получишь содержимого второго шприца достаточно быстро – эффект будет необратимым. Но знаешь, что самое замечательное? Ты будешь оставаться в полном сознании и сможешь как следует прочувствовать, что означает умереть от удушья.

Она достала из ножен свой боевой нож, срезала с предплечья Каммлера достаточно изоленты, чтобы можно было наложить жгут, и стала искать подходящую вену.

– Я введу тебе сдвоенный катетер, который даст возможность вкачивать и химикат, и антидот. Я заставлю тебя переживать смерть снова и снова.

Нарова взяла нож и прорезала изоленту в том месте, где у Каммлера должен был быть рот. Она улыбнулась.

– Если не хочешь, чтобы я продолжала, пора начать говорить.

Она частично освободила от изоленты губы Каммлера. Он тут же яростно обрушился на сына:

– Ты всегда был маленьким коммунистическим говнюком! Худшим из предателей! – орал он, выплевывая сгустки крови. – Ты позоришь…

Нарова повторила свой коронный удар пистолетом по голове, и Каммлер снова оказался на полу. Почти рефлекторно Кениг потянулся, чтобы помочь своему отцу, однако Нарова его остановила.

Она схватила Каммлера за волосы.

– Это ответ на заданный мной вопрос? Нет. – Ее голос зазвучал громче, а в глазах вспыхнула убийственная ярость. Ее вид был поистине пугающим. – В твоем сыне есть честь и благородство – качества, о которых ты понятия не имеешь. Поэтому либо отвечай по сути, либо держи рот на замке.

Она обернулась к Фальку:

– Тебе не нужно это видеть.

Фальк покачал головой:

– Я должен был сделать больше, чтобы остановить его. Я мог сделать больше. – Он замолчал. – Я останусь, по крайней мере до тех пор, пока мы не получим нужную информацию.

Не говоря ни слова, Нарова снова повернулась к Каммлеру:

– Что ж, я делаю первый укол. Он лишит тебя способности дышать. За это время ты сможешь обдумать свой ответ. Вопрос: куда ты отправил свои СЯУ и как мы можем их остановить? Через минуту, оставшись без кислорода, клетки твоего мозга начнут умирать. Через три минуты мозг будет серьезно поврежден. Так что лучше приготовь ответы.

Она взяла первый шприц и осторожно выпустила из него пузырьки воздуха. Не хватало еще, чтобы Каммлеру в вену попал воздух и убил его. Нарова надавливала на поршень, пока из шприца не брызнула жидкость.

Сделав это, она воткнула иглу в катетер, торчавший из вены Каммлера, и сделала инъекцию.

Около минуты никакой видимой реакции не было, но затем верхняя часть тела Каммлера словно прекратила функционировать. Его грудь перестала вздыматься и опускаться. Дыхание остановилось. Даже глаза – и те застыли.

Однако они оставались открытыми. Широко распахнутыми от ужаса.

Нарова проверила его пульс – он прощупывался. Каммлер просто перестал дышать и ничего не мог с этим поделать.

Он был жив и оставался в сознании, однако ощущал на собственной шкуре, что означает умереть.

86

Йегер пронырнул под бетонной балкой, пронзая темноту лучом своего фонаря.

Как оказалось, планировка бункера Каммлера напоминала букву «Т». В основании «буквы» располагался командный центр, а правый ее луч вел ко входу. При зачистке левого крыла Йегер обнаружил Фалька Кенига, запертого в боковой комнатке.

Разумным решением было отправить Повесу в правое крыло, в направлении входа. Самим же Йегером двигала насущная необходимость найти жену. И Питера Майлза. Йегер предположил, что они в какой-нибудь комнате, расположенной дальше по коридору, на максимальном расстоянии от входа.

Впрочем, тише едешь – дальше будешь. Если его убьют, он в любом случае не сможет их спасти.

Балансируя на цыпочках, Йегер дюйм за дюймом продвигался вперед.

Неожиданно он различил движение, и в дверях возник темный силуэт. Йегер немедленно навел на него оружие. Точнее, на нее. Сам того не ожидая, Йегер оказался лицом к лицу со своей женой.

Она вышла к нему в луче света. Нельзя отрицать: она по-прежнему была прекрасна. Лежащий на спусковом крючке палец Йегера побелел от напряжения, однако его мозг словно парализовало.

– Ты этого не сделаешь, – прошептала она. – Убьешь мать своего ребенка? После всего, через что мы прошли? Мы – команда, Уилл Йегер, ты и я.

Тишина. Йегер не мог вымолвить ни слова. Он продолжал целиться, хотя в глубине души понимал, что, какие бы слова она ни произнесла, что бы ни сделала, у него просто не хватит духу нажать на спусковой крючок.

Она показала на пистолет, который держала в руке:

– Я ждала тебя. В надежном укрытии, как ты учил. Я могла бы выстрелить. Но не сделала этого. Я хотела поговорить.

– Так говори. – К Йегеру наконец вернулся дар речи. – Для начала – какого черта ты здесь делаешь?

– Это же очевидно, разве нет? Каммлер – наш спаситель.

Глаза Рут стали стеклянными. Такой взгляд Йегер видел у экстремистов в разных частях света. Промытые мозги. Слепой фанатизм. Можно назвать как угодно. Выражение глаз всегда было одно и то же.

– Мы, люди, подобно чуме, пожираем нашу бесценную землю, – продолжала Рут. – Опустошаем ее. Разрушаем. Каммлер планирует положить этому конец. Он – спаситель экологии. Человек, который позволит сохранить ее для новой эпохи.

Она умоляюще взглянула на Йегера:

– Я пыталась поговорить с тобой еще в Лондоне. Поделиться с тобой. Но ты меня не слушал. У тебя не было времени. Никогда не было времени. Природа нуждается в защите – от нас. Уничтожить половину человечества, чтобы спасти ее: в этом есть простая и прекрасная логика, разве ты не видишь?

Йегера словно огрели по голове. Нарова была права, права во всем. Между Каммлером и его женой существовала связь. Их связывала общая навязчивая идея: дикая природа и защита окружающей среды. Она сбежала сюда, к нему, чтобы вступить с ним в невозможный союз. Нечто вроде культа смерти – спасти мир, устроив Армагеддон.

– Тебе нечего сказать? – В ее голосе появились звенящие нотки. – Разве ты не видишь, что это верный путь – единственно верный? Не видишь?

– Не вижу, – ответил Йегер. – Я вижу лишь отчаявшуюся, заблудшую женщину. – Он сделал паузу. – Ты права лишь в одном. Мне следовало быть с тобой, когда ты во мне нуждалась. Но меня не было рядом. Так что все это – моя вина.

– Не надо. – Она в слезах потянулась к нему. – Я ни о чем не сожалею. Это стало для меня пробуждением. Тем, чего я всегда хотела. Мне жаль только…

– Это мне жаль, – оборвал ее Йегер.

– Нет-нет, – возразила она, яростно тряся головой. – Нет времени. Ни на сожаления, ни на извинения. Часы тикают. Нет другого выхода, кроме как присоединиться к нам. Нет выхода…

Она не успела договорить. Огромная, массивная фигура выскочила из тени и без предупреждения с силой ударила ее кулаком по голове. Рут отлетела в темноту и, тяжело ударившись о стену, безвольно съехала на пол.

– Я заставлю эту суку заткнуться, – прорычал нападавший.

Йегер узнал его еще до того, как он заговорил. Стив Джонс, его заклятый враг. Пришло время покончить с ним. Джонс попытался нырнуть обратно в укрытие, однако Йегер нажал на спусковой крючок.

Щелк.

Он нажал снова. Щелк.

Его П228 дал осечку.

Он отскочил в укрытие в тот самый момент, когда Джонс открыл огонь. Пули забарабанили по бетонной колонне, и Йегер внезапно ощутил дергающую боль в левом бедре.

Вот дерьмо, Джонс в него попал. Кость, похоже, не задета, однако Йегер чувствовал, как по ноге струится теплая жидкость.

Держась за колонну, он проверил пистолет. В патроннике ничего не застряло. Возможно, заклинил магазин. П228 считался образцом надежности, однако ему, видимо, досталось, пока они пробирались через грязную воду, затопившую станцию.

Джонс выступил в коридор, направив оружие в сторону Йегера.

– Закончились патроны или ебаная осечка, – проскрежетал он. – Какая, на хрен, разница, когда сталкиваешься с этим? – Джонс угрожающе потряс пистолетом-пулеметом «Тип 79». – Давно не виделись, Йегер. И, кстати, добро пожаловать в ад.

Йегер ничего не ответил. Раненый, с заклинившим оружием и без запасных патронов, он, похоже, серьезно влип.

– Пришел сюда в поисках женушки? – издевался Джонс. – Открою тебе секрет: мы здесь с ней позабавились.

Он снова выпустил очередь. Пули вырывали из стен осколки бетона и врезались в колонну. Йегер лихорадочно вытащил из пистолета магазин, однако он все так же заклинивал.

– Ну что же, ты ее увидел, – продолжал издеваться Джонс. – Свою верную жену, да? А вот мне кажется, что не слишком верную.

Он наклонился, схватил Рут и поволок ее по коридору. Она выглядела ужасно и, похоже, почти лишилась чувств. Сердце Йегера сжалось, когда Джонс поднял ее за волосы.

Возможно, это была игра воображения, однако Йегеру показалось, что она прошептала одними губами: «Мне жаль».

– Отпусти ее, – сказал он отрывисто. – Я сражусь с тобой любым способом на твой выбор, только отпусти ее.

– У меня есть идея получше, – прорычал Джонс, разжав пальцы; Рут упала, с отвратительным глухим звуком ударившись головой об пол. – Я предлагаю тебе шанс. Шанс, которого ты лишил меня во время отбора. Я положу свой «Тип 79». Ты положишь свою пукалку. Мы сразимся. Никакой стрельбы. Завершим нашу дуэль. Здесь.

Йегер решил, что у него нет выбора: чтобы помочь жене, сначала придется убить Джонса. Он толкнул ногой пистолет в коридор. Металл со скрежещущим звуком скользнул по грубому бетонному полу.

– Пни его подальше! – рявкнул Джонс, угрожая Йегеру оружием.

Йегер выполнил его требование.

– Хороший мальчик, – осклабился Джонс.

Задумавшись на секунду, он ударил Рут рукоятью пистолета по голове и снова нацелил его на Йегера.

– Вот теперь я готов. Готов посмотреть, из чего ты сделан, Йегер, ебаный ты пиздюк.

– Ты – труп, – беззвучно прошептал Йегер. – Ты умрешь сегодня, в этот самый день.

87

Джонс положил свой пистолет-пулемет на пол и пнул его в темноту.

Йегер выступил из-за колонны и в тот же миг почувствовал, как ногу пронзает мучительная боль. Раненый, Йегер стоял лицом к лицу с целехоньким Джонсом. Не самый лучший расклад. Однако его испепеляющая ненависть к этому типу и та ярость, которой он был охвачен, давали Йегеру преимущество.

Две фигуры начали осторожно приближаться друг к другу. Джонс был примерно шесть футов четыре дюйма ростом и благодаря стероидам оставался все той же безмозглой горой мышц. Он почти утратил человеческий облик.

Йегер всегда был быстрее Джонса, однако раненая нога могла лишить его этого преимущества. Он принял боевую стойку, поставив ноги на ширине плеч – ступни слегка повернуты внутрь, колени чуть согнуты, а руки на уровне лица.

И тогда Джонс совершил кое-что неожиданное. Потянувшись к бедру, он выхватил клинок – острый как бритва семидюймовый клинообразный боевой нож Ирины Наровой.

– Узнаешь? – злобно усмехнулся Джонс. – Я сказал «никакой стрельбы». Однако о лезвиях речи не было. Я зову его убийцей акул. Впрочем, для потрошения людей он сгодится ничуть не хуже. Видел бы ты, что я сделал со стариком Майлзом.

Йегер ничего не ответил. Он полностью сконцентрировался на предстоящем бое.

Они кружили друг вокруг друга, как два огромных, готовых к броску кота. Со времен обучения рукопашному бою Йегер запомнил, что зачастую ключом к победе в подобном бою является умение первым нанести сильный удар. Тот, кто колебался, умирал.

Йегер сделал движение первым, и оно было молниеносным.

Он нанес Джонсу сильный боковой удар в колено внешней стороной правого ботинка.

Джонс попытался отставить ногу назад, однако у атакующего всегда есть преимущество в скорости. Ботинок задел Джонса по касательной, и удар оказался не таким сокрушительным, как надеялся Йегер. Кость не хрустнула. Но для начала сгодится.

Джонс попятился, восстанавливая равновесие, – и Йегер воспользовался его замешательством и сильно приложился ребром правой ладони по бычьей шее противника. Снова не очень удачно, однако достаточно, чтобы в ту же секунду словно тараном нанести Джонсу сокрушительный удар в горло.

Удар был такой мощный, что бритая голова Джонса с силой отлетела назад и снова качнулась вперед.

Бой длился всего несколько секунд. Однако, глядя, как огромная туша Джонса валится на пол, Йегер ощутил пронзительную боль в здоровой ноге. Падая, Стив Джонс успел полоснуть Йегера ножом.

Йегер начал оседать на пол. Пронзенная ножом нога была залита кровью. Он пополз по коридору, пытаясь дотащить свое тело до безопасного места.

Джонс у него за спиной начал приходить в себя. Йегер услышал, как он выплевывает слова:

– Я был слишком быстр? Ты не заметил нож? О да! Я буду наслаждаться этим до последней минуты.

Джонс убрал окровавленный нож в ножны и навис над распростертой фигурой Йегера.

– Я так долго этого хотел, – издевался он. – Я стану пинать тебя по голове, пока все стены не будут заляпаны твоими крошечными мозгами.

Он отступил, чтобы нанести удар с разбега.

– Я буду избивать тебя, пока ты не окажешься на грани смерти. Но ты не умрешь. Пока. Не сегодня. О нет. Это слишком личное… Я буду поддерживать в тебе жизнь. Знаешь зачем? Чтобы ты смог увидеть, как я поджарю твою семью.

Йегер оперся спиной о стену, окровавленный и беспомощный перед возвышающимся над ним врагом.

– Думаешь, уничтожив лабораторию, вы нас остановите? – глумился Джонс. – Нас невозможно остановить. И мы разделаемся с кланом Йегеров. Ты даже не представляешь, каким образом.

Пока Джонс собирался с силами для броска, Йегер почувствовал, как ему в поясницу врезался какой-то предмет. Внезапно он вспомнил: Кью-эс-зет-92 – китайский пистолет, который он забрал у убитого Установа.

Его запасное оружие.

В тот момент, когда Джонс ринулся на него, Йегер выхватил пистолет из-за пояса. На мгновение в глазах здоровяка отразилось недоумение. Ногой, занесенной над головой Йегера, он попытался выбить оружие у него из рук.

Йегер открыл огонь. Первая пуля попала Джонсу в бедро. Затем последовало еще два выстрела. К моменту, когда тело Джонса рухнуло рядом с Йегером на холодный бетонный пол, он был уже весь заляпан кровью.

Йегер начал проваливаться в мрачное забытье.

88

Хлорид суксаметония, для краткости называемый медиками «суксом», широко применяется в больницах. Также он является идеальным ядом для тех, кто решил кого-то убить.

Наровой понадобилось три дозы, чтобы сломать Каммлера; ей пришлось трижды заставить его пережить ощущения, близкие к смерти, прежде чем его воля пошатнулась.

И когда он начал говорить, кровь застыла у Наровой в жилах. Три плавучие бомбы, стоявшие на якоре в гаванях трех мировых столиц, должны были взорваться через тридцать восемь минут. И обратный отсчет продолжался.

Склонившись над спутниковым телефоном «Турайя», Нарова говорила с Бруксом. Ее голос был полон напряжения и ужаса.

– Первое судно – это «Адлер», яхта класса «Нордхаун-64», пришвартованная у пирсов нью-йоркского Челси. Второе судно – «Вервольф», класс «Нордхаун-52», пришвартованный в доках святой Катерины в Лондоне. Судно номер три – «Огненная земля», еще один «Нордхаун-52», бросивший якорь на стоянке для яхт в Тель-Авиве.

Повторив услышанные от Наровой детали, Брукс произнес:

– Ладно. Работаю.