Текст книги "Сион нечестивых (СИ)"

Автор книги: Бармин Андрей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

– Куда?

– Я знаю одно место, – Смоки этим вечером демонстрировал просто сверхспособности по поиску укрытий. – Это за Периметром, там дачный поселок. У меня есть ключи от одного домика.

– Как вы Периметр минуете? Марк в розыске.

– Есть способ, – уклончиво ответил дилер. – 631-ый участок. Запомнил?

Да, деньги возьмите, – Виктор отдал Шлезингеру его же наличные. Реакция «транспортника» одновременно удивляла и раздражала: его хотят убить, а он словно ребенок ждет, что его возьмут за руку и отведут в безопасное и тихое место.

– Сейчас молодой вернется, я его заболтаю, а вы сразу валите отсюда. Как смогу вырваться, так и приеду. Не светитесь там нигде.

– Да понятно, – Смоки шмыгнул, – ты его наглухо уработал?

– Вроде нет. А что? Копа жалко?

– Нет. Но лучше, если он жив останется. Соучастие в покушении все же лучше чем участие в убийстве.

– Все. Ждите.

По лестнице поднимался Мигель:

– Я не смог его найти.

– Забей, пошли капитану поможем. Он в отключке. «Скорую» вызвал?

– Нет, – в глазах молодого детектива промелькнул ужас. Виктор еле сдержал улыбку: в пылу погони за фантомным бандитом, тот просто забыл вызвать помощь раненому коллеге.

Они зашли в квартиру, Мигель положил свой пистолет на стол и достал телефон. Виктор посмотрел на лежащего Паркера. Тот все еще был жив.

Второй раз в своей жизни ему приходилось стрелять в человека, и по иронии оба раза – в коллег полицейских. Первый раз это был напарник из отдела, который накачался конфискованной химией и решил поиграть в суд и исполнителя приговоров, причем в качестве подсудимых выбрал случайных прохожих. Виктор долго его уговаривал бросить оружие и сесть в машину, он даже не собирался сообщать начальству, но Питер, так его звали, того напарника поднял пистолет и направил на него. Тогда Виктор не стал ждать: прострелил ему руку и ногу. Потом было долгое служебное расследование, Питера уволили, но под суд не отдали. Умер от передозировки через два года. Второй раз случился сегодня. Только Паркеру не повезло – ему пришлось стрелять практически наугад.

Мигель наконец-то вызвал помощь и спросил у него:

– Капитан же не умрет?

– Возможно, – уклончиво ответил Виктор, так как пока не пришел к выводу, какой вариант предпочтительнее. Он поймал себя на мысли, что не чувствует никакого сожаления по поводу того, что, возможно, убил коллегу. Как только Паркер навел на него оружие, то превратился из копа в вещь, опасную вещь, которую надо или избегать или уничтожить.

Сейчас Виктора больше заботили последствия их квартирной дуэли, а они могли оказаться крайне неблагоприятными. Если Паркер выживет и обвинит его в нападении, то будет сложно доказать, что стрелял он ради самозащиты, а не для того, чтобы помочь Шлезингеру убежать. Криминалисты быстро найдут здесь следы пребывания лейтенанта, так что отговориться не получится.

Убить Мигеля и добить Паркера? Он посмотрел на молодого детектива и понял, что вряд ли решится на такое. У него просто не поднимется рука. Он все же решился на звонок Герту. Вышел из квартиры и набрал номер.

Вызов тянулся мучительно долго. Наконец полковник ответил:

– Говори.

– Я тут случайно подстрелил Паркера.

– Прелестно! – полковник замолчал. – Он мертв?

– Жив, но…

– Я догадываюсь, что ты хочешь мне сказать, – Виктор сильно сомневался в этом, но все же не решился подробно описывать ситуацию по телефону, так как все разговоры и сообщения записывались и хранились для БВБ. – Дождись «скорую», скажешь мне ее номер, потом жду тебя в управлении. Паркер был не один?

– Молодой напарник, младший лейтенант Мигель, фамилию не знаю.

– Пусть дожидается криминалистов и следствие.

– А меня допросить?

– Ты на важном задании, ты же помнишь?

– Конечно.

– Тогда у меня все. Буду ждать в управлении. Ты меня вовремя застал, только уходить собирался.

Виктор подумал, что Герт все же никак не замешан в истории с нападением на патрульных, но уже получил какую-то важную информацию, так как совсем не удивился тому, что один детектив стрелял в другого. Так что, полковник все же пока еще может ему чем-то помочь, но вот в дальнейшем все может измениться. Виктор прекрасно помнил цену обещаний Герта, если в деле фигурировал Совет. Похоже, настало время задействовать собственные связи, потревожить двух влиятельных людей из высших сфер. Один из них был другом покойного отца, потом любовником его матери и на некоторое время даже отчимом, а второй попался на употреблении и распространении, был тщательно задокументирован, но Виктор не дал делу ход, оставив компромат на случай непредвиденных обстоятельств.

Бейкер был прав: он нисколько не походил на отца. Виктор же подумал, что, попади он в ситуацию, как его отец, то постарался бы сбежать без боя, дождаться подкрепления и вернулся бы не один. И это была даже не трусость, а просто разумное отношение к собственной жизни. Нельзя жертвовать собой ради того, чтобы забрать жизни у десятка врагов, когда их миллионы. Надо выжить и забирать эти жизни постоянно, чтобы десяток превратился в сотню, а то и тысячу. Ему стало смешно от собственной кровожадности. Почти убил собственного коллегу, а уже мечтает о героических свершениях.

Он позвал Мигеля в общий коридор и отдал распоряжение, сам же спустился к «ситроену», минуты через три подкатился микроавтобус «Скорой». К счастью, это была не карета Кристи. Он не очень хотел, чтобы Паркера везла его девушка. Да, наверное, их отношения дошли до отметки, когда он мог назвать ее своей девушкой.

У многих его ровесников уже было по трое детей, а он никак не мог решиться даже на совместное проживание. Причем, в плане легких отношений формата «кафе – гостиница/квартира – секс», проблем у него не имелось, да и девушек он выбирал вполне красивых и неглупых, однако только с Кристи что-то медленно начинало складываться в долговременную связь.

«Блядь, тут надо думать про то, как жопу свою прикрыть, а я про еблю и свадьбу мечтаю». Виктор по телефону сообщил половнику номер экипажа, дождался, пока два санитара вынесут носилки с Паркером, и спросил у пожилого врача:

– Как он?

– Есть шанс, что не выкарабкается. Внутренне кровотечение сильное. Видели же, что крови из раны не очень много вытекло?

– Да.

– Вы молодец, что не стали заниматься самодеятельностью – могли вообще все испортить, а так у него есть маленький, но шанс, – доктор попытался подбодрить его, но Виктор чуть не высказался в духе: «как жаль, что такая идея – помочь ему с раной, не пришла мне в голову. Теперь из-за моего эгоизма этот урод выживет».

Он дождался, пока медики уедут, и сел за руль «ситроена». Герт ждал его в управлении.

Глава 9

В кабинете полковника вечером ему показалось даже как-то уютнее. На столе лежали документы, причем не ровными аккуратными стопками, а в состоянии рабочего хаоса. На тумбе возле окна стояла поднос с кофейными чашками. Само окно тоже было приоткрыто, а еще в кабинете отчетливо чувствовался запах табака: Герт явно втянулся и курил на рабочем месте.

Весь этот уют сводило к нулю присутствие пожилого мужчины в темно-зеленой форме Бюро Внутренней Безопасности. Виктор не разбирался в их знаках отличия, но понимал, что это явно не рядовой сотрудник: возраст, качество формы, даже во взгляде чувствовалась привычка командовать.

– Это Джеймс Митчелл, заместитель директора, – представил «бюрошника» полковник.

– Капитан Виктор Солано, сэр, – он внимательно рассматривал гостя полковника, чье присутствие могло означать массу вещей.

– Джеймс – мой старый знакомый, – сказал Герт, – и я ему доверяю, так что попрошу и тебя, Виктор быть откровенным. Он здесь по моей просьбе.

– Да, сэр, – Виктор немного расслабился, но его тут же посетила мысль, что так делать не надо. В свете последних событий, неприятности могут исходить от любого постороннего человека.

– Расскажи, пожалуйста, что тебе удалось узнать от Шлезингера. И почему ты его отпустил.

– Полковник, – Виктор решил придержать информацию, – я никого не отпускал, и у меня не получилось допросить лейтенанта.

– Капитан, мы на вашей стороне, – начал Митчелл, – но нам нужны факты.

– Сэр, повторяю, что я действительно не успел с допросом Шлезингера, ему удалось скрыться до моего появления.

– Капитан Паркер, наверное, тоже задавал подобные вопросы?

– Да, сэр, задавал, и тоже не верил в мою неосведомленность.

– И по этой причине вы решили выстрелить ему в живот?

– Сэр, – Виктор пристально посмотрел на Герта, – это официальный допрос?

– Виктор, не кипятись, здесь тебе никто не враг, а ты, Джеймс, тоже полегче. Капитан Солано опытный сотрудник со своим независимым мнением.

– Но нам всем хотелось бы узнать причину бегства Шлезингера с места преступления. И почему он бежит дальше, а еще почему Паркер хотел его убить.

– Капитан Паркер в очень тяжелом состоянии, врачи ввели его в искусственную кому, – сказал полковник, – так что отвечать он некоторое время не сможет.

Виктор подумал, что лучше бы тот вообще не смог. Митчелл встал и прошелся по кабинету:

– Мне очень не нравится все, что происходит. Это не террористическая атака, это не диверсия, это, скорее всего, даже не разборки наркоторговцев, – Виктор про себя усмехнулся: «Еще бы, амфетамин-то ваш, вы его и подбросили, чтобы нам дело перекинуть», – это просто какая-то глупость. Глупость, которая стоила жизни восьми человек.

– Сэр, Паркер перед тем, как мы вступили с ним в конфликт, заявил, что выполняет приказ кого-то высокопоставленного. Речь шла не о вас, полковник Герт.

– Капитан Паркер точно не работал на Бюро, – вскинулся Митчелл. Виктор предпочел промолчать. Герт же подошел к окну и достал из кармана кителя пачку сигарет – купил все же.

– У нас есть Бейкер, значит, дело можно будет закрыть. На КПП остановили машину с «нектаром», курьер вызвал подмогу, всех убили. Отличная версия. И не надо никакой конспирологии, не надо повстанцев с Района. Интересы Бюро не задеты, мы в кратчайшие сроки раскрыли дело.

Виктор ушам своим не поверил: он, конечно, не тешил себя иллюзиями по поводу того, как работает система, но такое грубое нарушение всех возможных норм показалось ему чрезмерным.

– Сэр, но у Бейкера легион адвокатов.

– Да насрать на них. Джеймс, вы же сможете убедить их?

– Конечно, – заместитель директора подошел к тумбе с кофейными чашками.

– А как же Паркер?

– Если очнется, то займемся им вплотную.

– Шлезингер?

– Найдем. Потом решим, что делать.

Виктор решил не сдаваться:

– Предположим Шлезингер связан с настоящими убийцами или даже участвовал в расстреле?

– Тогда он умрет, – тихо заявил Митчелл. – Такое нельзя прощать.

– Я, так понимаю, что ко мне по поводу Паркера не будет вопросов?

– Да, капитан Солано. Не будет. Очередная самозащита. У вас уже есть опыт, который вы сейчас закрепили, – язвительно сказал «бюрошник».

– Тогда я могу идти? Вы же все решили? – Виктора внезапно охватил приступ апатии. Пусть будет так, как решили командиры. Для него лично никаких проблем не предвидится, так что все более-менее удачно складывается. А Смоки и Шлезингер, как-нибудь сами пусть выкручиваются.

И все же его не оставляло чувство, что он поступает не совсем верно: восемь мертвых патрульных требуют иного решения.

Герт закурил, у Виктора тоже появилось желание присоединиться к нему. Полковник словно прочитал его мысли:

– Не стесняйся, Виктор, кури.

– Капитан, – обратился к нему Митчелл, – вы же понимаете, что о нашем разговоре никто не должен знать?

– Это лишнее предупреждение, – ответил он. – Я все понимаю и буду делать, как вы решили, но у меня есть вопрос.

– Какой? – чуть ли не хором спросили Герт и Митчелл.

– Для Совета и общественности мы предоставим Бейкера, мне его даже не жаль, но будем ли мы искать настоящих виновников? Ведь они есть, они представляют угрозу. Если их не остановить, то трупов в следующий раз может быть больше.

– Этот Паркер не очень чист на руку, – Митчелл вернулся к стулу, оперся на спинку обеими руками и уставился на Виктора, – но, самое интересное, что он открыто поддерживает тех членов Совета, которые, скажем так, выступают против текущего политического курса.

– А как связана денежная нечистоплотность с его убеждениями? – Виктор выдержал взгляд заместителя директора. – Все любят деньги.

– Но не все готовы ради них нарушать закон.

Тут он был вынужден согласиться с Митчеллом. Лично для него, капитана Солано, брать деньги за покрытие преступлений означало предать собственные идеалы. Можно закрыть глаза на правонарушение, если это поможет в раскрытии более тяжкого преступления или позволит получить важного информатора. Или Митчелл пытается сказать, что Паркер за деньги выполнял работу для советника Макензи? Но озвучить эту фамилию означало признаться, что он все-таки успел поговорить с Шлезингером, а делать этого нельзя:

– Именно поэтому я думаю, что в расстреле патрульных замешаны члены Совета.

«Долго же вы ходили вокруг да около,» – подумал Виктор и изобразил изумление.

– Вот как!

– Мы пока не знаем имен заинтересованных лиц, дело деликатное, но директор настаивает на проведении досконального следствия.

– Вы забираете дело себе? – с нескрываемой надеждой спросил Виктор, но Митчелл покачал головой:

– Нет. По ряду причин, озвучить которые я не могу, принято решение оставить его в вашем управлении. Полковник Герт рекомендовал мне именно вас в качестве детектива.

– Не боитесь, что я кого-нибудь еще подстрелю?

– Не надо так шутить, капитан. То, что вы будете и дальше заниматься этим делом, не дает вам индульгенции на убийство коллег. Постарайтесь обойтись вообще без применения силы.

– Да, Виктор, для этих целей у нас есть ребята Стоуна, – подключился Герт.

– Вы, правда, считаете, что мне доставляет удовольствие стрелять в полицейских? Я похож на психопата?

– Нет, но определенная тенденция просматривается.

Виктор не удержался от смеха, который поддержали оба начальника. Митчелл добавил:

– Я оставлю свой номер для экстренных ситуаций. Вы можете смело рассчитывать на помощь Бюро в вопросах, связанных с этим расследованием. Некоторые ресурсы у нас более значительные.

Вот тут Митчелл был прав. С ресурсами у Бюро дела обстояли гораздо лучше, чем в полиции. Так что это была хорошая новость, но вот факт того, что его втягивают в политическую возню не особо радовал, однако он уже оказался втянутым в это дело, так что обратного пути не было. Но он попытался:

– А я могу отказаться?

– Конечно. Уволенный сотрудник полиции никак не сможет вести расследование, – Герт решил показать, что тоже что-то может, – ведь случай с Паркером можно трактовать различными способами.

– Почему-то я ожидал именно такой ответ, – усмехнулся Виктор, – но у меня тоже есть условие.

– Говори.

– По завершению дела, причем не важно каким образом оно будет завершено, я хочу звание майора и должность в штабе. Хочу кабинетную работу с карьерной перспективой. Улиц я наелся вдоволь.

Герт понимающе кивнул:

– Конечно.

Митчелл же одобрительно улыбнулся:

– Капитан Солано, очень приятно будет поработать с опытным, но здравомыслящим человеком. Надеюсь, что у нас все получится, и в не очень отдаленном будущем, вы станете главой управления, ведь мой друг, полковник, собирается на ближайших выборах избраться в Совет.

– Не будем планировать настолько далеко, – Виктор решил не давать волю мечтам. – Я, так понимаю, что детективов из моего отдела мне нельзя привлекать?

– Да, Виктор, тебе придется заниматься этим одному. Я постараюсь вытащить Армстронга побыстрее на службу, так что руководство отделом вернется к нему. Так что времени у тебя будет побольше.

– Хорошо.

Виктор понимал, что отказаться – загубить карьеру. Угроза увольнения – это, конечно, только угроза, но вот по служебной лестнице ему точно не дадут подняться. Однако теперь ему предстоит лавировать в аппаратных играх и крайне осторожно выдавать результат.

«Интересно, добрались ли Смоки и Шлезингер до укрытия?». От Шлезингера будет зависеть многое, так что сохранить его в безопасности – на данный момент самая важная задача. Вот только как это сделать, он пока не понимал, но он придумает. Обязательно придумает.

Митчелл посмотрел на наручные часы и сказал:

– Рад был лично познакомиться с вами, капитан Солано. Надеюсь, что все у нас получится, как мы хотим. А мне пора.

Он пожал Виктору и полковнику руки и вышел. Герт помолчал с минуту, а потом сказал:

– Смотрины удались, так что ты обзавелся новым и влиятельным другом. Осталось только раскрыть это преступление. Своим в отделе скажешь, что Бюро предоставило дополнительную информацию по Бейкеру, и он пойдет под суд за КПП.

– Скажите, полковник, а каков шанс, что мне отстрелят голову? Я подозреваю, что ввязался в очень запутанную игру и даже не уверен, что играю на стороне хороших парней.

– Правильные у тебя вопросы. Поэтому ты Митчеллу и понравился. Шанс примерно такой же, как и сейчас, когда обдолбанный наркот может попытаться тебя угробить. А по поводу хороших или плохих парней, то все просто: мы хотим наказать реальных убийц, не дать им скрыться, но Совету и гражданам пока придется скормить Бейкера. И, да, этот мудак заслужил такое.

– Я бы предпочел, чтобы его судили за преступления, которые совершал он, – заметил Виктор. Герт покачал головой:

– Буду откровенен: я доволен, что именно его решено назначить виновным.

– Ладно, – махнул рукой Виктор, – с Бейкером все понятно, но теперь мне надо знать, куда вообще копать. От Паркера, даже если он очнется, мы ничего нового не узнаем. Вряд ли те, с кем он связался, что-то подробно ему объясняли. Дали приказ – он пошел выполнять.

– Логично. Митчелл упоминал фамилии трех членов Совета: Дуглас, Макензи, Праджан. Тебе они что-то говорят?

Макензи. Значит, Шлезингер не лгал. Виктор ответил:

– Почти ничего. Я знаю, что есть такие, но кто они и что они даже близко не представляю.

– Это группа экстремистов. Они хотят вернуть Республику во времена Революции, когда для достижения любых целей использовалось насилие. Они не понимают, не хотят понимать, что прошло уже много лет, что ситуация изменилась, что выросло поколение, твое поколение, для которых Революция – это раздел в учебнике истории и рассказы отцов. Лично я хочу, чтобы за Барьером обо мне не думали, как о безумном монстре, который только и думает, как бы напиться крови. Я хочу, чтобы Республика демонстрировала миру свою истинную сущность: что мы такие же люди, как и остальные.

– Не такие же.

– Такие же, – с твердой уверенностью возразил Герт, – наш дар – это возможность, а не потребность. Мы можем его контролировать.

– Не все, полковник, не все.

– Согласен, но таких все меньше и меньше. А эта троица из Совета противится всеми силами этому. Они выступали против запрета сафари, выступали против моратиория на смертную казнь, выступали за полный запрет любой религии. Для них Республика – это казарма и учебный полигон, с которого бойцы должны тут же отправляться в бой. Они основательно мешают нам показать миру за Барьером, что мы не хотим прибегать к насилию, что мы готовы к более плотному взаимодействию с остальным человечеством. Ведь там, за Барьером, тоже полно своих «ястребов» и фанатиков, которые считают нас недостойными существования.

– Полковник, у такого мнения есть некоторые основания, – улыбнулся Виктор, – Революция не отличалась гуманными методами.

– У нас не было иного выхода. Или тотальное уничтожение, или такие вот меры. Что еще раз говорит о том, что мы разумные люди, что нам не чужд инстинкт самосохранения.

У Виктора сложилось впечатление, что Герт сейчас на нем испытывает свою предвыборную речь. Ему откровенно было плевать на внешнюю политику, если она не приносила результата в виде снижения цен на контрабандные сигареты и чай.

– Значит, эти советники вполне могли организовать такое?

– Могли.

Но зачем? Не могли же они заразиться безумием?

– Вот твоя задача и есть: связать их и расстрелянный КПП воедино.

– А вы уверены, что они свяжутся?

– У меня нет никаких сомнений. Иного разумного объяснения случившемуся я не вижу.

Виктор сделал вид, что согласен и попросил разрешения уйти.

– Конечно, отдохни, поспи немного. Завтра тебе предстоит продолжать.

– Спасибо, полковник. Всего хорошего.

Он вышел в приемную, прошел по коридору до летницы и спустился на свой этаж. Дверь в кабинет Ефима была открыта, и он заглянул туда. Ефим читал какие-то объяснительные или протоколы. Уввидев Виктора, он улыбнулся и вышел из – за стола:

– А мой капитан сегодня в ударе: задержал Бейкера, подстрелил копа. И все это за один день. Как тебе удается держать такой ритм?

– Мастерство, – усмехнулся Виктор. – И невероятная удача. Про Паркера все уже в курсе?

– Да.

– И какая реакция?

– На фоне расстрела, прямо скажу, вялая. А ты хочешь шумихи?

– Нет, нет, нет. Лишь бы побыстрее забыли.

– Что вообще произошло, Вик?

– Я думаю, что у него случился нервный срыв, и он принял меня за бандита. Иного выхода не было.

– Может, он под «дурью» был?

– Не похоже. И не под «нектаром». Тогда бы я там и остался.

– Его отдел сильно злится на тебя. Особенно молодой Мигель. Ты зачем ему про какого-то наркомана рассказал? Теперь он считает, что ты его принял за наивного дурачка, что, конечно, так и есть, но вот так откровенно пояснять ему это не стоило.

– Так получилось, – пожал плечами Виктор.

– Отличное объяснение, – засмеялся Ефим, – пристрелил чувака – так получилось, продал кучу наркоты – так получилось, трахнул жену друга – так получилось.

– Я эту фразу теперь распечатаю и в рамку повешу. Ты долго еще? – он показал на две папки на столе у Ефима.

– А что ты предлагаешь?

– Могу тебя до дома довезти.

– Отлично. Сейчас тогда все уберу.

– Я пойду пока вниз, там тебя ждать буду..

Виктор спустился к машине и завел двигатель. День выдался очень насыщенным, он попытался вспомнить хоть что-то похожее, но не получалось. Настолько плотно события еще не затягивали его. Пока он ждал Ефима, то еще раз подумал о том, что не совершает ли ошибку, ввязываясь в это дело по полной программе. Обещанная помощь от Бюро могла бы воодушевить его на первом-втором годах службы, но сейчас он понимал, что за словами Митчелла не стояло ничего. Ведь он так и не оставил ему номер своего телефона. Виктора этот факт сильно позабавил. И ведь так будет в дальнейшем, если ему действительно понадобится реальная помощь. Ее пообещают, но вряд ли предоставят. Найдется тысяча причин, чтобы ничего не делать.

С другой стороны, если ему удастся раскрыть это дело, то он сможет использовать его как трамплин для своей карьеры. Совет не оставит без внимания детектива, который смог раскрыть это преступление. Дело оставалось за малым – за раскрытием. Но об этом он станет беспокоиться завтра. Все же надо хоть немного поспать. И поесть.