Текст книги "Сион нечестивых (СИ)"

Автор книги: Бармин Андрей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Митчелл продемонстрировал решимость применить силу в любом месте и в любом количестве. Миклош отключил рацию:

– Надеюсь, он не сможет нас слышать, пока она отключена, но, даже если и сможет, то я хочу сказать: доверять этому ублюдку нельзя. Ему же насрать на всех. Это хорошо, что мы не мимо жилых домов сейчас едем, представляете, сколько народу бы полегло?

Так как сопровождения пока не было, то Виктор просто вел машину в сторону выезда из Урошеваца, который бы вывел их на трассу к Вратам. После замечания Миклоша он решил ехать по тем улицам, где меньше вероятность наткнуться на жителей города, которые уже начали покидать свои дома, чтобы добраться до рабочих мест. Ему не хотелось стать невольной причиной их гибели. Столько лет он обеспечивал их безопасность и теперь тоже не собирался стать убийцей.

– У нас проблема, Солано, – в голосе Януша отчетливо проявилась тревога.

– Что еще? – Виктор даже не удивился. У него создалось отчетливое ощущение, что некоторое время его существование будет представлять собой цепочку все новых и новых проблем.

– У Ричардсона кровь изо рта идет, и глаза закатываются.

– Пульс?

– Слабый. Он, наверное, решил сдохнуть.

– Сука, вколите ему что-нибудь. Он не должен подохнуть, пока мы не минуем Врата. За Макензи и эту парочку Митчелл вряд ли сохранит договор в силе.

– Придется дать уроду кровь. Половину дозы.

Виктор подумал, что это не очень надежное решение, но есть вероятность, что Ричардсон не успеет умереть до того момента, пока они не найдут ему доктора. До Врат далеко, так что пока их первостепенная задача сохранить жизнь ключевого заложника. Он начал жалеть, что дал волю эмоциям и так бурно отреагировал на оскорбление. Но что сделано, то сделано, так что теперь нужно придумать, где реанимировать ублюдка.

Путь к Вратам займет больше времени, чем он предполагал.

Глава 17

Ринор снял с пожарного щита топор, подошел к ближайшему трупу упыря, замахнулся и ударил по шее. Получилось не очень удачно, он с видимым усилием выдернул его, сделал еще взмах, и голова горожанина отделилась от тела. Этим поступком он вызвал закономерный вопрос:

– Зачем?

– Я где-то слышал, – Ринор подошел к следующему трупу и начал повторять процедуру, – что упырям надо рубить головы, иначе они оживут и продолжат свое черное дело.

– Ринор, – Дефрим даже не улыбнулся, – брось заниматься ерундой, это все дурные сказки. Наши кровососы не такие, они настоящие.

Но парня это не остановило, и торговец махнул рукой. Ринору только месяц назад исполнилось двадцать лет, самый младший из их группы. Иллка сходила на кухню, нашла там жареную рыбу и еще несколько почти готовых блюд, но никто кроме нее есть не хотел. На кухне она и перекусила и вернулась в зал к началу процедуры обезглавливания.

Ее пламенная речь никак не заставила других сельчан взять оружие и присоединиться. Но стало бы глупостью рассчитывать на что-то иное. Замир распорядился собрать у мертвых упырей документы. Сам он в это время разбирался с захваченным оружием и оборудованием. Скендер помогал ему с винтовками.

Бехира привязали к столбу контактной линии перед парковкой, развернули спиной к улице и прицепили лист с надписью «предатель». Мулла просил воды, кричал, что не виноват, молил о пощаде, а потом перешел к угрозам и требованиям отпустить его. Башким заткнул ему рот какой-то тряпкой из кафе.

Иллка удивилась, что вот уже почти час прошел, а со стороны Врат или города не появились городские солдаты на броневиках. Неужели никто не сообщил о случившемся. Так долго удача длиться не может.

Из вагончика спрыгнул Скендер и побежал к ним, в кафе:

– Дефрим, тебя зовет Замир. Ты же по-английски хорошо говоришь.

– Иду, – буркнул торговец и передал Иллке несколько пластиковых идентификационных карт, которые вытащил из одежды убитых. Одна была заляпана кровью.

Окна и двери кафе были распахнуты настежь, так что вонь понемногу выветривалась. Иллка вышла на улицу и села на порог кафе. На одной из карточек она прочитала фамилию Штайн. С фото на нее смотрел средних лет мужчина, смуглый, как и ее односельчане, с курчавыми волосами. Вроде бы Ринор отрубил его голову второму по счету. Она зашла в кафе и поискала ее. Точно, голова лежала возле окна. Иллка подняла ее за волосы, такие жесткие и короткие, что пришлось помогать второй рукой. Башким хотел задать ей вопрос, но передумал.

Она несла голову перед собой, вытянув руки, чтобы не запачкаться, так как что-то сочилось с места среза.

Иллка подошла к Бехиру и ткнула ему в лицо этим трофеем:

– Вот и твой Штайн, Бехир.

– Тварь! – вскрикнул мулла, выплюнувший кляп, что заставило ее подумать о том, что Башким даже с таким простым делом не смог справиться нормально. – Убери это от меня. Аллах накажет тебя!

– Обязательно. Но позже. А ты пока полюбуйся на него, – она положила голову Штайна так, чтобы взгляд Бехира не мог пройти мимо.

Из вагончика выпрыгнул озадаченный Замир, за ним спустился Дефрим.

– Иллка, подойди сюда.

Она подчинилась, думая, что Замир станет ругать ее за голову и Бехира, но тот удивил ее:

– Голова у тебя соображает хорошо, так что давай посоветуемся

Ей стало неуютно: впервые в жизни мужчина так высоко оценил ее способности. Ее, глупой, толстой Иллки, которая только и умеет варить пиво и гнать ракию. Она ответила:

– Не так уж и хорошо…

– Хватит, по рации упыри скомандовали выдвигаться в сторону города.

– Кому?

– Похоже, что Замир тебя перехвалил, – усмехнулся Дефрим.

– Этим упырям, которых мы в гостинице порешили, – Замир обладал удивительной способностью говорить спокойно и вдумчиво. – Что-то у них в Урошеваце случилось, код какой-то на общем канале объявили.

Иллка не поняла про общий канал и код, но то, что у упырей в городе проблемы объясняло отсутствие реакции на их атаку.

– Мы планировали прорываться через Врата, но меня посетила мысль, что можно сделать это без лишнего шума. Сейчас погрузимся и поедем, куда приказали, так что подозрений не вызовем. А там фермы рядом.

– Ты хочешь захватить ферму и дать пленным оружие?

– Да. Заодно попробуем заложников взять. Если повезет.

– Хороший план, – кивнула она. – Если сейчас к Вратам двинем, то там поймут, что что-то не так. И встречать будут наготове, а если к городу двинем, то выиграем время.

Дефрим посмотрел на нее с непонятной усмешкой:

– Жить-то хочется?

– Хочется, – честно ответила она и вдруг с вызовом спросила:

– А тебе?

– И мне тоже, – усмешка сменилась почти доброй улыбкой. – Может, хоть на ферме найдутся желающие поквитаться с кровососами.

Иллка не знала, что еще сказать, и Замир вывел ее из замешательства:

– Скажи парням, пусть готовятся к отъезду и тебе помогут Букерош убрать. Не надо ей с упырями в зале лежать.

– А с этим что? – Дефрим показал на муллу.

– А вот что, – раздался выстрел, и Башким подошел к повисшему на веревках мулле. Муж Иллки плюнул на мертвеца и с каким-то удовольствием заявил, – сдох. Жаль, что сразу, но мы же уезжаем, Замир?

– Да, – Иллка заметила, что тому не очень понравилась выходка Башкима, но осуждать его он не стал.

Когда она вернулась в кафе, то Ринор закончил процедуры по отделению голов и сел на чистый стул, чтобы отдохнуть. Иллка передала команду Замира и просьбу помочь с телом Букерош. Согласился Ринор, неожиданно высказавший здравую мысль:

– Отнесем ее в холодильник. Родственников у нее здесь нет, все далеко разъехались, когда узнают – неизвестно, а так тело хоть гнить не начнет.

Иллка поблагодарила его за помощь, хотя Букерош показалась ей не тяжелее бочонка с пивом, максимум килограмм пятьдесят. Но все же вдвоем перенести легче, да и не пришлось тащить по полу.

Замир сел в кабину грузовика, где была рация, Дефрим составил ему компанию, так как лучше остальных понимал и разговаривал по-английски. В магазинчик частенько заходили горожане, так что в практике недостатка он не испытывал.

Иллка села во вторую машину. Башким оказался рядом с ней. Грузовики тронулись с места, и ее муж заявил:

– Аллах помогает праведным. Аллах бережет нас. Аллах показывает тебе, женщина, свою любовь и расположение, ибо ты жена моя, жена истинного воина.

Иллке стало стыдно и смешно, когда она услышала это бахвальство. Еще вчера Башким, словно потерявшийся щенок, не знал, что делать, а теперь, после того, как пристрелил муллу и кровососа, превратился в великого бойца. Интересно, как он поведет себя, когда противник начнет сопротивляться, а их удача закончится, так как опыт Иллки подсказывал, что везение не может длиться бесконечно.

Напротив Иллки сидел Фламер, среднего роста мужчина с короткой бородкой, он с неодобрением посмотрел на Башкима и сказал:

– Плохо, что ты позволяешь своей бабе влезать в мужские дела, Башким. Она нужна только для того, чтобы детей рожать, но в твоем случае я вообще не понимаю, как они у вас получились, потому что она уж больно на мужика похожа.

В фургоне повисла тишина, Иллка сжалась изнутри – ей стало до слез обидно услышать подобное, особенно после того, как сам Замир похвалил ее. Скендер попытлася разрядить обстановку:

– Ты не прав, Фламер, нельзя так о сестре говорить…

Башким вскочил с кресла и ударил Фламера в лицо кулаком, радался хруст – он угодил в переносицу, затем крик боли. Башким сжал горло Фламера второй рукой и сказал:

– Еще хоть слово из твоей поганой пасти об Иллке, и я отправлю тебя к Бехиру, тварь!

Иллка с изумлением наблюдала за своим мужем. Он, конечно, больше беспокоился о своем достоинстве, так как оскорбляя ее, Фламер оскорбил и его, но все же такая реакция поразила ее. Башким преображался на глазах, так что она даже подумала, что, может, он и достоин уважения. Муж держал Фламера за горло и спросил:

– Ты все понял, урод?

– Да, – просипел тот.

– Ну и отлично, – Башким разжал пальцы, вернулся на свое место и демонстративно положил винтовку на колени. Обидчик Иллки начал вытирать кровь с лица и одежды, старательно отводя взгляд в сторону. Скендер сказал:

– Братья, не надо вражды между нами. Она только упырям на руку. Будьте сдержанее. Тебя, Фламер, это касается в первую очередь. Вспомни, кто предупредил нас о том, что Бехир предатель, вспомни, кто придумал отравить упырей! Если бы не сестра наша, Иллка, то мы бы уже в этом фургоне ехали. Только не с оружием в руках, а связанными и плененными.

Иллка понимала, что Фламер привык к иному женскому поведению, что нормы ислама не приветствовали то, как она себя вела, но иногда все же нужно думать головой, что говоришь и в какой ситуации. Она повернулась к мужу и прошептала:

– Спасибо.

– Я не мог по-другому, – ответил Башким, не сводя глаз с Фламера, но тот потерял боевой настрой, к тому же никто из группы не поддержал его.

Иллка подумала о том, что же они все-таки станут делать дальше, когда доберутся до фермы. У группы не имелось четкого плана действий, так как никто и не надеялся на то, что им удастся победить приехавших в деревню упырей. Наврное, Аллах, помог им. Она бы помолилась ему, если бы умела, но кроме нескольких слов про пророка ничего не знала, поэтому отказалась от такой идеи.

– А тебе не страшно было, когда на курок нажимала? – неожиданно поинтересовался Башким.

– Нет. Он же уже Букерош пить начал, если бы успел до конца, то мы бы сейчас могли бы и не разговаривать. А вот ее жалко.

– Да, не повезло, хотя, поговаривали, что это она упырям информацию про недовольных дает.

– Оказалось, что не она.

– Да, свинья Бехир. Надо было его обернуть в свиную кожу и оставить на солнце. И воды не давать.

Иллку начала пугать проснувшаяся кровожадность мужа. До сегодняшнего дня особой агрессии он никогда не проявлял. Хотя тоже самое можно было сказать и про нее. Но возникли обстоятельства, которые потребоввали именно таких, насильственных, действий, и она не стала долго рассуждать, как поступить. Ее уверенность, видимо, передалась и мужу. Заразительный пример насилия.

Из окон вагончика открывался вид на обочину и встречные полосы. Грузовики двигались уже почти час, но кроме двух или трех фургонов им никого не встретилось. Иллка ни разу не выбиралась на такую трассу, все ее путешествия сводились к поездкам по проселочным дорогам между несколькими селами, так что она с огромным интересом рассматривала местность. Вроде бы все, как и в деревне, но немногу по-другому.

Грузовики остановились, причину никто не озвучил, так что все взялись за оружие. Иллка удостоверилась, что пистолет-пулемет на предохранителе. Случайно застрелить кого-нибудь из своих соратников, ей точно не хотелось.

В дверь постучал Замир:

– Намаз, но можно не делать – мы в пути.

Башким сказал:

– Облегчиться сейчас лучше будет, а намаз пропустить сейчас не грех.

Иллка пожала плечами: она никогда не соблюдала норм, так что не могла судить, что грешно, а что нет. Но идея с туалетом ей очень понравилась.

Иллка отошла подальше от остановившихся грузовиков, выбрала местечко, скрытое от взглядов с дороги невысоким кустом, справила нужду и вернулась к машинам, из которых выбрались все до одного: облегчиться, да и просто размяться. Скендер стоял в стороне от всех и дымил сигаретой. Башким не переставал удивлять Иллку: подошел к нему и попросил сигарету. Сделал затяжку и закашлялся. Очень немногие деренские жители курили: даже местный табак стоил приличных денег, так что продать его горожанам гораздо разумнее, чем бесцельно пускать дым в небо.

– Через сорок минут мы будем на месте, максимум – час, – сказал Замир. – Кто-нибудь хоть краем уха слышал, какая там может быть охрана?

Ринор ответил:

– Не знаю: правда или нет, но один мужик, водитель, рассказывал, что одно время таскал туда из города еду. Говорил, что даже на тюрьму не очень похоже. Просто несколько домов за забором. Ни вышек, ни собак. Досмотры тоже не очень тщательные. Но ни одного пленника или вооруженного охранника он не видел: разгружался на складе, а приемщик ходил с резиновой дубинкой.

– Странно, и очень подозрительно. Он точно на ферму продукты возил?

– Говорил, что да. Вроде как сам удивлялся, что так все просто.

– Нет, думаю, что наплел он, – заявил Скендер. – По-любому, там охрана должна быть серьезная. Это же не просто хулиганы, а источник крови для них. Они же не сразу пленников убивают, а долго из них кровь вытягивают. Продукты же возят, чтобы подольше кровь давать могли.

– Да, согласен, байка какая-то, – Замир посмотрел на пожавшего плечами Ринора.

– А я сразу сказал, что сам не видел, только слышал. Ты же сам попросил….

– Нет, спасибо, конечно, просто не будем расслабляться. Вы через минут тридцать, как тронемся, оружие подготовьте, да бронежилеты наденьте. Останавливаться не будем, чтобы внимания не привлекать, а там по ситуации. И еще: постарайтесь кровососов не убивать, а только ранить. Попробуем заложниками сделать. С заложниками через Врата, думаю, легче пробиться будет.

– Замир, это рискованно: не убивать их. А если они крови хлебнут ранеными, то нам не очень сладко придется.

– Ноги, стрелять в ноги. Оружие отбирать. Ну, больше способов не вижу, но заложники нужны.

– Давай машины на трассе остановим, и оттуда водителей позабираем.

– Ты много видел легковых машин на пути?

– Не много, вообще не видел.

– Вот, а в грузовиках в основном наши же и работают. Мы пока там городских искать будем, то очень сильно привлечем внимание.

Все замолчали, обдумывая сказанное, Иллка сказала:

– Надо одеться так, как городские обычно одеваются. Хотя бы тем, кто в кабинах. Тогда у нас опять неожиданность для упырей будет. Пока они сообразят, что мы не такие как они.

– Дело говоришь, – согласились все.

На этом предложении решили и остановиться. Подготовились, а после заняли места, и машины двинулись в путь.

Иллку начал охватывать страх предстоящего боя. Она убила Букерош и упыря, убила очень просто, но эта легкость имела и обратную сторону. Ее также просто могли убить в ответ. И это пугало: почему-то именно теперь, после неожиданного первоначального успеха, ей очень сильно захотелось жить, захотелось снова обнять детей. Она постаралась выбросить эти мысли из головы: убив упырей в гостинице, они перешли грань, так что теперь кровососы не просто отправят их на ферму, с которой имелся призрачный шанс вернуться, нет, кровососы их убьют, так что идея Замира о заложниках вполне здравая. Упыри не станут рисковать своими собратьями, может, тогда у нее и остальных получится выторговать себе жизнь.

Она осмотрелась: ее спутники занимались оружием и броней, но все это делалось молча. Лица у всех серьезныеи какие-то хмурые. Башким тоже распределял по накладным карманам бронежилета магазины к винтовке.

Сорок минут до фермы пролетели просто мгновенно. Ферма стояла в стороне от трассы на расстоянии чуть больше километра, и к ней вела прекрасно отремонтированная дорога, на момент их появления абсолютно пустая, что не могло не радовавть. Иллка прицепила к пистолету ремень и перекинула его через плечо: так ей показалось удобнее. Скендер одобрительно хмыкнул и помог отрегулировать длину ремня, чтобы он не мешал при прицеливании. Этот парень оказался просто кладезем информации об оружии, хотя некоторые образцы из арсенала даже ему показались незнакомыми.

Из кабины водителя донесся стук – сигнал быть готовыми. Иллка взалась за рукоятку пистолет-пулемета и приготовилась к тому, что скоро начнется стрельба. Через окно было видно, что грузовик уже проехал ворота фермы: забор из сетки опоясывал ее территорию. Машина остановилась, Башким открыл дверь фургона, и они начали быстро выбираться наружу. Иллка шла последней. Она только успела подойти к выходу, как услышала автоматную очередь, потом еще одну, а затем – крики радости на албанском. И приглушенные крики раненых.

Спуститься ей никто не помог, все ринулись куда-то вперед, а она в бронежилете двигалась намного медленнее, чем обычно, так что успела только к финалу.

Перед одноэтажным зданием из серых бетонных плит лежали семь упырей с простреленными ногами, а Замир и несколько ее спутников отбирали у них оружие. На упырях была темно-синяя униформа: не солдаты и не полиция. Иллка прижалась к кабине первого грузовика, думая о том, что сейчас удача все же закончится и из небольших окон здания фермы по ним начнут стрелять, но ничего подобного не происходило. Дефрим, Башким и Ринор с винтовками наизготовку забежали в строение, Замир попытался вернуть Дефрима, но тот либо уже был мертв, либо ушел слишком далеко.

Иллка подошла поближе к раненым упырям: на нарукавных знаках у них было по-английски написано: «Служба контроля». Ее удивил факт того, что все они выглядели если не стариками, то уж точно не молодыми людьми. Не меньше пятидесяти, хотя, скорее всего старше, так как горожане всегда казались моложе своих лет. Не все, но большинство.

Замир со счастливой улыбкой крикнул:

– Аллах опять помогает нам. Он любит нас.

– Не спугни удачу, – начал возражать Фламер.

– Какая удача, брат? Это Аллах помогает своим воинам. Неверные не смогут причинить нам вред.

Иллка смотрела, как из простреленных ног охранников вытекает кровь. Это зрелище ее заворожило, но через пару секунд пришло озарение, что из некоторых кровь не просто течет, а рвется наружу тела очень напористо:

– Замир, им нужно сделать перевязку – иначе придется искать новых заложников.

Глава 18

Глава 18.

Митчелл распорядился, чтобы проверки на КПП Периметра не было, так что автобус пролетел мимо армейского патруля на полной скорости. По двум выделенным полосам трассы двигались в обес стороны грузовики на электродвигателях с контактными антеннами. Две другие полосы использовались для обычного транспорта.

Ричардсону влили треть обычной дозы, и он воспрял духом. Кровотечение прекратилось, глаза прояснились, он даже попытался развязаться, но сил не хватило. Однако Виктор понимал, что скоро эффект прекратится, и тогда все может стать гораздо хуже. Миклош сказал:

– Солано, ты не хочешь поменяться?

– Хочу, – ответил Виктор. – Сейчас остановимся, ублюдкам дадим поссать и поменяемся.

Он нашел удобный карман и повернул к нему. Ему хотелось спать и курить. Он начал со второго. В пачке осталось всего семь сигарет. Виктор с печалью посмотрел на них – магазинов впереди не ожидалось. Сонины по одному начали выводить пленников из машины. Макензи попытался заговорить:

– Верните нас, и все закончится.

– Заткнись, – Януш тряхнул его за плечо, и тот испуганно вздрогнул. Когда вывели девушку, то Виктор отвернулся: она хоть и убийца, но и смотреть, как она облегчается он не хотел. В очередной раз в голову пришла мысль: «А можно ли было поступить по-другому? Без стрельбы, без заложников?» Но, учитывая, что на него начали атаку, даже не пытаясь договориться, то ответ являлся очевидным: нет.

Он докурил и залез в салон, Миклош сел за руль. Ричардсону стало хуже: ублюдок побледнел и трясся словно в лихорадке. Виктор внимательно посмотрел на него: открытых ран не было, даже разбитая голова не могла являться причиной. Скорее всего, он повредил печень или почки, когда избивал его.

– Он может не дотянуть до Врат, нам еще часа три туда ехать. Если не будет сюрпризов. Что можно сделать, Януш?

– Дадим еще крови.

– Я не медик, но эффект временный, и как бы он от стимуляции быстрее не загнулся.

– Тогда нужен доктор. Только не надо просить об этом Митчелла.

– А на этой трассе есть медпункты или что-то подобное? – Виктор никогда не покидал Урошевац, кроме двух экскурсионных поездок в детстве: в Кэмп-Бондстил и на Станцию, так что совершенно не ориентировался в пространстве вне города.

– Нет, но через час будет ферма. Там медики точно есть.

«Фермы» – тюрьмы-лаборатории, которые пришли на смену сафари. Туда помещали преступников из Районов: воров, убийц, уклонявшихся от налогов, мятежников. Их использовали в качестве постоянного источника крови для нужд армии, полиции и спецслужб, а также для создания стратегического запаса. Заключенных кормили, содержали в чистоте и регулярно водили на сдачу крови. Такие учреждения посчитали более гуманными по сравнению с сафари и более продуктивными, так как источник крови оставался живым продолжительное время и теоретически имел шанс получить свободу, когда закончится срок наказания. Еще один шаг к тому, чтобы Внешний мир увидел способность Республики обуздать агрессию своих граждан. И получить за это небольшие послабления в эмбарго.

Граждан с измененным ДНК на фермы не отправляли, ввиду бесполезности такого вида наказания. Кровь генетически модифицированного не оказывала никакого действия на обладающего даром. Для граждан существовали отдельные тюрьмы. Не самые приятные места, у Республики не имелось лишних средств для содержания преступников, так что условия пребывания там заметно отличались от жизни на свободе. По рабочим вопросам ему приходилось неоднократно посещать Центральную Тюрьму Урошеваца, куда решением суда отправляли задержанных на время следствия. Но про фнрмы он слышал гораздо более страшные истории. Только слышал. Виктор внезапно осознал, что кроме Урошеваца нигде и никогда не был: объяснимо, учитывая специфику Республики, но все его знания и умения предназначены для жизни в Урошеваце, а что будет, когда он покинет Республику. Если покинет.

Кристи, мать – что будет с ними? По поводу Кристи он переживал меньше всего. Вряд ли у нее возникнут какие-то проблемы. Их трудно было заподозрить в безумной любви, да и знали о ней не очень многие, а вот мать… Виктор надеялся, что Петр сумеет ее защитить. То, что Митчелл не использовал ее для торга, говорило в пользу этой надежды.

Жизнь за Барьером, если судить по спутниковым развлекательным каналам, а другие на Республику не транслировались, выглядела комфортнее и интереснее, а еще было отчетливо видно, что технический уровень превосходит на порядок Республиканский. Даже мелкие бытовые приборы индивидуальные средства коммуникации свидетельствовали об этом, но удивления это не вызывало, скорее, вызывало ненависть к тем, кто отгородился от них Барьером, объявил не-людьми и периодически призывал уничтожить. В последнее время, правда, накачка агрессии по отношению к Республике стала затихать, но судить об этом он мог только по новостным программам из-за Барьера.

Совет пытался цензурировать трансляции, но спутник не собьешь ракетой ПВО, а изымать телевизоры у населения означало проиграть следующие выборы. Но экраны имели свойство деградировать от старости, так что постепенно становились предметами роскоши, а основной канал распространения информации стало занимать радио. Проводное, как наиболее доступное для поддержания в рабочем состоянии.

Виктор искренне не понимал причину страха остального мира. Да, его организм способен временно превращать чужую человеческую кровь в мощный стимулятор, но это не делает его существом со сверхспособностями. Они, граждане Республики, такие же, как и все остальное человечество. И пить чужую кровь – не самое приятное занятие для большинства, к тому же и без нее можно спокойно обойтись. То, что некоторые граждане Республики не могут уже без нее обойтись, обычная зависимость, сродни алкоголизму или наркотической привязанности. Но любой человек с обычной ДНК под воздействием спиртного или «дури» может натворить много бед. Для него оставалось загадкой, почему за Барьером так страстно желали их уничтожения.

Рождение Республики, конечно, прошло не очень мирно, да, что там говорить, совсем не мирно, но ведь и причиной такого кровавого мятежа стало решение Пентагона закрыть программу по изменению ДНК варварским способом – уничтожить всех носителей. Это позже, когда Республика отстояла свое право на существование пришли к выводу, что можно обойтись стерилизацией.

– А еще там должна быть еда, – добавил Януш. – Ты хочешь есть, Солано?

– Нет.

– Ну, с тобой ясно – покурил, вроде как поел, а мне надо в желудок что-нибудь закинуть.

– Тогда попробуем напроситься в гости. Но ведь там охрана серьезная должна быть?

– Не очень. Корм под успокоительным, так что в охране либо отставники, либо молодежь неопытная.

– Тогда, поехали.

Виктор попробовал поспать, но беспокойство по поводу состояния Ричардсона выталкивало в реальность. Ублюдок все еще, к счастью, оставался жив, но дышать начал как-то прерывисто и с тихими всхлипами.

Ворота фермы из сетки-рабицы были распахнуты. Перед первым одноэтажным блоком стояли два грузовика ремонтной службы. Все это Виктор рассмотрел через оптический прицел: они остановились метрах в трехста от забора. Миклош сказал:

– Странно. Какие бы разгильдяи там не служили, но оставить ворота открытыми…

– Что делать будем? Если ублюдка не подлатать, то он загнется, а нам просто нечем будет торговаться.

– Поедем разбираться в ситуации. Но лучше принять порцию. Всем. Очень подозрительно это все выглядит.

– У нас нет вариантов.

Януш протянул Виктору стаканчик с кровью, капитан сам удивился тому, как быстро он выпил содержимое. И глаза он уже закрывать не стал. Просто спокойно дождался реакции организма. Миклош сказал:

– Я высажу Януша метров за сто пятьдесят, чтобы он мог через оптику снять любого, кто попытается нам помешать. Вы пока свяжите ублюдков получше. Мало ли что.

Так и поступили. Януш расположился на небольшом пригорке так удачно, что уже метров с двадцати его было трудно заметить. Микроавтобус заехал на территорию фермы. За первым бетонным блоком находились еще три, побольше, так что первый, скорее всего, был чем-то вроде административного строения.

Их машина еще не закончила торможение, как из ремонтного фургона и из здания выбежали несколько человек с винтовками и автоматами. Виктор отметил, что большая их часть надела бронежилеты поверх какой-то совсем убогой одежды: широкие штаны, на ногах сандалии, а не ботинки, какие-то застиранные футболки. Миклош с непонятной злобой процедил:

– Мятежный корм.

– Люди из Районов?

– Да. Вопрос только, как…

– Выходите из машины, упыри! – почти без акцента крикнул один из вооруженных людей. Остальные целились из винтовок.

– Солано, готовься. Сейчас мы их всех положим.

– Серьезно? – Виктор, конечно, ощущал невероятные силы своего простимулированного организма, но почти два десятка вооруженных людей несколько сдерживали его уверенность.

– А что еще делать?

– Подожди, – он открыл дверь и крикнул:

– Мы не хотим жертв, нам нужен только доктор. И все. Мы уйдем, а вы делайте, что хотите.

– Из машины! – в голосе кричавшего послышалось сомнение.

– Мы только что приняли дозу, так что шансы у нас примерно одинаковые, – Виктор взывал к их голосу разума, а сам думал о том, кого пристрелит первым, и куда нужно будет прыгнуть, чтобы не оказаться на линии огня.

Вооруженные люди начали переговариваться на своем языке. Неожиданно Виктор понял, что один из них – женщина. Среднего роста, широкоплечая баба с некрасивым лицом, лет сорока-сорока пяти. Она спросила на очень плохом английском:

– Это вас ищут полицейские и армия?

Виктор сперва удивился, откуда она может знать, но потом подумал о том, что радиоточка на ферме точно имеется. Так что не имеет смысла отрицать очевидное.

– Да.

– Если не станете стрелять первыми, то можем поговорить.

Виктор увидел, как к ней подскочил мужчина, толстый и обрюзгший и начал что-то яростно доказывать, но она только отмахнулась. Разговор шел на албанском, да, на албанском говорили жители Районов, вспомнил он.

– Нам нужен врач, – за Виктора это повторил Миклош, всем своим видом показывавший недовольство. Он явно не одобрил попытку Виктора вступить в переговоры.

– Будет доктор, – ответила женщина. – А вы поедете с нами к Вратам.

– А если откажемся? – усмехнулся Миклош.

– Тогда мы все умрем, – спокойно заявила толстуха и посмотрела на Виктора. В ее взгляде читалась уверенность и внутренняя готовность расстаться с жизнью в любой момент. Миклош, бывавший в Районах на зачистках, тоже смог понять ее состояние.

– Ты главная здесь? – спросил у нее Виктор. Она на мгновение замешкалась, как-то нервно посмотрела на обрюзгшего мужика рядом с собой, а потом кивнула головой:

– Да. Меня зовут Иллка.

– Виктор, а моего товарища Миклош.

– Солано, дипломат ты херов, – не выдержал Сонин, – скажи ей, чтобы привели врача, или пропустили нас в медпункт. А потом будем решать, что делать дальше.

– Я могу понимать, что ты говоришь, Миклош, – ответила она. – Сейчас с вами пойдет наш человек, Дефрим. И я пойду. Он лучше меня говорит на вашем языке.

Виктор колебался: если идти внутрь здания, то там могут быть еще друзья из этой компании. Конечно, он попытается отбиться, но в незнакомом и закрытом помещении шансы на выживание уменьшаться очень сильно. Но и тянуть с решением нельзя. Он бросил быстрый взгляд на Ричардсона и произнес: