Текст книги "Сион нечестивых (СИ)"

Автор книги: Бармин Андрей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

– Я – не корм. Я – человек, – Иллка с трудом сдержалась от того, чтобы не наброситься на надменного ублюдка. Она сперва не хотела говорить, что у нее есть дети, но потом подумала, что упыри все равно узнают это:

– Есть. И что?

– Как бы ты поступила, если бы твой ребенок совершил преступление, а у тебя имелась бы возможность это скрыть?

– Не знаю, – соврала она. – Я бы постаралась воспитать его так, чтобы он не стал преступником.

– А ты не совсем тупая, – заметил Ричардсон. – Только ты врешь. Ты бы сделала все возможное, чтобы он остался на свободе. Солано не может этого почувствовать.

– Советник, мы будем разговаривать о проблемах воспитания, или у нашей встречи есть какая-то определенная цель?

– Есть. Я пришлю медика. Одного. Не одаренного. Доктор Уиллби с фермы описал состояние моего мальчика, поэтому для всех будет лучше, если он получит хорошую помощь. Взамен могу предложить еду и питье для тебя, Солано, и всей этой банды уродов.

– Как долго будет приниматься решение по нашему поводу?

– А мне откуда знать? – Ричардсон развел руками. – Я же здесь, а не за Барьером. У них там мощная бюрократия, так что процесс может и затянуться. Поэтому я и предлагаю воду и еду.

– Медика присылайте, а продукты не нужны.

– Боишься, что отравим? – усмехнулся советник. – Как эта баба отравила наших солдат в своей деревне?

– У нас есть собственные запасы.

– Хорошо, как знаешь. Митчелл сообщит о результате.

Ричардсон развернулся и пошел в сторону КПП. Иллка так и не поняла, зачем Солано позвал ее на этот разговор, но услышала странную информацию о том, что вскоре наступят интересные времена.

– А расскажи мне поподробнее, что этот упырь имел в виду под «станет жарко»?

Глава 22

Глава 22.

После того, как медик, присланный советником, осмотрел его сына и ввел несколько инъекций, Виктор решил, что имеет смысл проверить, чем занимаются люди Иллки. При медике они старались не разговаривать ни о чем серьзном, так как доктор в любом случае расскажет все, что слышал и опишет все, что увидел.

Виктор выбрался из автобуса и пошел в сторону первого грузовика. В кабине один из бойцов спал, второй же быстро отреагировал на его появление, направив на Виктора ствол винтовки. Такое поведение показалось Виктору вполне разумным: отдыхать по очереди – хорошая идея.

Глядя на спящего косовара, он с трудом сдержал зевок. Надо будет самому хоть немного поспать, как только медик уберется прочь.

Он обошел грузовик и вернулся к микроавтобусу. Фонари на КПП светили ярко, так что он прекрасно видел, что за ним наблюдают несколько человек, один из которых сопровождал каждый его шаг поворотом установленного на треногу крупнокалиберного пулемета.

Из автобуса вылез доктор.

– Мой коллега ошибся, – заговорил он, – у сына советника серьезные повреждения внутренних органов. Ему просто необходима госпитализация….

– Доктор, вы же понимаете, что это невозможно до тех пор, пока мы не покинем Республику.

– Я просто реком….

– Не нужно, – оборвал его Виктор, – даже если бы я вам доверял, то все равно не стал бы делать подобный шаг: без этого ублюдка нас растерзают за пару минут. Так что передайте папаше, чтобы торопил внешних с решением.

– Я не стану врать советнику о состоянии его сына. И это очень сильно огорчит его.

– Мне все равно, огорчит его или нет, – Виктор понимал, что доктор постарается убедить его выдать Ричардсона– младшего, но делал он это так неуклюже, что ему стало даже немного смешно. – Просто пошевелите его, если он хочет сохранить жизнь своему ублюдку.

– Капитан, я постараюсь донести до него ваше послание, – медик направился к КПП. Януш вывел на улицу племянника Макензи. Тот связанными руками пытался снять штаны и трусы, чтобы помочиться. У него это получалось, но только медленно и забавно.

Виктор посмотрел на кабину второго грузовика. За рулем дремал водитель, а Иллка неторопливо водила головой из стороны в сторону, оценивая ситуацию. Он вернулся в салон и сказал Миклошу:

– Я немного посплю. Хотя бы час, потом будите.

– Можешь даже пару часов. Тоже хотели предложить такой вариант.

Он откинул спинку кресла на максимум и быстро погрузился в сон, из которого его без особых церемоний вернул Януш:

– Просыпайся, Солано, Митчелл на связи.

– Пошел он в жопу. Пусть вам все скажет.

– Уже посылали, но он настаивает.

– Угу, – пробурчал Виктор и с трудом заставил себя дотянуться до рации:

– Солано. Что тебе нужно?

– Внешние дали добро на ваш переход. Завтра в восемь утра пришлют в тоннель за вами транспорт.

– Хорошо, – Виктор не до конца осознал, что уже через несколько часов он покинет Республику. – А Сониным эту информацию нельзя было предоставить?

– Я думал, что ты главный.

– Не надо ничего думать, Митчелл. Лучше скажи, как ты видишь процедуру?

– Все просто: вы заезжаете в тоннель. Я отвожу своих людей, вас забирают внешние. Вы оставляете заложников и оружие в своем транспорте. Вот и все.

– И пока мы будем без оружия – вы нас перестреляете?

– Оружие – это условие внешних. И оно разумно.

– Да, конечно. Понял. До утра, Митчелл.

Сонины и заложники слышали разговор. Он и не пытался его скрыть. Януш сказал:

– Теперь самое главное, чтобы мы спокойно дожили до восьми утра.

– Не думаю, что с этим возникнут проблемы, – Виктор действительно так считал, – если уже довели до такой стадии, то не станут же они убивать нас на глазах внешних?

– Возможно, ты прав, но расслабляться не стоит, – заметил Миклош. – Будешь еще спать?

– Нет. После вас. Подружке сообщить надо.

Для этого ему пришлось вылезти из салона, и он сразу пожалел, что решился на этот шаг: снаружи было очень холодно, да еще и противный ветер. В городе дома укрывали от ветра, а бетон и кирпич ночью отдавали накопленное за день тепло.

Ему пришлось долго стучать в дверь грузовика, пока в окне не появилось заспанное лицо Иллки.

– Что?

– Завтра в восемь переход. Подготовь людей. Утром подробности расскажу.

Он вернулся к себе. Миклош сказал:

– Спи ты. Я попытался, но не получается.

– Что так? Мысли тревожат?

– Да. Все же не каждый день покидаешь свою родину, да еще с такими проводами.

– Не начинай, а то я тоже начну об этом думать.

– Все, спи.

Ему снова удалось быстро заснуть. Проснулся он сам. Пленники спали, он наклонился над Ричардсоном: ублюдок дышал лучше, чем до визита врача. Гематомы начали чернеть, засохшую кровь вытер доктор. Снаружи пока еще царила тьма. Миклош дремал в кабине, а Януш рассматривал потолок салона. Он не спал.

– Сколько я проспал?

– Три часа, двадцать четыре минуты, – Сонин посмотрел на наручные часы. – Сейчас четыре утра семнадцать минут. До нашего перехода осталось….

– Ты издеваешься?

– Нет. Просто мне нравится считать. И Миклошу тоже.

Виктор сразу вспомнил сцену в лифте, когда тот после приема крови закрыл глаза и начал отсчет.

– А как с математикой в школе обстояли дела?

– Хорошо. Не отлично, но хорошо. Могло бы быть лучше, но тренировки нам всегда нравились больше.

– Ясно, – сказал Виктор и замолчал: он не знал, о чем говорить. Его не посещали никакие идеи для поддержания разговора. Но этим занялся Януш:

– Думаю, что у внешних тоже есть потребность в парнях, готовых стрелять и драться, так что попробуем там двигаться в этом направлении.

– Вариант….А скажи мне, если они предложат тебе воевать против Республики, то что ты сделаешь?

– А ты, Солано, хитрый, – Януш засмеялся, – соглашусь, наверное. Почему бы и нет? Ублюдки позволяют стрелять в простых патрульных ради развлечения, это снимает с меня груз моральной ответственности за Республику.

– Но внешние будут воевать не с Советом, а со всеми гражданами. С этим как?

– Не. Давай закроем эту тему. Не готов. И вообще, нам еще надо попасть за Барьер, а ты уже планы строишь…

– Ты первый начал.

– Лучше бы ты спал.

Виктор достал сигарету и зажигалку, Януш проследил за этим действием:

– Наружу. Дыми там.

– Холодно.

– Тогда не кури.

– Жестокий, – он выбрался наружу. Стало еще холоднее, и он поежился. Ветер стих, так что прикурил он спокойно. На ночном небе светили звезды, ни одного облака. Дурацкие прожекторы на КПП, видимо, не выключались никогда.

Тишина. Виктор даже удивился, что обратил на это внимание. Вот уже почти двое суток он постоянно находился в окружении людей, которые говорили, дышали, издавали какие-то звуки, а сейчас никто не стоял рядом. Даже насекомые спали. Но тишина не успокаивала, скорее она добавляла тревожности, затишье перед каким-то событием.

Шум вертолетных винтов нарушил это состояние. Он повернулся в сторону Урошеваца – звук исходил оттуда, и увидел три приближающихся вертолета. В голове промелькнула мысль, что сейчас по ним откроют огонь, но винтокрылые машины пролетели над ними в направлении Врат и пошли на посадку – явно возле тоннеля находилась площадка. «Странно, зачем они здесь? Не хватает двух «вертушек», которые нас сопровождали? Или прибыл еще кто-то важный?» Но Ричардсон-старший здесь, а он фактически является главой Республики, так как возглавляет большинство в Совете. Неужели есть еще желающие посмотреть на то, как они покинут Республику?

Но об этом он узнает позже: осталось совсем немного.

Он почувствовал резь в животе: пустой желудок дал о себе знать. Виктор достал еще одну сигарету: никотин заглушает голод. Внешние, наверняка, не дадут им умереть от истощения. Интересно, а чем он сможет заняться за Барьером? Ведь кроме работы в полиции он ничего не умеет, а законы Республики явно отличаются от законов остального мира. Да и вообще, какая страна даст ему убежище? Наверное, это будет член Европейского Союза, вряд ли США станут связываться с вампиром-перебежчиком. Он осознал, что скоро окажется в окружении людей, для которых он – генетический монстр, чудовище, и его будут называть вампиром или кровососом. Косовары именно так и делали. От таких мыслей уютнее не становилось, но с такими проблемами надо будет разбираться потом, сейчас нужно молить удачу, чтобы все прошло без эксцессов.

Открылась дверь автобуса, оттуда выглянул Януш:

– Ты тут? Я уже подумал, что ты пешком в Урошевац пошел.

– Тут. Слышал вертолеты?

– Да. Наверное, еще бойцов решили доставить.

– Зачем? У них и так преимущество. Не думаю.

– Тогда не знаю.

Он залез в салон и попытался вжаться в кресло:

– Сейчас бы чай горячий пришелся очень кстати.

– Кофе, Солано, только кофе.

– Ты ничего не понимаешь в напитках, – улыбнулся Виктор. – Чай он разный бывает, а вот кофе – весь одинаковый. Горечь.

– Можно бесконечно спорить, но у нас ни того, ни другого, так что думаю пора готовиться. И согреешься и отвлечешься.

– Ты прав. Буду будить ублюдков, – он подошел к пленникам и несильно попинал их. Первым проснулся толстяк, на толстой заспанной роже отчетливо читался испуг. Виктор подумал о том, как Сонины собираются осуществить свое обещание. Если они слишком поспешат, то Митчелл и Ричардсон-старший вряд ли допустят к ним внешних.

– Просыпайтесь, мудилы.

– Дай им воды, – Януш передал ему пластиковую бутылку. – А потом по очереди в туалет сводим.

Виктор протянул толстяку бутылку, и тот начал жадно глотать воду, за несколько секунд практически ополовинив емкость.

– Э, урод, подружкам своим оставь. Ты, наверное, и жрешь также, раз такой жирный?

– Н-нет, гормон….

– Да мне насрать, – оборвал его Виктор. Он издевался над толстяком, чтобы заглушить свой страх и унять волнение. Простое, но эффективное решение. – Гормон.

Очнулись Маккензи и Ричардсон. Первый вырвал бутылку у толстяка и поднес ее сыну советника. Бутыль чуть не выскользнула из его рук, но он, видимо, приспособился действовать связанными, так что успел ее перехватить. Виктор отвернулся, подошел к своему креслу и начал надевать бронежилет, затем проверил оружие: пистолет и винтовку. Хотя Митчелл сказал, что оружие придется оставить, то они оставят его только после того, как появятся внешние.

Януш усмехнулся:

– Вчера ходил на встречу без жилета, а сегодня решил поберечь здоровье?

– Когда до цели – один шаг, то не хочется, чтобы его прервал случайный выстрел.

– Тебе и в голову попасть смогут, там ребята не хуже нас подготовлены, а кто-то, скорее всего, и получше.

– Я думал, что вы – самые лучшие бойцы в Республике.

– Ты ошибся, – засмеялся Януш очень громко, чем разбудил Миклоша.

– Что за смех?

– Поднимайся, пора готовиться.

– Да еще до хрена времени, успеем. Пожрать никто не хочет?

– Это можно, – согласился Януш и с вопросом глянул на Виктора, тот кивнул.

Миклош достал откуда-то две банки с консервированным мясом и пачку галет.

– Помните, что с вами лучший интендант Республики.

– Спасибо, – ответил Виктор и вскрыл свою банку. Рот наполнился слюной К банке крепилась небольшая пластиковая вилка, которой он стал вытаскивать куски холодного мяса с белым жиром. На вкус оказалось очень неплохо, только галеты жевались с трудом, но желудок тотчас отблагодарил его довольным урчанием. Виктор почувствовал, что на него кто-то смотрит, повернул голову в сторону пленников. Толстяк тотчас отвел взгляд, и ему стало смешно. Он оставил на дне банки немного мяса и приличных размеров сгусток жира, после чего швырнул на пол автобуса поближе к пленникам.

– Можно? – спросил толстяк так жалобно и униженно, что он даже засмеяться не смог. Ситуация перестала его забавлять.

– Жри.

Сонины разделались с едой быстрее, чем он и не стали ни с кем делиться. Пустые банки просто выбросили наружу. Миклош включил радио, в эфире крутили какую-то танцевальную композицию, а Виктор подумал, что пять часов утра – самое подходящее время для такого трека, но тема внезапно прервалась на новостной выпуск:

– Экстренное заседание Совета Республики. Вчера вечером представителям армии сдался бывший полицейский Шлезингер, обвиняемый в соучастии убийства своих коллег и по предварительной информации, входивший в преступную группу Бейкера-Солано. Показания Шлезингера явились причиной экстренного заседания Совета Республики. Представители собрались час назад, здание Совета охраняется военными, вызваны высшие чины полиции и Бюро…

– Очень интересно, – высказался Виктор. – Я думал, что его убьют, а он оказался умнее меня.

– Ты про Шлезингера?

– Да.

– Никто ему не поверит, если он решил рассказать правду. Совет так, для видимости деятельности собрался.

– Сомневаюсь, – у Виктора появилось отчетливое ощущение, что эта новость повлияет и на их договоренность с Ричардсоном. Почему он так думал, Виктор не мог объяснить, но предчувствие чего-то нехорошего не отпускало.

В семь часов утра с ними связался Митчелл:

– Готовы?

– Да.

– Сейчас мы освободим проезд в тоннель, заводите двигатели.

На КПП подняли шлагбаум, танк откатился в сторону, вдоль дороги выстроилась цепочка солдат. Виктор скомандовал движение, так как все уже давно приготовились. Они решили немного изменить строй колонны: вперед всех ушел грузовик с Иллкой, затем микроавтобус, а грузовик с пленными с фермы завершал процессию.

Проезжая мимо танка, Виктор невольно вздрогнул: впечатляющая мощь скрывалась за камуфлированным металлом. Миклош сказал:

– Пусть все пройдет хорошо.

Через пять минут очень неторопливой езды они достигли Барьера. Их остановили два солдата в боевом снаряжении, показав на желтую ограничительную линию. За ней находились ворота в Барьере: блестящая сталь на подъемнике, вокруг которых гроздьями висели сканеры и камеры. Остановившие их солдаты обошли машины с левой стороны и направились в сторону выхода из тоннеля. Миклош осмотрел стены и потолок тоннеля:

– Не вижу никакого укрытия, откуда можно открыть по нам стрельбу.

– Да все проще, – беззаботно ответил Януш, – танк закатят внутрь сзади. Пара выстрелов – и мы готовы.

Виктор связался с Иллкой:

– Выводи своих пленных наружу и построй за грузовиком так, чтобы они максимально перекрыли дорогу. Сделай из них щит.

– Хорошо, – раздраженно ответила она. Виктор подумал, что рядовые сотрудники с фермы вряд ли остановят Ричардсона-старшего, если он решит нарушит договоренность, но все же, какое-никакое прикрытие.

Косовары быстро реализовали его предложение. Виктор вышел из салона и увидел, как со стороны входа подъехал бронетранспортер. Башенка с крупнокалиберным пулеметом сделала небольшой поворот, чтобы оружие было точно направлено в их сторону.

– Солано, – он услышал сзади голос Иллки.

– Что?

– Внешние появятся ровно в восемь?

– Будем надеяться.

– А сколько сейчас?

– Семь пятнадцать, – ответил Миклош, который слышал их диалог.

Внешние, следившие за ситуацией через камеры, не стали дожидаться установленного времени. Ворота бесшумно поднялись наверх, втянувшись в бетон Барьера, и из прохода вылетел целый рой воздушных дронов. Юркие аппараты зависли над их колонной, так что Виктор смог определить среди них не только разведывательные, но и ударные машины. Они, конечно, отличались от тех примеров, которые им показывали в Академии, но принцип оставался единым.

За дронами появились солдаты внешних. Восемь человек в тяжелой броне и экзоскелетах с портативными гранатометами, затем еще десять человек с штурмовыми винтовками и стандартной защитой. Они расположились вдоль стен тоннеля, но не пересекали желтую линию.

Виктор оценил толщину Барьера метров в пять, затем подумал, сколько же ресурсов понадобилось для его строительства, но он с цифрами не особо дружил, поэтому решил позже поинтересоваться у Сониных.

С другой стороны Барьера он увидел ряд бронемашин, на ближайших к ним были нарисованы красные кресты.

Через открытую дверь микроавтобуса он услышал вызов по рации. И его удивил голос вызывающего: полковник Герт. Ему то что понадобилось? И как он вообще здесь очутился?

– Да, Солано на связи, – сказал он, взяв рацию в руки.

– Капитан, ситуация изменилась.

– В смысле, полковник, изменилась?

– Митчелл, директор Бюро и советник Ричардсон арестованы решением Совета, руководство Бюро временно возложено на меня. Так что вы и Сонины можете спокойно возвращаться домой.

– Что за херню вы несете, полковник? – Виктор не верил ни одному слову этого лживого ублюдка, но чутье ему подсказывало, что на этот раз Герт не врет.

– Нам надо подумать.

– Капитан, если вы согласитесь, то постарайтесь арестовать жителей Района, совершивших террористическую атаку….

– Отбой.

Виктор выключил рацию. В голове пронеслась мысль: все закончилось, можно не покидать Республику, справедливость восторжествовала. Ричардсоны будут наказаны, а он сможет вернуться домой, вернуться к работе, к матери, к Кристи, продолжить свою обычную и привычную жизнь. Совет сумел восстановить законность, сумел очистить себя от ослепленных властью негодяев.

– Солано, – это был Миклош, – я знаю, о чем ты думаешь, но нет.

– Почему? – Виктор сам удивился той беспомощности, которую услышал в своем вопросе.

– Да потому что, через полгода мы пожалеем, что остались. К тому же они могут впаять нам убийство спецназовцев.

– Мы защищались, и этот вопрос можно заранее обговорить.

– Я против.

– Я тоже, – поддержал брата Януш.

Виктор закурил сигарету в салоне. Руки дрожали. Из динамиков со стороны внешних раздался приказ:

– Желающие получить убежище могут начинать переход. Первыми будут приняты немодифицированные жители. Наше требование при переходе: никакого оружия и никаких иных предметов.

К проему вплотную подъехал броневик с красным крестом, из него вышли четыре человека с портативными сканерами и замерли в ожидании.

Виктор не успел выпрыгнуть из салона, как по тоннелю пронесся грохот выстрелов. Герту, если полковник не соврал, было наплевать на сына Ричардсона и племянника Маккензи, так что он станет делать то, что посчитает нужным.

– Твари! – закричал Миклош. – Януш, вытаскивай ублюдков из салона.

Виктор завороженно наблюдал, как башенка на БТР пришла в движение, но она поворачивалась в сторону въезда в тоннель. Сейчас он был готов молиться кому угодно, чтобы внешние не закрыли ворота и не передумали их принимать.

Пулемет БТР начал стрельбу. Дезориентированные косовары что-то кричали, но грохот заглушал их. Януш вытащил из автобуса заложников. По тому, с какой легкостью он это сделал, Виктор понял, что Сонин употребил кровь.

Иллка дернула его за рукав. Выглядела она растерянной и напуганной:

– Что делать? – пулемет прекратил стрельбу.

– Пусть твои люди начинают переход. Нас оставили на потом.

– Что происходит?

– Точно не знаю, но лучше поторопиться, пока внешние не закрыли проход.

– Ясно.

Один из косоваров, стоявший рядом с пленными охранниками фермы, внезапно что-то закричал. Виктор увидел, как на его спине расплывается кровавое пятно. Звука выстрела он не слышал: стреляли из винтовки с глушителем. Для остальных это стало командой. Косовары открыли огонь по растерянным заложникам. Башенка БТР начала поворачиваться в их сторону.

Бородатый напарник Иллки выскочил из кабины и побежал в сторону прохода. Два соллдата внешних в экзоскелетах выступили чуть вперед, преграждая ему путь. Виктор крикнул:

– Брось винтовку, придурок.

Косовар чуть не врезался в солдат, но опомнился и положил оружие на бетонный пол. Внешние расступились, пропуская его.

Опять начался грохот выстрелов. Януш и присоединившийся к нему Миклош прикончили Ричардсона, Маккензи и толстяка выстрелами в голову. Голос и динамика внешних потребовал прекратить стрельбу. Башенка БТР почти завершила свой разворот, когда в машину ударил снаряд. От взрыва у Виктора зазвенело в ушах, а потом острый металлический осколок ударил его в грудь. БТР подбросило вверх и завалило на бок, при этом придавив двоих косоваров и несколько пленников.

Осколок пробил бронежилет и чуть не переломал ему ребра, но вошел по касательной. Виктор подумал, что сейчас умрет от удушья, так как от удара не мог сделать и пары вдохов. Со стороны входа он увидел танк и солдат Герта, которые пригибаясь бежали в их сторону. Косовары валилсь один за другим от их прицельных выстрелов.

– Блядский Герт, – прорычал Миклош и дернул его за руку. – Давай, Солано, к воротам.

Танк произвел еще один выстрел из пушки. Снаряд попал в грузовик, который просто разорвало на части. Взрывной волной Виктора и Сониных швырнуло к проходу. Падая, он вдавил осколок себе в грудь и успел ощутить, как тот пробивает кожу и входит в тело.

Иллка свалилась рядом. Сонины, отбросив оружие, рванулись к внешним. Скорее всего решили, что он мертв, а может просто предпочли собственное выживание. Виктор попытался подняться с пола, но тут же упал обратно. По телу разливалась слабость. Иллка лежала на спине, левая рука в районе локтя висела на коде, отчетливо виднелись раздробленные кости. Ее ноги придавило осью от взорванного грузовика.

– Солано, – он удивился тому, что она может говорить, а не выть от болевого шока. – Прими кровь и вытащи нас.

– Кровь? Но она осталась в автобусе…

– Идиот, – это слово она произнесла абсолютно верно, и он понял, что она имела в виду ее кровь. Виктор смог перекатиться на бок так, что его голова оказалась рядом с почти оторванной рукой. Он, сдерживая рвотные позывы и закрыв глаза, приник губами к сочащемуся кровью куску мышц и сделал несколько крохотных глотков. Кровь косоварки отдавала какой-то гарью, но действие наступило почти мгновенно. Он тотчас позабыл про свое отвращение и с усилием оторвался от раны. Организм начал реагировать на поступивший стимулятор. Боль отступала, начинался прилив бодрости и сил, время начало замедляться.

Виктор скинул с ног Иллки ось грузовика, отцепил винтовку с ремня, выбросил пистолет, потом схватил ее подмышки и потащил в сторону ворот. Внешние расступились в сторону, кто-то закричал ему:

– Давай женщину нам.

Два солдата внешних без экзоскелетов перехватили Иллку, а ему показали на броневик с красным крестом.

– Туда, быстро.

Виктор оглянулся назад и увидел, как еще один выстрел из пушки танка взорвал микроавтобус, сверху упали два дрона. Солдаты внешних начали отступать к проходу.

Он не дошел до медицинского броневика всего пару метров, как действие крови прекратилось – он принял совсем немного. Ноги отказали, и капитан Виктор Солано свалился на бетонный пол тоннеля, но уже за Барьером. Он смог.