Текст книги "Наша тайна"

Автор книги: Барбара Делински

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Барбара Делински
Наша тайна

Предисловие

Наша жизнь – лучший сценарист. Зачастую этот гениальный «драматург» в считанные мгновения разыгрывает виртуозные комедии и трагедии, для создания которых писателям и сценаристам требуются многие годы. И не случайно наибольшей популярностью среди читателей и зрителей пользуются те произведения, в основу сюжета которых легли реальные события. История гибели актрисы Грейс Келли, жены принца Монако, оставила глубокий след в душе американской писательницы Барбары Делин– ски. Автомобиль, в котором ехала Грейс Келли, сорвался с дамбы. Ее семнадцатилетняя дочь Стефания выжила в страшной катастрофе. Однако воображение Делински дорисовало картину событий… Ее новый роман «Наша тайна» – будто реквием по известной, элегантной, яркой женщине, трагически ушедшей из жизни при загадочных обстоятельствах.

Барбара Делински – одна из самых популярных романисток Америки, чьи книги занимают первые места в литературных рейтингах. Писательница родилась в Новой Англии, где проживает и поныне вместе с мужем и тремя взрослыми сыновьями. И хотя прежде, чем начать писать книги, Барбара Делински была социологом и фотографом, истинное свое призвание она нашла в мире литературы. Благодаря ее удивительному таланту читательская аудитория приобрела уже семнадцать популярных романов, которые издаются миллионными тиражами.

«Наша Тайна» – это прекрасный симбиоз философско-психологической истории и детектива. Увлекательный роман о сложных взаимоотношениях в семье, вынужденной скрывать страшную тайну от жителей маленького городка, и о лжи, которая, увы, не спасает. Мастер слова Барбара Делински в своих книгах затрагивает серьезные проблемы, невольно заставляя читателей пересмотреть собственные убеждения и жизненные взгляды.

Подобно главной героине, которая, работая семейным врачом, лечит телесные болезни, автор романа исцеляет души. Перо Барбары Делински, как смычок скрипача, рождает сонаты и этюды человеческих взаимоотношений. Умело играя на струнах души, Барбара по праву заняла свое место в сердцах читателей. Писательнице снова удалось создать неординарный, запоминающийся роман. В нем отражено глубокое понимание семейных отношений и эмоциональных кризисов.

И если до теперешнего момента ваше знакомство с книгами Барбары Делински еще не состоялось, то, прочитав роман «Наша тайна», вы сделаете приятное открытие.

Приятного вам чтения!

1

За несколько секунд до удара они ссорились. Позже Дебора изводила себя мыслями, что если бы она смотрела только на дорогу, то, возможно, что-то заметила бы и смогла предотвратить случившееся – ведь ссора поглотила все их внимание. Они с дочерью никогда не ссорились. Их взгляды, темперамент, интересы полностью совпадали. Дебора никогда не делала Грейс замечаний, сыну Дилану – часто, но Грейс – никогда. Грейс всегда понимала, как нужно себя вести и почему.

Но в тот вечер девочка дала отпор.

– Ты зря волнуешься. Ничего не произошло.

– Ты говорила, что родители Мэган будут дома, – напомнила ей Дебора.

– Так мне сказала Мэган.

– Я бы дважды подумала, если бы знала, что там будет компания.

– Мы делали уроки.

– Ты, Мэган и Стефи, – сказала Дебора. Правда, учебники действительно были влажные после пробежки Грейс к машине под дождем. – А еще Бэкка и Майкл, Райан, Джастин и Келли, которых там не должно было быть вовсе. Три девочки делают уроки. А четыре девочки и четыре мальчика устраивают вечеринку. Родная, идет проливной дождь, но даже через этот шум я слышала пронзительный хохот, пока шла от машины к дому.

Дебора не знала, выглядела ли Грейс виноватой. Длинные каштановые локоны прятали широко посаженные глаза, ровный нос и полную верхнюю губу. Она только слышала, как дочка жевала резинку. Мятный запах перебивал запах влажных книг. Дебора быстро перевела взгляд на дорогу, вернее на то, что могла видеть, несмотря на работающие в два раза быстрее дворники. Видимость на этом участке и в самые ясные ночи была плохой. Фонарей не было, а лунный свет едва пробивался сквозь ветви деревьев.

Сегодня дорога была похожа на водосточный желоб. Дождь несся им навстречу, поглощая свет фар, метался между дворниками. Конечно, дождь в апреле – обычное явление, но этот был необычным. Если бы дорога возле дома Мэган была такой же, Дебора ни за что не пустила бы Грейс за руль. Но девочка попросила, а муж Деборы – бывший муж – слишком часто обвинял ее в чрезмерной опеке.

Они ехали достаточно медленно (Дебора много раз повторяла это в последующие дни, и полиция это подтвердила). До дома оставалось несколько минут, и они прекрасно знали этот участок дороги. Но была непроглядная тьма, а дождь лил как из ведра. Да, Дебора знала, что для того, чтобы дочь научилась водить, ее нужно пускать за руль, но она боялась, что Грейс не справится.

Дебора ненавидела дождь, но девочку, похоже, это не волновало.

– Мы уже сделали уроки, – возразила она с жевательной резинкой во рту. Ее руки крепко держали руль, все было, как положено. – В доме было жарко, а кондиционер еще не включили, поэтому мы открыли окна. Мы сделали перерыв. И вообще, разве смеяться – это преступление? Я имею в виду, разве этого достаточно, чтобы моя мама приезжала и забирала меня…

– Извини, – вмешалась Дебора, – но разве у меня был выбор? Тебе нельзя ездить одной по ученическому удостоверению. У Райана и Келли, возможно, есть водительские права, но по закону они не могут сажать к себе в машину друзей без сопровождения взрослых. К тому же мы живем дальше всех, на противоположном конце города. И что плохого в том, что мама забирает тебя в десять вечера в будний день? Солнышко, тебе едва исполнилось шестнадцать.

– Вот именно, – горячо заговорила Грейс. – Мне шестнадцать, мама. Через четыре месяца у меня будут настоящие водительские права. И что тогда? Я всюду буду ездить одна, потому что мы не только живем далеко от всех остальных. Мы живем у черта на куличках. Потому что папа решил, что он должен купить кучу земли, чтобы построить особняк в лесу. Потом он решил, что особняк ему не нужен, поэтому бросил его и нас, переехал в Вермонт, чтобы жить там со своей давно забытой любовью, которую двадцать пять лет назад…

– Грейс! – Дебора не могла больше терпеть. Возможно, девочка и чувствовала себя покинутой без отца, но эта утрата ударила Дебору намного больнее. Ее брак не должен был распасться. Это не входило в ее планы.

– Хорошо, забудем о папе, – продолжала Грейс. – Но как только я получу свои права, буду везде ездить сама. И ты не будешь видеть, с кем я, есть ли рядом кто-то из родителей и учимся мы или устроили вечеринку. Тебе придется доверять мне.

– Я тебе доверяю, – ответила Дебора, защищаясь, но в то же время умоляя. – Я не доверяю другим. Разве не ты рассказывала мне, как на прошлых выходных Кайл принес пиво на вечеринку в доме Катрин?

– Никто из нас не пил. Родители Катрин заставили его уйти.

– Родители Катрин. Вот именно.

Дебора услышала раздраженное ворчание:

– Мама, мы делали уроки.

Дебора уже собиралась перечислить, что может произойти, когда подростки делают уроки: она видела это с детства. Ее отец был единственным врачом в городке, а сейчас Дебора работала вместе с ним и лечила десятки подростков. Вдруг краем глаза она заметила справа какое-то движение. Затем последовал тяжелый удар о бампер машины, визг тормозов и скрежет шин. Ремень безопасности натянулся, удерживая Дебору, автомобиль вынесло на затопленный тротуар, бросило, закрутило, и все это за считанные секунды. Когда все остановилось, они оказались развернутыми на сто восемьдесят градусов.

На минуту стук сердца Деборы заглушил шум дождя. А потом все перекрыл испуганный крик Грейс:

– Что это было?!

– С тобой все в порядке?

– Что это было? – повторила девочка, на этот раз дрожащим голосом.

Дебора тоже задрожала, но дочь сидела рядом, пристегнутая, целая и невредимая. На ощупь отстегнув ремень безопасности, Дебора набросила на голову капюшон куртки и выбежала, пытаясь найти то, что они сбили. Свет фар отражался от мокрого асфальта, но за освещенной частью дороги была кромешная тьма.

Сунувшись обратно в машину, женщина стала рыться в бардачке в поисках фонарика. Вернувшись на дорогу, она осмотрела обочину, но не увидела ничего хоть отдаленно напоминающего сбитое животное.

Возле ее локтя материализовалась Грейс.

– Это был олень? – испуганно спросила она.

Сердце Деборы все еще громко стучало.

– Я не знаю. Солнышко, возвращайся в машину. Ты без куртки.

Был достаточно теплый весенний вечер. Она просто не хотела, чтобы Грейс видела то, что они сбили.

– Это точно был олень! – закричала Грейс, – Он даже не пострадал, просто убежал в лес. Что еще это могло быть?

Дебора не была уверена, что олени носят спортивные костюмы с полосками на рукавах, которые, она могла поклясться, мелькнули за лобовым стеклом за долю секунды до аварии. Спортивный костюм означал, что здесь был человек.

Она прошла вдоль обочины, освещая низкие кусты фонариком.

– Эй! – крикнула Дебора, не зная, к кому обращается. – Вы ранены? Дайте знать, где вы!

Грейс топталась за ее плечом.

– Слушай, он появился ниоткуда, мама. Ни один человек не может быть здесь в такой дождь, значит, это была лиса или енот… или олень. Это точно был олень.

– Возвращайся в машину, Грейс, – повторила Дебора. Ее слова еще висели в воздухе, когда она что-то услышала, и это не был стук работающего двигателя. И не завывание ветра в ветвях или шум дождя.

Звук повторился. Это определенно был стон. Женщина пошла к обочине и еще раз направила туда фонарик, но ей понадобилось больше минуты, чтобы рассмотреть источник звука. Кроссовку трудно было заметить среди мокрых корней в каких-то полутора метрах от обочины, а на черной штанине, наполовину спрятанной под низкой веткой болиголова, виднелась синяя полоска. Вторая нога была согнута под необычным углом. «Сломана», – догадалась Дебора. Тело скрючилось под деревом. Лежа навзничь, пострадавший не мог задохнуться, но глаза его были закрыты. Короткие темные волосы прилипли ко лбу. Продираясь сквозь мокрые заросли папоротника, Дебора направила луч фонарика на его голову, но увидела только небольшую царапину на подбородке.

– О боже! – закричала Грейс.

Дебора потрогала его шею, чтобы проверить пульс. Только тогда она почувствовала, как ее собственное сердце опять начало биться.

– Вы меня слышите? – спросила женщина, наклоняясь ближе. – Откройте глаза и посмотрите на меня.

Человек не отвечал.

– О боже! – закричала Грейс в истерике. – Ты знаешь, кто это? Это мой учитель истории.

Стараясь соображать быстро, Дебора потащила дочь к машине. Она чувствовала, как девочка дрожит. Изо всех сил пытаясь казаться спокойной, Дебора сказала:

– Родная, я хочу, чтобы ты побежала домой. Здесь не больше полумили, а ты уже почти насквозь промокла. Дилан дома один. Он испугается.

Дебора представила маленькое лицо в окошке веранды, испуганное, с огромными глазами, увеличенными стеклами «гаррипоттеровских» очков.

– А ты что будешь делать? – спросила Грейс тонким срывающимся голосом.

– Вызову полицию, потом посижу с мистером МакКенной, пока не прибудет машина «скорой помощи».

– Я его не видела, клянусь, я его не видела, – заплакала Грейс. – Ты можешь что-то для него сделать, мам?

– Не много. – Дебора заглушила двигатель и включила аварийные огни. – Не вижу открытых ран, но переносить его я бы не решилась.

– Он умрет?

Дебора схватила телефон.

– Мы ехали медленно и не могли так уж сильно его ударить.

– Но он вон куда отлетел.

– Наверное, откатился.

– Он не шевелится.

– У него сотрясение или шок.

Имелось множество более неприятных объяснений, большинство из которых Дебора, к сожалению, знала.

– Разве я не должна оставаться здесь с тобой?

– Ты здесь ничем не можешь помочь. Иди, солнышко. – Женщина обхватила лицо дочери ладонями, безумно желая уберечь ее от этого, хотя бы от этого. – Я скоро буду дома.

Волосы Грейс промокли и рассыпались длинными влажными завитками. Капли дождя падали с нежного подбородка. Широко раскрыв глаза, она испуганно затараторила:

– А ты видела его, мам? То есть зачем вообще кому-либо ходить по дороге под дождем? Я имею в виду, сейчас темно, как я могла его увидеть и почему он не увидел нас? Здесь свет только от наших фар.

Дебора одной рукой набрала 911, а другой взяла дочь за локоть.

– Иди, Грейс. Мне нужно, чтобы ты была дома с Диланом. Сейчас же.

Диспетчер ответила после первого же гудка. Дебора узнала этот голос. Карла МакКей была одной из ее пациенток. Она работала гражданским диспетчером несколько ночных смен в неделю.

– Полиция Лейланда. Ваш звонок записывается.

– Карла, это доктор Монро, – ответила Дебора и махнула рукой, прогоняя Грейс. – Произошла авария. Я на окружной дороге, где-то в полумиле от своего дома. Моя машина сбила человека. Нам нужна «скорая помощь».

– Он сильно ранен?

– Он без сознания, но дышит. Я вижу, что у него сломана нога, но не уверена, нет ли других повреждений. Я вижу только одну поверхностную рану и больше ничего рассмотреть не смогу, не сдвигая его с места.

– Кто-то еще пострадал?

– Нет. Когда сможет приехать «скорая»?

– Сейчас вызову бригаду.

Дебора выключила телефон. Грейс не пошевелилась. Насквозь промокшая, с длинными прядями мокрых волос, вся перемазанная грязью, она казалась маленькой и напуганной.

Не менее испуганная, Дебора убрала волосы с лица дочери. Спокойно, но настойчиво она сказала:

– Грейс, мне нужно, чтобы ты была дома с Диланом.

– За рулем была я.

– Ты мне больше поможешь, если побудешь с Диланом. Солнышко, ну пожалуйста.

– Это моя вина.

– Грейс! Давай не будем спорить из-за этого. Вот, возьми мою куртку.

Дебора уже начала вытаскивать руку из рукава, когда девочка развернулась и бросилась бежать. Через мгновение ее скрыла стена дождя.

Снова натянув капюшон, Дебора поспешила назад в лес. Запах влажной земли и болиголова пропитал воздух. Но она знала, как пахнет кровь, и ей казалось, что этот запах она тоже слышит. Дебора опять попыталась рассмотреть у Кельвина МакКенны что-то кроме царапины на подбородке. Она ничего не увидела.

Он все еще был без сознания, но сердце билось ровно. Дебора следила за этим, и если бы пульс стал слабеть, она могла бы сделать массаж сердца. Изучив сломанную ногу, она предположила, что поврежден тазобедренный сустав. Такие повреждения лечатся с помощью операции. Травма позвоночника – это уже другое, и именно поэтому она его не трогала. У бригады «скорой помощи» есть жесткие носилки и фиксатор головы. Лучше все же подождать.

Сказать было легче, чем сделать. Бесконечные десять минут Дебора ругала себя за то, что позволила Грейс сесть за руль. Женщина проверяла пульс Кельвина МакКенны, пыталась понять, что еще у него может быть повреждено, ломала голову над тем, что заставило его оказаться здесь в такую погоду, и снова проверяла пульс, проклинала расположение их дома и безответственность бывшего мужа.

Наконец показались мигающие огни полицейской машины. Сирена была выключена – здесь было слишком безлюдно.

Помахав фонариком, Дебора выскочила на дорогу и подбежала к дверям машины, из которой вышел Брайан Даффи. Ему было за сорок. Он был одним из десяти офицеров местного отделения, а также тренером команды младшей лиги. Сын Деборы Дилан уже два года играл в этой команде.

– С вами все в порядке, доктор Монро? – спросил Брайан, нахлобучивая клеенчатую фуражку на свою коротко стриженную голову. На нем был дождевик.

– Со мной все нормально. Но моя машина сбила Кельвина МакКенну.

Дебора проводила полицейского в лес.

– Не могу сказать, насколько серьезно он ранен.

Пробравшись сквозь папоротники, женщина опустилась на колени и опять проверила пульс. Он оставался ровным. Она направила свет фонарика на лицо пострадавшего, уже освещенное фонарем офицера.

– Кельвин? – позвала Дебора, но ответа не было. – Кельвин, вы слышите меня?

– Что он здесь делал? – спросил офицер.

Женщина поднялась с колен.

– Не имею ни малейшего представления. Гулял? Бегал?

– Под дождем? Странно.

– Тем более здесь, – добавила она. – Вы знаете, где он живет?

Точно не здесь. В радиусе мили было четыре дома, и Дебора знала всех, кто там жил.

– У них с женой дом за железнодорожной станцией, – ответил Брайан. – Это в нескольких милях отсюда. Полагаю, он не был вашим пациентом?

– Нет. Он преподает у Грейс. Прошлой осенью он выступал на собрании. Мистер МакКенна серьезный человек, строгий учитель. Это практически все, что я знаю.

Она потянулась, чтобы еще раз проверить пульс, когда на дороге появился второй полицейский автомобиль, мигающий сине-белыми огнями. За ним следовала машина «скорой помощи».

Дебора не сразу узнала приехавших врачей. Это были молодые ребята, скорее всего новенькие. Но она знала человека, который вышел из полицейской машины. Джон Колби был начальником полиции. Ему было под шестьдесят, и он давно бы ушел на пенсию, если бы работал в другом месте. Но он вырос в Лейланде. Было понятно, что он будет работать, пока не подведет здоровье. Дебора подозревала, что случится это еще нескоро. Джон Колби и его жена были пациентами ее отца. Миссис Колби страдала от аллергии – на порошки, пыльцу, пыль, – которая перешла в астму. Единственной серьезной проблемой Джона, если не считать «пивного» брюшка, была бессонница. Он работал днем и ночью и утверждал, что такой активный образ жизни снижает кровяное давление. А поскольку давление у него всегда было низким, Дебора ничего не могла возразить.

Пока Джон держал прожектор, врачи зафиксировали тело Кельвина. Дебора ждала, скрестив руки, вцепившись пальцами в лацканы куртки. За все время она не шевельнулась и не произнесла ни слова.

Дебора шла за ними к машине, смотрела, как ставят носилки. Тут Брайан взял ее за локоть.

– Пойдемте сядем в автомобиль. Льет как из ведра.

Оказавшись в машине, женщина сняла капюшон и расстегнула куртку. Лицо было мокрым, и Дебора вытерла его руками. Ее волнистые после дождя волосы казались ей непривычно короткими: у Деборы всю жизнь были длинные волосы, которые она собирала в узел на затылке. Майка и шорты под курткой оказались относительно сухими. Ноги в шлепанцах были скользкими, измазанными грязью.

Дебора ненавидела дождь. Он стал для нее зловещим предзнаменованием: начинался в неподходящий момент и разрушал ее жизнь.

Брайан втиснулся за руль, стряхнул фуражку и закрыл дверь. Он взял ручку и блокнот с полочки между сиденьями.

– Мне нужно задать вам несколько вопросов – просто формальность, доктор Монро. – Брайан посмотрел на часы. – Десять сорок три. Итак, Д-Е-Б-О-Р-А?

– Да, М-О-Н-Р-О. – Ее часто ошибочно называли «доктор Барр», по девичьей фамилии. Так звали ее отца, который был в городке кем-то вроде легенды. Но с тех пор как Дебора окончила колледж, она носила фамилию мужа.

– Расскажите, пожалуйста, что произошло, – попросил офицер.

– Мы ехали по…

– Мы? – Он обеспокоился. – Я думал, вы были одна.

– Сейчас одна. Грейс дома, она была у друзей, я ее забрала. Она была у Мэган Стернз. Мы ехали домой, ехали действительно медленно, не более двадцати пяти миль в час, потому что дождь был слишком сильным. Вдруг появился он.

– Бежал вдоль обочины?

– Я не видела, как он бежал. Он просто появился перед машиной. Мы не успели повернуть, когда почувствовали, как что-то с силой ударилось о бампер.

– Вы держались у края дороги?

– Нет. Мы были ближе к середине. Я смотрела на разметку. Видимость очень плохая, и ориентиров было не так много.

– Вы затормозили?

Дебора не затормозила. Это сделала Грейс. Настало время прояснить этот момент, хотя все казалось второстепенным, ненужной подробностью.

– Слишком поздно, – ответила женщина. – Машину занесло и развернуло. Сами видите, где она. Там мы и остановились.

– Но если вы отвозили Грейс домой…

– Я ее не отвозила. Я сказала, чтобы она добежала. Здесь не больше полумили, а она занимается легкой атлетикой. – Дебора извлекла телефон из мокрого кармана. – Я попросила ее посидеть с Диланом, но она хочет знать, что тут происходит. Можно?

Когда Брайан кивнул, женщина нажала кнопку быстрого набора.

Грейс ответила сразу же:

– Мама?

– У тебя все в порядке?

– Со мной все хорошо. Как там мистер МакКенна?

– Его везут в больницу.

– Он в сознании?

– Еще нет. С Диланом все хорошо?

– Если мертвый сон на диване – это хорошо, то да. Когда я пришла, он даже не шевельнулся.

«И никаких испуганных глаз в окне», – подумала Дебора и услышала голос своего мужа: «Ты слишком переживаешь». Но как не переживать за десятилетнего мальчика, у которого дальнозоркость плюс дистрофия роговицы глаза, а это значит, что большая часть окружающего мира для него как в тумане. Это тоже не входило в планы Деборы.

– Что ж, я все равно рада, что ты там с ним, – сказала она. – Грейс, я сейчас разговариваю с офицером полиции. Когда мы закончим, наверное, съезжу в больницу. Ты лучше ложись спать. У тебя ведь завтра экзамен.

– Я скажу, что заболела.

– Грейс.

– Скажу. Я не могу сейчас думать о биологии. То есть… ну ты понимаешь… какой ужас! Если так всегда происходит, когда водишь машину, то я больше не хочу садиться за руль. Я все время спрашиваю себя, откуда он появился. А ты видела его на обочине?

– Нет. Солнышко, офицер ждет.

– Перезвони мне.

– Ага. – Дебора закрыла телефон.

Задняя дверца открылась, и в машину сел Джон Колби.

– Как вы думаете, дождь когда-нибудь прекратится? – спросил он и добавил: – На дороге практически ничего не видно. Я сфотографировал все, что смог, но если так будет продолжаться, никаких вещественных доказательств не останется. Я только что позвонил в округ. Они уже едут.

– В округ? – испуганно переспросила Дебора.

– В окружной полиции есть группа по восстановлению деталей дорожных происшествий, – объяснил Джон. – Ее возглавляет специалист с хорошей репутацией. Он лучше, чем мы, знает, что искать.

– А что он ищет?

– Точки удара, царапины на машине. Место на дороге, где машина сбила жертву и где жертва упала. Тормозной путь. Жженую резину. Он восстанавливает, что случилось и как это произошло.

«Это всего лишь несчастный случай», – хотела сказать Дебора. Приезд людей из округа делал это происшествие чем-то более серьезным.

Беспокойство, должно быть, отразилось на ее лице, потому что Брайан сказал:

– Это стандартная процедура, если есть пострадавшие. Если бы это произошло в полдень при солнечном свете, мы могли бы справиться сами. Но в такую погоду очень важно действовать быстро, а они это умеют. – Он заглянул в свои записи. – На какой скорости, вы говорите, ехали?

Опять. Дебора могла бы просто сказать: «За рулем была не я, а Грейс. И она не превышала скорость». Но тогда могло бы показаться, что она пытается что-то скрыть – переложить вину на дочь, – а между прочим Грейс была ее первым ребенком, ее альтерэго, и уже пострадала от ее же развода. Разве девочке нужны дополнительные неприятности? В любом случае Кельвина МакКенну сбили. В любом случае закон не был нарушен.

– Здесь можно ехать не больше сорока пяти, – сказала Дебора. – Мы ехали не больше тридцати.

– У вас в последнее время были проблемы с машиной?

– Нет.

– Тормоза исправны?

– В полном порядке.

– Дальний свет был включен?

Дебора нахмурилась, изо всех сил пытаясь вспомнить. Она точно сказала Грейс переключить фары, но ни дальний, ни ближний свет не поможет в такой дождь.

– Он все еще включен, – подтвердил Джон с заднего сиденья, – обе фары работают. – Он надел шляпу. – Я огорожу эту часть дороги лентой. Не хватало только, чтобы кто-то проехал и наследил там.

Дебора знала, что мистер Колби говорил о месте происшествия, но приезд людей из округа заставлял ее думать о нем как о месте преступления. Она чувствовала себя неловко из-за своей лжи, но вопросы продолжались. Когда она выехала из дому, чтобы забрать Грейс? Когда они с Грейс уехали от Мэган? Сколько прошло времени после аварии, когда она позвонила в полицию? Что она делала в это время? Приходил ли Кельвин МакКенна в сознание?

Дебора понимала, что все это было частью расследования, но ей хотелось быть в больнице, а если не там, то дома, с Грейс и Диланом.

Она посмотрела на часы. Половина одиннадцатого. Если Дилан проснется, то испугается, что ее все еще нет. Он стал очень привязчивым после развода, и от Грейс помощи будет мало. Она будет вглядываться в темноту в ожидании Деборы. Не из кухонного окна, это место Дилана, а из окна в гостиной, которой они теперь почти не пользуются. В этой комнате живут призраки, фотографии из счастливого прошлого, целые ряды рамок, самоуверенная выставка идеальной семьи. Грейс чувствовала бы себя там одиноко.

Новая вспышка света сообщила о приезде людей из округа. Как только Брайан вышел из машины, Дебора открыла телефон и позвонила в больницу – не в регистратуру, а прямо в отделение «скорой помощи». У нее было право доступа, и она довольно часто сопровождала больных, поэтому была знакома с дежурной медсестрой. К сожалению, сестра знала только, что машина «скорой помощи» уже приехала.

Дебора позвонила Грейс. Девочка ответила сразу же:

– Ты где?

– Все еще здесь. Сижу в полицейской машине, пока они все проверяют на дороге. – Дебора старалась, чтобы ее голос звучал как обычно. – Полицейские восстанавливают картину происшествия. Это стандартная процедура.

– Что они ищут?

– Все, что может объяснить, почему мистер МакКенна оказался там, где он оказался. Как Дилан?

– Спит. Как мистер МакКенна?

– Его только что привезли в больницу. Сейчас будут осматривать. Ты разговаривала с Мэган или с кем-то еще? – Если кто-то из друзей Грейс видел, как она садилась на место водителя, нужно сказать полиции правду.

– Они шлют сообщения, – ответила Грейс дрожащим голосом. – Звонила Стефи, но я не ответила. Что, если он умрет, мама?

– Он не умрет. Он не так уж тяжело ранен. Уже поздно, Грейс. Тебе нужно ложиться спать.

– Когда ты будешь дома?

– Надеюсь, скоро. Сейчас узнаю.

Закрыв телефон, Дебора запихнула его в карман, надела капюшон и вышла под дождь. Она натянула капюшон пониже и стянула на шее.

Довольно большой участок дороги был обтянут желтой лентой, казавшейся очень яркой в свете прожекторов. Два человека в перчатках внимательно осматривали асфальт, время от времени останавливаясь, чтобы поднять и упаковать то, что нашли. Фотограф снимал машину Деборы, место на дороге, где она стояла, и вмятину на бампере. Вмятина была небольшой. В глаза бросалась разбитая фара.

– О боже, – проговорила Дебора, увидев все это.

Джон подошел к ней и наклонился, изучая остатки стекла.

– Похоже, это все повреждения, – сказал он и посмотрел на нее. – Можете достать документы на машину, чтобы я сделал отметку?

Дебора села за руль, сдвинула кресло, открыла бардачок и подала документы. Джон внимательно переписал данные. Вернув все на место, Дебора вышла из автомобиля.

– Я и не вспомнила о машине, – сказала она, опять надевая капюшон. – Мы думали только о том, кого сбили. Нам показалось, что это животное. – Она пристально посмотрела на полицейского. – Мне бы очень хотелось поехать в больницу, Джон. Сколько еще времени понадобится этим ребятам?

– Час или два, – ответил он, глядя, как они работают. – Это их единственный шанс. Дождь не прекращается, к утру вода все смоет. Вы все равно не сможете поехать на своей машине. Мы отбуксируем ее.

– Отбуксируете? Но она прекрасно ездит.

– Пока наш механик не проверит – нет. Он должен удостовериться, что нет никакой поломки, которая могла послужить причиной аварии, например, плохо работающие тормоза, сломанные стеклоочистители, стертые шины. – Джон посмотрел на Дебору. – Не волнуйтесь. Сегодня мы отвезем вас домой. У вас ведь есть еще одна машина?

Да, была. «BMW» Грэга, на которой он ездил в офис и обратно и парковался на президентской стоянке. Грэг следил, чтобы машина была отполирована до блеска. Он любил ее, а теперь она тоже покинута. Уезжая в Вермонт, Грэг воспользовался старым «фольксвагеном-жуком», который все эти годы стоял в гараже накрытый брезентом.

Дебора не любила «BMW». Грэг купил этот автомобиль, находясь на вершине успеха. Теперь понятно, что это было начало конца.

Сложив руки на груди, женщина наблюдала за тем, как работают полицейские. Они осматривали каждый дюйм дороги, обочины и той части леса, где нашли Кельвина МакКенну. Не один раз, чувствуя свое бессилие и проклиная дождь, Дебора спрашивала себя, почему находится здесь, а не помогает в больнице.

Причина, конечно, была в том, что она семейный врач, а не травматолог. Но ведь травму нанесла ее машина.

Через минуту Дебора наконец осознала происходящее. Она отвечает за машину, за Грейс, за аварию, за Кельвина МакКенну. Если она ничего не может сделать ни для него, ни для машины, то должна быть дома, рядом с детьми.

* * *

Грейс сидела в темноте. Она не находила себе места. Каждый раз, когда звонил мобильный телефон, девочка вздрагивала, брала его и смотрела на дисплей. Если звонила мама, она отвечала, но больше ни с кем не могла разговаривать. Уже дважды звонила Мэган.

И Стефи тоже. Теперь они слали сообщения.

«ТЫ ГДЕ? НАПИШИ SMS».

«ЭЙ, ТЫ ТАМ! АЛЛЕ!»

Грейс не отвечала, и тон изменился:

«МАМА УЗНАЛА О ПИВЕ? УСЛЫШАЛА ЗАПАХ?»

«У ТЕБЯ НЕПРИЯТНОСТИ? ТЫ ЖЕ ВЫПИЛА ТОЛЬКО 1 БУТ».

Но Грейс выпила не одну бутылку, а две. И хотя прошло три часа, и она совсем не была пьяной, и если бы ее остановили и проверили, прибор, возможно, ничего бы и не показал, ей все равно не следовало садиться за руль.

Девочка не знала, зачем это сделала. Она не знала, почему эти ее так называемые друзья – сомнительные друзья, хотя никаких оснований так полагать у нее не было, – вообще упоминали о пиве в сообщениях. Разве они не знали, что сообщения можно отследить?

«ВСЕ В ПОРЯДКЕ?»

«ПОЧЕМУ НЕ ОТВЕЧАЕШЬ?»

Она не ответит, потому что мама все еще в полиции, а мистер МакКенна в больнице. Все это из-за нее, и никакие слова друзей не могли этого изменить.