Текст книги "Один-единственный"

Автор книги: Барбара Бреттон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

Единственное, что омрачало настроение, – это идиотская простуда, которую она умудрилась схватить во время фотосъемок на мосту между Стейтен-Айлендом и Бруклином. Вдобавок ей никак не удавалось окончательно избавиться от усталости – должно быть, ее утомили напряженные фотосъемки. Однако это были сущие пустяки на общем фоне радости и любви.

За две недели до Рождества, когда она пила утренний чай и раздумывала о предстоящем ленче с сестрой Дэниела, зазвонил телефон.

– Принцесса Изабель, нам с вами необходимо встретиться для подписания нескольких документов, – заявила ее банкир. – Сегодня утром ваши активы переведены в банк.

– Мои активы... Я не понимаю.

– Вероятно, ваша сестра передумала и разморозила счета.

Изабель быстро прикинула, что без постороннего и достаточно сильного давления Джулиана навряд ли решилась бы на подобный шаг. Причем это должно было быть невероятно сильное и авторитетное давление, ведь до сих пор все нанятые ею адвокаты ничего не могли добиться от строптивой правительницы Перро.

– А вы точно уверены, что получили эти деньги?

– Все, что требуется, – это ваша подпись на нескольких бумагах, чтобы перевод приобрел юридическую силу.

– Я поражена. Банкир рассмеялась:

– Именно такого ответа я и ждала. Изабель взглянула на часы.

– Я буду у вас через час.

– И это меня тоже, признаться, не удивило. Вешая трубку, Изабель скорчила ей рожицу. Она терпеть не могла, когда предсказывали ее поведение, в особенности если это делали какие-нибудь скучные зануды – банкиры.

Но сегодня она была слишком взволнована, чтобы долго раздражаться. Подумать только, ее активы! Она почти уже и не надеялась увидеть свои деньги. Конечно, это не бог весть какие капиталы, но они помогут ей обрести самостоятельность. И когда по весне вернется тетушка Элис, Изабель сможет подыскать себе собственное жилье, такое, где будет достаточно места, чтобы не стеснить ни Мэксин, ни их с Дэниелом. Вот для чего нужны ей эти средства! А чтобы получить их, потребуется всего-навсего подписать несколько бумажек!

«Неужто с тех пор прошел всего лишь год? – думала принцесса. – Да, действительно, ведь именно накануне прошлого Рождества я с замиранием сердца благоговейно ждала, что Эрик сделает мне предложение и увезет в сказочную страну».

– Никогда и ни за что! – вслух заявила она, устремляясь в спальню, чтобы переодеться. Она уже решила, что будет принимать самостоятельные решения, прокладывать собственный путь в жизни и никогда, никогда не станет рассчитывать на мужчин в вопросах личного счастья. Даже на таких мужчин, как Бронсон.

Глава 14

– Есть одно условие, – сказала ей служащая банка, увидев, что Изабель готова поставить свою подпись на документе, – однако оно может заставить вас передумать.

Принцесса, уже строившая в голове планы, как потратить деньги, подняла глаза на служащую.

– А что? Расписываться надо кровью? Неужто это сделка с самим сатаной?

Банковская дама с недоумением уставилась на нее. – Что, простите?

– Извините меня, – молвила Изабель. «Вероятно, в этой стране действует какой-то закон, – подумала она, – запрещающий людям с чувством юмора работать в финансовой сфере». – Так что это за условие?

Служащая посмотрела в потолок, потом на пол, обвела глазами всю комнату, не решаясь взглянуть на Изабель.

– Ради Бога, да говорите же вы! – нетерпеливо воскликнула принцесса. – Ну что там она еще придумала? Я должна буду вступить в брак по ее выбору, или у Джулианы на вооружении есть древние обычаи еще посмешнее этого?

Впрочем, не исключено, что ей станет не до смеха. К примеру, ее могут принудить отказаться от своего первенца.

– Если вы хотите сохранить за собой право распоряжаться этими деньгами, – заговорила дама из банка, прервав невеселые размышления Изабель, – то вы никогда не должны возвращаться в Перро.

– И это все? – Принцесса поставила на бумаге красивый росчерк. – Я и не собираюсь туда возвращаться, покуда жива. Так что остановка лишь за официальным подтверждением моих намерений. – Она широко улыбнулась собеседнице. – Итак, могу я теперь получить свои деньги?

– Мисс... то есть принцесса Изабель, навряд ли вы пожелаете получить все наличными.

– Нет, конечно, нет. Так куда вы мне посоветуете вложить эти средства?

Банкир принялась долго и подробно объяснять, как Изабель сможет получить наиболее выгодные проценты со своих капиталов.

– Ну, хорошо, хорошо, – нетерпеливо перебила ее принцесса. – Но вы дадите мне чековую книжку?

Из банка она выплыла на мягком облаке восторга, думая о том, сколько прекрасных вещей можно сделать с этими деньгами, что на них можно купить. Например, кашемировое платье, о котором давно мечтала Мэксин, представительский костюм со всеми причиндалами для Ивана, а для Дэниела...

Изабель даже приостановилась. Что же для Дэниела? Она никак не могла придумать ни одной вещи, которая понравилась бы ему. На днях в антикварном магазине она видела медальон с изображением Святого Кристофера. Конечно, это всего лишь недорогая блестящая побрякушка, да и Святого Кристофера теперь мало кто почитает, но поскольку он является покровителем путешественников, то для Дэниела он мог бы стать прекрасным талисманом. И все-таки этого недостаточно. Изабель хотела придумать что-нибудь сногсшибательное, что-нибудь такое, чтобы Бронсон буквально онемел от восторга. Но она никак не могла ни на чем остановиться. Зато вспомнила, кто может помочь ей советом.

Примерно через час принцесса поднялась из-за столика в «Ла-Кучина» на Пятой авеню, чтобы поприветствовать вошедшую Кэтрин. Дамы расцеловались. – Я в отчаянии и без твоей помощи не обойдусь, – сказала принцесса.

Кэтрин присела напротив Изабель и положила сумочку рядом.

– Есть предмет для маленького разговора? Так что случилось?

– Я просто в отчаянии, – повторила принцесса после того, как официант вручил каждой из них меню. – Рождество уже не за горами, а я еще не придумала, что купить Дэниелу.

Кэтрин рассмеялась.

– Что купить мужчине, которому ничего не надо? Этот вопрос мучил всю нашу семью в течение долгих лет. Мой брат просто невыносим, не правда ли?

– Совершенно невыносим. Я надеялась, что хоть ты мне что-нибудь посоветуешь.

– В прошлом году мы договорились, что он пойдет на курсы психологической адаптации к авиаперелетам при аэропорте Кеннеди. Я уже обо всем договорилась, и место было оплачено, но, как только он узнал, что занятия будут проходить во время полета до Вашингтона и обратно, он отказался.

Теперь пришел черед Изабель посмеяться.

– Он не коллекционер, – сказала она. – У него нет никаких особенных увлечений, да и к нарядам он равнодушен.

– Да уж, все это сильно осложняет дело. Изабель откинулась на спинку кресла и вздохнула:

– Просто ума не приложу, что же мне делать.

– Ну, купи ему что-нибудь для его грузовика. Принцесса поморщилась:

– Новые покрышки – как-то не очень романтично.

– Ну, тогда, быть может, что-нибудь для его холостяцкой конуры?

– Я уже думала отдать в окантовку картину, но, похоже, он даже не заметит, если она исчезнет.

Кэтрин сокрушенно покачала головой:

– А он разве до сих пор не повесил ее?

– Да нет, она так и стоит у стенки. Я была в ужасе.

– Мой брат ужасно упрям. Кажется, в свои тридцать четыре года он не собирается меняться.

– Я и не хочу, чтобы он менялся, – сказала Изабель. – Хочу только, чтобы мне полегче было искать для него подарки. – Внезапно она просветлела. – Вот! Лыжный уик-энд в Вермонте! Это было бы замечательно!

– Чтобы Дэнни добровольно забрался на гору? Мне приходилось видеть, как он зеленеет, стоя на верхней ступеньке лестницы. Я не думаю, что он полезет в горы, даже если речь будет идти о спасении его собственной жизни.

– Итак, катание на горных лыжах тоже исключается, – сокрушенно покачала головой Изабель. – А как насчет подводного плавания? Ведь это ниже уровня моря!

Они рассмеялись.

– Ну скажи мне, – начала Кэтрин, когда они сделали заказ. – Ты готова ехать в Японию?

Изабель удивленно выгнула бровь.

– Тебе Дэниел рассказал?

– Предположим, что я сама догадалась. Просто не могу представить, как он сможет оторваться от тебя на целых полгода. Особенно если вспомнить, насколько упорно он откладывал эту поездку.

– Я думала, он откладывает ее по другим соображениям.

– Ты и есть это самое единственное соображение, Изабель. Мне казалось, ты это понимаешь.

На самом деле она не понимала, но открытие оказалось очень приятным.

– Ну ладно, я собираюсь пробыть там около месяца, – призналась принцесса. – Просто не могу надолго бросать Мэксин и Ивана. Сейчас – самый ответственный момент, ведь серия уже готова к выпуску.

– А что ты думаешь о романах на расстоянии?

– Это мое личное дело, не так ли, Кэтрин?

– Прости. Профессиональная привычка, – улыбнулась та. – Итак, что ты все-таки думаешь о романах на расстоянии?

– Жалкое подобие настоящих романов. – Изабель крутила в руке свой бокал. – Однако если речь идет о таком замечательном человеке, как Дэниел, то стоит все же попробовать.

– Ты никогда не хотела стать психологом, как я? – спросила Кэтрин. – Похоже, ты умеешь быстро увидеть самую соль проблемы. – Изабель чихнула. – И теперь, если только ты справишься с этой своей простудой...

После обеда они прошлись по улице, любуясь витринами и болтая о рождественских обычаях в Америке и в Европе. Кэтрин настояла, чтобы Изабель непременно познакомилась с предрождественским Нью-Йорком и увидела огромную елку на площади Рокфеллера. Возвышавшееся над катком стофутовое дерево, усыпанное огоньками гирлянд, являло собой поистине захватывающее зрелище. В маленьком кафе с видом на ледовое поле они заказали себе по чашке горячего шоколада и наблюдали из-за столика, как скользят на коньках люди в ярких костюмах.

– Ну не дура ли я? – Изабель промокнула глаза кружевным платочком. – Никогда еще я не была так сентиментальна, как в последние несколько недель.

– Любовь и Рождество, – со вздохом молвила Кэтрин. – Не надо быть доктором психологии, чтобы понимать, насколько опасна такая смесь.

«Любовь? – изумленно подумала Изабель. – Что ж, возможно, это и так». Действительно, они были ослеплены друг другом и, конечно, мечтали постоянно быть вместе. Иногда даже нравились друг другу. Но любовь? Это ведь нечто совершенно особое. Изабель уже думала, как бы поточнее объяснить все это Кэтрин, но, похоже, этот предмет не требовал велеречивости, и потому она просто еще раз всхлипнула.

– Ну почему, почему все так? – в праздник Рождества Изабель сидела в постели и часто сморкалась в платок. – И как такое могло получиться? Я уже сто лет не простужалась!

Бронсон вручил ей огромный стакан апельсинового сока и две таблетки аспирина.

– А теперь вот простудилась, – сказал он, глядя, как Изабель глотает лекарство. – Будем надеяться, что это не грипп.

– О нет, только не грипп! – воскликнула принцесса. – Через семь дней нам надо улетать, а мне и семи недель не хватит на сборы!

– Не думаю, что ты можешь сейчас заниматься всем этим. Во всяком случае, не в таком состоянии.

– А я отказываюсь оставаться в таком состоянии, – жалостно просипела Изабель. – Я не могу оставаться в таком состоянии. Черт побери, Бронсон, ведь сегодня же Рождество!

– И мы проводим его вместе, как и собирались.

– Только без сарказма, пожалуйста.

– Никакого сарказма. Просто сегодня Рождество, а мы вместе.

– Я выгляжу ужасно, – сказала принцесса, прикасаясь к своему покрасневшему носу. – И при этом еще хриплю.

Дэниел улыбнулся:

– Да, мы вместе, но я не говорил, что мы веселимся.

– Так бы и запустила в тебя подушкой. Только боюсь, что ты от меня заразишься.

– А хотелось бы, – сухо заметил Бронсон. – Но если я еще раз отложу эту чертову поездку, то случится международный скандал.

Она откинулась на своих подушках, нашпигованных микробами. Жалость к себе была безмерной. И как он вообще может говорить об этой дурацкой поездке, когда она чувствует себя такой несчастной? Ну просто все вокруг идет наперекосяк! И мысли роятся в голове, как пчелы в растревоженном улье. У Изабель было такое чувство, будто чья-то вражеская армия начисто сокрушила все ее бастионы, а защитники их бежали.

– Тебе надо находиться со своей семьей, Бронсон, а не торчать тут со мной, в этой ужасной квартире.

Он бросил взгляд на часы, висевшие на противоположной стене.

– Ты права. Если я сейчас выеду, то как раз к обеду попаду в Монток.

– Вот и отлично, – огрызнулась Изабель, хотя и поняла, что он пытается подшутить над ней. Но ей не хотелось шуток. – Брось меня тут одну. В самом деле, чего тебе стесняться? Ведь Мэксин оставила меня, и вот теперь ты собираешься сбежать.

– Мэксин тебя не оставляла. Ты сама велела ей уходить.

– Да, но я и не думала, что она воспользуется моим предложением. – Изабель прекрасно знала, что Мэксин с Иваном собирались на обед к его дочери. Всю предыдущую неделю ирландка кормила босса и его семейство всякими деликатесами собственного приготовления, и теперь Наталья решила отблагодарить ее, устроив рождественский пир.

– Не предлагай то, чего не можешь дать людям, принцесса. Это первое правило бизнеса.

– Я не занимаюсь бизнесом, – бросила Изабель, доставая новый платок.

– Ну и вредина же ты, когда болеешь! Глаза ее моментально наполнились слезами.

– Ну вот, ты уже сердишься. Так я и знала. Наверное, вся твоя семья злится на меня сейчас.

Дэниел присел на край ее кровати.

– Знаешь, одно из преимуществ большого клана? Никто не замечает твоего отсутствия.

Изабель махнула платочком в сторону гостиной:

– Я успела все купить. Там, на столе, в упаковке. И вот на тебе! Даже некому подарить. – Она разрыдалась.

– Черт возьми, принцесса, прекрати реветь. – Дэниел терпеть не мог, когда она плакала. В эти минуты он становился неуклюж и вся его мужская удаль куда-то исчезла. – Денька через два ты пойдешь на поправку, и мы отправимся к предкам в Монток.

– Т-ты сделаешь это ради меня?

– Конечно, – сказал Дэниел. – Хочешь лично вручить свои презенты, так и сделаешь это сама.

– Ах, Бронсон... – И она снова залилась слезами, отчего Дэниел готов был рвать на себе волосы. Несколько последних дней беседы с ней казались ему подобием американских горок: то медленно вверх, то камнем вниз. Он чувствовал себя пассажиром хлипкой, стремительно мчащейся по рельсам тележки без пристежного ремня.

– Ну и что? – спросил он, меряя шагами комнату. – Что такого случилось? Я понимаю, конечно, как неприятно болеть под Рождество, но это же еще не конец света!

Принцесса заплакала еще сильнее.

– Все, я вызываю доктора, – заявил Дэниел, направляясь к телефону. – У тебя просто приступ лихорадки. – Ничем иным он не мог объяснить происходящего. Либо лихорадка, либо знаменитое на весь свет проклятие княжеского рода Перро.

– Бронсон, не надо доктора! – всхлипывая, попросила Изабель. – Я плачу оттого, что заболела, так и не успев найти для тебя подходящий подарок. А я так долго искала, искала что-нибудь большое и хорошее. Я даже у Кэтрин спрашивала совета. Я думала, что у меня есть еще несколько дней, чтобы выбрать настоящий подарок, но тут заболела и... – Так и не сумев сказать больше ни слова, Изабель махнула рукой.

Бронсон посмотрел на медальон, висевший у него на шее.

– Я всегда полагал, что к Святому Кристоферу относятся несправедливо. Когда я учился в школе, у меня было его изображение. Просто здорово, что он снова у меня.

– Это покровитель путешественников.

– Знаю. – Ему и в самом деле понравился медальон. Он значил для Дэниела гораздо больше, чем любой самый дорогой свитер или кожаный кейс, которые Изабель могла бы купить в модном, но похожем на все прочие магазине. Как жаль, что сама она не понимает этого!

– Я подумала, он поможет тебе справиться с твоей проблемой.

– Ну, для того, чтобы помочь мне, нужен святой Иуда.

Изабель нахмурилась:

– Святой Иуда?

– Да. Покровитель безнадежно больных.

– А я ничего не боюсь, – промолвила она, то и дело всхлипывая. – Могу летать на чем угодно. На «конкорде», на «кукурузнике», даже на вертолете. – В конце концов слова ее стали совершенно неразличимы за всхлипываниями, и она откинулась на подушки, снова хватаясь за платки.

– Вот спасибо тебе, принцесса! – съехидничал Дэниел. – Ты просто редкая эгоистка.

Она посмотрела на него удивленно.

– Наверное, тебе тоже пришлось немало побегать по магазинам. Ведь у тебя столько родственников, и вообще...

– Да, – ответил он. – Я не умею быстро делать покупки.

Изабель ждала, нетерпеливо постукивая ногой об ногу под одеялом. Дэниел тупо смотрел на нее.

– Если ты нарочно решил помучить меня, Бронсон, то у тебя это отлично получается.

Он хлопнул себя по лбу ладонью:

– Черт! Ты же ждешь подарка!

Изабель гневно сверкнула глазами:

– Да, разумеется, особенно если учесть, что ты забыл поздравить меня с днем рождения.

– Я не забыл, принцесса. Я даже не знал, что это твой день рождения, пока ты мне не сказала.

Она ненавидела логику. В особенности хваленую мужскую логику.

– Но если у тебя нет подарка для меня, то почему ты просто об этом не скажешь? Я не стану сердиться.

Вероятно, его смех можно было услышать даже в Перро.

– Меня не проведешь, принцесса, – сказал он, продолжая смеяться. – Сейчас ты подумала о подземных темницах, правда?

– Нет, – оборвала она его. – Я подумала о гильотине.

Дэниел запустил руку во внутренний карман куртки и достал квадратную коробочку, завернутую в блестящую серебристую бумагу и перевязанную большим красным атласным бантом.

– Должно быть, тут есть твое имя.

Она в восторге потянулась за подарком. «Украшение, – думала Изабель, развязывая бант. – Кольцо. Определенно кольцо... С бриллиантами... Или с сапфирами. Боже правый, а вдруг там обручальное кольцо?! Ну не странный ли поворот судьбы: получить обручальное кольцо как раз в тот момент, когда ты не уверена даже, хочешь ли вообще выходить замуж? Однако как это романтично... и как прекрасно, и как...»

– О! – сказала Изабель, подняв крышку коробочки. – Это браслет.

Браслет был очень красив: толстая тяжелая золотая цепочка с вкраплениями маленьких бриллиантов и свисающей золотой короной на застежке.

– Посмотри внутрь.

– Тут гравировка. – Она всмотрелась в замысловатые буквы. Дата. Его инициалы. Ее инициалы. – Как трогательно. Странно, что ты не добавил номер своей страховой карточки.

– И что это должно значить?

Изабель захлопала на него ресницами:

– Что ты имеешь в виду, задавая этот вопрос? Это повествовательное предложение, достаточно внятно произнесенное, даже невзирая на мой акцент.

– Если не нравится браслет, ты так и скажи.

– Почему же, Бронсон, мне очень нравится браслет, – процедила принцесса сквозь зубы. – Я только сомневаюсь насчет диадемы.

– Это корона, – поправил ее Бронсон.

– Это диадема, – возразила она.

– Ювелир сказал, что это корона.

– Разве твой ювелир – принцесса? – вкрадчиво молвила Изабель.

– Но если он тебе нравится, то почему не надеваешь?

– Не уверена, что он пойдет к пижаме. – Она надела украшение на левое запястье. – Видишь? Даже Шанель не может сделать лучше. – Она понимала, что ведет себя как испорченный ребенок, но просто не в силах была остановиться. То ли грипп так повлиял на извилины, то ли что-то еще. «Ты идиотка! – ругала себя Изабель. – Ты же не хотела, чтобы он подарил тебе кольцо. И он не дал тебе его. Ты не желала обручения, и его не случилось. Ты должна быть счастлива!»

– Напомни мне, чтобы на День Святого Валентина я вручил тебе сертификат на этот браслет, принцесса.

С этими словами Бронсон развернулся и исчез за дверью. Откуда-то с верхнего этажа донеслась мелодия «Джингл беллз».

– О, ради Бога, заткнитесь! – простонала Изабель и снова разрыдалась.

Через час он вернулся с пакетом еды из китайского ресторана, ванильным мороженым и огромным красным тропическим цветком.

– Ах, Бронсон, – сказала Изабель, просияв. – Ты не должен был...

– Ну-ну, – отозвался он, – должен был.

– Ты намекаешь, что меня надо задабривать подарками?

– Похоже, это правда, а?

И они снова принялись спорить – то о блюдах, то об экзотической флоре.

И все-таки, несмотря ни на что, это было самое лучшее Рождество в жизни каждого из них.

Джулиана спустилась по потертым ступеням старинной лестницы и прошла в библиотеку, плотно запахивая халат, чтобы не замерзнуть. На улице завывал свирепый ветер, настойчиво толкаясь в стены замка в поисках малейшей трещинки, хотя бы самого крохотного отверстия. Казалось, что ночью, подобной нынешней, замок проиграет битву. Пронизывающие сквозняки, цепко обвиваясь вокруг колен его хозяйки, проникали под кремовый кашемировый подол, заставляя ее дрожать.

Умирающие язычки пламени еще трепетали в библиотечном камине. Придвинув любимое кресло отца поближе к теплу, Джулиана свернулась калачиком, насколько ей позволял живот. Гром музыки, смех и бесконечные разговоры сводили ее с ума, и к тому времени, когда гости замка наконец разошлись по покоям, нервы Джулианы были до такой степени напряжены, что она едва сдерживала рыдания. А как хорошо было бы сейчас поплакать всласть! Это хоть как-то разрядило бы жуткое напряжение, растущее в ее груди.

Оноре настоял на том, чтобы непременно устроить в замке рождественский бал.

– Это не просто нужно. Это необходимо, – сказал он. – Пора снова открывать двери перед обществом, Джулиана. Мы обязаны думать о будущем.

Она смотрела на затухающие угли, и горечь переполняла ее. Ей очень хотелось спросить, о каком будущем говорит свекор, ведь у Перро нет никакого будущего. Зима уже крепко сжала в ледяных ладонях крохотное княжество с его маленьким замком, а прожекты Оноре до сих пор существовали только на бумаге. Целых два дня Джулиана вынуждена была терпеть всю эту разношерстную толпу любителей светских увеселений, наслаждавшихся ее гостеприимством. И ради чего?! Оноре заявил, что это необходимая часть кампании по привлечению постоянной клиентуры в будущие казино. Но о какой клиентуре можно говорить, если нет еще и фундамента этого самого казино? Похоже, до строительства дело так и не дойдет.

Между тем Оноре рад был узнать, что его невестка разморозила счета своей сестры Изабель.

– Ты умная женщина, – одобрительно молвил он. – Лучше уж обезоружить противника великодушием, чем раздражать его справедливым возмездием.

Что-то в этой фразе никак не устраивало Джулиану, но она не стала копаться в своих чувствах на сей счет.

Так много всего в жизни совершалось помимо ее воли: несуществующий проект казино, Эрик с его бесконечными разъездами и любовными аферами, Виктория, начинавшая плакать всякий раз, когда родная мать брала ее на руки.

И, наконец, самое горькое из всех разочарований – Джулиана положила руки на свой живот – на прошлой неделе ее обследовали, и выяснилось, что ребенок, которого она носит, здоров, нормально развит, но это – девочка. Оноре тут же предложил сделать аборт, но Джулиана пришла в ужас.

– Ты могла бы еще раз попробовать, моя дорогая. Почти сразу. И в конце концов родить столь желанного сына.

Но принцесса посмотрела на него с такой обидой, что он быстро извинился за столь неуклюжее предложение:

– Мы живем в новом мире, дорогое дитя. У нас большая, чем прежде, свобода выбора.

И все же Джулиана категорически отказалась от аборта. Отнимать жизнь у неродившегося существа казалось ей диким варварством. Хотя перед ее глазами были отнюдь не такие уж невинные жизни.

Здесь, в нижнем запертом ящике отцовского стола, лежало гораздо больше компромата, чем она желала бы получить. Фотографии мужа и Изабель раздирали ей сердце, но Джулиана быстро сумела справиться с этим. Та информация, которой она располагала, была, пожалуй, пострашнее. Неописуемое уродство того, что раскрылось ей в этих бумагах, повергло принцессу в молчаливое оцепенение. Она обнаружила, что, говоря без обиняков, речь шла об отмывании денег, грязных денег. При мысли о том, что через княжество проходят партии наркотиков, кровь стыла у нее в жилах.

Она понимала, что Эрик не мог быть инициатором этих дел, хотя бы просто потому, что у него недостало бы хитрости и ума. Оноре – это совсем другое дело. Она ведь вовсе не глуха и знает, о чем шепчутся вокруг. Просто пока еще не может противостоять ему. А если честно, то она откровенно нуждается в свекре. Бертран оставил после себя море долгов – как семейству Малро, так и другим кредиторам. Оноре-то, конечно, долг простил, но остальные ждали уплаты денег, что постоянно держало в напряжении и Джулиану, и все княжество.

– Тебе не о чем волноваться, дорогое мое дитя, – сказал ей как-то свекор. – Я сам обо всем позабочусь.

Больше принцесса не задавала ему вопросов. Он сам занимался всеми делами. Он сделал возможной ее свадьбу с Эриком, и за это Джулиана готова была простить ему все на свете.

К двадцать седьмому декабря Изабель вынуждена была признать, что ей не только не стало легче, но, наоборот, болезнь одолевала ее все сильнее. Уже через пять дней они с Дэниелом должны были вылететь в Японию, а она даже не начала паковать чемоданы, не говоря о прочих важных делах, которые надо было завершить до отъезда.

– Благодарю вас, что вы согласились принять меня так скоро, доктор Маккэфри, – сказала она, обращаясь к входящей в кабинет молодой женщине-врачу.

– Проблемы возникают не по нашему расписанию, – ответила доктор, пролистывая карточку Изабель. – Вы были у меня не так давно, верно?

– В сентябре, – ответила принцесса. – Вы посоветовали мне новое противозачаточное.

Доктор Маккэфри кивнула:

– И что, есть проблемы? Изабель хлюпнула носом.

– Понятно. Можете еще что-нибудь добавить к этому?

– Только то, что мне нужна помощь чародея. Я стала страшно раздражительна, очень быстро устаю, и у меня сильно болит горло. Чувствую себя отвратительно, а между тем первого января должна лететь в Японию.

– Ну, давайте посмотрим. – Врач вынула из стакана ложечку. – Откройте, пожалуйста... Так... Не очень-то мне нравится это горло. Потерпите, Изабель, пока я возьму мазок.

Через пятнадцать минут доктор вернулась в кабинет.

– У меня две новости: хорошая и плохая. Изабель чихнула и высморкалась. – Да?

– Ангины у вас нет, зато есть грипп, и состояние будет еще некоторое время ухудшаться, покуда вы не пойдете на поправку.

– Но я смогу полететь в Японию?

– Разумеется, сможете, – ответила доктор. – Только не первого января.

– Но...

– Никаких «но». Вы рискуете получить осложнение в виде постоянной глухоты, если не побороть сначала очаг инфекции в ухе. Сейчас дам вам рецепт и... – Она запнулась. – Кстати, вы ведете активную половую жизнь, Изабель?

Щеки ее вспыхнули.

– А какое отношение это имеет к ушной инфекции?

– Если вы беременны, я должна подобрать другое лекарство. Нельзя подвергать плод всяким побочным воздействиям.

– Да, я... активна. Но едва ли беременна. Я ведь регулярно принимаю пилюли.

– Только воздержание может быть полноценной гарантией в таком деле, Изабель.

«Это просто невозможно», – сидя через несколько часов в постели рядом с телефоном и ожидая результатов анализа, думала Изабель. Она очень тщательно, строго по графику принимала пилюли, так что вероятность беременности сводилась к нулю и смысла во всех этих анализах абсолютно никакого не было.

Доктор Маккэфри просто перестраховывается. Американцы вообще помешаны на медицине и докторах, и, живя в таком обществе, где люди обожают таскаться по любому поводу по судам, Маккэфри вынуждена вести себя крайне осторожно.

Изабель побарабанила пальцами по краю ночного столика. Ах, если бы она не чувствовала себя так паршиво, то непременно пошла бы на прогулку, лишь бы хоть как-то сбить напряжение. – Милая, я приготовила...

Изабель чуть из кожи не выскочила от неожиданности. – Мэксин! – осипшим голосом прохрипела она. – Ну разве можно так незаметно подкрадываться? Потрудись в следующий раз стучать.

Мэксин стояла в дверях, держа на одной руке поднос с едой.

– Ладно, в следующий раз буду помнить, что, когда ты больна, у тебя жуткое настроение.

– Как мило с твоей стороны! – прогнусавила принцесса. – Так что ты хочешь?

Мэксин многозначительно посмотрела на поднос.

– Как ты думаешь, милая, что это я тут, в самом деле, стою с полным подносом еды? Наверное, чтобы предложить тебе сыграть в карты.

– Я не голодна.

К огорчению Изабель, Мэксин быстро прошла в комнату.

– Горячая куриная лапша – вот что тебе необходимо.

– Лапша? – Изабель невольно улыбнулась. – Это что, из рецептов Ивана?

– Лучше уж лапша, чем все эти новые лекарства, которые только опустошают кошельки. Я не думаю, что твой доктор в состоянии тебя вылечить.

– Но ведь я пока еще не принимала прописанных пилюль.

– И правильно, все равно толку никакого не будет. – Мэксин поставила поднос на прикроватном столике и вручила Изабель горшочек с дымящимся супом. – На, кушай. Как говорится, ешь – потей.

– Ах, да убери ты это отсюда. – Изабель разозлилась. – Этот запах просто невыносим!

– Я не уйду, пока ты что-нибудь не съешь.

– Мэксин, я тебя предупреждаю...

В этот миг зазвонил телефон, и ирландка потянулась за ним.

– Нет, Мэкси! – Изабель справилась с неожиданным ужасом в голосе и глубоко вздохнула. – Я сама. – Сняв трубку, она секунду ждала, прижимая ее к груди. – Это личное, Мэкси.

– Мне незачем объяснять все подробно, милая. Все понятно, не хочу тебе мешать.

Звонила доктор Маккэфри. Изабель вцепилась в телефон, точно от него зависела вся ее дальнейшая жизнь.

– Сестра сейчас звонит в аптеку. Мы с вами должны нзять второе лекарство, – сказала врач и замолчала.

Изабель с трудом сглотнула комок в горле.

– Я беременна?

– Тест положительный, – отозвалась доктор Маккэфри. – И я удивлена не меньше вашего.

– Да нет, – с нервным смешком возразила принцесса. – Никто не может удивиться больше, чем я.

– Помните, нет абсолютно надежных методов, – сказала доктор. – Ни противозачаточных таблеток, ни тестов на беременность. Я не смогу подтвердить диагноз без осмотра.

– Но если это правда, то как велик срок? Врач вздохнула.

– Я понимаю, как вы ошарашены этим известием, но опять же я не осмелюсь предполагать что-либо, пока не осмотрю вас. Простите, Изабель. Очень жаль, но я не смогу пока сказать вам ничего больше.

– Ума не приложу, как это могло случиться. Я даже не думала о ребенке.

Говоря это, Изабель была искренна, как никогда. Она действительно считала, что материнство еще где-то очень и очень далеко впереди.

– Но положение еще не так безвыходно, – продолжила Маккэфри.

– Нет! Я хочу сказать, это не то чтобы я... – Изабель вздохнула. – Я сама не знаю, что я хочу сказать.

– Ну, во-первых, надо расправиться с вашим гриппом. А уж потом вернемся ко второму вопросу.

Изабель слушала и ничего не понимала – мысли ее были в оцепенении. Между тем доктор выдавала ей свои рекомендации.