Текст книги "Один-единственный"

Автор книги: Барбара Бреттон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

– Ждите меня здесь, – распорядилась она, ступая на тротуар. – Не знаю, когда я освобожусь, но вы должны быть готовы в любую минуту.

Шофер коснулся козырька своей фуражки.

– Слушаюсь, мисс. Только посмотрите из окна, и вы увидите, что верный Кларенс стоит на месте, как ему было велено.

Джулиана поморщила носик. Ей не нравилось, что водитель пытается фамильярничать с ней. При отсутствии внешних атрибутов, подтверждающих власть и могущество, она чувствовала себя непривычно, почти беспомощно, и это ей очень не нравилось.

Но ничего не поделаешь. Такое дело требует деликатности, и посвящать в него можно лишь человека, понимающего необходимость глубокой секретности. Разумеется, нечего было и думать обращаться за помощью к домашним. Даже находясь в Париже, она остерегалась любопытных глаз, так как имя Малро здесь знали лучше, чем ее собственное. Во всяком случае, в определенных кругах. Потому-то и пришлось принцессе лететь в Лондон.

Она быстро протолкалась через спешащую по своим скучным мелким делам толпу пешеходов, преградившую ей путь на тротуаре. Джулиана с трудом представляла себе, чем могут быть заняты все эти люди. Впрочем, она редко задумывалась о жизни простых смертных. Чужие проблемы казались ей абсолютно пустыми, тем паче сегодня, когда ее собственная судьба висела на волоске.

Офис Маршана располагался на втором этаже. Джулиана аккуратно перешагивала через окурки и жевательную резинку, словно кружочки разбросанного конфетти налепленную на ступени. Она ненавидела беспорядок, и ее тошнило от грязи. Если бы ей не рекомендовали месье Маршана как отличного специалиста, она немедленно развернулась бы и бежала отсюда прочь.

Войдя в офис, принцесса облегченно вздохнула. Стены были окрашены спокойной светло-серой краской с легким оттенком голубого. Палас немного более темного тона укрывал пол.

Секретарь, тоненькая молодая женщина с пышной пшенично-золотистой прической, приветливо улыбнулась. Она явно узнала Джулиану, не проявив при этом неуместного любопытства.

– Сейчас я предупрежу господина Маршана, что вы пришли.

Через несколько секунд сам хозяин офиса вышел из кабинета в приемную. Это был высокий приятной внешности мужчина лет пятидесяти, с манерами, которые говорили, что он прекрасно знает, как следует обращаться с дамами ее общественного положения, и Джулиана ощутила слабую надежду на успех своей затеи.

Маршан проводил ее в кабинет и предложил стул. Посетительница сняла очки и, развязав шарф, сложила его аккуратным квадратом у себя на коленях.

– Могу я предложить вам чаю, принцесса Джулиана? Она покачала головой:

– Я хотела бы поскорее перейти к делу.

– Как прикажете. – Он поглядел на пачку писчей бумаги в бюваре. – Итак, вы говорите, что ваш муж...

После шумного семейного уик-энда Дэниел обычно с удовольствием возвращался на Манхэттен. Безумие этого города казалось сущим пустяком по сравнению с несколькими днями, проведенными в бронсоновском клане. Прежде он с легким сердцем прощался с женщинами, которых приводил с собой, так как по натуре был одиночкой. Ему претило делить пространство своего обитания с кем бы то ни было. Одиночество было для него так же необходимо, как для иных – веселая компания.

Но вот к обычному винегрету из родственников добавилась Изабель, и это все изменило. Глядя, как она смеется вместе со всеми его родными, любя ее наедине, в спальне, освещенной луной, видя, как за чуть наивной улыбкой приоткрывается ему настоящая, живая женщина, Дэнни переживал пробуждение чувства, куда более сложного, чем обыкновенное физическое влечение. Сегодня ему совсем не хотелось, чтобы праздники закончились и настала пора прощаться.

Дэниел остановил свой грузовик за два квартала от дома Изабель и проводил ее до двери.

– Я буду скучать по тебе, – сказала она, целуя его в подбородок, когда они обнялись на прощание в фойе.

– Тебе не придется, – ответил Дэниел, не выпуская принцессу из рук. – На сей раз машина припаркована на стоянке. Я останусь ночевать.

Вдруг он ощутил, что она не очень решительно, но вырывается от него.

– Не думаю, что это удачная мысль.

– Что? Я уже надоел? – спросил Бронсон и тут же подумал: «Спокойно, Дэнни. Ты ведешь себя как дитя».

Изабель снова поцеловала его.

– Это невозможно. Просто непорядочно по отношению к Мэксин. Она очень старомодна и придерживается традиционных взглядов. И потом, она ведь относится ко мне, как к своей дочери.

В другой ситуации Дэниел воспринял бы такое объяснение спокойно, но сегодня он был настроен решительно.

– У меня большая и совершенно пустая квартира, принцесса. Поедем со мной.

– Нет, не поеду.

– Не хочешь?

– Похоже, ты сердишься, Бронсон.

– Не сержусь. Просто жду ответа.

– Прекрасно. – Изабель решительно вырвалась из рук, на глазах превращаясь в прежнюю маленькую принцессу. – Я устала, и завтра у меня полно важных дел, так что сегодня нужно выспаться как следует.

Бронсон поднял обе руки кверху, демонстрируя полную капитуляцию.

– О'кей. Замечательно. Как прикажете, принцесса. Ваш покорный слуга.

– Да замолчи ты! – вскричала Изабель. – Нашел что сказать на прощание!

Дэниел моментально остыл. Внезапно он почувствовал, что еще немного, и она навсегда исчезнет, просто утечет сквозь пальцы, точно шарики ртути.

– Ты права, – сказал он. – Прости меня. Изабель коснулась его руки.

– Я провела отличный уик-энд.

– Я тоже.

– Можешь уговорить меня сделать тебе яичницу завтра на ужин.

– Около семи?

– Только для начала тебе лучше хорошенько поесть, Бронсон. На всякий случай.

Он заставил себя улыбнуться.

– Хорошо.

– У тебя отличная семья, – сказала Изабель. – Спасибо за приглашение.

Дэниел снова крепко обнял ее и поцеловал со всей страстью и даже с некоторой любовной яростью, которая накапливалась в его груди последние несколько часов. Сегодня она завела его так далеко и вдруг в последний момент отступила, словно не могла до конца поверить в то, что происходящее между ними не сон и не фантазия. У него было такое чувство, что однажды он проснется, а ее не будет рядом.

В его объятиях Изабель растаяла. Ее податливость, тепло и трепетность с каждой минутой возбуждали Бронсона все сильнее, и еще долго после того, как они пожелали друг другу спокойной ночи, ему казалось, будто земля качается под ногами. Дэниел, хватаясь за соломинку, пытался отыскать веские доводы против продолжения этого романа.

– Отлично справились, принцесса Изабель. – Вставая со своего места, ведущий радиопрограммы протянул ей руку. – Вы отвечали на звонки, как настоящий профи.

– Благодарю вас, мистер Бьюмон. С вами приятно было работать.

Изабель взглянула на часы. Еще нет и двенадцати, а она уже расправилась со всеми делами: дала интервью за чашкой чаю для женского журнала, поучаствовала в трех прямых каналах на различных радиостанциях. В два часа она собиралась встретиться с Мэксин и Иваном в «Тре шик» для примерки эксклюзивного платья из новой коллекции «Принцесс лайн». Чудесный праздник с Бронсонами казался ей уже очень далеко отстоящим событием. Ах, если бы, прощаясь, они не говорили друг другу тех резких слов. Последний спор с Бронсоном звучал у нее в голове всю ночь, лишая сна.

«Лгунья, – думала Изабель, спускаясь в главный вестибюль. – Дело не в муках совести. Ведь правда-то намного сложнее». Если честно, она просто тосковала по теплу Дэниела, по особому аромату его кожи, по звуку его дыхания. Она никогда раньше не думала, что происходящее в постели окажется столь властно и сможет повлиять на нее таким грубым и примитивным образом.

Двери лифта открылись, выпуская пассажиров. Изабель зашагала по холлу. Мысли в ее голове путались и перебивали друг друга.

– Дорогая девочка!

Принцесса приостановилась и оглянулась вокруг. Потом, тряхнув головой, словно решив, что ослышалась, пошла дальше.

– Изабель! Остановись же, дорогая девочка, я проделал большой путь, чтобы снова увидеть тебя!

Знакомая рука легла ей на плечо. Сзади раздался знакомый смех. Пол качнулся под ногами, и вдруг она очутилась там, где никак не ожидала очутиться вновь, – в объятиях Эрика Малро.

– Мэксин, Мэксин, Мэксин! Где ты, дорогая? Я уже пять минут разговариваю с тобой, а ты как будто не слышишь!

Мэксин вздрогнула, приходя в себя.

– Прости меня, Иван. Так что ты говорил?

Иван снова углубился в список фактов и цифр, касающихся новой коллекции, а Мэксин с трудом заставляла себя слушать его. Все утро у нее было жуткое предчувствие беды, притаившейся прямо за углом. Точно такие же ощущения она испытывала в течение последних месяцев жизни в замке.

С Иваном и семьей его замужней дочери они провели отличные выходные в сельском домике на севере Нью-Джерси. Здесь многое напоминало Мэксин знакомые пейзажи Перро, только более сглаженные. В будущем Иван обещал свозить ее в свой коттедж в Поконосе, штат Пенсильвания, и теперь Мэксин с нетерпением ждала этого.

Единственное тревожное происшествие случилось в ночь с пятницы на субботу. Внезапно она проснулась от какого-то звука, похожего на завывания духов смерти, и быстро села в кровати. Но на другое утро дочь Ивана Наталья со смехом развеяла ее страхи, сказав, что это всего лишь соседский пес, который воет на полную луну.

– Мэксин, да что с тобой?!

– Что-то случилось, Иван, – сказала она, и на глаза ее навернулись слезы. – Не знаю, что именно, но надвигается какая-то ужасная беда, и мы ничего не можем сделать, чтобы предотвратить ее.

– Ты просто суеверная ирландка, Мэксин Нисом. С девочкой все нормально. Через час она будет здесь, и ты сама убедишься, что зря беспокоилась. А теперь давай-ка настраивайся на деловой лад.

Изабель устала. Глубоко, основательно, смертельно устала. Она украдкой глянула на часы: всего-то десять минут второго. Выходит, она провела в обществе Эрика меньше часу, но уже готова взмолиться о каком-нибудь стихийном бедствии, которое помогло бы ей снова очутиться на свободе. Эрик сказал, что, услышав ее выступление по радио, когда такси везло его к дому тетушки Элис, он немедленно велел водителю повернуть и ехать к радиостанции. Молодой Малро рассказывал все это, явно желая произвести на нее впечатление, но Изабель с каждой минутой лишь все больше и больше уставала, хотя это казалось совсем невозможно.

– Еще вина, дорогая девочка? Она покачала головой:

– Благодарю, нет. У меня еще много работы.

– Но ты едва прикоснулась к еде. А ведь я всегда восхищался твоим аппетитом.

– Наверное, я простыла, – сказала Изабель. – Легкомысленно оделась в выходные.

Эрик внимательно посмотрел на нее:

– А ты изменилась, Изабель. Не могу сказать, в чем именно, но ты уже совсем не та девочка, которая уезжала из Перро.

Она резко рассмеялась:

– Надеюсь, что это так, Эрик. Жизнь – хороший учитель. Даже для таких дурочек, какой была я.

– Ты никогда не была дурочкой, дорогая девочка. Это я...

Изабель подняла ладонь в протестующем жесте:

– Видишь ли, я не склонна продолжать эту беседу, Эрик. Я согласилась пообедать с тобой только потому, что ты предложил обсудить что-то важное. Но пока что я не слышала ничего существенного.

– Замечательно. Какой огненный темперамент! – Эрик откинулся на спинку стула и наградил Изабель нежной улыбкой. – Я всегда завидовал широте твоей души.

Изабель резко встала, оттолкнув стул, и в тот же миг официанты бросились ей на помощь.

– Прости, но я не вижу смысла продолжать нашу встречу. Мне очень интересно было увидеть фотографии Виктории и приятно узнать, что ты ищешь способ восстановить наши с Джулианой отношения, но, увы, меня это не очень заботит. – Принцесса сунула сумочку себе под мышку. – Рискну предположить, что это настолько же не заботит и мою сестру.

– Джулиана снова ждет ребенка.

Брови Изабель взметнулись в удивлении.

– Так скоро? Виктории сейчас... Сколько? Четыре месяца?

– Джулиана торопится родить сына.

– Ужасно торопится, сказала бы я. Но наверное, это вредно – так часто?

– Твоя сестра – женщина целеустремленная. Она всегда добивается своей цели.

– Это я знаю, – сказала Изабель. – Причем из первых рук.

– Нам нужно поговорить подробнее, Изабель. Надо сказать еще очень многое, так что одного короткого ленча не хватит для всех новостей.

– Я сказала уже все, что хотела, а уж услышала гораздо больше, чем хотела. Желаю тебе мягкой посадки в Перро.

– Когда мы снова увидимся? – не отступал он, видя, что Изабель собирается уходить. – Я еще два дня пробуду в Нью-Йорке.

– Нет, Эрик. – Значение его слов Изабель поняла без труда. – Ни за что в жизни.

– Но ты же знаешь, что я к тебе чувствую. Что всегда чувствовал.

Принцесса поспешно покинула ресторан. Эрик еще немного задержится, чтобы оплатить счет. Судьба благоволила к ней – прямо у ресторана остановилось такси и высадило пассажира. Изабель, как настоящая жительница Нью-Йорка, тут же уселась в машину и громко хлопнула дверцей.

– Куда едем, леди? – осведомился таксист.

– Куда глаза глядят, – отозвалась принцесса, устраиваясь на сиденье. – Лишь бы отсюда подальше.

– Это самое лучшее мое приобретение. – Дэниел ловко увернулся и тут же нанес новый удар. – Нет, эта штука обязательно должна входить в стандартный набор офисной мебели.

В дверях стояла Филлис с неизменным блокнотом в руке. Она наблюдала за шефом, осыпающим боксерскую грушу градом увесистых ударов.

– Однако в Гарвардской бизнес-школе тебя этому не учили.

– Даже Гарвардская бизнес-школа не знает всех премудростей, Фил. – Последовала новая серия тумаков, один тяжелее другого. – Некоторые самые удачные идеи просто-таки валяются на улице под ногами. Надо только подобрать их!

– Ну, и как я буду говорить с тобой о делах, если ты тут прыгаешь и мотаешься, как заяц?

– Я слушаю, – бросил Дэниел, нанося два быстрых удара: первый – справа и немедленно следующий за ним слева. – Это помогает мне сосредоточиться.

– Ну а меня, черт побери, совершенно сбивает с мысли! – Филлис собралась уходить. – Вот что, босс, закончишь, позовешь. Тогда и поговорим. – Она на секунду задержалась на пороге. – Да, кстати, пока ты разговаривал с Умеки, звонила Изабель. Она отменяет ваш обед.

Бронсон еще несколько раз толкнул грушу.

– Она хочет, чтобы я ей перезвонил?

– Я всего лишь ваш референт, босс, а не секретарь по личным вопросам. Вам это прекрасно известно. – Филлис закрыла за собой дверь.

Дэниел, ругнувшись, принялся молотить грушу как попало. Переводя дух, он какое-то время размышлял, не стоит ли повторить все сначала, но кулаки уже болели, а плечи явно перенапряглись.

Итак, она отталкивает его. Не столь уж трудно это понять. Вчера вечером он сам услышал все это в ее голосе. И даже разговор с отцом о Японии, затеянный в ее присутствии, не всколыхнул ее. Она сидела и спокойно слушала, как мужчина, с которым она спит, собирается уехать на несколько месяцев на другой конец света! Увы, разлука не укрепляет чувство, она ведет к забвению. Похоже, Изабель знает об этом. И он тоже.

– В тысячу первый раз, Мэксин! Ничего не случилось! Ради Бога, уймись и не терзай меня своими расспросами! Они мне уже надоели!

– Но я же чувствую, милая, и это чувство не исчезнет по твоему повелению. Что-то не так. Учти, я не успокоюсь, пока ты не скажешь мне, в чем дело.

– Да нечего мне рассказывать. – Изабель зевнула и налила себе стакан чаю из самовара Ивана. – Джиги уже закончила примерку. Наверное, мне можно идти домой. Я очень устала.

– Хочешь вздремнуть, пока он не пришел? Изабель отвела глаза.

– Я оставила ему сообщение у секретаря. Мне сегодня не хочется обедать.

– Ага! – Мэксин загородила собой дверь. – Ты не уйдешь, милая, пока не расскажешь, что произошло.

Изабель уже хотела соврать что-нибудь, но вместо лжи самая настоящая правда слетела с ее губ:

– Эрик в городе. Мэксин перекрестилась.

– Матерь Божья, чего ему от нас надо? Изабель долгим взглядом посмотрела на нее.

– Не от нас, Мэксин. От меня.

– Надеюсь, ты велела ему убираться?

– Я сама убралась сразу после ленча.

– Только не говори, что ты ходила с ним в ресторан.

– Да, – ответила Изабель, упрямо подняв голову, – мне было любопытно, чего он хочет.

– Любопытство до добра не доводит.

– О, ради Бога, Мэкси! Мы выпили вина и закусили рыбой, и никаких любовных свиданий. Мне хотелось услышать новости о Джулиане... То есть о ее ребенке. Разве это преступление?

Мэксин забормотала что-то себе под нос, но Изабель не обратила внимания. Суеверная ирландка вечно слышала какие-то голоса по ночам или ощущала холодные ладони судьбы у себя на затылке. Мэксин снова перекрестилась.

– Ну прекрати, – оборвала ее Изабель, – он просто дурак, а не чудовище.

– Дураки бывают опаснее.

– Согласна, – сказала Изабель, – поэтому я от него ушла.

– И что ты почувствовала, милая, когда сделала это?

– Свободу, – призналась принцесса и, подумав, вздохнула. – Он показал мне фото маленькой Виктории. Печально сознавать, что у меня есть племянница, которую я, наверное, никогда не увижу. А Джулиана снова беременна. Представляешь?

– Бедные малютки. Им предстоит жить в этом кошмаре.

– Виктория очень мила, – задумчиво протянула Изабель. – Светленькая... С огромными голубыми глазами, как у племянницы Дэниела.

– Дэниел согласился бы со мной, – прервала ее Мэксин. – Время и расстояние – вот что должно встать между тобой и Эриком.

– Ты не станешь говорить об этом Дэниелу.

– А ты не станешь хранить от него секреты, милая?

– Но мы же не супруги, Мэкси. Ему вовсе ни к чему знать обо всех, с кем я встречаюсь, и обо всем, что я делаю.

– Навряд ли Дэниел с тобой согласится.

– Только не смей говорить ему ни слова, слышишь?

– Не имею привычки лезть в чужие дела.

– Вот и хорошо, – сказала Изабель.

– Вот и ужасно, – сказала Мэксин. – И к чему только эти тайны, если все равно нечего скрывать?

В тот вечер Дэниел предался работе с тем же рвением, с каким накануне молотил свою грушу. Едва часы пробили шесть, Филлис собралась уходить домой.

– Смотри не перетрудись, – напутствовала она шефа. – Завтра в полвосьмого – завтрак с Дершо-витцем в «Плазе».

– Ага, – проворчал он, не отрываясь от бумаг. – Ты тоже.

Около восьми несколько раз звонил телефон, но Дэниел не захотел отвлекаться. Ему было наплевать, кто это. Если кому-то так уж надо, могут и перезвонить. А если нет, так и черт с ними.

Однако еще через несколько минут раздался стук в дверь.

– Что еще там? – недовольно проворчал Бронсон, швырнув на стол ручку. – Кого там принесло? – Он прошел через весь кабинет и отворил дверь.

– Простите, что беспокою вас, мистер Би, – сказал Фред, начальник охраны, – но вы не отвечали на звонки.

– Что-нибудь важное? – Дэниелу совсем не хотелось болтать о пустяках. Особенно сегодня.

– К вам посетительница. Она говорит, что вы ее ждете.

– Нет, я никого не жду. Фред понизил голос:

– Это та самая принцесса, мистер Би. Она не любит, когда ей говорят «нет».

– Пришли ее наверх. – Бронсон отвернулся от озадаченного охранника, пытаясь овладеть собой. Не любил он, когда его заставали врасплох. «Какого черта ей надо? – удивился он, приводя в порядок бумаги. – Неужели лично пришла сообщить, что все кончено?»

Деликатно постучали в дверь.

– Бронсон, – раздался еще более мягкий голос. – Можно войти?

Он не поднял головы. Делай что хочешь.

– Не очень-то гостеприимно. – К медовым интонациям Изабель добавилась нотка раздражительности. Щелкнул дверной замок.

– Это ты отменила нашу встречу, принцесса, а не я.

Легкие шаги приблизились к столу.

– Я принесла обед. – Я не голоден.

– Смотри: пасторма с черным хлебом, соленые огурцы, крем-сода.

Он не ответил.

– Филлис сказала, что ты это очень любишь.

– Филлис вообще не следует лезть в чужие дела.

– Посмотри на меня, Бронсон.

– Я не настроен шутить.

– Я и не собираюсь шутить, – ответила принцесса, смахнув бумаги со стола.

– Да ты что?? – Он посмотрел вверх. Ее темные глаза горели пламенем, а волосы в беспорядке вились вокруг лица. Сбросив с плеч темно-красное пальто, Изабель уронила его на пол.

– Люби меня, Бронсон, – сказала она, усаживаясь на край стола. – Прямо здесь, сейчас.

– Что случилось?

– Ты нужен мне. – Выражение ее лица пронзило его. Со стоном вожделения он сжал ее в объятиях, овладел ее губами, и дыхание их стало единым. Изабель подалась вперед, словно той близости, которая уже существовала между ними, ей не хватало, словно она торопилась получить больше.

Он задрал ее юбку и быстро сорвал трусики. О, она была готова! Даже более чем готова встретить его! Влажная, и трепетная, и жадная... Изабель замешкалась с его ширинкой – руки у нее дрожали от нетерпения. Он сам освободился от брюк и плавок.

– Сдвинься на край, – велел Дэниел, прильнув ладонью к жаркому жаждущему месту между ее ногами, и Изабель повиновалась, вздрагивая от прикосновения прохладного дерева к своим голым ногам. Он сам развел ее бедра. Она была прекрасна: розовая, влажная, волнующая...

– Сейчас! – шепнула Изабель. – Пожалуйста, скорее!

Одного звука этого голоса было довольно, чтобы он сошел с ума. Сжав ладонями ее ягодицы, Дэниел приподнял упругие стройные бедра и вошел в мягкое тепло ее тела. И почти немедленно оба они впали в экстаз, позабыв обо всем, кроме неудержимого стремления всецело обладать друг другом – телом и душой.

Позднее, в разговоре, они не возвращались к происшедшему. Во-первых, только что все было сказано и без слов. А во-вторых, слова неизменно приводили их к размолвкам, вместо того чтобы помогать понять друг друга.

Они устроили пикник прямо на полу офиса. Изабель расстелила на толстом паласе свое пальто и разложила сандвичи и огурчики на бумажные тарелки, обнаруженные в шкафу Филлис.

– Конечно, это не домашняя кухня, – сказала она, усаживаясь рядом с Бронсоном, – но ты должен признать, что я неплохо собрала этот стол.

Он улыбнулся, глядя поверх своего бутерброда.

– Ты просто настоящая Джулия Чайлд, принцесса. Я очарован.

Изабель прищурилась.

– Насмехаешься?

– Насмехаться над пастормой с черным хлебом?! Да никогда в жизни!

Открыв банку крем-соды, Бронсон рассмеялся: Изабель уже озиралась в поисках серванта с бокалами.

– Пить можно прямо из банки, – сказал он. Она передернула плечами.

– Боже упаси!

– Впрочем, для принцессы...

Она запустила в него бумажным стаканом.

– Я стремлюсь стать независимой женщиной, Дэниел Бронсон, и буду признательна, если вы это усвоите.

– Ты мне сейчас напомнила, – сказал он, указав на свой стол. – У меня для Ивана готов план рекламной кампании.

– Да? – Изабель, вся внимание, подалась вперед.

– Все выходит отлично. Хорошая продукция, хороший рынок, хороший рекламный представитель, – перечислил Дэниел. – На первое время нельзя большего и желать, принцесса.

– О, слава Богу! – прошептала она. Оказывается, дела действительно идут! Шаг за шагом продвигаются к успеху!

– Только смотрите не переусердствуйте! Глаза Изабель стали круглыми.

– А что? Платья чересчур короткие? Дэниел расхохотался.

– Господи, да не касаются меня ваши подолы. Я имею в виду, что слишком стремительный взлет популярности бывает опасен для дела. Теперь, до дебюта вашей новой серии, надо бы придержать разгон, зато потом вы сможете окатить публику сразу из двух бочонков.

Изабель без труда поняла эту слишком цветистую метафору.

– И что же мне делать? – спросила она, наливая в стакан крем-соду. – Забраться в какую-нибудь глухомань и не вылезать до следующей весны?

Дэниел взглянул ей в глаза.

– Ты могла бы поехать со мной в Японию. Изабель замерла. Рука с банкой воды застыла в воздухе.

– Повтори-ка, пожалуйста, что ты сказал.

– Ты меня слышала, принцесса. Я прошу тебя поехать со мной в Японию.

Она молча посмотрела на Бронсона, и мысли в ее голове спутались.

– В Японию?! Но я никогда... То есть я так... – Изабель рассмеялась. – А ты уверен?

– Ну а теперь кто из нас отвечает вопросом на вопрос?

– Я. Но дело в том, что это так неожиданно.

– Для меня тоже. Но теперь, когда мой отъезд уже так близок и неминуем, я просто не представляю, как буду там без тебя.

– Я польщена.

– Да, и при этом до сих пор ничего мне не ответила.

– Шесть месяцев – это слишком долго, Бронсон.У меня теперь есть обязанности. На меня рассчитывают Мэксин и Иван.

– Но если ты не хочешь...

Она быстро придвинулась к нему поближе и взяла Дэниела за руку.

– Я-то хочу. Больше всего на свете. Но только...

– На пять с половиной месяцев. Изабель улыбнулась.

– На два.

– Четыре с половиной.

– Два с половиной.

– Четыре.

Она сделала вид, что подсчитывает дни.

– Три с половиной месяца.

Дэниел нахмурился, но Изабель подметила искорки в его глазах.

– Ну, а все остальное время ты будешь при первой возможности притаскивать туда свою очаровательную попку?

– Я бы никогда с тобой не разлучалась, Бронсон, – тихо призналась Изабель, – но не могу оставить Мэкси и Ивана.

– А ты меняешься, принцесса.

– Разочарован?

– Нет, – ответил Дэниел, – мне это, кажется, нравится.

«Признайся ему, милая, – отчетливо услышала она голос Мэксин, как будто ее старая гувернантка вдруг очутилась вместе с ними в этой комнате. – Нехорошо хранить секреты, пусть даже самые невинные».

Изабель глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.

– Бронсон, – сказала она, глядя ему в глаза. – Я тут на днях кое-кого встретила...

Через несколько дней после визита ее высочества принцессы Перро в лондонский офис Патрика Маршана она получила доставленный курьером запечатанный конверт.

Джулиана удалилась в свои личные апартаменты, заперла двери и лишь тогда вскрыла послание острым ножом для бумаг, в качестве которого она применяла старинный шампур чистого георгианского серебра.

Дрожащими руками принцесса достала из конверта пачку фотографий и лишь пробежала глазами вложенное короткое письмо, составленное на изящном лаконичном английском языке и отпечатанное на компьютере. Она опустилась на край постели и, глубоко вздохнув, взглянула на первую фотографию. Кровь так и застучала у нее в висках, мешая соображать: Эрик с масленой от удовольствия физиономией танцевал, прижимая к себе красивую молодую девицу, чье платье скорее можно было назвать намеком на одежду. При этом от внимания супруги не ускользнуло и то, что рука его лежала пониже спины партнерши.

Впрочем, слава Богу, во всем этом не оказалось ничего, превосходящего самые худшие ее опасения. Ведь Оноре сделал все от него зависящее, чтобы Джулиана поверила: хотя бы несколько раз в жизни такое случается с каждым мужчиной. Однако в глубине души она никак не могла с этим смириться. Рука сама вдруг легла на увеличивающийся живот. Эта беременность протекала так же тяжело, как и предыдущая, но выхода не было: необходимо было родить мальчика.

Однажды свекор в довольно резких выражениях напомнил ей порядок престолонаследия в Перро. Понимание того, что Изабель может принести потомка мужского пола раньше, причиняло Джулиане почти физические страдания. Ведь ребенок этой дрянной суки мог перечеркнуть весь смысл ее с Эриком брака! Нет, это просто немыслимо!

Она поспешно отложила две следующие фотографии, которые были лишь вариантами первой сцены. Просмотрев еще дюжину снимков, принцесса почти успокоилась, но тут наткнулась на записку, приложенную к следующей группе кадров. «Нью-Йорк», – прочла Джулиана надпись от руки. Дата была проставлена на два дня раньше, чем в письме.

Нью-Йорк? А ведь Эрик сказал, что летит в Буэнос-Айрес. Может быть, в Нью-Йорке запланирована пересадка на другой рейс? Но почему-то Джулиану эта мысль ни капли не согрела. Бросив записку на кровать, она снова взялась за фотографии.

Ее сестра с распущенными по плечам темными волосами смотрела прямо в объектив. Вид у нее был отчужденный, немного усталый, и при этом она была невероятно красива. Эрик, поглощенный беседой, склонился к ней через столик. К счастью, он снят был со спины, и потому ей не видно было выражения его лица.

«Не важно, – сказала она себе, словно произносила заклинание. – Эрик все равно мой. Он принадлежит мне, как только может принадлежать мужчина женщине. И пока я правлю Перро, он будет моим. Его отец обещал мне это в день нашей свадьбы, а Оноре еще ни разу не обманывал».

А все Изабель! Джулиана всеми фибрами души ощущала угрозу со стороны сестры. Эрик никогда не стал бы сам искать с ней встречи. Ведь она не могла предложить ему ничего такого, ради чего он рискнул бы своим нынешним положением. Да, Джулиана была уверена, что именно Изабель отыскала Эрика и попыталась применить свои чары, чтобы добиться цели. Какой? Впрочем, что тут непонятного? Скорее всего ее интересуют деньги. Представив себе, что ее сестра вынуждена клянчить у друзей и знакомых, Джулиана даже улыбнулась.

Однако у нее еще будет время, чтобы подумать и о другом. Оноре уже давно и настойчиво предлагает разморозить счета Изабель. Что ж, возможно, пришло время обсудить это предложение.

Конечно, нелегко было признаваться Дэниелу в том, что она виделась с Эриком, однако это был переломный момент в их отношениях. Его совсем не взволновала новость о приезде молодого Малро в Нью-Йорк и еще менее – тот факт, что он приглашал Изабель обедать.

– Сукин сын, – выругался Бронсон, – и отец его тоже сукин сын. Лучше тебе держаться от них подальше.

– Согласна, – ответила Изабель. – И мне ужасно нравится, что ты ревнуешь.

– Ревную? Черта с два!

– Ревнуешь, Бронсон, – не унималась Изабель. – Никто еще никогда не ревновал меня. Я нахожу это восхитительным!

– Да, наверное, это захватывающее ощущение, но я рад, что ты мне все рассказала. – Он взглянул на нее, и она моментально растаяла, хотя и не подала виду. – Только не думай, что я уже готов согласиться на ваши встречи.

– Встреч больше не будет, – жестко заявила принцесса, – но только потому, что я сама не желаю его видеть. Ты – единственный мужчина в моей жизни, Бронсон, нравится тебе это или нет.

– Нравится, – огрызнулся он.

– Отлично, – парировала она. Изабель не помнила, когда в последний раз испытывала такое счастье.

Следующие недели пронеслись во множестве хлопот и забот. Накануне Рождества Нью-Йорк превратился в город-сказку: пестрели изукрашенные мишурой и блестящими елочными игрушками витрины магазинов, повсюду сверкали огнями наряженные елки, в окнах висели гирлянды из остролиста. Изабель ходила по званым обедам, интервью и фотосъемкам. Ее уже узнавали на улицах, иногда ей даже сигналили таксисты.

– Эй, принцесса! – крикнул недавно один из них, высовываясь из окна машины. – Счастливого Рождества!

Иван ознакомился с бизнес-планом, составленным Дэниелом, и согласился, что Изабель сразу после праздников следовало бы на время отойти в тень, так что она вполне успеет съездить в Японию. Главные мероприятия по раскрутке «Тре шик» намечались на апрель, а основной фигурой в них должна была стать принцесса. Ей предстояло демонстрировать модели и вообще представлять фирму.