Текст книги "Сборник.Том 7"

Автор книги: Айзек Азимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 63 (всего у книги 63 страниц)

92

Это было похоже на бесшумную вспышку света, которая уничтожила мир. Всё исчезло.

И Генарр уже не был прежним Генарром. Его личность словно перестала существовать. Только светящаяся сложная туманная сеть, состоявшая из нитей, которые увеличивались, росли и обнаруживали не меньшую сложность.

Они приближались и удалялись – и снова наплывали, как нечто, что было всегда и вечно пребудет. И движению этому не было конца.

И осыпались в отверстие, что ширилось им навстречу, но шире не становилось. Изменяясь без изменения. Маленькие клочья тумана, обнаруживающие в себе новую сложность.

А потом с болью – если Вселенная чувствовала боль, – с рыданием – если Вселенная ведала звук, – они начали тускнеть, перепутались, закружились, всё быстрее и быстрее, стягиваясь в яркую точку, которая брызнула ослепительным светом и исчезла.

93

Вселенная навязчиво лезла в глаза.

By потянулся и спросил:

– Кто-нибудь ещё ощутил это?

Фишер кивнул.

– Хорошо, я уверовал, – сказал Леверетт. – Но если это безумие, то мы все одновременно сошли с ума.

Генарр всё ещё держал Марлену, тревожно склоняясь над ней. Она прерывисто дышала.

– Марлена. Марлена…

Фишер с трудом поднялся.

– С ней всё в порядке?

– Не могу сказать, – пробормотал Генарр. – Она жива, довольно и этого.

Глаза её открылись. Отсутствующие, пустые, они смотрели на Генарра.

– Марлена! – в отчаянии прошептал Генарр.

– Дядя Сивер, – еле слышно ответила она.

Генарр позволил себе вздохнуть. По крайней мере, она узнала его.

– Не шевелись, – велел он. – Пусть всё пройдёт.

– Всё прошло. Я так рада.

– Но с тобой всё в порядке?

Она помолчала.

– Да, я чувствую, что всё в порядке, и Эритро говорит мне то же самое.

– Вы обнаружили то самое скрытое знание, которым мы обладаем? – осведомился By.

– Да, доктор By. – Она провела ладонью по взмокшему лбу. – Это знание обнаружилось у вас.

– У меня? – изумился By. – И что же я скрывал?

– Я не поняла, – ответила Марлена. – Быть может, поймете вы, если я опишу это?

– Что опишете?

– Что-то, когда гравитация отталкивает тела, вместо того чтобы притягивать.

– Гравитационное отталкивание… – пробормотал By. – Физика сверхсветовых скоростей… – Он вдруг глубоко вздохнул и выпрямился. – Это же моё открытие.

– Ну вот, – сказала Марлена. – Если пролететь на сверхсветовой скорости мимо Немезиды, возникнет гравитационное отталкивание. И чем быстрее летишь, тем оно сильнее.

– И корабль отбросит в сторону.

– Но и Немезида отодвинется в противоположном направлении.

– Да, пропорционально отношению масс… Только Немезида сместится на ничтожно малое расстояние.

– А что, если так делать в течение сотен лет?

– Движение Немезиды всё равно не намного изменится.

– Да, но через несколько световых лет траектория слегка отклонится, Немезида сможет пройти мимо Земли на значительном расстоянии, и планета уцелеет.

– Разумно, – согласился By.

– Можно ли здесь что-то придумать? – спросил Леверетт.

– Надо попробовать. Можно использовать астероиды, которые будут входить с нормальной скоростью в гиперпространство на триллионную долю секунды и выскакивать из него уже в миллионе миль. Пусть астероиды вращаются вокруг Немезиды и входят в гиперпространство с одной стороны. – By на секунду задумался и воскликнул: – Я и сам догадался бы об этом, если бы было время посоображать!

– Можете считать, что честь открытия принадлежит вам, – сказал Генарр. – В конце концов, Марлена извлекла это из вашей же головы. – Он оглядел присутствующих. – Что же, джентльмены, придётся позабыть о транзитных пунктах на Эритро – если только не произойдёт ничего из ряда вон выходящего. Население Земли теперь эвакуировать незачем – следует лишь в полной мере воспользоваться возможностями гравитационного отталкивания. Мне кажется, что ситуация разом переменилась к лучшему – и только потому, что мы пригласили Марлену.

– Дядя Сивер, – вдруг сказала Марлена.

– Да, дорогая?

– Спать хочется.

94

Тесса Уэндел нерешительно взглянула на Крайла Фишера.

– Я всё время твержу себе: «Он вернулся». Я почему-то не думала, что ты вернешься, особенно после того, как стало ясно, что ты разыскал роториан.

– Марлена оказалась первой… первой, кого я увидел на этой планете.

Он смотрел в никуда. И Уэндел оставила его. Пусть обдумает всё. У неё и без того хватало забот.

Они везли с собой роторианку Д’Обиссон, нейропсихолога. Двадцать лет назад она работала в госпитале на Земле. Там должны были остаться люди, которые могли бы вспомнить её и узнать. И в архиве должно было сохраниться её личное дело. Словом, она была живым доказательством того, что они сделали.

By преобразился. У него было множество планов, как использовать гравитационное отталкивание, чтобы изменить движение Звезды-Соседки. Теперь он тоже звал её Немезидой – однако, если ему удастся добиться успеха, звезда уже не будет угрожать Земле.

И ещё он стал скромнее. Он больше не требовал себе почестей за новое открытие, чему Уэндел не могла нарадоваться. Он говорил, что проект разработан коллективно, и не желал вдаваться в подробности.

Более того, он хотел вернуться в систему Немезиды – и не только для того, чтобы руководить проектом. Ему просто хотелось быть там. «Пешком уйду», – говорил By.

…Уэндел заметила, что Фишер, нахмурившись, смотрит на неё.

– Почему ты подумала, что я не вернусь, Тесса?

Она решила говорить начистоту.

– Крайл, твоя жена моложе меня, и дочь она никуда не отпустила бы. Я в этом не сомневалась. К тому же ты так рвался к дочери, что я подумала…

– Что я останусь с Эугенией?

– Да, что-то в этом роде.

– Этого просто не могло бы случиться. Сперва мне показалось, что я вижу Розанну – мою сестру. В основном, конечно, глаза, но и вообще она была похожа на Розанну. Но это оказалась не Розанна. Тесса, она не была человеком, она не человек. Я тебе потом всё объясню. Я… – Он опять покачал головой.

– Не беспокойся, Крайл, – сказала Уэндел. – Когда-нибудь потом расскажешь.

– В общем, потери-то нет. Я видел её. Она жива. Ей хорошо. В конце концов, на большее едва ли можно рассчитывать. Марлена стала для меня просто Марленой. И до конца дней моих, Тесса, кроме тебя, мне никого не надо.

– Значит, мы используем эти годы самым лучшим образом, Крайл?

– Лучшим из лучших. Я оформлю развод. Мы поженимся. Пусть Ротором и Немезидой занимается By, а мы с тобой останемся на Земле – или в каком-нибудь поселении, если захочешь. Будем получать пенсию, и пусть с этой Галактикой и всеми её проблемами имеют дело другие. А с нас хватит, Тесса. Ну как, ты не против?

– Крайл, не могу дождаться.

Прошёл час, а они всё держались за руки.

95

– Я так рада, что меня там не было, – сказала Эугения Инсигна. – Я всё думаю об этом. Бедняжка Марлена. Наверное, ей было очень страшно.

– Да, было. И пошла она на это, чтобы спасти Землю. Теперь даже Питт ничего поделать не сможет. В некотором смысле все труды его жизни потеряли значение. Даже речи не может быть о том, чтобы продолжать тайком от Земли строить новую цивилизацию. Мало того, теперь он вынужден поддерживать проект по её спасению. Придётся. Земля знает, где находится Ротор, и всегда может до него добраться. И человечество, будь то на Земле или вне её, не поддержит нас, если мы не возвратимся к людям. Без Марлены этого бы не случилось.

Инсигна размышляла о материях менее высоких.

– Значит, когда она испугалась, по-настоящему испугалась, то обратилась к тебе, а не к Крайлу? – спросила она.

– Да.

– И не Крайл, а ты держал её?

– Да. Только, Эугения, не усматривай здесь ничего таинственного: просто меня она знает, а Крайла – нет.

– Сивер, я понимаю, что ты хочешь всё объяснить рационально. Но я рада, что она искала помощи у тебя. Он не заслужил этого.

– Согласен. Он не заслужил. Но давай забудем об этом. Крайл улетел и уже не вернётся. Он видел свою дочь. Видел, как она сумела спасти Землю. Я не жалею об этом, и тебе тоже не следует. Ну а раз так, лучше сменим тему разговора. Ты знаешь, что Рене Д’Обиссон улетела с ними?

– Да, все об этом говорят. Однако я скучать не буду. Всё-таки Марлене она была не симпатична.

– И тебе, Эугения, тоже – иногда. Рене выпал крупный шанс. Как только обнаружилось, что эритрийской лихоманки не существует, ей стало нечего делать здесь, а на Земле она со своим передовым методом сканирования мозга будет иметь огромный профессиональный успех.

– Ну и прекрасно. Удачи ей.

– А вот By вернется. На редкость умный человек. Ведь именно в его голове оказалась эта идея. Знаешь, я уверен, что он не столько хочет поработать над эффектом отталкивания, сколько остаться на Эритро. Организм планеты выделил его – как Марлену. Но ещё более забавно, что, кажется, и Леверетт…

– Как ты полагаешь, Сивер, чем руководствуется этот разум?

– Тебя интересует, почему Эритро нужен By, а не Крайл? Почему ей подходит Леверетт, а не я?

– Ну, конечно, я понимаю, что By человек более яркий, чем Крайл, но ведь ты во всём превосходишь Леверетта. Естественно, мне не хотелось бы тебя потерять.

– Благодарю. Мне кажется, что у эритрийского организма собственные критерии. И похоже, я догадываюсь какие.

– В самом деле?

– Да. Когда эритрийский организм зондировал наши умы, он входил в нас через разум Марлены. И кажется, я уловил кое-что из его мыслей. Конечно же, не сознательно. Но после зондирования я узнал такое, чего не знал раньше. Странный дар Марлены позволяет ей общаться с организмом и предоставлять ему свой разум в качестве зонда для сканирования других умов. Впрочем, это чисто практическая сторона. Он выбрал её по более неожиданной причине.

– По какой же?

– Эугения, представь себе, что ты – кусок верёвки. Что бы ты почувствовала, ни с того ни с сего обнаружив кружево? Или же ты – круг… Что ты будешь ощущать, увидев сферу? Эритро обладает познаниями одного сорта – своими собственными. Разум её колоссален, но неповоротлив. Он такой потому, что состоит из триллионов триллионов весьма свободно связанных отдельных клеток. И вот он встречается с человеческим разумом, в котором клеток немного, однако взаимосвязи их невероятно сложны. Кружево, а не верёвка. Его привлекла красота. То есть разум Марлены показался Эритро прекрасным. Потому-то она и понадобилась планете. А ты отказалась бы от подлинного Рембрандта или Ван Гога? Потому Эритро и защищала Марлену. Разве ты не стала бы защищать шедевр? Но всё же планета рискнула ею ради всего человечества. Марлене пришлось тяжело, но планета совершила благородный поступок. Я думаю, что Эритро собирает красивые разумы.

Инсигна расхохоталась.

– Значит, у By и Леверетта тоже красивые умы?

– Для Эритро они, вероятно, прекрасны. У неё ещё будет возможность пополнить коллекцию, когда прибудут учёные с Земли. И знаешь, чем дело закончится? Она подберёт группу людей, отличающихся от породы. Так сказать, эритрийскую разновидность. Поможет им разыскивать в пространстве новые места для обитания, и, быть может, в конце концов Галактику заселят два вида разумных организмов – простые земляне и более смышленые эритрийцы – истинные пионеры, жители пространства. Интересно, на что это будет похоже? Будущее, скорее всего, принадлежит не нам. Жаль, конечно.

– Не надо об этом думать, – взволнованно проговорила Инсигна. – Пусть люди будущего сами улаживают свои дела. Но мы с тобой живем сегодня и судим друг друга по человеческим стандартам.

Генарр радостно улыбнулся, его добродушное лицо просияло.

– Я рад – по-моему, твой разум тоже прекрасен. И, быть может, ты наконец заметишь, что и мой неплох.

– Ах, Сивер. Я всегда так думала. Всегда.

Улыбка исчезла с лица Генарра.

– Но ведь бывает красота и другого рода.

– Только не для меня. Для меня в тебе довольно красоты – и той и этой. Сивер, мы с тобой потеряли утро. Но у нас есть вечер.

– В таком случае, Эугения, мне нечего больше желать. Бог с ним, с утром… мы вместе скоротаем вечер.

Их руки соприкоснулись.

Эпилог

И опять Янус Питт сидел в одиночестве. Красная карликовая звезда больше не грозила смертью. Это была теперь просто красная звездочка, которую человечество, поднабравшись сил, собиралось отодвинуть в сторону.

Но Немезида – возмездие – существовала, хоть и перестала быть звездой.

Миллиарды лет жизнь на Земле развивалась обособленно. На смену пышному цветению приходил полный упадок. Быть может, где-то были и иные миры, где миллиарды лет жизнь существовала в такой же изоляции.

Все эксперименты – или почти все – долгое время кончались неудачей. Но одна или две попытки оказались успешными.

Если бы Вселенная оказалась достаточно большой для всех экспериментов… Если бы Ротор – его Ковчег – мог существовать обособленно, как Земля и Солнце, – возможно, и удался бы его собственный эксперимент.

Но теперь…

В ярости и отчаянии он сжимал кулаки. Он знал, что скоро человечество начнет кочевать от звезды к звезде, как некогда путешествовало от материка к материку. И обособленности больше не будет. Его великий эксперимент провалился – их нашли.

И то же безвластие, то же вырождение, та же недальновидность, то же культурное и социальное неравенство охватят ныне всю Галактику.

Что же теперь будет? Галактические империи? Грехи и безумства из одного мира разлетятся по миллионам таких же миров? И горестей и невзгод станет во сто крат больше?

У кого же хватит сил образумить целую Галактику, если никто не сумел образумить один мир? Кому удастся заглянуть в будущее Галактики, населённой людьми?

Воистину пришло Возмездие. Немезида.