Текст книги "Соль под кожей. Том второй (СИ)"

Автор книги: Айя Субботина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 43 страниц)

– Твоя жена просто умница и у вас прекрасная семья, – в пику ему тут же отвечаю я.

– Ладно-ладно, прости, – посмеивается Вадим, и в качестве несколько секунд просто охренительно приятно массирует мою лодыжку, растирая пальцами забитые за день беготни на каблуках мышцы. – В голове не укладывается, что ты – часть этой семейки.

– В моей тоже, – говорю себе под нос, и когда Вадим вопросительно поднимает бровь, возвращаю его к теме нашего разговора: – Если это все, что ты собирался рассказать о ваших с Мариной отношениях, то спасибо_мне_пора_и_так_далее…

– Я просто помогал ей удержаться на плаву, – продолжает Вадим и, словно в отместку за мой бесячий характер, чуть сильнее сдавливает пальцы вокруг лодыжек, вызывая у меня почти кошачье шипение в ответ. – Ей было очень тяжело. Давили со всех сторон. Завольский тупо пытался прикарманить все вложения Славы, отмахиваясь какими-то типа недостаточно нотариально заверенными документами о праве собственности.

Это вполне в духе старого борова – пытаться отжать чужое любыми способами, и словосочетание «отсутствие законных оснований» никогда его не останавливало. Он даже как-то бахвалился перед своими друзьями, что одну небольшую фирму разорил просто так. Из принципа, потому что ее владелец имел неосторожность сказать: «У тебя никогда не получится сделать это, потому что закон – на моей стороне».

Моего отца это чудовище отправило на убой точно так же – усыпив бдительность Фемиды, когда ему это было выгодно. Хотя все, кто Тода от нас отвернулся, в один голос кричали, что обвинения, выдвинутые против папы, абсолютно законны.

Я подталкиваю вперед левую ногу, намекая Вадиму, что пора бы его пальцам поработать над ней. Если между нами ничего и никогда больше не может быть, то уж хотя бы первый и последний сделанный им массаж я получу на двести процентов.

Он только усмехается и делает, как я хочу.

– Ну, судя по тому, что Марина сейчас в порядке, атаку Завольского вы благополучно отбили?

– Откуда ты так уверенно знаешь, что у нее все хорошо?

Я нервно одергиваю ногу и поджимаю их под себя, чтобы Вадиму больше ничего не оставалось, кроме как держать руки при себе. Он делает это спокойно и сдержанно, всем видом давая понять, что больше не собирается со мной бодаться.

– Я просто сделал то, что должен был, Лори. Слава знал, что Завольский попытается отжать его активы и оставить Марину ни с чем, поэтому, кто-то должен был ее защитить.

– Знаешь, это все так чертовски благородно звучит. – Я спрыгиваю со стола, в пару движений привожу в порядок одежду, надеясь, что пройдет не миллион лет, прежде чем я перестану ощущать его пальцы на своей коже, даже если он трогал меня через долбаную одежду. – Просто сценарий для фильма. И вы так долго вместе отбивались от плохих парней, что в итоге поняли – это любовь!

У меня нет и может быть поводов так фонтанировать желчью, ведь это не Марина, а я влезла в их отношения. Это не она стала третьим лишним в нашей счастливой паре, а я, пусть и не зная, трахалась с ее мужиком.

Но меня все это чертовски злит.

Потому что он только что прикасался ко мне уже не как левый красивый мужик из спортзала, с которым я была бы не прочь замутить на постоянно основе. Только что меня трогал мужик моей подруги. Он это знал, я это знала, но мы все равно позволили этому случиться.

– Это было только один раз, – пытается объяснить Вадим. – Марина была подавлена. Я отвез ее за город, чтобы она немного развеялась. И нас засыпало снегом. Мы выпили и… Черт.

– Знаешь что, избавь меня от подробностей вашего голивудского романа. – Нужно закрыть ему рот, пока я не сдохла от излияния внутрь собственной едкой злости. – Мне абсолютно не нужна эта информация.

– Я не хочу говорить, что это была ошибка, Лори, потому что теперь у меня есть дочь, которую я очень люблю.

– Пони, лошадки, игрушки, – перечисляю то, что слышала от Марины, когда она восторженно делилась, как сильно «папа Стаси» ее балует. А я еще понять не могла, откуда у парня, которого я считала среднестатистическим офисным клерком, доходы на все это.

– Это было только раз, Лори, – с нажимом говорит Вадим. – Между мной и Мариной есть только те отношения, которые могут быть между людьми, воспитывающими общего ребенка.

– Да пошел ты! – взвинчиваюсь я, и до того, как он успеет снова меня сцапать, успеваю отойти на приличное расстояние.

Только когда вижу, что Вадим так и не вынул руки из карманов брюк, и даже не сдвинулся с места, понимаю, что он и не собирался меня останавливать.

Лжец.

Только очень мастерский, потому что даже я едва не купилась на эти честные глаза.

Вот дура, а ведь почти поверила, что в мире могут существовать нормальные мужики, и за ними не нужно лететь на Марс.

– Что с тобой такое? – Вадим продолжает безупречно разыгрывать «ничегонепонимание»

– Я видела тебя!

– Что? Где?

Я даже не удивляюсь, когда называю дату, день недели и даже точное время по часам.

Вадим хмурится, пытаясь вспомнить.

– Я в тот день забирал Стасю, – говорит немного рассеянно. – Мы ездили на конезавод. И потом я привез ее Марине.

– И остался у нее на ночь, ведь именно это и происходит между людьми, которые вынуждены общаться исключительно из-за общего ребенка!

– Лори, погоди…

– Не надо, Вадим! – Я знаю, что уже абсолютно безобразно истерю, но это сильнее меня. Я же, блин, правда почти поверила. Почти позволила ему пробраться мне под кожу, потому что действительно на мгновение решила, будто он может быть хотя бы капельку… нормальным. – Я видела тебя там! Я стояла и смотрела, когда ты выйдешь, но ты не вышел! Больше двух часов просто стояла и смотрела! Чтоб тебя!

Он продолжает хмуриться, но теперь его лицо похоже на каменную маску – больше ни единой эмоции кроме каких-то сложных мыслительных процессов, из-за которых морщины на его лбу становятся немного глубже.

– Лори, ладно, допустим, я мудак и все именно так как ты говоришь. Просто объясни, где и как ты меня видела, и откуда ты вообще знаешь про меня и Марину. Потрать на это это пару минут своего драгоценного времени, будь добра. Даже приговоренным на смерть зачитывают обвинительный приговор.

Все мое нутро категорически против этого сопротивляется, потому что и так понятно, зачем ему это. Пока он не знает, где, как и почему его спалили – очень трудно придумать оправдания.

Лучшее, что я могу – и должна! – сделать в такой ситуации – просто уйти и забыть, что эта мужская особь существует где-то в пределах нашей возможной случайно встречи. Убрать все контакты. Выбросить свой номер телефона. И рано или поздно, воспоминания о нем станут такими же омерзительными, как и воспоминания о Сергее.

– Марина – моя подруга. – А, черт! Я снова выбираю не правильный вариант, и вместо того, чтобы раз и навсегда закрыть эту дверь, с садистским удовольствие ковыряю эту открытую рану. – Мы какое-то время не общались, но потом снова встретились. В тот день я была у нее в гостях. Потом ты позвонил ей, сказал, что уже подъезжаешь и я успела уйти до того, как ты приехал. Мы разминулись на шесть минут.

– Вот оно что.

– А еще до этого, она была на нашей с Андреем свадьбе и…

Я просто рассказываю ему, как опознала его по татуировкам, про те фото и видео, которые Марина мне сбрасывает, на которых нет его лица, но по которым его легко «опознать». Не говорю только, что так много раз пересматривала все это, что уже наизусть выучила рисунок вен на его руках.

– Странно только, что Марина пришла на свадьбу, – добавляю в самом конце, выплеснув уже практически всю злость. – Ведь старый боров мог ее опознать.

– Они не виделись лицом к лицу, – объяснят Вадим, – все тяжбы были через адвокатов.

– И тебя, – добавляю то, что он как будто нарочно умалчивает.

– Это Марина сказала тебе, что я – ее муж?

– Нет.

– Тогда кто?

Я пожимаю плечами, потому что и так знаю, насколько глупо с моей стороны было в лоб называть Вадима ее мужем. О статусе их отношений мне ничего толком не известно.

– Понятно. – Он как будто даже доволен. – Снова быстрые выводы. Твое любимое.

– Ты остался у нее на ночь, Вадим! Тебе не удастся сделать из меня дуру, потому что я видела это собственными глазами. Я сидела в машине и ждала, ждала, ждала… пока ты выйдешь, но ты не вышел даже когда на часах был первый час ночи! Но, конечно, я снова делаю неправильные выводы, и на самом деле ты просто два часа читал сказки любимой дочурке!

– Ну прости, что я не могу бросить ребенка, когда она вцепилась в меня руками, плачет и просит не уходить.

– Конечно, именно так все всегда и происходит. А потом ты просто не смог отказать, когда Марина разделась и предложила согреть ей постель! Знаешь что, Авдеев? Мне насрать на ваши отношения! И на твои оправдания – тоже насрать! Но Марина – моя подруга. Возможно, блин, вообще единственный нормальный человек, который есть в моей жизни, и я никогда не сделаю ей больно. Потому что я знаю, как горят глаза по уши влюбленной женщины. Ее глаза так горят, Авдеев, когда она говорит о тебе!

За секунду в моей голове проносится каждое сказанное Мариной слово: то, с какой нежностью она говорила о Вадиме, то, как подчеркнуто она всегда произносит «папа Стаси», как будто это какая-то почетная должность, единственная и неповторимая, для которой просто не может быть другого человека.

– А как же я, Лори? – спокойно, даже с какой-то почти ласковой улыбкой интересуется Вадим. – Меня ты спросить не хочешь? Что я чувствую? Чего я хочу?

«Я очень хочу, придурок, но я знаю, что ты просто соврешь. Вы все так делаете»

– Мне все равно, – говорю то единственное и правильное, что должна сказать в этой ситуации. Нужно быть последовательной, если решила навсегда поставить крест на этом мужике. – Это ваши с Мариной личные проблемы понимания и непонимания, ко мне это не имеет никакого отношения. Я только надеюсь, тебе хватит ума не рассказывать ей о том, что между нами было. Я бы никогда даже не посмотрела в твою сторону, если бы знала…

– … что я представляю для тебя угрозу, – перебивает и заканчивает за меня он.

– Не льсти себе, Авдеев. Чтобы меня напугать, нужно что-то большее, чем красивое тело и глаза.

– Ты врешь, Лори.

– Взаимно, – в который раз рычу на него в ответ.

– А знаешь, чего я хочу? – Он продолжает стоять на месте, не предпринимая никаких попыток остановить меня или задержать, хотя я всего в шаге от двери.

Наоборот, как будто всем видом дает понять, что я могу закончить разговор в любой момент, просто перестав его слушать. И что от меня зависит, как много он сможет сказать до того, как я развернусь и уйду.

– Я хочу, чтобы женщина, которая мне понравилась, перестала корчить маленькую испуганную девочку и взяла на себя хотя бы каплю ответственности за наши отношения.

– О чем ты? У нас был просто разовый секс. – Говорю – и не верю сама себе, потому что, блин, он у меня из башки даже покурить не выходит. И что-то мне подсказывает, что после сегодняшней встречи, выставить его оттуда будет еще сложнее.

– Ты мне нравишься, Лори. – Еще одна простая фраза, убийственная в своей прямоте. Какая-то настолько искренняя… что даже тошнит. – Я не знаю, что между нами может получится, потому что, честно говоря, вообще не понимаю, кто ты такая и какую игру ведешь, но мы можем попробовать.

– Ты с Мариной! – выпаливаю я, потому что это, мать его, единственный аргумент, который у меня есть.

– Ага, а ты замужем за славным парнем из хорошей семьи. – Вот тут Вадим, наконец, включает иронию, и я чувствую себя почти благодарной, что он делает это только сейчас, потому что чувствую себя отвратительно, получив по голове собственным вернувшимся бумерангом. – Я не сплю с Мариной. У нас нет никаких отношений кроме тех, которые касаются воспитания дочери. Я никогда и ничего ей не обещал, между наим все предельно прозрачно.

– Только она обо всем этом другого мнения.

– У меня нет другой женщины, – продолжает он, не слыша или нарочно игнорируя мои слова. – Мне тридцать шесть, я абсолютный стопроцентный холостяк и я хочу тебя.

Когда в ответ на его слова мои щеки предательски вспыхивают, Вадим откашливается, пытаясь замаскировать улыбку. Чертовски довольную, я бы сказала.

– Во всех смыслах этого слова, если быть точнее, – «объяснят» смысл сказанного. И вдруг миролюбиво поднимает руки ладонями вверх. – Я даже согласен на любые твои условия. В пределах разумного. Хотя, за некоторыми исключениями, ты производишь впечатление трезвомыслящей женщины.

– Ты вообще не слышал, что я сказала?

– Слышал, но решил озвучить свой вариант. По-моему, он разумнее и честнее. Только с одним пожеланием – давай без съемных квартир на этот раз. У меня есть собственная квартира и дом за городом, если тебе будет некомфортно.

– И в один «прекрасный день», как в плохом кино, там появится Марина!

– Не появится. Что бы ты не нафантазировала в своей светлой голове, между нами нет отношений, и я ни разу не приводил ее к себе. В моем доме бывает только моя дочь.

Я почему-то живо представляю, как в огромной холостяцкой берлоге, на полках с книгами о квантовой физике и трофейными боксерским перчатками, лежат плюшевые зайцы и тролли со смешными прическами. А когда мне хочется улыбнуться в ответ на эти мысли, я с силой давлю на тормоза.

– Мы, кажется, отвлеклись от темы разговора.

Вадим молчит.

– Что ты собираешься делать с этим всем? Сделку нужно подписать через несколько дней. Не подумай, что я на тебя давлю, но мне нужна хотя бы какая-то минимальная информация.

Он только еле заметно поджимает губы, всем видом как бы говоря: «Хорошо, принимается».

Берет телефон, делает пару звонков, где озвучивает только название фирмы-прокладки, через которую старый боров собирался взорвать «MoneyFlow» изнутри, и снова переключает на меня внимание.

– Натравливать финансовые проверки не очень умно, – рискую вставить свои пять копеек.

– Никаких проверок, Лори. Не надо держать меня за идиота, который не умеет воевать в тылу врага.

– Звучит многообещающе.

– Мне просто нужно немного дополнительной информации, – объясняет Вадим. – Юристы получили отмашку на пару дней затянуть процесс, пока у меня на руках не появится немного больше материала для работы.

Я чувствую некоторое облегчение от того, что эта тема для меня абсолютно безопасна. Пусть это трусость с моей стороны и ныряние головой в песок, но так лучше, чем влезать в отношения, которые не сулят ничего, кроме головной боли и угрызений совести каждый раз, когда на экране моего телефона будет всплывать имя «Марина».

– Позволишь поинтересоваться… – начинает Вадим, но я резко его перебиваю.

– Я уже сказала, что тема «нас» закрыта, заморожена и зацементирована.

– Спокойно, Лори. – Он немного устало потирает переносицу, и я ловлю себя на мысли, что кончик моего носа до сих пор помнит, как приятно его щекотала эта длинная рваная челка. – Я про дело. Ты ведь искала союзника – я готов им стать. А учитывая то, как глубоко ты можешь сунуть нос в дела Завольского, всячески заинтересован в нашем сотрудничестве. Или то, что между нами было, как-то этому препятствует?

«Да, блять!» – мысленно выкрикиваю я, но внешне остаюсь совершенно спокойной. По крайней мере, очень на это надеюсь.

– Никаких проблем с этим, Авдеев. Мы можем быть полезны друг другу.

С другой стороны, то, что именно он оказался тем самым Авдеевым, не может не радовать. Потому что от него я меньше всего буду ожидать удар в спину. Хотя не сбрасываю со счетов и такой вариант. В этом мире полностью положиться можно только на себя и на покойников.

– Итак, Лори – что ты собираешься сделать с Завольским?

– Уничтожить. До основания. Всю его империю. И собственными глазами увидеть, как он будет валяться в грязи.

– Просто граф Монте-Кристо.

Забавно, но он даже не представляет, насколько близок к правде.

– Ну а какие планы у тебя? – интересуюсь в свою очередь.

– Меня устроит просто сделать его банкротом, – пожимает плечами Вадим. – Прости, что у меня нет твоих амбиций.

– Ерунда. Тебе просто повезло.

– Если я спрошу, как именно не повезло тебе – ты ведь все равно не скажешь правду?

– Я все-равно не отвечу – так будет точнее.

Мы смотрим прямо друг на друга, и приходится втянуть губы в рот, чтобы снова не завести ту же тему, от которой я только что позорно сбежала. Это будет совсем уж смешно – наглядная иллюстрация всех мемов на тему «Я еще недоговорила!»

Вадим отрывается от стены, подходит ко мне, и в тот момент, когда я готовлюсь выставить вперед руку, чтобы обозначить личные границы, за которые ему нельзя заходить, останавливается. Как будто и так безошибочно чувствует невидимое силовое поле, которы я защищаюсь от его присутствия. Буквально, из последних сил.

– Значит, партнеры? – Вадим совершенно по-деловому протягивает ладонь для рукопожатия.

И снова на этой красивой роже – ни единого намека на то, о чем он в эту минуту думает.

А у меня живот в узел завязывается от того, как сильно приходится задирать голову, чтобы продолжать держать зрительный контакт, потому что этот мужик, блин, офигенно здоровый. И просто… абсолютно все то, что о чем я могла бы мечтать, если бы в моем раздолбанном в хлам сердце было место обычным человеческим мечтам о надежном плече рядом.

– Партнеры. – Я, корча всю асексуальность, на которую способна, пожимаю протянутую руку.

Вадим сжимает свои пальцы вокруг моих.

Крепко. Словно сдавливает тисками.

Рывком тянет на себя, из-за чего я буквально распластываюсь на его груди.

Заводит вторую ладонь мне на затылок, сжимает волосы в кулаке и прижимает мое лицо к своему, вдавливая мои губы – в свои.

Мне необходим кислород, иначе я просто задохнусь.

Открываю рот – и его язык тут же оказывается внутри, нахально, бессовестно и бесстыже преследуя мой, пока я еще способна сопротивляться.

Но чертово тело предает, даже когда я мычу, надеясь, что он расслышит мое помноженное на три «Отвали!» в этих нечленораздельных звуках. Я прижимаюсь к нему так крепко, что между нами не остается ни миллиметра свободного пространства. И это так чертовски сексуально – чувствовать, что мы совпадает лучше, чем заводской пазл.

Может, я могу… хотя бы… просто чертов секс… для здоровья…

– Лори… -

Я распахиваю глаза.

Что? Мы уже не…?

Вадим продолжает удерживать мой затылок, но теперь его вторая рука у меня на подбородке, а большой палец поглаживает еще влажные от поцелуя губы. Я чувствую шершавость его кожи, и это так чувственно, что только адские усилия воли не дают мне обхватить его палец губами и продемонстрировать демо-версию того, что я хотела бы сделать с его членом.

Просто замри.

Не шевелись.

Этот мужик – ОПАСНОСТЬ.

Мои руки беспомощно болтаются вдоль тела, пока обе его здоровенные ладони удерживают мое лицо, словно какой-то хрупкий десерт.

– Просто предупреждаю. – Вадим снова так близко, что его волосы щекочут мои щеки и задевают кончики ресниц. – Я не собираюсь сдаваться.

– Даже если я сказала «нет»?

– Ты не сказала «нет».

Да, наверное, буквально и в лоб не сказала, хотя отбивалась как могла.

Я медленно, чтобы это не выглядело как еще одна трусливая попытка бегства, освобождаюсь из его рук и немного отхожу, чтобы свободное пространство между нами вернуло мне способность нормально дышать. Но и это не сильно помогает делу, потому что вся эта комната уже буквально пропитана его запахом, и он уже въелся мне в легкие.

– Я могу скинуть тебе все документы, чтобы ты показал их юристам, если вдруг мне не доверяешь, – говорю все еще тихим голосом, стараясь не думать о том, что моему языку сейчас хочется делать совсем другие вещи, а не вести скучные, хоть и крайне важные, деловые разговоры.

– Я тебе верю, Лори. – Ладони Вадима снова в карманах. – Но буду благодарен за документы, чтобы я смог прикинуть с моими парнями, как это можно разыграть в нашу пользу, чтобы все это не выглядело слишком подозрительно. Если я сразу откажусь от сделки, Завольский может что-то заподозрить.

– Скорее всего. – Хотя на самом деле, я уверена, что любое притормаживание процесса подписания больше нескольких дней, заставит его насторожиться. Что я только поняла о нем, работая рядом целый год, так это то, что у старого борова адское чутье буквально на все, что может вылезти ему боком. И он, сам разорвет сделку, если унюхает подвох. – Если не хочешь, чтобы сделка сорвалась, лучше не откладывать ее без уважительной причины больше, чем на несколько дней.

Когда я перебрасываю ему все документы из своего «облака», и Вадим несколько минут пересматривает то, что видит впервые, он усмехается и уточняет, точно ли сделку курирует Андрей. Я в ответ только иронично закатываю глаза.

– Нам нужно обсудить общий план, партнер. – Вадим прячет телефон и снова сосредоточивает на мне свое внимание. – Давай увидимся через пару дней?

Я знаю, что это крайне хреновая идея, но отказываться от встречи – вообще максимально нелепая. Мы только что «подписали» договор о сотрудничестве, и нам никак не выработать общую стратегию, если все сведется к тридцатисекундным разговорам по телефону после дождичка в четверг.

– В среду, – предлагаю я, надеясь, что двух дней мне хватит, чтобы переварить случившееся, и уже не реагировать на этого мужика слишком буйно.

– Есть место за городом…

– … где нас все увидят? – спешу закончить за него.

– Можно я просто озвучу свой вариант, а ты потом предложишь свой? – спокойно, как с капризным ребенком, говорит Вадим.

Мне точно нужно намного, намного больше двух дней, чтобы перестать вести себя как идиотка.

– У меня конюшни за городом. Там мы сможем разговаривать абсолютно спокойно.

– Неужели ты варварски отрезал языки всем сотрудникам?

– Нет, просто всем им абсолютно пофиг, кого я привожу, чтобы похвастаться своими лошадьми.

Это правда неплохая идея. По крайней мере, лучше перспективы снова находиться рядом с ним в тесном замкнутом пространстве.

– Хорошо, – соглашаюсь я. – Поделишься геометкой?

На лице Вадима читается облегчение по поводу того, что я первый раз за весь наш короткий диалог не стала спорить.

Но он все равно не дает мне выйти. Зовет охрану и предупреждает, что его гостью нужно вывести так, чтобы я как можно меньше попадалась на глаза другим посетителям.

– Лори.

Я оглядываюсь на его голос, уже стоя одной ногой за порогом.

– Приезжай к шести. И возьми с собой удобную обувь.

Главное, не забыть взять данное себе же обещание, что мы можем быть только деловыми партнерами.