Текст книги "Огонь для Проклятого (СИ)"

Автор книги: Айя Субботина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

Глава сорок первая: Хёдд

Каких сил мне стоит просто не дотронуться до него. Отбросить все обиды, обещания и клятвы, а позволить себе быть маленькой свободной женщиной, которой хочется, чтобы ее любили и делали с ней все то, от чего утром становится жутко стыдно.

Почему так же сильно я не желаю своего мужа?

Было бы куда проще, если бы я не знала, как может быть. Когда меня выдавали замуж за Кела, старшие женщины во время обряда оплакивания с бледными от сочувствия лицами рассказывали мне, какую настойку надо выпить перед тем, как взойти на ложе со страшным и отвратным чернокнижником. Говорили, что можно прикрыть глаза и представить, что это вовсе не твое тело, что все, что делает этот монстр, не задевает мою душу. Что мужчина, если быть покорной и сговорчивой, не продержится долго и закончит свое дело раньше, чем успеет сделать тебе по-настоящему больно.

Они готовили меня к худшему.

И делали это из лучших побуждений, ибо от того, насколько иноземец будет доволен в постели, зависело многое. А уж слухов об Императорской заклинателе Костей ходило множество. Один страшнее другого. И далеко не все из них – пустая выдумка. Я это знаю.

И я боялась. Тряслась, точно осиновый лист. За все время свадебного праздника не смогла съесть ни крошки. Едва ли притрагивалась губами к сладкому иноземному вину, что было подано к нашему столу. Выглядела бледнее зимней моли в чулане. А когда гости провожали нас в подготовленную опочивальню, украдкой выпила заранее припрятанное в рукаве зелье. На пустой желудок оно подействовало очень быстро и очень сильно, Я была даже не пьяная, я была никакая. С пустым отсутствующим взором и абсолютно нечувствительная к каким-либо прикосновениям.

Кел'исс даже раздел меня, но вместо того, чтобы воспользоваться своим законным правом, посмотрел на меня с таким пренебрежением, что, даже находясь в полной прострации, я надолго запомнила тот взгляд. Он ничего не сказал, а просто ушел. Я же еще долго валялась на кровати, не в силах совладать с собственным неподконтрольным телом.

Утром я была уверена, что он расторгнет наш брак, или, что куда хуже, каким-то образом отыграется на моих сородичах. Но не случилось ни того, ни другого. Только разговор.

– Мне не нужна безучастная пустышка, – сказал он, глядя мне в прямо в глаза. Держал за подбородок и смотрел так пронзительно и требовательно, что я готова была провалиться под землю. – Когда решишь, что готова быть со мной с ясной головой – дай знать.

Я решилась. Не сразу, потому что страх перед могущественным заклинателем Костей никуда не делся. Но я старалась настроить себя. В конце концов, он всего лишь мужчина. Пусть и могущественный. Я всегда знала, что своего мужа выберу не сама.

Мне было больно, была кровь. Но… он не был со мной жесток. Он не торопился и не использовал меня, как вещь. Тогда я еще ничего не знала, но некоторые его действия оказались даже почти приятными. А потом, чем дальше, тем больше я позволяла себе расслабиться и почувствовать все то, что он делает, пока в одну из ночей не испытала такое удовольствие, что потом долго не могла понять, что это было. Кажется, так громко я никогда прежде ни кричала.

Он подсадил меня на себя.

Как это делают, я слышала, в южных странах, где в ходу дурманящий порошок. Я стала от него зависимой. Не по необходимости, не по принуждению – по собственному желанию.

Кел'исс протягивает руку и одним пальцем едва дотрагивается до моего бедра.

Вздрагиваю, потому что это как разряд молнии прямо через все тело.

Боги!

Он нужен мне!

Безумно нужен.

Я так соскучилась по его прикасновениям.

Соскучилась даже несмотря на то, что он любит только себя.

Но нет, нельзя! Я первая, кто должен хранить традиции своего народа.

С усилием, точно выкручиваю собственные руки, одергиваю одеяло так, чтобы прикрыть ноги. Но оно, точно нарочно, сползает с груди.

Прикрываюсь руками.

Кел смотрит на меня с какой-то непонятной мне задумчивостью. Снова протягивает руку, но замирает над моими руками.

– Я не могу, – произношу одними губами.

«Я хочу!» – готова голосить во всю силу своих легких.

На его лице появляется кривая усмешка. Не уже привычная мне, надменная, какую я видела много раз в отношении и себя, и многих других. Сейчас он смотрит на меня… с сожалением?

Я никогда не умела его читать, а потому не надеюсь, что и сейчас сделала правильный вывод.

Кел'исс шагает еще ближе, так, что расстояния между нами – на один вздох. Наклоняется, обнимает за плечи – и натягивает на них одеяло, так, что я оказывают в плотном непробиваемом коконе до самого носа.

Моему разочарованию нет предела, но я безумно благодарна Келу за то, что он контролирует собственные желания куда лучше меня. Я бы точно сдалась, если бы он продолжил.

– Так, а теперь я хочу знать, что тебе снилось, – говорит чуть охрипшим голосом и отходит.

Несколько раз глубоко вздыхаю, пытаясь возвратить голове способность хоть относительно здраво рассуждать.

Рассказываю все, что видела во сне. О страхе, о холоде, о шипящих словах.

Замечаю, как Кел наблюдает за своей тенью. Признаться, думала, что просто поднимет меня на смех. Но нет. Выслушивает до последнего слова и все еще выглядит серьезным.

– Наверное, ты ждешь, что я начну разубеждать тебя, – разводит руками. – А я не начну. Просто потому, что понятия не имею – сон у тебя был или нет. Сам бы хотел знать, сидит во мне какая-то сущность или нет.

Наверное, на моем лице слишком явно видно удивление.

– Если что, я ничего не чувствую и никаких странностей за собой не замечал. Но и огульно отрицать такую возможность тоже не могу. У меня нет доказательств, что я чист.

– И ничего нового не вспомнил?

– Нет. Мне даже сны не снятся. Нужно подумать. Проблема в том, что вокруг Гавани такие энергетические возмущения, что снять какие-либо показатели с себя абсолютно невозможно.

– Что за возмущения?

– Вроде тех, какие я обнаружил во время появления одержимых. С определенной разницей, но суть одна.

– То есть всему виной все-таки Тень?

– Да. Никаких сомнений.

Молчу, раздумывая, насколько имею право быть с ним откровенной. Удивительно, но получается, что среди всех, к кому я обращалась за помощью, только чернокнижник и способен мне ее дать. Хотя у него я еще ничего не просила. И очень не хочу просить. Но если не у него, то у кого? Лучше Кел'исса Тень не знает никто.

– Я знаю, кто принес заразу в Гавань, – говорю, сглатывая вязкую слюну. Потому что дальше собираюсь сдать собственного брата. И кому сдать – человеку, который пришел на мою землю с огнем и мечом.

Кел склоняет голову набок, но молчит, предлагая мне продолжать.

– Это Турин…

Никогда бы не могла подумать, что стану наговаривать на родную кровь. Но решение принято, уж теперь отступать и сомневаться точно поздно.

И я рассказываю о нашем разговоре с братом. Рассказываю о том, какое впечатление на меня произвела его внешность, как он поначалу двигался и как изменился, какую силу продемонстрировал, когда я хотела уйти.

– Ты веришь ему? – хмурится Кел.

– Он чуть не расколол мою голову надвое, – позволяю себе невеселую усмешку. – Вряд ли это было для пущей убедительности. Ну и внешность… его как будто высушили.

Кел'исс кивает головой, словно в собственных мыслях соглашается со мной.

– Все это очень странно. Вряд л и ошибусь, если скажу, что мы встретились с чем-то новым. Если предположить, что одержимые были лишь пробным инструментов в руках служителей Трехглавого, на них они лишь обкатывали свои знания и навыки, корявые, как все их существование, – делает такое кислое лицо, точно сам глотнул той вчерашней настойки, – то происходящее вокруг нас вполне может быть следующим шагом в их планах.

– Турин никогда бы не связался с Трехлавыми.

В этом я полностью уверена. Брат всей душой ненавидит захватчиков. Он бы никогда…

Но еще несколько дней назад я бы с той же уверенностью доказывала бы себе, что он никогда не допустит геноцида собственного народа. А сейчас он вызвался помогать халларнам именно в этом.

– Разве не все виновные найдены и наказаны? – задаю вопрос раньше, чем Кел реагирует на мою фразу о Турине.

– Империя большая, Хёдц. Никто не поручится, что в иных ее провинциях не проводились те же эксперименты. И не факт, что вели их исключительно халларны. Да-да, не удивляйся. Империя старается максимально использовать потенциал покоренных земель. В том числе интеллектуальный потенциал. Нам нужны ученые, мистики, целители, кто угодно, знающий в своей области и готовый послужить новому хозяину. А кто не хочет служить добровольно, на тех, как правило, найдется иная мотивация.

– Шантаж жизнями родных? – предполагаю самое первое, что приходит в голову.

– Да, почему нет, – не отпирается Кел. – Империя прежде всего, Хёдд. Методы вторичны.

– Это подло.

– Это эффективно и разумно. Единый правитель, единая армия, единые законы, единая экономика – все это важные составляющие общего процветания.

Громко фыркаю.

– Понимаю твое неприятие. Но единый кулак всегда сильнее отдельных пальцев. А то, что в процессе объединения кто-то неизбежно погибнет, такова суровая правда, чтобы выжили остальные. И жили куда благополучнее, к слову сказать.

– Расскажи об этом детям и женам, потерявшим отцов и мужей.

– Не надо стыдить меня, Хёдд. Не получится. Или ваши племена не грызлись из-за клочка охотничьих угодьев? Или у вас не было кровной мести? Или вы никогда не сжигали на костре ведьм за то, чего эти несчастные женщины в жизни не смогли бы сделать? Сколько крови пролилось на этих землях?

– Нашей крови, Кел'исс, нашей. И только нам решать, когда ее лить.

– В этом разговоре нет смысла. Ты не видела, как изменилась жизнь в других провинциях. Благополучие Империи зависит от благополучия каждой составляющей ее части. И без жестких решений и методов тут не обойтись.

– Благополучие через огонь? – изображаю такой же кислое выражение, как и он недавно.

– Именно. Не поверишь. Но именно так. – Он делает паузу. – Ты все еще хочешь продолжать этот разговор или можем вернуться к Тени?

Я знаю, что никогда не приму его убеждения, но и он не услышит меня. Мы слишком разные, мы выросли в разных мирах, воспитывались на разных историях. А, главное, видим лучший мир совершенно иначе.

Глава сорок вторая: Хёдд

– Вернемся в Тени.

Сейчас эта тема важнее всех. Потому что если в ней не разобраться, то лучшего мира для моего клана и моих людей уж точно не будет.

– Хорошо. Так вот, исследования могут вестись в разных провинциях. И задействовано в них может быть большое количество народа. Относительно, разумеется. Но, в любом случае, это не десяток человек, гораздо больше. А организация такого масштаба просто обязана иметь несколько независимых отделений. Чтобы, если провалится одно, на другие было максимально сложно выйти.

– Разве такое возможно без покровительства сверху?

Кел довольно щерится.

– Хороший вопрос, Хёдд – очень вряд ли. Всегда найдутся люди, желающие тем или иным способом узурпировать власть или заполучить большее влияние. Эти люди будут платить деньги, чтобы другие делали грязную работу, а потом придут, чтобы собрать все сливки.

– Но почему Север? Ты сказал, что эксперименты могут вестись в разных провинциях.

– Мы не знаем, как обстоят дела в других Имперских землях, – разводит руками Кел. – Так же как, уверен, мало кто в курсе происходящего здесь. Большие расстояния, нежелание расстраивать своих господ – обычное дело, пока не станет по-настоящему жарко. Но с Севером все сложнее, он уникален, это правда.

– Тонкая грань между нами и Тенью?

Не знаю, откуда в моей голове это знание. Возможно, услышала его от самого Кела, пока он разбирался с появлением первых одержимых.

– Да, – снова соглашается он. – Здесь прорваться сквозь эту грань очень просто, как оказалось. Имея определенные знания, само собой.

– Зачем? Разве человек в силах управлять силами Тени?

Кел'исс молчит. Смотрит куда-то в пустоту перед собой и молчит.

– Когда-то мы и помыслить не могли, что способны подняться в небо, – наконец, заговаривает, когда я уже начинаю подозревать, что ответа не будет вовсе. – А сейчас у нас есть стальные драконы, которые позволили Империи доминировать на всем континенте. Если существует даже теоретическая вероятность обуздать Тень, мы это сделаем. Возможно, не конкретно мы, но следующее поколение или через одно. В данном случае время не так важно, как конечный результат. Потому что та мощь, что откроется с покорением Тени, сейчас просто невероятна для понимания. Кстати, об этом можешь спросить свою подругу, Дэми, полагаю, она несколько в курсе, каково там оказаться. Так хотя бы отдаленно можно представить, какового это, держать в руках силу почти неуправляемого хаоса.

– Ты бы хотел этого?

Кел щурится, уго губы расходятся в улыбке.

– Чего именно?

– Держать в руках эту силу. Повелевать ею.

– Да, почему бы нет. Поверь, уж лучше я, чем какой-то криворукий адепт. Но все это ничего не значит, мы еще слишком далеко от желаемого. А вот к прорыву Тени в наш мир, возможно, куда ближе. Но в этом случае победителей не будет. Не в нашем мире.

– Ты всегда уверен в себе, да?

Наши взгляды пересекаются.

Когда-то я не могла выдержать его взгляд. Когда-то мне было легче и удобнее отвернуться или уткнуть глаза в пол. Но сейчас я выдерживаю. Смотрю на чернокнижника и чувствую исходящую от него силу. Этот мужчина действительно силен. Не физически, он может подавлять одним только взглядом. И все-таки к его напору можно привыкнуть.

– Кто мы без уверенности? – отвечает лениво, растягивая слова. – История вершат лишь те, кто уверен в себе.

– Или самоуверен…

– Маленькая Хёдд выросла? Много глупостей, как и прежде, но… совсем иных глупостей.

Я не пойму, смеется он надо мной или говорит серьезно.

– Мне жаль, но той маленькой Хёдд, что ты знал, больше нет.

– Очень жаль.

Мне кажется, или в его голосе действительно мелькнуло сожаление?

– Что ты знаешь о насосной станции – той машине, что обеспечивает Гавань водой? – спрашивает неожиданно.

– Ничего, – отвечаю честно. – Видела ее всего раз. Огромная, громкая.

– Я так понимаю, ее охраняют?

– Да. Магн’нус очень дорожит этой штукой. В охране всегда его личные гвардейцы. А что?

– Тебя никогда не удивляло, что, в сущности, ничем не примечательный объект охраняется примерно на равных, ну, скажем, с тобой?

Я себе подобного вопроса не задавала. Ну просто хотя бы потому, что халларны всегда свои собственные объекты охраняли с куда большим рвением, чем те, которые остались на ответственности северян. Да, никто не отменял контроля и проверок со стороны завоевателей, но даже в Лесной Гавани у них слишком небольшой гарнизон, чтобы расставить своих людей на каждом закоулке и у каждого дома.

– Ты что-то подозреваешь? – спрашиваю Кела.

– Предпочитаю слово: предполагаю. С подозрениями – это к Имперским соглядатаям, я работаю с фактами, а не с домыслами.

– Кел'лис, если ты хочешь снова напомнить мне, насколько ты… – вспоминаю иноземное слово, которое он любил когда-то употреблять, – экспертен в своей области, так я это помню. И, поверь, очень ценю, как и твою помощь мне и Хельми. Но, пожалуйста, оставь самолюбование на потом или для других дурочек. Уверена, многие девицы сами выпрыгнут из юбок, если вывалишь на них побольше умных слов. Я все еще одна из этих дурочек, но все же мне хочется услышать простые слова, если таковые у тебя найдутся. Я уже поняла, что ты ненавидишь и Север целиком, и всех, кто здесь живет. Но ты же остался почему-то. И даже рискнул пробраться в заражённый город. Возможно, я смогу помочь в каких-то твоих изысканиях. Не обещаю, но очень постараюсь.

Замолкаю.

И то странно, что чернокнижник выслушал столь длинную речь, уж точно малоприятную для его эго.

Какое-то время мне кажется, что сейчас он выскажет мне все, что думает и обо мне, и о моем народе, и о всем Севере. Смотрит исподлобья, с силой сжимая пальцами столешницу у себя за спиной. Что ж, возможно, мне не следовало вот так, напрямую, высказывать ему свое недовольство, но что сделано, то сделано. Похоже, что-то во мне действительно изменилось, уж не знаю, в какую сторону. Вряд ли в сторону большего ума, потому что на ровном месте потерять такого союзника, как Кел, будет очень неприятно. И пусть слово «союзник» в отношении халларна звучит как святотатство.

– Это было даже обидно, – говорит, Кел'лис, продолжая выжигать меня тяжелым взглядом.

Мне тяжело не отвернуться, тяжело не моргнуть, но я продолжаю смотреть на него. Не с вызовом, мне нет смысла вызывать его куда-либо, я смотрю на него, как на равного себе. И он наверняка это понимает. Проблема в том, что у Кела никогда не было равных. Он всегда был на

голову выше остальных. Возможно, исключение здесь лишь одно – Император Эр. Но, судя по некоторым его словам, я и в этом сильно сомневаюсь.

– Время плохо на тебя действует, Хёдд. Раньше ты нравилась мне больше.

– Прости, но раньше я растворялась в тебе.

Он даже открывает рот, но все равно ничего не спрашивает. Чуть поворачивает голову и смотрит на спящего Хельми.

– У тебя остались верные люди, которым ты можешь доверять? – спрашивает, неожиданно меняя тему.

– Да. Если Магн'нус что-то с ними не сделал после моего побега.

Кел отрывается от стола и проходит туда-сюда по комнате.

– Выводи людей. Всех, кого сможешь. Даже больных. Пусть уходят, как можно дальше в леса, но не приближаются к другим поселениям. В любое другое время, при любой другой эпидемии, я бы никогда не решился на подобное. Источник заразы требуется закрыть и отрезать от прочего мира – и в этом случае Магн'нус поступает абсолютно верно, – усмехается сам себе. – Но сейчас все иначе. Ты должна донести до людей, что они могут разнести болезнь – и тогда умрут тысячи. Никаких контактов с другими кланами. Сидеть в лесах, даже если будут дохнуть от голода и холода. Но только не здесь.

– Я хотела разместить их вблизи зимовок и охотничьих схронов. Тамошних припасов хватит на какое-то время. Да и вообще дичи в лесах все еще в достатке. Если не станет сильных морозов, они выживут.

Кел кивает.

– Только все это должно быть тихо. Понимаю, что слухи разлетятся все равно, но уж это как водится. Надеюсь, еще не слишком поздно. Надеюсь, мы сможем не допустить критического количества тех тварей из Тени.

– Я приказала сжигать всех мертвецов.

– Хороший приказ, но нужно проверить, как он выполняется.

– Турин… – произношу имя брата – и внутри все съёживается. Я все еще не привыкла считать его врагом и где-то в глубине души даже надеюсь, что в чем-то где-то ошибаюсь. Хотя немного, но постоянно ноющий затылок намекает, что ошибиться здесь просто невозможно.

– Много людей под его началом?

– Не знаю. Я не видела ни одного, когда навещала его.

– Ладно, а теперь главное. – Кел снова пристально смотрит на меня. – Я могу войти в насосную станцию с помощью Стражей, но это будет громко и кроваво. Следовательно, времени на ее исследование может оказаться недостаточно. Не скажу, что так уж верю в людей Магн'нуса, но определенный риск все равно остается. Если у тебя есть мысли, как миновать охрану, с радостью их выслушаю.

– Мысли? Как считаешь, люди Магн'нуса получили приказ отыскать меня?

– Эй, дочь Севера, да ты еле ходишь.

– Где твое обезболивающее, чернокнижник? Только в этот раз без успокоительного.

Глава сорок третья: Кел’исс

Безлунная моросящая ночь – что может быть лучше для небольшого приключения? Будь у меня больше времени, я бы нашел способ минимизировать возможную грубую силу, что придется применить для исследования насосной станции. Но времени нет. И верных мне людей в гарнизоне Лесной Гавани тоже не осталось. Магн'нус успел провести значительную ротацию и вычистил всех, кому я, так или иначе, доверял. О моей личной гвардии и говорить не приходится.

Рачительный ход, хотя вряд ли он рассчитывал на мое возвращение, но лояльность подчиненных – есть лояльность подчиненных, независимо от обязательства подчиняться новому господину. Всегда увереннее и спокойнее себя чувствуешь, если спину прикрывают проверенные люди.

Сегодня мою спину прикрывают стражи – и меня это полностью устраивает, но есть определенные моменты, с которыми они не в состоянии справиться. Они идеальны в качестве тарана, но если нужно действовать более тонко, без более сообразительной помощи не обойтись.

Надеюсь, Хёдд знает, кому доверяет она, в противном случае сегодня прольется много крови. Не так чтобы меня это сильно беспокоило, но пускать кровь халларнам все же не хотелось бы без веской на то причины. В конце концов, они выполняют свой воинский долг, их вины в происходящем нет. Просто все они оказались не на той стороне, а разъяснить им это совершенно бесполезно.

Между тем, Хёдд все больше и больше меня удивляет. И, откровенно говоря, не с лучшей стороны. Надо признаться, иметь дело с покорной женщиной, которая заглядывает тебе в рот, гораздо спокойнее и комфортнее, нежели с той, которая вдруг заимела собственное мнение, которое не желает держать при себе. Бездарны те философы, которые восхваляют ум женщины. Умная женщина априори перестает быть женщиной и становится мужчиной в юбке. От нее будет больше проблем, нежели помощи. Окажешься слабее, замешкаешься – сожрет и не подавится, двинется дальше по твоему же еще не остывшему телу.

И осознание данного факта – нисколько не признак страха или недостаточной уверенности, как кто-то наверняка подумает. Это неприятная реальность, когда ты не в состоянии отдохнуть даже дома. А отдыхать время от времени нужно всем, даже великим Императорам.

До моей смерти с Хёдд все было хорошо, я действительно расслаблялся в ее присутствии, она заряжала меня, прогоняла тяжелые мысли. Она никогда меня не расстраивала, за исключением первых дней нашего брака, когда ходила тише испуганной мыши. А сейчас? В ней все еще полно страха, полно неуверенности в себе и во всем мире вокруг, но она все равно умудряется делать и говорить то, на что бы точно не решилась раньше.

Разумеется, отчасти такие изменения обусловлены рождением ребенка, но лишь отчасти.

Потому что ее уколы в мою сторону не имеют под собой никакого основания. Сейчас за ней не стоит муж, не стоит собственный народ, не стоит даже брат, не стоит никто, а она все равно умудрилась ощетиниться, когда сидела передо мной почти голая и уж точно полностью уязвимая.

Не знаю, как удержался, чтобы не взять ее.

Потому что она бы точно не противилась. Теперь знаю это наверняка.

Но меня остановило не то, что она сказала, меня остановил ее взгляд. Кажется, никогда прежде его не видел. Проклятье, как может влажный взгляд текущей от желания женщины полоснуть так, точно по спине саданули семихвосткой?

Я знаю, меня хотят многие женщины. А готовы отдаться еще больше. Но нужно понимать, ради чего они раздвигают передо мной ноги. Уж точно не из высоких чувств, им всего лишь нужно мое покровительство, расположение, мое влияние, пусть и значительно пошатнувшееся. Отдаваясь мне, извиваясь подо мной, заходясь в стонах, они все преследуют разные, но, по сути, схожие цели – что-то поиметь с того, что я поимел их.

Разумеется, речь не идет о рабынях, чье мнение вообще никого не интересует.

Речь о тех, кто, так или иначе, но способен делать некий выбор.

И это нормально, у каждого свои инструменты для улучшения собственного существования. Я никогда не понимал Тьёрда, когда он выбрал порченную озлобленную северянку, способную вонзить нож ему даже не в спину – перерезать горло, глядя в глаза. И пусть бы у нее ничего не получилось, тут важен факт. О каком отдыхе можно говорить, когда рядом с тобой живет ядовитая змея? А Дэми – та еще змея.

Признаться, я был верен, что у них ничего не выйдет, что он просто сбросит ее с башни и заберет куда более покладистую и радушную сестру, что было бы исключительно верно. Но что-то пошло не так. Я понятия не имею, чем он перевернул ее к себе отношение, когда девчонка добровольно пошла за ним в Тень.

Я отлично помню ту решительность и какое-то даже безумие, что отразилось в ее глазах, когда она готовилась пройти сквозь копию Великого Треугольника. Она не шла туда за помощью и поддержкой, в чем, несомненно, очень нуждалась. Она шла туда за кровавым убийцей собственного народа, за Имперским Потрошителем.

И это большая проблема.

Не в ней.

Во мне.

И в Хёдд.

Нет, она не ходила за мной в Тень, да у нее и не было такой возможности. Не закрывала меня своим телом. Она не сделала для меня вообще ничего. Она лишь странно смотрела, когда все ее тело пылало желанием.

И это очень странно.

Я ведь ей нужен. Ей нужна моя помощь. Это очевидно. Одна она не справится. Никакие бойцы среди местных не способно остановить то, что назревает. И пусть я даже не знаю, что именно назревает. Но уж наверняка не яркие празднества с угощениями и плясками.

Ей противен Магн'нус. Я в этом уверен. Но она верна ему, верна по каким-то своим идиотским принципам, которые я хочу разорвать на клочки и пустить по ветру. Она отвергла меня лишь из-за брачных клятв человеку, который ничем ей не поможет и которому она не нужна?! Уже завтра все может быть иначе, уже завтра все мы можем быть мертвы, а она следует проклятым клятвам.

Первые мгновения я действительно хотел ее выгнать. Вышвырнуть на улицу, как есть, прямо в ледяную слякоть. И это было бы правильно. Я легко мог забрать сына и уйти. Что бы здесь ни

происходило, на мой век мира и спокойствия хватит. И пусть весь Север захлебнется в собственной крови. Мне нет до них дела.

И я до сих пор думаю, что именно так и должен был поступить.

Но не поступил. Почему?

И снова не знаю.

Или не хочу себе признаться, что знаю, что еще хуже. Потому что нет-нет, а в голове мелькают совершенно несвойственные мне мысли, к которым я упрямо отказываюсь прислушиваться. Потому что в них нет никакого смысла, потому что их никогда не было в моей голове, потому что вся моя жизнь выстраивался на совершенно иных столпах и взглядах.

Человек, прошедший сквозь бесконечное количество схваток, видевший смерть во всех ее обличиях, собственными глазами заглянувший туда, откуда не принято возвращаться, уже не способен измениться, не способен мыслить иначе.

Так я думаю. В этом моя уверенность.

Я не могу ошибаться.

Тем более странно начинать сомневаться в себе лишь оттого, что какая-то женщина сказала тебе нет. Вернее, всего одна и совершенно определенная.

Во всем этом хорошо лишь одно – у меня совершенно нет времени, чтобы полноценно анализировать и изменения в Хёдд, и собственную на них реакцию. Следующие дни обещают быть насыщенными на события. Уж что-что, а скучать вряд ли придется.

А вот, кажется, и люди Хёдд… значит, скоро появится и она сама.

Приказываю стражам затаиться в темноте, а сам для лишней бодрости зачерпываю мокрый снег, хотя уже скорее грязь, и прикладываю к лицу. Кожу тут же колют сотни тончайших игл. Так себе способ компенсировать недостаток сна, но так уж выходит, что самая активность нынче начинается как раз затемно.

Мне не нравится план Хёдд, но альтернативы у меня нет. Значит, придется очень постараться, чтобы все получилось.