Текст книги "Фокус (СИ)"
Автор книги: Айя Субботина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)
– Подруга пригласила меня на двойное свидание. Боялась идти одна, стеснялась. А ее молодой человек взял с собой друга. Знаешь, я увидела твоего отца – и подумала, что через полгода выйду за него замуж.
Я улыбаюсь в ответ. Даже странно, что за столько лет ни разу не поинтересовалась, как они познакомились.
– А почему ты спрашиваешь? – настораживается мама.
Мне очень хочется сказать ей, что влюбленность с первого взгляда, вполне возможно, у нас наследственная, но это так глупо, что я вижу свои покрасневшие щеки даже в отражении кофейной глади в чашке. Что мне сказать? Что незнакомый мужчина прислал мне видео, где – кажется! – поблагодарил меня за сказку, а я как девочка-подросток чуть не лопнула от переизбытка сердечек в крови?
Нужно хоть иногда помнить, что мне уже двадцать восемь, и для некоторых вещей я, увы, уже слишком взрослая и битая жизнью женщина.
– Просто стало интересно, – говорю я, на всякий случай оперативно сворачивая тему на завтрашний вечер.
Через полчаса, когда мы, вдоволь наговорившись, заканчиваем разговор, замечаю, что телефон моргает еще одним входящим сообщением в ВК. Написать может кто угодно, но еще до того, как развернуть меню, я чувствую, что это еще одно сообщение от Андрея.
Так и есть.
АНДРЕЙ FM:Прости, если видео было лишним. Опаздывал с дочкой в детский сад, банально не было времени вручную набирать текст.
Я перечитываю сообщение еще раз, смотрю на время отправки – еще полчаса назад, и ровно столько же Андрея нет в сети.
Я пересматриваю видео еще раза три, чтобы, наконец, перестать отвлекаться на живую мимику этого мужчины и понять, что же такое он пытается мне сказать. Оказывается, «малявка» – это не его женщина, как я подумала вчера, а его маленькая дочь, которой очень понравилась моя сказка о Храбром Совенке.
А раз есть маленькая дочь, то есть и молодая жена. Логично и закономерно.
Пару минут я смотрю на застывшее на паузе лицо, мысленно говорю себе, что это просто блажь и, вместе с обещанием больше никогда его не смотреть, «смахиваю» с экрана.
Но чтобы не быть молчаливой свиньей, все равно пишу в ответ:
ЙОРИ:Рада, что сказка понравилась! Спасибо за видео. Ты очень обаятельный!
Нажимаю «отправить» – и глаза лезут на лоб, когда понимаю, что «обаятельный» я написала не только в своей голове. Пока трясущимися непослушными пальцами пытаюсь ткнуть в сообщение, чтобы удалить его с концами, оно на моих глазах переходит в статус просмотренного.
АНДРЕЙ FM:Я начал переживать, что перегнул палку с записью))
АНДРЕЙ FM:Так почему «Йори»?
Я подбираю ноги в кресло, упираюсь подбородком в колени и дрожащими руками набираю ответ. Пишу, что это мой творческий псевдоним, потому что «родное» имя скучное, и лично мне с ним живется не очень комфортно. И еще зачем-то добавляю, что меня можно звать просто Йо. Как будто это имеет какое-то значение для людей, которые общаются первый и последний раз в жизни.
АНДРЕЙ FM:Ты в самом деле настоящая писательница?! Серьезно?!
ЙОРИ: Если мерить «писательскую настоящесть» изданными книгами, то у меня их всего три)) Так что насчет «настоящей» я крепко сомневаюсь.
АНДРЕЙ FM:Три изданных книги? Ты шутишь? Жанр? Названия?
Я перечисляю все, но ни через пять минут, ни через час Андрей так и не отвечает, и вообще пропадает из сети. А мне страшно от того, что даже посреди выставки украшений, и позже, в кафе, за чашкой кофе с порцией «тирамису», я то и дело поглядываю на экран телефона в надежде увидеть характерный голубой огонек сообщения.
Я возвращаюсь домой только к семи вечера: уставшая, немного разбитая, без настроения и вся на нервах. Не радует даже красивое кольцо с агатом, которое теперь украшает мой указательный палец.
Чтобы как-то отвлечься, я… пишу еще одну сказку. На этот раз о Принцессе-мышке, которой приходится быть храброй, чтобы защитить свое маленькое королевство от Рыжеуса. Спящий на столе Габриэль как будто понимает, что я обижаю его сородича – пару раз лениво бьет хвостом и снова засыпает.
Я знаю, что никто не просил у меня еще одну сказку, но все-равно отправляю ее, ругая себя за навязчивость. Но на этот раз я, по крайней мере, готова услышать что-то подобное, и пока нет ответа, успеваю соорудить толстую защитную стену.
Никто не говорил, что в двадцать восемь лет глупость напрочь выветривается из головы. Особенно когда дело касается упавшего на голову «Андрея» – мое личное Яблоко.
Глава шестая: Йори
Он отвечает уже когда на улице далеко за полночь, я валяюсь в постели и безуспешно уговариваю себя закрыть глаза.
АНДРЕЙ FM:Прости, был занят
АНДРЕЙ FM:Огромное спасибо за сказку, выдумщица, Сове понравилась!
ЙОРИ: Кто такая Сова?
Вместо ответа он присылает фотографию спящей на его груди малышки: года три-четыре, если я ничего не путаю. Даже невооруженным взглядом видно их сходство даже в таких мелочах, как родинка над бровью. Как будто природа нарочно клонировала этого мужчину, смягчила его черты и подарила женскую копию самого себя.
А еще я замечаю, что «Андрей» без футболки, и даже в полумраке снимка хорошо видны черные вензеля на руке, которой он бережно придерживает детскую спинку. Замечаю – и поскорее закрываю фотографию, потому что на ней есть все то, чего я так сильно хочу: ребенок и мужчина, которого я бессовестно, бесстыже, вопреки законам логики и наперекор здравому смыслу… мысленно называю «своим».
ЙОРИ: Очень милая Сова! И очень на тебя похожа.
АНДРЕЙ FM:Мы сами по себе, выдумщица.
Он словно подслушивает мои мысли даже на расстоянии в полторы тысячи километров, запросто отгадывает незаданный вопрос и спокойно на него отвечает.
ЙОРИ:Почему сами по себе?
АНДРЕЙ FM:Потому что, выдумщица, найти женщину для секса – не проблема. Но не факт, что она станет хорошей матерью.
ЙОРИ:Больная тема? Прости, я не буду спрашивать.
АНДРЕЙ FM:Я обязательно расскажу, но не сегодня. Если, конечно, захочешь услышать.
Я обнимаю телефон двумя ладонями, переворачиваюсь набок и слышу собственный долгий сладкий вздох.
«Я обязательно расскажу…»
Мое больное буйное воображение готово ухватиться даже за этот призрачный намек на то, что и завтра у нас будет повод что-то написать друг другу.
ЙОРИ:Я украла твой голос из эфира и сделала из него будильник.
Зачем я это написала?
Снова сую телефон под подушку, мысленно даю себе крепкую затрещину и начинаю лихорадочно отсчитывать секунды до его ответа. Кажется, что каждая длинною как расстояние от земли до луны, и нервы натянуты до электрического треска под кожей. А когда, наконец, телефон отзывается вибрацией, я боюсь читать ответ.
Вся абсурдность женской души в действии.
Но потом приходит еще одно сообщение, и еще одно, и любопытство пересиливает страх увидеть, что мне стоит сходить проверить голову или что-то в духе «Да? Мой голос на твоем будильнике? Как… «интересно».
АНДРЕЙ FM:Нравится мой голос, выдумщица?))
АНДРЕЙ FM:Тогда я знаю, как тебя отблагодарить.
Потом идет звуковой файл длиной в десять секунд и приписка:
АНДРЕЙ FM:Сейчас не слушай, поставь на будильник и дождись утра. Спокойной ночи и сладких снов))
Легко сказать – не слушай сейчас! Искушение нажать на воспроизведение слишком велико, и от него покалывает кончики пальцев, но я все-таки держусь. Делаю, как сказал мое Яблоко, кладу телефон на соседнюю подушку и мысленно прошу время хотя бы разочек, в качестве исключения, поторопиться с рассветом.
И на удивление мгновенно засыпаю, хоть со сном у меня очень непростые и запутанные отношения.
А в шесть тридцать знакомый голос, на этот раз с мягким урчащим «р», говорит из динамика: «Доброе утро, доброе утро, доброе утро! Самой замечательной выдумщице и офигенному писателю пора вставать. Дела не ждут…»
Это совершенно точно, безоговорочно, глупо, наивно и странно, но без всяких «но» моймужчина, потому что всего от десятка слов я просто «улетаю».
И как дрессированная собачка, снова и снова, и снова прослушиваю теперь уже мое личное «доброе утро».
Примерно через полчаса, когда концентрация Андрея в моих ушах достигает той критической отметки, после которой у меня могут развиться слуховые галлюцинации, я захожу в нашу переписку и почему-то краснею, разглядывая висящий рядом с его аватаркой значок мобильного телефона. Мое Яблоко онлайн – и я должна написать, каким приятным стало мое утро благодаря ему. Пишу и стираю, снова пишу и снова стираю, потому что уместной будет только какая-то сухая банальщина вроде «большое спасибо за будильник!», но в ней нет ни капли моих настоящих эмоций. А мне почему-то очень хочется, чтобы он понял.
В конце концов останавливаюсь на «Спасибо, что сегодня мое утро было особенно необыкновенным» и, отправив сообщение, бегу в ванну. В конце концов, ичего такого неприличного я не написала. Кажется. Ну… наверное.
Тяжело, когда для стольких противоречивых мыслей всего одна голова, и в ней еще как-то нужно удерживать сюжет книги, список дел на сегодня, среди которых обязательный визит к врачу, потому что мой кашель, вполне возможно, уже перерос в бронхит.
В итоге, когда с замиранием сердца вынимаю телефон из-под подушки, меня уже ждет сообщение, от которого мои губы растягивают в улыбку, достойную визуализации кошки Чеширского кота.
АНДРЕЙ FM:Еще раз доброе утро, выдумщица) Рад, что пришелся кстати. Так и будем: ты укладываешь спать мою Сову, а я бужу тебя каждое утро))
Мне хочется написать, что за последнее время, за долгие-долгие годы намеренного одиночества, это лучшее и самое романтическое, что я только слышала от мужчины, но внутренний тормоз включается как раз вовремя. Есть вещи, которые мужчинам лучше не говорить. Тем более тем, которые существуют лишь в десятке предложений в моих «входящих».
ЙОРИ:Я как раз не могла придумать повод, как попросить тебя и дальше желать мне «доброе утро».
Смотрю на «улетевшие» слова и снов – в который раз! – пытаюсь понять, что происходит в тот короткий промежуток времени, за который моя твердая уверенность быть сдержанной и серьезной превращается вот в такую обнаженку. Где-то на этом коротком пути существует огромный крюк под названием «Тоннель Безумия», и ни один мой ответ не обходится без обязательного его преодоления.
АНДРЕЙ FM:Никаких проблем, выдумщица)
ЙОРИ:Мне правда очень нравится твой голос. И, если это возможно, я бы хотела слышать его немножко чаще))
На этот раз даже не удивляюсь. Просто принимаю как должное, что у этого мужчины с татуировками, которые мне очень хочется рассмотреть, и родинкой, которую хочется потрогать, есть безлимитный доступ к моему безумию.
АНДРЕЙ FM:Я понял, выдумщица: нужно больше голосовых сообщений!))
ЙОРИ:Может быть… напишешь мне в вайбер? Там будет удобнее.
Проходит пара минут, но он не отвечает. Правда, на этот раз у меня нет времени накрутить себя самыми черными предположениями, потому что в дверь моей квартиры звонят, несмотря на то, что еще даже нет восьми. Так рано могли приехать только родители, но, во-первых, мы всегда договариваемся о времени, а во-вторых, папа действительно должен приехать, но только во второй половине дня.
Возможно, мои ненормальные соседи снова устроили бытовой скандал с битьем посуды и друг друга, потому что в прошлый раз шуму было столько, что кто-то вызвал полицию, и мужчины в погонах опрашивали всех соседей по площадке часа в три ночи.
Я потихоньку открываю дверь и первое, что бросается в глаза – темно-коричневая модная дубленка с белой овчиной на воротнике. И рост, ради которого приходится задирать голову, чтобы посмотреть в лицо утреннему гостю.
– Привет, Йори, – говорит Костя, всучивая мне какой-то необъятный букет красных роз.
Нет, нет, нет, только не говори…
– Я пришел сказать, что дурак. – Он грустно улыбается, закладывает пальцы в передние карманы джинсов. – Столько раз, сколько нужно, чтобы ты поверила.
Глава седьмая: Андрей
Ранее, прошлым вечером
Пока Соня увлеченно рисует на заднем сиденье моего «Финика», я, прислонившись бедрами к дверце, без особо интереса рассматриваю поток людей, медленно тянущийся из здания Московского вокзала.
Лена уже приехала – сообщение об этом написала минут пять назад. Сообщение, в котором пара разноцветных сердечек и значок «бесконечность» между ними. Как будто она думает, что пары виртуальных картинок, выстроенных в бессмысленную последовательность, достаточно, чтобы сделать вид, что между нами ничего не произошло, и все идет своим чередом. Как будто в последний раз мы виделись вчера, у нас был классный секс, а утром она убежала по делам, чтобы, как всегда, вернуться вечером.
Я замечаю ее среди толпы, потому что в чем-чем, а в умении подать себя она достигла почти совершенства. По большей части, именно на броскую эффектную внешность, ауру «всегда готова и всегда хочу» я и повелся, как дурак, почти полтора года назад. Или меньше? Пытаюсь достать из памяти месяц, когда мы познакомились, и почему-то на ум приходит только душный летний вечер, а был это июнь или август – черт его знает.
У Лены длинные каштановые волосы, гладкие и блестящие после всяких салонных процедур, высокие сапоги, узкие джинсы и пальто с соболем на воротнике – мой подарок незадолго до того, как я сказал, что собираюсь перебраться в Культурную столицу. Не на время, а с концами.
На всякий случай проверяю, надежно ли заперты двери, делаю Соне знак, что сейчас подойду, и она серьезно кивает, снова возвращаясь к рисунку.
Нужно помочь Лене с сумками, потому что она тащит два необъятных «мешка» с подчеркнутым страданием на лице. Но при этом пытается состряпать соблазнительно-счастливую улыбку, когда понимает, что я ее заметил.
Даже интересно, какое оправдание для своего приезда она придумала.
– Привет, мой хороший. Ну у вас тут и навалило снега!
Как только избавляю ее от ноши, протягивает руки, чтобы обнять. И я даже не успеваю отодвинуться, только беззвучно вздыхаю, чувствуя на скуле влажный след поцелуя и царапанье ногтями моего затылка.
– Не надо вот этого, хорошо? – Делаю шаг назад, разворачиваюсь и напоминаю себе, что с женщинами нельзя быть грубым. Даже если очень хочется. Даже если весь наш последний не телефонный разговор конкретно эта женщина сделала все, чтобы вынести мне мозг и в сотый раз напомнить, какое я говно в отношениях.
– Знаешь, чем отличается Мужчина от мужчины? – Она выделяет интонацией первое слово, и я мысленно готовлюсь услышать какую-то пафосную хрень из тех, которые постят на картинках в социальных сетях. – Мужчина умеет прощать и говорить «я был не прав».
– Может тогда, пока не поздно, найдешь Мужчину, а то я у меня проблемы с уступками женской тупости?
Лена поджимает губы, щурится, но, кажется, первый раз в жизни пытается взять себя в руки и не устраивать очередное представление под названием «Ты просто не способен меня оценить».
– Прости, – наконец, выцеживает она. И цепко хватает меня под локоть. – Поехали уже, я замерзла.
Забрасываю вещи в багажник, помогаю Лене сесть на переднее сиденье и в зеркале заднего вида вижу недовольное лицо моей Совы. Если бы было можно – я бы никогда не знакомил свою дочь с этой женщиной. Но так уж вышло, что, хоть мы с Леной и жили отдельно, она часто оставалась у меня в квартире на несколько дней или даже неделю. И, мягко говоря, не смогла найти общий язык с моей дочерью. Возможно, я субъективен, но склонен думать, что Королева даже не пыталась.
Но сегодня в сибирской глубинке наверняка в муках скончалось что-то большое и древнее, потому что Лена первым делом разворачивается лицом к Соне и почти искренне щебечет:
– Я привезла тебе еще одну куклу в твою коллекцию!
Соня встречает новость без восторга.
«Если бы ты хоть немного интересовалась ей, то знала бы, что «тема» с коллекционными куклами не актуальна еще с осени».
– Ты нам не нужна, – прямо в лоб выдает Совушка.
Лена делает вид, что детская бесхитростность – просто шутка и каприз, и громко смеется. Но когда поворачивается ко мне, нарочито выразительно, менторским тоном женщины, собаку съевшей на воспитании детей, говорит:
– Ты ее разбаловал, Андрей. Трехлетний ребенок не должен указывать взрослому мужчине, как и с кем ему встречаться. А тем более думать, что ты будешь спрашивать ее разрешения.
– Ей четыре.
– Что? – Лена трет какой-то наклеенный на ноготь безымянного пальца камень.
– Соне было четыре в декабре.
И это, пожалуй, все, что нужно понимать о том, почему я никогда не видел нашего с Королевой одного на двоих будущего.
– Поехали домой, мой хороший. Я… нуждаюсь в тебе.
Лена понимает, что облажалась, поэтому быстро переходит на более понятную ей дорогу – дорогу, которая приведет ее в мою постель. Все эти взмахи ресницами, «игра» голосом и фирменная хватка пальцами моего колена мне давно хорошо знакомы. И, к счастью, я уже выработал эффективное противоядие.
– Поехали, Лена, как только назовешь адрес твоегодома.
В чем дело, Королева? Не приготовила запасной план?
Лена смотрит на меня так, будто я предложил отвезти ее как минимум в камеру пыток и заранее озвучил всю «развлекательную программу». Слишком хорошо я знаю этот взгляд, чтобы не видеть за ним шквал негатива, которым меня вот-вот придавит.
– Ты шутишь? – Она поправляет волосы, но даже сейчас, не в самый приятный момент ее жизни, делает это так, будто в любое время ждет вспышку фотоаппарата. – Я приехала к тебе.
– Насколько я помню, об этом в твоем сообщении не было ни слова.
– Прости, Андрей, не знала, что нужно озвучивать очевидные вещи!
– Еще раз повысишь голос в присутствии моей дочери – и я забуду о своем хорошем воспитании.
Мы несколько секунд смотрим друг на друга, и лицо Лены постепенно приобретает жесткий пунцовый оттенок, который хорошо видно даже под немалым слоем косметики. Как бы ни смешно это звучало, но когда она впервые осталась у меня на ночь, утром у меня было впечатление, что я провел ночь с какой-то другой женщиной. Нет, не потому, что под слоями макияжа оказалась Баба Яга. Это была все та же Лена, но совершенно другая.
– Мне жаль, что я вышла из себя, – говорит она.
То ли после Кукушки я стал циником, то ли с возрастом начал проявляться мой сарказм, но я ни на секунду не верю в искренность ее слов. Но легко верю, что она изо всех сил старается следовать совету из какого-то модного журнала для женщин, у которых ограниченное количество извилин в голове. И прямо сейчас передо мной – настоящее представление по заученному сценарию, как советовала псевдопсихолог из женской колонки. Что-то вроде: «Даже если Ваш мужчина неправ – уступите ему, так он почувствует свою значимость, а Вам достанется чувство глубокого удовлетворения за спасенные отношения».
– Я не знала, что в наших отношениях все настолько… изменилось.
Это моя вина – чего уж тут. Это я не поставил ту самую точку, а просто ушел, понадеявшись, что этого будет достаточно, чтобы мы, взрослые люди с багажом отношений за плечами, поняли все без слов, и тихо-мирно разошлись.
– Лена, я не готов поддерживать отношения на расстоянии. – Даже если это всего шестьсот с небольшим километров, с легкостью преодолеваемых на скоростном экспрессе за четыре часа. Все эти переписки, звонки, фотографии и прочее никогда не заменят реальную жизнь.
– Поэтому я приехала к тебе!
Лена нервно дергает за кулон на шее – еще один мой подарок. И кольцо на ее безымянном пальце – к нему в пару. У меня словно открываются глаза: я ведь не просто «был» с ней для галочки. Я пытался строить отношения. Первое время уж точно. Пытался быть хорошим заботливым мужчиной, не был жлобом, исполнял дурацкие прихоти и даже настоял, чтобы Лена ушла из своего офиса, где получала копейки и негатив. Организовал ей занятие по душе, чтобы она развивалась. Как бы пафосно это ни звучало – пытался тянуть ее до уровня той женщины, которая представляет из себя что-то большее, чем просто «хороший секс».
Шоры с глаз спали примерно через год, и я просто тупо забил, пустив все на самотек.
Можно сказать, пожинаю теперь, что посеял. Увы.
– Я ничего не понимаю, Андрей. – Ее губы начинают дрожать. В этот раз охотно верю, что слезы будут настоящими. Все-таки только что до Королевы начало понемногу доходить, что это – не просто очередная размолвка. А я не самый плохой вариант для тридцатилетней, неустроенной в жизни женщины. – Нам же хорошо вместе. Я же… я правда люблю тебя. Просто, ты должен понять, что твой переезд – он был как снег на голову!
Ладно, кажется, нам нужно поговорить, и точно не при ребенке.
Глава восьмая: Андрей
Уже слишком поздно, чтобы поговорить с ней на территории какого-то кафе, да и я еще недостаточно освоился, чтобы вот так за пять минут найти приличное подходящее место, где будет и детское меню, и игровая комната. Поэтому, скрепя сердце, приходится везти Лену к себе.
Вижу, что она раздумала изображать жертву и уже вовсю что-то набирает в телефоне. Краем глаза вижу, что снова что-то пишет в инстаграм. Не сомневаюсь, что прицепила туда фотографию питерского вокзала и дурацкую приписку в духе «Снова вместе!»
– У тебя есть где переночевать? – спрашиваю я, когда Лена, наконец, прячет телефон и снова хватает меня за колено.
– Не смешно, Андрей. – Даже в такой момент она пытается заигрывать и изображать секс-бомбу.
– Я и не смеюсь. Нам нужно поговорить, а потом я вызову такси, и ты уедешь: к родственникам, знакомым, в гостиницу или на вокзал.
После этого Лена замолкает окончательно и до самого дома делает вид, что я прошелся грязными ботинками по ее большому и светлому. Честно говоря, однохренственно.
Дома Соня, пока я помогаю ей справиться со шнурками на сапожках, говорит мне на ухо:
– Пусть саблезубая тигла уходит.
– Она обязательно уйдет, Сова. Большее никаких саблезубых.
Вот что бывает, когда вместо сказок читаешь дочке энциклопедию о динозаврах и доисторических хищниках.
Соня убегает к себе в комнату, а я иду на кухню, где Саблезубая королева уже приготовилась к бою. Сидит на кухонном диване ровнее ровного гвоздя, закинула ногу на ногу и расстреливает меня бешенным взглядом.
– Андрей, я, конечно, все понимаю…
– Что ты понимаешь? – нарочно обрываю ее на полуслове.
– Что мужчине после долгого отсутствия постоянных отношений тяжело решиться на серьезный шаг и остепениться. Но холостяцкий образ жизни, родной, закончится там, где начнется одиночество.
– Поверь, за две недели у меня было достаточно времени сравнить и понять, что лучше я буду холостяком, чем с не той женщиной. Мне есть ради кого жить.
– Это позиция слабого и неуверенного в себе мужчины.
Ну конечно, как же без пляски на яйцах.
– Ты просто боишься, – добавляет Лена.
– Да, боюсь, – позволяю себе едкую усмешку. – Боюсь мозгоебства. Устал от него жутко. Боюсь связаться с женщиной, которая не в состоянии запомнить, сколько лет моей дочери. Знает, как сделать минет, но ни хрена не понимает в том, что такое домашний уют.
– Раньше ты не жаловался, – с вызовом бросает Лена.
– Все познается в сравнении. Поэтому, Лена, мы с тобой закончились. Гораздо раньше, чем я сменил города. И ты могла бы не сваливаться как снег на голову, а для начала позвонить.
– Мы и раньше ссорились, – пытается оправдать свой идиотский поступок Королева. – Ты много для меня значишь. Ты мой мужчина, и я приехала, чтобы быть с тобой. Видишь, – разводит руками, – бросила все, сожгла все мосты.
– Надеюсь, не все, потому что тебе придется вернуться.
– То есть ты меня прогоняешь? – В голосе звенит вызов.
– То есть я сделал это еще две недели назад. – Бросаю выразительный взгляд на часы. – У тебя есть час, чтобы разобраться с жильем, потом я вызову такси, и ты уедешь. Мне не интересно, куда. Это мои проблемы.
– Ты шутишь?! Где я в такое время…
Просто выхожу из кухни и прикрываю за собой дверь.
Никогда в жизни мне не было настолько пофигу до того, что скажет женщина.
Я даже удивлен, когда через час Лена сама выходит и говорит, что первое время побудет у подруги. Даже называет ее имя, и я вспоминаю, что у нее тут в самом деле есть хорошая знакомая. Спокойно жду, пока Королева оденется, и сношу сумки в стоящее около подъезда такси. На прощанье меня даже не удостаивают взглядом, но, как я уже говорил, мне однохренственно.
Намного позже, когда Соня после сказки от Выдумщицы спит на мне без задних ног, я валяюсь в постели и почему-то прокручиваю в памяти написанные электронными чернилами слова: «Я украла твой голос…»
Отношу Сову в кровать, а сам, сонный и с тяжелой головой, иду в душ.
Интересно, какая она?
Ноль мыслей. В профиле на ее странице нет ни одного фото, только картинки: то девочка с вампирскими клыками, то милая эльфийская принцесса. Есть дата рождения, но нет года. Почему-то интуитивно кажется, что она примерно моего возраста, может, чуть младше. И даже места жительства нет.
Какого… меня это вообще интересует? Это же простая переписка, за которой нет ничего, кроме пары приятных фраз.
Переписка, которую интуитивно хочется продолжить. В конце концов, в последнее время мне в самом деле не хватает простого общения. Наверное, поэтому слова из динамиков так идеально ложатся на меланхоличное настроение: «Нет, мы не пара влюбленных… Ты полюбила мой голос…»[1]
Надеюсь, романтичной Эльфенке на том конце связи, где бы она ни была, понравится мое «Доброе утро»
Хорошо, что следующее утро – субботнее, и нам с Совой никуда не нужно спешить. Валяемся в кровати по полной, почти буквально до состояния, когда уже начинают немилосердно болеть задницы. Ночью она снова испугалась и пробралась ко мне, причем так тихо, что только под утро я в полудреме почувствовал знакомое сопение мне в ухо, и маленький ручки вокруг шеи. Возможно, самое время сводить ее к хорошему детскому специалисту, как советует Антон?
Сегодня у меня первый ночной эфир, и Соне придется провести его со мной в студии. К счастью, там есть удобный кожаный диван, и я заранее положил в машину подушку и теплое одеяло, а на кухне уже стоит термос, куда сделаю чай. Ну и приготовлю что-то из того, что она любит.
Вроде и распланировал все, а на душе какая-то хрень. Да, как я сказал Эльфенке – мы сами по себе, без женской руки, потому что в последнее время все руки, которые пытались схватить меня за яйца, были, мягко говоря, не теми и не о том. А еще я тупо боюсь доверять дочь очередной няньке, хоть на примете есть пара агентств с хорошими рекомендациями. Но правда в том, что и предыдущая нянька была тоже из приличной конторы. И это ни хрена не спасло мою дочь от сломанной руки, а меня – от вечного страха, что если бы это случилось летом, когда окно могло быть открыто, Соня могла бы…
Когда выхожу из душа, Сова уже сидит на кухне, забравшись на диванчик с коленями: взъерошенная, с игрушкой в охапке и недовольным голодным взглядом. Вот она – женщина, которой достаточно только посмотреть, чтобы я превратился в готовый исполнять все ее прихоти кисель. Не так уж Лена и не права – я действительно балую свою малышку. Балую – и наслаждаюсь этим.
– Тигла снова к нам вернется? – спрашивает Соня, пока я присаживаюсь рядом и приступаю к ежедневному ритуалу под названием «расчеши демона». Одно «не ласковое» движение расческой – и маленькое тельце начинает издавать такие адские звуки, что впору вызывать экзорциста.
– Нет, Сова, не вернется.
– А зачем она оставила это?
Соня показывает куда-то в угол, и я, проследив за ее пальцем, в самый последний момент прикусываю зубами желание от души выматериться.
Лена приехала с двумя сумками, но я так спешил от нее избавиться, что не придал значения, сколько в итоге погрузил в такси. И один из ее необъятных «мешков» теперь стоит у меня на кухне. Я не параноик, но то, что сумка «случайно» оказалась в самом незаметном месте, наталкивает на определенные мысли. А я слишком хорошо знаю повадки Лены, чтобы отмахнуться от простого и здравого взгляда: она сделала это нарочно, оставила зацепку, перебросила веревку рядом с сожженным мною мостом.
[1] Песня Jah Khalib – «А я Её»
Глава девятая: Йори
Я минуту с совершенно пустой головой рассматриваю букет у меня в руках. Розы все как на подбор, и их так много, что мне действительно непросто удержать все это «великолепие». Сотня их тут что ли?
Когда мы с ним виделись в последний раз?
Почему-то сейчас это кажется важной деталью, без которой не сложится пазл под названием «серьезный разговор». Кажется, это было полгода назад, на Дне рождения Наташкиного мужа, с которым Костя в дружеских отношениях. Все же я живу в маленьком сером городке, мы здесь друг другу если не родня, то друзья по соседней парте. Ничего удивительного, что моя лучшая подруга вышла замуж за лучшего друга моего бывшего парня. Хотя, о чем это я? Мы были парочкой примерно три часа, и даже моего личного безумного оптимизма не хватит, чтобы считать нас «бывшей парочкой».
– Йо, скажи что-нибудь? – Костя пытается погладить меня по щеке, но я шарахаюсь в сторону, чувствуя себя пугливой лошадью, с которой сняли шоры. Рука Кости ловит воздух, и он с тяжелым вздохом сует ее в карман. – Может, пригласишь меня войти?
– Тебе лучше уйти, – бормочу деревянными губами.
Пытаюсь вернуть букет, но Костя отступает, и я стою с розами на вытянутых руках, как кукла, у которой заели оба плечевых шарнира. Понимаю, что цветы ни в чем не виноваты, но не могу их взять. Потому что это будет означать: «Я заметила твой белый флаг и готова к переговорам». А я не хочу ничего обсуждать.
– Йори, нам нужно поговорить.
– Нет, не нужно, – отбриваю я.
– Пожалуйста! – Костя хватает меня за локоть в тот момент, когда я почти дотянулась до ручки двери. Пробую стряхнуть его хватку, но это бесполезно, потому что он выше и сильнее меня. Намного. – Просто дай мне шанс сказать.
– Дай шанс своей семье.
– Что? – Он кривится, как будто я сказала глупость. – Йо, ты же знаешь, что никакой семьи не было и никогда не будет. Я тебя прошу, – вскидывает руки, – перестань делать вид, что ты хорошая девочка, потому что мы оба знаем, что это не так.
Злость укрывает с головой за считанные секунды, стоит мне заглянуть в его глаза. Я вижу в них то, что он не стал произносить вслух: насмешка и ирония.
– Ты хотела быть со мной, хоть знала, что я, мягко говоря, не свободен. Но все равно дала себя поцеловать. И не только поцеловать, как я помню.
Если бы букет не был таким тяжелым, я бы отхлестала его по самоуверенной улыбке.
– Ты с ней расстался… – Мне противен собственный голос, но сейчас я даже рада, что он больше похож на шипение. – Об этом все знали.
– Все знали, что у нас просто временная размолвка. – Он даже не берет паузу для ответа. – Все знали, что мы часто ссоримся. И только ты решила, что…
Мне нужно, чтобы он закрыл рот, поэтому я почти с разбега тараню его цветами в грудь. Костя не ожидает такого поворота, охает и отступает. Мне хочется ударить его еще раз, но я сдерживаюсь и «прилипаю» кулаками к бедрам. Костя – это всего лишь прошлое, шрам, который останется со мной на всю жизнь. Но я по крайней мере не дам ему снова и снова ковырять до крови старую рану.
