Текст книги "Долго и счастливо (ЛП)"

Автор книги: Айя Линг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

Глава 14

Кэт

Пробираюсь по коридору в новом платье и с маской на лице. После разговора с горничной я приказываю ей открыть меня и снять засовы с двери, и отправляюсь одеваться на бал. Жером узнает меня в сказочном платье. Поэтому нахожу маску, которая покрывает большую часть моего лица, оставляя видимыми только мои глаза и рот. У меня также есть парик, к счастью, кажется, что парики здесь в моде, и могу найти парик хорошего размера, который может скрыть мои каштановые волосы под копной черных кудрей. Также наношу много макияжа – настолько, что я могла бы выступать на сцене. Маска может скрыть мое лицо, но, возможно, мне придется снять ее, поэтому очень важно, чтобы я выглядела как можно меньше похожей на себя. Используя косметику, рисую и рисую, пока не похожу на клоуна.

Благодарна, что бывшая любовница Жерома оставила так много вещей в этой комнате, которую могу использовать. В противном случае не знаю, как смогла бы прокрасться на бал.

Мне приходиться долго одеваться, так как нет никакой служанки, которая помогла бы мне, а также потому, что мне нужно найти платье моего размера, и которое относительно легко одеть. Что-то не слишком тугое в спине. В конечном итоге одеваю шокирующее фиолетово-розовое платье с рядом кнопок, а не лабиринтом шнурков. Надеюсь, с более либеральным отношением к моде и сексуальному поведению здесь, в Морине, я не буду подвергаться тщательному изучению. Также беру веер. С двойной защитой из веера и маски, я достаточно уверена, что никто меня не узнает.

Когда последний раз смотрю в зеркало, поражаюсь женщине в отражении. Она выглядит такой утонченной, такой разукрашенной и такой непохожей на меня. Платье с низким вырезом по стандартам Ателии, вершины полушарий моих грудей видны, но мне не нужно выглядеть сегодня вечером, как ателийка. Могла бы сойти за куртизанку высокого класса. Или актрису в Мулен Руж. Танцовщицу бурлеска, одетую в кринолин.

Эдвард узнает меня? Но нет времени, чтобы переделывать мой макияж или переодеваться в другое платье. Раздается звук музыки, звучащий от того места, где должен начаться бал.

– Ну, – говорю я себе. – Желаю удачи.

Моя единственная надежда – привлечь внимание Эдварда. Трудно быть простолюдином в Морине, но вдвойне трудно, когда тебя считают девушкой, которая пыталась выдать себя за принцессу Ателии. Только Эдвард, который знает мою истинную личность, может вытащить меня отсюда.

Когда покидаю комнату Жерома, я вынуждена сделать то же самое, что сделал он со мной – запираю служанку в спальне, с носовым платком, набитым в рот, чтобы она не могла кричать. Мне жаль, что так поступаю с ней, особенно от того, что Жером будет в ярости, когда вернется, но я должна выйти отсюда.

– Простите меня, но, боюсь, понятия не имею, где я, – я приветствую слугу. – Не будете ли вы так добры показать мне путь на маскарад?

Хорошо спародировать акцент, чтобы походить на ателянскую благородную леди, не представляет большой проблемы. Вскоре направляюсь в бальный зал. К счастью, слуга не узнает меня. Вообще-то, я уверена, что ни мама, ни Пейдж не смогут узнать меня.

Но трудности только начинаются. Бальный зал, который так же огромен, если не больше, чем бальный зал во дворце Ателии, переполнен. Августин – тот тип человека, который наслаждается огромными вечеринками, и здесь должно быть множество людей. Вместе с моринами были приглашены многочисленные иностранные дворяне. Как мне найти Эдварда и поговорить с ним?

По крайней мере, нетрудно найти его. Когда хожу по комнате, напрягаясь, чтобы поймать любой разговор о нем, и вскоре слышу, как некоторые дамы морин болтают и вздыхают, их руки прижаты к их сумочкам.

– Посмотри на этого принца из Ателии, – вздыхает одна. – Он действительно такой же красивый, как в газетах.

– И ужасно холодный. Я бы предпочла танцевать с Жером или графом Монбланом. От этого принца Ателии у меня озноб.

– Да, но танцевать в его объятиях – достаточная награда. Я действительно завидую Симоне. Какая они красивая пара!

Встаю на цыпочки. Конечно, Эдвард танцует с Симоной в центре зала. Помню, что это обычай, что пары не танцуют вместе на больших событиях. Например, король сопровождал Симону, а Августин королеву, когда они приехали с государственным визитом. И я должна признать, что Эдвард и Симона выглядят вместе великолепно. Даже через маску могу узнать его темные волосы и благородную осанку, и даже твердость, когда он сжимает губы. Узнаю, как он танцует с изяществом кота. Жаль, что я не в объятиях моего мужа.

Поскольку в бальном зале так много людей, легко остаться анонимным. Несколько дворян просят меня танцевать, и, хотя я не в настроении, это может обидеть кого-то, если продолжу отвергать их. Поэтому стараюсь изо всех сил, и, к моему удивлению, оказываюсь всего в нескольких ярдах от Эдварда. Он говорит с каким-то дворянином Морина о городском планировании. Жером находится неподалеку. Мой ум мечется, интересно, как привлечь внимание Эдварда. Если буду говорить, он узнает мой голос, но Августин и Жером тоже. И Катриона Брэдшоу, танцующая с каким-то аристократом из Морина, тоже не так далеко.

Ищу обручальное кольцо, которое Эдвард дал мне, спрятанное в моем платье. Так незаметно, как могу, пробираюсь мимо Эдварда, так близко как могу добраться до него в любом случае. Держу кольцо, когда думаю, что он смотрит в мою сторону. Он замирает, и я знаю, что он хотя бы распознает кольцо, если не меня. Когда танец заканчивается, отказываюсь от другой просьбы танцевать, притворяясь усталой, и направляюсь в уголок, где стоит столс едой. Если поговорю с ним, мы должны быть далеко от Жерома и Катрионы.

Хихиканья девушек говорят мне, что он подошел ко мне.

– Леди, – у него низкий голос. Он не узнал меня, я ужасна в этом платье и маске. – Как вы получили это кольцо?

Понижаю голос.

– Принц Ателии одел мне его на палец.

– Прошу прощения?

На этот раз смотрю на него, прямо в его золотисто-карие глаза. Мое сердце так тяжело стучит, что похоже, вырвется из моей груди.

– Первый раз был, когда мы поженились в соборе Сент-Джеймс. Второй раз, когда мы вернулись из нашего медового месяца в Энрилте.

Эдвард быстро выдыхает. Я сопротивляюсь стремлению обнять его.

– Эдвард, – шепчу я. Слеза катится по моему лицу, просачиваясь под маской. – Это я, Кэт. Я вернулась.

Он смотрит на меня, как будто пытается разглядеть мои настоящие черты под маской, а когда говорит, его голос хриплый.

– Будете ли вы так любезны почтить меня танцем, леди?

Делаю реверанс и беру его за руку. Когда наши руки встречаются, он быстро смотрит на меня. Возможно, он не узнает мое лицо, но знает форму моей руки, текстуру моей кожи и то, как мы держались за руки.

Когда мы направляемся на танцпол, несколько женщин Морин шепчутся со своими поклонниками. Возможно, мне не стоило соглашаться на этот танец, но сейчас уже слишком поздно. И рациональные мысли в стороне, я скучала по его прикосновениям. Теперь, когда мы держимся за руки, хочу, чтобы мы могли сделать больше. Хочу прижать его голову к моей, поцеловать, пока мы оба не запыхаемся и не займемся любовью, пока огни не вспыхнут в небе.

Рука Эдварда дрожит; мне даже не нужно смотреть на него, чтобы знать, что он переживает эмоциональную суматоху внутри. Когда оркестр начинает мелодию, и мы сталкиваемся друг с другом, его глаза жадно ищут мое лицо, как будто пытаясь увидеть его сквозь маску. Он смотрит мне в глаза и, наконец, говорит.

– Это ты. – Он узнал меня, несмотря на маску, сильный макияж, и броское платье. – Кэт. – Я могла бы заплакать от неверия и тоски в его голосе. – Это не сон, да? Гоблины сжалились над нами и наколдовали тебя, чтобы утешить меня?

– Не будь смешным, – говорю я, сопротивляясь желанию поцеловать его перед всеми. – Феи нашли способ помочь мне. Они изменили физиологию моего тела, так что теперь я могу выжить в вашем мире.

– Феи?

– Да, – шепотом я рассказываю ему о леди Грегори и Лисандре. К счастью, Эдвард умеет читать по моим губам, когда музыка заглушает мой голос. Его глаза расширяются, когда рассказываю о заклинании преобразования, которое сделало леди Грегори и Лисандра более похожими по возрасту, и когда заканчиваю, его хватка на моей талии настолько крепкая, что это больно. Это Эдвард, которого я знаю.

– Таким образом, у них получилось дать тебе возможность существовать в нашем мире. – В его глазах что-то блестит; он моргает и восстанавливает самообладание. Как ни странно, я рада, что он не сломался посреди танцпола. – Но как ты сюда попала? Откуда ты знаешь, что я нахожусь в Морине? Как ты попала во дворец? У тебя есть приглашение?

Песня подходит к концу.

– Я объясню позже, но мне нужна твоя помощь. Жером нашел меня, и я должна быть заперта в его комнате.

Эдвард выглядит удивленным, но, когда мы дошли до последних нот песни, он не просит объяснений.

– Он причинил тебе боль? – его глаза ожесточаются, и он выглядит так, будто собирается извергать пламя.

– Нет. Воистину, Эдвард. Не хватило времени.

– Слава богу. – Он задерживает руку на моем локте, а взгляд остается неподвижным на моем лице. Я с трудом глотаю. Его любовь ко мне превзошла эту отвратительную маску, которую я ношу. – Не покидай бальный зал. Я пошлю кого-нибудь искать тебя.

Интересно, как он это сделает. Но, по крайней мере, мне удалось найти Эдварда. Даже если Жером сейчас найдет меня, я не против. Просто счастья, которое преображает лицо Эдварда, достаточно. Даже если меня заклеймят ведьмой, предательницей или соблазнительницей, мне все равно.

Танцую несколько песен с другими людьми. Дворянин Морин пытается попросить меня совершить приватную прогулку в саду. Я отказываюсь настолько вежливо, насколько могу. К счастью, никто не спрашивает, кто я. Они, похоже, довольны тем, что я ателийская дворянка, и они задают вопросы об ателийской культуре, знаменитых достопримечательностях и королевских семейных вопросах, на которые могу ответить без труда. Так рада, что на этот раз мои воспоминания остались нетронутыми.

А потом кто-то схватил меня за руку. Пищу и отдергиваю руку. Жером, должно быть, нашел меня.

– Леди Кэтрин. Вы не окажите мне честь стать моим партнером в следующем танце?

Боже мой, я так рада. Думала, что это будет Жером, но это Генри, официально одетый в черный костюм и галстук.

– Честь – это мое все, ваша светлость, – отвечаю я, как меня учили. В то же время оглядываюсь на Эдварда, но он уже занят какой-то другой благородной дамой. Но я уверена, что он послал сюда Генри. Кроме того, он назвал меня Кэтрин. Он знает, что я не Катриона Брэдшоу.

Генри берет меня за руку и уходит.

– Как ты вернулась? – спрашивает Генри, кружа меня. Честно говоря, он не такой хороший танцор, как Эдвард, которому удается вести быстрый разговор, не пропуская ни единого шага. Его движения резкие, и иногда он делает ошибки. Возможно, атлетические способности Генри ограничиваются только крикетом, или Эдвард был вынужден тренироваться более широко.

– Моя болезнь, – говорю я тихо. – Она была излечена.

– Хорошо. – Он крепко держит меня за руку. – Я очень рад это слышать, леди Кэтрин.

– Элли здесь?

– Ее не пригласили. И, честно говоря, меня бы здесь не было, если бы я не приехал в Морин для моего исследовательского проекта с доктором Дюрантом.

– О. – яЯпочти забыла. Генри был поклонником доктора Дюранта, главного врача императора Морина, и хотел провести с ним исследования. Но герцогиня не одобряла желаний Генри, противоречащих его позиции как герцога, и только после того, как Элли отправилась в Сомерсет, она, в конце концов, согласилась.

Мелодия заканчивается. Когда он кланяется, и я делаю реверанс, это должно быть точкой, предшествующей расставанию, но вместо того, чтобы уйти, он оглядывается и кивает. Держу пари, он сигнализирует Эдварду.

– Леди Кэтрин, это было очень приятно танцевать с вами, – рука Генри остается на моей руке. – Тем не менее, я бы не хотел, чтобы меня так быстро лишили вашей компании. Не могли бы вы прогуляться со мной на улице? Я был бы рад увидеть ваше лицо под этой маской.

Если бы я не знала, что для этого приглашения должен быть мотив, я бы закатила глаза и спросила, кто он, и что он сделал с Генри, которого я знала.

– Конечно, мой лорд. – Мои ресницы трепещут, я пытаюсь выглядеть польщенной, хотя это не может быть эффективно через маску. – Ваше желание для меня закон.

Мы привлекаем мало внимания, когда выходим наружу. Если бы Эдвард сопровождал меня, дамы определенно заметили бы, поскольку он наследный принц, но Генри рассматривается как любой другой аристократ в маске. Кроме того, несколько пар также ускользают с танцпола.

Снаружи дворцовые сады великолепны в своем разнообразии, кажется, что император попытался посадить каждое дерево и кустарник, которые он мог найти в каждом укромном уголке сада. Интересно, что Эдвард думает об этом саде, так как Генри ведет меня мимо скопления красных роз размером с блюдца. Эстетический стиль сада похож на декор дворца и, вероятно, отражает и культуру Морина – смелую, кричащую, ослепительную.

Время от времени можно было услышать хихиканье, и я съеживаюсь при виде не отрывающихся, страстных пар в различных местах сада. Нам с Генри даже пришлось обойти пару, которые целовались посреди дорожки. Было бы не так плохо, если бы я была здесь с Эдвардом, но с Генри, которого я всегда вижу хорошим, надежным другом, это так неловко.

Спустя время, показавшегося вечностью, мы достигаем двора, переполненного многочисленными каретами.

– Ой! – мужчина из Морина спотыкается, но женщина, макияж которой смазан, поддерживает его. – Не можешь дождаться, чтобы забрать это домой, а? Почему бы вам не присоединиться к нашей вечеринке, будет веселее!

– Спасибо за предложение, но нет, – выражение Генри спокойное и безразличное.

– Ты из Ателии! – человек шлепает Генри по спине. – Неудивительно, что ты так встревожен. Позвольте мне сделать вам одолжение, Вы не узнаете, что такое настоящее плотское наслаждение, пока вы…

– Извините, но я действительно должен отказаться. – Генри находит карету с кучером и подталкивает меня. – Спокойной ночи.

Он поднимает занавески, пряча нас от посторонних и кричит, чтобы водитель трогал. Когда карета выезжает со двора, крики человека угасают. Откидываюсь на своем месте, чувствуя себя настолько уставшей, что могу заснуть в карете. Я сбежала из лап Жерома. И что более важно, Эдвард знает, что я вернулась.

Глава 15

Кэт

Квартира Генри находится недалеко от Королевского института Морина. Он выбрал ее специально, чтобы каждый день ходить в Королевский институт. Как его таунхаус, который находится недалеко от университета в Ателии. Удобство прежде комфорта.

– Почему ты арендовал квартиру вместо дома? – спрашиваю я.

Генри больше похож на простого человека по сравнению с его сверстниками, но все же я ожидала, что он привык жить в доме со слугами.

– Половина домов рядом с институтом принадлежит счету Морина, а другая половина принадлежит факультету института, – говорит он, направляя меня по лестнице. – Я знаю мало людей в Морине, поэтому нет необходимости развлекать гостей на вечеринке. Мне не нужны слуги, питание предоставляется институтом, и у меня есть уборщица более двух раз в неделю. Кроме того, это только на год. Меньше, если проект пойдет хорошо.

– Никаких приглашений от аристократов Морина? – спрашиваю я. – Если они узнают, что ты двоюродный брат Эдварда и герцог из Ателии, я уверена, что они с удовольствием познакомились бы с тобой.

– Было бы сложно завершить мои исследования, если бы я жил, как обычный аристократ из Морина. – Генри пожимает плечами. – Также не хочу, чтобы у Элли были какие-то причины для беспокойства. Ты видела, как… свободны нравы в Морине.

О, да. Не то, чтобы у меня было что-то против культуры Морин, но, тем не менее, я рада, что меня перенесло именно в Ателию. Если бы оказалась невестой Августина или Жерома…

Бр-р-р. Чувствую себя плохо, только подумав о Жероме. Августин не так уж плох, и думаю, что Симона рада выйти за него замуж, но помню истории людей Морина, которые недовольны своим самодержавным правлением. Эдвард – лучший из всех, кого я встречала, будь то в Ателии или Морине. Не знаю, как мне посчастливилось приглянуться ему.

Квартира просторная и уютная, оформлена в стиле, подобном дому Эдварда в Энрилте. Однако, поскольку есть только одна кровать, Генри настаивает спать на диване в гостиной.

– Это твой дом, – возражаю я. – Я не могу занять кровать. Этот диван выглядит достаточно большим, и, если одолжишь несколько одеял, мне будет очень удобно.

– Эдвард никогда не простит меня, если я позволю тебе спать там, – возражает Генри, и чувствую, что с ним спорить не стоит.

Несмотря на долгий день, полный стресса, я некоторое время не могу уснуть, беспокойство грызет меня. Что скажет Жером, когда вернется, и выяснит, что меня нет? Предположим, он обнаружит, что мы с Генри исчезли с маскарада? В отличие от Эдварда, Генри останется здесь на один год. Устроит ли Жером ад для Генри?

И куда мне идти, когда вернусь в Ателию? Вряд ли могу остаться во дворце. Мне нужно найти место для жизни и научиться заботиться о себе без слуг, помогающих мне одеваться или служить. Не думаю, что буду нуждаться в деньгах – Эдвард не даст мне голодать. Но могу ли я вернуться как Катриона Брэдшоу? Невозможно. Бьянка может легко доказать, что я не ее сестра. Я должна буду использовать свое имя.

Более того, как мы собираемся вытащить Катриону Брэдшоу с трона? Господин Дэвенпорт предупредил нас, что прелюбодеяние является единственной приемлемой причиной для развода. Катриона Брэдшоу находится в самой желанной позиции большинства молодых дам, и я понимаю, как сложно упустить эту возможность.

Мои трудности только начинаются.

На следующее утро Генри входит в спальню и сообщает, что меня ждет экипаж. Я все еще ношу это ужасное платье, которое получила от бывшей любовницы Жерома, поскольку у Генри нет одежды, в которую могу переодеться. Если бы могла переодеться в мужчину, но мне не хочется перевязывать грудь. Мое платье все помято, но я ничего не могу с этим поделать. Облегчение уже то, что я ускользнула от Жерома

– Спасибо, что помогаешь мне.

– Я делаю это только потому, что меня попросил Эдвард. – Он делает паузу, и его взгляд становится тверже. – На этот раз тебе лучше сделать его счастливым, Кэтрин Уилсон. Или я никогда не прощу тебя.

Занавески в карете затянуты. Едва начался рассвет. Тем не менее, уже слышно лошадей, людей, торгующих своими товарами на улицах. Несколько молодых людей, которые выглядят как ученые, судя по длинным черным плащам, которые они носят, направляются в сторону Королевского института.

Поправляю парик на голове и поднимаюсь в карету. Мгновенно меня хватают за талию и усаживают на колени.

Эдвард

Вглядываюсь в его лицо. Ощущение, что мы расстались лет двадцать назад. Он выглядит худее, бледнее, и под глазами темные круги. Когда в последний раз он хорошо спал? Осторожно, прикасаюсь к синяку под правым глазом.

– Ты выглядишь ужасно.

Он издает сдавленный смешок.

– Это первое, что ты говоришь мне, когда возвращаешься?

– Эдвард, мы уже разговаривали прошлой ночью на маскараде.

– Наедине, – исправляется он.

– Потому что ты выглядишь еще хуже, чем когда у нас был тот ночной разговор. – Я смотрю на него. – Ты не заботился о себе.

– И чья это вина? – он стаскивает мой парик, и мои рыжие волосы рассыпаются по плечам. – Есть Боги там, наверху, – шепчет он. – Прошлой ночью это был не сон. Ты действительно вернулась ко мне.

На этот раз даю волю слезам. Обхватываю его лицо и целую. Он крепко обнимает меня за спину, прижимая к себе, и делает это с такой свирепостью, что без сомнения мои губы будут в синяках и приобретут ярко-рубиновый цвет. Это продолжается так долго, что я должна оторваться от него с кашлем

– Разве феи не вылечили тебя от проблемы с дыханием? – в его голосе звучит тревога.

– Конечно. Но это был более чем захватывающий поцелуй.

– Х-м-м… – Он задумчиво проводит большим пальцем по моим губам. – Значит, нам надо больше практиковаться.

Я вспыхиваю, волна жара и удовольствия окатывает меня пылающим желанием в его тоне.

– Мне бы это понравилось.

Эдвард улыбается, довольный моим ответом и вновь целует меня.

– Мне жаль, что нам пришлось разлучиться вновь так быстро. Если бы я мог ускользнуть вместе с тобой, я бы поменял тебя местами с Катрионой Брэдшоу и вернул тебя на свое место, но мы должны быть терпеливы. – Он кладет руки мне на плечи. – Слушай внимательно. Я договорился о том, что Бертрам вернет тебя в Ателию, сказав, что чувствует, будто его матушка внезапно заболела. Ты займешь место его старшей сестры. Тебе предстоит путешествие на корабле, которое займет несколько дней, а затем Бертрам сопроводит тебя к сестре Амелия.

– Амелия? Она здесь или в Ателии?

– Она здесь, потому что Катриона Брэдшоу нуждается в помощи. – Эдвард говорит с таким лицом, будто только что прожевал лимон. – Я бы предпочел, чтобы она тоже сопровождала тебя, но это вызвало бы подозрения. Могу быть милосерден к Бертраму, но Катриона Брэдшоу не может обойтись без Амелия.

Эдвард достает сумку из-под сидения.

– Ты не можешь носить это платье в течение нескольких дней, поэтому я попросил Амелия упаковать сменную одежду. Не спрашивай меня, как она справилась с этим, я понятия не имею. Кроме того, есть письмо, которое я написал для Мэри. Я сказал ей взять тебя под свое крыло. Она задолжала мне и вряд ли откажется.

Прежде чем мы с Эдвардом поженились, я переехала во дворец, и Амелия стала моей служанкой. Любой мог видеть, что Бертрам (и несколько других молодых людей) были сражены ею, но она всегда оставалась холодной и далекой от этого. Я спрашивала Амелия почему она не интересуется мужчинами, и она объяснила, что причина кроется в ее сестре. Она страдала от домашнего насилия и вынуждена была подать заявление о разводе, хотя в Ателии это не особо практикуется. Несчастье ее сестры побудило Амелия неохотно, но все же открыть свое сердце.

– Какого рода долге идет речь?

– Ее муж избивал ее всякий раз, когда был в плохом настроении, даже когда она была беременна. Был случай, когда я увидел, что он кричит на нее, и она пыталась защитить свой живот от его ноги. Я остановил его от нападения на нее и дал запретительный приказ. Она вскоре родила, и уверен, что если бы я не увидел этого, ни она, ни ребенок не выжили бы.

– Ее муж отвратителен, – говорю я решительно. – Неудивительно, что сестре Амелия пришлось развестись. И из-за него Амелия опасается привязываться к мужчинам.

– Я считаю, что она была более дружелюбна к Бертраму в последнее время, но давай теперь сосредоточимся на нашем будущем. – Эдвард обнимает меня и вздыхает. – Я не хочу, чтобы ты уходила, Кэт.

– Могу остаться, – говорю я живо. – Может быть, я смогу притвориться горничной, помогающей Амелия?

В его глазах вспыхивает надежда, но он качает головой.

– Слишком большой риск. Если этот поддонок – брат императора – обнаружит тебя, и новости разлетятся, ты никогда не сможешь вернуться в Ателию. Оставайся с Мэри, заляг на дно на некоторое время. Мне жаль, что ты не можешь жить так же комфортно, как прежде, но я хочу, чтобы в первую очередь ты была в безопасности.

Кладу голову ему на грудь, мое сердце наполнено теплом и любовью. Вот почему я вернулась в Ателию.

Бертрам кланяется, когда Эдвард помогает мне спуститься с коляски. Думаю, что это из-за его простой натуры, пока Эдвард счастлив, ему все равно, кто я.

– Здравствуй, Бертрам. – Я посылаю ему небольшую улыбку. – Спасибо, что согласился сопровождать меня обратно в Ателию.

Не то, чтобы у него был выбор: сомневаюсь, что Бертрам когда-либо думал об отказе от приказа от Эдварда, но все равно хочу поблагодарить его.

– Ни к чему благодарности, принцесса Кэт. Всегда рад служить Вам.

Я смотрю на него.

– Бертрам, ты же знаешь, что я больше не принцесса.

Он пожимает плечами.

– Его Высочество видит принцессой Вас, а не ту другую леди, которая похожа на Вас.

– Не перед другими, – коротко говорит Эдвард. – Помни, что я тебе сказал. В пути ты называешь ее Кэтрин или Кэт.

Бертрам кивает.

– Да, конечно.

– Теперь ты его старшая сестра, – говорит мне Эдвард. – Руководишь им и относишься так же, как к своей сестре.

Не могу не рассмеяться, сравнивая Бертрама с Пейдж. Они не могут быть еще более разными.

Мы медленно продвигаемся к пристани. Я и Эдвард расстаемся весьма неохотно. Мы были в разлуке несколько месяцев, и вчера вечером у нас был только танец и поездка на карете этим утром. Этого недостаточно. Этого никогда не будет достаточно.

Когда мы достигаем конца дока, где ждет корабль, Бертрам направляется в сторону сборщика билетов, но Эдвард все еще держит меня за руку.

– Минуту. – Эдвард подтягивает меня. – Бертрам, я верю, что ты защитишь ее на протяжении всего путешествия. Помни, когда вы приедете, первое, что нужно сделать – привести ее к Мэри без промедления.

Бертрам кладет руку на сердце.

– Да, ваше высочество. Вы всегда можете рассчитывать на меня.

– Когда вы вернетесь в Ателию? – Я продолжаю говорить, не желая отпускать его руку.

– Свадьба в Морине закончится через несколько дней. Я вернусь и приду за тобой. Мы увидимся не более чем через неделю.

Улыбаюсь, но внутри я клубок нервов. Будучи пойманной Жеромом, поняла, насколько бессильна без защиты Эдварда.

– Не могу дождаться, когда ты вернешься.

– Не могу дождаться, когда ты окажешься рядом со мной. – Эдвард быстро опускает голову и целует меня прямо перед Бертрамом. – Береги себя.

Поскольку мы уже устроили публичное представление, я утыкаюсь лицом в его грудь и крепко обнимаю его.

– Я буду считать дни.

Где-то звучит свисток.

– Тебе нужно идти, – говорит Эдвард, и нежелание отпускать меня в его глазах слишком очевидно. Мне вспоминается та ночь, когда мы вернулись из нашего медового месяца и пообедали с королем и королевой. Эдвард выпил и попытался поцеловать меня. Он умолял меня не оставлять его. Теперь в его глазах тлеет любовь и тоска. Но на этот раз мои глаза отражают его.

– Эм, Кэтрин… Кэт? Извините, но, похоже, что нам нужно идти. – Бертрам указывает на билетера, который машет и кричит, что пассажиры должны занять места.

С трудом отрываюсь от Эдварда, стараясь не думать о трудном будущем. С Катрионой Брэдшоу рядом с ним и с трудностью получения развода я не знаю, сколько времени пройдет, прежде чем мы сможем быть вновь официально вместе.

Делаю несколько шагов, когда что-то происходит внутри меня, и я поворачиваюсь. Эдвард все еще там, прямо там, где я его оставила, а его глаза впиваются в меня, будто я единственный человек на скамье подсудимых.

– Эдвард, – зову я. – Я рада быть дома.

Его глаза расширяются, когда говорю «дом» – это первый раз, когда я как-либо назвала его мир. Он весь напрягается, в его глазах возникает ожесточенное желание, и он выглядит так, будто хочет сесть на борт со мной.

Но затем его самодисциплина берет верх, и он посылает мне сердечную улыбку.

– Добро пожаловать домой.