Текст книги "Долго и счастливо (ЛП)"
Автор книги: Айя Линг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)
Глава 36
Кэт
Мои руки холодные и липкие, когда сижу в специальной галерее в Верховном суде. Передо мной толстая стена, построенная из специального, рефлексивного стеклянного материала, который позволяет мне быть свидетелем процесса, но никто не может видеть меня. Эдвард договорился, что я смогу присутствовать на суде, чтобы орда не заметила и не узнала меня. Элли сидит рядом со мной, держа меня за руку, как будто пытается передать мне свою силу. Поппи здесь нет, так как ей пришлось заботиться о Себастьене и маленькой Кэтрин. Я решила, что навещу ее после суда. Она и так слишком напряжена, заботясь о своих детях; к тому же, хотела бы увидеть своих очаровательных крестников.
Сегодня суд собирается решить, следует ли удовлетворить ходатайство Эдварда на развод с Катрионой Брэдшоу. Уже вижу, как репортеры кишат, чтобы получить лучший вид в первом ряду. Общая галерея заполнена, как будто они здесь, чтобы увидеть премьеру популярной пьесы, и даже высоко здесь, я могу услышать, как они шумно жалуются. Некоторые из них смотрят на Эдварда с презрительными выражениями, как будто они осуждают его за то, что он поддался соблазнению ведьмы, в то время как другие бросают сочувствующие взгляды на Катриону Брэдшоу. Мое сердце болит; даже если судья даст Эдварду развод, мы не получим общественного благословения. Я привыкла к оскорблениям и жалобам, но не хочу, чтобы Эдвард проходил через порицание. Видела, как люди приветствовали его, когда мы были женаты. Я бы возненавидела себя, если бы люди отвернулись от него, потому что он хотел развода.
– Кэт, – шепчет Элли. – Ты уверена, что хочешь присутствовать, пока идет дело? Я могу остаться здесь и рассказать тебе… результаты потом. Ты выглядишь такой бледной.
Качаю головой.
– Я в порядке. Ладно, не очень, но я должна быть здесь. Если выйду на улицу, буду нервничать. Может быть, даже буду страдать от психического расстройства.
– Не будет никакого правосудия, если его высочество не отделается от леди Катрионы, – шепчет Элли. – Если бы его высочество не пришел вовремя, ты могла бы сильно пострадать в тюрьме.
В ее тоне редкая горечь, когда она говорит о Катрионе. Я слабо улыбаюсь, но не могу заставить себя плохо говорить о Катрионе Брэдшоу. Ее перенесли в Морин и она была вынуждена выйти замуж, чтобы выжить. Она этого не заслужила, хотя, с другой стороны, это, конечно, не дает ей права быть принцессой.
Говоря о Катрионе Брэдшоу, я ищу ее на рядах сидений. Ее легко заметить, так как ее волосы одного цвета с моими, темно-рыжие. Не вижу ее выражения, но она кажется спокойной. Если судья не согласится, Эдвард расскажет о существовании Жака. Я очень, очень надеюсь, что в этом не будет необходимости. Более того, сомневаюсь, что ее тайный муж поможет моей репутации.
Рядом с ней находится Бьянка. Я не вижу выражения ее лица, но вижу, как ее руки сложены и губы скривлены в неудовольствии. Сжимаю руки в кулаки, мне хочется ударить ее по лицу. В отличие от Катрионы, у меня есть глубокое отвращение к Бьянке. Эдвард очень хотел обвинять ее в том, что она причинила мне вред, но по закону он не может этого сделать. Мой лучший вариант заключается в том, что в будущем смогу избегать ее как можно больше.
Судья занимает свое место. У него усталый взгляд; спорю, он проиграл в карты, когда другие судьи должны были решить, кто должен председательствовать над заявлением о разводе принца.
– Суд вызывает его Королевское Высочество Эдварда, – читает чиновник. – Он подал заявление на юридическое отделение от Катрионы Брэдшоу, ее Королевского Высочества Ателии.
– Ваше Высочество, – обращается к Эдварду судья. – Согласно заявлению, которые вы подали ранее, вы заявили о своем намерении развестись со своей женой Катрионой Брэдшоу после четырехсот двадцати одного дня брака. Это правильно?
– Да, ваша честь, – Эдвард стоит прямо. Так прямо, что задаюсь вопросом, заставлял ли его король носить книгу на голове, как модель моды, когда он был ребенком.
– В вашем обращении Вы указали, что причина для подачи заявления на развод – непоправимая ошибка, – судья поправляет очки на носу. – Это не является достаточным доводом для развода. Если ваша жена не оказалась неверной или не пренебрегла своими женскими обязанностями, мы не можем продолжать процесс.
Эдвард не повышает свой голос, но каждое его слово четкое, будто он хочет передать, что развод – это не шаг, который он сделал лишь по прихоти.
– Я понимаю, что причина неслыханная. Однако позвольте мне объяснить.
От кого-то в общей галерее поднимается крик.
– Потому что ты потерял голову от этой ведьмы! – крик зарождает еще большее волнение толпы, и судья должен снова ударить своим молотком по деревянному столу.
– Кэтрин Уилсон не ведьма, – голос Эдварда смертельно спокоен. – На самом деле, она – та женщина, на которой я женился в июне прошлого года. Катриона Брэдшоу не входила во дворец до февраля этого года.
Элли задыхается, моя челюсть падает. Не ожидала, что Эдвард откроет правду публично. Что касается аудитории, скажем так, у репортеров сегодня праздник. Общая галерея взрывается, люди вскакивают на ноги, кричат и указывают. Барышня в благородной галерее теряет сознание, наверное, настолько шокирована, что уже не могла стоять в своем корсете. Даже судья настолько ошеломлен, что он не может какое-то время ухватиться за молоток.
Судья прочищает горло и делает паузу, как будто не знает, как реагировать.
– Ваше Высочество. Это преступление – однако, это не входит в мои обязанности. А пока давайте остановимся на вашем деле. Если вы женились на другой женщине, почему вы позволили всем поверить, что она Катриона Брэдшоу?
Эдвард смотрит в мою сторону; в его глазах блеск.
– Два года назад мне посчастливилось познакомиться с Кэтрин Уилсон, приемной внучкой Рэймонда Уэллсли, владельца книжного магазина «Книжный червь». Я сопровождал моего кузена, Генри, пока он навещал обнищавшую семью, где мать заболела холерой. Кстати, та мать – это та же женщина, которая усыновила Элли Брэдшоу, нынешнюю наследницу графа Брэдшоу.
На этот раз в суде полная тишина. Все поглощены историей Эдварда.
– В то время я знал, что она была простолюдинкой, но не мог отрицать свою сильную привязанность к ней. Но поскольку она не благородна, я знал, что союз с ней будет не благоприятным или даже запрещенным, – он поворачивается и бросает ледяной взгляд в сторону человека, который кричал «ведьма». – И вот я придумал схему, за которую полностью беру ответственность. Я убедил Катриону Брэдшоу поменяться местами с Кэтрин Уилсон.
Опять вздохи со стороны зала.
Остановись, я хочу накричать на Эдварда. Понимаю, что он сейчас делает… он пытается взять всю вину на себя, чтобы ни Катриона, ни я не были обвинены. Но, признав это так называемое «соглашение», он признает, что он лгал всей нации. Король Леон будет в ярости. Все время он предупреждал Эдварда культивировать безупречный образ, и сегодня его сын полностью игнорирует совет.
Но я не могу вернуть уже сказанные слова. Эдвард не двигается ни на дюйм; он продолжает говорить об этом ясным, неизменным тоном.
– Они неохотно согласились принять соглашение в начале. Кэтрин не хотела красть чужую личность; она скорее откажется от меня, чем притворится аристократкой. Катриона Брэдшоу тоже не согласилась, но я компенсировал ее неудобства значительной суммой, чтобы покинуть Ателию и начать новую жизнь в Морине. Все думали бы, что это была Катриона Брэдшоу, за которой я и ухаживал, но на самом деле это была бы Кэтрин все это время.
Элли сжимает мою руку.
– Его высочество так предан тебе, – шепчет она.
– Он такой, – говорю я плача. Так много раз я была глубоко тронута его привязанностью, но этот поступок затмил все остальное.
Судья просит Катриону Брэдшоу сделать шаг вперед.
– Вы подтверждаете историю Его Высочества?
Она бледная и, скорее всего, нервничает, но не робеет.
– Я подтверждаю.
– Катриона! – Бьянка шипит, делая шаг, чтобы встать, но поскольку магистрат не вызвал ее, она снова садится. – Ты… ты идиотка! Никогда не было договоренности!
– Контролируйте себя, леди Пемброк, или я должен буду попросить вас покинуть суд, – говорит судья, и я готова поцеловать его.
Эдвард улыбается.
– Я считаю, что многие придворные могут свидетельствовать о том, что Катриона Брэдшоу вела себя своеобразно до того, как мы поженились. Например, потеряла равновесие, когда была представлена королеве. Объяснение чисто и просто. Поскольку Кэтрин не была официально обучена как леди, она естественно совершала ошибки.
– Однако… – судья, кажется, погружен в историю, как и толпа. – Несколько месяцев назад был суд, когда леди Пемброк привела женщину и назвала принцессу подделкой.
– Позже леди Пемброк узнала, что ее настоящая сестра не была на троне. Она была в ярости и хотела, чтобы Кэтрин ушла. Отсюда и суд. Именно тогда мы также обнаружили, что Кэтрин серьезно заболела. Мы не были уверены, сможет ли она выжить. Потому что мы не хотели тревожить общественность, я попросил Катриону Брэдшоу переехать во дворец и представить в качестве принцессы. Кэтрин вернулась в свой старый дом на севере, и, к нашему удивлению и облегчению, чудом восстановила свое здоровье. Возможно, ей разрешили жить, потому что я был в глубокой депрессии без нее. Тем не менее, Катриона Брэдшоу не хотела отказываться от своего положения принцессы, а также Кэтрин не хотела продолжать принимать личность, которая не была по праву ее. Поэтому я подал на развод.
Бьянка просто в ярости, когда Эдвард говорит, что это ее вина в судебном разбирательстве. Без разницы. Все, что ее наказывает – плюс для меня.
Но Эдвард еще не закончил.
– Кэтрин Уилсон имеет право быть принцессой больше, чем любая женщина, которая мне знакомства. Она может быть неспособна выполнить совершенный реверанс, но она может сделать гораздо больше, может принести реальную пользу для нашей нации. Она является ответственной за принятие Восьмичасового закона для детей-работников. Опубликованная мной статья об обязательном образовании была адаптирована из ее работы и повлияла на принятие недавнего Закона об образовании.
Эдвард разводит руками и впервые поднимает голос.
– Почему принцесса Ателии должна быть благородной крови? Кэтрин Уилсон достигла большего за один год, чем любая предыдущая королева успела за всю жизнь. И сравните, что она делает по сравнению со многими другими дворянами в этой стране, которые бездействуют и не делают ничего, кроме охоты и азартных игр.
На этот раз есть несколько людей в ложе для аристократов, которые выглядят в ярости. С другой стороны, люди в общей Галерее приободряются. Один человек в клетчатой рубашке кричит: «чертовски верно!»
О Боже. То, что должно было быть просто делом о разводе, превратилось в критику аристократии.
– Когда она заболела, и я думал, что она может не выжить, это был самый темный час в моей жизни. Потерять кого-то, кого ты любишь всем своим сердцем и быть… – Эдвард делает паузу. Его голос стал хриплым, но что стало тому виной: отсутствие воды или он был переполнен эмоциями, никто не может сказать наверняка. – Слова не описывают моего восторга, когда я узнал, что она оправилась от своей болезни. И поэтому я прошу Вашу честь внимательно рассмотреть мое дело. Позволить Кэтрин Уилсон вернуться ко мне.
Кто-то всхлипывает. Через секунду я понимаю, что этот звук произошел не от одного человека, а от нескольких. Элли вытирает слезы своим платком, и несколько других женщин, как в общей, так и в благородной галерее, также эмоциональны. Никто не ожидал, что Эдвард сделает такое шокирующее откровение.
– Простите меня, но я должна уточнить, что не хочу отказываться от титула, – говорит Катриона, что вызывает удивление. – Вначале я пользовалась привилегиями принцессы, но, проведя больше времени с принцем, поверила, что никогда не смогу быть счастлива с ним. Он не был недобр ко мне, но его сильная привязанность к Кэтрин Уилсон никогда не колебалась и не уменьшалась со временем, – она повышает свой голос. – Вы можете себе представить, как это трудно для моей гордости. Я устала от этого притворства и хочу, чтобы оно закончилась.
Неожиданный вздох со стороны суда. На мгновение мое сердце наполняется благодарностью Катрионе Брэдшоу.
Не о чем больше говорить. Обе стороны выразили желание быть разведеными. Когда судья трижды стучит молотком и объявляет о своем решении, я больше не нервничаю.
– Суд дарует Его Королевскому Высочеству Эдварду официальный развод с женой. Однако закон предусматривает, что обе стороны не могут повторно выходить замуж до трех месяцев спустя, когда будет издан окончательный указ. Если не будет возражений в течение этого периода, они станут свободными лицами. Это дело закрыто.
Я слабею от облегчения. Эдвард успешно добился развода! Ну, есть еще три месяца и закон «О королевских браках», но это огромный шаг вперед. И он сохранил мой имидж, хотя и ценой собственной репутации. Но, видя, как толпа встает и рукоплескает, думаю, что король не будет слишком суров к нему.
Элли берет меня за руки. Слезинка блестит в ее глазах.
– Поздравляю, Кэт. Скоро ты вернешься во дворец на свое законное место.
– Знаю, – говорю я, борясь с эмоциями. – Я тоже не могу дождаться.
Глава 37
Кэт
Я хочу броситься и встретиться с Эдвардом у его экипажа, но это невозможно. Здание окружено ордами, которые пришли послушать дело о разводе. Едва успеваю взглянуть на Эдварда, пока его не проглотила армия голодных журналистов. После его скорбной исповеди, которая принесла слезы зрителям, завтра заголовки газет будут позитивными в отношении меня и Эдварда.
– Принцесса Кэт, – огромная фигура Бертрама, кажется, занимает половину галлереи. Он жестом показывает на выход мясистой рукой. – Мы должны идти.
– Но что с Эдвардом?
– Его высочество приказал вернуть вас в дом герцога. Сказал, что он вернется позже. Что-то на счет того, чтобы сначала пойти во дворец.
Каким-то образом он успевает сунуть меня в карету, используя скрытую лестницу. Я опускаю голову, прячу волосы под капюшоном. Элли уезжает, используя свой экипаж, поэтому мы расстаемся, как только покидаем здание. Она держит меня за руку, снова поздравляет и уезжает.
Когда мы добираемся до дома Генри, Амелия ждет в гостиной вместе с Томасом, Куком и горничной-уборщицей. Они собираются вокруг меня, когда я вхожу в гостиную; все они замерли и ждут.
– Суд предоставил развод, – говорит Амелия. Я уверена, что мое лицо все это говорит.
– Да, – я освещаю их яркой улыбкой. – Эдвард сделал это. Мы должны ждать три месяца, пока развод не будет завершен, но, если возражений не будет, мы сможем пожениться и вернуться во дворец.
– О, слава богу, – Кук дарит мне медвежьи объятия. Она больше похожа на материнскую тетку, так как я иногда помогаю ей на кухне и хвалю ее приготовление.
Томас открывает бутылку вина и разливает в фужеры.
– Расскажите нам подробности, леди Кэтрин? Шансы были велики против вас.
Пересказываю им весь процесс. Время от времени Бертрам дополняет несколько деталей. Не знаю, действие ли алкоголя, или он слишком изобилует, но когда я заканчиваю историю, Бертрам подходит к Амелии. Он поднимает ее и кружит вокруг, пока она не начинает кричать на него.
– Бертарам! Поставь меня на место! Я не мешок с картошкой!
– Я люблю картошку, – говорит Бертрам с улыбкой.
Амелия скрещивает руки и раздраженно смотрит на него.
– Если тебе нужно выразить свою радость, сделай это по-другому. У меня закружилась голова из-за тебя.
– По-другому? – Бертрам выглядит необыкновенно хитрым – несовместимость с его нормальным веселым, улыбающимся «я». – Как поцелуй?
Амелия краснеет, розовая вспышка, распространяющаяся по ее щекам, заставляет ее выглядеть еще красивее.
– Просто потому, что мы несколько раз ездили в парк, не значит, что ты можешь позволять себе вольности, когда захочешь, идиот.
Бертрам выглядит суровым. В следующую секунду Амелия поднимается на цыпочки, клюет его в щеку и спешит прочь.
О, мой Бог. Амелия могла бы наброситься на Бертрама с таким же успехом. Похоже, его мозг прекратил функционировать, и его лицо настолько красное, что оно восхитительно.
– У вас есть карманные часы? – шепчу я Кук. – Мне нужно рассчитать сколько времени пройдет, прежде чем он выскочит из самого себя… Я имею в виду, что он придет в себя.
Однако я ненамного лучше Бертрама. Я так счастлива от успеха Эдварда, что продолжаю мечтать о том дне, когда мы снова поженимся. Как следствие, я сжигаю яйца и брокколи, и Кук пришлось вывести меня из кухни.
– Вам станет лучше, когда его высочество вернется, – говорит она, выталкивая меня за двери. – Это серое платье должно попасть в корзину с древесным углем. Будущая принцесса должна одеться лучше.
Не хочу напоминать, что я носила невзрачное платье специально, так как не хотела привлекать внимание в суде. Во всяком случае, тащусь на четвертый этаж, где Амелия разделяет комнату с Кук, и прошу ее помочь мне переодеться.
Когда Эдвард (мой герой!) возвращается, я переоделась в яблочно-зеленое платье, отделанное белым кружевом. Жемчужины прикреплены к моим ушам и скручены в моих волосах. К тому времени, когда обед убран, все остальные автоматически исчезают на кухне и в других комнатах, оставив нас в покое. Я следую за Эдвардом в его комнату и снимаю шелковистую накидку с плеч, открывая хорошее количество обнаженной кожи.
Он глубоко вздыхает и отводит взгляд. Невозмутимо я преследую его, обнимаю и прижимаю лоб к спине его рубашки.
– Давай откажемся от этого правила без секса до брака, – говорю я, прослеживая пальцами его торс. Он может и не профессиональный спортсмен, но у него определенно хорошо выраженные мышцы. – Мы собираемся пожениться через три месяца.
Тишина. Я начинаю расстегивать его рубашку, но затем он обхватывает мои запястья железной хваткой.
– Всякое может произойти до того, как будет ообъявлен абсолютный развод, – говорит он. – Брак не следует воспринимать легкомысленно. Существует причина, по которой правила допускают длительный период времени до завершения развода. Суд должен быть абсолютно уверен, что пара не захочет воссоединиться.
– Но Катриона Брэдшоу уже сделала заявление в суде. Она больше не хочет быть замужем за тобой. Ты выделишь ей сумму при условии, что она не станет возражать после того, как пройдут три месяца.
– Правда. И все же… – Эдвард смотрит на меня, хотя он осторожен, чтобы поддерживать дистанцию. – Я обнаружил, что каждый раз, когда чувствую оптимизм в отношении нашего будущего, происходит что-то катастрофическое. Не могу чувствовать себя в безопасности пока мы не получим регистрацию с нашими подписями.
– Три месяца, – я вздыхаю. – Не могу ждать. Хотя мы живем вместе, чего-то не хватает. Ты прав, Эдвард, этого недостаточно. Я хочу рассказать всем тем девушкам, пускающим слюни на тебя…
– Пускающим слюни? – он перебивает меня и смеется. – Кем ты меня представляешь – горшком с говядиной?
– Ты хорошо пахнешь, – говорю я с кокетливым подмигиванием. Подросток Кэт не посмела бы так флиртовать, но могла взрослая Кэт.
– Ты, как всегда, в своей забавной манере, – он убирает мои волосы за ухо. – Не могу дождаться, когда мы официально будем вместе. Пока давай будем терпеливыми.
Посещаю Поппи в тот же день после того, как был дан указ, так как знаю, что она захочет подробностей. Мы смеемся и плачем вместе, она взволнована за меня, хотя мы также заняты мыслями о детях. Себастьян проявил симпатию к жеванию кусков бумаги и ткани, а у Кэтрин уже дважды был врач, когда у нее была боль в животе. Поппи также скучает по мистеру Давенпорту, который редко приходит домой до поздней ночи и иногда проводит ночную погоню за материалом. Похоже, что адвокаты в Ателии не сильно отличаются от тех, кто в нашем мире.
– У господина Давенпорта нет времени?
– Нет, с тех пор как я наняла служанку, чтобы помочь мне с близнецами, – Поппи хватает грязную тряпку из пухлых рук Себастьяна. – На следующей неделе у него большое дело. Я постараюсь изо всех сил убедить его сделать паузу после этого.
– Ты тоже заслуживаешь перерыв, – твердо говорю я, наблюдая, как маленькая Кэтрин шатается по полу, убедившись, что она не ударится об стол. – Вот что мы делаем в нашем мире. Иногда, когда пара разрастается, когда оба они очень заняты, они попытаются запланировать ночное свидание.
Поппи смотрит на меня, как будто я говорю на иностранном языке.
– Свидание? Ночью? Но Джонатан предпочитает оставаться дома ночью.
– Это не обязательно должно быть ночью. В принципе, это означает, что вы проводите больше времени с мужем. Только вы двое. Это означает, что вы должны заново открыть свою привязанность друг к другу. Вы можете пойти и поужинать, посмотреть фильм… я имею в виду концерт или спектакль. Прогуляйтесь в парке или даже брось ему вызов в крокете. Когда ты последний раз обыгрывала его в крокет?
Поппи качает Себастьяна на коленях; теперь она делает паузу.
– Я не знаю. У нас едва хватает времени, и после того, как я была беременна близнецами, у нас никогда не было ни одной игры.
– Тогда тебе нужно отдохнуть. Вам двоим, – маленькая Кэтрин спотыкается о мяч и падает на землю, ничуть не пострадав. Булькает со смехом и бьет по полу своими крошечными кулаками. На самом деле, она самый симпатичный ребенок, которого я когда-либо видела.
– Я попробую, – Поппи гладит Себастьяна в кроватке. – Но как насчет младенцев? Я должна убедить его сначала оставить детей с горничными.
– Приведи их в дом Генри. Мы позаботимся о них, пока вы с мистером Давенпортом повеселитесь. Конечно, он может доверить Себастьяна и маленькую Кэтрин нам. Даже если Эдварда не будет дома, там будут Бертрам, Амелия, Кук и Томас. Пятеро смогут справиться с младенцами. Я гарантирую, что они будут полностью в порядке.
Поппи светится.
– Это было бы прекрасно, Кэт. Но разве ты не занята? У тебя всегда плотный график.
– Так было, когда я был принцессой. Никто не приглашает меня на обеды или балы, потому что я простолюдинка, и Эдвард еще не разрешил мне помогать ему в государственных делах. Я буду рада Себастьяну и маленькой Кэтрин, и знаю, что другие также будут прекрасно заботиться о них.
– Я поговорю с Джонатаном, но уверена, что он не будет возражать, – Поппи взволнованно хватает меня за руки. Ее руки липкие от детского питания, но я не возражаю. – Кэт, я всегда хотела сказать это: ты самая лучшая принцесса, которую может просить наша страна, и те, кто говорят, что его высочество слеп, должны стыдиться самих себя.
– Спасибо, – я улыбаюсь, тронутая ее отношением.
– Когда его высочество снова женится на тебе, дай мне знать. Я пропустила первую свадьбу, но я хочу присутствовать на второй.
– Конечно, – в последний раз в соборе Святого Джеймса, пыталась выглядить счастливо, когда знала, что мне придется вернуться в Америку, а другой раз был потрачен в полной путанице из-за моей потери памяти. На этот раз я обязательно буду наслаждаться каждой минутой церемонии.
