Текст книги "Жестокий Лорд (ЛП)"

Автор книги: Айви Торн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Я быстро качаю головой.

– Нет, – шепчу я.

– Не лги мне. Только плохие девочки врут. Плохих девочек наказывают. – Кейд прижимается ко мне сильнее, и я всхлипываю.

– Мне больно, Кейд. У меня болит задница.

– А что, если я ещё раз её выпорю? – Может быть, на этот раз я воспользуюсь кнутом. Ты заслуживаешь этого за то, что солгала мне.

– Я не хочу, чтобы ты это делал.

– Я слышал, ты и отсосала ему. Узнала о его маленьком сюрпризе. Тебе понравилось?

– Нет. – Я качаю головой, но мой голос звучит далеко не убедительно.

– Теперь я знаю, что ты мне лжёшь. – Кейд хватает меня за руки и прижимает их над моей головой к шкафчику, в то время как другая его рука ложится мне на грудь. – Держу пари, если бы я прямо сейчас стянул с тебя эти джинсы и трахнул тебя у этого шкафчика, ты бы кончила на мой член, сказав, что не хочешь этого, и умоляя меня остановиться. Ты такая маленькая лгунья, Сейнт. И ты заплатишь за всю эту ложь.

Его бёдра снова вжимаются в меня, его рука сжимает мои запястья так сильно, что я чувствую, что начинаю терять кровообращение.

– Почему ты не вела себя так со мной? Ты ведёшь себя так, будто сосать мой член и принимать мою сперму – это худшее, что есть на свете, но Джексон говорит, что ты умоляла его об этом. Он говорит, что ты позволила бы ему трахнуть тебя, если бы он попытался. Так почему ты не попросишь меня об этом?

Я чувствую, как гнев закипает во мне, разогревая кровь и отодвигая непонятное возбуждение в сторону. Почему, черт возьми, нет?

– Может быть потому, что ты грёбаный мудак, – выплёвываю я, вздёргивая подбородок и свирепо глядя на него. Тогда всё моё разочарование начинает выплёскиваться наружу, весь мой гнев на то, как странно ведёт себя моё тело, на Кейда и Дина за то, что они такие придурки, на них за то, что они наказывают меня за самое глупое дерьмо, причиняют мне боль только потому, что могут. – Может быть, я хотела Джексона, потому что он был немного добр ко мне.

– О, я знаю. – Кейд мрачно усмехается, глядя на меня сверху вниз. – Вот почему я заставил его выпороть тебя. Видишь ли, Джексон на самом деле не отличается от нас, Сейнт. И мне нужно было убедиться, что ты это понимаешь. Но сейчас я хочу, чтобы ты попросила меня о том же, малышка Сейнт.

– У меня контракт, – вызывающе возражаю я. – Так почему бы тебе, черт возьми, просто не заставить меня? Ты можешь заставить меня сделать что угодно? Так что просто прими это, Кейд. Я устала от всех этих глупых игр. Просто трахни меня и покончи с этим. Ты мне надоел.

Я отворачиваюсь, отказываясь смотреть на него. Я говорила искренне, и мне плевать, если он снова надерёт мне задницу за эти слова. Я устала играть в их глупые игры. Я устала гадать, кому я могу доверять. Очевидно, что это не одному из них, хотя моё сердце все ещё жаждет дать Джексону шанс.

Кейд грубо хватает меня за подбородок, поворачивая моё лицо к себе, так что у меня не остаётся выбора, кроме как смотреть на него.

– Может, мне стоит, – говорит он мрачным и скрипучим голосом.

И тут он делает то, чего я никак не ожидала. По-прежнему крепко держа меня за подбородок, он подаётся вперёд и прижимается губами к моим губам.

Его губы полные, твёрдые и упругие, и мне кажется, что он пожирает меня изнутри. В этом нет ничего нежного или уговаривающего. Он заставляет меня приоткрыть рот рукой, его язык проникает внутрь, и на вкус он как цитрус, как спортивные напитки, его губы слегка солоноватые от пота. Я чувствую, как что-то откликается во мне, даже когда я извиваюсь в его объятиях, пытаясь отодвинуться от него и шкафчиков. Тем не менее, он крепко прижимает меня к себе своим ртом и бёдрами, его твёрдый член пульсирует во мне через его шорты и мои джинсы, когда он трётся об меня.

– Я должен трахнуть тебя прямо здесь, – стонет он мне в рот, его пальцы всё ещё впиваются в мой подбородок. – Я должен взять твои маленькие израненные ягодицы и раздвинуть тебя своим членом, а потом позволить остальной команде трахать тебя, пока ты всё ещё истекаешь кровью. Тебе бы этого хотелось, Сейнт? Всех этих потных членов в твоей киске, заднице и во рту, разрывающие тебя на части после того, как я закончу с тобой?

– Нет. Пожалуйста, нет, – умоляю я, качая головой. Я в ужасе от того, что он действительно это сделает, потому что я не знаю, на что ещё способен Кейд.

– Держу пари, ты бы кончила на их члены, как маленькая шлюшка.

– Нет! Нет, я бы не стала. Я этого не хочу.

– Тогда скажи, что хочешь мой член, Сейнт. Скажи, как сильно ты этого хочешь.

Я испытываю искушение сделать это, хотя бы для того, чтобы покончить с этим. Думаю, если бы я умоляла его прямо сейчас, он бы не смог остановиться. Он стянул бы с меня джинсы, и мой первый раз был бы в раздевалке, где пахло бандажами и ногами, и меня трахал бы парень, которого я ненавижу больше всего в Блэкмурском доме. Но я также слишком боюсь того, что последует за этим, если я скажу «да».

Должна же быть какая-то причина, по которой ни один из них до сих пор не заставил меня. Я сосала их члены, а они дрочили на меня и унижали, но ни один из них пока не сделал попытки трахнуть меня. Должна же быть какая-то причина, почему. Должна же быть какая-то причина, по которой Кейд, в частности, сдерживается и спрашивает моего согласия, когда он не беспокоился об этом ни по какой другой чёртовой причине.

И пока я не пойму этого, я боюсь расстаться с единственной вещью, которая у меня есть, которую они хотят и, похоже, не могут забрать.

Я поднимаю подбородок, вырываясь из хватки Кейда так сильно, как только могу, и смотрю ему прямо в глаза.

– Я не хочу, чтобы какая-то часть тебя была во мне.

На этот раз его поцелуй ещё более мучительный. Его зубы впиваются в мою нижнюю губу, его бедра сильно прижимаются ко мне, когда он стонет.

– Однажды я собираюсь разорвать твою киску, Сейнт, и ты будешь умолять меня о большем.

Я делаю единственное, о чем могу думать в этот момент. Я выгибаюсь навстречу ему, оказывая всё возможное давление на его твёрдый, как камень, член, который болезненно упирается мне в таз, и сильно кусаю его в ответ.

Он вскрикивает, отстраняясь.

– Даже не думай об этом, чёрт возьми, – говорю я ему. Я ощущаю вкус его крови на своей нижней губе, и что-то в этом заставляет меня чувствовать себя дико и необузданно. – Я никогда ни о чем не буду тебя умолять.

Глаза Кейда сверкают, на лице такая ярость, что на секунду мне кажется, что я сильно просчиталась. Его рука тянется к моему горлу, хватает меня и отрывает от пола, и на мгновение меня охватывает неподдельный ужас, когда я понимаю, что, хотя, возможно, он и не собирается трахать меня против моей воли, он может сделать гораздо хуже.

Я могу так разозлить его, что он убьёт меня.

Из раздевалки доносится звук захлопывающейся двери, и Кейд отпускает меня так быстро, что я падаю на пол, как мешок с картошкой. Воздух выходит из меня, и я смотрю на него, а он смотрит на меня, его грудь тяжело вздымается.

– Убирайся нахуй, – говорит он низким и угрожающим голосом. – Пока я не передумал и не решил трахнуть тебя на глазах у всех.

Я не жду, чтобы выяснить, серьёзно ли он это говорит.

Я вскакиваю на ноги и бегу.

19

КЕЙД

Последнее, что я хочу сейчас делать, это идти на большую вечеринку, которая устраивается сегодня вечером в честь первой большой игры сезона. Но, к сожалению, поскольку я капитан команды, я просто обязан пойти.

И она, устраивается в моем грёбаном доме.

То, что произошло с Афиной в раздевалке, привело меня в бешенство, моя кровь закипела от осознания того, насколько я зол, а мой член стал твёрдым, как гранит, даже после того, как она выскочила из комнаты. Я не хотел отпускать её, на самом деле, я подумал, что могу случайно выстрелить, когда увидел страх на её лице, когда схватил её за горло.

Чёрт возьми, это было возбуждающе. Я должен это запомнить.

Девочке нужно знать своё место. Я надеялся, что поступок Джексона, когда он наказывал её, охладит её, но она, похоже, решила остаться упрямой.

Я был так близок к тому, чтобы трахнуть её, хотя она и не поддавалась. Такое чувство, что она сводит меня с ума. Это намного хуже, чем было даже до приезда в Блэкмурский университет, потому что тогда она была недосягаема, если бы я просто, блядь, не вырубил её и не забрал с собой, и что в этом весёлого? Теперь она, блядь, принадлежит мне, а я всё ещё не могу забрать то, что должно принадлежать мне, потому что мне приходится бороться за это с двумя другими парнями, и одно из дурацких правил гласит, что она должна сказать «да». Я не могу просто заставить её.

Что, чёрт возьми, кто-нибудь предпримет, если я это сделаю? Скажите мне, что я проиграю в игре? Кто поверит ей, а не мне?

Проблема в двух других парнях, особенно в Джексоне. Они оба прекрасно знают, что Афина не хочет никого из нас, и меньше всего меня, поэтому, если я попытаюсь сказать, что она умоляла меня лишить её девственности, они поймут, что это ложь. Дин мог бы поддержать меня или, по крайней мере, не выступать против меня, но я не доверяю Джексону. Кажется, он питает слабость к этой маленькой сучке, даже если вчера и поколотил её. И даже если он не хочет завоевать город, я думаю, он хочет завоевать её.

Дрочка в душе даже не приносит мне никакого удовольствия. Это только злит меня ещё больше, когда я прижимаюсь к стене и яростно дрочу свой член, доводя его до оргазма, потому что мне не следовало этого делать. Я должен был погрузить свой член в рот Афины, в её киску, черт возьми, может быть, даже в её задницу. Она, черт возьми, принадлежит мне, и нет причин, по которым я должен ублажать себя в душе. Она должна была довести меня до оргазма в раздевалке. Она, блядь, должна была умолять меня кончить в любом месте, где я хотел бы позволить ей это сделать.

– Грёбаная неблагодарная сука! – Кричу я, разбрызгивая свой груз по стене, мои бёдра дёргаются, когда я наяриваю свой член так сильно, что, кажется, могу случайно натереть его до крови. Она собирается принять это, и скоро, думаю я, лихорадочно вытирая последние капли с моего всё ещё ноющего члена. Мастурбация больше не помогает мне расслабиться, на данный момент это просто необходимое зло, так что я не собираюсь демонстрировать свой твёрдый стояк перед всеми моими товарищами по команде.

Я собираюсь трахнуть её, и как можно скорее, пока она не свела меня с ума.

На вечеринке собрались все студенты. К десяти часам вечера дом был битком набит людьми, и я пробирался сквозь толпу со стаканчиком Solo в руке, полным текилы и имбирного эля, в поисках Афины. Я не получил удовольствие от серии шотов с командой, и мой гнев, который я сдерживал ранее, снова достигает пика. Где она, черт возьми? Проталкиваясь мимо парочки, которая практически прижалась к стене особняка, я думаю о том, что парень засунул язык девушке глубоко в глотку, и если я застану её с Джексоном, я клянусь богом, черт возьми…

– Кейд! Вот и ты, о боже мой.

Громкий, пронзительный голос прерывает ход моих мыслей. Я поворачиваюсь и вижу девушку, с которой мы виделись ранее на игре, ту, что пыталась приударить за мной, пока я был сосредоточен на том, чтобы утащить Афину в раздевалку. Теперь она одета ещё более распутно: в крошечные джинсовые шорты, которые больше похожи на обтрёпанные по краям трусики, и обтягивающий белый топ, сквозь который отчётливо видны очертания её сосков. Её сиськи явно ненастоящие, а пышные светлые волосы лишь дополняют образ раздутой куклы Барби. Она именно та девушка, на которую я бы запал в старших классах, и, черт возьми, наверное, запал бы и сейчас, если бы не был так чертовски одержим Афиной.

Но прямо сейчас я не хочу «Мисс надувную куклу 2004». Я хочу девушку с черными волосами и дерзким ртом, девушку, которую я сломаю, даже если это будет последнее, что я сделаю в этом мире.

Эта девушка, чьё имя я даже не помню, не собирается так просто меня отпускать.

– Ты меня не помнишь? – Она склоняет голову набок, мило улыбаясь мне. – Я Уинтер.

– Уинтер. Ах, да. Я кое-кого ищу.

– Ну, я думаю, ты нашёл меня. – Она придвигается ближе ко мне, что довольно легко сделать в тесной толпе, и её рука скользит мне между ног, чтобы схватить мой член через брюки. – О, да. Это то, что, ты искал.

Мой член, который и так, черт возьми, всё это время был на взводе из-за мыслей об Афине, мгновенно реагирует на прикосновение. Уинтер наклоняется ко мне, постанывая, когда чувствует, как я напрягаюсь в её объятиях, и обхватывает рукой мой ствол, поглаживая меня посреди толпы через штаны. Я чувствую запах водки в её дыхании и знаю, что она, должно быть, уже наполовину пьяна.

– Давай, Кейд, позволь мне показать тебе, как меня впечатлила твоя сегодняшняя победа. Ты можешь делать всё, что захочешь. Ты можешь завладеть моим ртом, моей киской, даже моей задницей, если хочешь. Просто трахни меня, малыш.

Я собираюсь оттолкнуть её от себя, но её тёплое дыхание щекочет мне ухо. Её рука сжимает мой член, и я разрываюсь между тем фактом, что хочу Афину прямо сейчас, и тем фактом, что на самом деле у меня чертовски давно не было секса. Пару дней назад мой член был в глотке Афины, но мне нужна киска. И, в конце концов, в контракте ничего не сказано о том, что я не могу трахаться с кем захочу. Я вспоминаю, как Афина смотрела на Уинтер сегодня, как будто она ей явно не нравилась, и это заставляет меня принять решение. Если Афина не хочет трахаться со мной, она узнает, что это сделают другие девушки. Давай посмотрим, что она об этом думает. Я Кейд Сент-Винсент. Я могу иметь любую киску, какую захочу.

– Пошли. – Я хватаю Уинтер за руку, отрывая её от своего ноющего члена, и направляю к лестнице. – Тогда пойдём посмотрим, что умеет делать этот ротик.

– Мм, – стонет она, слегка запинаясь, и я стараюсь, чтобы она не заметила явного отвращения на моем лице. Мне не нравятся неряшливые пьяные девчонки. Но прямо сейчас я просто хочу трахаться.

Я тащу её наверх, в свою спальню, так быстро, как только могу, захлопываю за собой дверь и толкаю её к кровати. Она падает на неё, дёргая за пуговицу на своих шортах.

– Помоги мне, – бормочет она. – Хочу, чтобы твой рот был на моей киске, Кейд.

– О, нет. – Я хватаюсь за пояс её шорт, распахиваю их и стягиваю вниз по её худеньким бёдрам, переворачивая её на живот. Я опускаю свои джоггеры ровно настолько, чтобы достать член и яйца, и шлёпаю головкой по её заднице, пока она стонет. – Я собираюсь трахнуть эту киску и всадить свой заряд в твою задницу, Уинтер, как маленькой шлюшке, которой ты и являешься. Кончай, если хочешь, или нет, мне, блядь, всё равно.

– Мм, да, малыш, – стонет она, раздвигая ноги, и я вижу, что она уже насквозь мокрая.

А потом, к моему полному ужасу и разочарованию, когда она извивается на кровати, её тощая задница приподнимается, когда она просит мой член, он начинает обвисать.

Какого хрена?

Я энергичный восемнадцатилетний парень, у меня никогда в жизни не пропадал стояк. Обычно проблема в том, что он, блядь, не проходит, даже после того, как я дрочил его до изнеможения или трахался всю ночь напролёт. Кажется, он всегда хочет большего.

Но, по-видимому, он не хочет, чтобы полуобнажённая блондинка с готовностью растянулась на моей кровати и умоляла меня засунуть в неё член.

Я хватаю свой член и лихорадочно передёргиваю его. При мысли об Афине он снова напрягается, и я обхватываю задницу Уинтер, засовывая в неё свою эрекцию по самую рукоятку.

– Возьми это, чёртова шлюха, – рычу я, с силой вгоняя в неё свой член.

– Да, о боже, да, трахни меня, малыш, ммм... – стонет она, скулящим высоким голосом, который мгновенно заставляет меня снова размякнуть.

Её киска кажется совсем не такой, какой я представляю себе Афину, и её писклявый голос, её светлые волосы, её худое тело, извивающееся и умоляющее об этом, – всё это неправильно. Я выхожу из неё, ненавидя даже её запах, и снова сильно дёргаю членом, пытаясь представить, как вместо этого Афина кричит мне, чтобы я оставил её в покое и отвалил, провоцируя меня трахнуть её.

Вот так-то. В одно мгновение, когда я вспоминаю, как Афина бросила мне вызов, прислонившись к шкафчику, мой член снова становится твёрдым.

На этот раз я засовываю его в задницу Уинтер.

Она кричит от удовольствия, и я жёстко трахаю её в зад, надеясь, что смогу поторопиться и кончить, прежде чем снова потеряю самообладание.

– Заткнись, мать твою, – бормочу я, входя в неё, но она всё ещё стонет от удовольствия, которое просто не может быть настоящим. Я никогда не видел, чтобы какой-нибудь девушке так нравилось, когда её бесцеремонно трахают в задницу.

Моя эрекция прошла в одно мгновение.

– Что случилось? – Обиженно спрашивает она, оборачиваясь и глядя на меня через плечо. Её тушь и губная помада размазались, и я внезапно прихожу в такую ярость, что чувствую себя почти в опасной близости от неё. – У тебя проблемы?

– Убирайся нахуй! – Кричу я. Я хватаю её за волосы, стаскиваю полуголую с кровати и рывком открываю дверь, выбрасывая её на четвереньки в коридор. Мой член всё ещё торчит из трусов, болтаясь без толку. Вся моя ярость выплёскивается наружу, в основном из-за Афины и направлена только на Уинтер, потому что она убедила меня прийти сюда, а теперь мой гребаный член даже не работает. – Иди отсоси у остальной команды или что-нибудь в этом роде, – выплёвываю я. – Отдай им эту потрёпанную киску. Я, блядь, тебя не хочу.

А потом я хлопаю дверью, моя грудь вздымается, когда я засовываю свой член и яйца обратно в штаны и иду в ванную, примыкающую к моей комнате, чтобы помыться.

Когда я наконец выхожу, Уинтер уже исчезла. Всё, о чем я могу думать, это об Афине и о том, что я не видел её всю ночь, и это бесит меня ещё больше. Я спускаюсь по лестнице и снова смешиваюсь с толпой, полный решимости найти её и выяснить, какого черта, по её мнению, она делает, вот так игнорируя меня. Если она проигнорировала эту гребаную вечеринку, мрачно думаю я, а потом заворачиваю за угол и вижу нечто такое, что заставляет меня чуть ли не взорваться от ярости.

Афина здесь, всё в порядке. Она стоит, прислонившись к стене возле кухни, с чашкой чего-то в руке и разговаривает с парнем. Парнем, который не похож ни на Дина, ни на Джексона. Он высокий и слишком привлекательный, с тёмными волосами, падающими на лоб, как у чёртового хипстера, одет в джинсовую рубашку с закатанными рукавами и брюки-чинос, ради бога. Он не во вкусе Афины, но мне, блядь, всё равно.

Ей запрещено разговаривать с другими парнями, и она это знает.

– Какого хрена ты делаешь? – Я подхожу к ним, и парень удивлённо смотрит на меня.

– Привет. Ты не можешь так разговаривать с девушкой. – Говорит он, и я чувствую, как от гнева у меня на лбу вздувается вена.

– Не указывай мне, что я могу, а что нет делать в своём доме.

– Твой дом? О, ты, должно быть, Кейд. Поздравляю с победой. Но, как видишь, я здесь занят.

– Только не с моей девушкой. – Я хватаю его за рубашку и оттаскиваю от Афины.

– Кейд! – Афина вскрикивает. – Это не то, что ты думаешь...

– Твоя девушка? – Удивлённо спрашивает парень, но у него не остаётся шанса произнести больше ни слова, потому что я бью его в челюсть, и он отлетает к стене.

– Кейд! – Афина хватается за него, но я хватаю её за локоть и оттаскиваю в сторону, когда парень поднимает руку и обнаруживает кровь у себя на губе.

– К черту всё это, я ухожу, – говорит он. – Ты можешь, блядь, забрать её себе. – Секунду спустя он уходит, растворяясь в толпе.

Афина вырывается из моей хватки.

– Какого черта, по-твоему, ты делаешь, Кейд? – Кричит она. – Я не делала ничего плохого, и он тоже! – Она вырывается от меня и бежит на кухню, а я следую за ней, полный решимости не терять её из виду во второй раз за сегодняшний день.

Она успевает выйти на задний двор, прежде чем я догоняю её, хватаю за локоть и прижимаю к себе, прежде чем она успевает двинуться дальше. Справа, на ярко освещённой террасе, собралась ещё одна толпа людей, которые разговаривают, пьют и танцуют вокруг бассейна, но мы в тени, и никто не увидит, что здесь происходит.

– Тебе нельзя быть с другими парнями, – огрызаюсь я на неё. – Это нарушает условия контракта.

– Я не была с ним, – выплёвывает Афина. – Я просто разговаривала. Он учится со мной. Он спрашивал меня о грёбаных сегодняшних заметках, ты, абсолютный психопат. – Теперь она шипит, как кошка, извиваясь в моих объятиях, и я вижу, что она, блядь, устала от меня, и от этого, и от всего остального.

Но это нормально, потому что я тоже.

– Тебе нельзя разговаривать с другими парнями. – Свирепо смотрю на неё.

– О, это чертовски круто. – Она закатывает глаза. – Я даже не могу с ними поговорить? Не могу даже вежливо поздороваться, и, кстати, ты не хотел обменяться заметками о Роберте Фросте? Отвали, Кейд. Разговоры о занятиях – это не флирт.

Мне требуется меньше секунды, чтобы снова схватить её за горло. Прежде чем она успевает вздохнуть, я прижимаю её к ближайшему дереву, сверля её взглядом.

– Не тебе решать, что считать флиртом, – рычу я на неё, обводя взглядом её тело. На ней короткая кожаная мини-юбка и белый топ на бретельках, который заканчивается прямо под грудью. Хотя я знаю, что в её гардеробе нет ничего, что не подчёркивало бы её фигуру, я всё равно злюсь на неё за то, что она так одета, за то, что разговаривает с другим мужчиной в таком наряде, за то, что позволяет ему смотреть на то, что принадлежит мне. – Я решаю, что считать флиртом. Что бы я, блядь, ни сказал, так оно и есть. Ни хрена ты здесь не решаешь. И если мне не нравится, как на тебя смотрит другой парень, это твоя проблема, которую ты должна решить. – Я крепче сжимаю её горло, и какая-то часть меня просто хочет задушить её прямо здесь. – Итак, я говорю, что ты флиртовала и нарушила контракт.

Я вижу, как её глаза расширяются, и понимаю, что это не только из-за того, что я мёртвой хваткой сжимаю её горло. Она извивается и брыкается, и я немного ослабляю хватку, опуская её на землю, когда она начинает кашлять.

– Я мог бы прямо сейчас позвонить своему отцу и сказать, что выгоняю тебя. Сказать ему, чтобы он выгнал твою мать. И что бы ты тогда сделала, а? Как бы ты защитила её? Знаешь, что малышка? Ты бы не смогла. Потому что мой следующий звонок был бы старым приятелям-байкерам твоего бедного покойного отца, чтобы сообщить им, что шлюхи Сейнт вернулись на улицы и готовы к поимке. Ты бы хотела, чтобы после этого я был тем, кто сорвал твою вишенку, детка?

На лице Афины ужас, и я наслаждаюсь этим, страхом, который вижу в её глазах. Она научится не перечить мне.

– Чего ты хочешь? – Шепчет она дрожащим голосом.

Я придвигаюсь к ней ближе, прижимая её к дереву, как хищник, загоняющий свою жертву в ловушку. Она вздрагивает, когда я снова протягиваю к ней руку, но на этот раз я опираюсь ею о дерево и нависаю над ней всем своим тяжёлым, мускулистым телом так близко, что я знаю, она чувствует тепло, исходящее от моего тела.

– Я хочу, чтобы ты умоляла, – бормочу я глубоким низким голосом. – Я хочу, чтобы ты умоляла о моем члене. Умоляй меня лишить тебя девственности. Умоляй меня трахнуть тебя жёстко. Я хочу, чтобы ты умоляла, плакала и открылась мне, и, может быть, тогда я увижу, осталась ли во мне хоть тень милосердия к тебе.

Подбородок Афины дрожит. Я чувствую её прерывистое дыхание, все её тело дрожит от страха, когда она смотрит на меня, её тёмно-синие глаза встречаются с моими зелёными.

Но я не вижу в них мольбы. Я не вижу мольбы о пощаде.

Я вижу гнев. Я вижу вызов. И от этого у меня так чертовски встаёт.

– Кейд Сент-Винсент, – шепчет она музыкальным и нежным голосом, приближаясь ко мне в промежутке между нашими губами, и на какую-то долю секунды мне кажется, что она действительно собирается это сделать. Она собирается умолять меня, и я понимаю, что, когда мой член угрожает прорвать шов на трусах, я даже не доберусь до одной из спален. Я трахну её прямо здесь, у дерева, в траве, оставив её девственную кровь размазанной по коре и земле на всеобщее обозрение. Наконец-то я овладею ею так, как всегда хотел, и если каждый гребаный человек на этой чёртовой вечеринке захочет посмотреть, он может это сделать.

Она улыбается, и почему-то её лицо становится ещё красивее, когда её полные губы приоткрываются. Мой член пульсирует, когда я вспоминаю, каково это – проталкиваться между этими губами, в это горло, чувствовать, как она давится и давится от моей толщины.

– В твоих грёбаных мечтах, – шепчет она.

И затем, прежде чем мой одурманенный похотью мозг успевает осознать, что она только что сказала, что она только что, чёрт возьми, отказала мне, она проскальзывает у меня под рукой, вырывается из моего тела и убегает прочь по лужайке.

Я поворачиваюсь на одном каблуке, преследуя её, как будто я снова на грёбаном поле для регби, только на этот раз мишенью является она, а не мяч. Я с силой хватаю её за локоть, разворачивая к себе так быстро, что она вскрикивает, и на секунду мне кажется, что я действительно вывихнул её грёбаную руку.

Да какая, на хрен, разница. Я хочу её киску.

– Ты, блядь, собираешься мне отказать? – Рычу я. – Ты знаешь, что это значит, Афина. Ты прекрасно знаешь, черт возьми, что я мог бы с тобой сделать за это, – моя рука сжимается на её локте, притягивая её к себе, и я обхватываю её за задницу, сильно сжимая её в ладони. Я знаю, что это больно, знаю, что следы от трости всё ещё свежие и красные, но она даже не вздрагивает. Вместо этого она на секунду прижимается ко мне, её глаза сверкают от ярости, и она стискивает зубы.

И затем, прежде чем я успеваю что-либо сделать, прежде чем я успеваю сказать ещё хоть слово, или повалить её на землю, или решить, что я хочу делать дальше, она бросается вперёд и сильно ударяет коленом мне между ног.

Прямо по яйцам.

Я кашляю и давлюсь, наклоняясь вперёд, когда Афина наносит сильный удар по моему уху, отбрасывая меня в сторону.

– Можешь засунуть свой контракт себе в задницу, – шипит она.

А затем разворачивается и убегает обратно в дом.