Текст книги "Зеленый рыцарь"

Автор книги: Айрис Мердок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 39 страниц)

– Нет, он не опаздывает, он сидит в «Вороне», – (Так назывался ближайший паб.)

– Правда? Почему?

– Он испытывает неловкость. Ему не хочется маячить перед вами, пока не придет Лукас и не представит его.

– Странно, – произнесла Сефтон, – совершенно очевидно, что он не мог угрожать Лукасу.

– Верно, – согласился Клемент.

– Но Лукас говорил, что он угрожал.

– Так говорил адвокат Лукаса, а не он сам.

– Но ведь Лукас же сомневался! – удивленно заметила Сефтон. – Если он не думал, что ему угрожают, то ему следовало сказать своему адвокату, чтобы тот замолчал.

– В результате все обвинения признали ошибочными.

– И все-таки мне непонятно, зачем Лукасу понадобилось знакомить нас с ним, – сказала Луиза. – Возможно, это просто обычная вежливость или своего рода извинение.

– Желание доставить удовольствие пострадавшему человеку, – предположила Сефтон.

– И тем не менее все это кажется очень подозрительным. Разве не так? Представьте только, что он сейчас сидит в пабе! А на улице такой густой туман. Как же он узнает, когда пора будет идти?

– Я схожу за ним! – ответил Клемент.

– А что, если он действительно хотел напасть на Лукаса, вдруг он опасный тип?

– Лукас признал, что он не хотел, и так оно и было! – раздраженно воскликнул Клемент.

Стрелки часов уже показывали четверть седьмого, а его брат так и не появился.

Компания, собравшаяся в Птичнике, включала Клемента, Луизу, Харви, Беллами и девочек. Анакса отвели в дом Адварденов и оставили на попечение миссис Дрейк, которая любила собак. Адвардены все еще не вернулись из путешествия. В Клифтоне заблаговременно обсудили, к какого рода событиям отнести предстоящую встречу: считать ее чем-то вроде общественного оправдания, реабилитации или даже признания, предлагаемого вниманию дружеского круга? Кто будет выступать, кто будет оправдываться? Или ее следует воспринимать как некое торжественное событие, но тогда с чем оно связано? С той радостью, что Лукас не убил-таки в итоге этого беднягу, или с тем, что этот бедняга выздоровел? Надо ли подавать легкие закуски и выпивку, или такой прием будет неуместен? Предусмотрительные Мой и Сефтон заготовили на кухне вазочки с печеньем, термосы с чаем и кофе, две бутылки белого вина и подносы с чашками и бокалами, чтобы их можно было быстро принести в случае подходящей обстановки. Участники встречи расположились следующим образом: Харви сидел между Алеф и Мой на диване, Сефтон – на полу возле книжного шкафа, Беллами – у окна на стуле с высокой спинкой, рядом с ним стоял пустующий стул для Клемента, Луиза устроилась на вращающемся табурете около пианино, а Клемент пока стоял у двери. Диван и стулья (включая тот, что предназначался для Клемента) располагались так, что образовывали обращенный к пианино полукруг. Возле пианино стояли два пустых кресла, предназначенные для Лукаса и его, скажем так, протеже, былой жертвы, а впоследствии обретенного друга.

– Будьте с ним полюбезнее, – сказал Клемент, вновь глянув на часы, – Он правда очень воспитанный человек и вряд ли надолго задержит нас.

– Конечно же, мы будем с ним любезными! Мне не хотелось включать полную иллюминацию, надеюсь, и так будет хорошо. Как вы думаете, не позвонить ли нам Лукасу, он не мог забыть?

– Я пытался, но он вообще редко подходит к телефону.

Компания вежливо слушала эти реплики. В атмосфере ощущалось напряжение, даже нервное возбуждение, но никто не смотрел друг на друга. Беллами с приоткрытым ртом сидел на краешке стула, склонившись вперед, и вертел в руках очки. Не поворачивая своей большой головы, он поглядывал по сторонам, словно проверял, на местах ли еще хорошо знакомые ему предметы. Ему показалось, что он улавливает запах Анакса. Беллами ободрило присутствие Клемента и ожидание, к которому примешивался светлый и искренний интерес, испытываемый им к незнакомцу. Что же касается прочего, то от смущения перед этими молодыми людьми Беллами потерял дар речи.

«Я становлюсь отрезанным ломтем, – подумал он, – так и должно быть».

Все приветствовали Беллами с особой сердечностью, а он лишь молча кивал в ответ. Харви старался хранить относительную неподвижность, он сидел, согнув здоровую ногу и вытянув вперед больную. Приехав на такси, он поднялся на второй этаж с помощью трости, и его поздравили с тем, что он уже обходится без костылей. На самом деле разрешивший ходить с палкой врач сомневался в своевременности такой замены и говорил о возможности новой операции. Харви сообщил всем, что нога его неуклонно идет на поправку. С одного бока его обдавало жарким теплом пухленькой Мой, которая смущенно, но безуспешно пыталась вжаться в угол дивана, а с другого он ощущал соседство шелковисто-скользкого бедра Алеф, а также ее блузки, соприкасавшейся с рукавом его куртки. Испытывая в подобных условиях странное смущение, Харви упорно, не поднимая головы, таращился на ноги Луизы. (Обладая очаровательными изящными ножками, она имела большой запас симпатичных, но старомодных туфель). В напряженной атмосфере гостиной Харви особо остро ощущал духовное единство с Алеф, они прекрасно понимали друг друга. И в то же время он испытывал острое волнение при мысли о встрече с Лукасом.

Раздался звонок в дверь, все вздрогнули, оживились. Клемент сбежал вниз по лестнице, Луиза вышла на лестничную площадку. Из прихожей донесся шум голосов.

– Это Лукас пришел? – громко спросила Луиза.

– Нет.

Клемент вернулся в сопровождении Джоан и Тессы. Прибытие незваных гостей встретил слабый, удивленный, даже скорее неодобрительный шепот. Как же они узнали? Харви, разговаривая с матерью по телефону, упомянул об этой встрече как о причине, по которой не сможет увидеться с ней. Питер Мир действительно упоминал Джоан – «стильную даму, вероятно француженку», – как одну из тех, с кем хотел бы познакомиться, но Клемент не передал ей приглашения.

Беллами встал и, предложив дамам свой стул, сел на пол. Мой также сразу поднялась с дивана и устроилась на полу рядом с Сефтон. Луиза отправилась за дополнительным стулом в комнату Алеф. Вновь прибывшие гостьи стояли в молчании, размышляя, не пропустили ли они интересных событий. Тесса, улыбнувшись Беллами, заняла его стул, а стоявший рядом стул Клемента по-прежнему пустовал. Джоан села на вновь принесенный стул рядом с диваном. Ее черный бархатный жакет и юбку дополняла голубая шелковая блузка с воротничком, скрепленным на шее большой, затейливой золотой брошью. Не поворачивая головы, Джоан вытянула руку вдоль спинки дивана и, ущипнув Харви за ухо, слегка дернула одну из кудряшек Алеф. Харви сжал зубы, издав легкое шипение. Решив не обращать внимания на Тессу, он тут же взглянул на нее, и она мило улыбнулась и помахала ему рукой. Меньше всего ему хотелось видеть Тессу в компании с матерью. К своему обычному брючному костюму с изящным вельветовым пиджаком Тесса присовокупила галстук.

– К сожалению, Лукас все еще не пришел, – сообщила им Луиза.

– А мы, собственно, зашли посмотреть вовсе не на него, – подала голос Джоан, – О нем нам и так все известно, нам хочется познакомиться… вы же понимаете… с тем субъектом.

– Он сидит в «Вороне», – сказала Сефтон.

– С чего бы?

В Птичнике зазвонил телефон, Луиза взяла трубку.

– О, Лукас, мы все ждем… Но Клемент сказал… О боже, какая жалость… Да, конечно, я понимаю… Пожалуйста, не переживай… Ладно, тогда до свидания.

Она повернулась к Клементу:

– Он очень сожалеет, что не сможет прийти, у него какая-то крайне важная встреча, связанная с работой в Америке. Он говорит, что ты даже лучше справишься тут без него.

– Какая досада! – воскликнула Тесса, – Нам всем хотелось хоть мельком взглянуть на Лукаса, встреча с ним подобна страшному испытанию.

– Не мог бы ты для начала привести этого субъекта из «Ворона»? – спросила Луиза.

Клемент, молча выругавшись про себя и помянув дьявола, сбежал вниз по лестнице. Он учитывал возможность отступления Лукаса, но не строил никаких запасных планов на этот случай и теперь понятия не имел, что ему придется говорить или делать. Лукас рассматривал разные варианты, самые крайние повороты в развитии событий, но Клемент почти не обращал на них внимания, полагая, что в итоге Лукас все равно придет и возьмет ситуацию в свои руки. В итоге он сильно испугался. Паб находился поблизости, но, выйдя из дома, Клемент вздрогнул, заметив на другой стороне улицы высокую плотную фигуру Мира. Начал сеять дождик, и Мир раскрыл зонт, но сложил его, заметив Клемента, и перешел через улицу.

– О, Клемент, привет, я ждал Лукаса, но, наверное, он пришел раньше.

– Он не может прийти и поручил мне представить вас. Пойдемте, не стоит тут мокнуть.

– Какое досадное известие! В «Вороне» довольно уютно, но я уже потерял терпение. Надеюсь, вы простите меня?

Услышав вопросительную интонацию в голосе Мира, Клемент ответил:

– Да-да, конечно…

– Но я надеюсь, что… все они собрались?

– Да, все уже собрались, – начал Клемент. Задержав Мира на крыльце и коснувшись рукой его дорогого пальто, он, запинаясь, продолжил: – Послушайте, поскольку Лукаса нет, я предлагаю сократить всю церемонию, вы согласны? Давайте я просто представлю вас нашим друзьям. Потом мы предоставим им возможность выразить радость по поводу того, что они познакомились с вами, что вы благополучно выздоровели и так далее. А после этого знакомства, полагаю, мы с вами можем спокойно посидеть и выпить в пабе… мне так хочется, хотелось бы… поговорить с вами, расспросить о вашей жизни, мне бы хотелось узнать побольше о вашей жизни…

Выходя из дома, Клемент захлопнул дверь и только собирался позвонить в нее, как Мир сказал:

– Минутку. Почему вам хочется узнать о моей жизни?

– Простите, я вовсе не хотел быть навязчивым. Просто… в общем, вы меня заинтересовали, и я… вроде как вы мне нравитесь, не в прямом смысле, просто вы мне симпатичны чисто по-человечески.

– У вас есть для этого причины. Мне крайне жаль, что ваш брат не появится сегодня здесь.

– Я предпочел бы, чтобы мы покончили со всем этим делом без него. Или вы хотите отложить знакомство?

– Конечно нет, я хочу безотлагательно повидать всех этих дам, но предпочел бы увидеть их еще раз в присутствии вашего брата.

«Только через мой труп!» – подумал Клемент и нажал на кнопку звонка.

Дверь открыла Луиза. Клемент быстро проскользнул в прихожую, а Мир помедлил, поднимаясь по двум ступеням крыльца, ведущего к двери.

– А вот и господин Мир.

– Питер Мир, – добавил гость, слегка поклонившись.

– Питер Мир.

– Добрый вечер, господин Мир, – произнесла Луиза, – Могу я взять ваше пальто и зонт? Мы очень рады вас видеть.

Гость отдал пальто и зонт, пробормотав:

– Благодарю, вы очень любезны.

Он вытащил из кармана расческу и слегка пригладил волнистую шевелюру.

– Клемент не представил меня. Я – миссис Андерсон. Предлагаю подняться наверх. Вы не откажетесь… выпить чашечку кофе?

– Пожалуйста, пойдемте в гостиную, – предложил Клемент, беря Мира под руку и направляя его к лестнице. – Ради бога, Луиза, не беспокойся насчет кофе, господин Мир не задержится надолго.

Мир сдался на милость Клемента, который открыл дверь Птичника и вошел туда, втянув за собой гостя, за ними проследовала Луиза.

Компания, притихшая после звонка в дверь, дружно поднялась на ноги. Клемент, вспоминая позже этот странный эпизод, поразился той безотчетной готовности, с какой все собравшиеся приветствовали прибытие Мира.

На самом деле Мир, как Клемент умудрился заметить в дальнейшем, выглядел весьма впечатляюще. Широкоплечий и статный, он возвышался возле двери и не спешил проходить в комнату. Клемент подумал, что гость, похоже, выше шести футов, словно подрос с тех пор, как они виделись в последний раз. Мир нахмурился, слегка выпятив губы, прищурил выпуклые темно-серые глаза и, с медленной задумчивостью поворачивая голову, оглядел комнату. Его шелковистые волнистые волосы поблескивали, отражая свет люстры. Клемент вновь взял Мира под руку, словно слабость его состояния требовала поддержки, и, подведя его к одному из кресел, сделал приглашающий жест. Мир занял предложенное ему кресло. Все остальные также расселись по своим местам. Клемент тут же взялся за другое кресло и, отодвинув его в сторону, оставил Мира одного в центре внимания. Продолжая стоять, Клемент сказал, повернувшись к Луизе:

– Итак, друзья мои, позвольте представить вам господина Питера Мира. Как вы видите, он жив и здоров, к большому облегчению Лукаса и всех нас, я уверен. Он любезно выразил желание прийти сюда, а Луиза любезно пригласила всех нас, чтобы мы могли познакомиться и выразить нашу радость. Все мы, конечно же, рады приветствовать господина Мира и счастливы отметить его удивительное выздоровление.

Клемент как прекрасный оратор, обычно не смущавшийся ни в каких ситуациях, сейчас намеренно говорил высокопарным и неестественным тоном, весьма похожим на тот, который используют многие актеры (что неправильно, с точки зрения Клемента), играя Полония в Гамлете.

Повисла молчаливая пауза, потом кто-то – Клемент не совсем уловил, кто именно (на самом деле зачинщиком была Тесса), – желая снять нервное напряжение и покончить с тишиной или (как позже предположил Клемент) высмеять его речь, начал аплодировать. Вся компания поддержала аплодисменты. Мир слегка склонил голову, по-прежнему пребывая в хмурой задумчивости.

Луиза поспешно, словно пытаясь избежать очередного молчания, произнесла:

– По-моему, мы могли бы выпить кофе, мы можем попросить наших девочек…

Мир поднял руку.

– Пока не надо, если не возражаете, – перебил он. Его замечание оказало разочаровывающее действие.

Клемент повернулся к Миру.

– Вероятно, нам всем следует познакомиться… Я предлагаю каждому из нас представиться самому… Как вам такая идея? Допустим, мы начнем слева, с того, кто сидит на полу. Начинай, к примеру, ты, Беллами.

Беллами изумленно промолчал. Он просто неодобрительно покачал головой. Клемент быстро перешел к следующему.

– Тесса?

Тесса поправила галстук.

– Меня зовут Тесса Миллен, – начала она медленным, низким голосом. – Я не замужем, работаю в социальной сфере и придерживаюсь феминистских взглядов. Хочу заметить, что мне очень приятно познакомиться с господином Миром, и я поздравляю его с воскрешением.

– Уверен, мы все готовы выразить аналогичные чувства, – вставил Клемент.

– Надо также добавить, – продолжила Тесса, – что я не являюсь членом этой семьи. Как и этот джентльмен у моих ног, который пока играет в молчанку.

– Джоан? – сказал Клемент.

– О какой семье идет речь? – спросила Джоан. – Я также не член семьи Андерсонов, хотя вот мой сын Харви, он предпочитает считать себя таковым. Никаких особых талантов я не имею, с меня достаточно роли матери Харви.

За ней слово взяла Сефтон, представившись как мисс Андерсон и сказав, что занимается изучением истории. Мой начала с некоторой заминкой, пробормотав, что ее зовут мисс Мойра Андерсон и э-э… в общем, ее склонности лежат вроде как… в художественной сфере. Харви заявил, что он и есть вышеупомянутый Харви и что он изучает современные языки. Алеф, первая из всей компании, подарила Миру улыбку и представилась старшей мисс Андерсон, добавив, что интересуется английской литературой. Луиза, также улыбнувшись, сочла нужным добавить, что она уже познакомилась с ним раньше и, как он уже понял, является матерью этих трех девочек, а зовут ее Луиза.

– Вот и отлично! – произнес Клемент с искренней радостью.

После очередной короткой паузы Джоан поинтересовалась:

– Разве здесь планировалась вечеринка? Никто не сообщил мне, никто ни о чем мне не говорит, и меньше всего Харви. По-моему, чем сидеть молча, как на молитвенной службе, нам лучше всем встать и непринужденно пообщаться друг с другом в индивидуальном порядке. Кстати, как насчет выпивки? Я согласна с господином Миром, что кофе может подождать. Луиза, не найдется ли у тебя немного хереса или чего-нибудь в этом роде?

Ее речь, казалось, позабавила Мира, и он улыбнулся. Дети прыснули со смеху. Луиза произнесла с легкой строгостью:

– Позже, Джоан, позже мы выпьем и кофе, и вина, но пока нам надо поговорить, я уверена, что мистер Мир пришел сюда не только для того, чтобы послушать наши краткие приветствия. Возможно, он сам хочет побеседовать с нами, рассказать нам что-то о своей… о своей работе, о планах…

– Чем вы занимаетесь? – спросила Тесса.

Глубоко вздохнув, Мир повернул к ней свою крупную голову и с серьезным видом ответил:

– Я занимаюсь… вернее, занимался психоанализом. Как я объяснил профессору Граффе и его брату, больше я не в состоянии продолжать эту работу из-за некоторой потери способности к концентрации, последовавшей в результате удара профессора Граффе.

– Так вы психоаналитик? – удивилась Луиза и поспешно добавила сочувственным тоном: – Безусловно, вы пережили ужасное время, должно быть… ужасно страдали… мы очень вам сочувствуем…

– А каково оно, побывать в объятиях смерти? – поинтересовалась Джоан, – Вы действительно побывали на том свете? Впрочем, конечно же нет, раз вы здесь, среди нас!

– Не думаю, что у господина Мира сохранились четкие воспоминания о том состоянии, – предположила Луиза, – и, возможно, ему не хочется говорить о нем.

– Я не помню этого, – сказал Мир, – Я не могу вспомнить… многих важных вещей.

– Несомненно, такие несчастные случаи порой повреждают память. А ты не хочешь задать господину Миру какие-то вопросы или рассказать нам о нем? – обратилась Луиза к Клементу, – Должно быть, знакомство с нашей компанией представляет для него весьма серьезное испытание! Нам не следует слишком долго утомлять господина Мира нашими вопросами, иначе он устанет! А сейчас давайте предложим нашему гостю кофе, или вы предпочитаете чай?

– Я согласен, что нам не следует затягивать нашу встречу, – ответил Клемент, поднимаясь со стула, – Конечно, мы все были очень рады повидать господина Мира и поздравить его с чудесным выздоровлением. Он был так любезен, пожелав познакомиться и встретиться со всеми нами, и вот мы, завершая наш маленький разговор…

Слушая этот благодушный обмен любезностями, Мир задумчиво переводил взгляд с одного собеседника на другого, потом вдруг помрачнел, и в изгибе его вытянутых губ отразилось выражение досадного огорчения. Как сказала позже Луиза, заметившая это, он выглядел настолько смущенным и расстроенным, что, казалось, вскоре его просто придется тихо проводить к выходу.

Прервав медоточивые речи Клемента, Тесса спросила, обращаясь к Миру:

– А вы действительно пытались украсть деньги у профессора Граффе, или это неправда?

– Конечно, он ничего не пытался украсть, – быстро вмешался Клемент, – Но теперь, я полагаю, нам пора…

Лицо Мира прояснилось, и по губам пробежала легкая улыбка.

– Нет, безусловно, я ничего не пытался украсть у профессора. Я не принадлежу к категории воров и злодеев. В сущности, случайно оказавшись в парке в тот вечер, я пытался спасти жизнь Клемента и полагаю, что он сейчас перед всеми вами подтвердит мои слова…

Кровь ударила Клементу в голову, его щеки вдруг запылали огнем. Он поднял руку и, пригладив темную шевелюру, незаметно дернул себя за волосы. Друзья, притихшие и смущенные вмешательством Тессы, внезапно оживились, встревоженно переглянулись, а потом уставились на Клемента. До его слуха донесся сочувственный шепот Луизы: «Бедняга!» Затем она сказала уже громче:

– Ваши воспоминания о том ужасном вечере, естественно, немного путанные. Ведь в итоге удалось спасти вашу жизнь, а не Клемента, его же там не было!

Мысли Мира сейчас уже, очевидно, прояснились.

– Вы были там? – спросил он Клемента, овладев ситуацией.

Клемент сел. Пристально взглянув на Мира, он сделал умоляющий жест.

– Прошу вас, наверное, вам это привиделось.

– Здесь же собрались ваши друзья. Вам не нужно их бояться. Чего вы боитесь? – продолжил Мир. Его тон стал слегка насмешливым.

– Так значит, ты был там? – воскликнула Тесса, – Вот это новость!

В наступившем молчании Клемент, продолжая краснеть и не сводя взгляда с Мира, пробормотал:

– Разумеется, нет.

Тишина гостиной наполнилась слабыми шорохами и звуками, каждый как-то выразил свое волнение, встав с места, изменив позу, подавшись вперед или шумно вздохнув.

– По-моему, у бедного господина Мира разыгралось воображение, – произнесла Луиза, – вероятно, ему кажется, что он видел там еще какого-то человека, должно быть, мы утомили его, и ему лучше пойти домой и отдохнуть. Клемент, может, ты отвезешь нашего гостя… или у него есть своя машина?

– Да, я приехал на своей машине, – ответил Мир и вновь повернулся к Клементу: – Смелей, смелей, по-моему, вам следует рассказать вашим друзьям всю историю. Мне как раз таки очень хотелось получить возможность услышать в таком дружелюбном и глубоко заинтересованном обществе рассказ о поступке профессора Граффе. Однако, поскольку он предпочел отсутствовать, возможно, будет даже лучше, если это сделаете вы, Клемент. Вы ведь правдивый человек, расскажите же им правду, всю правду, теперь самое время.

Вспоминая последний разговор с Лукасом, Клемент понял, что сейчас достиг той самой точки, о которой брат рассуждал, говоря, что может произойти подобная сцена, но Клемент тогда был не в состоянии ни о чем думать, вернее, предпочел ни о чем не думать. Вместо этого он представлял, что Лукас как-то сам во всем разберется и объяснит всю эту ужасную ситуацию. А теперь он попал в ловушку, и эту ловушку устроил ему Лукас, а Мир поставил его в безвыходное положение. Внезапно Клемент подумал: «А чего, в сущности, хотел бы от меня Лукас?» Очевидным и ужасным казалось только одно: он не должен признаваться, что был там. Призыв Мира о правде звенел в его ушах. «Но если я подтвержу его правоту здесь, – подумал Клемент, – то со временем они вытянут из меня всю правду». Под «они» Клемент подразумевал не дружеский круг, а судебные власти, юристов и полицию. «Нет, мне остается только воззвать к Миру, – подумал он, – показать ему невозможность моего правдивого ответа на его вопрос».

– Господин Мир является добрым и уважаемым человеком, – заявил Клемент. – Ни в коей мере его нельзя отнести к грабителям или зачинщикам драки. Он совершенно невиновен. Он вел себя отважно и благородно, совершенно достойно. А сейчас я предлагаю нам всем завершить этот разговор, который для него, очевидно, крайне утомителен… мы очень благодарны, что он зашел повидать нас сегодня вечером.

Одобрительный гул, встретивший его слова, быстро затих. Клемент вновь опустился на стул. Тяжело дыша, он прижал руку к горлу и уткнулся взглядом в ноги и туфли Луизы.

Подавшийся вперед Мир опять откинулся на спинку кресла. Пристально глядя на Клемента, он медленно нащупал в кармане носовой платок, вытащил его и развернул. Приложив платок к губам, гость поправил галстук и расстегнул пуговку на жилете.

– Вы лжете, – наконец сказал он Клементу.

Собравшиеся оживились.

– Не может быть! Неужели… – удивилась Луиза.

– Послушайте… – начал Клемент.

Луиза быстро продолжила, обращаясь к Миру:

– Вам не следует так говорить. Вы заблуждаетесь. Он сказал, что вы совершенно невиновны. Что же еще вы хотите, в чем он, по вашему мнению, солгал? Это же смехотворное обвинение!

Мир повернулся к Клементу:

– Вы имеете дерзость рассуждать о моем честном имени, вы милостиво объявили меня невиновным, как будто считалось, что я совершил преступление, но теперь полностью оправдан!

– Нет, ради бога, попытайтесь понять меня! – воскликнул Клемент.

– Вы подразумеваете «пощадите меня», а ради чего? Я презираю то, что вы просите меня понять вас. Я прошу вас теперь же рассказать этим людям, что произошло на самом деле! Если вы не можете, то я сам расскажу.

Клемент яростно дернул себя за волосы, его пальцы прочесали шевелюру, и ногти оставили на шее заметные следы. Он протянул руки к Миру.

– Я же выполнил ваше желание, собрал всех здесь. Но как мы можем знать наверняка о том, что произошло? Давайте оставим прошлое в покое… Вы не можете помнить все…

Мир издал громкое и яростное шипение.

– Такое действительно возможно, – предположила Тесса, – ведь мистер Мир сам признает, что многое не может вспомнить, и, вероятно, он заблуждается. Но полагаю, разумно будет попросить его рассказать о том, что именно, по его представлению, произошло.

– О, Тесса, помолчи, – произнесла Джоан, – Кто уполномочил тебя быть здесь Juge d'instruction? [48]48
  Следователь (фр.).


[Закрыть] У этого несчастного человека возникли странные фантазии, и я не понимаю, почему он должен терзать ими Клемента. Давайте не будем спорить друг с другом, а оставим прошлое в покое, как предложил Клемент, и ради всего святого, Луиза, пусть кто-нибудь принесет нам немного выпить.

Никто не двинулся с места.

Мир взглянул на Тессу.

– Эта феминистски настроенная и работающая в социальной сфере дама, чье имя я, к сожалению, забыл, внесла вполне уместное предложение. Я расскажу вам…

– Нет, нет… это все какой-то бред, – громко запротестовал Клемент.

– Я расскажу вам то, что увидел. Вот он знает, что это правда. Я увидел среди деревьев двух людей: вот этого человека и профессора Граффе. Я увидел, что профессор Граффе поднял какую-то палку, вроде дубинки, с очевидным намерением убить своего брата. В конце концов братоубийство – всем известное явление. Я бросился вперед, чтобы отвести удар. Тогда профессор намеренно изменил направление удара и вместо брата обрушился на меня. Довольно долго я ничего не знал. В госпитале, придя в себя, услышал рассказ о том, что некий человек ударил меня зонтом, приняв за грабителя. Совершенно ничего не упоминалось о другом человеке и о дубинке, которую я так ясно видел. Тогда я подумал, что профессор отдал это орудие своему брату и велел ему уйти.

После минутного оцепенения все оживились и начали встревоженно переглядываться.

– Ну чистый абсурд! – воскликнула Джоан.

– Должно быть, ему все это почудилось, – сказала Луиза, – Это бред или, возможно, сон, привидевшийся в обморочном состоянии.

– Ой, давай лучше помолчим, мне отчего-то ужасно неловко, – прошептала Мой Сефтон.

– Почему вы сразу не сообщили об этом полиции? – спросила Тесса.

Мир задумался:

– Я сам хотел найти моего убийцу.

– А что вы делали там среди деревьев?

– Я просто люблю гулять по вечерам. Это был летний вечер.

После короткой паузы Тесса произнесла:

– Не хочет ли Клемент…

Клемент продолжал хранить молчание, закрыв лицо руками.

– Извините, – продолжила Тесса, – я понимаю, что я здесь человек посторонний… но если кого-то называют лжецом, не лучше ли как-то объясниться? – Она пихнула рукой Беллами, – Почему ты ничего не говоришь, что ты думаешь?

Беллами упорно отмалчивался. Он незаметно отодвинулся подальше от активной соседки.

Клемент поднялся и повернулся к Миру, который сидел, сунув руки в карманы и вытянув длинные ноги. Несколько мгновений Клемент стоял с перекошенным, пылающим лицом, едва ли способный вымолвить хоть слово. Потом он сказал, задыхаясь и, видимо, сдерживая слезы:

– Пожалуйста, уходите. Вы расстроили всех, рассказав такую ужасную историю. Вы не понимаете. Мы желаем вам всего наилучшего. А сейчас просто уходите, прошу вас.

Мир поднялся с кресла.

– Хорошо, я уйду. Я не догадывался, что вы с братом задумали устроить этот бессмысленный фарс. Разумеется, мне больше не о чем говорить с вами. Я поговорю с другими людьми, мне придется предпринять иные шаги. Мне жаль, что я расстроил присутствующих здесь дам… мне думалось, что возможно… Но я ошибся. Извините.

Он поклонился Луизе и широким шагом прошел к двери. Опомнившись, Луиза последовала за ним вниз по лестнице, но он уже сам забрал пальто и зонт, и входная дверь за ним захлопнулась.

Тогда все действительно взбодрились и начали общаться в непринужденной манере, как и предлагала ранее Джоан. А она, улучив момент, тут же взяла инициативу в свои руки.

– Луиза, надеюсь, теперь ты не будешь возражать.

Затем Джоан попросила Сефтон и Мой принести чего-нибудь освежающего. Вскоре появились напитки: кофе (чай оставили на кухне), белое вино и херес, а также вазочки с разнообразным печеньем. Встреча наконец стала похожа на приличную вечеринку. Как позже заметила Джоан Тессе: «Ведь мы же заслужили угощение!»

– Просто возмутительно! Ну надо же было додуматься сказать, что Лукас пытался убить Клемента! Этот человек помешался, выдал какой-то безумный бред, как и сказала Луиза.

– Возможно, он выгораживает кого-то. А может, он сам обманщик, самозванец, а вовсе не тот пострадавший, может, он просто шантажист, которому нужны деньги.

– Ты намекаешь, что некий мошенник прочел в газете об этом деле… ведь, в сущности, Лукас даже не разглядел толком того человека.

– А что он имел в виду, сказав «поговорю с другими людьми»… может, он имел в виду прессу?

– Или полицию. Если дойдет до этого, нам придется возбудить против него дело.

– Лукас один из нас, мы должны сплотить наши ряды.

– А где Клемент?

– Он умывается в ванной.

– Нет, он отправился на кухню помогать девочкам.

– А что ты думаешь, Тесса, ведь это тебе удалось спровоцировать его на такие откровения.

– Я не знаю, что и думать… в его поведении сквозила какая-то неестественность.

– Да, он же сам признался, что испытывает некоторое смущение и многое не может вспомнить, он даже забыл твое имя…

– Ну, это с любым могло случиться! Нет, тут что-то другое…

– Он просто болен, – предположила Луиза, – бедняга, должно быть, его слишком рано выписали из больницы, он еще нуждается в присмотре.

– Но жутко даже представить, как он мог напридумать весь этот бред о Лукасе, это ведь возмутительная клевета! Мне лично кажется, что он на самом деле грабитель и выдумал все это, чтобы защитить себя.

– По-моему, Джоан, ты чересчур подозрительна, – заметила Тесса, – В сущности, его поведение выглядело на редкость безыскусно, даже простодушно…

– Верно, – согласилась Луиза, – как-то по-детски…

– Это странно… и очень интересно.

– Интересно?! – воскликнула Джоан, – Да как он посмел говорить такие отвратительные вещи о Лукасе и тем более о Клементе? Луиза полагает, что он нездоров. А что думает Клемент? Это последствия болезни или злонамеренная ложь?

Харви и Алеф молча прислушивались к этому разговору. Клемент как раз вернулся из кухни вслед за Сефтон и Мой.

– Несомненно, нет тут никакой злонамеренности… – сказал он.

– А что думает наша молодежь, что, интересно знать, думает мой сын, этот глубокий знаток человеческой натуры?

– Я не знаю, – ответил Харви, – Полагаю, за всем этим скрывается нечто серьезное, нечто весьма странное. Конечно, он, возможно, слегка не в себе, но…

– Безумен, именно так, а Луиза скромно считает его больным. И потому-то Клемент все пытался остановить его, ему не хотелось, чтобы открылась вся эта безумная чертовщина… и вообще, в нем есть нечто жутко пугающее.