Текст книги "Тайны тысячелетий"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 31 страниц)

Я понял это, составив план острова и вскопав землю в нескольких местах для очистки совести.

Корабль поднял якорь.

В 1929 году я вернулся на остров, на этот раз уже подготовившись как следует – с лопатами, кирками, динамитом. Более того, мне удалось ознакомиться с координатами местонахождения клада в градусах и минутах, указанных Томпсоном. Я один располагал этой информацией, но в конце концов убедился в том, что она неверна.

Все дело было в этом.

Уже шел двадцатый век, и кладоискатели пользовались очень точными инструментом, учитывая отклонения магнитного полюса.

Итак, Томпсон спрятал свой клад в 1820 году, а вычислил его местонахождение с помощью более или менее точных хронометра и компаса, указывающих магнитный полюс между 1820 и 1823 годами, когда карты переделывались.

Нужно было воспроизвести записи Томпсона по морским картам 1820–1823 годов, допуская те же погрешности.

Местонахождение сокровищ, определенное мной в 1929 году, имело, таким образом, следующие координаты: 5 градусов 30 минут 17 секунд северной широты и 87 градусов 40 минут западной долготы. Где-то здесь в радиусе 100 метров должен быть клад. Короче говоря, по моим подсчетам, он находится на юге бухты Надежды, к северо-северо-западу от острова Мель. Здесь я нашел пещеру, до которой добирался в отлив, и дно там было видно где-то в течение часа.

Неосмотрительно отправившись в одиночку на остров Кокос, я едва не лишился жизни. В этот день здесь было очень сильное течение. Я оставил яхту на якоре, и, прикрепившись к тросу, направил свой челнок ко входу в пещеру, где имелась небольшая песчаная мель, выступающая из воды. В сумерках я начал промерять глубину, затем принялся копать. Прокопав один метр, я наткнулся на что-то твердое. Это обнадеживало. Но, поскольку я копал на границе моря и сухого песка, то набегающие волны постоянно уничтожали плоды моего труда. После получаса бессмысленной борьбы я понял, что углубиться на метр, да что я говорю, на полметра без опалубки невозможно.

Пока я усердно работал, вода поднималась все выше и постепенно закрывала выход. Нужно было убираться, и поживее! Но меня ждала неприятность: челнок, втянутый в пещеру, был заблокирован приливом под выступом пещерного свода. Я приложил все усилия, чтобы вытащить его, но вода неуклонно поднималась. Я уже начал думать, что мне суждено остаться в этой ловушке и погибнуть рядом с несметными сокровищами, которых я так и не увидел. Я думал о несчастных искателях кладов… Подкатила волна, более сильная, чем другие, вода касалась моих ног. В это время челнок погрузился, и мне удалось вытолкнуть его наружу. Уф! Я еще хорошо отделался.

После этой попытки я больше не возвращался в пещеру. Взорвав в нескольких местах динамит, я так и не нашел ни одного дуката. Разочарованный, я вернулся во Францию, раз и навсегда решив для себя бросить эту затею, на которую я и так истратил кучу денег».

Капитан Тони Мэнджел был не прав, ибо ходил на самом деле по тоннам золота и серебра и имел некоторые шансы найти сокровища «Мери Дир».

В 1931 году, опираясь на его записи, бельгиец Бергман отрыл в бухте Надежды золотую мадонну высотой 0,6 метра и продал ее в Нью-Йорке за 11 тысяч долларов. Остальные сокровища острова Кокос устояли перед всеми попытками завладеть ими.

Другой план, найденный в Индокитае, стал собственностью Луи Ребияра, который оставил некоторые данные в Международном клубе искателей сокровищ.

Еще один план принадлежал Тони Мэнджелу, и третий – богатому садоводу из Лос-Анджелеса Джеймсу Форбсу. Форбс, утверждавший, что у него есть письма, оставленные Томпсоном одному из его прадедов, почему-то считал, что сокровища зарыты в тряпичном матрасе в щебень на полуметровой глубине.

Пять его экспедиций закончились ничем, хотя и были снабжены ультрасовременными приборами.

В 1962 году на остров отправились три француза: Жан Портель, Клод Шалье и Робер Вернь. У них имелись при себе планы, переданные им в Клубе искателей сокровищ.

21 декабря, изучая окрестности острова, Жан Портель и Клод Шалье исчезли при загадочных обстоятельствах. Во Францию вернулся лишь Робер Вернь.

Ковчеги, канделябры, двухметровая золотая мадонна с таким же массивным младенцем Христом, огромным нагрудным крестом с бриллиантами, изумрудами и топазами и все камни богатых сеньоров из Лимы, убитых на «Мери Дир», остаются погребенными в красноземе и золотом песке Острова Пиратов. Все это покоится под неусыпным надзором распростершего крылья кондора. И лишь пронизывающий взгляд хищной птицы видит отблеск невиданного богатства, которое не дает покоя искателям кладов.

Лоуренс ГРИН
Потерянные миллионы Лобенгулы
перевод с английского Н. Кривцов

Большинство людей, участвовавших в создании британской колонии Родезия, верили в миллионы зулусского короля Лобенгулы. Многие искали их. Я очень сомневаюсь в том, что их удалось найти, потому что такое количество необработанных алмазов, слоновьих бивней и золотых монет едва ли можно было продать, не вызвав переполоха.

Это поистине странная история. И только Африка может создать таких действующих лиц и фон, на котором она разворачивалась. Начать со старого Лобенгулы, которого некоторые белые почитатели описывали, как благородного дикаря. В действительности он был столь же жесток, как и его отец Мзиликази. Эти, покинувшие свою родину зулу, которые называли себя «матабеле», могли оказывать теплый прием миссионерам, но при этом и отдавали приказы убивать людей тысячами. Неудивительно, что крааль Лобенгулы назывался Булавайо, что означает «Место убийств». За высоким, толстым, с кожей бронзового цвета королем стоит неприметная, но тем не менее зловещая фигура Джона Джэкобса, королевского секретаря и переводчика. Джэкобс, у которого была светлая кожа, описывался разными историками и как готтентот, и как полукровка, и как капский цветной, и метис финго. На самом же деле он был из племени абелунгу, этих обитателей Бомбаналенда в Транскее, которые унаследовали немного «белой» крови от потерпевших там много лет тому назад кораблекрушение европейцев.

Джэкобс стоит того, чтобы поговорить о нем поподробнее, потому что именно у него был ключ к тайным сокровищам Лобенгулы, и он сам очень старался заполучить их. Джэкобса бросила мать, когда он был еще совсем ребенком, и он учился у миссионеров в Лавдейле и Вустере в Капской колонии. Юный Джон Джэкобс подавал такие надежды, что священник взял его в Эдинбург для продолжения образования. Я полагаю, что его собирались выучить на священника, но я не уверен, был ли он вообще посвящен в духовный сан. Тем не менее, в более поздние годы Джэкобс часто выдавал себя за священника эфиопской церкви. Вскоре после возвращения в Южную Африку, смышленый молодой Джэкобс был пойман в Кимберли на нелегальной покупке алмазов и приговорен к принудительным работам на моле в Столовой бухте. Когда его освободили, полиция использовала его в качестве «приманки». Джэкобс снова попал в тюрьму за попытку изнасилования. После отбытия еще одного заключения он продолжил свою преступную карьеру, а когда за ним стала охотиться полиция, бежал в Булавайо. Там он втерся в доверие к Лобенгуле. Джэкобс говорил и писал по-английски, по-голландски (видимо, имеется в виду язык буров африкаанс – пер.) и на нескольких африканских языках. Он произвел на Лобенгулу большое впечатление. «Ты можешь заставить бумагу разговаривать», – говорил он Джэкобсу.

Лобенгула не мог представить, что Джэкобс плел интриги и с его «главной женой» Лосикейи. Это была опасная игра, но коварный Джэкобс проворачивал ее так умело, что оставался в милости у Лобенгулы вплоть до последних дней его жизни. Джэкобс знал все секреты королевского крааля. Когда миссионеры и торговцы покинули Булавайо, Лобенгула пошел к Джэкобсу за советом. Джэкобс часто занимался тем, что усыпал тело Лобенгулы золотыми соверенами – такова была королевская прихоть, из-за которой Джэкобс ощущал близость к сокровищам, и которая еще больше разжигала его алчность.

В восьмидесятые и девяностые годы прошлого века Лобенгулу стали донимать европейцы, стремившиеся получить у него концессии. На него сыпались богатые дары, и большая часть оплаты шла золотом. Каждый месяц он получал сто золотых соверенов от Привилегированной компании, и только ее выплаты к концу его жизни составили в общей сложности шесть тысяч фунтов. Африканские монархи до того, как белые люди ввели в оборот деньги, исчисляли свои богатства слоновой костью. Лобенгула унаследовал от своего отца огромные запасы слоновой кости и значительно увеличил их между 1870 и 1893 годами – в эпоху собственного правления. Сотни подданных Лобенгулы трудились на алмазных шахтах Кимберли. В те дни не было еще электронных приборов, и кражи очень часто оставались незамеченными. Рассказывали, что каждый матабеле, возвращающийся с шахт на родину, должен был принести с собой алмаз для короля. Никто никогда не сомневался в том, что Лобенгула был богат. Он много тратил на своих жен, на шампанское, на бусы и роскошные одеяла, но он не мог растратить все свои богатства, которые буквально стекались в королевский крааль в Булавайо. Фирма Джона Орра из Кимберли продала Лобенгуле сейф. Предполагали, что он наполнил его необработанными алмазами, а в другом – держал золото из старых родезийских разработок. Лобенгула также вел добычу золота из собственной шахты и приобрел специальное оборудование для его обработки. «Все обрывочные свидетельства, сложенные вместе, приводят к однозначному выводу: огромные сокровища действительно существовали, и они не были растрачены», – писал полковник Хью Маршалл Хоул, который стал британским специальным уполномоченным в Булавайо после захвата Родезии.

Лобенгула полностью отдавал себе отчет в том, что столкновение с белыми неизбежно. Он был достаточно умен, чтобы попытаться избежать его; но его военачальников возмущало вторжение в их страну белых людей, и с ними нельзя было не считаться. Лобенгула также должен был знать, что его правлению придет конец. Поэтому он и закопал свои сокровища. И вот здесь исчерпываются известные людям факты и начинается легенда.

Некоторые говорили, что Лобенгула отправился в путь в своем собственном фургоне в сопровождении импи (военный отряд у зулу и матабеле – пер.) из 1200 человек, которые охраняли дюжину фургонов, нагруженных сокровищами. Это было в начале 1893 года, и, как говорят, караван направился на северо-запад от Булавайо в дикую местность. Согласно другой версии, караван был доверен одному из братьев Лобенгулы. Но один человек, который точно был там, Джон Джэкобс. Основная часть импи не приближалась к тому месту, где были зарыты сокровища. Из тех, кто работал в шахтах, были выбраны надежные люди, чтобы начать заниматься взрывными работами и засыпать камнями сокровища. Поэтому шанс отыскать и вырыть клад могла бы иметь только большая экспедиция. Деревья вокруг были сожжены, в качестве примет были установлены тайные ориентиры, а затем все это место было засеяно маисом.

Когда люди, прятавшие сокровища, вернулись к ожидавшим их импи, Джэкобс, как рассказывают предания, приказал воинам перебить всех, кто участвовал в захоронении клада. Есть свидетельства, что Лобенгула выслал большое войско, чтобы встретить импи у Кузунгулы и уничтожить всех, кроме брата Лобенгулы и Джэкобса. Вскоре после этого Джэкобс застрелил брата Лобенгулы. О остался лишь один человек, который знал секрет сокровищ.

В ноябре 1893 года две колонны белых войск двинулись на Булавайо, разбили матабеле и вошли в горящий крааль. Как только сражение было закончено, начались поиски сокровищ. Среди пожарища был найден серебряный слоник, который подарили Лобенгуле торговцы, получившие концессию. Люди прочесывали развалины, рыли землю в поисках слоновой кости, и под конец решили, что сокровища исчезли. Возможно, погоня за Лобенгулой была организована в надежде на то, что сокровища окажутся вместе с ними. Я встречал подобную точку зрения. Некоторые, например, утверждали, что майор Ален Уилсон со своим отрядом вряд ли бы погиб в Шангани, будь у него какая-то иная цель. Говорят также, что Сесил Родс намеревался оплатить всю компанию по захвату Родезии сокровищами Лобенгулы и предпринял несколько попыток найти их.

Необходимо упомянуть об одном странном и мрачном эпизоде, имевшем место во время погони. Лобенгула вручил Джэкобсу тысячу фунтов золотом и велел отнести их англичанам вместе с посланием: «Белые люди, я побежден. Возьмите это и уходите». Это признание поражения могло бы спасти жизни Уилсона и его людей, если бы оно попало в нужное место. К сожалению, соверены попали в руки двух бесчестных солдат, которые поделили деньги, ничего никому не сказав. Их застали позже за игрой в карты на крупные ставки, и тут все и выяснилось. Очевидно, судья, который допрашивал этих людей, пришел к выводу, что отряд Уилсона не был бы уничтожен, если бы было известно о признании Лобенгулой своего поражения. Он приговорил обоих солдат к четырнадцати годам каторжных работ. Они подали на апелляцию, и приговор был отменен, ибо нашлись неувязки в юридических формальностях. Тем временем Лобенгула с некоторыми из своих жен, тремя сыновьями, Джэкобсом, большим числом рабов и несколькими верными последователями двигался к Замбези. Был сезон дождей. Им пришлось бросить четыре своих фургона в болотах и продолжать путь верхом. Это было тяжелое путешествие. Кони и волы погибли, Лобенгула был сломлен. Когда в его лагере вспыхнула эпидемия оспы, он умер одним из первых.

Дожди вынудили завершить кампанию. Узнать судьбу Лобенгулы послали торговца по имени Досон, и к концу января 1894 года он вернулся в Булавайо с новостью о смерти Лобенгулы. Подробности были не известны, но считалось, что Лобенгулу похоронили там, где он умер, на берегу ручья Млинди, в сорока милях к югу от Замбези.

Лобенгула умер давно, но сокровища остались в памяти у многих из тех, кто знал о богатствах королевского крааля в Булавайо. Как вы понимаете, самым решительным среди них был единственный оставшийся в живых очевидец того, как эти сокровища прятали, – Джон Джэкобс. Джэкобс сдался властям вскоре после смерти Лобенгулы. У него нашли необработанные алмазы, но власти не возбудили против него уголовного дела. Его отправили через границу в Трансвааль, и едва ли хоть кто-то предполагал, что выслали единственного человека, который мог быть уверен в том, что найдет сокровища Лобенгулы.

Прошли годы, прогремела англо-бурская война, и Джон Джэкобс вообразил, что власти в Родезии забыли и о нем самом, и о его преступлениях.

В конце 1903 года на отдаленный пост колониальной администрации в Баловале в Северной Родезии прибыло трое белых людей на трех фургонах. Баловале расположен неподалеку от ангольской границы. Прибывшие сообщили представителю колониальных властей в Баловале Дж. Х. Веннингу, что они занимаются поисками сокровищ Лобенгулы. Веннинг все записал в свой официальный дневник, который до сих пор сохранился в архивах. Он взял показания у проводника, который оказался Джэкобсом. Он утверждал, что сокровища были зарыты не в Южной Родезии, как полагали многие, а за границей, в португальской колонии. Клад состоял из двух сейфов, набитых золотыми соверенами, двух ящиков с необогащенным золотом, ящика с необработанными алмазами и большого количества слоновой кости. Этот груз везли в тринадцати фургонах. Они искали клад, но ничего не нашли.

Веннинг сам допросил Джэкобса – ему очень хотелось узнать, почему человек, который собственными глазами видел, как закапывают сокровища, не смог их обнаружить. Джэкобс ответил: «Я случайно услышал, что белые собирались меня убить, как только я покажу им место. Они собирались забрать сокровища и смыться с ними в португальскую колонию, поэтому я сделал вид, что не смог их найти».

Джэкобса оштрафовали и выслали. Восемь лет спустя он проскользнул незамеченным через родезийскую границу с еще одной хорошо оснащенной экспедицией и добрался до Леалуи в Баротселенде. На этот раз Джэкобс, кажется, заблудился. Конечно, он вернулся с пустыми руками. Но его вновь опознали, арестовали, посадили на месяц в тюрьму и выслали из страны. После первой мировой войны Джэкобс вел еще одну экспедицию, на этот раз замаскированную под охотничье сафари. Бдительная полиция не забыла Джэкобса, и после еще одного короткого срока в тюрьме, он был переправлен через границу в последний раз.

Джэкобс говорил о сокровищах до конца своих дней. Он говорил о них майору Лейпольдту, а также охотнику Томасу Алоису Эллису. Эллис пытался получить разрешение, чтобы Джэкобс сопровождал его в качестве проводника, но родезийцам уже надоел секретарь Лобенгулы, и в разрешении было отказано. Я думаю, что Эллис самостоятельно отправлялся на поиски драгоценностей несколько раз, но не ясно, были ли это серьезные экспедиции или просто охотничьи путешествия. Но он так и не добрался до того места, где были зарыты сокровища.

Джон Джэкобс умер в Джермистоне 28 июня 1937 года. Он жил там последние четыре года своей жизни. В одной газете его возраст определили в сто пять лет. Я сильно сомневаюсь, что бы этому старому проходимцу было больше восьмидесяти, так как в 1888 году, когда он стал секретарем Лобенгулы, его описывали как человека, которому «между двадцатью и тридцатью». «Он присутствовал при захоронении сокровищ Лобенгулы, и был единственным человеком, который остался в живых после того, как их зарыли. Все остальные были убиты», – утверждала газета «Кейп аргус».

На самом деле майор Лейпольдт заинтересовался сокровищами Лобенгулы задолго до того, как встретил Джэкобса. Это было во время его службы в качестве офицера разведки в Германской Юго-Западной Африке в 1915 году, когда взгляд наблюдательных, цвета стали, глаз майора Лейпольдта упал на папку секретного немецкого досье, помеченную грифом «Лобенгула». Складывается впечатление, что немецкий синдикат по добыче алмазов знал о том, что сокровища находятся в дебрях Анголы. Они были настолько уверены, что найдут их, что даже планировали обратиться к германскому правительству с просьбой выделить военный корабль для перевозки сокровищ в Германию. 1914 год спутал все карты.

Лейпольдт изучил всю секретную и другую информацию, и у него сложилось мнение, что горные районы в глубине Анголы вполне могли подойти для осуществления планов Лобенгулы. Лобенгула боялся, что ему придется бежать из Матабелеленда. Он знал, что есть отдаленная, никем пока не занятая скотоводческая страна за ангольской границей; туда он и отправил свои сокровища, намереваясь последовать вслед за ними, если придется оставить Булавайо.

В этом расследовании у майора Лейпольдта имелся полезный союзник. Среди его сослуживцев в Виндхуке был полковник Дж. Х. Веннинг, тот самый, что снимал показания у Джэкобса около предполагаемого местонахождения сокровищ за девять лет до этого. Несколькими годами позже Лейпольдт и Веннинг писали друг другу на эту тему, и в моем распоряжении есть несколько их писем. У меня самого собрано целое досье на Лобенгулу, в котором есть материалы Р. С. Коупа, бывшего комиссара по туземным делам в Юго-Западной Африке. Приходит время, и письма с пометкой «лично и конфиденциально» не являются больше секретом.

Лейпольдт предпринял первую попытку найти сокровища в 1920 году, используя ключи к разгадке тайны, обнаруженные им в германских документах. Он купил в Кейптауне за сто фунтов подержанный «форд» и отправил его морем в Уолфиш-бей. Оттуда он проехал через Юго-Западную Африку в Анголу – незаурядное достижение в те дни, когда главные дороги занесло песком так же сильно, как и тайные тропы в буше. Он проник в Анголу на некоторое расстояние, двигаясь в сторону восточной границы. Но потом португальские власти что-то заподозрили в намерениях приехавшего туда южноафриканца и вернули его обратно. Неизвестно, слышали ли они что-нибудь о сокровищах Лобенгулы в то время, хотя то, что цель экспедиции стала понятна несколькими годами позже, очевидно.

Во время следующей экспедиции, в 1921 году, Лейпольдт двигался через Южную и Северную Родезию, следуя маршруту несчастных импи матабеле, которые охраняли сокровища. Многие местные жители помнили еще поход импи, ибо свирепые воины опустошили, страну, как стая саранчи. Лейпольдт, его спутник Джэклин и их туземные носильщики вступили на территорию Анголы, не объявляя о своем прибытии. Районы, прилегающие к границе, были настолько отдаленными, что местные власти не потревожили их. Лейпольдт и Джэклин обнаружили несколько сожженных фургонов, расценив это как явное подтверждение того, что они на верном пути. Остатки фургонов стояли у края большой прогалины в джунглях, площадью примерно в квадратную милю. В центре прогалины стоял большой камень. Лейпольдт, без особой надежды найти что-либо, вырыл канаву около камня. Камень выглядел явным ориентиром, но сам не был указателем. Деревья вокруг прогалины, похоже, были помечены, но точные указания на само место захоронения клада отсутствовали.

Вновь и вновь Лейпольдт возвращался к этому уединенному месту среди леса. Он ушел в отставку со своего поста в вооруженных силах Южно-Африканского Союза в 1922 году, отказавшись от права на пенсию, чтобы иметь возможность посвятить все свое время поискам. И снова он ломал голову над тем, как найти верный ключ к разгадке, и снова рыл впустую. Он побывал там в 1924, 1925 и 1928 годах с разными партнерами. В конце концов Лейпольдту удалось разыскать Джона Джэкобса в гостинице «Апельсиновая роща» в Йоханнесбурге и представиться внуком миссионера Эсселена. Я сомневаюсь, что Джэкобс испытывал какое-то чувство благодарности по отношению к тем, кто дал ему образование, но он на этот раз говорил охотно, и Лейпольдт смог получить более подробную карту расположения рва с драгоценностями, чем все предыдущие искатели сокровищ.

Лейпольдт предпринял последнюю и самую основательную попытку в 1930 году, полагаясь на инструкции, данные Джэкобсом. У него было больше денег для оплаты рабочих, чем когда-либо раньше. Они копали в этот раз глубоко – настолько глубоко, что траншея осыпалась, и несколько туземцев было задавлено. Начался сезон дождей. Лейпольдта свалила малярия. Он едва не умер в этом пустынном лесу, но все-таки лихорадка отпустила его. Он выбрался оттуда обратно в цивилизованный мир, полностью уверенный, что ходил по сокровищам, хотя после стольких неудач и чувствовал себя разочарованным.

Расходы в течение десятилетия поисков миллионов Лобенгулы стоили Лейпольдту и его партнерам около двенадцати тысяч фунтов. Лейпольдт обосновался в городке Спрингбок в Намакваленде в качестве правительственного землемера. Он поддерживал контакты с другими людьми, кто жаждал найти сокровища Лобенгулы, но сам он уже никогда не возвращался к ангольской границе.

Письма, который хранятся в моем досье, свидетельствуют о том, что интерес к сокровищам проявляла и Британская Южно-Африканская компания. Директора рассматривали компанию в качестве наследницы Обенгулы и давали понять, что если сокровища будут найдены, она претендует на значительную их долю. «Де Бирс», компания по добыче алмазов из Кимберли, также заявляла о своих правах на любые алмазы, украденные с ее шахт. В одном из писем идет речь о «помешанном служащем французских спецслужб», который планировал организовать экспедицию и надеялся вывезти на самолете алмазы и золото в Европу так, чтобы избежать осложнений с законом. Мне довелось встретить этого офицера в Бечуаналенде, но я не буду называть его имени на случай, если он еще жив. Он не был таким уж безумцем.

В копиях заметок самого Лейпольдта, помеченных 1935 годом, которые хранятся в моем досье, есть такие слова: «Джон Джэкобс доверился мне ради моего деда. Он зарыл сокровища, Включающие два фургона золота (примерно четыре тонны, что теперь стоит около миллиона), несколько возов слоновой кости и два ведра алмазов. Затем Джэкобс предусмотрительно убил всех, кто помогал ему, так что теперь он единственный, кто знает об этом. Родс прилагал очень большие усилия, чтобы найти эти богатства. Я нашел это место, но точное местонахождение клада известно только в радиусе пятидесяти ярдов. Отметки на деревьях, при помощи которых Джэкобс смог бы установить его точно, были уничтожены разрушительным действием времени и лесными пожарами. Таким образом, ничего не остается иного, как перекопать все это место. За время моих экспедиций, начиная с 1920 года, я проделал три четверти работы. Мне приходилось нанимать от восьмидесяти до ста рабочих, так как грунт был очень твердый. Джэкобс утверждает, что они рыли на двадцать футов вглубь до коренной скальной породы, а затем проделали в ней углубление с помощью взрыва. Скальный грунт был затем уложен обратно так, чтобы напоминал коренную породу, поэтому это место легко не заметить. Нами были использованы электрические и магнитные приборы, но они ничего не дали из-за наличия в глине и коренной породе железа. Работы возможно вести только в течение августа, сентября и октября, так как в другое время грунт очень сырой. Джэкобс утверждает, что вместе с зарытым грузом находится и подписанное завещание, согласно которому Лобенгула назначает его (Джэкобса) своим наследником. Вопрос о законном преемнике очень запутан. Родственники Лобенгулы предъявят свои претензии и возникнут трудности. Район, где лежат сокровища, является алмазной концессией Оппенгеймера. Они заявляют свои права на алмазы, будь они найдены, как и украденные у „Де Бирс“. Они мне разрешают работать там, но следят за мной, и я боюсь, обратятся в суд, как только что-либо будет найдено. Главная сложность в настоящее время – это нехватка денег. Я подорвал свое здоровье и финансовое положение, но я настолько уверен в успехе, что упорно продолжаю дело».

Майор Лейпольдт так никогда больше и не отправился в Анголу, но его вера в существование сокровищ Лобенгулы оставалась непоколебимой до его смерти. Он оставил план той поляны, где лежат сокровища, а на нем были помечены места его собственных раскопок.

Если посмотреть на всю историю сокровищ Лобенгулы и множества экспедиций, которые отправлялись на их поиски, то все эти годы тут и там возникает запятнанная кровью рука Джона Джэкобса. Несомненно, он дал указания немцам в 1914 году, ибо в оставшемся от них досье Лейпольдт и нашел первый ключ. Но почему указания Джэкобса так и не привели к находке сокровищ? Вполне возможно, что Джэкобс слишком понадеялся на собственную память, а оставленные ориентиры были ложными. Ясно, что сокровища были закрыты около сожженных фургонов, но я не берусь определить стоимость спрятанных драгоценностей.

Остается еще один аспект в истории Лобенгулы, о котором стоит упомянуть. Многие годы после смерти этого правителя некоторые в Родезии считали, что миллионы были похоронены вместе с самим королем. Но место его захоронения оставалось в глубокой тайне. Представители примитивных африканских племен, похоже, хранят секреты лучше любых других дикарей в мире. Десятки, может, даже сотни матабеле должны были знать место около Замбези, где в 1894 году тело Лобенгулы было предано земле. Но ни один белый человек за все прошедшие годы так и не узнал этой тайны.

Лосикейи, «великая жена» Лобенгулы и приятельница Джона Джэкобса, вызвала переполох в Булавайо, когда появилась там несколько лет спустя после смерти короля и истратила большое количество золотых соверенов в торговых лавках. Это были старые соверены, на которых были изображены головы монархов, правивших еще до королевы Виктории, и полковник Маршалл Хоул был уверен, что эти деньги – часть сокровищ Лобенгулы. У Лобенгулы, должно быть, было при себе золото незадолго до смерти. Это подтверждает и эпизод с бесчестными солдатами.

Так что могилу Лобенгулы видели всего несколько белых людей. Теперь это национальный памятник, а то, каким образом тайна была раскрыта, представляет собой удивительную историю – подходящую кульминацию для этих реальных приключений в Африке, которые более фантастичны, чем романы Райдера Хаггарда. Через пятьдесят лет после захвата Булавайо, в ноябре 1943 года, оставшиеся еще в живых пионеры колонизации Родезии собрались в городе, построенном около того места, где стоял крааль Лобенгулы. В то время, как старые солдаты вновь переживали свое прошлое, комиссар по делам туземцев А. Дж. Хакстейбл получил волнующее послание. Была найдена гробница Лобенгулы.

Хакстейбл на заре отправился из Булавайо в путешествие длиной двести тридцать миль. С ним были члены семьи Кумало (потомки Лобенгулы) африканский чиновник и двое туземных полицейских-связистов с ружьями. Свернув с главной дороги, они ехали по тропе среди буша через дикую долину Лубимби с ее горячими солеными источниками и камышовыми зарослями. Оставив автомобиль, Хакстейбл со своей группой двинулся по тропам, на которых то и дело встречались слоновьи фекалии, пересек несколько раз реку Маньянда и пришел наконец к пещере на берегу реки. И здесь он услышал фантастическую, но правдивую историю о событиях, которые завершились у этой пещеры.

Умта-ка-Млимо («Дочь богов»), престарелая богиня дождя, внушавшая всем страх и уважение не только своим положением, но и тучностью, обратилась в департамент по делам туземцев в Булавайо с просьбой найти для нее чернокожего посыльного (одна из разновидностей полиции в Родезии) для работы в качестве телохранителя. Она заявила, что собирается считать скот. Ее просьбу удовлетворили, и она отправилась в путь. На самом деле ее целью была могила Лобенгулы: как выяснилось, ее подкупил один белый, желавший выведать секрет. Африканец-полицейский ей нужен был для того, чтобы придать предприятию невинный вид. И эта маленькая хитрость ей удалась.

Млимо сразу же отправилась в один крааль, расположенный в двадцати милях от пещеры, где был похоронен Лобенгула. Там она убедила Уекени, сына вождя, который присутствовал при смерти Лобенгулы, показать точное место. Их сопровождал белый человек. Был там также семидесятилетний матабеле по имени Гиньилитше, который догадался о цели экспедиции. Гиньилитше и был человеком, который проинформировал власти. Он встретил Хакстейбла у пещеры и начал разговор.

«Королевская могила найдена, – заявил Гиньилитше. – Теперь я открою вам свое сердце. Зачем хранить молчание. Великой тайны больше не существует. Я чувствовал в битве при Шангани. Король уехал перед сражением. Он был на лошади. Мы сражались, чтобы не дать врагу возможности преследовать короля. Его фургоны остались сзади. Позже их захватил Джохвана (полковник Коленбрандер). Нам не велели следовать за королем, так как по нашим следам могли определить, куда он направился. Все спутники короля, кроме вождя Магвегве, вернулись обратно и сказали нам, что король умер, и его похоронили».